| Наличие двух документов, подписанных Государем, объясняется тем, что, естественно, должен был быть дубликат. Один документ вручался Гучкову и Шульгину, второй — остался в штабе Рузского. Наличие только одного экземпляра могло в тех условиях быть опасным, если бы что-то с ним случилось, потому требовалось, чтобы был второй подлинный экземпляр. Гучков пишет, что он был инициатором того, чтобы было два экземпляра. То, что именно от депутатов Думы, приехавших к Государю, поступило это предложение, также подтверждают источники, исходящие из походной канцелярии Государя. Поэтому наличие в 1917 году двух подлинников вполне объяснимо. Тот документ, который находится в ГА РФ (его, кстати говоря, очень мало кто видел в реальности), является, безусловно, подлинным документом. На наш взгляд, подпись Государя и подпись графа Фредерикса подлинные. Для того чтобы окончательно убедиться в этом, разумеется, будет назначена графологическая экспертиза. Мы привлекли к анализу документы, лично написанные Государем, и его дневники. Но дневники не только 1917 года, но и других, более ранних годов, естественно. Довольно большой комплекс есть документов, написанных или подписанных рукой Государя, тут особой проблемы нет. На мой взгляд, как взгляд палеографа, это подлинная подпись, подлинная дата — «2-го» для обозначения числа, и также руке Государя принадлежит и число «15», которое обозначает часы в датировке документа. Всё это сделано карандашом, и это не должно никоим образом нас смущать, потому что очень многие документы военного времени и Ставки, и фронтов, и так далее писались и подписывались карандашами. Документ из ГА РФ является, безусловно, подлинным. На наш взгляд, подписи Государя и графа Фредерикса подлинные Степанов: Государем подписывались? Пчелов: Государем подписывались, а также и Алексеевым, и командующими фронтами и т.д. Степанов: То есть это не уникально? Пчелов: Абсолютно не уникально. По воспоминаниям Мордвинова, тот карандаш, которым Государь подписал, это был карандаш, который находился в этот момент у герцога Лейхтенбергского. |
| 1992. Р. 42). Рид, однако, не нашел оснований для такого заключения, т. к. в этой области не обнаружено милевых камней раннего рим. периода; такие находки датируются только началом строительных проектов, связанных с имп. Адрианом (117-138). Рид полагал также, что «царская дорога» и «дорога моря» разделялись не севернее озера, а южнее его, и «царская дорога» далее шла по равнине через Скифополь или на север через Кесарию Филиппову ( Reed. 2000. Р. 147). Более благоприятное по сравнению с др. галилейскими поселениями положение К. очевидно, если рассматривать его в узкорегиональной перспективе. Расположенный на границе между тетрархиями Филиппа и Антипы, К. имел порт на берегу озера и был связан, т. о., с главными городами региона: Тивериадой, Иппосом и Гадарой . Рид пришел к заключению, что К. хотя и «не стоял на главном международном торговом пути... однако есть свидетельства, что здесь имела место значительная региональная и отчасти также межрегиональная торговля, определившая его жизнь в 1-й пол. I в. по Р. Х.» (Ibid. Р. 148). Вопрос о численности населения К. в I в. вызывал оживленные научные дискуссии. Э. М. Майерс и Дж. Ф. Стрейндж считали, что в К. жили 12-15 тыс. чел. ( Meyers, Strange. 1981), а К. Ки - 25 тыс. чел. (ср.: Reed. 2000. Р. 65)). Рид в оценке численности исходил из того, что площадь К. (как предполагал Ч. У. Уилсон в 1871) достигала 30 га, а плотность населения была такой же, как в Остии (в Риме) ( Reed. 1992. Р. 9-10; Idem. Population Numbers. 1994. P. 208). Площадь населенной области К., т. о., достигает, по Риду, 6-10 га, а численность населения оценивается им по-разному: 1700 ( Idem. Population Numbers. 1994. P. 212), 600-1500 ( Idem. 2000. P. 152) и 1000 жителей ( Crossan, Reed. 2001. P. 81). В любом случае исследователи единодушны в том, что К. по численности населения значительно уступал соседним городам. В отличие от Корбо, Стрейнджа и др. исследователей Рид считал К. I в. «деревней, растущей естественным образом, вне ясного плана». Общий план К., по мнению Рида, не позволяет обозначить его как «полис», т. |
