| Если " бить " можно, если нужно уничтожать вольсков, если нужно морить голодом плебеев, то почему же нельзя при случае бить всех римлян, не исключая и трусливых патрициев? Такое " почему " не возникло бы пред Агриппой и даже честным, но ограниченным Коминием или женщиной Волумнией. Но Марций умел задать себе такой вопрос, и когда не нашел на него ответа, когда убедился, что нужно бить стаю подлых сук, сжечь гнилую кучу - пошел на Рим. Это преступление не Марция, а Рима, который хотел воспитать поколения людей, искавших посредством патриотизма добыть себе бессмертие в истории. В Марции это сказалось еще в ту отдаленную эпоху суровых нравов, ибо он стал в столь исключительное положение, при котором патриотизм мешал мести; но потом все римляне, при первых соблазнах, сменили патриотизм более удобными для нового времени чувствами, и при Цезаре Катон уже был предметом насмешек. Поэтому-то у Шекспира Марций уступает не пред " должен " , принесенным матерью, не пред Римом, а пред своею семьею. Эта семья, которую он так глубоко чтит и нежно любит, заставляет его отказаться от мести, чтоб самому пойти на смерть. Все ссылки матери на заветы отцов, на суд истории - не действуют на Марция. " Развалины родные " , которыми Волумния хочет разжалобить сына, ничего ему не говорят. Ибо развалины сами по себе ему не страшны, ему, который столько раз удостаивался высших похвал за свои разрушительные подвиги. А " родные " римляне для него - стая подлых сук. Плутарховские музы тут не помогли бы, ибо каким образом они превратили бы стаю сук в людей и научили бы Марция страшиться развалин? Тут задача несравненно глубже - и Шекспир умел ее выдвинуть. Марций-римлянин, впитавший в себя римские понятия, оказался бы слабым, недостойным человеком, если бы поступил иначе. Он не мог склониться пред пустым " должен " и еще менее было у него возможности наполнить это " должен " каким-нибудь содержанием. И он - не уступивший Риму - уступает матери и семье. " Мать! " - восклицает он: О мать моя, что сделала ты с нами? Взгляни: разверзлось небо, сами боги На эту небывалую картину Глядят с великим смехом. |
| То есть, условно говоря, проблему " головной боли " нужно решать, но при этом желательно пользоваться не гильотиной, а аспирином. Ксения 20 июля 2016, 17:51 Есть понятие взаимной ответственности. Некоторые женщины тоже хороши. И могут так своим упрямством и скандальностью довести до белого каления, что и на побои нарываются. Мне жаль тихих, скромных женщин, которых действительно не за что бить. Но я таких не встречала. Но не спорю, возможно такие есть. Если их бьет супруг, то это признак особо послушания от Бога. Такое бесчестие. Но учитывая какие современные женщины-бить их есть за что. В первую очередь нужно смотреть в свою душу и думать-а почему Бог попустил мне такое врачевание? Что во мне не так? А не гнать на мужа, поливая его всякими словами. Современные женщины слишком высокого о себе мнения зачастую. И это приходится наблюдать. На неё как говорится, без слёз не взглянешь, бывает-ни ума, ни особой красоты, но гонору...А скажешь, мол, ты бы с мужем поласковей, не командуй, куда там! Сразу волна возмущения. Да он столько всего должен. Мне жаль мужчин. Они часто душу изливают и ищут поддержки. Потому и ходят на сторону. Жены, давайте мужьям свою любовь, нежность, понимание, преданность и уверяю, он никогда не пойдёт искать замену. Ольга 20 июля 2016, 16:09 Не первый раз уже читаю, что согласно православию (и домострою), бить жену - это нормально. Нет, это ужасно и недопустимо, и ни в коем случае не может быть оправдано. Для детей и жены это невыносимо, и для мужа губительно, и никакой хорошей семьи после этого не получится, сколько ни терпи. В православной семье все по доброму, люди рады друг другу и стараются даже не ссориться. Жена мужу - не рабыня, а любящая помощница, хозяюшка, его радость, а он - защитник, добытчик, строитель, созидатель. И много детей. Православным легче понять друг друга, но лучше не разводиться, а попытаться своего мужа привести к православию. Лариса 20 июля 2016, 16:07 Очень хорошо, что об этом пишут сейчас. Даже пословица русская есть: жена (или муж) не лапоть, с ноги не сбросишь. |
