| Действительно, на браке в Кане никакого участия в совершении брака Христос не принимал и не указал каких бы то ни было нововведений в нем и лишь чудом претворения воды-д вино символически указал, какое высокое религиозное одушевление 135 должно быть присуще христианскому браку. Но если Евангелие молчит о каком-либо вмешательстве Христа в брачный обряд, оно, выражаясь словами древнего оратора, «dum tacet clamat» («громко говорит самим молчанием»). Так же как и прямые слова Христа ( Мф. 19, 6 ), это молчание показывает, что и в дохристианском браке Христос видел творимый Богом таинственный организм единой Церкви, так что Его миссия состояла не в том, чтобы создать какой-то новый институт брака, брака как таинства, как учат католики, а лишь в том, чтобы очистить брак от чуждых его богоданной природе греховных элементов. Ввиду такого сходства семьи и Церкви Христос посылает апостолов именно в достойные дома ( Мф. 10, 12 ), и история апостольской проповеди доказывает, что она обычно так и начиналась и при таких условиях была наиболее успешной. Суровые евангельские выражения об отказе от семьи для Царствия Божия (например, Мф. 10, 21, 34–39 ; Лк. 12, 51–53 ) служат и здесь не опровержением, а подтверждением. Ведь христианин должен для Царствия Божия отказаться не только от семьи, но и от самого себя ( Мф. 16, 24 ). И если отказ от себя не есть самоубийство, а лишь отказ от эгоизма и перестройка всей личной жизни на началах любви, то и отказ от семьи не есть ее разрушение, а перестройка ее на христианских началах, когда брак становится браком «в Господе». И если для служителей Церкви это требование иногда и фактически означает отказ от семейной жизни, то ведь с евангельской точки зрения это есть лишь расширение более узкой сферы деятельности на более широкую без изменения ее сущности, ибо если семья есть малая Церковь , то и Церковь есть большая семья ( 1Тим. 3, 5 ). Указывают в доказательство христианского установления брака на слова апостола Павла: тайна сия велика есть; аз же глаголю во Христа и во Церковь ( Еф. 5, 32 ). |
| Именно благодаря изъяснению этой притчи и может стать понятно столь непростое отношение церковной традиции к богатству: то столь доброжелательные, то столь неприязненные высказывания о нем Святых Отцов. Дело здесь не в самом богатстве, а в том, как его обладатель поставит себя по отношению к нему. Ни богатство не есть препятствие для Спасения, ни бедность не есть безусловное средство для достижения Царствия небесного. Это, по выражению того же Златоустого святителя «вещи безразличные». При этом следует помнить, что слово «безразличные» употреблено здесь отнюдь не в том смысле, что богатство никак не может ни помочь, ни воспрепятствовать Спасению. Оно очень легко может ему повредить, но может ему и способствовать. Разумеется, есть некие высшие идеалы христианской жизни, требующие, в том числе, и отказа от владения имуществом; в первую очередь — это идеал монашеской жизни. Но это путь — не для каждого человека. Эта дорога для тех, кто целиком решился посвятить себя служению Богу. Именно поэтому отказ от имущества в монашестве не есть отказ от богатства, как от чего-то злого, постыдного, но подлинное и совершенное самоотречение, отказ от любой мирской зависимости. При этом, известно, что христианин может достичь Спасения и вне монашества, хотя, как правило, и не способен приобрести тех благодатных даров, которые возможно получить в иноческом житии. Как бы то ни было, Церковь весьма определенно высказывается о позволительности для человека обладать имуществом: «Можешь ты владеть богатством» — говорит учитель Церкви III века Климент Александрийский, выражая ту мысль, которую вслед за ним, будут повторять многие и многие Святые Отцы. При этом в оправдание владения личным имуществом Церковь приводит ряд аргументов. Во-первых, для живущего в обществе отказ от имущества попросту невыполним. Во-вторых, если никто не будет обладать богатством, то нельзя будет и подавать милостыню, благотворить. По мысли преподобного Максима Исповедника, «правильно копит» богатство лишь тот человек, кто «заботится о том, чтобы не оскудевала рука его подавать каждому нуждающемуся». В-третьих, та бедность, к которой призван Христом человек, «нищета духа» из евангельских Заповедей Блаженств, напрямую никак не зависит от материального имущества христианина. Нищета духа — это полная самоотдача себя Богу, Его воле, и осознание собственного бессилия добиться чего-либо в жизни без благодатной помощи своего Творца. Это нищета смирения, а не нищета имущества. |
