| Давая обильный материал, Acta Sanctorum оказали влияние и на самую работу Святителя над Четиими-Минеями. Своими критическими исследованиями и общим научным характером они показали Святителю, что составление житий святых можно вести не только с назидательною, но и с научною целью; что историческая критика, как бы строга она ни была, не только не вредит назидательности и дидактическому характеру повествований о святых, а наоборот значительно увеличивает эти их качества, так как читатель видит, что ему предлагаются не вымыслы благочестивой фантазии, а действительные, исторически проверенные факты из жизни людей, осуществивших на земле идеал Евангельской правды и святости. Что свят. Димитрий по достоинству оценил и принял во внимание научный характер Acta SS., видно из его работ над месяцесловом. Мы уже указывали, как много критического элемента внес он сюда после знакомства с Аста’ми. Что касается житий святых, то Святитель не нашел удобным менять раз принятый характер своих Четиих-Миней и не внес в свои рассказы о святых никакого критического элемента. И после получения Актов он продолжал составлять их в прежнем духе, более заботясь о назидательности, нежели об исторической достоверности и научности. Изучая соотношение Acta Sanctorum с другими латинскими источниками, мы встречаемся с фактами далеко не однообразными. Одни из них говорят о предпочтении и особенном внимании к Acta, другие противоречат этому. Напр., 1-го июня, намереваясь написать житие св.м. Иустина философа , Святитель во втором месяцеслове отмечает несколько источников, именно: Acta Sanctorum, Сурия и Скаргу 440 . Во всех этих источниках имеется жизнь св. Иустина, составленная по его же сочинениям, но неодинаковой редакции. Святитель выбрал ту редакцию, которая находится в Актах и по ней составил свое житие 441 . Иногда такое предпочтение оказывалось Актам даже и пред житиями, составленными Метафрастом. У Сурия имеется, напр., (III, с. 199) martyrium св.м. Гликерии autore S.Metaphraste; Святитель отмечает его в первом месяцеслове 442 , однако, 13-го мая, составляя житие св. Гликерии, обращается за материалом не к Сурию, а к Acta Sanctorum, где акты иной, не Метафрастовой редакции, и по ним пишет свое житие 443 . То же самое повторяется 16-го марта, где для жития св.м. Савина Святитель воспользовался не Сурием, у которого Метафрастова редакция жития св. мученика, а Актами, дающими выдержки из древних минологиев и миней 444 . |
| «Инспектриса института воспитательного дома, княгиня Козловская, поручила мне просить вас открыть патриаршую ризницу для окончивших курс кандидаток и особенно было бы приятно, если бы могли они быть у вас сегодня в час вечерни, и если б вы приняли на себя труд проводить их по соборам, то они почли бы это величайшим одолжением. Об этом лично просила меня княгиня. Её сиятельство хотела быть с детьми сама. Она предостойная христианка. Ту же просьбу она обратила к сестре моей (Е.В. Ушаковой), которая лично хочет передать вам оную просьбу и требует, чтобы я и письмо с нею отправил». Все приказания моего друга, без сомнения, были исполнены мною в точности. Другое подобное приказание я получил от его высокопреподобия 14 января 1855 года. «Отец синодальный ризничий, – так изволил писать мне о. ректор, – не откажет, вероятно, в приеме г. ординарному профессору Карпову, который будет к нему в двенадцатом часу ныне. Гость желал бы воспользоваться протекцией о. синодального ризничего и для обозрения оружейной палаты и дворца». Исполнено и это повеление. Карпов Василий Николаевич, ординарный профессор С.-Петербургской д. академии и бывший наставник, как было замечено выше, Л.В. Краснопевкова (ныне о. архимандрита Леонида), прибыл в Москву, в качестве депутата от академии, на торжество столетнего юбилея Московского Императорского университета. 