| В дальнейшем развитии богословской протестантской мысли, восходящем почти до нашего времени, является новое учение о боговдохновенности. Согласно с этим учением, принятым протестантами и в настоящее время, боговдохновенность заключается не в непосредственном воздействии Духа Божия на дух человека при написании им священных книг, а в общем, неразрывном со всею религиозною жизнью вдохновении их, сообщаемом и их произведениям. Личность Святого Духа, воздействующая на священных писателей, совершенно не признается этим протестантским учением и заменяется общим духом Церкви, или внутреннею силою, присущею каждому христианину и зависящею от веры во Христа. Такое учение протестантов о боговдохновенности должно быть отвергнуто на том основании, что оно божественное вдохновенье пророков и апостолов отождествляет с простым религиозным воодушевлением или восторженностью, которая не чужда была и творцу Илиады, и Магомету, и другим. Католические богословы, начиная со средних веков, развивают свои взгляд на боговдохновенность. По этому учению боговдохновенность понималась только как руководство и помощь Святого Духа, оберегавшего священных писателей от неправильного изложения откровения. Боговдохновенность Священного Писания здесь ограничивается общим содержанием, мыслью и не допускается в словах и выражениях. В дальнейшем развитии указанный взгляд допускал боговдохновенность только в существенной части Библии, в местах религиозного характера, относящихся к искупленью и спасенью человека. Места же Библии не прямо религиозные относились к делам человеческим. В которых возможны и ошибки (исторические, географические и др.). Существенный недостаток изложенного взгляда заключается в неосновательном разделении мыслей Библии от выражения их, в разрыве внутренней стороны Писания от внешней, чего никогда не может быть по отношенью к письменным трудам вообще. Таким образом, будучи в общем неистинною, каждая из трех последних, представленных нами, теорий о боговдохновенности имеет в себе и истинные черты. И если их свести воедино, то и получается такое понятие о боговдохновенности, выработанное новейшими богословами. Все, написанное свящ. писателями, было написано при непосредственном возбуждении и наставлении от Святого Духа. Дух Божий давал провозвестникам откровение не только мысли Писания, но слова и выражение, причем естественные способности свящ. Писателей не отменялись. Напротив, при совместном действие Духа Божия и человеческого, последний окрылялся, возвышался над своими естественными границами и становился чистым органом откровения Божия. Последнее было сознательным воплощением мысли и воли божественной в мысль и волью человека. Такова боговдохновенность священных книга. |
| Будь то исключительно Писание (sola Scriptura) или Писание, объединенное с Преданием, речь в обоих случаях идет об источнике или источниках, откуда отдельный человек черпает «объективную истину». В этом выражается потребность западного человека во внешнем авторитете, потребность ощущать себя собственником неопровержимой истины, даже если за нее приходится платить подчинением идолу «непогрешимости». При этом неважно, идет ли речь об авторитете сверхъестественного откровения или естественных наук, о боговдохновенности текстов Писания или трудов Маркса и других идеологов, о «непогрешимости» Ватикана, Москвы или любого другого «престола». История западного человека уподобляется диалектике покорности и бунта, в которой бунт означает каждый раз лишь смену авторитета и, следовательно, смену верховной власти, в то время как конечная цель всегда остается прежней: индивидуальная уверенность в обладании истиной. Чтобы доказать законность власти папского престола и «непогрешимость» папы, использовались различные средства: кровопролитные «священные войны», суды инквизиции, пытки, принятые в качестве метода дознания на процессах еретиков. Для этой же цели прибегали к историческим фальсификациям. Так была создана легенда о том, что Петр, предположительно первый римский епископ (факт, не подтвержденный никакими историческими свидетельствами), обладал первенством над остальными апостолами и завещал его своим преемникам на Римском престоле. Утверждалось также, что Константин Великий предоставил папе право управления Западной Римской империей («Константинов дар»); что древнейшие каноны называли папу носителем не только высшей церковной, но и политической власти («Исидоровы декреталии»). Получила известность легенда о Киприане Карфагенском, епископе III века, провозгласившем первенство Римского папы, и множество других фальшивок. Со своей стороны, протестанты также извели моря чернил на доказательства боговдохновенности Писания, на обоснование тезиса о том, что Бог непосредственно открывает Себя людям лишь в библейском тексте. Считалось, что авторы Библии были всего лишь пассивными посредниками, не оказавшими никакого влияния ни на композицию, ни на стиль, ни даже на пунктуацию текста, что их единственная функция заключалась в предоставлении своей руки для механической записи слова Божия под диктовку Святого Духа. Лишь подобное рационалистическое истолкование боговдохновенности Писания обеспечивало неопровержимую и сверхъестественную гарантию непогрешимости библейского авторитета и давало верующим уверенность в том, что можно разом приобщиться к истине — стоит лишь открыть Библию. |