| Немножко хотелось бы сказать по поводу наказаний. Часто спрашивают: надо ли наказывать детей, не надо ли наказывать детей, что правильно. Бывают разные крайности. Слово Божие говорит о том, что наказывать детей нужно, об этом в Книге Притч говорится, и говорится об этом в других книгах Священного Писания. Наказание – разумное наказание — это то, что помогает ребенку понять этот мир. Это то, что помогает ребенку научиться отличать хорошее от плохого, понимать последствия своих поступков. Если мы ребенку это не даем, то это значит, что его потом наказывать будет жизнь. Жизнь будет его наказывать гораздо более сурово. Жизнь не будет его щадить, если он вырос избалованным человеком. Что касается наказаний, к сожалению, здесь редко люди поступают правильно. Во-первых, на мой взгляд, женщины очень редко имеют возможность справедливо и объективно наказывать ребенка, женщина действует по настроению, и поэтому если у нее хорошее настроение, а ребенок сделал что-то действительно заслуживающее наказание, она спускает ему с рук: ладно, мол, у меня хорошее настроение, не буду портить, ничего страшного. А если у нее плохое настроение, если она уже на взводе, и ребенок уже сделал какую-то мелочь, за которую он, даже может и не должен был быть наказан – просто какая-то случайная оплошность, и тут она изливает на него уже все накопившееся. Ребенка это дезориентирует, когда за то, за что он должен быть наказан, он не наказан; а за то, что является какой-то мелочью, он наказывается непропорционально много. На самом деле от такого наказания только вред. Поэтому лучше всего, если в семьях за наказание будет отвечать отец. Бывают, конечно, и отцы страдающие гневом, отцы бывают вспыльчивые, которые могут тоже непропорционально наказать, такое бывает. Но все-таки у мужчин, как правило, больше шансов на то, чтобы продумать и понять, какое наказание действительно соразмерно тому проступку, который ребенок совершил. И если мужчина вспыльчивый, то ему, конечно, тоже лучше взять себе за правило: в момент ярости ребенка не наказывать. Нужно ребенку объяснять, за что он наказан, почему он сделал плохо. И наказание должно быть, конечно, соразмерно его проступку. Если ребенок не знал, что он сделал что-то плохое, его нельзя наказывать первый раз. Но если ребенок знал и сделал второй раз, уже зная – в таком случае, конечно, его нужно наказать. Как именно наказать бить или лишать сладкого, лишать еще чего-то, ставить в угол и так далее — это родители определяют сами. Это зависит от разных детей. Я делюсь своими собственными мыслями, здесь я никого ни к чему не призываю. Но на мой взгляд, нужно здесь, конечно, избегать крайностей как того что обязательно надо там всех бить, как и того, что обязательно никого нельзя бить, например. Разумеется, речь не о каких-то побоях, истязаниях – речь о каком-то физическом наказании, которое ребенку дает сигнал, что то, что он сделал – это серьезный проступок. |
| Рубрики Коллекции Как перестать бить детей? 2 мин., 26.10.2021 Поделиться Вопрос читателя: Здравствуйте! Периодически дохожу до того, что хлопаю своих детей по попе, иногда могу за ухо схватить (3 года и 7 лет, дочки). Для меня эти методы неприемлемы, но в те моменты мной овладевает злоба, ярость, и я это делаю... Потом чувствую ужасные угрызения совести, говорю себе, что этого больше не должно повториться, при этом уже заранее боюсь, что будут ещё моменты, когда я не сдержусь. Как это все остановить? Как научиться управлять собой в эти моменты? Это же так мерзко, что могу руку поднять на слабых. Мужа я же не позволяю себе бить, значит, могу сдерживаться, если знаю, что там будет иная реакция. Спаси Господи! Анна Отвечает