| Пришла весна, подкралась к финогеновским окнам, — рамы вон. И в ветре, заводящем воркотню в трубе, и в глухо сбегающих с крыш каплях зашептала она, заманила за собой идти. И какая синяя да большущая за монастырем полегла туча, раздавит она белую колокольню, белые башенки! — Не люблю я этого фарисейства, — ворчал Алексей Алексеевич, с весною снова зачастивший к Финогеновым, а сам подбирал на рояли Стих о Иосафе царевиче индийском: Прекрасная мати пустыня, Приими мя в свою пустыню! По случаю поздней Пасхи экзамены у Финогеновых начались рано. Прометей не меньше Финогеновых тревожился и заучивал с ними теоремы и вынимал билетики, как на экзамене. Ура, латинский порешили! Геометрия дрянная Лезет в голову весь день… — распевал Прометей собственный стих на голос песни в честь славного казака, объехавшего на коне Сибирь: — Ура! Пешков, тебе награда… Приближалась Пасха. Дождались, наконец, Финогеновы Вербной субботы, и распустили их на праздники. Еще с Чистого понедельника Страстной недели взялись Финогеновы за лепление из маленьких свечек и огарков одной огромной свечи: свеча предназначалась для крестных ходов в Великою Субботу и в ночь под Пасху, — никакой ветер не загасит этой свечи и никакой дождь не зальет. В Великую Пятницу Финогеновы до Плащаницы ничего не ели, а после Плащаницы всего только по одному финику. Был, конечно, грех: и Петя, и Женя, и Коля отщипнули себе по кусочку пасхи для пробы, — хороша ли выйдет пасха, над которой так много потрудились, сами растирая творог и размешивая его лопаточкой. На утрене в Великую Субботу Петя в первый раз жутким распевом читал над Плащаницей паримию — Иезекиилево чтение : «Бысть на мне рука Господня…» А за обедней, когда священник и дьякон снимают черные ризы и облачаются в белые, Петя один пел «Воскресни Боже, суди земли!» — и на такой театральный лад, что Сергей Семенович-Польский священник из алтаря кашлять принялся, а Петр Егорыч вдруг выскочил на амвон и затянул по-своему своим подрезанным горлом, — и грех и смех. Так проходили дни весело и хорошо, никогда еще не было так хорошо, как в этот год в страстные дни, а сколько вспыхнуло живым огнем всяких финогеновских затей-проказ. |
| – Зачем вы переставляете свечи? Вы берете в руки умершие души! Свечек на кануне столько, что мы с И. хлопочем вокруг него вдвоем и еле управляемся: люди идут и идут, и если не переставлять свечи, освобождая место для новых, их просто некуда будет ставить. Да и руки люди обжигают, когда тянутся через горящие свечи к свободным лункам. Пытаюсь объяснить это женщине, сделавшей замечание, но она в упор не слышит. В первый раз за эти месяцы во мне поднимается глухое раздражение. Спустя какое-то время женщина уходит. И вдруг меня как осеняет: «Какие умершие души?!! Душа бессмертна!». Говорю об этом напарнице, она тоже за голову хватается: «И в самом деле – какие умершие души?! Мы-то тоже!..» И тягостный осадок, оставшийся на душе от недобрых слов и глаз, почему-то мгновенно рассеивается… В пятницу перед самой Литургией ко мне подошла женщина средних лет и, протянув букет из пяти темно-красных роз на необычайно длинных стеблях, сказала: – Поставьте, пожалуйста. – Кому? – спрашиваю. – Господу Богу. Слова эти меня поразили. В священных текстах, в богослужебном контексте – да, но так вот, как имя собственное… Я побежала искать достаточно высокую вазу, чтобы розы встали в нее. Слава Богу, подходящая ваза нашлась, и я поставила ее к иконе Воскресения Христова. Вечером того же дня, часов в шесть, ко мне подходит молодой человек… с точно такими же, темно-красными, на длинных ногах и числом пять, розами: – Поставьте, пожалуйста! – Кому?.. – спрашиваю я, уже предчувствуя, что он ответит. И не ошиблась: – Господу Богу. – Послушайте, но сегодня утром уже приносили точно такие же цветы, и тоже Господу Богу… Может быть, это была ваша мама или кто-то из знакомых, по одному и тому же поводу? – Нет… – удивленно ответил он. Мне стало как-то не по себе. Ведь он мог подойти к кому-то другому из нас, думала я потом, и тогда нельзя было бы сопоставить эти два факта. Но он подошел ко мне… Что это все значило, гадать не берусь. Храмовая мистика… На Новый год мои дежурства выпали на последний день старого года и первый день нового. Сказала отцу Г.: |