| По-видимому, при Сасакидах был широко распространен тип квадратного в плане города с четырьмя магистральными улицами, пересекающимися в центре. Из городов, основанных Сасанидами, такую планировку имел Нишапур 81 . В отличие от византийских для иранских городов характерно наличие цитадели, в которой размещалась резиденция наместника или правителя города и области. Археологически сасанидские города очень плохо изучены, и даже об их размерах мы можем судить лишь по городам Северною Хорасана. Крупнейший из них, Мера (правда, построенный задолго до Сасанидов), имел площадь около 340 га, Балх – 200 га; вместе с тем один из крупнейших городов Западного Ирана, Спахан (Исфахан, Джей), – только 72 га 82 . Исходя из этого можно говорить, что крупнейшие города сасанидского Ирана, как и Византии, имели до 100 тыс. жителей, а провинциальные центры – 20–50 тыс. Развитие ремесла в сасанидских городах, по-видимому, отставало от византийского. Косвенно об этом свидетельствуют и направление культурных заимствований (из Византии в Иран, а не наоборот), и постоянное стремление переселить ремесленников из захваченных византийских городов в Иран 83 . Во главе Ирана стоял «царь царей», шаханшах, который в отличие от византийского императора был владыкой по праву рождения, носителем особой царской благодати, присущей только правящему роду. Особое право этого рода на власть проявлялось и в том, что наместниками многих провинций становились сыновья царя, а не назначаемые чиновники. Но внутри рода все время шла ожесточенная борьба за власть. Отличительной чертой общества сасанидского Ирана была строгая сословность. Деление общества на сословия жрецов, воинов к земледельцев (или скотоводов) уходило в глубокое прошлое времен индоиранской общности. Постепенно угасая и трансформируясь, эта структура неожиданно получила в Иране новый импульс в V в. 84 . Высшим по-прежнему оставалось сословие магов, жрецов государственной религии сасанидского Ирана, зороастризма, к которому относились и некоторые другие лица, связанные с культом: судьи, храмовые служители и Учителя. Представители второго сословия, воинов, назывались обычно азатами, «благородными»; внутри его существовала Многоступенчатая иерархия, на вершине которой находился шаханшах, затем царевичи, нередко управлявшие большими провинциями и носившие титул шаха соответствующей области, далее – наместники областей не царского рода, высшие придворные чины и главы наиболее знатных родов (вузурги), а в самом низу – рядовые всадники-землевладельцы, обязанные службой шаханшаху. Впрочем, военная служба не была привилегией азатов: наряду с «дворянской» конницей существовала конница из служилых людей, представителей низшего сословия, получавших за службу деньги, а иногда и земельные наделы. Шаханшахи были заинтересованы в увеличении этого войска, полностью обязанного им своим положением. |
| е. по объяснению того же египтолога, la prairie de Bast, nom d’un terrain sur le territoire du 18 nom de la Basse Egypte (Idid. 207). 