| Однако христианскую, православную, церковную сторону русской жизни мы не знаем, она нам кажется чем-то странным, почти потусторонним. Нам легче отождествить святого Серафима Саровского (и это в определенном смысле правильно) с древними святыми и египетскими подвижниками, чем с его современниками, совершенно чуждыми этой церковной благодатной жизни, – с представителями бурно развивавшейся русской литературы, вообще русской культуры. Поэтому про Серафима Саровского и говорят, что он был как один от древних святых: таким же подвижником и молитвенником, как египетские отцы, достигшие высочайшего преуспеяния. Ему принадлежат слова о том, что наших прежних святых отличает от нас только одно и только одно мешает нам стать такими же, как они, – это отсутствие решимости. Преподобный Серафим показал, что ничто не может помешать человеку, стремящемуся к совершенству и пламенеющему любовью к Богу: ни духовное оскудение, ни другие внешние, казалось бы, не зависящие от нас причины. Даже имя его –– Серафим, то есть пламенный, –– говорит об этом. Таким образом, мы видим в России два параллельных исторических потока, два пути развития. Один из них – церковный, православный, берущий свое начало с православного Востока (для русских людей это прежде всего Константинополь), и другой – пришедший с Запада, преимущественно с Петровских времен. На самом же деле Запад начал влиять на Россию гораздо раньше, хотя и не столь сильно, как при Петре I. Один из этих потоков породил великих писателей, которыми мы гордимся, часто трагически переживавших в глубинах своей души разрыв между православным мировоззрением и западным взглядом на действительность. Другой путь дал России цельных, могучих духом людей, одним из самых ярких представителей которых был преподобный Серафим Саровский . Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, его современник, конечно, гораздо более известен людям, чуждым Церкви, считающим, что деятельность великого писателя значительно важнее, чем частная жизнь святого Серафима Саровского . Однако обратимся к видениям русских святых. Знаменитый подвижник, преподобный Варсонофий Оптинский , имевший дворянское происхождение, офицер в отставке, чрезвычайно уважал и почитал, как человек культурный, память Александра Сергеевича. В сновидении после вечерней молитвы, во время которой преподобный помолился о поэте, он увидел, как Пушкин идет по какой-то сумрачной местности с понурой головой. Конечно же, это сновидение было не случайным. Отец Варсонофий подбежал к Пушкину со словами: «Александр Сергеевич, вы знаете, что вас все теперь прославляют?» (Это было уже в начале ХХ века, преподобный Варсонофий Оптинский умер в 1913 году.) А поэт ответил: «Слава? На что мне она теперь?» |
| Согласно сказанию, основание Клуан-Уамы стало возможным благодаря поддержке Корьпре Кромма, к-рый также подарил К. земельные владения в окрестностях Кашела, считавшегося центром Мумана и резиденцией правителей. Церковь Клуан-Уама находилась на землях И Лиатан, в туате И Мек Калле (барония Имокилли в графстве Корк), однако в тексте подчеркивается связь К. с правителями Мумана из династии Эоганахт Глендамнах (их владения располагались в сев.-вост. части графства Корк). Составители сказания учитывали интересы церковной общины Клуан-Уамы, которая стремилась укрепить сотрудничество с Эоганахт Глендамнах и с др. династиями, возводившими свое происхождение к Над Фроиху,- Эоганахт Касил и Эоганахт Ане ( Charles-Edwards T. M. Early Christian Ireland. Camb., 2000. P. 298, 522-523, 536; см. также: Studia Hibernica. 