| Печататься он начал в 1932 г., член Союза писателей СССР с 1947 г. Лауреат многих литературных премий, печатался во многих журналах. Умер в 1999 г. и похоронен в Москве. Флёров писатель-поэт – практик. Разве могли возникнуть в кабинетной тиши такие строки прозы о море: «Только сейчас я стал понемногу понимать, в чём сущность моих бесед с морем. Море, этот бесконечный водоворот за кормой, мелкие беленькие барашки, бегущие навстречу, чёрно дымные валы в шторм, будто гигантские кашалоты медленно, точно с замахом, обрушивающиеся на линкор – на его башни, мачты, палубу, а потом с мачт, башен, палуб водопадом стекающие туда, куда наклонился весь корабль, - так вот, само по себе море, сколько бы я ни беседовал с ним наедине, не оживало в стихотворных строчках, пока я не населял его людьми, пока не связывал накрепко с человеческими чувствами». В этом, наверное, весь смысл творчества Николая Григорьевича Флёрова – люди и море, живые чувства людей в бушующей, а иногда спокойной, природе моря, к тому же насыщённом чёрными силами войны. «О нашем флоте люди сложат были,//О нём легенды проживут века». Если прибегать к сравнениям, то творчество поэта и писателя чем-то схоже с художественным творчеством Ивана Константиновича Айвазовского – средства выражения различные, а смысл выражаемого одинаков – человек и море. О богатой биографии Флёрова и об анализе его творчества можно говорить и писать много и интересно, но у меня сегодня другая задача – парой строк вспомнить о Флёрове – человеке, с которым я был лично знаком. Я обосновался в Купавне в 1983 году. Получая здесь квартиру, после продолжительной службы на Северном флоте, я знал, что это «родовые места» известного поэта и писателя-мариниста Николая Флёрова. Кто из морской братии не был знаком с его произведениями, песнями, особенно его традиционным морским тостом, выраженном в стихах «За тех, кто в море!»? Об этом тосте и хочу рассказать. Вплотную с Николаем Григорьевичем я познакомился на поприще общественной работы в Поселковом исполкоме Купавны, где мы часто встречались. В свои 74 года он был бодр и деятелен, достойно защищал жителей посёлка Купавна от чиновного произвола ещё советского периода, благо, что тогда был ещё авторитет у таких людей-знаменитостей, как Николай Флёров. Сегодня в авторитете другие люди, к несчастью, не лучшая часть общества. |
| Помню я обедню раннюю, Вереницы клобуков, Над толпою покаяною Тяжкий гул колоколов. Опьянённый перезвонами, Гулом каменно-глухим, Дал обет я пред иконами Стать блаженным и святым. И в ответ мольбе медлительной, Покрывая медный вой, Голос ясно-повелительный Мне ответил: «Ты не Мой». Долгие блуждания после этого привели к новому откровению пути и к встрече с «прощающим Христом». Очевидно: это произошло уже среди сектантов. Клюев пропел вдохновенные гимны скопчеству, едва ли не единственные в русской поэзии, рекомендовал учиться жизни у сектантов, по натуре своей сектантом был, чему способствовала и склонность к религиозной экзальтации. О скопчество— венец, золотоглавый град, Где ангелы пятой мнут плоти виноград... И т.п. В стихах Клюева, хорошо знавшего церковные книги (он и читать учился по ним), много религиозных мотивов, библейских реминисценций и аллюзий. Например, образ уличной проститутки рождает в поэте «видений пёстрый хоровод»: Панель... Толпа… И вот картина, Необычайная чета: В слезах лобзает Магдалина Стопы пречистые Христа. Как ты, раскаяньем объята, Янтарь рассыпала волос,— И взором любящего брата Глядит на грешницу Христос. Можно много бы ещё приводить примеров. Но выделим существенное для поэзии Клюева: Я родился в вертепе, В овчем тёплом хлеву, Помню синие степи И ягнячью молву. По отцу-древоделу Я грущу посейчас. Часто в горенке белой Посещал кто-то нас,— Гость крылатый, безвестный, Непостижный уму,— «Здравствуй, тятенька крестный»,— Лепетал я ему. Евангельская подразумеваемая параллель не вызывает сомнения: Рождество Христово (в вертепе), Иосиф-плотник (древодел), Архангел Гавриил (крылатый гость). А кто— Христос? Известно, что у хлыстов изобильно обреталось и «христов», и «богородиц», и «святых» собственных. Клюев, послужив скопческим «царём Давидом», как будто сам перевёл себя на более высокий уровень. Да что Клюев— теперь уже кто только не цитирует Блока, в одном из писем поведавшего: «Сестра моя, Христос среди нас. Это Николай Клюев». Сказал почти как священник у Престола перед причастием. |
