| (Л. Толстой. Из дневника 1906 г. 18 мая — Эпиграф к «Почему я стал символистом» Белого) Был Леон и сказал, что в больницу ложиться не надо, а каждый день ездить на облучение в течение семи дней. (Остались следы на голове и на восьмом (?) позвонке. Раньше они там ничего не заметили.) Надоело все! 30 мая Последние дни все время снится мама. А сегодня — Сталин и Крупская, которая плакала, сидя около вождя народов. 2 июня Первый день облучения. 3 июня Второй день облучения. 8 июня Мои ноги, сказал Бенбунан, — не поправятся, и я буду всегда ходить так, как сейчас. Это еще одна приятная, вдохновляющая новость. 9 июня Пауль Сатар (Слава). 9—14-го в Базеле будут концерты Славы Ростроповича. 10 июня Последний день облучения. Видимо, несмотря на то, что лимит облучения исчерпан, не все ушло: остались два места — на четвертом и восьмом позвонке. А как убрать их, Леон пока не знает. Поэтому Бенбунан и сказал Ларисе, что эти места «заморожены». 18-го Леон будет советоваться (консилиум) с Бенбунаном, что делать дальше. Бенбунан же говорил что-то о продолжении химиотерапии. Раз консилиум — значит, что-то врачам неясно. 29 июня Последний день химиотерапии. 30 июня 6-го лечу в Германию, в больницу. Леон сделал мне (последние четыре дня) химиотерапию и уехал отдыхать в Югославию. Чувствую себя ужасно: все болит, сил нет. Леон сказал, что через месяц последует еще химиотерапия. Отредактировал русский текст книги. Осталась последняя глава. Июль-август 1986 1 июля Купить и взять с собой в Германию: 1. Одежда (купить спортивные туфли). 2. Бумага писчая. 3. «Гофманиана». 4. Конверты — большие и маленькие. 5. Лекарства. 6. Последнюю главу. Перевести. 7. Деньги. 8. Книги от Кристианы. 9. По поводу статьи Горбаневской. DerAmpt, bitte — линия по немецки. 10. Богину — звонить. 11. В университет USA. 10 июля Баден-Баден Я уже с вечера 7-го в Антропософской клинике в Германии (под Баден-Баденом). У меня повышенная температура — грипп. Кашель больше, чем раньше. Врачи сказали, что у меня ремиссия и что мне нельзя возвращаться к химиотерапии. Чувствую себя скверно. |
| 151. От 25-го Августа (14-го сентября) 1876 года 1472. Об увеличены содержания причтам некоторых церквей Донской епархии. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующей Синод слушали предложение господина исправляющего должность Синодального Обер-Прокурора, от 10-го Августа 1876 года, с приложением списка с отношения главного управления регулярных войск о том, что положение военного совета об увеличении содержания причтам некоторых церквей Донской епархии Высочайше утверждено 17-го июля сего года. В списке этом изъяснено: Высочайше утвержденным 17-го сего июля положением военного совета постановлено: 1) отпускаемые ныне из войскового капитала войска Донского, на основании Высочайше утвержденных положений военного совета 6-го сентября 1852 года и 2-го июня 1874 года, 160 руб. на содержание причта церкви Грушевского поселения и 3/5 (1,907 руб.) в содержание Новочеркасского духовенства, обратить на усиление содержания церковных причтов: Пяти-Избенской, Верхне-Чирской и Верхне-Каргальской станиц, Новочеркасского тюремного замка и новооткрытых единоверческих церквей; 2) всю означенную сумму, в размере 2,067 руб., отпускать ежегодно из войскового капитала в ведение Донского епархиального начальства, которое распределяет оную между вышеозначенным духовенством по соглашению с войсковым наказным атаманом; 3) предоставить Донскому епархиальному начальству распределять по его усмотрению между причтами трех Новочеркасских станиц и те часть (1,271 руб.) содержания их, которая Высочайше утвержденным 2-го июня 1874 года положением военного совета отнесена на станичные суммы названых станиц для содержания Новочеркасского духовенства. 152. О том, как поступать с остающимися окладами тех церквей, при коих нет на лицо кого-либо из священно и церковнослужителей. По указу Его Императорского Величества, Свят. Правительствующий Синод, имев рассуждение об окладах и доходах праздных священно и церковнослужительских мест, на употребление коих некоторые Преосвященные испрашивают разрешения, а некоторые делают произвольные распоряжения, приказали: к прекращению недоумений и к отвращению неправильного употребления, постановить, и в указах Преосвященным епархиальным Архиереям к исполнению предписать следующие правила: |