2004/2005. N 33. P. 149-150). В IX в., с падением влияния Эоганахт Глендамнах, такое сотрудничество перестало быть актуальным. Обращение К. ко Христу описывается в Житиях св. Брендана мокку Алти (см. Брендан Клонфертский). Получив образование, отрок Брендан посетил свою воспитательницу св. Иту , к-рая посоветовала ему изучить «уставы святых» и предупредила о встрече с мирянином (в ирл. Житии - «славный, высокородный мирянин» (laech suaitnidh soicenelach)), к-рый «будет причислен к Божиим святым». Этим мирянином был К., к-рого Брендан призвал покаяться, вести праведную жизнь и стать «невинным пред Богом, словно голубь». Обратившись ко Христу, К. получил от Брендана новое имя (древнеирл. Colmán, от лат. columba - голубь), прославился как праведник и основал ц. Клуан-Уама, «что ныне соборная церковь, славная на землях Мумана» ( Plummer. Vitae. Vol. 1. P. 102; Idem. Bethada. Vol. 1. P. 47; Lives of Saints from the Book of Lismore/Ed. W. Stokes. Oxf., 1890. P. 103). В ирл. Житии приведено стихотворение в честь Брендана, якобы сложенное К. (Brenuinn breo betha buadhaig). О К. как о поэте упоминается в стихотворении XI-XII вв. об ирл. святых (carais... filidheacht tre chóir séisi - Stokes W. Cuimmín " s Poem on the Saints of Ireland//Zschr. f. celtische Philologie. 1897. Bd. 1. S. 64-65) и в стихотворении барда Гофри Финна О " Дали († 1387), представившего святого покровителем и защитником поэтов ( Bergin. 1918). По преданию, род О " Дали, в к-ром поэтическое мастерство передавалось по наследству, происходил от Далаха, ученика К., получившего от святого дар стихосложения ( Ó Broin B. Ó Dalaigh Family//Celtic Culture. Santa Barbara, 2006. Vol. 4. P. 1374-1375). |
| И могу повторить, что родился я в сердце России, Это так пригодилось для всей моей грешной судьбы. На новом – вечно актуальный призыв к потомкам, ныне звучащий особо. Любите землю, знайте землю, Храните землю до основ! Если 13 лет назад здесь почти никто, включая администрацию, не знал ничего о выдающемся земляке, то теперь это имя стало неотъемлемо для степуринской земли. Не случайно сейчас решается, и, хочется верить, положительно решится вопрос о присвоении сельской библиотеке имени Николая Тряпкина. Мы со своей стороны тоже не отказались от «наполеоновских» планов уже десятилетней давности – поставить на месте Саблина молельню-читальню-музей в память о так называемых неперспективных деревнях, давших столько выдающихся людей России, среди которых и Николай Тряпкин. Может быть, это станет началом возрождения Саблина. Времени в обрез – едва успели прикрепить баннер и приладить новую икону к кресту, как нам уже звонит степуринский библиотекарь Любовь Егорова. Она собрала людей у памятного знака «Летела гагара» в селе. Вздыхаю про себя – хотелось бы вот так без конца слушать и слушать эту тёплую осеннюю тишину над полем... Мчимся в Степурино. Краем глаза отмечаю, что жизнь всё-таки не глохнет в этих краях. В одном месте давно заброшенное поле в этом году было засажено картошкой. В другом – выкошены луга. В Степурине возлагаем цветы в память о поэте, коротко рассказываю о планах Комиссии, о недавно вышедшем 3-м выпуске альманаха «Неизбывный вертоград» (о нём подробнее – позже), об изданиях Союза писателей России и издательства «Вече», выпущенных в поддержку наших воинов, участвующих в освободительном походе Русской армии в Новороссии. Дарим некоторые из этих книг степуринцам. В частности, антологию «NoZыVhoй – Победа!», книгу «Герои Донбасса и СВО». Я вручаю два своих новых сборника – «На жгучих полях Новороссии» и «На ослепительном снегу». Евгений от себя добавляет ещё двухтомник поэта Юрия Кузнецова, и двухтомник ныне живущего замечательного поэта Юрия Могутина. И вот уже снова спешим. Теперь – в Старицу. Здесь в уютном помещении Центральной библиотеки Марина Викторовна Карпухина собрала местных краеведов и библиотекарей. Главная задача – представить третий выпуск альманаха «Неизбывный вертоград», посвящённый творчеству и судьбе Николая Тряпкина. В этом нам помогают, подключившись по видеосвязи, поэт, член Комиссии Григорий Шувалов и уже упомянутая Ольга Блюмина. |
