| 85 Etudes sur la situation interieure, la vie nationale et les institutions rurales de la Russie, par le baron Auguste de Haxtbansen 1847. Hanovre, t. I, с. IX. 86 Говорим: свыше двухвекового, следуя г. Добротворскому, по которому начало секты не восходит ранее половины века. 89 Книга г. Щапова: «Русский раскол старообрядства» в свое время критикой признана замечательнейшим явлением русской исторической литературы; смотри напр. статью Соловьева в Атенее (1859, 8) «Уния, казачество и раскол», статьи Бестужева-Рюмина в Отеч. Зап. (1859, 5, 6 и 11) и др... В позднейших своих трудах о расколе, начиная со статьи «Земство и раскол», г. Щапов изменил объективному характеру первого своего исследования и задался тенденцией доказать исключительно-политический противогосударственный характер раскола, неверность который мы имели случай доказать в своей монографии о Денисовых. (Прав. Обозр. 1865 г.) 90 Мы не без цели указываем на время появления статей г. Мельникова. Между двумя почтенными исследователями существует, по-видимому, какое-то недоразумение. Г. Добротворский, в своем предисловии, рассказывает, что еще в 1862 г. его сочинение было готово к напечатанию и, отправляясь за границу, он отдал его для издания одному известному книгопродавцу. Возвратившись из-за границы, он не только не нашел своей книги напечатанной, но и самая рукопись сочинения оказалась затерянной, так что только по уцелевшим черновым тетрадям ему удалось воспроизвесть свое исследование и напечатать. Со своей стороны г. Мельников объясняет, что все те материалы, какими воспользовался г. Добротворский, были в его руках и в некотором роде составляли его авторскую собственность, – что покойный митрополит Григорий, которому передал эти материалы министр внутренних дел, переслал их, вместе со знаменитым «отчетом о состоянии раскола в Нижегородской губернии» в библиотеку Казанской духовной академии, где ими и воспользовался г. Дсбротворский. Г. Мельников видит в этом, кажется, нарушение своих авторских прав. |
| «Не видно, чтобы г. Барсов изучал монографии Пивницкого». Напротив, имя его у меня упоминается и в тексте книги и в примечаниях чуть не на каждой странице. Но дело в том, что в статьях В.Ф. Пивницкого, относящихся к содержанию моего сочинения, нечем решительно позаимствоваться; они полны ошибок, которые мною и указываются в нескольких местах моего сочинения. Это нисколько не противоречит тому уважению, которое я высказываю к почтенному киевскому коллеге во введении: там ч имею в виду его первые сочинения по истории проповеди, каковы: о максиме Туринском, арелатских проповедниках, о папе Льве Великом , особенно же о Григории Великом . Примеров ошибок, возникших вследствие скороспелости его работ, можно указать не мало. Вот, например, в статье о Дионисии Александрийском он говорит, будто от этого отца не осталось никаких толкований на св. Писание, между тем даже в патрологии Филарета упоминается о его толкованиях на Екклесиаст, и эти толкования напечатаны в том самом томе патрологии Миня (ser. Graeca, t. X), который постоянно цитирует г. Пивницкий в своей статье, хотя помещены не вместе с прочими сочинениями Дионисия, в середине тома (где и о них впрочем упоминается), а в конце тома. Подобных странных недосмотров в статьях В.Ф. Пивницкого великое множество. Я не говорю уже о том, что труды Питры ему совершенно неизвестны, хотя они издаются еще с начала шестидесятых годов. В чем же после этого состоит претензия рецензента? 22 . Рецензент находит «непростительную ложь» в том, что я называю г. Пивницкого «горячим сторонником метода Оригена в толковании св. писания». В опровержение этого мнения он приводит из статьи г. Цевницкого об Оригене следующие слова: «Ориген распространил закон аллегории на всю библию… Но вот, когда совершается эта работа (аллегорического толкования Оригеном ) чувствуется нечто произвольное в движениях мысли, и результаты, ею добываемые, кажутся не имеющими твердых объективных оснований». Что г. Пивницкий панегирист и сторонник Оригена (что произошло от того, что он в своих статьях компилирует Гюэция), в этом убедится легко всякий, кто прочтет его статьи об Оригене, особенно вторую. |