| Рассказ был начат тотчас после окончания «Рубки леса»: утром 18 июня Толстой кончил «Рубку», а вечером уже написал «проспект маленький 10 мая», как он назвал тут «Весеннюю ночь». Со следующего дня — 19 июня Толстой изо дня в день «с удовольствием» быстро пишет «10 мая», не отвлекаясь другими работами, только уделяя время на чтение, и уже 23 июня, проработав целый день, «окончил на-черно» и даже принялся за переписку на-бело. На 24-е он назначил себе «пересмотреть все (sic) В[есеннюю] Но[чь] с точки зрения цензуры и сделать изменения и variantes». И действительно 24-го Толстой «целый день работал» и 26-го «кончил... уже не такъ хорошо, кажется, какъ прежде» — отмечает он, очевидно, вспоминая ту редакцию, которую он назвал черновой, и которая по его мнению еще не была обезврежена в отношении требований цензуры. Этим 26 числом июня 1855 г. «Весенняя ночь» была датирована и при издании. На следующий день Толстой ездил в Бахчисарай и там читал ее своему приятелю Егору Петровичу Ковалевскому, состоявшему тогда в штабе кн. М. Д. Горчакова, и Ковалевский остался ею «очень доволен». Таким образом «Весенняя ночь» была написана очень быстро, всего в восемь дней, с 19-го по 26-е. Если принять во внимание, что первая редакция была закончена 23-го, то значит писанье без пересмотра длилось и того меньше — только пять дней. Очевидно рассказ писался с особенным подъемом и увлечением и против обычая Толстого одиноко, т. е. не сопутствуемый другими литературными работами. После этого энергия сразу упала, и Толстой целую неделю провел «в праздности», как отметил 6 июля, забыв, что 4 июля рассказ снова привлек ненадолго его внимание, и он «с утра» и «после обеда отчасти» его пересматривал, чтоб на следующий день отослать к И. И. Панаеву в редакцию «Современника», что хотел исполнить при содействии Валентина Павловича Колошина, долженствовавшего ехать 5 июля в Петербург, но отложившего отъезд до 11-го. Этот новый пересмотр очевидно был более или менее поверхностный. С Колошиным же Толстой послал И. |
| Таким образом, современные записи расходов патриаршего Казенного приказа знают Арсения только как книжного переводчика и справщика, но вовсе не знают его как учителя школы, что, однако, было бы невозможно, если бы Арсений действительно открыл греко-латинскую школу и учительствовал в ней: тогда бы он необходимо получал за свое учительство особую плату и в торжественные дни обязательно являлся бы со своими школярами для поздравлений к патриарху, причем каждый раз получал бы от него особую дачу, которая бы всегда тщательно вносилась в расходные книги патриаршего казенного приказа. Грек иеродиакон Мелетий был у нас учителем пения, и в расходных книгах патриаршего казенного приказа значится: «164 года июня 2-го государева патриарша двора черному диакону Мелетию греченину, что он учит подьяков греческому пению, 5 руб. дано». – «165 года апреля 8-го греческому черному дьякону Мелетию, который учит подьяков греческому пению, в Приказ 5 руб.» – «166 года августа 31-го, по государеву цареву и великаго князя Алексея Михайловича указу и по приказу боярина князя Алексея Никитича Трубецкого, государева жалованья греческого пения мастеру черному дьякону Мелетию в приказ 30 руб.» – «167 года ноября 4-го греческого пения мастеру дьякону Мелетию греку в приказ 20 руб. дано» 12 . За всякую учительскую послугу разных лиц