| За то ль, что наг на свет явился, Что дышит он недолгий век, Что слаб умрет, как слаб родился? За то, что Бог и умертвит И воскресит его по воле? Что с неба дни его хранит И в радостях и в горькой доле? За то ль, что дал ему плоды, И хлеб, и финик, и оливу, Благословив его труды И вертоград, и холм, и ниву? Но дважды ангел вострубит; На землю гром небесный грянет: И брат от брата побежит, И сын от матери отпрянет. И все пред Бога притекут, Обезображенные страхом; И нечестивые падут, Покрыты пламенем и прахом. IV С Тобою древле, о Всесильный, Могучий состязаться мнил, Безумной гордостью обильный; Но Ты, Господь, его смирил. Ты рек: Я миру жизнь дарую, Я смертью землю наказую, На все поднята длань Моя. Я также, рек он, жизнь дарую, И также смертью наказую: С Тобою, Боже, равен я. Но смолкла похвальба порока От слова гнева Твоего: Подъемлю солнце Я с востока; С заката подыми его! V Земля недвижна; неба своды, Творец, поддержаны Тобой, Да не падут на сушь и воды И не подавят нас собой. Зажег Ты солнце во вселенной, Да светит небу и земле, Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале. Творцу молитесь; Он могучий: Он правит ветром; в знойный день На небо насылает тучи; Дает земле древесну сень. Он милосерд: Он Магомету Открыл сияющий Коран, Да притечем и мы ко свету, И да падет с очей туман. VII Восстань, боязливый: В пещере твоей Святая лампада До утра горит: Сердечной молитвой, Порок удали Печальные мысли, Лукавые сны! До утра молитву Смиренно твори; Небесную книгу До утра читай! 1824 Михайловское Федор Достоевский в своей знаменитой речи о Пушкине, произнесенной 8 июня 1880 года в Дворянском собрании, говоря о его «всемирной отзывчивости», особо отметит: «И не в одной только отзывчивости здесь дело, а в изумляющей глубине ее, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном, потому что нигде, ни в каком поэте целого мира такого явления не повторялось». Все это в полной мере сказалось в пушкинском цикле стихотворений «Подражания Корану», созданном в 1824 году в Михайловском. Этому циклу посвящен целый ряд исследований пушкинистов, в том числе С. А. Фомичева «Подражания Корану». Генезис, архитектоника и композиция цикла», почти не оставляющие «белых пятен». И все-таки мы вряд ли когдалибо получим ответ на самый главный вопрос: а почему вдруг Пушкин в Михайловской ссылке обратился к Корану? Что привлекло его в весьма сложном переводе с «перевода с арабского на французский язык» поэта и драматурга Михаила Веревкина, изданном в 1790 году. Даже такой признанный ориенталист как Дмитрий Ознобошин не предпринимал попыток поэтических переложений Корана, а Пушкин писал: |
| Почему «Наука и религия» (1987. 11) говорит о мучениках науки (причем подчеркивая, что истребление началось не в 1937, а в 1929 году), а «Журнал Московской Патриархии» о мучениках веры малодушно молчит? Неужели этот юбилейный год пройдет без того, чтобы Церковь открыто, с амвона не вспомнила исповедников и мучеников, благодаря которым она сегодня жива? 988–1988 Тысячелетие крещения Руси не только и не просто памятная дата, как в прошлом году отпразднованное во Франции тысячелетие династии Капетингов. Это живая, животрепещущая история, приобретающая в наши дни особое, таинственное значение. Оглядываясь назад, нельзя не изумляться, как изумлялись киевляне второго поколения после Владимира Святого, неисчислимым дарам, излившимся через принятие христианства на русскую землю (что бы там ни говорили вопреки современные историки-скептики). Нельзя не изумляться и дальше, сквозь века, сиянию русской святости: от страстотерпцев Бориса и Глеба до новейших мучеников, от св. Феодосия Печерского до о. Иоанна Кронштадтского , но не менее и сиянию русской православной культуры от митр. Илариона Киевского и Владимира Мономаха до о. Павла Флоренского, Ахматовой и Солженицына. Россия с православием сроднилась, без него не мыслима, и даже великое отступничество 17-го года и последующих десятилетий, рационально не объяснимое, эту связь окончательно порвать так и не могло. Штурм небес бумерангом обратился на землю, разорил ее, завалил трупами и глыбами мертвой материи. Шла ночь, которая, казалось, «не ведает рассвета». Но сквозь тьму, из-под глыб обвала не переставали раздаваться голоса, как в России, так и за рубежом, возвещая высшую правду и вселяя надежду на будущее воскресение. На грани юбилея, с какой-то стихийной, таинственной силой (пусть и с разрешения властей!) прорвалась на страницах отечественной (советской!) печати мощная духовная струя (что бы там ни говорили современники-скептики). В первых номерах юбилейного года, в журнале, перешедшем с полумиллионного тиража на полуторамиллионный, печатается один из крупнейших евангельских романов XX столетия; там же огненные, пророческие стихи М.