175 Основанием для признания этой современности, принимаемой обыкновенно исследователями, служит то, что по 3Цар.14:25 в 5-й год царствования Ровоама Иерусалим подвергся нападению Шишака или Сусакима (у LXX), царя египетского, а по египетской истории фараон Шашанк, как читается это имя в египетских надписях, или Сесонхис, как называет его Манефос, родоначальник XXII-й династии, действительно воевал с народами «Ам» и «Фенех» и покорил многие города, в египетских названиях которых слышатся библейские имена городов и мест (наприм. Ре-га-бау=Рехов, Ма-га-не-ма=Маханаим, А-йю-лон=Аиалон, Иуда-малек и др.). Высказанное еще Шампольоном, когда он впервые увидел в Карнакском храме изображение побед Шашанка I, и с того времени не подвергаемое сомнению, это отожествление библейского Шишака с созвучным ему именем родоначальника XXII династии служит, естественно, основанием для признания Соломона и Давида современниками предшествовавших Шашанку I фараонов XXI-й династии, управлявшей по Манефосу Египтом 120–116 лет (Из египтологов об этом см. Bunsen. Aegyptenstelle. IV, 267; III, 120. 132; Brugsch. Gech. Aeg. 659 и д.; Lauth. Aus Aegyptens Vorzeit. 403 и д.; ср. 399 о свази слова «ха» в им. Псиу-нха с Танисом. 178 В смысле обширнейшем, как название всего Египта или, по крайней мере, нижиеегипет. дельты, разумеют поле Цоана в Пс. 77 -м. Яблонский IJahlonskii, opuscnla. II, 103), ссылающийся при этом на Шау (Shaw – англ. профессор-путешественник по Востоку посвятил в описании своего путешествия особое исследование вопросу о земле Гесем; см. Rosenmüller. Handb.d . Bibl. Alterth. I, 83) и Бохарта, державшихся такого же понимания; в новейшее время за такое понимание стоял Куртц, по словам котораго поле Цоана может быть принимаемо за название всей дельты тем с большею вероятностью, что египетские казни не ограничивались окрестностями Таниса, но, как неоднократно указано (в Библии), простирались на всю землю египетскую». Kurts. Gesch. d. alt. Bundes. II. 167). 179 Мнение о Танисе, как столице Египта во времена Иосифа и Моисея, самое распространенное не только в новейшее, но и в прежнее время; еще Яблонский говорил: in hoc argnmento omnes propemodum haerere: (Jablonskii op. II, 101. Подробнее см. далее в прилож. XXII о гор. Рамесесе. |
| В рукописи на нижнем поле написана сумма: рубль 5 денег. Юхть или юфть – кожа рослого быка или коровы (здесь теленка), выделанная особым русским способом на чистом дегте ( Даль В. И. Указ. соч. Т. 4. Стб. 1552). Веретище (веретье) – полотнище, сшитое из грубого холста или рогожи; одежда, мешки, сшитые из них (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 2. М., 1975. С. 87). Надолонки – кожаные или матерчатые заплаты на ладони в рукавицах; особый вид рукавиц; род военного доспеха для защиты ладоней (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 10. М., 1983. С. 75). Рукопись повреждена, число десятков читается предположительно. Далее в рукописи затерто: пол. В рукописи на нижнем поле написана сумма в решетке: 4 [рубля] 7 [алтын] 2 [деньги]; (все числа, похоже, были зачеркнуты). В рукописи далее зачеркнуто: дал от того денег 4 алтына. В рукописи далее зачеркнуто: 4 алтына. В рукописи далее умело стерта цена. В рукописи написано вместо зачеркнутого: пуд. В рукописи текст угас (три-четыре слова). В рукописи исправлено из: рубашек. В рукописи на нижнем поле написана сумма в решетке: 5 [рублей] 6 [алтын]. В рукописи вписано над строкой. В рукописи на нижнем поле написана сумма в решетке: 2 [рубля] 9 [алтын] 3 [деньги]. В рукописи над строкой зачеркнута запись: и те сапоги Онтонку ж отдал. В рукописи далее зачеркнута запись: рубль денег на деревню. В рукописи на нижнем поле написана сумма в решетке: 23 [рубля] 21 [алтын]. Каракулька – название ряда инструментов, имеющих раздвоенный и изогнутый конец; в частности, один из видов молота, вил, кочерги (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1980. Вып. 7. С. 72). В рукописи текст угасающий; предположительное чтение. В рукописи далее зачеркнута запись: Августа в 23 день продал меду на три деньги. На нижнем поле написана сумма в решетке: 9 [рублей] 14 [алтына] 2 [деньги]. ГА АО, ф. 829, оп. 3, д. 9. Подлинник. Рукопись в 4 на 7 листах. На верхнем поле первого листа голубыми чернилами (возможно, химическим карандашом) написано: 3. В статье от 8 января старец Митрофан назван «старым келарем», а в записях, датированных февралем – апрелем 1603 г. келарем значится старец Меркурий (см.: л. 2, 3 об., 6, 7). |
