| Между Титаном и Сатурном при дележе возник спор из-за Критской страны, так как каждый из них желал воцариться в Крите. Но так как мать Гея, бывшая еще в живых, а также и сестры более сочувствовали Сатурну, то Титан, старший брат, видя это, добровольно уступил Критское царство Сатурну, однако с тем условием, чтобы он не оставлял после себя ни одного сына, который мог бы быть наследником царства, ибо наследование царства должно перейти к его (Титановым) сыновьям. Сатурн, храня заключенный с братом договор, поедал всех рождавшихся у него сыновей и оставлял в живых одних только дочерей. Женою его была родная его сестра, вышеупомянутая Опис, которая также именуется Реей и Кивели. Эта жена, а вместе и сестра Сатурна, когда родила близнецов мужского и женского пола, скрыла дитя мужского пола и не показала его отцу. Имя его было по-гречески Зевс, или Дий, а по-римски — Юпитер, или Иовис. Имя же дитяти женского пола было — Юнона, она же и Ира. Когда потом Сатурну открылась эта тайна и он требовал, чтобы ему был дан сын для съедения (смотри, каковы эти басни!), то мать, повив пеленами камень величиною с отрока, дала ему вместо сына, и Сатурн, не рассматривая, тотчас проглотил повитый пеленами камень, полагая, что съел сына. Сын же его тайно воспитывался и отдан был Куретам, или жрецам Коривантам, которые служили тимпанами и кимвалами своим скверным богам. Они пребывали на пустынной горе Иде. Среди них были Амалопея и Мелисса — две дочери древнейшего критского царя Мелиссона. Они-то и приняли младенца и питали его козьим молоком и медом. Баснословят и о том, будо бы пчелы сами мед в уста Диевы носили. Кориванты же, когда младенец плакал, ударяли в тимпаны и играли на кимвалах, чтобы Сатурн не услышал плача младенца, ибо они считали богом Сатурна и полагали, что он слышал самые отдаленные голоса. Потом Опис родила Нептуна и также воспитала его тайно от мужа. Затем она родила Плутона вместе с дочерью Главкой — дочь она показала мужу, а сына скрыла и тайно воспитала. Когда сии дети пришли в возраст, то увидел их Титан и разгневался на брата Сатурна за то, что он не сохранил заключенного с ним завета. Он собрал своих сыновей, пошел войною, пленил его вместе с сестрою и запер обоих в каменных стенах. Но Дий, соединившись со своими братьями, победил сыновей Титана и освободил из заточения отца с матерью. На том месте, на котором Дий с братьями победил сыновей Титана, от крови последних, обагрившей землю, родились люди — Гиганты, то есть Велетны, возраст которых как дубы. |
| Итак, Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судейском престоле на месте, называемом «Каменный помост», а по-еврейски Гаввафа. Была же пятница перед Пасхой, и около шестого часа. И говорит он Иудеям: «Вот, Царь ваш». Они же закричали: «Возьми, возьми, распни Его!» Говорит им Пилат: «Царя ли вашего распну?» Ответили первосвященники: «Нет у нас царя, кроме кесаря». Тогда-то он и предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели. И неся Крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобным, которое зовется по-еврейски Голгофа, где Его распяли, и с Ним двух других, по ту и по другую сторону Его; посредине же – Иисуса. Написал же и надпись Пилат и поставил на кресте. Было же написано: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Так вот, эту надпись многие прочли из Иудеев, потому что близко было от города то место, где был распят Иисус, и было написано по-еврейски, по-гречески, по-римски. Стояху же при кресте Иисусове Мати Его и сестра Матере Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус же видев Матерь, и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: Жено, се сын Твой. Потом же глагола ученику: се Мати твоя. И от того часа поят Ю ученик во своя си. Посем ведый Иисус, яко вся уже совершишася, и приклонь главу, предаде дух. Стояли же при Кресте Иисуса Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус же, увидев Матерь и ученика, близ стоящего, которого Он любил, говорит Матери Своей: «Женщина, вот сын Твой». Потом говорит ученику: «Вот, Матерь твоя». И с того часа взял ученик тот Ее к себе. После этого Иисус, зная, что все уже совершилось, склонив голову, предал дух. Иудее же, понеже пяток бе, да не останут на кресте телеса в субботу, бе бо велик день тоя субботы, молиша Пилата, да пребиют голени их, и возмут. Приидоша же воини, и первому убо пребиша голени, и другому распятому с Ним. На Иисуса же пришедше, яко видеша Его уже умерша, не пребиша Ему голений. Но един от воин копием ребра Ему прободе, и абие изыде кровь и вода. И видевый свидетелствова, и истинно есть свидетельство его. |
| Есть ли непререкаемые данные о годе крестной смерти Христа? В Евангелии и Символе Веры мы определенно читаем, что Он распят при префекте Пилате, причем то же утверждает и Тацит. 249 Отсюда совершенно ясно, что Распятие при Понтийском Пилате 250 и первосвященниках Анне и Каиафе 251 не может быть вне интервала 28 — 33 гг. н. э. Из них три года 28-й, 31-й и 32-й – исключаются хронологически. В эти годы крестная казнь в пятницу не могла быть совершена ни 14-го, ни 15-го нисана, потому что в то время четырнадцатое нисана падает на дни от субботы до вторника, а пятнадцатое число – от воскресенья до среды. Методом исключений мы приходим к выводу, что год страданий Господних следует искать в 29-м, 30-м и 33-м, но чтобы выбрать между ними один, настоящий год Распятия, нужно обратиться к другим источникам. Непосредственного предания о годе крестной смерти Спасителя не сохранилось. Апостолы могли сказать, что Воскресение Христа было 16-го нисана, но для римлян эта дата непонятна, а первые христиане не считали нужным переводить ее на римское счисление времени. Апостолы служили воскресшему Спасителю, а не научной любознательности. В то время, чтобы точно передать время смерти Богочеловека, нужно было навести справку в претории, где по-римски мог быть записан день осуждения Христа на крест. Однако наместник Пилат в подвластной ему области мог считать смертную казнь в пределах своих полномочий, а потому и не давать распоряжения о составлении особого акта. Если же современники не записали эту дату, то последующие поколении могут лишь высчитать этот день… 252 Год Воскресения Спасителя можно опознать по консульствам 253 , годам правления императора, или но счету от какой-либо особой эры, употреблявшейся на Востоке. 254 Кроме того, следует учесть, что начало римского года было не одинаково: в разные времена считали то с марта, то с января, а у евреев начало года не совпадало ни с римским ни с греческим. Поэтому при переложении на римские годы греческих и еврейских дат нет точного соответствия в месяцах, а отсюда – не полная точность и в обозначении годов, и даже некоторое различие у самих писателей и хронологов. 255 |
| То же убеждение, заменившее непосредственное первоначально опасение осквернения, удерживало их и от службы гражданской, хотя и прикрывалось презрением к мирским почестям 123 . Таким образом первенствующие христиане из римлян, удаляясь от общественной жизни и ее развлечений, как идолослужения, порицая языческие нравы и многие невинные обычаи, осуждая науку и литературу, избегая гражданской и военной службы и семейной жизни, оскорбляя богов и императоров, возросли наконец во мнении римлян-язычников до нечестивых безбожников, хулителей священных римских традиций и законов, ненавистников государства, предержащей власти и народа; – они сделались мятежниками, стремившимися разрушить самые священные формы социальной и политической жизни, они стали одним словом odium generis humani 124 в обоих значениях этого выражения. Не слепая, следовательно, ненависть народа, не страсти и дурные расположения императоров были причиною гонений на христиан и их материального характера; причины того и другого лежали в духе и в целом строе