| Кто-то может на это заметить, что это – дело прошлое, мало ли кто чем занимался до принятия монашества. Однако у Православной Церкви на это, видимо, совершенно иное мнение. Об этом говорят богослужебные тесты из службы этого святого. Обратимся к Минее, 11 августа (старого стиля) . служба преподобному Феодору, князю Острожскому, во иноцех Феодосию, Киево-Печерскому чудотворцу. Стихира на стиховне, гласъ 5: Р адуйся, благочестия правило, Феодоре, Волынская похвало, Православныя веры защитителю и злодеем победоносный отмстителю; радуйся, народа чешскаго заступниче и латинскихъ ухищренй обличителю, о насъ молися непрестанно Христу Богу, даровати земли Российстей мир и спасение душам нашим. Тропарь из иного канона святому, песнь 4: Украсися княжение твое, отче преподобне, не точию своихъ ти по вере от врагов защищением, но и чешскаго народа противу латин заступлениемъ, вся бо в любовь Христову, яко Павел оный, призвати вожделел еси. Тропарь из иного канона, песнь 8: Огнь любве Божия, предивный Феодоре, в своем сердце возжег, единоплеменныя чешския люди противу латинян защитил еси: тем и ныне буди противу ереси защититель, отче преподобне, иже Православную веру от языка их любовию восприяша. [Примечание автора. В словах последнего тропаря («иже Православную веру от языка их любовию восприяша»), вероятно, содержится указание на то, что православие на Руси тесно связано с чешским народом. Как известно, славянские просветители равноапостольные Кирилл и Мефодий начали свою просветительскую деятельность в Великой Моравии, по приглашению великоморавского князя, равноапостольсного кн. Ростислава. Великая Моравия включала в себя территории современных Чехии, Словакии, Венгрии и части Польши. Святые братья-просветители много претерпели от немецкого духовенства (особенно Мефодий), а святой князь Ростислав, боровшийся за независимость своей страны с германским императором, в конце концов потерпел поражение (из-за предательства племянника), был ослеплен и умер в заточении.] Итак, как видим из богослужебных текстов, участие преподобного Феодора Острожского (в ту пору князя) в гуситских войнах Церковь ставит ему в заслугу. Так что, на первый взгляд, спорное отношение Ф. Тютчева к Яну Гусу и гуситам (он явно имел в виду не радикалов-таборитов, а умеренных, «чашников»), оправдывается, по крайней мере отчасти, православной гимнографией. |
| При сравнении тех людей, чье мнение определяется как наиболее важные для истолкования Евангелия в Православии и в протестантизме, нельзя не заметить тех различий, на которые указывал С. Н. Булгаков: «Профессора богословия в протестантизме – единственный церковный авторитет: они вероучители и хранители церковного предания. Протестантизм есть в этом смысле профессорская религия; говорю это без всякого оттенка иронии или похвалы, просто констатируя исторический факт» 6 . Если обратить внимание на выбор тех, чьи толкования приемлются как наиболее авторитетные, то нетрудно заметить, что Православие и протестантизм соотносятся как религия монахов и религия профессоров. Впрочем, и здесь нужно сделать уточнение: сказанное Булгаковым не относится к баптизму-адвентизму-пятидесятничеству. Об этих деноминациях нельзя сказать, что у них имеется глубокая и разработанная богословская традиция. Баптизм вообще – наименее богословская из всех протестантских традиций. Может быть, именно поэтому не лютеране и не англикане – представители богословски и культурно наиболее развитых конфессий протестантского мира – приехали просвещать Россию, а посланцы самых примитивных американских сект. Если кто-то думает, что протестанты, приезжающие сегодня в Россию, захватят с собою Карла Барта или Бультмана, Тиллиха или Мольтмана – они ошибаются. Билли Грэм – это потолок. Се – «человек, отвечающий на все вопросы». И что этому баптисту до протестанта Бультмана, который говорил, что Иисус научил нас жить в неизбывной тревоге и заботе… Впрочем, я готов взять назад свои слова о бескультурьи американских сект – но лишь в том случае, если мне напомнят о каком-либо великом художнике-баптисте, о глубоком философе-пятидесятнике, крупном мыслителе-адвентисте или тонком поэте из секты с громким именем «Слово жизни». Итак, разные люди берутся за толкование Евангелия. Протестанты говорят, что они просто проповедуют Евангелие. Юноши из недавно возникших протестантских кружков заявляют, что им в Библии все понятно, тогда как даже ап. Петр признавал, что в посланиях апостола Павла «есть нечто неудобовразумительное» ( 2Петр. 3, 16 ). Между прочим, на долю посланий Павла приходятся две трети Нового Завета… Но, может, в Евангелиях протестантам «всё понятно»? Ну, пусть для начала объяснят, почему евангелист Матфей пророчество Захарии о тридцати сребренниках ( Зах. 11, 12–13 ) приписывает Иеремии (см. Мф. 27, 9 ) 7 . |