6-го октября 1855 г. о. Леонид запиской спрашивал меня, можно ли будет сегодня в полдень препроводить в оружейную палату генеральшу Задонскую 12 с её семейством, а оттуда, быть им в синодальной ризнице? Ответ на предложенный вопрос дан был, без сомнения, утвердительный. 14-го июня 1856 г. о. Леонид писал мне, на клочке бумаги: «Ваше высокопреподобие! Вечером сегодня, может быть, приедет ко мне знаменитый мореход, граф Путятин. Но хотите ли с ним повидаться и принять из его уст просьбу, которую, в случае нерасположенности вашей быть у меня, передаст вам на днях вашего высокопреподобия покорный послушник А. Л. …» Не помню, виделся ли я в этот раз с графом Путятиным, но просьба мне была изъяснена. Просьба касалась допущения к занятию рукописями синодальной библиотеки молодого ученого англичанина Пюзея, сына знаменитого профессора Оксфордского университета и основателя новой религиозной секты в англиканской церкви. Сам по себе, без разрешения синодальной конторы, просьбы этой исполнить я не мог: но я был уже предупрежден на счет Пюзея высокопреосвященным митрополитом. 13-го числа владыка изволил писать мне: |
| 12-го мая . Франтовство одолело: взял в долг у предводительской экономки два шелковые платья предводительшины и послал их в город окрасить в масака цвет, как у губернского протодиакона, и сошью себе ряску шелковую. Невозможно без этой аккуратности, потому что становлюсь повсюду вхож в дворянские дома, а унижать себя не намерен. 17-го мая . Попадья Наталья Николаевна намекнула, что она в рассуждении своего положения ошиблась. 20-го июня . По донесению городничего, за нехождение со крестом о пасхе в дома раскольников, был снова вызван в губернию. Изложил сие дело владыке обстоятельно, что не ходил я к староверам не по нерадению, ибо то даже было в карманный себе ущерб; но я сделал сие для того, дабы раскольники чувствовали, что чести моего с причтом посещения лишаются. Владыко задумались и потом объяснение мое приняли; но не мимо идет речь, что царь жалует, да его псарь не жалует. Так как дело сие о моей манкировке некоторою своей стороной касалось и гражданской власти, то, дабы положить конец сей пустой претензии и обонпол , владыка послали меня объяснить сие важное дело губернатору. Но и было же объяснение!.. Оле мне, грешному, что я только там вытерпел! Оле и вам, ближние мои, братия мои, искренний и други, за срамоту мою и унижение, которые я перенес от сего куцего нечестивца! Губернатор, яко немец, соблюдая амбицию своего Лютера, русского попа к себе не допустил, отрядил меня для собеседования о сем к правителю. Сей же правитель, поляк, не по-владычнему дело сие рассмотреть изволил, а напустился на меня с криком и рыканием, говоря, что я потворствую расколу и сопротивляюсь воле моего государя. Оле же тебе, ляше прокаженный, и ты с твоею прожженною совестию меня сопротивлением царю моему упрекаешь! Однако я сие снес и ушел молча, памятуя хохлацкую пословицу: «скачи, враже, як пан каже». И вышло так, что все описанное случилось как бы для обновления моей шелковой рясы, которая, при сем скажу, сделана весьма исправно и едва только при солнце чуть отменяет, что из разных материй. |
| Воспоминания француза открывают нам светскую жизнь о. Никона. «Я любил жизнь, а в Петербурге в то время не было скучно. Больше всего я любил театр. Там я проводил каждый вечер. Вот, я еще хорошо помню Сару Бернар, которая приехала с пьесой Расина, не помню уже, с какой. Для нас, русских, это было что-то весьма новое, очень будоражащее. Прежде всего, я был под впечатлением ее движений и жестов. Это было как танец. Настолько, что я на нее смотрел: как движется, как играет, – а текста даже и не слушал» . Как сообщает послужной список штабс-капитана Штрандтмана, он «5 октября 1904 года перешел границу и участвовал в 3,4,5 периодах войны с Японией». Стрелковый полк, в котором служил Штрандтман, получил награду: Георгиевское знамя за Лаолян, Шахэ и Мукден. За отличие в боях с японцами с 2 по 25 февраля 1905 г. у г. Мукден приказом по войскам 2-й Манчжурской армии за 1904 год он был награжден орденом Святого Станислава 3 ст. с мечами. 