Волошина о русской Голгофе; в «Вопросах литературы» публикуются соловецкие письма священномученика Павла Флоренского и давняя статья К.Чуковского о «последнем и единственном поэте православия» А.Ахматовой; в «Социологических исследованиях» (уж, казалось бы, они должны придерживаться марксистской ориентации) – софийные мысли того же о. Павла Флоренского «о живой идее совокупной твари, она же – Церковь ». Газета «Московские новости» зовет неверующую часть населения финансово поддержать восстановление Толгского монастыря, недавно заодно с Оптиной возвращенного Церкви. Богу, Господу, Богоматери постепенно возвращается большая буква, упраздненная в 1922 году. Все чаще обличается банкротство нового homo sovieticus, раздаются слова покаяния, призывы вернуться к испытанным нравственно-религиозным ценностям... |
| Юлия 3 марта 2015, 15:42 Спасибо большое автору за все,что он пишет! от Ваших статей такое тепло возникает в душе, что хочется жить, творить добро и верить в лучшее. Александр 3 марта 2015, 15:34 " А потом в Стокгольм, за Нобелевской премией, как сделал Солженицын. " Уважаемый автор. А И Солженицын - был выслан из страны. А не поехал за премией в ЕВРОПУ и остался там. Владимир Вершинин 3 марта 2015, 14:56 Иеромонах Серафим (Роуз) писал в 1962 г. в письме католическому мыслителю-модернисту Томасу Мертону: « " Религия " Пастернака, автора " Доктора Живаго " , это " новая духовность " , которая чает не " маленького " и " ограниченного " Христа, Которого почитает Церковь, а " нового " Христа, более соответствующего эпохе " свободного человеческого духа " . Это дух человеко-бога, сверхчеловека, не грубого, как у Ницше, а утончённого, духовного " нового гуманизма " , более подходящего для замены обанкротившегося гуманизма прошлого. Этот дух не друг истинного Христианства, а его смертельный враг. Моя вера выросла из духовности, которая возникла в пламени советских гонений на Церковь, но эта духовность не имеет ничего общего с " простотой " , " примитивностью " и романтической " естественностью " Пастернака. Вера Пастернака - это расплывчатая и бессильная вера, которая не способна принять Христа, которая верит только в " жизнь " , только в этот мир, хотя и облачается в обрывки внешней ризы Православия, но надеется вопреки надежде на то, что её идеализм может победить в мире сем». В этом суждении о. Серафима содержится и характеристика т.н. " нового христианства " . Елена 3 марта 2015, 12:59 Спасибо! Обязательно прочитаю произведения Пастернака. Татьяна 3 марта 2015, 12:06 Спасибо Юлия Абдульманова 3 марта 2015, 11:35 спасибо Вам большее за статью Ангелина 3 марта 2015, 10:54 Уважаемые редакторы портала! Прочитайте, пожалуйста, моё сообщение, можно его не публиковать. Сегодня две соседние публикации:одна - аборт смертный грех, вторая - культ автора романа, где главный герой настругал кучу байстрюков и ни одного не поставил на ноги. Как это может сочетаться друг с другом вообще? |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Слово о старшем товарище Николай Григорьевич Флёров (1913-1999) 10.01.2023 450 Время на чтение 6 минут Фото: Из личного архива автора « И в сегодняшней лирике снова и снова – Если книги друзей принимаюсь читать, Узнаю под гражданской одеждою слова Фронтовую былую повадку и стать» (Виктор Кочетков. «Фронтовые поэты») Совсем недавно мы отмечали 85-летие нашего земляка, известного поэта и писателя-мариниста Флёрова Николая Григорьевича. Тогда юбилейный вечер был устроен Главным штабом ВМФ, и это по праву. Всё творчество Флёрова посвящено военным морякам – он был из того флотского коллектива, который на своих плечах вынес все тяготы Великой Отечественной, а потом восстанавливал разрушенное в нашей стране фашистами. А какая же работа может спориться без хорошей песни и стиха? А он был их творцом. И вот уже вспоминаем его в честь 110-летия со дня рождения. До чего же быстротечна человеческая жизнь. Но каждый делает её по-своему. Николай Григорьевич