| И, конечно же, Гоголь был в высшей степени патриотом Отечества, что и вообще отличает наших русских классиков. Но Царствие Небесное было для него дороже земного. «Тому, кто пожелает истинно честно служить России, нужно иметь очень много любви к ней, которая бы поглотила уже все другие чувства, - нужно иметь много любви к человеку вообще и сделаться истинным христианином во всем смысле этого слова», - писал он. Вера православная и Церковь были для него дороже и самого его творчества: «Мне кажется, что если кто-нибудь только помыслит о том, чтобы сделаться лучшим, то он уже непременно встретится с Христом, увидевши ясно, как день, что без Христа нельзя сделаться лучшим, и, бросивши мою книгу, возьмет в руки Евангелие». И еще: «Жизнью нашею мы должны защищать нашу Церковь, которая вся есть жизнь», - говорит Николай Васильевич Гоголь. Конечно же, найдут грозные бичеватели русских писателей и укажут нам ошибки, заблуждения, падения, искушения и преткновения нашего поэта Сергея Есенина. Припомнят ему и «Москву кабацкую», и «Черного человека», и уж тем паче «Страну Советов». Но кто знает, как каялся в своих падениях, поисках, и метаниях поэт, которому довелось вершить свой путь в тяжкое смутное время огромного слома вековых устоев и разрушения русских основ? Поэт, так непревзойденно по-русски воспевавший нашу природу во всех ее красках и русский быт во всех его деталях и привычках? Поэт, содрогавшийся от наступления «железного города» и тоскующий по «Руси уходящей»? Поэт так явственно и тонко чувствующий, что в этом мире он «только странник, синь очей утративший во мгле»? Обладавший детской незлобивой душой, произнесшей: «И зверье как братьев наших меньших никогда не бил по голове...» И любивший, искренне и горячо весь короткий отрезок данного ему земного времени свое земное Отечество, воспевавший «всем существом в поэте шестую часть Земли с названьем кратким " Русь " ». Поэт, пытавшийся понять и принять новую действительность и не смогший. Говоривший «и молиться не учи меня не надо, к прошлому возврата больше нет», и мечтавший «под иконами умирать». |
| Это не было опубликовано, Ганин не призывал к «свержению строя». Не какая-то программа действий, а собственные убеждения, вынесенные из реальной жизни народа на Вологодчине, в Архангельском краю, в Питере и Москве. И для «честно мыслящих», к которым заочно обращался поэт, в приведённых словах не было ничего нового – всё известно, сами видели и знали, что творилось в стране. «Не было ни одной губернии, - отмечал Эдуард Хлысталов, - где бы народ не восставал против кучки вождей-садистов, затопивших Россию в крови». 4/. В душе Алексей надеялся: на очередном допросе «объяснит страницу» в качестве заготовки для будущего романа. Но начальник отдела СООГПУ Славатинский, непосредственный куратор «дела Ганина», не дал ему такой возможности. Увы, собственных убеждений было достаточно, чтобы чекисты подвели под статью «враг народа». Ганин попал в «лапы» Я.Агранова, известного садиста, фактического палача Николая Гумилева. Уже упомянутый исследователь судеб крестьянских поэтов предполагал, что Ганина сильно били, на рукописи поэта сохранили следы крови, видимо, изуверы тыкали Алексея лицом в листы… 30 марта 1925 года Алексея Ганина расстреляли во дворе Бутырской тюрьмы (следственного изолятора в Москве), якобы за «создание организации по борьбе с Соввластью». Тень мрачного забвения легла на имя и память поэта. О злодеянии над ним ничего не знали родные и близкие. Лишь в начале 70-х годов ХХ века ленинградский журналист Николай Парфёнов, изучая секретные архивы, «набрёл на след» Ганина. Заинтересовался судьбой и творчеством, а позже стал первым биографом поэта. Парфенов приехал на малую Родину Алексея, познакомил земляков со своими исследованиями. До чего же было удивительно! Даже сторожилы округи ничего не слышали об Алексее, узнавали его судьбу как бы заново. В очередной приезд Парфёнов познакомился с Анатолием Еремеевым, когда тот работал учителем истории в селе Архангельском. Завязалась дружба, Парфёнов передал часть материалов, которые послужили для экспозиции о Ганине в народном музее, созданном Анатолием Аркадьевичем. Николай Парфёнов, имею обширные сведения о поэте, подготовил книгу, но, к сожалению, издать её ему не удалось. Накануне 100-летия со дня рождения поэта Северо-Западное книжное издательство в Архангельске (либералы ликвидировали его!!!) выпустило книгу Алексея Алексеевича в серии «Русский Север». По существу это было первое, наиболее полное издание Ганина после его чекистской казни. В сборник вошли стихи и поэмы, а также незаконченный роман «Завтра». За последние 30 лет других попыток познакомить читателя с творчеством самородка из деревни Коншино, к сожалению, не было. |