| Основная часть монографии включает в себя обозрение содержания отдельных творений, систематизацию догматических воззрений св. Мефодия, изложение его этики и очерк важнейших источников его богословия. Исследование Бонвеча следует признать исключительно добросовестным; лишь местами в нём слегка ощущается своего рода «привкус» ричлианских теорий. Тем же Бонвечем написано специальное исследование об одном сочинении св. Мефодия — «О проказе», которое входит в состав славянского сборника и греческие фрагменты которого были отысканы автором исследования в одном из западных книгохранилищ. Это исследование было издано в Мюнхене в 1898 г. Проф. Н. Г. Бонвечу принадлежат также обширные статьи о св. Мефодии в богословских энциклопедиях. На основании фундаментальных исследований Бонвеча и другими авторами были написаны содержательные статьи о св. Мефодии в разных словарях и справочных изданиях, а также в курсах патрологии. Эти же исследования Бонвеча легли в основу оценок и суждений о богословии и философии св. Мефодия, которые можно найти в различных сочинениях, посвящённых исследованию древнехристианской литературы. В этой связи необходимо назвать труд А. Гарнака «Хронология древнехристианской литературы», изданный в Лейпциге в 1897 г. Многими нитями связан с этой работой совместный труд А. Гарнака и Э. Прейшена, в котором исследуются проблемы рукописной передачи текста ранних памятников древнехристианской письменности, труд издан там же в 1893 г. Проф. О. Барденгевер использовал труды Н. Г. Бонвеча в своей фундаментальной «Истории древнехристианской литературы». Вне зависимости от работ Бонвеча стоит исследование шведского богослова Лундберга. Автор ставит и решает в своей книге много вопросов; ход его мыслей и рассуждений отличается оригинальностью, но не всегда с его выводами можно согласиться; он находится в плену у того круга идей, который типичен для многих представителей протестантской теологии XIX в., и считает, вместе с Ричлем и с Гарнаком, что в греческом богословии на грани III и IV столетий произошла коренная перестройка основных положений и установок за счёт ряда уступок в пользу языческой философии. |
| Этот «физический комикс» министерство вынужденно было убрать из школьного комплекта учебников, а денежки тю-тю. В этом интервью Стражев не забыл и меня: «Статьи Мартынова я внимательно читаю. По одной простой причине: эти статьи написаны умным человеком, душой болеющим за дело. При этом высказываются здравые мысли, которые я учитываю, хотя в чём-то не соглашаюсь. Но дело только выигрывает, когда умные оппоненты». Очевидно Стражев полагает учётом моих научно-педагогических наработок, что трижды снималось издание монографий моих материалов, которые прошли экспериментальную проверку в экспериментальных школах Академии педагогических наук СССР (единственные из Белоруссии за всю историю существования Академии ) , а также вместе с М.Круглеем не допустил издание школьных учебников по математик е с моими дополнениями, начиная с 1994 года (« народнай », 1991, 6-7, с. 55-56 ). Ознакомиться на практике с применением моих материалов в Кадинской школе Могилёвского района к учительнице Потёмкиной Валентине Ивановне приезжали педагоги со всех уголков Советского Союза. Министр образования Михаил Иванович Демчук, навестивший школу, был ошеломлён, когда ему предложили побеседовать с ученицей пятого класса, которую хотели уже отправить учиться во вспомогательную школу, а она стала к концу учебного года заниматься на твёрдую четвёрку при пятибалльной системе оценок. Ему показали и математические сказки с иллюстрациями, которые сочинили дети. Он на месте раздал распоряжение. Жаль, что он вскоре пошел на повышение. Об этой школе и нашем опыте писали неоднократно всесоюзные и республиканские газеты, показывали неоднократно по телевидению: «О Кадинской школе заговорили, и в апреле прошлого года здесь побывал министр народного образования БССР М.И. Демчук. Что же так восхитило Михаила Ивановича? То, что и всех тех, кто хоть раз побывал здесь. Он увидел в Кадинской школе живое воплощение мечты Мартынова – не «маленьких старичков», тяжело вздыхающих при получении очередной порции знаний, а по-настоящему увлеченных учебой детей. Детей, которым не в тягость математика, детей с хорошо развитой памятью: Я сам видел записку, которую министр адресовал руководителям облоно и Могилевского института усовершенствования учителей: «Прошу организовать издание книги и внедрение эксперимента т. Мартынова И. И.» И от руки – «Я – свидетель эксперимента!» |