| Ведущая памятной программы отметила также, что творчество Максима активно пропагандируют «Брянское землячество» в Санкт-Петербурге и российский сайт «Русская народная линия», главным редактором которого является историк и публицист Анатолий Дмитриевич Степанов, уроженец Комаричского района. Ценителей творчества Максима Трошина с каждым годом становится все больше. Вот уже в австралийском городе Брисбен на берегу Тихого океана прошел вечер его памяти. Открываются новые форумы. Фан-группы и фан-клубы объединяют молодых людей, в центре интересов которых оказывается творчество и жизнь Максима Трошина. Памятное мероприятие в Брянске, несомненно, послужит укреплению памяти о юном певце и поэте непосредственно на его родине – меньше будет вопросов о нем, больше будет вопросов к себе, к своей душе и совести. Николай Петрович Исаков, полковник в отставке, ветеран боевых действий, кавалер ордена Мужества и медали Русской Православной Церкви прп. Сергия Радонежского 1-й ст. г.Брянск На снимках ветерана МВД России Александра Артюхова: Казачата Катя Белых и Христина Андреева Максим Трошин (портрет, скрипка, гитара) Александр Борода Надежда Михайловна Трошина Радовесть Тихвинские Славичи Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| Подобное воспитание русских князей привело к тому, что и лучшие русские люди в самодержавной России воспитывались на идеях так называемых «просветителей». Можно ли удивляться духу творчества юного Пушкина, с его «Одой Вольность», с его «звездой пленительного счастья», которая взойдет «над обломками самовластья», с его юношеским богохульством, когда преподавателем в Лицее, где он учился, был брат Марата? Удивляться следует другому: каким образом из воспитанного республиканцем великого князя получился Александр Благословенный, сокрушивший новый мировой порядок Наполеона, а затем смиренно каявшегося у старцев на Валааме и у святого Серафима Саровского, а из вольнодумного лицеиста, воспитанного братом якобинца, получился Александр Пушкин – величайший русский поэт и патриот? В Императоре Александре Павловиче и поэте Пушкине мы видим, как та двойственность сознания, о которой мы говорили выше, исчезала и православный русский человек побеждал в них наносное, привнесенное из вне западничество. Огромное влияние на Александра I, на Пушкина и на миллионы русских оказало нашествие Наполеона и победа над ним. Наполеон со своими «двунадесят языцы» шел на Россию не просто как очередной завоеватель. Он нес в себе элементы чуждой враждебной России и православию идеологии, он стремился не просто завоевать Россию, но уничтожить ее духовно. В России Наполеона ждала и ему содействовала пятая колонна, так называемые «бояре», которых он тщетно ждал на Поклонной горе. При их помощи он хотел воссесть в Кремле, как русский царь и оттуда раздавать русские земли. «Венчание Наполеона на царство в Кремле, – пишет А.В. Рачинский, – должно было разворачиваться на глазах у всей Европы и с участием «русских бояр». После коронования новый самозванец становился императором Востока и Запада и мог издавать указы уже как русский царь. Тем самым отпадала необходимость продолжать преследование русской армии». Победа над Наполеоном произвела колоссальное впечатление на Императора Александра I, вернув его окончательно в лоно православия. «Духовным триумфом Царя Александра, – пишет А.В. Рачинский, – была пасхальная ночь 29.03./11.04. 1814 года, когда он стоял на площади Согласия в Париже перед походным алтарем. Православный алтарь установили на том месте, где в 1792 году был казнен король Людовик XVI и где в день коронации Наполеона в 1804 г. пламенела красная пятиконечная звезда. |