римского государства; эти гонения были неизбежны и по-римски совершенно легальны. Начатые Нероном гонения на христиан были особенно сильны в царствования тех императоров, которые в глазах римлян были лучше других. Деций и Диоклетиан, более других заботившиеся о древней славе Рима, сильнее других преследовали христиан; они были убеждены, что christiani rem publicam evertebant 125 . Но самым сильным врагом христиан был бы Лициний, если бы ему удалось победить Константина. Война Лициния с Константином была войною между язычеством и христианством, войною, которая решила дальнейшие политические судьбы того и другого. Пред началом сражения, созвав своих офицеров в священной дубраве и принесши жертву отечественным богам, Лициний обратился к присутствующим со следующею речью: „мы находимся пред лицом богов, культ которых передан нам нашими предками. Наш противник покинул веру своих предков; он почитает нового, неизвестно откуда взявшегося Бога, и оскверняет легионы позорным знаменем креста. Война, которую он ведет с нами, есть скорее война его Бога с нашими богами. Исход войны решит, на чьей стороне правда. Если победителем останется чужой Бог , которого мы презираем, то мы должны почитать Его и оставить своих, напрасно чтимых богов; если же победителями выйдут наши боги, в чем я не сомневаюсь, то после победы мы обратим наше оружие против их врагов“ 126 . Надежды Лициния не сбылись; крест Христов восторжествовал над орлами Рима. Со времен Константина вид борьбы между римским язычеством и христианством изменился; из положения оборонительного христианство перешло в положение наступательное; но об этом будет речь в своем месте. |
| На мястото на Мъртво море се намирала плодородната долина Сиддим с градовете Содом и Гомор, Адма, Севоим и Цоар (Бит. 14:3), които «Господ съсипа в гнева Си и яростта Си» ( Втор. 29:23 ). Недалеч от водите на Мъртво море според местното население се намирало и мястото, където жената на Лот се превърнала в солен стълб, поради което арабите го наричат Банг Lut (Бар Лут, т.е. морето на Лот). Ст. Завет разказва също, че в Солна долина, наричана също Акравим, т.е. скорпионова, Давид, Амасия и Иуда Макавей удържали победа над идумеите ( 1Пар. 18:12 , 1Мак 5:3 ). Мъченик – една от категориите светци, които Църквата почита. Мураториев канон (Мураториев фрагмент; Muratori canon, Muratorian fragment, Muratori Dissert) е най-древният запазен списък на каноничните новозаветни книги с кратки сведения за техните автори. Намерен е от италианския историк Лудовико Антонио Муратори (Ludovico Antonio Muratori, 1672–1750) в ръкопис в библиотека Амброзиана в Милано, където се съхранява и днес (MS J. 101 sup.). След публикуването му през 1740 г., той е наречен на името на откривателя си. Наречен е фрагмент, защото началото и краят на списъка липсва. Представлява препис от анонимен преписвач от VII-VIII в. на латински език. Текстът на списъка свидетелствува, че оригиналът е бил съставен около 170 г. в Рим, защото авторът споменава за управлението на Папа Пий I (ок.142-ок.157) като неодавнашно. Името на съставителя на Мураториевия канон е неизвестно. Някои историци смятат, че негов автор е св. Иполит Римски и поради това оригиналът е бил написан от него на гръцки език. Мураториевият канон съдържа 85 стиха, написани на латински език. Началото и краят на списъка е загубено. Текстът започва с евангелията на ап.Лука и Йоан, но, несъмнено, в началото на списъка са били представени евангелията на ап.Матей и Марк. Авторът изрично подчертава апостолския произход на Четвероевангелието и неговата боговдъхновеност. В канона са включени Деянията на св. Апостоли, 13 послания на ап. Павел (без Посланието към евреите), три послания, чиито автор не е назован (съдейки по смисъла, това са били посл. Юда и двете послания на ап.Йоан, Апокалипсис от ап.Йоан, Апокалипсис от ап. Петър. Последният е споменат като книга, в която «някои от нас няма да позволят той да бъде четен в храма». Авторът отбелязва, че Книга Премъдрост не е написана от Соломон, а от «приятели на Соломон в негова чест». Като апокрифи са отхвърлени «Пастир» на ап. Ерм и писанията на гностиците. Мураториевият канон дава представа за Новозаветния канон, който е бил признат в края на II век от една от общините в Италия. |