| 3. Покаяние должно быть полным — действительной переменой всей внутренней жизни желающего вступить в Церковь. Эта внутренняя перестановка должна найти выражение и во внешней жизни. Крещение очерчивает границу, которая отделяет ветхого человека от нового, рожденного в Церкви. Покаяние как условие приема в Церковь проявляется не только в сознании своей греховности, но и как реальный отказ от прежней греховной жизни. Этот > отказ не влек за собою выхода из эмпирической жизни. Я писал вам в послании — не сообщаться с блудниками; впрочем, не вообще с блудниками мира сего или ихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы, вам выйти из мира сего (IKop.5,9–10). Христиане живут в миру, в нем действуют и участвуют в исторической жизни. Отказ от греховной жизни есть свобода сынов Божиих от нее, от порабощения и служения ей. Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей (1 Ин.2,15). Христианин свободен от эмпирической жизни мира сего, так как она не должна быть предметом любви его. Он выше ее, так как духовно умер для нее; пребывая в ней, он вне ее, так как предмет любви его не она, а Церковь, в которой он духовно рождается. Не позднее III века этот отказ от греховной жизни выразился в дисциплине оглашения, как отречения от сатаны, от служения ему и от всех дел его . По Псевдо–Ареопагиту, крещаемый должен исповедывать свое прежнее безбожие, неведение добра и отчуждение от Божественной жизни. «Потом поставив его лицом на Запад, с простертыми руками, обращенными к той же стороне, повелевает ему трижды дунуть на сатану и вслед затем произнести слова отречения. После этого трижды спросив его, отрицается ли он, когда тот трижды произнесет отрицание, — иерей обращает его к Востоку, и тогда, как он возводит к небу очи и простирает руки, [иерарх] повелевает ему сочетаться со Христом и со всеми богопреданными священнодействиями». Современный чин «еже сотворити оглашенного» сохранил полностью отречение от «сатаны и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения, и всей гордыни его». Каждый крещаемый берет на себя торжественное обязательство воздержания от всего того, что несовместимо со званием христианина. Каждый член Церкви обязан уклоняться от такого участия в эмпирической жизни, которое бы вступило в противоречие с его религиозным и моральным сознанием. Внешняя жизнь крещаемого должна соответствовать внутренней перемене, вызванной покаянием. |
| Его представления об Иисусе Христе как величайшем праведнике, в котором обитал Бог , вполне соответствовали этическому учению Пелагия, представлявшего Христа как «подателя доброго примера» для человечества. Итак, в августе 430 г. Римский собор под председательством папы Целестина осудил учение Нестория. Все полномочия в деле Нестория папа Целестин передал Кириллу Александрийскому . Тот провел в ноябре 430 г. собор в Александрии, направивший константинопольскому епископу требование подписать 12 анафематизмов против его собственных заблуждений. Осуждению св. Кирилла подвергались следующие пункты: – отказ исповедовать Святую Деву Богородицею (1-й анафематизм); – отказ исповедовать ипостасное соединение Бога Слова с плотью человека (2-й); – разделение лиц Бога и человека после соединения и, соответственно, относящихся к ним евангельских и апостольских речений (3-й и 4-й); – именование Христа «богоносным человеком», а Бога Слова – «Богом или Владыкой Христа» (5-й и 6-й); – мнение о том, что Иисус, как человек, существующий отдельно от Бога Слова, был орудием Его действий и окружен Его славою (7-й), и достоин поклонения и прославления вместе с Богом Словом (8-й), поскольку «прославлен Духом», словно внешней силою (9-й); – мнение о том, что Первосвященником и ходатаем, принесшим Себя в жертву за род человеческий, был не Сам Бог Слово, ставший плотью и подобным нам человеком, а отличный от Hero человек, происшедший от жены; а также о том, что Он принес Себя в приношение не только за нас, но в том числе и за Самого Себя (10-й); – отказ исповедовать плоть Господа животворящей и принадлежащей Самому Богу Слову и почитание ее принадлежащей человеку, соединенному с Ним «по достоинству» и приобретшему в себе «божественное обитание» (11-й); – отказ исповедовать Бога Слова пострадавшим плотью, распятым плотью, принявшим смерть плотью и ставшим первородным из мертвых (12-й). Несторий не отреагировал ни на римский, ни на александрийский ультиматумы, видя в них только интриги Кирилла и возлагая все надежды на Вселенский собор, открытие которого было назначено императором Феодосием II (402–450) в Эфесе на 7 июня 431 г. |