16 апреля 1905 г. приказом Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, приказом 1848 от 1 сентября 1905 года произведен за выслугу лет в капитаны со старшинством (1904, 12 августа). Иеросхимонах Никон (Штрандтман) Карульский 28 июля 1907 г. за боевые отличия награждается орденом Святой Анны 3 ст. с мечами и бантом, 16. Января 1908 г. – св. Анны 4 ст. 17 апреля 1908 г. назначается адъютантом Великого князя Бориса Владимировича. Так как Великому князю по занимаемой должности не положен был адъютант, то требовалось высочайшее соизволение, которое и было получено 17 апреля 1908 года. При этом в указе обговаривается, что должен числиться в том же полку. 21 сентября 1915 года назначается командиром 16-го Туркестанского стрелкового полка Кавказской армии. Полк принимает участие в составе 2-го Туркестанского армейского корпуса в успешной Эрзерумской операции. 12 мая 1916 года приказом 258 за участие в боях с турками награжден орденом Святого Владимира 4 ст. с мечами и бантом. 20 июня приказом 132 по 2-ому Туркестанскому армейскому корпусу за отсутствие должного порядка в полку во время боев с 19 по 25 июня 1916 г. удален от командования полком и отправлен в распоряжение дежурного генерала штаба Кавказской армии. 16 августа 1916 г. отчислен по несоответствию в резерв чинов Кавказского округа и исключен из списков полка. Что кроется за этими формулировками? То ли списали какие-то неудачи, то ли еще что-то. Это были неудачные для нашей армии дни. Как пишет Керсновский: «Туркам удалось здесь вклиниться между V Кавказкам и II Туркестанским корпусами, но развить этот прорыв они не могли: 19-й Туркестанский полк двое суток держал мертвой хваткой две галлиполийские дивизии...» . Очевидно, что 16-й Туркестанский стрелковый полк, которым командовал полковник Штрандтман, плохо себя проявил. Но тем не менее приказом 150 от 28 октября 1916 Штрандтман был награжден орденом св. Владимира 3 ст. с мечами. |
| В таком настроении медленно и тягостно писалась драма «Роза и Крест». Из писем к матери и записей «Дневника» можно восстановить историю ее создания. Свое «либретто» Блок начинает писать в мае; в начале июня— кончено вчерне первое действие. 21 июня он сообщает матери: «Мама, работа моя все-таки подвигается, хотя и медленно. Три действия вчерне записаны, остается четвертое действие, отделка, несколько мелочей и несколько вставных песен». В «Дневнике» заметка от 13 июля: «Работа не идет. Днем шляюсь, — зной, вонь, тоска». Поздней осенью по настоянию Терещенко поэт снова принимается за оперу; постепенно идея ее для него выясняется. В «Дневнике» он пишет: «Стержень, к которому прикрепляется все многообразие дел, образов, мыслей, завитушек, — должен быть: и должен быть он вечным, неизменяемым при всех обстоятельствах. Я, например, в опере располагаю все, на что я способен, вокруг одного: судьбы неудачника; по крайней мере в христианскую эпоху, которой мы современники, это — величина постоянная» (11 октября). Но скоро опять — сомнения и неудовлетворенность работой. «Занятие оперой — записывает Блок с тяжелым чувством, — что-то не нравится, чего-то не хватает» (17 октября). И через несколько дней: «С раннего утра — занятие „оперой“, от которой я начинаю сатанеть. Понемногу — злая тоска» (22 октября). 25 октября пишется первый монолог Бертрана, 30-го заканчивается четвертое действие. 31-го— запись: «Утром, как надо, в срок, данный М. И. Терещенко, окончил „оперу“. На следующий день он читает ее Терещенко. На этом заканчивается первый период работы — составление сценария для оперы. От этого периода в архиве Блока сохранился „первоначальный набросок“ с краткими характеристиками действующих лиц. Автор называет рыцаря-неудачника (имени Бертрана еще нет) „мозгом всего представления“. Он нескладно сложен, некрасив лицом, все его преследуют насмешками. Его тяготит „вечный праздник“ замковой жизни, и он мечтает о снегах, океане, безлюдьи. Приезжие певцы поют северную песню, которая глубоко его волнует. |