протоиерей Андрей Ефанов: Протоиерей Андрей ЕФАНОВ Дорогая Анна, здравствуйте! Ваш вопрос должен быть адресован не священнику, а психологу. Сейчас есть множество техник управления гневом. Я же могу посоветовать Вам в момент гнева читать Иисусову молитву («Господи, помилуй!»), также можно глубоко дышать, чтобы переключить внимание. Ну и исповедь и Причастие обязательно. С медицинской же точки зрения можно посмотреть анемию (не гемоглобин, а ферритин), дефицит магния и витаминов группы В. Вполне возможно, что именно из-за нехватки этих витаминов Вы не можете сдержаться и все время раздражаетесь. Так или иначе, не принимайте ничего самостоятельно, обратитесь к специалисту. Возможно также, что Вы сильно устаете и недосыпаете, это тоже влияет. И еще — все-таки идти нужно не от того, что Вы боитесь или не боитесь последствий гнева, а от того, хотите ли Вы вообще в себе иметь гнев. Иными словами, мужа Вы не бьете не потому что он может дать сдачи (мне даже неловко об этом писать, простите), а потому что для Вас в принципе недопустимо ударить другого человека. Это недостойно в отношении Вас самой, понимаете? Думаю, Вам знакомо чувство брезгливости. Например, Вы не надеваете грязные вещи, потому что Вам это неприятно, а не потому что подруги и мама скажут, что так не одеваются нормальные люди. Вот так в идеале должно быть и с битьем: Вы можете злиться, это нормально, бывает, что есть на что злиться, но до битья Вы не опускаетесь. Логика примерно ясна, да? |
| Заведение флота заставило обратить внимание на леса; те из них, которые доставляли хороший материал для кораблестроения, правительство объявило заповедными: в 1705 году было определено, чем и для чего можно было пользоваться в этих заповедных лесах: «На сани и телеги, на оси и полозья и к большим чанам на обручи рубить заповедные леса: дуб, клен, вяз, корогач, лиственницу, а на мельничные потребы, на пальцы и на шестерни рубить ныне всем невозбранно; а на иное домовое и ни на какое строение никаких заповедных лесов отнюдь никому не рубить под смертною казнию безо всякой пощады». Брали деньги везде, где только можно было взять, брали дубовые гробы из лавок и продавали вчетверо; но доходов все недоставало на военные издержки, и потому собирали деньги на жалованье ратным людям с дьяков и подьячих, московских и городовых. Ратным людям надобно было платить жалованье, и платить хорошими деньгами, которые бы имели ход и в чужих странах; для этого в 1706 году распорядились: «Деньги медные держать в расход и давать жалованье и на всякую дачу тем, которые живут на Москве, десятую долю медными, а которые в приказы приносят во всякие платежи, и тех медных денег принимать пятнадцатую долю на такие же московские расходы; а монеты на жалованье в полки посылать и давать всегда в расход». Хорошие же деньги нужно было посылать за границу на жалованье послам: Долгорукову в Копенгаген – 1865 рублей в год; фон дер Литу в Берлин – 2700; Урбиху в Вену – 9000; Толстому в Царьград – 4225; Матвееву в Англию – 5265. Кроме усиленных денежных поборов, шедших преимущественно на войну, были и поборы другого рода, для внутренних улучшений: в сентябре 1705 года велено было мостить московские улицы камнем, для чего крестьяне и торговые люди должны были доставлять дикий камень и песок. Но вдруг всю Москву вымостить камнем было нельзя; нужно было поддерживать старую деревянную мостовую и позаботиться об опрятности улиц. В феврале 1709 года велено было выбрать во всех улицах и переулках для досмотра помета и мостовых бревен десятских; если против чьего-нибудь двора из мостовой будут бревна выломаны или покрадены или какой навоз и мертвечина и помет явится, то все это очищать и краденые из мостовых бревна замащивать хозяевам, против чьих дворов помет и краденые бревна явятся; ослушников за первый привод бить батогами, за второй бить батогами и брать пени по 5 рублей, за третий бить кнутом и брать пени по 10 рублей. |