| Юдино коляно (Иудино коляно) – едно от дванадесетте колена на Израилския народ. При поделянето на Обетованата земя Юда (Иуда) населил най-обширната и най-важната й част – от Средиземно до Мъртво море и от Египетския проток до пределите на Ефрем. Иуда имал на територията си много градове ( Нав. 15 ), от които някои преминали към Симеоновото, Дановото и Вениаминовото коляно ( Нав. 19:1–9 ). Девет от градовете били отдадени на свещеници (21:9–19). Според преданието, на знамената на Юдиното коляно била изобразена лъвска опашка с надпис: «восстани, Господи, и расточатся враги Твои!» Юлиан Отстъпник (331–363) – римски император, царувал от 361 до 363 г., братов син на равноапостолния император Константин Велики (който обявил християнството за «позволена религия», възпитал синовете си в Христовата вяра и сам се кръстил преди смъртта си). Юлиян преследвал християните и се опитал да върне езичеството като господстваща религия в Римската империя. Затова е наречен от Дидим «злополучен», а в историята е останал с прозвището «отстъпник» (ποσττης). Юлиан изпратил на заточение св. Кирил Йерусалимски. По време на краткото му царуване мъченически е бил убит наскоро поставения на Йерусалимската катедра св. свмч. Кириак Йерусалимски. Юлиан е убит в несполучлива война с персите. Корифеите на «Просвещението» от XVIII век го възхвалявали като «първия свободен мислител» и «романтик на Цезаровия трон». Извън речника: Св. Кирил. Св. Кириак. Юродив, юродиви (на ц.сл. глупав, безумен) – категория светци (блажени), приел подвига «юродство заради Христа» и чрез изобразяване на външно, видимо безумие целял достигането на вътрешно смирение. Юродивите са ходили зиме боси и почти без дрехи, но са пророчествали, вършели са чудеса и смело са изобличавали неправедните управници. Извън речника: Категории светци. Юродство заради Христа – вид духовно подвижничество, изразяващо се в симулиране на безумие. Един от начините за преодоляване на щестлавието. Подвигът на юродивите се състои в последователно и непрекъснато отричане на светските грижи. Юродивите подражават на Христа, Който търпял насмешките и издевателствата на тълпата. Извън речника: Юродство. |
| Император Диоклетиан (284–305) – римски император, жесток гонител на християните, управлявал от 284 до 305 г. източната част на римската империя по време, когато западната й половина е управлявал неговият приятел Максимиан. Дискос (дискус) – ( от гр. diskos – «свещен съсъд») – неголям кръгъл съд на поставка, използван в православното богослужение. По време на проскомидията върху дискоса се поставя евхаристийният Агнец и частици от просфората. По време на Евхаристийния канон на дискоса се извършва освещаването и преосъществяването на Агнеца в тяло Христово. Според литургичното тълкувание дискосът символично изобразява едновременно Витлеемските ясли и гроба, в който е бил погребано тялото на Господ Иисус Христос, поради което на дискоса е изобразено Рождеството или Разпятието на Спасителя. Виж също: църковна (богослужебна) утвар. Св. Дионисий Ареопагит – член на атинския ареопаг, обърнат в християнството от проповедта на св. ап. Павел ( Деян. 17:34 ). Според църковния историк Евсевий той бил първият епископ на Атина и, както казва апологетът Аристид, запечатал своето служение с мъченическа смърт при Домициан през 96 година. Извън речника: Св. Дионисий Ареопагит . Disciplina arcana («тайно учение», «тайна дисциплина») – в Древната Църква практика, която сочи недопустимостта верните да разгласяват свещените текстове, същността на Евхаристията