| Едем в березах, кругом благодать Господня — богатые луга с цветами, такие-то крупные ромашки и колокольчики! Просим извозчика остановиться, надо нарвать цветочков. Он говорит: " Ну, что ж, можно дитев потешить " , — и припускает к траве лошадок: — И лошадок повеселим. Сено тут преподобное, с него каждая лошадка крепнет... монахи как бы не увидали только!Все радуются: трава-то какая сильная. И цветы по-особенному пахнут. Я нюхаю цветочки — священным пахнут.В Вифанском монастыре, в церкви, — гора Фавор! Стоит вместо иконостаса, а на ней — Преображение Господне. Всходим по лесенке и смотрим: пасутся игрушечные овечки, течет голубой ручеек в камушках, зайчик сидит во мху, тоже игрушечный, на кусточках ягоды и розы... — такое чудо! А в горе — Лазарев гроб-пещера.Смотрим гроб преподобного из сосны — Горкин признал по дереву. Монах говорит: — Не грызите смотрите! Потому и в укрытии содержим, а то бы начисто источили.И открывает дверцу, за которой я вижу гроб. — А приложиться можно, зубами не трожьте только!Горкин наклоняет меня и шепчет: — Зубками поточи маленько... не бойся. Угодник с тебя не взыщет.Но я боюсь, стукаюсь только зубками. Домна Панферовна после и говорит: — Прости, батюшка преподобный Сергий... угрызла, с занозцу будет.И показывает в платочке: так, с занозцу. И Горкин тоже хотел угрызть, да нечем, зубы шатаются. Обещала ему Домна Панферовна половинку дать, в крестик вправить. Горкин благодарит и обещается отказать мне святыньку, когда помрет.Едем прудами по плотине на пещерки к Черниговской — благословиться у батюшки Варнавы, Горкин и говорит: — Сказал я батюшке, больно ты мастер молитвы петь. Может, пропеть скажет... получше пропой смотри.А мне и без того страшно — увидеть святого человека! Все думаю: душеньку мою чует, все-то грехи узнает.Тишина святая, кукушку слышно. Анюта жмется и шепчет мне: — Семитку со свечек утаила у бабушки... он-то узнает ну-ка?Я говорю Анюте: — Узнает беспременно, святой человек... отдай лучше бабушке, от греха.Она вынимает из кармашка комочек моха — сорвала на горе Фаворе! — подсолнушки и ясную в них семитку и сует бабушке, когда мы слезаем у пещерок; губы у ней дрожат, и она говорит чуть слышно: — Вот... |
| На дворах запрягают лошадей, ходят мужики в новых сапогах и еще распоясанных рубахах, с мокрыми расчесанными волосами; полунаряженные девки и бабы то и дело перебегают от изб к пунькам , в избах завязывают в платки куличи и пасхи… Потом деревня остается пустою и тихою… Над темной чертой горизонта, на фоне заката, видны силуэты идущих и едущих на село… На селе, около церкви, поскрипывают в темноте подъезжающие телеги; церковь освещается… В церкви уже идет чтение, уже теснота и легкая толкотня, пахнет восковыми свечами, новыми полушубками и свежими ситцами… А на паперти и на могилах, с другой стороны церкви, темнеют кучки народа, слышатся голоса… Вдруг где-то далеко ударили в колокол. Мужики зашевелились, разом поднялись и, крестясь, с обнаженными головами, до земли поклонились на восток. – Федор! Вставай! – взволнованно забормотал старик. Мальчик вскочил и закрестился быстро и нервно. Засуетились и прочие, торопливо накидывая на плечи котомки. В окнах вокзала уже трепетали огни восковых свечей. Золотые иконы сливались с золотым их блеском. Зала третьего класса наполнялась служащими, рабочими. Мужики стали на платформе, у дверей, не смея войти в них. Поспешно прошел молодой священник с причтом и стал облачаться в светлые ризы, шуршащие глазетом; он что-то говорил и зорко вглядывался в полусумрак наполнявшейся народом залы. Зажигаемые свечи осторожно потрескивали, ветерок колебал их огни. А издалека, под темным ночным небом, лился густой звон. «Воскресение твое, Христе Спасе, Ангели поют на небеси…» – торопясь, начал священник звонким тенором. И как только он сказал это, вся толпа заволновалась, задвигалась, крестясь и кланяясь, и сразу стало светлее в зале, на всех лицах засиял теплый отблеск восковых свечек. Одни мужики стояли в темноте. Они опустились на колени и торопливо крестились, то надолго припадая лбами к порогу, то жадно и скорбно смотря в глубину освещенной залы, на огни и иконы, подняв свои худые лица с пепельными губами, свои голодные глаза… – Воскресни, Боже, суди земли! 1893 г. |