| я дала сдачи в школе, теперь с удовольствием вернула бы тот день назад и не давала никакой сдачи. Юлия 28 октября 2013, 20:42 Елена, если девочка - то тоже можно в глаз. Только надо точнее целиться. Шутка с долей правды. У нас в классе был Костя, который доводил всех, а меня особенно. Он мог положить мне в карман окурок, плюнуть, толкнуть. Поджидал после уроков, чтобы напакостить. В итоге примерно года через 2 таких издевательств у меня " снесло крышу " . Я взяла на кухне нож и пошла встречать Костю. он стоял в подъезде. Я ему показала нож издалека и сказала, что его убью если он только ко мне приблизится. Потом пошла к его родителям, к нему домой. И заявила с порога его маме, что я ее Костю убью. Это было примерно в 8-м классе. Мама его конечно взволновалась, пригласила меня в комнату и стала расспрашивать, не беременна ли я. Но я в то время даже не знала откуда дети берутся.... Время было СССР. поэтому мне было очень странно, почему вдруг я от Кости беременна, ведь дети получаются " от любви и сильного желания " . В общем никто как оказалось и не подозревал о проблеме настоящей. Потом начались разбирательства, к заучу Костю вызывали. Оказалось он был в меня влюблен. Вот такой садист. В общем история эта к тому, что чтобы не довести до беды девочку, которая от физической слабости может решиться на крайнее, нужно серьезно принять проблему и вступиться на защиту, пусть через директора, пусть через районо или милицию. Девочка не всегда сможет " дать в глаз " ощутимо. Мальчик увернется, ему будет не больно и так далее. Поэтому конечно девочек нужно защищать и серьезно. Алексей 28 октября 2013, 19:55 Алексей: Что-то мне с трудом-с верится, что все гуманные критики статьи, если их собственного ребенка будут у них на глазах избивать, кинутся молиться за врагов и не подумают защитить ребенка руками. Чувствуется, что в острых критических комментах больше ханжества. чем благочестия. Публикация получилась дельная, я поставил статье заслуженный " лайк " . Единственный недостаток - по статье получается, что ребенку надо кое-что объяснить и показать, куда бить, и этого достаточно. |
| — Поздно, — сказал Матиуш, подперев голову рукой. — Я уже ничего не хочу, ничего не хочу. — Матиуш! — воскликнул грустный король, пораженный его словами. — Я не узнаю тебя. Ты не должен так говорить! Завтра ты можешь вернуть себе королевство и корону. Ты называешь трусами тех, кто в огне битвы поднял белый флаг. А сам ты, вождь и король, в разгар битвы, которая обещает тебе победу, предаешь себя, и не только себя, но и свои реформы, свой труд и борьбу — дело детей! Опомнись, Матиуш, Подумай: еще только этот один день, последний! Но Матиуш все так же сидел, подперев голову рукой. Наконец он тяжело вздохнул. — И на что мне победа? — прошептал он. — Пусть даже тебе она не нужна, но твоей победы ждут дети всего мира. Они тебе верят. Ты обещал им. Ты назвал себя королем Реформатором. Ты не должен опускать руки. Матиуш встал, взял удочку и пошел на берег моря. А мысли его, должно быть, были невеселые, потому что хоть рыбы подплывали к самому берегу, он до вечера не поймал ни одной. 12 Заседание было очень бурное. Каждый говорил разное, все были взвинчены, только Пакс спокойно курил свою трубку. — У нас имеются два вопроса, — начал лорд Пакс. — Один о Матиуше и его королевстве, а другой — о детях. Если Матиуш получит королевство, дети взбунтуются. Будут грандиозные беспорядки во всем мире, грандиозные скандалы в школах. Королевич Хастос уже возглавил демонстрацию детей, а что будет дальше? Дети могут выбрать Матиуша королем или потребовать, чтобы в каждом государстве было два короля, один для взрослых и другой для детей. Что мы будем делать тогда? Итак, прежде всего мы должны решить, хотим ли мы дать детям права, и какие. — Права? — гаркнул царь Пафнутий. — Если бы мой сын посмел примкнуть к бунту, я бы спустил с него штаны и так всыпал, что он долго бы помнил! Теперь пошла дурацкая мода, внушают, что детей нельзя бить. Нужно бить, а если не поможет, еще раз всыпать. Нужно бить их рукой, а если не поможет — розгой, а если и это не поможет — ремнем! Все смотрели на Матиуша, но он молчал. |