государь или патриарх обыкновенно всегда давали особую плату. «160 года мая 15-го откроено тафты объяринной цвет 5 аршин, а тою тафтою государь царь и великий князь Алексей Михаилович жаловал патриарша певчаго дьяка Федора Константинова, что учил грамоте патриарших татарченков». – «196 года декабря 25-го святейший патриарх в крестовой пожаловал книг печатного двора справщику иеродьякону Кариону, что он домовым меньшим подьяком учил ораций, 2 рубля». То же Карион получает и в 1690 году 13 . Впоследствии, когда у нас действительно открылись школы типографская и славяно-греко-латинская, учителя этих школ в торжественные дни всегда являлись с поздравлениями к патриарху и всегда получали от него известную дачу, что тщательно и вносилось в расходные книги патриаршего казенного приказа 14 . Не только за учительство в школах, но и за всякие случайные мелкие послуги разных лиц патриархи всегда давали особую плату, которая и вносилась в расходные книги патриаршего Казенного приказа. Например: «166 года февраля 27-го Николаевского монастыря, что на Никольской кресце, греческому архимандриту Дионисию да келарю Евсигнею, что они строили кушанье государю патриарху по-гречески, по полтине человеку дано» 15 . При такой точной записи расходов патриаршего Казенного приказа невозможно допустить, чтобы мы не встретили записей о патриарших дачах Арсению Греку как учителю греко-латинской школы, если бы таковая школа действительно существовала и Арсений был в ней учителем. |
| 16 июня. Четверг. Утром от 9 до 11 работа над Петром. Затем ездили с С. К. [Богоявленским] и с Котиком в Рыбинск по разным делам. Туда при сильном ветре, оттуда – при великолепной, тихой и ясной погоде. Дивная красота на Волге вечером. Вернулись в 8 1 / 2 час. 17 июня. Пятница. День ясный, но все-таки с дождями. Я переправился в Песочное и был на почте за высланными деньгами. Затем, вернувшись, работал до 5-го часу. После чая мы предприняли прогулку в Пирогово на берегу Волги за имением Теляковского. Очень красивое место. Грязь по дорогам непролазная. Устали. 18 июня. Суббота. На утренней прогулке встреча и разговор с женой нашего сапожника, которая шла очень разряженная на Остров, по случаю храмового там праздника. Писал о последних днях мая 1696 г. После обеда чтение книги Пыпина. День ясный, но часу в 6-м вдруг гроза с одним, но сильным ударом грома. 19 июня. Воскресенье. Первый солнечный жаркий день без дождя. С 9 до 1 ч. работал над Петром. Провожали на 4-х часовой пароход наших гостей – Карповичей. О. А. [Карпович] человек, достойный всяческого уважения: знающий свое дело, добросовестный и хороший работник. Лева, его сын, мальчик, в котором ничего серьезно-дурного заметить нельзя, но крайне невоспитанный по внешности. Видно, что растет на дворе, в кругу уличных мальчиков. Жаль. Проводивши, гуляли с С. К. [Богоявленским], встречая препятствия, и горячо спорили об интеллигенции и о нашей государственной форме. 20 июня. Понедельник. Важное в нашей тишине событие: пришла первая книжка «Исторических известий». Составлена очень недурно. В добрый час! Другое важное известие принесено было Юриком: для нас с Богоявленскими есть в Рыбинске лодка. Была опять гроза, никуда двигаться нельзя было. 21 июня. Вторник. Ездили двумя семьями в Рыбинск за лодкой. На пароходике с пристани Черная Грязь село человек двадцать чернорабочих грузчиков, зарабатывающих, однако, как выяснилось из беседы с ними, рублей 7–15 в день. Почему-то с особенным интересом они стали рассказывать о том, что иные пьют теперь вместо водки: оказывается не только денатурированный спирт, но и бензин, причем, один даже заметил: «Богачи-то на моторе ездят, а мы его пьем!» Правда, это случаи очень редкие. При торговле водкой ехать в такой компании, в какую мы попали, было бы невыносимо; теперь же отлично ехали и даже с интересным разговором. В Рыбинске лодку после разных перипетий достали. Обедали в ресторане «Централь». Обратный путь был испорчен дождем. Миня чувствовал себя на палубе парохода возле капитанского мостика и рупоров капитаном, все время перебегал от одного рупора к другому и т. д. Я познакомился с священником о. Николаем, в приходе которого селе Красном 432 жил С. Ф. Платонов. Разговаривали о нем. Вернувшись, прочли в газетах телеграммы о значительном наступлении англичан и французов 433 . В 10 вечера ходили на пристань с С. К. [Богоявленским] устраивать привезенную лодку. |