| Часто можно услышать такие, например, «советы новоначальным»: «ты вот постись, ходи в церковь, читай такие-то и такие-то молитвы, съезди обязательно в такую-то обитель к старцу, отслужи молебен такой-то иконе», и проч., и проч. Наставляемый говорит: «да я не понимаю ничего, что в Церкви происходит, и молитвы мне непонятны…» На это следует такой ответ: «ну и ничего, что ты не понимаешь. Главное, что бесы понимают, а тебе и не надо ничего понимать», — то есть как бы всё само собой, автоматически, где-то там на небе произойдёт, а ты только выполняй то-то и то-то. Это и есть магизм. — На самом же деле перед участием в церковном обряде обязательно требуется понимание его, — то есть от Христа и Евангелия как от главных, источных вещей мы приходим к обрядам и внешним чинам Церкви, которые только в этом случае осмысливаются и наполняются реальным духовным содержанием. Это исконный образ действия Церкви: сначала научить, затем преподать, — но не наоборот. Поэтому когда мы хотим приобщить кого-то к Церкви, начинать нужно не со свечек и записок, а с объяснения основ веры и устроения Церкви; а основы эти сводятся к благовествованию о Христе Спасителе и о нравственной Евангельской жизни. 2. Создаётся неправильный образ Церкви: часто мы зовём людей в Церковь не потому, что она Христова, а потому, что она традиционна на Святой Руси, и наша нация обязана ей своим становлением. Здесь нужно сказать следующее. Церковь имеет определённую иерархию ценностей, и нужно всегда отличать религиозный её смысл от внешних соприкосновенностей. Патриотизм и здравое национальное самосознание — вещи важные, нужные, востребованные; но они не могут занимать первые места именно в Церкви. Главное в Церкви — это Христос Спаситель, Его Божественная Личность; задача Церкви — приобщать Ему Духом Святым людей, причём — не собственно народы и нации, а именно каждого человека, каждую личность. Церковь преводит человека с перстной земли на Небо; нации же — принадлежность падшего мироустройства; поэтому начинать знакомство с Церковью с положения «русский — следовательно, православный» — значит переворачивать стройный порядок христианских ценностей с ног на голову, и душу, чающую Неба, возвращать опять на землю. |
| А у меня, братья и сестры, ситуация весьма забавная: в мое поле зрения попадают не то, что благополучные и состоятельные батюшки, но исключительно многочадные, живущие на съемных квартирах, с машинами, где дверца подвязывается веревочкой, с приходом, где 15 прихожанок пенсионного возраста просит простить их нищету, потому что нет денег купить несколько свечек и все в том же духе! И это все в областном центре, правда на Украине (наверное это многое объясняет)! Я ничего не преувеличиваю! Это правда! Наверное мне повезло - я вижу только искренних пастырей, потому что стяжать им, даже, если бы хотелось нечего и не с кого! Спаси всех Христос! Тем и живем, что друг другу, чем можем, помогаем! 16 декабря 2017, 10:25 Вчера ехал по Каширке. На ДК Москворечье вывеска: " Концерт. 02.01.18. Иеромонах Фотий. " Катерина 15 декабря 2017, 23:52 Прекрасно написано. Кое-что я и себе заметила. Мирянам же, сокрушащимся по поводу неподходящих священиков, какой-то известный наш русский святой из 19 или начала 20го века давал совет проявлять самим больше рвения в Вере. Во всех направлениях. И пост. И молитва. И поведение в церкви. Все-всё. И тогда Он может оценить это рвение и сказать, о как стараются, дам ка я им за их рвение более подходящего этому рвению священника. Владимир 15 декабря 2017, 15:42 Тем , кого смущают " попы на мерседесах " и прочее, очень советую прочитать С.И.Фуделя " У стен Церкви " .Описание им " двойника церкви " в этой замечательной книге, снимет любые недоумения и поможет укрепить веру. Валентина Серых 15 декабря 2017, 13:40 Актуальное размышление!..А ведь во времена советские- священники жили по- другому (не до роскоши было- кто помнит..) раб Божий Алексий 15 декабря 2017, 12:15 Отец Андрей, я всегда с удовольствием читаю Ваши статьи и смотрю проповеди на канале YouTube. Вы очень хороший лектор и многознающий человек. Спасибо Вам за Ваш труд! Татьяна Мартыненко 15 декабря 2017, 11:23 о.Андрей очень люблю читать Ваши статьи, они мне помогают по жизни.Все часто видят батюшек благополучных, но часто рядом есть и другие, живущие очень скромно.Помогай нам Бог! |