| Мшистые камни… Стена… То шепот, то стоны молитвы… Вы ли, гонимые, здесь бледной стеснились толпой? Мрачною верой горят, как факелы, темные взоры; Буря рыданий и слез к темному небу растет… «Боже! Мы – прах пред Твоей венчающих верных десницей. Боже! Открой нам, открой непостижимый Сион!» Иннокентий Анненский Анненский Иннокентий Федорович (1855–1909) – поэт, критик, драматург, переводчик. Решающее значение в его литературной судьбе сыграла фраза старшего брата экономиста Н.Ф. Анненского, никогда не писавшего стихи: «До тридцати лет не надо печататься». Иннокентий Анненский писал стихи с детства, но первую и единственную при жизни книгу стихов «Тихие песни» издал в 1904 году под псевдонимом «Ник. То.» («Никто»), что соответствовало его основной идее об анонимности поэтического творчества. После окончания в 1879 году словесного отделения Петербургского университета всю жизнь преподавал литературу, а с 1896 по 1905 год был директором Николаевской гимназии в Царском Селе, изредка выступая в журналах со статьями и рецензиями. Так что царскосельские ученики, среди которых наибольшую известность приобрел Николай Гумилев, вряд ли знали своего директора как поэта. Второй сборник «Кипарисовый ларец» вышел в 1910 году, через четыре месяца после его смерти. А при жизни тому же Гумилеву он вручил статьи, вошедшие в 1906 году в «Книгу отражений». Лишь дарственная надпись была стихотворной: Меж нами сумрак жизни длинный, Но этот сумрак не корю, И мой закат холодно-дынный С отрадой смотрит на зарю… Ник. То. 17.11. 1906. Первые номера «Аполлона», начавшего выходить в 1909 году, открывались циклом его статей «О современном лиризме», но лирика самого Анненского продолжала оставаться анонимной. Позднее Анна Ахматова скажет о нем как о поэте: «Он шел одновременно по стольким дорогам! Он нес в себе столько нового, что все новаторы оказались ему сродни» Желание Когда в ночи усталой рукой Допашу я свою полосу, Я хотел бы уйти на покой В монастырь, но в далеком лесу. Где бы каждому был я слуга |
| В новом томе также размещена статья, повествующая о такой спорной личности, как Иоасафат Кунцевич, которого униаты и католики почитают как святого, а православные вспоминают о жесточайших преследованиях, которым он в начале XVII в. противников унии. Католическую тематику также продолжает обширный материал, посвященный Франциску Ксаверию – иезуиту XVI в., прославившемуся на ниве миссионерской деятельности и почитаемому католиками в качестве «апостола Азии». Том также содержит интересный очерк, посвященный биографии, мировоззрению и трудам известного швейцарского католического богослова модернистского направления Ганса Кюнга (род. в 1928 г.). Среди биографических материалов 39-го тома — статьи о таких видных, хотя и неоднозначных, личностях, как князь Андрей Михайлович Курбский (XVI в.) и дьяки Федор и Иван Волк Курицыны, которых обвиняли в принадлежности к секте «жидовствующих». Среди материалов 39-го тома также заслуживает упоминания статья о Ксенофане, греческом поэте и философе VI-V вв. до Р.Х. Благодаря 39-му тому «Православной энциклопедии» читатель может познакомиться со статьей «Критская Православная Церковь». Это полуавтономная Церковь в составе Константинопольского Патриархата, имеющая давнюю историю и богатое культурное наследие, о чем подробнее можно узнать из указанной публикации. Этот материал дополняют стать о Критских мучениках 251 г., которые пострадали при императоре Деции, Критских мучениках IV в. и Критских новомучениках 1821-1822 гг. 39-й том также знакомит читателей со статьями, посвященными ряду православных епархий и монастырей. В частности, статья «Крутицкая кафедра» рассказывает об одной из древнейших кафедр Русской Православной Церкви, чья история восходит к Сарайской епископии, основанной во 2-й половине XIII в. в столице Золотой Орды. Также в томе присутствуют публикации о Кубанской, Кузбасская и Курганской митрополиях Русской Православной Церкви, а также ее Кузнецкой, Курганско-Белозерской и Кызыльско-Тывинской епархиях. В томе присутствует статья «Кронштадтское викариатство Санкт-Петербургской епархии», повествующая о кафедре, существовавшей в 1907-1933 гг. и восстановленной в 2013 г. |