| Стихотворение «Памяти Митрополита Иоанна (Снычёва)» начинается, казалось бы, грустно, а заканчивается с надеждой на духовную поддержку и окончательную Победу над злом. Ты не верил в то, что русской славы Боровая потускнела медь. Мы стоим последнею заставой, Смертные, готовые на смерть. На копье флажок — он тоже знамя, Коль один над Родиной над всей. Иоанн, отец, останься с нами Проповедью светлою своей! Здесь весьма значимо звучит местоимение с нами. Хочется верить, что Валентин Голубев, поэт огромной внутренней силы, преодолев одиночество, не остановится в поисках Истины. Григорий Петрович Калюжный , ветеран труда, штурман Гражданской авиации, член Союза писателей России Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Оставьте комментарий Закрыть Закрыть 1. Вечность и время Поэзия на первый взгляд – это нечто хрупкое, однако вместе с тем неистребимое. Читая стихи Валентина Голубева, начинаешь осознавать, что время, постоянно упираясь, впадает в Вечность. Сообщение для редакции Закрыть Закрыть ШОК: у всех умных людей есть именно это число в дате рождения В России пропавшего грудничка нашли в холодильнике семьи СМИ: На прощании с Кунгуровым рассказали новую версию смерти Ужас: Куклачев не успел отметить свой юбилей Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| Отец Иоанн подробно осматривал каждый отдельный предмет и выслушивал объяснения, даваемые настоятелем собора. Когда мы вышли из собора, пошел дождик, и тут Батюшка поразил всех своею удивительною бодростью. – Ну, братия, нужно убегать от дождя, a то промочит, – проговорил он, обернувшись к сопровождавшим нас, и, подобрав поудобнее рясу, довольно скоро пробежал все расстояние от собора до монастыря. Бывшие с ним старики-священники, несмотря на то, что многие из них были гораздо моложе отца Иоанна, конечно, далеко отстали от него. Отобедав у игуменьи, мы простились с обителью и возвратились на пароход. По ту сторону Куропалки раскинулся на много верст усеянный деревнями песчаный Кур-остров, древнее чудское поселение и родина М.В. Ломоносова. За кустами ивняка на холме виднеется довольно редкий ельник, остаток таинственного дремучего леса, в котором, по сказанию исландского летописца Стурлезона, стояло капище чудского идола Иомалы, богато украшенного драгоценными камнями, державшего на коленях чашу, полную золотых монет и такой величины, что, если бы ее наполнить водою, то четверо могли из нее досыта напиться. На Кур-острове в то время происходила известная далеко за пределами Биармии меховая ярмарка, и пришедшие на эту ярмарку норвежцы ограбили ночью идола и, чтобы снять с него ожерелье, разрубили его. Проснувшись, стража подняла тревогу, и чудь погналась за норвежцами, но те, как более искусные в ратном деле, одолели чудь при местности, носящей до сих пор название Побоища и расположенной ниже по Двине. В стороне от дороги, ведущей в Ломоносовскую (прежде Вожкоринскую) волость, стоит небольшая часовня, существующая с 1659 года. Она поставлена, по преданию, на месте погребения трех чудских князей. В деревне Ломоносовке, прежней Денисовке (она же Болото), в небольшом садике стоит основанное в 1868 году и построенное на том месте, где стоял дом отца Ломоносова Василия Дорофеева, училище Ломоносовское, одноэтажное здание в 10 окон с небольшой библиотекой, классом резьбы по кости и помещением для учительницы. Это училище – единственное воспоминание о Ломоносове. Никаких других памятников, воспоминаний или преданий уже ныне не существует о нашем знаменитом ученом и поэте на его родине. |