и другите тайнства на непосветените. Поради жестоките гонения над християните, тази практика се запазила на места до V век. Израз на disciplina arcana е символизмът в раннохристиянското изкуство. Тайното четене на молитви, запазено до днес в някои части на православното богослужение се разглежда от някои също като частичен отглас от тази идея. Дисциплината в Църквата е необходима, за да се поддържа чистотата и светостта на Църквата, както и за да се насърчи покаянието у тези, които не са се покорили на съветите на братята и сестрите си в Христа. Църковната дисциплина често е свързана с лишаване от св. Причастие. Новият Завет разказва за решението на св. ап. Павел да лиши от св. Причастие неразкаял се мъж, който поддържал сексуални отношения със съпругата на баща си ( 1Кор. 5:1–5 ). Св. ап. Иоан предупреждава да не приемаме в дома си онези, които своеволно са отхвърлили Христовата истина ( 2Иоан. 9:10 ). През цялата си история Православната Църква е упражнявала дисциплината със състрадание и никога като наказание, стремейки се да предизвика промяна в сърцата на Божия народ, за да живеят хората чист и свят живот. |
| Иногда Пеппе попадался на улице в круглой шляпе и широком сюртуке, иногда в узеньком кафтане, лопнувшем в двух или трех местах, с такими узенькими рукавами, что длинные руки его выглядывали оттуда как метлы, иногда на ноге его являлся поповский чулок и башмак, иногда он показывался в таком костюме, что уж и разобрать было трудно, тем более, что всё это было надето вовсе не так как следует: иной раз просто можно было подумать, что он надел на ноги вместо панталон куртку, собравши и завязавши ее кое-как сзади. Он был самый радушный исполнитель всех возможных поручений, часто вовсе безъинтересно: тащил продавать всякую ветошь, которую поручали дамы его улицы, пергаментные книги разорившегося аббата или антиквария, картину художника; заходил по утрам к аббатам забирать их панталоны и башмаки для почистки к себе на дом, которые потом позабывал в урочное время отнести назад, от излишнего желанья услужить кому-нибудь попавшемуся третьему, и аббаты оставались арестованными без башмаков и панталон на весь день. Часто ему перепадали порядочные деньги, но деньгами он распоряжался по-римски, то есть на завтра никогда почти их не ставало, не потому чтобы он тратил на себя или проедал, но потому что всё у него шло на лотерею, до которой был он страшный охотник. Вряд ли существовал такой нумер, которого бы он не попробовал. Всякое незначащее ежедневное происшествие у него имело важное значение. Случилось ли ему найти на улице какую-нибудь дрянь, он тот же час справлялся в гадательной книге, за каким нумером она там стоит, с тем чтобы его тотчас же взять в лотерее. Приснился ему однажды сон, что сатана, который и без того ему снился неизвестно по какой причине в начале каждой весны, — что сатана потащил его за нос по всем крышам всех домов, начиная от церкви св. Игнатия, потом по всему Корсо, потом по переулку tre Ladroni , потом по via della stamperia и остановился наконец у самой trinita на лестнице, приговаривая: вот тебе, Пеппе, за то что ты молился св. Панкратию: твой билет не выиграет. — Сон этот произвел большие толки между сьорой Чечилией, сьорой Сусанной и всей почти улицей; но Пеппе разрешил его по-своему: сбегал тот же час за гадательной книгой, узнал, что чорт значит 13 номер, нос 24, святый Панкратий 30, и взял того же утра все три нумера. |