| Именно нашему времени трагического переворота в мировом масштабе будто бы заповедано предназначение всем сердцем пережить всю глубину и мудрость этого последнего творения Жуковского. Оно является лишь первой ступенью великой тоски по Христу и его мудрости в русской классической литературе. И на Западе безсмертное слово классиков русской поэзии именно сегодня звучит все более ясно и многозначительно». Столь же важным представляется размышление Эллиса о Пушкине: «Доминанту в восприятии Эллисом Пушкина выражает подзаголовок его монографии о поэте – „Религиозный гений России». Эллис считает, что именно религиозный путь Пушкина является наименее изученной стороной его творчества. Для исследователя важно, что Пушкин одновременно был и великим национальным художником и универсальным классическим поэтом, принадлежащим мировой литературе. Трагическая коллизия, находящаяся в центре исследования, – это борьба Пушкина-человека с религиозными сомнениями. Однако Пушкин-поэт, носитель народного сознания, достигает истинных духовных вершин Святой Руси». Святой Руси, в свою очередь, посвящена обширная историософская статья Эллиса 1937 года, озаглавленная «Святая Русь, ее сущность и миссия во Вселенской христианской церкви». В том же году появилась его статья «Традиции Восточной Церкви», в которой особо выделена фигура Серафима Саровского . В 1938 году были изданы его размышления «Духовный мир святых икон», в 1972 году – книга «Святые Древней Руси». Таковой оказалась судьба цветаевского чародея, ставшего в Италии, подобно княгине Зинаиде Волконской, католиком, но при этом до конца своих дней остававшегося верным идее Святой Руси и русской поэзии. Своим духовным отцом он считал Владимира Соловьева, о нем он издал несколько фундаментальных работ, в которых особо подчеркивал, что он, будучи «величайшим из русских, является вместе с тем одним из великих европейцев» и «наиподлиннейшим из православных». О поздних стихах Эллиса второй половины его жизни никаких сведений не приводится. Но в ранних поэтических книгах, вышедших в России, он предстает не просто одним из младосимволистов-аргонавтов ближайшего окружения Андрея Белого, а именно религиозным поэтом из плеяды Владимира Соловьева. |
| О духовном пути Александра Галича Сегодня — годовщина смерти выдающегося поэта и барда Александра Галича. Накануне в миссионерской комиссии епархиального совета г. Москвы состоялась лекция протоиерея Димитрия Струева о духовном пути Галича. Я благодарю миссионерскую комиссию епархии города Москвы и портал «Правмир», наших замечательных друзей, которые объединились для того, чтобы нам с вами предоставить сегодня возможность пообщаться, поговорить о замечательном поэте, сценаристе, писателе, исполнителе песен… Не люблю слово «бард», тем более, что применительно к Галичу, которого, наверно, чаще и как-то уместнее называют пророком, нежели бардом… Я много лет назад попытался написать статью, потом еще раз попытался, потом еще раз попытался – объединить то, что мне стало известно о его духовном пути, о его приходе к вере (известно не столько из книг, сколько из общения с его дочерью Алёной Александровной Архангельской… но и из литературы в том числе), с некоторыми своими наблюдениями над лейтмотивами его лирики, интересными закономерностями соотношений его духовного пути и пути творческого. Но, скажу честно, у меня в разные годы несколько раз просто ничего не получалось. То есть я пытаюсь писать и понимаю, что не пишется. И совсем недавно я понял, почему у меня не получалось. Не время было. Потому что мне в течение многих лет казалось, что с завершением советской эпохи социально-политический пласт галичевского творчества отошел в прошлое, и может быть интересен только как повествование о том времени. Я был уверен, что пророчество Галича об актуальности его песен спустя продолжительное время, более ста лет, где некая хозяйка, включившая запись песни у себя дома, на комментарии гостей говорит: «Бояться автору нечего, он умер лет сто назад», оказалось ошибочным. Тем более, что оно входило в противоречие с еще одной «футурологической» песней Галича, где он мечтает об издании книги у себя на родине, о сборнике стихотворений. Это было нереально в те годы, когда эти стихотворения и песни писались. Но всего лишь «каких-нибудь 30 лет» – и книга будет издана. |