| На Ордынке я остановил извозчика у ворот Марфо-Мариинской обители: там во дворе чернели кареты, видны были раскрытые двери небольшой освещенной церкви, из дверей горестно и умиленно неслось пение девичьего хора. Мне почему-то захотелось непременно войти туда. Дворник у ворот загородил мне дорогу, прося мягко, умоляюще: – Нельзя, господин, нельзя! – Как нельзя? В церковь нельзя? – Можно, господин, конечно, можно, только прошу вас за-ради Бога, не ходите, там сичас великая княгиня Ельзавет Федровна и великий князь Митрий Палыч… Я сунул ему рубль – он сокрушенно вздохнул и пропустил. Но только я вошел во двор, как из церкви показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, длинном, тонколикая, в белом обруче с нашитым на него золотым крестом на лбу, высокая, медленно, истово идущая с опущенными глазами, с большой свечой в руке, великая княгиня; а за нею тянулась такая же белая вереница поющих, с огоньками свечек у лиц, инокинь или сестер, – уж не знаю, кто были они и куда шли. Я почему-то очень внимательно смотрел на них. И вот одна из идущих посередине вдруг подняла голову, крытую белым платом, загородив свечку рукой, устремила взгляд темных глаз в темноту, будто как раз на меня… Что она могла видеть в темноте, как могла она почувствовать мое присутствие? Я повернулся и тихо вышел из ворот. 12 мая 1944 Часовня Летний жаркий день, в поле, за садом старой усадьбы, давно заброшенное кладбище, – бугры в высоких цветах и травах и одинокая, вся дико заросшая цветами и травами, крапивой и татарником, разрушающаяся кирпичная часовня. Дети из усадьбы, сидя под часовней на корточках, зоркими глазами заглядывают в узкое и длинное разбитое окно на уровне земли. Там ничего не видно, оттуда только холодно дует. Везде светло и жарко, а там темно и холодно: там, в железных ящиках, лежат какие-то дедушки и бабушки и еще какой-то дядя, который сам себя застрелил. Все это очень интересно и удивительно: у нас тут солнце, цветы, травы, мухи, шмели, бабочки, мы можем играть, бегать, нам жутко, но и весело сидеть на корточках, а они всегда лежат там в темноте, как ночью, в толстых и холодных железных ящиках; дедушки и бабушки все старые, а дядя еще молодой… |
| Но как теперь их благодарить? Благодарить прежде всего надо, конечно, Господа за то, что Он не допустил погибнуть Церкви на нашей земле. Потом — учиться тому, что дало силы здесь замученным и погребённым. Стать мужественными свидетелями веры и преданности Господу. Учиться жить по заповедям Евангелия. Молиться об умножении веры и предаться целиком Богу — вот и всё, такое всем известное… и так трудно исполнимое… Пока об этом думалось, автобус довёз нас до конечной станции метро. Никакого намёка на обещанный дождь. Погода прозрачная, как, пожалуй, ещё не было в Бутове. Теперь немного времени побыть дома — и ко всенощной. Слава Богу, что удалось выбраться в этот день в Бутово. Поневоле повторяется в душе давно известное: какое же всё-таки это чудо — наша Церковь! И какая милость Божия для нас, что мы — в её ограде. Дай Бог, чтобы это — навсегда! В Бутове 8 августа 2007 года Наконец с Соловков прибыл вчера в Бутово поклонный крест. Установили его на каменной площадке, собранной из отдельных кусков, видимо, скреплённых раствором. В центре её устроили “голгофу”, которую и увенчали крестом. Крест ещё хранит свежий природный цвет не успевшего потемнеть сибирского кедра. Его украсили резьбой и защитили от дождей двускатной “крышей”. Хороших пропорций, большой (12 метров), он возвышается, не подавляя пространство, хорошо, то есть значительно, величественно завершая и вознося к Богу подвиг новомучеников, не имевших ни своей могилы, ни креста. Утром было светло, тепло и ясно. Ничто не предвещало никакой облачности. Её и не было. Рейсовый автобус едва мог вместить всех, кто направлялся в Бутово. Говорят, давали потом дополнительные автобусы. Мы искали глазами, когда подъезжали к ограде нового собора, в первую очередь крест. Он — на северной стороне, на фоне тёмных елей видится едва ли не светящимся. Кое-кто подходит, прикрепляя к камням зажжённую свечку, а кто-то — цветы. “Голгофа” оживает от света мерцающих свечек, от тепла собравшихся и кланяющихся кресту. Мы сейчас смотрим на собор: пускают в него или нет? Два милиционера стоят… Они, оказывается, только сумки проверяют. |