| После чая осматривали Красноярск; в нем немало каменного здания; улицы прямые и обстроены довольно порядочно для нового города. Положение его ровно. Название Красноярска этот город получил от горы что слева, которая сверху донизу составлена из красной глины. С севера Красноярск обмывается речкой Качею 194 . Судя 1) по сугробам песку в самом городе и 2) по довольно низкой лощине, прилегающей с полуденной стороны к городу, можно полагать, что на месте города было в незапамятные времена русло Енисея. Церквей в Красноярске 4; пятая строится на красной горе 195 , почва которой не имеет ничего общего с почвой города. Был у о. Мих. Кремлева, бывшего протоиерея 196 , – это живая развалина. Впрочем, живет он не растительною только жизнью: в нем, невзирая на параличное состояние, заметны искры здравого смысла и просвет чувства. Дом его зарос травой; комнаты его заткал паук паутиной. Это живой урок Провидения, читаемый для нашей братии, и я, кажется, понял его. Распростившись 28 июня с домохозяевами радушными, мы отправились далее часу в 6-м. Дорога из Красноярска лежит на северо-запад: виды вначале по ту и другую сторону восхитительные. Впрочем, червь, тоска кручины точит мое сердце, и оно, как цветок от зноя, поникло. В Ачинск 197 мы прибыли вечером, 29 июня, после скучного и довольно лесистого пути, на коем гор и пригорок было без числа. Дорогой я молился верховным Апостолам о благоуспешном пути. О. Александр, товарищ мой по семинарии 198 и гостивший у меня года за два с половиной проездом на кислые воды за Байкалом, был и удивлен, и обрадован приездом моим и принял меня, как родной. В мире уснул я часу в 1-м уже, после беседы отрадной и с ним, и с его супругой. 30 ч. прогуливались; были в роще, находящейся на полуденной стороне города, подле самого Чулыма 199 . Слушал всенощную 200 и молился Господу за родных, близких моему сердцу, нить сердечной привязанности к коим прялась все толще и толще по мере удаления от родины. 1-го июля, после литургии, я молился за панихидой, которую о. Александр, из уважения к памяти покойницы, с радушием ухлеблявшей его в Иркутске, предложил отслужить мне. Нужно ли говорить, что я молился с горькими слезам об успокоении там, на небе, моего друга замогильного, которой июля 3-го будет полгода по представлении. |
| Петр, Павел и Михаил из Маэксы Когда рубят кресты, надо говорить о тех, кто их возводит… 11 июля, 2013 Когда рубят кресты, надо говорить о тех, кто их возводит… О Белозерске я сохранила летние воспоминания 2003-го года. Знойная июльская лень, густая трава на высоченных валах, туристы с сувенирами, абсолютно плоское зеркальное Белое озеро, улица Шукшина, храмы. Я и сама была самым обычным туристом — как и во все мои тогдашние еще бессознательные почти поездки по Русскому северу. Мы уезжали из города, набив багажник домоткаными половиками, берестяными туесами и прочими изделиями местного сувенирного промысла. В Белозерск хотелось вернуться. Не за половиками — за той северной провинциальной негой, которая не давала покоя и за чем-то таким, что я сама не могла сформулировать. И я вернулась. Майский Белозерск 2012-го года мало чем походил на летний 2003-го. Холодный ветер, озеро, закованное в лед, пустые улицы с перекопанным асфальтом, обшарпанные фасады зданий. Пройдясь по периметру валов, откуда открывается вид на весь город, я насчитала в поле зрения пять человек: вот девушка совершает пробежку, еще мужичок куда-то едет на велосипеде, двое идут от озера к центру и еще один потерянный в пространстве персонаж задумчиво сидит на лавочке, уставившись в одну точку. — Ну, во-первых, утро, что