| Писания, который не может обманывать. Но как удостоверить это вдохновение? Внутреннее свидетельство Святого Духа, при чтении св. Писания, убеждает нас в том, что оно – произведение Духа Божьего. Но каким образом мы можем узнать, что это внутреннее свидетельство даровано нам Духом Святым, а не каким-либо другим духом? Здесь порывается нить ортодоксальной системы, так как, вместо божественного свидетельства в пользу Откровения, получается человеческое доказательство... Но против такого человеческого доказательства возникают человеческие сомнения. Достоверность св. Писания подвергается нападениям. Возможность, если не произвольных ошибок, то, по крайней мере, иллюзий или же извращений исторической истины посредством легенд и мифов, представляется сама собой. Библия является не более как собранием книг, различных по своей природе и значению. Пророчества исчезают за отсутствием событий; чудеса объясняются, при помощи теории мифов, а то, что остаётся, составляет область натурального 320 . Вышеизложенная критика ортодоксальной теории откровения и вдохновения несомненно доказывает, что, под маской рационалиста, в лице Штрауса выступает не только неверующий язычник, каковым он сам себя называл 321 , но и искусный софист новейшего типа. 1 . В самом деле, внутреннее свидетельство Святого Духа – не только не единственное, но и не главное доказательство боговдохновенности св. Писания; да и свидетельство это получило в протестантских обществах неподобающее значение и ложный смысл, вследствие крайнего возвышения прав личности в религии, чего нет в греко-восточной и даже в католической церкви. 2 . Достоверность библейских пророчеств основывается не на одних только свидетельствах св. Писания, но подтверждается бесчисленным рядом исторических, географических и археологических открытий. 3 . При рассуждении о последних основаниях веры в боговдохновенность св. Писания, необходимо обращаться к авторитету Церкви, которая выразила свой голос о каноничности, или боговдохновенности той или другой книги на вселенских и поместных соборах и которая „имеет назначение, – по прекрасному выражению епископа Антония, – охранять неповреждённым сознательное содержание ново-благодатной жизни, т. е. |
| Пророки “в Божественном Духе изрекли и о Боге и о [делах] Божественных Ведь и вы должны будете признать, что неразумно отказывать в доверии исходящему от Бога Духу, Который как музыкальные инструменты заставил звучать уста пророков” (Прош. 7); пророки “в исступлении [отрешившись от] своих собственных помыслов, изрекли все то, что было им внушено, причем Божественный Дух использовал их как флейтист свою флейту” (Прош. 9). Образ музыканта и инструмента для обозначения воздействия Духа Святого на человека в акте вдохновения встречается и в “Одах Соломона”: “Как рука двигает арфу, и струна звучит, так говорит моими членами Дух Господень, и я говорю Его любовью” (Од. 6:1–3). Это же относится автором “Од” и к ветхозаветным пророкам и их изречениям (Од. 14:7–8). В обоих случаях мы видим представление о пассивной роли человека, являющегося просто передатчиком слов Святого Духа. Нередко полагают, что так представляли процесс боговдохновенности все апологеты 16 , однако, как мы уже видели на примере святого Иустина и еще более четко увидим у святителя Феофила, это не единственное богословское понимание боговдохновенности среди христиан той эпохи вообще и апологетов в частности. На основании указанных образов некоторые исследователи заподозрили Афинагора в монтанизме (Монтан в одном из своих изречений от лица Параклета уподобил человека лире, которой движет Дух как смычок), однако Барнард убедительно доказал, что эти образы не являются специфически монтанистскими, и Афинагор мог легко заимствовать их из других источников; то же касается и второго аргумента о запрете вторых браков 17 . 1.2. Промысел Новым в пневматологии Афинагора является четкое и последовательное разграничение домостроительств Сына и Духа в Их отношении к миру: Бог Словом сотворил все вещи, а Дух Его управляет ими (Прош. 5); “Мы признаем и держимся Бога, Который через Слово все сотворил, и Духом Которого содержится все на свете” (Прош. 6). “Чрез Сына возникло все” (Прош. 10). Как и у святого Иустина, у Афинагора Бог-Отец действует в отношении мира посредством Слова и Духа; у мужей апостольских этой темы не прослеживается, хотя она прямо вытекает из Писания (Пс 32:6 и пр.). Но согласно Афинагору, домостроительство разделяется таким образом, что для Второй Ипостаси отводится творческое действие, а для Третьей — промыслительное. |