| Я пробродил вместе с курчакбозами несколько дней, записал около десятка пьес их репертуара и позже, разработав эту тему в Ташкенте, при помощи сохранившейся там прекрасной библиотеки, выпустил даже небольшую монографию о нем, за которую получил ученую степень в местном университете. В ходе этой работы меня поразило присутствие в некоторых пьесах двух русских персонажей: доктора Батыршина и купца Иванова, которые, к моему еще большему удивлению, оказались на самом деле жившими и широко известными вещему Туркестану конца прошлого века людьми. Доктор Батыршин был военным врачом одного из туркестанских батальонов, поразившим местное население успешным действием русской медицины и лечившим это население бесплатно, а «купса» Иванов – одним из первых русских промышленников Сыр-Дарьинского края, коммерсантом-созидателем широкого размаха. Позже я познакомился с его сыном и узнал многое о жизни и карьере этого характерно-русского типа дельца вовлеченных в орбиту Российской Империи новых земель. Немало таких было и на Кавказе, и на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Первым русским коммерсантом, двинувшим свои миллионы в Среднюю Азию, был москвич Хлудов . Его приказчики шли вместе с отрядами замирявшей край небольшой русской армии, а иногда даже впереди них, стремясь по существу различными методами к одной и той же цели. Цветистые, прочные, дешевые ситцы и миткали хлудовской фабрики действовали совместно с пушками генералов Черняева и фон Кауфмана и в некоторых случаях даже радикальнее их. Так, например, хлудовский приказчик Алиханов, проникнув со своим караваном в запретный для русских Мерв, сорганизовал в нем прорусскую партию, в результате чего цветущий оазис с огромным городом был присоединен к Империи без пролития крови. Одним из приказчиков «хлудовского батальона», как называли его тогда в Туркестане, был и некий, еще молодой в те времена, ловкий и сметливый Иванов . Старик Хлудов, объезжая в восьмидесятых годах прошлого столетия свою коммерческую территорию, заметил и оценил его. Он, Хлудов, слыл в Москве чудаком, большим самодуром, но вместе с тем человеком большого сердца. |
| Сформулированные на основе подобных подходов рекомендации, как будет показано ниже, окажутся в конечном счете неэффективными, обусловят неудачу многих начинаний российского консерватора. Не принесут ожидаемого результата и попытки Победоносцева организовать работу административного аппарата на небюрократической основе, обойтись без преобразования социально-политических институтов, сохранить «простоту» основной массы народа и рядового клира. Вместе с тем, для того чтобы негативные аспекты воззрений Победоносцева выявились со всей определенностью, эти воззрения должны были пройти проверку практикой, что произойдет позднее, в 18801890-е гг. Пока же, в первые десятилетия после отмены крепостного права, критика реформ, демократии и либерализма, развернутая будущим обер-прокурором на страницах его сочинений, призывы к опоре на духовные начала, на традиционные устои общественного порядка привлекали к нему внимание общества, способствовали укреплению его позиций в верхах. Глава 3. Политическое возвышение. Роль в правительстве Александра III Воспитание наследника престола Важнейшую роль в политической судьбе К.П. Победоносцева сыграл, безусловно, наследник престола Александр Александрович. Ученые не раз обращались к истории их взаимоотношений, стремясь, по словам Ю.В. Готье, проследить «процесс, при помощи которого скромный чиновник московского Сената, профессор Московского университета… далекий и чуждый придворным кругам, постепенно превратился… в долголетнего влиятельного и безответственного руководителя внутренней политики русской империи» 294 . Вопросам взаимоотношений будущего обер-прокурора с наследником помимо статьи Ю.В. Готье были посвящены разделы в монографии Р. Бирнса, диссертациях А.Л. Соловьева и Ю.Г. Степанова. Фактическая сторона истории наставничества Победоносцева в царской семье изучена достаточно полно. Вместе с тем ряд важных аспектов данной темы нуждается в дополнительном осмыслении. Необходимо поместить деятельность Победоносцева в более широкий общественно-культурный контекст эпохи, сопоставить ее с основными тенденциями идейной жизни России второй половины XIX в., а также более подробно рассмотреть, какие именно приемы идеологического воздействия использовал консервативный сановник при общении с цесаревичем, каким вопросам он уделял наибольшее внимание, на какой основе формировалась идейно-духовная близость между наследником престола и его наставником. |