| К 100-летию со дня смерти поэта 7 августа 1921 года Корней Чуковский записал в дневнике: с Блоком «кончилась русская литература». Перед смертью поэт просил уничтожить все экземпляры поэмы «Двенадцать». Говорил, что именно она разрушила его жизнь. О поэте рассказывает Людмила Кириллова. Родители — пианист и писательница Александр Блок родился в очень образованной семье. Дед поэта по материнской линии — ботаник, профессор и ректор Санкт-Петербургского университета Андрей Николаевич Бекетов. Мать — Александра Андреевна — переводчица, в юности сочиняла много стихов, написала популярную биографию М.В. Ломоносова. Отец — Александр Львович Блок — происходил из дворянского рода, был юристом, профессором Варшавского университета. На время вступления в брак Александре Андреевне было всего 18 лет. Юная и впечатлительная девушка связала свою жизнь с таким же эмоциональным человеком — несмотря на выбор довольно прагматичной юридической стези, Александр Львович был известен как ценитель музыки, талантливый пианист. Но муж оказался жесток к Александре. Доходило до того, что во время совместного с юной женой музицирования он мог накинуться на нее с кулаками за неверно спетое место в романсе… Гнев, раздражение и ревность быстро стали доминировать в отношениях супругов. Вскоре после рождения сына они расстались, а в 1889 году Александра Андреевна добилась официального указа Святейшего Синода о расторжении брака с первым супругом и вышла замуж за гвардейского офицера. Поэта воспитали мама и бабушка Саша Блок с самого детства был одарен женским вниманием: его воспитанием занимались мама, бабушки, тетушки и няня. «С первых дней своего рождения Саша стал средоточием жизни всей семьи… Его обожали все, начиная с прабабушки и кончая старой няней… О матери нечего и говорить», — вспоминала его тетка, М.А.Бекетова. Связь поэта с мамой вообще была самой крепкой и самой длительной. Такого глубокого диалога и внутреннего сходства, как с ней, у него не было ни с кем. «Мы с мамой — почти одно и то же…» — говорил Блок. |
| По специальности своей Н.Б.Кишилов был искусствовед-реставратор и работал в Третьяковской галерее. На Парижской выставке русских икон (1968) посетители могли видеть поразительного Спаса XIV века, открытого и расчищенного Кишиловым в одну из экспедиций. В 1971 году под его редакцией (совместно с А.Овчинниковым) вышел прекрасный художественный альбом, посвященный псковской живописи. Но даровитость Кишилова была разносторонней. Он сам писал иконы, причем старался пользоваться техническими приемами древних мастеров и тщательно работал над материалом; хорошо знал русскую литературу и сам в молодости сочинял стихи; после ареста своего друга А.Синявского залпом написал увлекательную повесть, заслуживающую быть изданной. В 72-м номере «Вестника» (1965) под псевдонимом Н.Смирнов появилась его небольшая, но острая статья о любимейшем его поэте, О.Мандельштаме: Кишилов был едва ли не первым «подсоветским человеком», дерзнувшим сотрудничать в «Вестнике». Но и во многих других областях Кишилов был знатоком или умельцем: он собрал на лентах редкие образцы древнерусского пения, запечатлел в талантливых фильмах глухие места России. Хотя, как видно из стихов, у него сложились особо близкие отношения со смертью, Кишилов был человеком жизни. Но в этой жажде жизни, упоении ее многообразием не было ничего языческого. Выше всего Кишилов ставил правду и искал ее: выкорчевывание русской культуры, угашение духа в России, несправедливость вызывали в нем негодование, буквально выводили его из себя. Тяжело пережив осуждение Синявского, Кишилов так и не оправился от этого удара. Нелегко далось ему и решение эмигрировать: Но и такой, моя Россия, Ты всех краев дороже мне... – мог бы он повторить за Блоком. На Западе люди ему казались чопорными, необщительными: «Что это ты, – говорил он своему новому другу, – как француз, приходишь раз в неделю»; природа – куцей, отгороженной от человека. Все же полюбил он Шартрский собор и привольные берега Луары, напоминавшей ему русскую ширь. На берегах Луары, близ старинного городка Амбуаз, куда он неудержимо, по какому-то зову, отправился один на рыбалку, и настиг его верховный час или, как он сам в стихах сказал, «легкий, веселый путь»... |