| Конечно, во всех сравнениях апологетов признаётся подчинённое положение св. писателей, но они вовсе не предполагают, что это было состояние полной бездеятельности и бессознательности. Наоборот, в них весьма ощутительно чувствуется различие между вибрацией струн музыкальных инструментов и ударами человеческих сердец, одушевляемых Духом Божьим 202 . К этому должно присоединить примечательное отсутствие у апологетов каких-либо намёков на уничтожение интеллектуальной деятельности боговдохновенных лиц, на чём именно и настаивал весь дохристианский мир. Ясно, что главная мысль образных выражений апологетов, говоря их же языком, была только та, что пророки во время вдохновения возвещали не умствования и мнения человеческие ( ννοιαι, δξαι νθρωπναι), но учение Бога ( θεια διδασκαλα) 203 . Как далеко простирали апологеты боговдохновенность по отношению к самим св. книгам и предметам их содержания? Простирали ли апологеты вдохновение только на писания собственно пророческие или же на все вообще книги Ветхого Завета и в частности исторические? Хотя главным образом в апологиях указывается боговдохновенность истин религиозных, особенно же догматических 204 , однако взятое в своём целом объёме учение апологетов, несомненно, признаёт всё вообще Писание делом Духа Святого. Так апологеты почитали боговдохновенным Давида, псалмы которого Иустин называл пророчествами о Христе и событиях христианских, точно так же, как и автора Притч, который ими весьма часто цитируется 205 . Епископ Антиохийский Феофил называет закон, данный Богом через Моисея, святым законом ( γιος νμος) 206 . Из божественного откровения апологеты производят и всё вообще содержание ветхозаветных книг. Так св. Иустин-Философ, сказав, что св. люди должны были предавать себя действию Божественного Духа, непосредственно затем прибавляет, что они „с верностью самим себе, с полными согласием друг с другом, как бы одними устами и одними языком учат нас о Боге, о сотворении мира, о создании человека и о бессмертии души человеческой, о будущем суде после этой жизни и обо всём, что необходимо нам знать” 207 . |
| Отто тем более вероятно, что идея гармонизации и соединения евангелий постоянно носилась в воздухе во втором веке 353 . В общем, учение Феофила Антиохийского о боговдохновенности св. книг Нового Завета может быть признано наиболее ясным и определённым в веке апологетов. ------ В сжатой форме всё вышеизложенное учение о боговдохновенности св. Писания апологетов восточной Церкви может быть выражено в следующих положениях. 1) Истинный и главный сочинитель св. книг есть Божественный Логос ( θεος Λγος), Который именно через Святого Духа, или Божественную Премудрость ( Σοφα) вдохновлял св. писателям истины естественного и сверхъестественного Откровения. 2) Органами Божественной речи ( ργανα θεας φωνς) были люди, хотя и неучёные и простые, но благочестивые, богоугодные, праведные, святые мужи, пророки Божии, достоверные свидетели Божественной истины. 3) Как избранные орудия Св. Духа, св. писатели были движимы ( κινηθντες) Им к боговдохновенному писательскому труду, предохраняемы от ошибок через вдохновение ( μπνευσθντες, σοφισθντες, πνευματοφροι) и наставляемы ( θεοδδακτοι) во всём, что должно было писать, как по содержанию, так и по выражению в слове. 4) Дух Святой оказывал господственное, влиятельное, воздействие на св. писателей (= θεοφορομενοι), воля, мысль и чувства которых находились в полном подчинении Богу, подобно арфе, лире или цитре в руках музыканта, так что справедливо можно сказать, что не люди сами по себе говорят в св. книгах, но Дух Святой через них, как орудия ( ς δ ργνων δ ατν φησιν). 5) При всём том, личные индивидуальные свойства св. писателей сохранялись в целости; сознание их было совершенно ясно (= ε δον τ ληθς); воля, через акт свободной решимости, предоставлялась в распоряжение верховного Существа (= ε πον μτ’ ελαβηθντες μτε δυσωπηθντες τιν); сохранялось и естественное влияние на ход представлений и чувствований (например, θαυμασμς το σαου). 6) Следовательно, боговдохновенность библейских писателей, как она изображается апологетами, должна быть отличаема не только от бессознательной языческой мантики, ложного экстаза монтанизма, но и от механической страдательности духа вообще. 7) Св. Писание боговдохновенно во всём его объёме: Духом Святым вдохновлялись св. писателям не только истины, непосредственно относящиеся к вере и спасению, но и бытоописательные, исторические, лирические, нравоучительные части Библии, так что даже там, где св. писатели говорят как бы от своего лица, они говорят не по собственному вдохновению, но по внушению Божественного Логоса, движущего их ( μ π’ ατν τν μπεπνευσμνων, λλ’ π το κινοντος ατος θευ Λγου). |