| Далее следует текст толкования на книгу пророка Аввакума (Хавакука) РАШИ. Наши подстрочные заметки и рассуждения приводятся в угловых скобках , как мы это делали и при рассмотрении Кумранского толкования. Глава 1 1.1. Пророчество, которое произнес Хавакук. Пророчество: (га-масса). Бремя пророчества – то, что он нес и получил от Духа Святого (по Ионафану). . 1.2. Господи! Доколе я буду взывать, а Ты не слышишь? Я взываю к Тебе о насилии, а ты не спасаешь! Господи! Доколе: он предвидел Духом Святым, что Навуходоносору было суждено стать правителем мира и причинить зло Израилю, как об этом говорится в его пророчестве: Ибо вот, Я поднимаю халдеев, и так далее. . Он [Хавакук] жаловался об этом: Я взываю к Тебе о насилии: я упоминаю пред Тобой о насилии против меня, а Ты не спасаешь меня. . 1.3 Почему Ты показываешь мне беззаконие (зло) и смотришь на бедствия? Грабительство и насилие предо мною; а тот, кто несет ссоры и вражду, остается. Беззаконие: грабеж и насилие. Смотришь на бедствия: Ты смотришь на это зло, но не помогаешь. А тот, кто несет ссоры и вражду, остается: а этот злой человек, который несет ссоры и вражду, будет жить, продолжать существовать и процветать. Остается: тот, кто несет ссоры и вражду, остается. Так выразился Ионафан. . 1.4 От этого Тора ослабевает, и правосудие не совершается вечно, ибо злодей окружает праведного; поэтому суд становится превратным. От этого Тора ослабевает: из-за того, что Израиль видит успех злодея, влияние Торы ослабеет, и они (Израиль) оставят ее: они будут слушаться злодея и поклоняться идолу в долине Дура < Дан. 3, 1–7 . Отмечая подвиг трех отроков, не поклонившихся золотому истукану Навуходоносора, как-то ускользает из внимания, что остальные иудеи-то поклонились ему. На это указывает РАШИ. Бог Израиля не помог Израилю против Навуходоносора, и Тора ослабела в сердцах израильтян, им не на что было опереться в минуту испытания. Об этом сетует пророк Аввакум> . И правосудие не совершается вечно: то есть истинное решение закона. |
| Иван Бездомный. Был он сначала, несомненно, Иванушкой дурачком: ничего не знал и писал плохие стихи. Однако чувствовалось в нем и что-то очень привлекательное: прямодушие и простодушие, непримиримость к злу. Но, с другой стороны, как смехотворно выглядела эта самая непримиримость! Иван истово, упорно, но совершенно безрезультатно гонялся за темной силой с бумажной иконкой и свечкой, в одних подштанниках. Ну и добегался, голубчик, - угодил в психиатрическую клинику профессора Стравинского. Начал было по лукавому совету профессора писать объяснительную записку, смешно запутался. И вот при свете полной луны начинает потихоньку успокаиваться Иван и... «умнеть». В голову ему приходят неожиданные мысли: « Почему, собственно, я так взволновался из-за того, что Берлиоз попал под трамвай? - рассуждал поэт, - в конечном счете, ну его в болото! Кто я, в самом деле, кум ему или сват? » (116) . Далее Иван сожалеет о том, что зачем-то «взбесился» на этого иностранца, загадочного консультанта и мага. « И вместо того, чтобы поднимать глупейшую бузу на Патриарших, не умнее ли было бы вежливо расспросить о том, что было далее с Пилатом и этим арестованным Га-Ноцри? » (117). После этого родившийся в его раздвоенном сознании «новый Иван» ехидно спросил «старого Ивана»: Так кто же я выхожу в этом случае? - Дурак , - отчетливо сказал чей-то бас, не принадлежавший ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта » (117). «Поумневший» Иван этой обидной, вроде бы, реплике почему-то приятно изумился. Духовная борьба, происходившая в нем, была