| Право врача на отказ от аборта В присяге, которую принимали врачи школы Гиппократа, сказано: «…я не вручу никакой женщине абортивного пессария». В Римской империи «женщина и лица, способствовавшие производству аборта строго наказывались» . 25 августа, 2009 В присяге, которую принимали врачи школы Гиппократа, сказано: «…я не вручу никакой женщине абортивного пессария». В Римской империи «женщина и лица, способствовавшие производству аборта строго наказывались» . В испанском парламенте обсуждается законопроект, предлагающий лишить врачей права на отказ прерывать по соображениям морали беременность пациенток. Кроме того, согласно проекту закона, девушки, начиная с 16 лет, могут совершать аборты без согласия родителей, а прерывать беременность можно вплоть до 14-й недели. Вхождение аборта в перечень «медицинских» услуг привел к усечению клятвы Гиппократа, подчеркивает иеромонах Димитрий Першин: « Если, например, еще в 1940-е годы в Европе нельзя было сильнее оскорбить врача, чем предположив, что он способен на аборт (это описано в детективе Честертона «Удивительное убежище»), то менее чем через полвека в той или иной степени убийство нерожденных было легализовано в Швеции (1946), Англии (1967), Франции (1979), США (1973), Италии (1978), Испании (1978), Нидерландах (1981), Норвегии (1978). Таким образом, в тех 50% стран мира, где аборты теперь разрешены, была по сути дела усечена клятва Гиппократа, из нее изъяты слова «я не вручу никакой женщине абортивного пессария» (а в Голландии сейчас изъяли также «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла»)». О проблеме права врача на отказ от аборта в течение многих лет пишет руководитель портала « Правмир » протоиерей Александр Ильяшенко. Недавно вышла в свет новая книга отца Александра «Большая семья – большие надежды». Книга носит публицистический характер и посвящена острой теме – демографическому кризису, который переживает наш народ, и который грозит ему историческим небытием. Представляем вниманию читателей статью отца Александра. |
| Опять повторяю: отказ от жребия вполне рационален и логичен, но не христианский поступок, ибо основы его не в вере, а в «ratio». Ошибка же – в отказ человека предаться воле Божией и идти туда и там служить Богу, где будет ему определено Промыслом Божиим. Человек «заворачивает себя в чистый платочек рационально понятой заповеди» и говорит Богу: «я возвращаю себя Тебе в той же чистоте, в какой получил себя от Тебя». Это логично, рационально и нравственно. Но спрашивается: способствует ли это выполнению плана Господнего? Ведь, может быть, суть дела в том, чтобы мы работали в разных условиях (внешних)? И как можем мы знать, в каких именно условиях нам определено «потерять свою жизнь, чтобы получить ее»? Итак, если отказ от жребия выражает собой именно это, т. е. отказ от себя, то, конечно, он спасителен. Если же он знаменует утверждение себя, он пагубен. Если вспомните все то, что говорил об этом Л.Н., то увидите, что есть много общего. Только Л.Н., как рационалист (когда переставал быть художником), говорил о развитии своей совести, о необходимости никогда не жить выше своей совести и т. д. Это вносило и вносит путаницу. Для ясного и точного выражения того, что истинно в словах Л.Н., надо было прибегнуть к другой терминологии. Надо было сказать: «свою совесть не только не надо развивать, а надо ее выкинуть вон и дать место совести Христовой». Это может не понравиться, но путаницы не породит. В Вашем письме мне показалось особенно близкой и родственной фраза: «ясно ли вам то чувство облегчения, когда хоть издали начинаешь различать эту вершину наших познаний». Эта фраза дала мне возможность понять сокровенную суть Вашего письма, внутренний смысл всякой фразы и выражения. —93— Мы все, рожденные и воспитанные в лоне Церкви, совершенно похожи на того младшего сына, который, забрав причитающееся ему достояние, пошел искать доли своей. Мы оставили кровь Церкви, и, опершись на свои силы, пошли искать жизни. И это естественно и хорошо, и для некоторых необходимо, чтобы жить. Но вот, все изведав, все испытав, видим, что нет нам питания вне Дома Отчего. И нас тянет назад. Может, это слабость! Несомненно, слабость! Но именно в немощи нашей только и может проявиться сила Божия. Я жив, но уже не я живу. Я изжился, и ослабел, и потерял веру в себя! Вот те необходимые условия, при которых и может только проявиться в нас Сила Христова. |