| Значит, разрешать-то эти недоумения, при объяснении св. Писания, на основании самого же св. Писания, будет предоставлено опять нам. И от нас будет зависеть избрать для этого те или другие места, назвать их яснейшими и потом перетолковать их, как нам будет угодно. Тогда, как другие укажут иные, яснейшие, по их мнению, места, и объяснять их по-своему 565 . Явно, что и здесь началом объяснения св. Писания будет всё тот же наш ум, а вовсе не св. Писание, что и здесь возможны всякие злоупотребления. Не то мы хотим сказать, будто, поэтому, св. Писания нельзя и не должно объяснять самим же св. Писанием и тёмных мест его – яснейшими. Нет, это есть одно из существенных, хотя и отдельных правил здравой библейской герменевтики, которое может иметь весьма обширное и полезнейшее приложение, если только, для предотвращения злоупотреблений, само будет подчинено другому, надёжному, непререкаемому началу (нами пока искомому). Мы утверждаем только, что этого правила истолкования св. Писания нельзя признать правилом главнейшим, основным, непогрешительным и вполне благонадёжным, которому бы надлежало подчинить все прочие. 3) Ни, наконец, внутреннего озарения от Духа Святого или внутреннего голоса, раздающегося в сердце каждого из верующих, как учат многие сектанты в недрах протестантства. Это начало св. герменевтики, по существу своему, представляется самым лучшим: ибо кто же достовернее может засвидетельствовать нам о каноне и боговдохновенности св. Писания, кто точнее может показать нам подлинный смысл его, как не Дух Святой, истинный виновник св. Писания? Но дело в том, что в приложении это начало крайне неудобно и ненадёжно: внутреннее озарение или помазание от Духа Святого, которого, действительно, удостаиваются истинно верующие ( 1Иоан. 2, 27 ), есть действие таинственное и сокровенное для всех людей сторонних. А потому, для предотвращения всяких обманов, здесь возможно было бы одно только средство: если бы выдающие себя за сподобившихся такого озарения подтверждали свои слова истинными чудесами (чего, однако же, на деле не показывают). |
| Здесь необходимо напомнить основные положения, составляющие православный взгляд на Божественное Откровение 14 . Откровение не есть, как это часто мыслят в западном богословии, некое сообщенное Богом человеку чисто интеллектуальное знание. Откровение совершается через религиозный опыт, то есть через непосредственное благодатное вхождение духа человеческого в религиозную реальность. Что же касается харизмы боговдохновенности, присущей авторам книг Священного Писания, то, вопреки утверждениям покойного отца Лагранжа (Lagrange), дар этот совсем не представляется как отличный от богооткровения, самостоятельный дар, якобы не сообщающий священным авторам никаких новых знаний, но только позволяющий им правильно передать в книге религиозные знания, могущие быть полученными и чисто человеческими путями. Напротив, дар, который получали авторы Священных книг, должен быть представляем как одна из разновидностей Богооткровения в мир. Он одновременно подавал священному автору и прозрение в открывающуюся религиозную истину, и узрение слов, образов, выражений, способных наиболее адекватным образом выразить эту истину на человеческом языке. Настаиваем же мы на понимании боговдохновенности как разновидности Богооткровения именно потому, что благодаря этому оказывается подчеркнутым и разъясненным соборный характер Откровения. Последнее обращено ко всему человеческому роду. Пророки, Апостолы, а также авторы Священных книг суть посредники между Богом и всем человечеством. Их религиозный опыт должен стать достоянием всех поколений. Под водительством Духа Божия религиозный опыт посредника непрестанно уясняется и углубляется, благодаря чему Откровение постоянно продолжается в Церкви, осуществляясь в ее едином харизматическом сознании. Именно к этому живому религиозному опыту всей Церкви в ее целокупности и обращены те указания Святого Духа, которые составляют широчайший смысл, присущий некоторым ветхозаветным текстам. Вот почему смысл этот имеет в букве только лишь для себя отправную точку; свое же раскрытие он получает не в букве, а в Предании. |