| Принесли с улицы лестницу, я залез на неё, чтобы сделать необходимые замеры. Она постояла две секунды и медленно поехала на обледенелых стойках. Вместе с ней я грохнулся вниз, даже испугаться не успел. Только руками немного ударился. Нормальное начало, без искушений никак нельзя, они дисциплинируют. Вечером рассказываем Нине о моём падении, точнее, планировании. Она уточнила о месте, куда я поставил лестницу и с улыбкой сказала: " Здесь у нас висит образ Богородицы " Призри на смирение " , особо почитаемый в Бардово " . В шести километрах от деревни находится озеро Каменное, где ещё в 1420 году явился чудотворный образ Божией Матери. В летописях есть свидетельство о перенесении её в Троицкий собор города Пскова. Оригинал иконы не сохранился. Список образа " Призри на смирение " находится в Свято-Введенском монастыре города Киева, откуда я приехал месяц назад. Рядышком с иконой висит другая, отображённая на стекле, та самая, что явилась объектом исследований учёных. Я рассказал о паломничестве по киевским святыням. Зимними вечерами много разговаривали, каждый рассказывал свои истории. Шёл Великий пост. Наша хозяйка потчевала такими постными блюдами, что невольно вспоминалось описание разносолов у Шмелёва в чистый понедельник. Работали мы неспешно, эта командировка оказалась самой спокойной среди всех. К вечеру усиливался мороз, я выходил на крылечко. Белый снег, звёзды на тёмном небе. Тишина, как в детстве. Вспомнил, как спускался в пещеры Китаевой пустыни под Киевом, где подвизались монахи. Я шёл по коридору, почти не нагибаясь, над головою десятки метров горной породы. В келье увидел нишу для иконы и свечек, справа невысокий выступ для отдыха. Подошёл ближе, и тут свечка погасла. Я стоял в полной темноте. Всё вокруг заполонила звенящая, безмолвная, безмятежная, торжественная тишина. Нет, все определения подходили лишь отчасти. Вдруг подумал: так может звучать вечная тишина. На пять минут я погрузился в неё, но запомнил надолго. Послышались голоса, в глубине коридора блеснул слабый свет. Вечность осталась в пещере, уже недосягаемая, я двинулся к выходу. Вновь испытать то незабываемое состояние покоя не получалось. |
| Целительство. Иисус говорит: «Кто не против вас, тот за вас». Но почему Церковь отрицательно относится к целителям, читающим молитвы, и т. п.? Слова Христа Кто не против вас, тот за вас были сказаны по совершенно конкретному поводу. Речь шла о людях, еще не вошедших в число учеников Христовых, но не входивших и в число недоброжелателей Иисуса. Эти люди, иудеи, видели, что Иисус – больше, чем человек. Кто Он – пророк, долгожданный Мессия и Спаситель мира? Во всяком случае, они, изгоняя бесов из людей, произносили имя Иисуса как Имя Того, в чьей власти помиловать больного, или на время попустить болезнь; изгнать из одержимого сатану или оставить все как есть. Эти заклинатели, о которых говорит Иисус, не примкнувшие пока к христианам, находились на расстоянии всего нескольких шагов от подлинной веры. Сегодня они еще не входят в число Его последователей, но завтра-послезавтра наверняка сделают этот шаг. Запретить им пользоваться именем Иисуса значило бы оттолкнуть их от веры. (Вспомним, что тогда, когда проповедовал Иисус, многие люди просто не знали, как к Нему относиться. Как к Божьему посланцу, как к пророку или как к обычному человеку?..) Совсем иное – современные целители, практикующие в ту эпоху, когда четко проговорено: где Церковь с ее спасительными дарами и где магия, колдовство и прочие бесовские дела. Нынешние целители одинаково легко и безответственно оперируют в своей практике и колдовскими обрядами, и церковными традициями. «Вот тебе заговоренная соль. Ее высыпи на отпечаток следа врага, потом пойди в храм, поставь семь свечек за упокой его души и каждый день читай по три раза Отче наш…» Подобные целители не стоят даже на пороге Церкви. Это в большинстве своем прагматичные, хитрые люди. Элементы церковного культа им нужны для того, чтобы у пациента создалась иллюзия, что над ним совершаются обряды, соответствующие духу Православной Церкви. Или же колдунья просто повторяет «рецепты», существовавшие до нее, может быть, перешедшие ей от бабушки, а туда включены молитвы, святая вода, свечи и проч. |
|
|