ты хотела. Во-вторых, не сезон еще. Откуда людям-то взяться… А город перекопан весь, потому что на носу юбилей — 1150 лет городу будет в августе, — растолковывает мне, как школьнице, Михаил Столяров, расставляя на столе сувениры. Сам праздник-то с июня на август перенесли — и все равно не успеют закончить со всеми этими ремонтами. Миша оставил супругу за сувенирной торговлей, вскочил в свой уазик и укатил домой — в Маэксу. Михаил Столяров — тот самый гений места, без которого не может существовать ни один провинциальный городок. Человек со своей историей, с богатой фантазией, со здоровым жизненным оптимизмом и умелыми, золотыми руками. Эрудит и подвижник, он настолько гармонично вписан в деревенскую северную жизнь, что я не верю поначалу в рассказы о его скитаниях по просторам нашей необъятной родины — с двадцати до сорока четырех лет «где его только не мотало». Но вернулся на свой Север, где и поселился уже окончательно. |
| История образования Элладской Церкви (версия для печати)/Православие.Ru История образования Элладской Церкви Православие.Ru , 6 июня 2001 г. / Возникновение Элладской Православной Церкви связано с событиями Греческой освободительной революции 1821-го года и образованием на освобожденной от турецкого господства территории независимого греческого государства. К 1832-му году, когда была формально признана независимость Греции, ее территория составляла лишь небольшую часть современного государства. Она включала Пелопоннес, откуда собственно и началось освободительное движение, а также южную часть Балканского полуострова, вплоть до Арты и Волоса в качестве северных рубежей государства. В состав Греции тогда еще не входило большинство островов, принадлежащих ей сейчас, включая Крит, Ионические острова, Додеканесский архипелаг. На освобожденной территории проживало лишь около трети греческого населения Османской империи того времени. События революции 1821-го года практически никак не повлияли на статус Церкви на освобожденных территориях. Так, она оставалась в полном каноническом общении с Константинопольским Патриархатом как его неотделимая часть. Тем не менее, из-за продолжавшегося военного противостояния между Грецией и турецкой Портой, сообщение между Церковью на освобожденных территориях и органами церковного управления в Константинополе было затруднено. Это вскоре привело к возникновению проблемы восполнения вдовствующих архиерейских кафедр и осуществления церковного суда в последней инстанции. Как со стороны греческого правительства, так и со стороны церковных иерархов, чьи епархии вошли в новообразованное государство, предлагались различные решения данной проблемы. Все они сводились к тому, что та часть Церкви Константинопольского Патриархата, которая располагалась на освобожденной территории, должна получить независимость в управлении, которое на первых порах осуществлялось бы особым «Церковным комитетом», куда входили бы наиболее авторитетные архиереи. (В частности, такое предложение было направлено греческими архиереями третьему народному собранию Греции, заседавшему в марте 1827-го года.) При этом совершенно не ставился вопрос о предоставлении Греческой Церкви автокефалии, но наоборот, подчеркивалась необходимость сохранения ее связи с Константинопольским патриархом. |
| Затем благоволите, Владыко святый, принять уверение в неизменном моем достодолжном почитании»... На это отвечал я от 12-го числа: «Относительно причетника Кнышевского, о коем Вы просите, очень желал бы сделать для Вас приятное, но, к сожалению, не могу. Кроме общего узаконения я имею частное подтверждение, чтобы причетников, не окончивших полного курса Семинарского образования, в диаконы отнюдь не производить. И так прошу не прогневаться на меня. Простите, достоуважаемый Владыко, мое позднее, но тем не менее искреннее поздравление с Монаршей наградой 1751 , которой Вы, и по своим нравственным качествам, и по ученым трудам, вполне достойны. Я слышу, что Вы, и в настоящем своем положении, имеете довольно свободного времени для ученых занятий. Душевно этому радуюсь и простите – завидую Вам. Желал бы и я продолжать ученые занятия, к которым всего более и всегда имел влечение, но, к крайнему прискорбию, не имею для этого удобства, при постоянном развлечении административными делами. Витебск сохраняет о Вашем Преосвященстве добрую память». 