| 19 —56— Первое впечатление, какое вызвали новые источники у читателя, говорило за их первоначальность и непосредственность. Переходя от греческого автора с его картавым языком, с наивными богословскими рассуждениями и поверхностными назиданиями, рассыпанными кстати и не кстати, читатель как бы из затхлой и покрытой плесенью комнаты, выходит в открытое поле на чистый воздух, знакомится с пропитанными жизненностью и полнотою чувства рассказами, видит действующих лиц, слышит слова их и речи и переживает вместе с ним все минуты подъема и падения, счастья и несчастья. Открытие французского ученого прежде всего приветствовано было нашей церковно-исторической наукой, в статьях проф. А. П. Лебедева и главные результаты Амелино, за немногими исключениями, приняты и подтверждены новыми данными. 20 На Западе Грюцмахер первый обратил внимание на новый материал, подверг его новому критическому обсуждению и, внеся существенные поправки в выводы Амелино касательно арабского перевода, в особой монографии, не потерявшей научной ценности и доселе, воспользовался ими для описания жизни Пахомия, Феодора и основанного ими киновитства, выдвинув на вид совершенно новые, незамеченные прежними исследователями характерные черты его. 21 Появившийся, затем, русский труд о Пахомии архимандрита Палладия, 22 отличаясь вообще хорошим изучением источников, подробностью и картинностью изложения, в критической точке зрения отступает назад в сравнении с Грюцмахером, 23 помощью которого он, однако, поль- —57— зовался в своём исследовании. Все означенные сейчас статьи и исследования основаны на полном доверии к коптским источникам и признании первоначальности их. Первое сомнение в оригинальности открытых Амелино документах о коптском монашестве высказал Ладэз 24 и обосновал его на научных данных. Выводы Амелино он подверг уничтожающей критике, и ему впервые удалось утвердить зависимость арабского жития, считаемого Амелино наиболее ценным источником для восстановления личности Пахомия и основанного им общежития, от позднейших греческих сказаний, на что указывал уже Грюцмахер, – тезис ставшей общепризнанным во всех последующих исследованиях, хотя и требующий ограничения. |
| John С. Whitecomb (переработанное издание 1988 года). Особый интерес представляет собой книга геолога Steven A. Austin (1994) Grand Canyon: Monument to Catastrophe, вместе с видеофильмами Grand Canyon: Monument to the Flood и The Grand Canyon Catastrophe, которые проясняют процессы залегания осадочных пород и эрозию каньона в соответствии с моделью Великого потопа. Steven Austin поставил также видеофильм о извержении вулкана св. Елены 1980 года (Mount St. Helens: Explosive Evidence for Catastrophe), в котором демонстрируется интенсивная формация геологических структур, таких как пластов каменной породы, каньонов и залежей древесной породы, а также объясняется значение всего перечисленного для понимания того, что происходило в течении потопа. С несколькими техническими монографиями по теме геологии потопа можно познакомиться, используя труды Института Исследования Сотворения Мира, в том числе: Field Studies in Catastrophic Geology, An Ice Age Caused by the Genesis Flood, Ice Cores and the Age of the Earth, Sea-Floor Sediments and the Age of the Earth, и Studies in Flood Geology. Другие технические работы, приоткрывающие точку зрения на самые последние достижения в геологии потопа, содержатся в Proceedings of the International Conference on Creationism 1994-го и 1998-ых годов. Наиболее полная и точная защита тверди небесной как водного щита земли допотопного времени доказывается Joseph С. Dillow на 480 страницах его научного труда The Waters Above (1981). Последующие книги представят интерес для тех, кто желает заняться изучением того, что происходило после потопа и рассеяния народов: After the Flood. Bill Cooper. They Came from Babel. S.A. Cranfill. The Puzzle of Ancient Man. Donald E. Chittick. А таже The Biblical Basis for Modern Science. Henry M. Morris, главы 15 – 16. 8 О биологической вариативности . В качестве введения в проблему биологической вариативности в связи с сотворенными родами, на которые указывает книга Бытия, рекомендуются следующие статьи и книги: Not by Chance! Dr. |