| Следует, также, упомянуть переводческие находки свт. Филарета (Дроздова) , опередившие время и не вошедшие в Синодальный перевод. Отказ от перевода вава переворачивающего союзом «и», в пользу слова «потом», либо выражения «между тем», лучше передающих смысл древнееврейского перевернутого имперфекта. Отказ от перевода pluralis majestatis множественным числом, вносящим путаницу в повествование. Устранение излишней буквальности древних переводов. Так, выражение ( Быт. 10:5 ) свт. Филарет переводит, как «поселение народов языческих», Синодальный же перевод восстанавливает славянское чтение: «острова народов в землях их». Интересно, что, хотя в Библии короля Иакова этот стих звучит точно так же: «isles of the gentiles divided in their lands», воспроизводя Вульгату («insulae gentium in regionibus suis»), New American Standard Bible дает в этом месте перевод «nations were separated into their lands». Отказ от внесения в текст тех слов из Септуагинты, которые придают связность греческой речи. Отказ от употребления древневосточных мер веса и объема, в пользу нейтральных выражений. Так, в Быт. 18:6 Синодальный перевод говорит о «трех сатах лучшей муки». У свт. Филарета (Дроздова) – «три меры». Переводы, по распоряжению Св. Синода, пересматривались с 1867 г. во всех духовных академиях, результатом чего стало внесение в русский текст переводов некоторых частей, которыми Септуагинта отличается от масоретского текста. Кроме того, ономастикон был почти полностью заменен славяно-греческим. Последнее было необходимо сделать в силу того обстоятельства, что, вопреки переводческой инструкции, составленной свт. Филаретом, митрополитом Московским, большинство переводчиков старались транскрибировать древнееврейские имена собственные. Так звучит, к примеру, начало Книги пророка Исаии в переводе А.А. Олесницкого : Видения Ешаия, сына Амоцова, которые он видел об Иудее и Иерусалиме, во время Юззии, Иоафама, Ахаза и Ехезкии, царей иудейских ( Ис. 1:1 ) 691 . Этот отрывок после пересмотра 1867 г. приобрел более привычное звучание: Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел о Иудее и Иерусалиме, во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии – царей Иудейских. |
| Но если Евангелие молчит о каком-либо вмешательстве Христа в брачный обряд, оно, выражаясь словами древнего оратора, «dum tacet clamat» («громко говорит самим молчанием»). Так же как и прямые слова Христа (Мф. 19, 6), это молчание показывает, что и в дохристианском браке Христос видел творимый Богом таинственный организм единой Церкви, так что Его миссия состояла не в том, чтобы создать какой-то новый институт брака, брака как таинства, как учат католики, а лишь в том, чтобы очистить брак от чуждых его богоданной природе греховных элементов. Ввиду такого сходства семьи и Церкви Христос посылает апостолов именно в достойные дома (Мф. 10, 12), и история апостольской проповеди доказывает, что она обычно так и начиналась и при таких условиях была наиболее успешной. Суровые евангельские выражения об отказе от семьи для Царствия Божия (например, Мф. 10, 21, 34—39; Лк. 12, 51—53) служат и здесь не опровержением, а подтверждением. Ведь христианин должен для Царствия Божия отказаться не только от семьи, но и от самого себя (Мф. 16, 24). И если отказ от себя не есть самоубийство, а лишь отказ от эгоизма и перестройка всей личной жизни на началах любви, то и отказ от семьи не есть ее разрушение, а перестройка ее на христианских началах, когда брак становится браком «в Господе». И если для служителей Церкви это требование иногда и фактически означает отказ от семейной жизни, то ведь с евангельской точки зрения это есть лишь расширение более узкой сферы деятельности на более широкую без изменения ее сущности, ибо если семья есть малая Церковь, то и Церковь есть большая семья (1 Тим. 3, 5). Указывают в доказательство христианского установления брака на слова апостола Павла: тайна сия велика есть; аз же глаголю во Христа и во Церковь (Еф. 5, 32). Действительно, апостол указывает, что основание брака как таинства лежит в отношении его к другому союзу, союзу Христа и Церкви, то есть Церкви только христианской, и, следовательно, пока не было христианской Церкви, не могло быть и брака как таинства. |