9-го ч. обращался я к Начальнику губернии с официальным письмом, 9059, следующего содержания: «В виду поездки моей для обозрения церквей Лепель- —807— 1874 г. ского уезда в июле месяце, я просил Ваше Превосходительство отношением от 18-го июня за 3824 сделать зависящее с Вашей стороны распоряжение относительно исправности путей сообщения между сельскими церквами и доставления лошадей, каковое распоряжение, без сомнения, и было сделано Вашим Превосходительством. Между тем, со мною на пути случилось следующее неприятное происшествие. На мосту, устроенном чрез речку, коей название мне неизвестно, но которая протекает чрез имение помещика Гребницкого – Ореховно, из шести лошадей, заложенных в экипаж, две провалились сквозь мост, а экипаж повис на балке, находящейся под накатом. Причиной этого было то, что из четырех балок, на коих положен накат, две крайние оказались совершенно почти сгнившими. Сообщая о сем Вашему Превосходительству, на Ваше благоусмотрение, справедливым считаю заметить, что двукратно приходилось мне путешествовать по Лепельскому уезду (в 1868 и 1870 гг.) при прежнем Исправнике г. Козачке, но ничего подобного со мною никогда не случалось». |
| И это заушное внушение будет мне предостережением впредь по крайней мере на полгода не беспокоить моими просьбами великого моего благодетеля и покровителя. Да подаст Вам Господь здравия и долгоденствия и во всём благого поспешения за устройство счастья лиц Вам подведомственных. А служебник-то наш хотят печатать. Нового у нас ничего нет. Только досточтимый о. Настоятель Владимирской церкви Александр Николаевич Соколов имеет —503— незаслуженные скорби от Владыки, 2180 сделавшего ему резкий выговор по клевете гнусной, взнесенной в ушеса выговарившего или недостойным церковным старостой Владимирской церкви, обвиняемым от причта, или другими личностями, приседающими, идеже не подобает им и сидети и сплетничати. А таких не в стране только Гергесинской, но и в нашей Ингерманландии бывает легион. Только слушай их, и поведут они помышления твои, аможе не хошеши. Для духовенства прискорбно злостное, ложное убеждение власть имеющего и его отношение к достойным пастырям и предпочтение слов ц. старосты из мужиков, у которого один сын, говорят, застрелился, а другой повесился. Сам-же староста множество раз ездил на Валаам и другие св. места душу спасать или только грехи сваливать вдали от поприща содеянных им грехов, всем явных и церковной кассе ощутительных. Пример: позолота куполов Владимирской церкви за 50,000 руб. племянником, выписанным из Москвы». 7-го числа получил письмо из Вильны от преосвященного архиепископа Алексия. Он писал от 5-го числа, в ответ на мое письмо от 28-го июня: «Давно должен был я ответствовать на милостивое архипастырское послание Вашего Высокопреосвященства. Довольно давно уже приготовил и две рукописных книги к отсылке Вам, зашил в холст, но до хартии, которая должна сопровождать посылку, доселе не достигала рука: враг воспятил мне леностью и многою суетою, а природа – старостью. Простите, Милостивейший Отец и Архипастырь, и не положите на мне немилости вашей и вашего неблагословения. Виноват, стар, ленив. Пред упаковкой я пересмотрел обе книги. Много в них замечательного и нам – Москвичам любезного и дорогого. Какую обширную и деятельную переписку вел Владыка Леонид и как глубоко он вникал в дела. Тут изволите найти даже одно письмо Владыки Филарета. |
|
|