| Кого-то лечили щадяще, кого-то хирургически. Меня – хирургически, ну и ладно. Была любовь в семье, это главное При этом я маму обожал. И она меня обожала. И у меня ни одного ей упрека (слышите, ни одного упрека!) за мое поротое детство не было и не осталось. Ни одной обиды! Я не могу сказать объективно, хорошо ли это было для меня или дурно… Может, я чего не достиг в этой жизни, или, наоборот, чего-то достиг, благодаря ремню… Сейчас мне кажется, это не было определяющим явлением. Это как тетрациклин, который мы пили от ангины, или картошка, которой дышали под одеялом при простуде. Порка – как таблетки такие. Кого-то лечили щадяще, кого-то хирургически. Меня – хирургически, ну и ладно. Была любовь в семье , это главное. Были книги, были совместные путешествия, были такие интересные люди, каких я сейчас, в нашем поколении, и представить не могу. Было совместное проживание жизни, моей и ее, особенно после смерти папы. Когда все самое интересное, все общение, все впечатления ее бурной жизни были сразу же и моими впечатлениями. Была дружба, кстати, не разлей водой дружба, пока я не женился. Да, при этом – с криками, подзатыльниками и фанерой под простыней. Была реальная мамина забота, чтобы я вырос человеком. Из чего я делаю вывод, что бьют или не бьют ребенка в семье – не определяющий фактор. Если бьют и любят, точнее – бьют оттого, что любят и желают таким образом добра, – это одно. А если и не бьют, и сунули чаду в руки девайс, главное – не лезь, а при этом рассуждают: ах, какие мы гуманные, мы не бьем… Илья Аронович Забежинский И вообще, мне кажется, надо доверять родителям. Все дети разные, все родители разные. Кто знает своего ребенка лучше, чем родители? Вот сунься к нам кто с советом про наших детей, да мы ж на части порвем. Здесь нельзя подходить формально: бить или не бить. Потому что любовь определяет все. Можно запретить бить, как можно запретить тетрациклин или картошку под одеялом, потому что и тетрациклином можно отравить, и в картошку горячую ребенка физиономией ткнуть. Но если любви нет, никакими запретами не поможешь. А с любовью и выдрать можно, иногда даже и нужно, иногда просто необходимо. И сколько историй от людей моего поколения я слышал: ах, спасибо матери, бате, бабушке, деду… спасибо, что выдрали меня тогда, да еще и как жестко, и от такой пагубной страсти, беды, увлечения, компании меня избавили. Вот я вам десяток живых свидетелей приведу, свидетелей, благодарных родителям за свою вылеченную заслуженной поркой жизнь. А не так: вот мы тут мило, мелодраматично рассуждаем, ах, какая, мол, беда, какое унижение. Меня пороли, моих друзей, ровесников пороли, но кто из нас считал себя при этом униженным? |
| Среди толпы гостей Федулаев увидел знакомое лицо – Асинкрит! Когда приезжие подходили по одному знакомиться, Петрович еле-еле сдерживал волнение. Наконец-то объявился, родимый! Но дальше произошло совсем непонятное: Асинкрит подошел, улыбнулся и сказал: «Очень приятно познакомится. Сидорин». И посмотрел на него, Петровича так, будто видит впервые. И тут же отошел – человек, которого Федулаев был готов заключить в свои объятья. Лесник ничего не понимал, но приставать с расспросами не стал. Он никогда не торопился, а впереди еще несколько дней – все прояснится. И все-таки старик расстроился, а потому был даже доволен тем, что его первый помощник, Кирюха Большаков проявлял такую бешеную активность, вызванную, во-первых, желанием угодить высоким гостям, а во-вторых, словами Петровича: «Старайся, Кирилл Андреевич, старайся. Буду смотреть за тобой. Мне давно уже пора замену себе готовить. Считай, я на тебя глаз положил». И Кирюха старался во всю. Вот почему леснику порой казалось, что Большаков – самый настоящий