| В. Непомнящий справедливо назвал «Памятник» откликом на «Пророка». Тому, что постулировано прежде, здесь подводится итог. Мучительную неполноту Божественного откровения в «Пророке» Пушкин пытается восполнить идеальным осмыслением своего поэтического прошлого и будущего, своей жизни в будущем, установлением единства с народом (то есть единство с единством людей — единство в квадрате) и с народами в пространстве и во времени, перетекающем из прошлого в будущее: весь я не умру… душа мой прах переживёт… не зарастет тропа… буду славен я… слух обо мне пройдет… и назовет меня… и долго буду тем любезен я… — ибо: я памятник воздвиг… чувства добрые пробуждал… восславил свободу… милость призывал… Знаменательно: здесь нет настоящего времени — только прошлое и будущее. Для скрепления этого идеального единства необходима любовь: любовь народа в ответ на излияние любви поэта к нему. И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга…» ( Ин. 13:34 ). То есть для сплочения единства на основе любви необходимо важнейшее — следование Божией воле. Последняя строфа «Памятника» как раз и указывает на непременность этого условия. Тут Пушкин подводит окончательный итог всему. Духовный вывод из всех предыдущих построений: Веленью Божию, о муза, будь послушна… И далее следует отвержение всего того, что способно единство и любовь разрушить, всего мирского, житейского, земного, недостойного. Обиды не страшась, не требуя венца; Хвалу и клевету приемли равнодушно, И не оспоривай глупца. (3, 373) Здесь поэт поднимается на более высокий уровень восприятия собственной поэтической судьбы, нежели в «Поэте и толпе» или сонете «Поэт, не дорожи любовию народной…». Сами чувства, рождаемые непониманием толпы, отвергаются теперь как недолжные, и так достигается победа над собственным грехом. В последней строфе глаголы из временных форм прошедшего-будущего переводятся сразу в императив. И рождается важный вопрос: является ли «Памятник» своего рода подведением жизненного итога в предчувствии близящегося конца, или же одновременно и начертанием жизненного плана для себя самого на будущее? Завещанием остающимся или наставлением себе? |
| olga 25 января 2016, 15:57 Жизнь прожить - не поле перейти...Упокой ГОСПОДИ р.Б.Владимира и всех православных Христиан.Спасибо за статью. В кромешном мраке вакханальной ночи Им кроме власти было нечего терять... Как следствие кровавых полномочий На деле Родины припиской.Расстрелять. Припудривая ложь казённым правом Смердел безбожный зиккурат страны. Рабов тянули вереницею усталой С абсурдным доказательством вины. И в этом месиве казнящих и казнённых Молчал оправданный безумием надрыв... Вопили камни, плачем исступлённым Давно уж проклятых проклятьем заклеймив. И разрывая приговор эпохи Хрипел агонией под тяжестью креста. Народ Руси.Едва заметным вздохом. " Вот только жаль, Распятого Христа!... " р.Божия Ирина 25 января 2016, 14:56 Огромное спасибо за статью-память о великом русском поэте - Владимире Высоцком! Ждала свой самолёт в аэропорту Шереметьево ,поворачиваю голову и вижу через стекло:стоит мой самолёт и надпись на нём - Высоцкий. Так стало на душе спокойно,радостно от этого. И поверите или нет,но именно " Балладу о Любви " я тогда и вспомнила. Именно Любовь и даёт нам силы жить. Без Неё не было бы ничего в этом мире. Всё от Бога и слава Богу за всё! Ирина 25 января 2016, 14:55 Добрый день! Спасибо за статью. Действительно, не осталось достоверных свидетельств о крещении Владимира Высоцкого. Я задавала этот вопрос Валерию Золотухину. Он тоже не знал на него ответ. Только сказал, что Высоцкий венчался с Мариной Влади где-то на частной квартире. Если бы Владимир Семенович не был крещен, вряд ли бы его венчали. Артамонова Алена 25 января 2016, 14:34 Благодарю за статью! Именно потому, что она опубликована на этом любимом портале. Одна из авторов комментариев ОЛЬГА написала, что стихи-песни В. Высоцкого прошли через ее жизнь, что от смешных юмористических до философских они сопровождали ее взросление и их строчки становились девизам жизни. Для меня и моей семьи его стихи были лейтмотивом жизни: с утра и до вечера они звучали из динамиков старенького катушечного магнитофона. |
|
|