| Наконец, по великому искусству преподавать евангельское слово из всех новозаветных писателей выделялся ап. Павел. Это – апостол по преимуществу 1045 . XI В отношении 1046 объёма богодухновенности обыкновенно представителю той или другой экзегетической школы ставится вопрос: защищал ли он крайне-вербальную теорию, в смысле диктовки св. текста, от предложения до предложения, от слова до слова Св. Духом, или же простирал божественное внушение только на мысли и идеи св. Писаний, или же, наконец, ограничивал боговдохновенность только религиозно-нравственным учением. Суровые вербалисты приписывают Златоусту крайние взгляды, главным образом опираясь на его отдельные выражения, что в Библии нет ничего лишнего, бесцельного, что каждое изречение, каждое слово, даже слог Библии – полны глубокого значения и т. д. Таков, например, римско-католический богослов Шмид, написавший целую монографию по вопросу о богодухновенности 1047 . Напротив, протестантские учёные, например, Неандер 1048 , Алцог 1049 , Гергенретер 1050 и др. представляют Златоуста приверженцем „ограничительного вдохновения”, т. е. ограничивающим объём богодухновенности областью только вероучения и нравоучения. Эти учёные за точку отправления берут суждения св. отца Церкви о непогрешимости св. Писания. Само собой разумеется, что только объективное, беспристрастное изложение подлинных суждений и мыслей Златоуста даст возможность правильно определить его отношение к вопросу о пределах богодухновенности. Прежде всего, боговдохновенность Златоуст простирает на содержание Библии. Всюду в божественном Писании он находит великое богатство, сокровище божественной премудрости. Ничего в св. Писании, по мысли Златоуста, нельзя проходить без внимания. Сокровище, сокрытое в св. книгах, обязано своим происхождением именно тому, что св. писатели всё говорили и излагали по внушению божественного Духа. По этой причине, даже приступать к божественным словам мы должны не иначе, как получив руководство свыше и просвещение от Духа Святого. |
| Вчетвертых, чтобы донести до читателей богооткровенные истины, библейские авторы использовали разные литературные жанры. Это представляет трудность для современного читателя, который привык к другому стилю изложения вероучительных истин. Игнорирование особенностей жанра может привести к неадекватному толкованию текста, когда от произведения, написанного в определенном жанре, будут ожидать того, что для него нехарактерно. Игнорирование особенностей жанров может привести к неправильному пониманию текста, ибо, по словам блаж. Августина «Писание имеет свой язык, а кто этого языка не знает, смущается» (Толкование на Ин.10:2 ). Например, фраза «… у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» ( 2Пет.3:8 , ср. Пс.89:5 ), говорит о том, что Бог властен над временем, и Божие видение времени коренным образом отличается от человеческого. Многие из литературных жанров незнакомы современному читателю. Например, Евангелия воспринимается как «биография Иисуса», хотя в двух из них ничего не говорится о Рождестве, а из детства описано лишь одно событие ( Лк.2:41-52 ). Кроме того, значительная часть каждого из четырёх Евангелий посвящена последней неделе земной жизни Христа. Это свидетельствует о том, что в Евангелиях факты были тщательно отобраны, чтобы наиболее ярко и чётко донести благую весть Нового Завета. Однако, несмотря на все трудности, читатель должен знать, что Библия писалась для того, чтобы её понимали. Поэтому современный читатель может, приложив нелегкие, но благодатные усилия, понять ту весть, которую несет ему Священное Писание. 3.6. Принципы православной герменевтики Православное богословие выработало свои принципы герменевтики, которых должен придерживаться экзегет для того, чтобы правильно понять значение библейского текста и применить его в жизни. 1) Боговдохновенность Священного Писания. Этот принцип основан на вере в то, что Священное Писание написано под особым воздействием Святого Духа. 2) Богочеловеческий характер Священного Писания. Православное богословие утверждает что Бог, вдохновивший пророков и апостолов, не диктовал слово в слово Священное Писание. И, хотя все книги Библии написаны под водительством Святого Духа, стиль каждого автора имеет свои индивидуальные особенности, объяснимые историческим контекстом эпохи или личными качествами писавшего, его уровнем образования, происхождением, темпераментом. Воздействие Святого Духа на авторов Писания заключалось в том, чтобы уберечь авторов Писания от ошибок, помочь им записать Слово Божие и сделать его доступным для читателя. Поэтому можно утверждать, что Библия является книгой Богочеловеческой. |
|
|