| Естественно, что в своем новом и смелом деле Стефан встретил много противников. Эти «скудные умом» люди указывали на неуместность замышлять грамоту «за 120 лет до скончания века». Этот конец, действительно, ожидался в 7000 году от сотворения мира в соответствии с принятым русскими и византийцами летоисчислением, или в 1492 году по Рождестве Христовом. Даже образованный Епифаний разделял это верование 437 . Консерваторы считали, что уж если перевод так необходим, то для новообращенных племен можно было бы воспользоваться готовым русским алфавитом, «суть бо письмена книжная, ихже издавна по пошлине имуще языци у себе, якоже се жидовски, еллински, римски». Фактически же, к этим трем языкам (на которых была составлена надпись на кресте Христовом) на Руси был добавлен славянский («руский»). Но Стефан получил благословение высшего иерарха – епископа Коломенского, заместителя митрополита, – и отправился, «яко овца посреди волк», в опасную и дикую страну. Он, вероятно, имел возможность в своем миссионерском деле заручиться помощью московской администрации, тех «тивунов, доводчиков и приставов», на «насильства» которых ему горько жаловался языческий волхв в знаменитом эпизоде «Жития»: «От Москвы может ли добро быть нам? Не оттуда ли нам тяжести быша, и дани тяжкия, и насильства?» Московская помощь такого рода могла бы скомпрометировать успехи его проповеди. Вот почему Стефан предпочитает идти в пермскую землю один или с немногими церковными служителями. Его миссионерские успехи и испытания зарисованы в ряде сцен, как бы списанных с натуры и не лишены юмора; они живо изображают наивное, но по природе своей доброе мировоззрение зырян. Сначала мы видим Стефана в небольшом кругу уже крещенных учеников. Они приходят к нему, рассаживаются и задают вопросы. Но иногда приходят и некрещеные. Язычники его не любят; они становятся вокруг с «ослопами», готовые его убить. Однажды язычники, собрав сухой соломы, попытались поджечь его дом. Впоследствии Стефан сам переходит в наступление и начинает разрушать их идолы и кумирни. После того как Стефан сжег «нарочитую» (главную) кумирню, которую он нашел пустой и неохраняемой, собралась огромная толпа зырян с кольями и топорами. Стефан начал проповедовать им, уже готовясь к смерти. Но никто, однако, не осмелился напасть на него. |
| Все это так; все это я прекрасно знаю, а потому и понимаю, до чего трудно защитима моя формула, что идея России заключается в защите Божьих замыслов (идей) от человеческих выдумок (идеологий) и в блюдении себя как главной твердыни на фронте идей. Перед лицом большевицкой действительности иностранцам и западнически настроенным русским скептикам такое понимание сущности русской идеи не может не казаться непростительной идеологической выдумкой. Но ведь я не к иностранцам обращаюсь и даже не к русским западнически настроенным скептикам, а к представителям национальной пореволюционной молодежи. Ей, думается, как и мне, должно быть ясно, что факт большевизма моего понимания русской идеи не оспаривает. Во-первых, потому, что большевизм не русская правда, а русский грех, — и это очень важно, — потому что Россия даже и в большевизме, даже и в измене своей идее в известном смысле, осталась верна себе. Знаком этой верности «от противного» являются страстность ее саморазрушения, безоглядочность ее идеологизма и неописуемость ее страдания. Попасть на путях веры в разум, науку, технику и организацию в такое безвыходное положение, в какое попала Россия, только и могла страна, рожденная не для того пути, на который свернула. Так и большевизм свидетельствует все о том же: о том, что идея России в блюдении Божьего замысла о мире и лика Его в каждом человеческом сердце. Это старо, но верно. Христианская культура Европы находится сейчас в очень критическом состоянии. Ее отточенная мысль, ее глубокая наука, ее изумительная техника, все формы ее политической и социальной жизни, все это с головокружительной быстротой передается (в смысле цивилизационного процесса) более молодым и энергичным народам, настроенным далеко не всегда дружелюбно к старой Европе. Для мирового духовного и политического положения сейчас весьма характерно восстание вооруженных европейской цивилизацией народов на душу Европы. Прекрасно видя это, Шпенглер в качестве выхода предлагает европейцам римски-героическую позу презрения к жизни и приятия смерти. |
|
|