недолгой. Сострадание смертным мукам знакомого человека сменилось полным равнодушием. Стремление бороться с нечистой силой уступило место «благоразумному» желанию контактировать с нею. «Новый Иван» победил, таким образом, «ветхого Ивана». Слова «ветхий» и «новый» взяты из Евангелия, но использованы в романе опять же с обратным знаком . В тексте Священного Писания призываемся мы отрешиться от ветхого греховного человека в себе и преобразиться в новую, чистую и светлую личность, достойную вечности. В романе Булгакова «ветхим» является как раз христианский «атавизм» в душе Ивана. Преображение Ивана в «нового» человека имеет противоположный смысл. Так при свете полной луны происходит «преображение» Иванушки дурачка в умного Ивана, будущего профессора философии Ивана Николаевича Понырева, ученика Мастера и поклонника Маргариты. |
| В рукописи на нижнем поле, похоже, первым почерком вписана строчка: ...2 деньги. Пирожная, очевидно, то же, что пироговая пошлина – взималась в пользу сборщика податей(?). Пирог – мелкая денежная единица равная ¼ деньги (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 15. М., 1989. С. 49). Ворвань – род морских млекопитающих (тюлени, моржи, нерпы и др.), их кожа и жир. Паюс – мышечная плева, в которой помещается икра в рыбе. Далее последние три предложения памяти написаны третьим мелким почерком, коричневыми чернилами. Далее текст счета написан четвертым почерком. ГА АО, ф. 829, оп. 3. д. 8, л. 1–16. Подлинник. Рукопись в 4 на 16 л. Написана тремя почерками. Так в рукописи. Манатья – длинное верхнее монашеское облачение, мантия (паллий) в виде плаща без рукавов (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 9. М., 1982. С. 176; Вениамин, архиеп. Новая Скрижаль или Объяснение о Церкви, о Литургии и о всех службах и утварях церковных. В 2 т. Т. 2. М., 1992. С. 405–406). Ряска (ряса) – верхняя одежда монашествующих, поверх которой надевалась мантия (манатья). При патриархе Никоне введена верхняя одежда несколько иного покроя с более широкими рукавами, которая получила название ряса; помимо монашествующих ее стали носить представители белого духовенства и причетников (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 22. М., 1997. С. 292). Так в рукописи; значенние, возможно, связано с церковной ругой. Онучи – два куска плотной ткани, которыми обертывают ноги; обмотки для ног под сапоги или другую обувь. Епанча (япанча) – род накидки, плаща, широкое длинное верхнее платье без руковов, застегивающаяся на шее; накидка, покрывало, полость в санях или повозке (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 5. М., 1978. С. 52); иногда подбивалась мехом; суконный дождевик с длинными руковами, мог пропитываться жиром или олифой. Свечник – подсвечник, приспособление для светильника или лампады (Словарь русского языка XII–XVII вв. Вып. 23. М., 1996. С. 156, 158). Сапоги сысцеловые – это значит цельные (исцеловые, исцельные), в отличие от сапог пришвы – с пришитой головкой. Головка – передняя часть сапога, включая подьем или всю нижнюю часть сапога, прикрепленную к голенищам: задник, переды и подошву. |
| Поскольку в этот период люди предавали других и самих себя, то в романе нужно было поставить еще одну тему — о предательстве. Как ее сделать вечной, надвременной темой? Путь традиционный: надо ее изобразить через Евангелие. Но у Булгакова было желание создать что–то новое, что свойственно любому писателю. В те годы, когда он писал «Мастера и Маргариту», появилось огромное количество литературы, в которой доказывалось, что, во–первых, Христа не существовало, во–вторых, если и существовал, то о Нем написано все неверно, в–третьих, ни одного подлинного Его изречения до нас не дошло и так далее, и так далее. Я всю эту литературу читал от корки до корки, от первых книг, которые вышли