| Бедность, разумеется, оказалась знакомой семье Вейдле (в 1928-м он женился на Людмиле Викторовне Барановской, с которой не расставался до конца своих дней) и в буквальном смысле – «…она была и организованной, и плановой» . Материальное положение Вейдле исправилось только после второй мировой войны, когда к его преподавательским обязанностям добавилось литературное сотрудничество с радиостанцией «Свобода». По 20— 30-м годам Вейдле запомнился русским парижанам «почтенным, гологоловым… веснушчатым доцентом…» . С 1925 года он начал преподавать, а в 1932 году стал профессором в Свято-Сергиевском богословском институте, где до 1952 года читал лекции по истории христианского искусства. Ему довелось работать там вместе с протоиереем Г. Флоровским, архимандритом Киприаном (Керном), архимандритом Кассианом (Безобразовым), монахиней Евдокией, В. В. Зеньковским, А. В. Карташевым, Г. П. Федотовым, Б. П. Вышеславцевым, В. Н. Ильиным, Н. Н. Афанасьевым, И. В. Никаноровым, П. Е. Ковалевским, Л. А. Зандером, Ф. Г. Спасским, К. В. Мочульским и др. Под влиянием С. Н. Булгакова он пришел к церкви и до кончины отца Сергия в июне 1944-го находился под его духовной опекой. Из русских подвижников благочестия Вейдле особенно чтил блаженную Ксению Петербургскую. С середины 20-х годов Вейдле начал публиковаться в основных печатных органах эмиграции — газетах «Последние новости» и «Возрождение» (время от времени подписываясь псевдонимом «Н. Дашков»), журнале «Современные записки», а также «Окнах», «Числах», «Встречах», «Пути», «Русских записках». Известность пришла к нему после двух статей в «Современных записках» – «Поэзия Ходасевича» (1928, 34) и «О французской литературе» (1929, В первой из них автор «Тяжелой лиры» и «Европейской ночи» объявлялся одним из самых больших русских поэтов современности, который под влиянием Пушкина и благодаря «интимности тона, простоте реквизита и отказу от превыспренного словаря» создал оригинальный вариант символистской поэзии. Указав на мастерство Ходасевича как поэта, так и прозаика, Вейдле счел необходимым защитить его от достаточно грубых нападок поэтических (Г. Иванов, Г. Адамович) и политических оппонентов (князь Д. П. Святополк-Мирский). В том же 1928 году отттиск статьи был размножен в количестве экземпляров и за подписью В. В. В. в течение нескольких десятилетий оставался единственным монографическим исследованием о Ходасевиче. |
| Археологические съезды были возобновлены в постсоветскую эпоху (Суздаль, 2008) под эгидой Института археологии РАН – наследника Археологической комиссии, старого «соперника» Московского археологического общества. Заседания съездов, статьи в прессе, большие археологические выставки, приуроченные к съездам, – все это вызывало широкий общественный отклик. Для подготовки к очередному съезду Уваров, вместе с женой Прасковьей Сергеевной, первой в России женщиной-археологом, совершал путешествие в город предстоящего мероприятия, организуя работу на месте. III съезд в Киеве был международным, с участием представителей Сербии, Австрии, Франции. Для его подготовки Уваровы в 1872 г. посетили Моравию, Богемию, Сербию, Польшу. В 1879 г., еще за два года до съезда, они побывали на Кавказе, где было множество памятников, в том числе христианской архитектуры, почти не изученных. Это стало началом широкого исследования Кавказа. На всех археологических съездах широко обсуждались темы христианской археологии 2543 . Так, III съезду был представлен ряд докладов по киевской архитектуре домонгольского периода, что способствовало появлению первых обобщающих работ по данной теме 2544 . Со временем съезды привлекали все больше специалистов. Ha VI съезд в Одессу прибыло 400 участников, один из его организаторов, Н.П. Кондаков , совершил плодотворное археологическое путешествие в Стамбул и опубликовал книгу о церквах и памятниках Константинополя, до сих пор – лучшую на русском языке 2545 . археологический съезд был особенно представительным и торжественным – он был посвящен 25-летию работы МАО. На нем преобладали вопросы русской средневековой и христианской археологии. Были заслушаны доклады Н.В. Покровского «Задачи и методы изучения иконографии Евангелия», А.П. Голубцова «О роли искусства в раннехристианскую эпоху», Н. И. Троицкого «Иконостас и его символика», Е.К. Редина «Церковные древности», В.Т. Георгиевского «О преподавании археологии в духовных академиях и организации епархиальных археологических музеев» 2546 , В.Г. Бока «О древних узорчатых коптских тканях». Некоторые авторы в дальнейшем издали по этим же вопросам капитальные монографии. |
|
|