| Что-то из перечисленного, видимо, и вызвало отказ в выдаче прокатного удостоверения, а этот отказ, в свою очередь — страшное негодование прогрессивной общественности. Можно было прочитать, как клерикальная цензура покушается на свободу творчества и хочет загнать всех в «православный Иран», а равно талибан, и вообще водворить мрачную теократическую антиутопию из популярного пропагандистского сериала «Рассказ служанки». Между тем, сюжет фильма не имеет никакого отношения к Русской Православной Церкви — он разворачивается в католическом монастыре, между двумя насельницами которого «вспыхивает страсть». Этот казус (и воскипевшая дискуссия) вновь обращает внимание на ряд вопросов — о свободе, о цензуре, и о ценностях — таких, как достоинство женщины. Начнем с цензуры. Отказ в выдаче прокатного удостоверения не лишает человека доступа к этому фильму — в эпоху интернета это было бы просто невозможно. Он просто убирает его из публичного пространства в частное. Если человек страстный любитель «откровенных сцен», он может наслаждаться ими у себя дома, в приватности своего частного монитора. Есть вещи, которые не стоит преследовать, когда люди предаются им частным порядком — но которые не должны нормализоваться в публичной сфере. Вы имеете право быть оставленным в покое и деликатной тайне, когда речь идет о ваших частных пристрастиях — но и другие люди имеют право не делаться, помимо их воли, умиленными (или не столь умиленными) свидетелями ваших забав. То, что происходит в общественном пространстве неизбежно затрагивает интересы других людей и общества в целом. Это ставит вопрос о ценностях этого общества — о чем мы поговорим чуть дальше. Те, кого возмутил отказ в выдаче прокатного удостоверения фильму, выступают под лозунгами неограниченной свободы самовыражения - не должно быть запретных областей, художник вправе браться за любые темы, и рассматривать их под любым углом. Всякая попытка стеснить его в этом есть возмутительная тирания, против которой обязаны восстать все честные люди. |
| Серега 30 июля 2013, 15:16 То есть, рекомендация Читателя: следовать по пути 1=отказ от борьбы, отказ от мечты, отказ от своей души (даже если взамен будет предложена другая -- все равно это отказ от прежней, не означает ли ее смерть?). Совету " нужно начать жить церковной жизнью,исповедоваться, причащаться, это реально меняет " я последовал до того, как такой совет был дан. В том-то и возникло недоумение, что движение по этому пути дало заметный результат. Реально меняет -- это точно! Получается новый человек, который работает плохо, поддерживать хозяйство в исходном виде может и не суметь, думает о другом, к родным равнодушен. И что: всех родных переложить на волю Божию, а самому продолжить в том же духе? Евангелие на эту тему содержит парадоксальное (с точки зрения человека) объяснение. Не получилось со счастьем в миру, ищем другое? Бросив семью, уйти в монастырь? Счатливым буду, или сволочью? Не просто это. В статье все теоретически стройно и понятно, а как попробовал к своей жизни приложить, так куча вот таких неудобных вопросов вылезла. Отец Евгений на эти мои вопросы отмолчался. Другие люди не внесли ясность. Все же спасибо, что хоть посочувствовали и попробовали что-то посоветовать. Желаю всем счастья. читатель для Серёги 30 июля 2013, 01:09 Уважаемый Сергей, я не обладаю такими духовными дарами, чтобы Вам что-то определённое посоветовать относительно профессии. Я пытался объяснить, как мог, общее направление движения для христианина. Но определённый и весьма дорогой совет Вам уже дала Любовь: " нужно начать жить церковной жизнью,исповедоваться, причащаться, это реально меняет. Внимательно следить за собой, своими мыслями и пожеланиями сердца. Духовная жизнь ставит на другие рельсы и меняется отношение ко всему в корне. " Прислушайтесь к этим словам. Начните исполнять по силам молитвенное правило. Только делать надо это нелицемерно и благоговейно, ради спасения души, доверяя Богу, а не по принципу " дай мне, Боже, что я хочу " . С Богом. Серега 29 июля 2013, 17:34 |
|
|