| И в дальнейшем на многие годы он как бы застыл в этом своем этически и поэтически сформированном «коконе», почти не меняясь на протяжении шести десятилетий жизни в поэзии. Скажем, «Светлая заутреня в отрочестве» – один из шедевров русской религиозной лирики – была написана им в 1914 году, а вторая часть диптиха – «Светлая заутреня в старости» – в 1960м, с разницей почти в полвека. Значимость его поэзии в другом. Солодовников создал свой поэтический мир, основанный на нравственных принципах христианства; не выступая в открытую против фальши «советчины», он уже самим фактом своего существования противостоял ей и доказывал незыблемость и торжество православной веры над всеми привнесенными враждебными обстоятельствами. Более того – поэт уверен и доказывает это постоянно, что без сопротивления, без испытаний не может состояться и вызреть до чего-то значимого душа человеческая: «Трепли, трепли меня, Боже!//Разминай как зеленым лен,//Чтобы! стал я судьбой своей тоже//В полотно из травы! превращен». Безусловно Солодовников противостоит окружающему нас Царству Зверя. И сегодня, сейчас поэзия Солодовникова стоит особняком в ряду иных, быть может, более громких литературные имен. Это не удивительно. Ибо Царство Его не от мира сего. Те нравственные и Божьи принципы, которые проходят через все творчество Солодовникова, естественно, противостоят Князю мира сего, поддерживая, ободряя нас и помогая на путях скорби и страдания. Именно в этом залог незыблемости интереса все новых и новых читателей к его поэзии, залог ее нетленности и долговечности. В 2006 году издательство «Паломник» выпустило сборник избранных стихотворений Александра Солодовникова «Я не устану славить Бога». В 2010 году издан однотомник «В светлом саду христианства. Полное собрание стихотворений» (М., «Гриф и К»), в который вошел весь известный на сегодняшний день корпус стихов, пьесы, воспоминания о поэте и ряд других материалов. Вступление и публикация Евгения Данилова Светлая заутреня в отрочестве В домовой церкви тлеет золото, |
| Непонятно, о какой свободе Фердинанда говорит Ст. Рассадин. Ведь вся его деятельность, торговля, успех связаны с Бонапартом и его войском. Поэтому поражение французов в России и вызывает естественную реакцию «печали» у маркитанта. И эту зависимость фердинандов как явления от войска, от успешного — всё равно какого — войска прекрасно понимает Давид Самойлов, что выражает соответственно: Я б хотел быть маркитантом При огромном с в е ж е м войске (разрядка моя. — Ю.П.). «Фердинандова натура» Самойлова проявляется и в другом: в том, как оцениваются отношения между людьми, между мужчиной и женщиной, отношения, построенные по принципу «купли-продажи». В автобиографической поэме «Ближние страны» лирический герой, советский солдат в побеждённой Германии, спит с «неплохой девчонкой» немкой Инге. Спит, как несколько раз с иронией сообщается, потому что «Инге нравится русская водка», тушёнка, сало, масло. Здесь же, между прочим, говорится, что у Инге есть жених, «молодой букинист из Потсдама», который с сарказмом изображается автором. «Левые» критики называют Д.Самойлова продолжателем пушкинской традиции, учитывая при этом его частое оглядывание на «наше всё». На фоне всеразъедающей иронии разного качества, отсутствия традиционной иерархии духовно-нравственных ценностей, что, собственно, и отличает «Ближние страны», все эти разговоры — мыльные пузыри, наукообразное словоблудие. (Смотрите, например, раздел о поэте в вузовском учебнике Н. Лейдермана и М. Липовецкого «Современная русская литература: 1950—1990-е годы». — М., 2003.) Уж если и следует неким традициям в этом произведении Самойлов, то модернистским традициям, М.Цветаевой, прежде всего. Надпись героя «Фройлен Инге! Любите солдат,//Всех, что будут у вас на постое», весь пафос «Ближних стран» сродни цветаевским идеалам «Поэмы Горы», в частности, её завету: «Пока можешь ещё — греши». Александр Давыдов, сын Д.Самойлова, не согласен с мнением Александра Солженицына, который утверждал, что поэт был «достаточно благополучен материально всю жизнь» («Новый мир», 2003, 6). Давыдов убеждён: Самойлов «жил весьма скромно, что вполне отражено и в мемуарах, и в дневниках» («Новый мир», 2004, 1). |
|
|