| С мая 1942 г. Георгий Фёдорович был начальником штаба ряда южных фронтов, с октября – зам. командующего Сталинградским (ставшего затем Южным) фронтом, принимал непосредственное участие в Сталинградской битве. Хотя он имел большой опыт штабной работы, всегда стремился к командной должности. В феврале 1943 г., когда закончилась череда наших поражений, и у Сталинграда враг был разгромлен, желание сбылось – он стал командующим 51-й армией Южного фронта, которая участвовала в Миусской наступательной операции в Донбассе, а с 31 июля – командующим 2-й гвардейской армией того же фронта (переименованного в 4-й Украинский). Забытые полководцы Великой войны Путь армии сопровождался целым рядом победоносных сражений, в результате которых были полностью освобождены Донбасс и Мелитополь, ликвидирован немецкий плацдарм у Херсона. В апреле-мае 1944 г., вместе с 51-й и Приморской армиями, 19-м танковым корпусом и частями Черноморского флота она нанесла «3-й сталинский удар» – освободила Крым. Признанием заслуг и способностей генерал-полковника Захарова стало его назначение 4 июня 1944 г. на должность командующего 2-м Белорусским фронтом. Готовился «5-й сталинский удар» – крупнейшая во 2-й мировой войне наступательная операция «Багратион» с участием четырёх советских фронтов: 1-го, 2-го, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского. Это был звёздный час генерала. Фронт успешно выполнил поставленные задачи: прорвал сильную оборону противника, освободил Могилёв, во взаимодействии с другими фронтами загнал 100 тысяч немцев в большой «котёл» под Минском, освободил Минск, Гродно и Белосток. Командующему фронтом в июле было присвоено звание генерала армии и вручён орден Суворова 1-й степени. Всего за годы войны Г.Ф. Захаров был награждён двумя такими орденами, а также орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени и др. орденами и медалями. Несмотря на боевые успехи (их отмечал и маршал Жуков, координировавший действия 1-го и 2-го Белорусских фронтов), в конце ноября 1944 г. Захарова понизили в должности и направили командовать 4-й гвардейской армией. Существует мнение, что виной были интриги члена военного совета фронта бесноватого Л.З. Мехлиса. Возможно, это сыграло свою роль, но главная причина состояла в другом. |
| Чехов вернулся в Мелихово 5 мая 1898 г. и вскоре, очевидно, приступил к писанию. 12 июня он сообщил А. С. Суворину: «Написал уже повесть и рассказ». В переписке с Гольцевым Чехов часто называл вещь, предназначенную для «Русской мысли», повестью, а «Ионыч» обычно именовался рассказом; впрочем, в письме к Н. А. Лейкину от 2 июля 1898 г. обе вещи названы повестями. Таким образом, «Ионыч» был написан в Мелихове в мае (после 5-го) и в июне (до 12-го) 1898 г., т. е. приблизительно в течение месяца. Рассказ был отправлен в «Ниву», очевидно, 15 или 16 июня. 18 июня 1898 г. Грюнберг писал Чехову: «Рассказ Ваш „Ионыч“ я получил и передал Ростиславу Ивановичу Сементковскому Желание Ваше, чтобы рассказ был напечатан в одной книжке, будет исполнено, равно как Ваша просьба о присылке корректуры» (ГБЛ). В тот же день Чехову писал и Сементковский: «С истинным удовольствием прочел я Ваш рассказ, и само собою разумеется, что все Ваши желания будут в точности исполнены пользуюсь этим случаем, чтобы лично Вам подтвердить, что очень дорожу Вашим сотрудничеством» (ГБЛ). 