еще в 1919 году, вплоть до конца 1930–х, когда всех этих ревнителей атеизма пересажали, перестреляли и все они нашли свой печальный конец. Впрочем, как и других, их брали ни за что. Было тогда кооперативное издательство «Атеист», оно пыталось стать самоокупаемым и закрылось из–за того, что не смогло окупить себя. Какой только белиберды они не издавали! Там были десятки названий (я, повторяю, все это читал), где на разные лады варьировалась одна и та же тема. Хронологически это как раз совпадает с тем моментом, когда Булгаков работал над «Мастером и Маргаритой». Мировоззрение Булгакова до сих пор достаточно неясно, и мы не будем строить никаких гипотез. В письме к Сталину он назвал себя мистическим писателем. Он решил создать совершенно новый вариант евангельской истории. Должен вам сказать, что не все детали романа целиком им изобретены. Существовало несколько апокрифов, довольно поздних, из них он кое–что взял. Но дело не в этом. Он решился изобразить Христа. А ведь у него было огромное чутье великого мастера! Некоторые вещи художественно изобразить невероятно трудно, но он рискнул. Солженицын как–то мне говорил: почему Булгаков понял, что нельзя изображать Пушкина (вы помните, что у него есть пьеса «Последние дни», Пушкина там нет, только тело его проносят после дуэли; он все время где–то рядом, но в пьесе огромное чувство его присутствия), а что Христа не надо изображать, этого он не понял? На что я тогда ответил Александру Исаевичу, что он вовсе не изобразил Христа! У того персонажа, который именуется Христом, Иешуа Га–Ноцри (так действительно звали Христа, это Иисус Назарянин по–русски) совершенно другой характер. |
| В рукописи слово вписано над строкой. Так в рукописи; должно быть, очевидно: Ус[ть]е (устье реки Вага или на реку Устья – правый крупнейший приток Ваги). Однорядка – длинная верхняя мужская или женская распашная просторная одежда из шерстяной ткани с длинными откидными рукавами (вероятно, без подкладки); застегивалась на много пуговиц; могла быть утепленной. Насад (носад) – крупное речное плоскодонное грузовое судно (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1983. Вып. 10. С. 236). В рукописи перед этим словом написано: ку (явная описка). Ровдуга (ролдуга) – выделанная оленья или лосиная шкура; замша из оленьей, телячей или иной кожи (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 22. М., 1997. С. 170, 211). Испралено, в рукописи: ол. Далее в рукописи зачеркнуто: сорок алтын; а над строкой крестик с четырьмя точками вокруг – знак сноски. В рукописи вписано на нижнем поле под знаком сноски (крестик с четырьмя точками). Далее в рукописи зачеркнуто: Да продал однорядку синю ветчаную, взял шесть алтын. ГА АО, ф. 829, оп. 2. д. 2, л. 1–14. Черновик. Рукопись в 4 на 14 листах. В левом верхнем углу л. 1 химическим карандашом или голубыми чернилами написано: 29. Хронологическая последовательность записей нарушена; ряд статей приводятся дважды, так текст о монастырской торговле на Благовещенском погосте (лл. 10 об. – 11) почти полностью повторяется (лл. 12 об. – 13). В рукописи в верхней части листа 1 об. черновая заметка: году июля в 17 день сыпали на Канун полмеры соло[ду] да полмеры с хмеля Илье пророку па настояще[е?]. В рукописи на верхнем поле как колонтитул вписано полуставными буквами явно ошибочно:Книги приходные (хотя на лл. 2 – 7 записи расхода денег) . Так в рукописи; «оббои», по смыслу предложения, обозначает емкость, возможно, сбитую из дерева. Обычно для этого использовались керамические изделия: черепа, черепки, криницы, кринки. Голого – это значит чистый вес (нетто), без веса тары. Припон – большое квадратное полотнище из грубого холста для укрывания клади, подстилки под зерно и т. п. (Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 19. М., 1994. С. 253–254). |
|
|