волшебник, который одновременно способен находиться в разных местах. Вот он популярно рассказывает «перепелятникам», как снисходительно называл охотников-дилетантов Петрович, особенности охоты на волка: «Почему стрелять волков следует только картечью? Согласен, снаряд капризный, в особенности на дальнем расстоянии. Поэтому надо обращать внимание на номер картечи. Чем мельче номер, тем лучше. А еще надо помнить крепость и живучесть волка. По мне, лучше всего картечь, что укладывается в гильзе двенадцатого калибра по семь штук в ряд»... А вот он уже пенял помощнику: «Я же просил тебя: чем тоньше и прочнее шнур для флага, тем лучше. А ты что мне привез?» И буквально через секунду Кирюха доверительно наставлял «звездного» артиста: «Как только волк направляется на номер, нужно сообразить, по какому месту его бить. Отчего это зависит? От поворота туловища. Если он идет боком, самое удобное стрелять под лопатку, у самого локотка – это верное убойное место. Ежели волк идет на коротких прыжках по глубокому снегу прямо на вас, хорошо бить в лоб. Волка угонного следует бить в переднюю часть спины. Шея тоже хорошее место по результату, но она обманчива – меховой воротник больно толстый. И еще. Стрелять старайтесь только с близкого расстояния, чем ближе, тем лучше. Закатите волку весь снаряд в двадцать восемь штук картечи, сделаете рану с мужские часы величиною – великолепно: шкура не обесценится, а волка получите сейчас же»... |
| Среди толпы гостей Федулаев увидел знакомое лицо — Асинкрит! Когда приезжие подходили по одному знакомиться, Петрович еле-еле сдерживал волнение. Наконец-то объявился, родимый! Но дальше произошло совсем непонятное: Асинкрит подошел, улыбнулся и сказал: «Очень приятно познакомится. Сидорин». И посмотрел на него, Петровича так, будто видит впервые. И тут же отошел — человек, которого Федулаев был готов заключить в свои объятья. Лесник ничего не понимал, но приставать с расспросами не стал. Он никогда не торопился, а впереди еще несколько дней — все прояснится. И все-таки старик расстроился, а потому был даже доволен тем, что его первый помощник, Кирюха Большаков проявлял такую бешеную активность, вызванную, во-первых, желанием угодить высоким гостям, а во-вторых, словами Петровича: «Старайся, Кирилл Андреевич, старайся. Буду смотреть за тобой. Мне давно уже пора замену себе готовить. Считай, я на тебя глаз положил». И Кирюха старался во всю. Вот почему леснику порой казалось, что Большаков — самый настоящий волшебник, который одновременно способен находиться в разных местах. Вот он популярно рассказывает «перепелятникам», как снисходительно называл охотников-дилетантов Петрович, особенности охоты на волка: «Почему стрелять волков следует только картечью? Согласен, снаряд капризный, в особенности на дальнем расстоянии. Поэтому надо обращать внимание на номер картечи. Чем мельче номер, тем лучше. А еще надо помнить крепость и живучесть волка. По мне, лучше всего картечь, что укладывается в гильзе двенадцатого калибра по семь штук в ряд»… А вот он уже пенял помощнику: «Я же просил тебя: чем тоньше и прочнее шнур для флага, тем лучше. А ты что мне привез?» И буквально через секунду Кирюха доверительно наставлял «звездного» артиста: «Как только волк направляется на номер, нужно сообразить, по какому месту его бить. Отчего это зависит? От поворота туловища. Если он идет боком, самое удобное стрелять под лопатку, у самого локотка — это верное убойное место. Ежели волк идет на коротких прыжках по глубокому снегу прямо на вас, хорошо бить в лоб. Волка угонного следует бить в переднюю часть спины. Шея тоже хорошее место по результату, но она обманчива — меховой воротник больно толстый. И еще. Стрелять старайтесь только с близкого расстояния, чем ближе, тем лучше. Закатите волку весь снаряд в двадцать восемь штук картечи, сделаете рану с мужские часы величиною — великолепно: шкура не обесценится, а волка получите сейчас же»… |
|
|