оставил себя нам в своих многочисленных книгах стихов и прозы – что может быть лучшей памятью? Его можно отнести к советским, которых мы, к сожалению, редко сегодня вспоминаем Николай Григорьевич из числа тех писателей и поэтов, которые пришли в большую литературу не по образованию, а по призванию и это придаёт их произведениям большую душевность, чем сухой профессионализм. Таким литераторам, в частности и Флёрову, в большинстве случаев до всего приходилось доходить своим опытом, своей жизнью. Родился Николай Григорьевич в Москве шестого мая 1913 г., мать его была участницей ещё обороны Порт-Артура в русско-японской войне 1904-05 годов. Трудовую деятельность он начал на московском металлургическом заводе «Серп и Молот» чертёжником, одновременно занимаясь в заводском филиале Московского коммунистического института журналистики (1932 – 1934 гг.). С 1935 г. начал срочную военную службу на Балтике на линкоре «Октябрьская революция». Автору этого очерка приходилось практику на этом линкоре в 1955 г. Практически всю Великую Отечественную войну Флёров прошёл на Северном флоте. В дальнейшем он побывал на всех флотах. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Слово о Пушкине Проповедь, произнесенная 26 мая 1899 г. в церкви Казанского университета 07.06.2012 1002 Время на чтение 20 минут К очередной годовщине со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина (26 мая/8 июня 1799–1837) мы помещаем Слово, произнесенное (26 мая 1899 г.) в церкви Казанского университета, выдающимся русским архипастырем, митрополитом (тогда епископом Чистопольским, ректором Казанской духовной академии) Антонием (Храповицким) (1863 –1936). Публикацию (по первому изданию: Православный собеседник. –1899.– С.783–801. Сверено по: Архиепископ Антоний (Храповицкий). Полное собрание сочинений. В трех томах. Том I. – СПб.: Издание И.Л. Тузова, 1911.– С. 383–396), приближенную к современной орфографии, специально для Русской Народной Линии подготовил доктор исторических наук, профессор А. Д. Каплин. Курсив в тексте – авторский. Цитаты, ссылки и сокращения оставлены без изменений. Название дано составителем.Подзаголовок – автора. Постраничные сноски по техническим причинам заменены концевыми. + + + Слово пред панихидой о Пушкине, сказанное в Казанском университете 26 мая 1899 г. Сегодня в разных концах нашего Отечества представители русской литературы и русского гражданства говорят о нашем великом народном поэте – Пушкине. Что скажет о нем служитель Церкви для духовного назидания? Ответ на такой вопрос нетрудно почерпнуть из общественного настроения сегодняшнего дня. Смотрите – имя Пушкина привлекло сюда русских людей самых разнообразных положений и возрастов: и старцы и юноши, и мужчины и женщины, и военные и гражданские чины, и вельможи и скромные горожане, – считают для себя дорогим и близким имя покойного поэта. Все литературные, философские и политические лагери стараются привлечь к себе имя Пушкина. С какою настойчивостью представители различных учений стараются найти в его сочинениях, или, по крайней мере, в его частных письмах, какую-нибудь, хотя маленькую, оговорку в их пользу. Им кажется, что их убеждения, научные или общественные, сделаются как бы правдивее, убедительнее, если Пушкин хотя бы косвенно и случайно подтвердил их. Где искать тому объяснения? Если бы мы были немцами или англичанами, то вполне правильное объяснение заключалось бы, конечно, в ссылке на народную гордость, на мысль о Пушкине как о виновнике народной славы. Но мы – русские, и свободны от такого ослепления собою. Если мы кого горячо любим все вместе, всем народом, то для объяснения этого нужно искать причин внутренних, нравственных. Спросим же мы свое русское сердце, что оно чувствует при чтении безсмертных творений нашего поэта? |