16 июля корректура была послана. Сементковский напомнил о ней Чехову 28 июля: «…я предназначаю „Ионыча“ для сентябрьской книжки наших „Приложений“, которая у нас уже в работе. Не смею Вас торопить, если Вы корректуру получили; но если Вы ее не получили, будьте любезны меня об атом уведомить, и я немедленно вышлю Вам другой оттиск» (ГБЛ). Чехов отослал корректуру 29 июля, еще не получив этого напоминания, – см. его письмо к Сементковскому от 10 августа 1898 г. Беловой автограф рассказа достаточно близок к тексту первой публикации (см. варианты). Правка в корректуре выразилась в сокращениях по всему тексту, особенно в главе I, где были устранены некоторые детали: например, о Старцеве перед его первым визитом к Туркиным – «выпил бутылку пива», в описании игры Екатерины Ивановны – «и казалось, что он уже целый год слышит эту музыку». В корректуре был вычеркнут эпизод в сцене всеобщего восхищения игрой Екатерины Ивановны (см. вариант к стр. 27, строка 43); «зависть и ревность к чужим успехам» у Веры Иосифовны нарушала идиллические тона, в которых дана атмосфера семьи Туркиных при первом визите Старцева. |
| Путешествие мое по Азии, начавшееся с 31 августа 1846 года (не считая морских плаваний), слава Богу, кончилось благополучно; 5 июля 1847 года я возвратился в Аян, где остаюсь в ожидании отхода судна. Ныне привелось мне проехать лишних две с половиною тысячи верст, частью оттого, что камчатская епархия, в сравнении с 1843 годом, сделалась обширнее: пределы ее к юго-западу от Охотска касаются китайских границ;-частью оттого, что я опасался ехать из Охотска прямо в Аян: ибо время было позднее, а ехать надобно было большею частью по реке Мае; и оттого я ехал обыкновенно Охотскою дорогою, почти до самого Якутска; оставалось только 140 верст. Оттуда поворотили мы на новоустроенную Компаниею Аянскую дорогу, которая современем гораздо будет лучше, чем Охотская. О летней же дороге из Аяна в Якутск и говорить нечего; вместо 30 или 35 дней верховой езды, как это было из Охотска, ныне из Аяна надобно проехать только 250 верст, по расчищенной дороге, не более как в 6 дней, и потом сесть в лодку и плыть даже до самого Якутска. Очень желательно, чтобы казна обратила внимаше на Аян и Аянскую дорогу, и станции с Охотской дороги перенесла на оную. Из Охотска мы выехали 26 марта и в Аян приехали 5 мая. Весенняя распутица заставила меня бросить повозку и ехать на простых дровнях, с зонтом из парусины, и ехать и на лошадях, и на оленях, и на собаках (в одном месте кладь везли на быках). Я боялся, что глаза мои сделаются хуже от яркого света солнечного, отражающегося от снегу; но благодарение Господу! я не пострадал от этого нисколько; а все неприятности и беспокойства, какие приходилось испытать, уже забыты, и я опять готов ехать; и точно, если Господу будет угодно, я не отказываюсь и еще сделать третье путешествие. По прибытии в Аян, открылся случай побывать и в новоотчисленном от Иркутской епархии крае Удском. И я этим случаем воспользовался 6 июня отправился я, со всею свитою моею, в байдарке; 17-го прибыли мы в устье реки Уды, а 19-го прибыли в самое Удское, отстоящее от устья в 90 верстах. Здесь Господь помог мне и еще совершит освящение новосозданного храма (это было уже в четвертый раз в нынешнее мое путешествие); 26-го числа выехали из устья реки Уды, в байдарках и лодках, и 5-го июля прибыли в Аян. |
| Леонид Валдаев 15 июня 2015, 11:16 Уважаемый Валентин, в правилах приема на бакалаврскую программу в п.5 есть специальные гиперссылки, одна из которых – собеседование, в которой вы и найдете полный перечень молитв. р.Б.Александр 11 июня 2015, 11:40 Есть ли образец автобиографии для поступления на бакалаврскую программу или подается в свободной форме? Валентин 9 июня 2015, 00:03 Здравствуйте, положенные по программе утренние и вечерние молитвы, это какие? р.б. Максим 3 июня 2015, 17:50 Форма автобиографии при поступлении на бакалаврскую программу, свободная или есть пример? Может рекомендации есть. Леонид Валдаев 23 мая 2015, 16:05 Уважаемый Илья. Поступающих в прошлом году было около 60 человек. И да, нужно учить именно Евангельскую формулировку. Илья 21 мая 2015, 18:33 Здравствуйте! Хотел бы узнать, сколько примерно приезжает поступать и сколько поступает учащихся? Хотя бы по данным прошлого года. Заранее спасибо. И ещё один вопрос по поводу поступления, а именно: написано, что учащийся должен, в числе прочего, знать 10 заповедей. Надо учить конкретную евангельскую формулировку или просто суть заповеди(например, 10 заповедь - не пожелай ничего из принадлежащего твоему ближнему) Леонид Валдаев 18 мая 2015, 18:24 Уважаемый Илья, поступление в семинарию возможно только после окончания 11 классов. Существует православная гимназия имени преподобного Сергия Радонежского, которая является хорошим подспорьем для будущего обучения в семинарии, куда вы можете поступить после 9-го класса. Леонид Валдаев 18 мая 2015, 14:50 Уважаемый Сергей, если вы имеете канонические препятствия, то лучше поступайте в ПСТГУ (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет). Илья 12 мая 2015, 18:39 Здравствуйте. Скажите, пожалуйста: возможно ли поступление в семинарию, если я отучился только девять классов? Сергей 11 мая 2015, 22:31 Здравствуйте! Можно ли поступить в семинарию, если уже есть высшее образование? Имею канонические препятствия к священству. Существует ли у вас заочный или какой-нибудь дополнительный сектор образования? |
| — Буду! Мне наплевать, откуда вода. Давай! Пить буду! Наши животики с этого дня начали поправляться: Лысенков перестал ходить кровью, а мой животик начал вести себя довольно прилично. Мы стали пить воду только из лужи с лошадиным трупом. Пусть думают над этим феноменом санитарные врачи, а для нас, рядовых войны, это солдатский опыт, как и постановка снарядов на конец провода и использование немецких листовок для маркировки, и многое другое, как и умение пропускать мимо ушей офицерскую брань по телефону. Отступление. Сталинградская битва Начну с событий, которые предшествовали ей и без которых ее нельзя понять. Эта предыстория, довольно сложная и длинная, определила тяжелый ход Сталинградской битвы, которая по моей оценке — а я был ее непосредственным участником от начала до конца — стала переломным моментом Отечественной войны и всей Второй мировой войны. Это героическая страница в истории нашей армии, — героическая для тех генералов и солдат, которые были непосредственно на полях ее сражений, — и великий позор для тех, кто был в нашем верховном командовании. Я служил в ракетных частях, первую зиму провел на Волховском фронте, а весной нас сняли с фронта, и 29 апреля мы оказались в Москве. На фронте мы были под косвенным командованием всем теперь известного генерала Власова. В Москве в составе отдельного гвардейского минометного 114-го дивизиона были до 3 июня, когда нас неожиданно подняли по тревоге, ввели в состав 79-го полка и 5-го июня повезли на юг. Что происходило на фронте, мы не знали, знали только, что под Харьковом были " оборонительные сражения " и что наши войска наносили большой урон вражеской силе и технике. Между Филоновой и Балашовом мы застряли, потому что немцы яростно бомбили железнодорожный узел Парамоново. Нас провезли через эту станцию и разгрузили в Филонове, что и для командования было неожиданно. Я оказался в разведке, задача которой была ехать впереди дивизиона, выясняя обстановку. Мы и выехали. Через некоторое время навстречу — кавалеристы, без карабинов, с шашками, измученные; потом начали появляться отдельные пехотинцы, толпы солдат, причем некоторые шли почему-то в шинелях, накинутых на плечи, хотя был жаркий день, — а под шинелями ничего нет. |
|
|