| Размышления продолжаются и в следующем очерке «“Полюбите солнце”. О книге стихов Ивана Кунцевича “Солнечная нить”». Здесь автор пишет: «В наше время, когда человечество вступило на жёсткий путь расчеловечивания, особенно тянет к поэзии, к философии, к Константину Бальмонту, знавшему секрет света в человеческой душе». Размышляя об одном конкретном поэте, мы приходим к важному пониманию природы самой поэзии вообще, её главного призвания во все времена: «Поэт не стремится к фотографической точности выражения своих переживаний, уходя от частности к обобщению болевой правды и узнавания постоянно изменяющегося мира, чтобы поэтически, творчески преобразовать, облагородить тёмное и ужасное в нём, направив на него солнечный свет». Именно такова цель поэзии – не «отражение» и не «воображение», а свет преображения, проникающий в душу и наполняющий жизнь. Сама же поэзия бывает разной – не только по содержанию, но и по форме создаваемых текстов. Одна из таких оригинальных форм рассмотрена в ярком очерке «О сборнике метаквадропоэз Сергея Воробьёва “Заполнение чёрного квадрата”». Сначала дадим слово самому автору: «Дело не в поисках новых форм выражения мысли или дань супрематизму, а в поисках мудрости и красоты, которые свойственны человеку, вне зависимости в какой точке планеты он живёт, вне зависимости оси времени. Подобно Платону, жившему примерно 400 лет до Рождества Христова, мы могли бы сказать: “Вино, мудрость и красота всё ещё дарят очарование,/Убирают все тени жизни и бодрят нас в пути”. Отправимся же бодро в путь по двенадцати главам заполнения «абсолютно чёрного тела», благодаря которому физики догадались о существовании квантов, потому что после нагревания этого условного абсолютно чёрного тела оно начинает излучать тепло, и столько тепла (энергии), что получается бесконечная энергия. В метаквадропоэзах автор с вышеназванной бесконечной энергией предлагает читателю не искать рифмы, размера или знаков препинания, а «искать себя», и, что немаловажно, желает удачи, которая невозможна без вышеуказанной энергии тепла. Без теней жизни не было бы мудрости и красоты». |
| Политические идеи А.С. Пушкина. К 205-летию со дня рождения поэта Пушкин А. С. В 2004 году исполнилось 205 лет со дня рождения великого русского поэта А.С. Пушкина. Многочисленные пушкинисты исследовали фактически каждый шаг поэта, но политическим идеям А.С. Пушкина уделили недостаточное внимание, что во многом обедняет представление об А.С. Пушнине как патриоте и государственном деятеле. Как отмечал А.А. Григорьев, «Пушкин - это наше всё», и наша задача - показать русского гения во всей полноте его развития, в том числе и определить его политические убеждения, направленные на благо и подъём России. Кроме того, до сих пор не показана истинная причина дуэли с Дантесом, что также обедняет наше представление о поэте. Данная статья послужит цели восполнить этот досадный пробел. А.С. Пушкин родился 26мая/6 июня 1799 года в Москве в знатной дворянской семье. Отец, Сергей Львович, принадлежал к старинному дворянскому роду, мать Надежда Осиповна, урождённая Ганнибал, была внучкой «арапа Петра Великого» - А.П. Ганнибала. По воспоминаниям брата Пушкина - Льва Сергеевича, «страсть к поэзии проявилась в нём с первыми понятиями». Образование Пушкин получил в Царскосельском лицее (1811-17). Одарённый гениальными способностями, впечатлительностью, живостью и энергией, Пушкин в течение всей своей жизни был поставлен в неблагоприятные условия борьбы с врагами России, но сила и яркость его исключительного таланта побороли все препятствия и сделали его творцом новой русской литературы и мысли, её языка. История духовного развития Пушкина не является побочной темой для истории русского национального сознания, эту тему нельзя опустить или пройти мимоходом. Наоборот, как считает Б. Башилов, «это самая главная тема, ибо история духовного развития Пушкина содержит в себе ответ на важнейший вопрос - были ли возможности духовного выздоровления образованного русского общества после восстания декабристов», или же, в итоге, были правы русские историки-интеллигенты, говорившие о том, что победа Николая I над масонскими заговорщиками уже ничего не могла изменить в судьбе России, потому что сама Россия уже к этому времени настолько больна духовно, политически и социально, что сам вопрос сокрушительной, как политической, так и социальной революции был только вопросом времени. |
|
|
