| Сейчас Александро-Невская лавра — это духовный центр Санкт-Петербурга, один из духовных центров Святой Руси. Александро-Невская лавра соединяет в себе и прошлое, и настоящее, здесь воспитывается наша молодежь, здесь духовная академия и семинария, воспитываются регенты, здесь очень активно развиваются все стороны церковной жизни. А для меня как для петербуржца (я всегда себя называл ленинградцем и сейчас не убоюсь этого слова, потому что родился в Ленинграде) это очень радостно. Ведь когда я вижу, как меняются к лучшему облик города, его церковная жизнь, состояние храмов, то, конечно, благодарностью к Богу наполняется мое сердце. Хотел бы пожелать помощи Божией Вам, Ваше Высокопреосвященство, всему епископату, духовенству, народу, господам губернаторам, а в их лице всей власти, воинству нашему, Балтийскому флоту. Потому что можно быть очень сильным, могущественным, богатым — и не справиться с теми задачами, которые перед тобой стоят. А сегодня перед Россией стоят не какие-то обычные задачи, связанные с общим ростом и развитием. Сегодня перед Россией стоит задача выйти победительницей из той борьбы, которая против нас развязана силами зла. И не надо преуменьшать сложности переживаемого момента! Сегодня нужна мобилизация всех — и воинства, и политических сил; и, конечно, в первую очередь должна быть мобилизована Церковь. Для того чтобы творить молитву за наши власти и воинство, но также для того, чтобы быть там, на переднем крае, где сейчас наши замечательные полковые священники трудятся и, к сожалению, погибают — но с переднего края не уходят. Кто-то сказал одному из таких священников: «Батюшка, вот там у нас обоз, кухня, медсанчасть, парикмахерская — вам бы туда. Что вы стоите у бруствера? Бахнет — и нет вас». Но батюшка ответил: «Я не парикмахер и не повар — я призван поддерживать в этот тяжелый момент наших воинов, помочь им выйти из бруствера и пойти в атаку». И пять таких священников погибло, потому что они были не в обозе и даже не за бруствером — они пошли в атаку, без оружия, и были убиты. Мы помним их имена, и мы всегда будем за них молиться. |
| Ещё рекомендую: Батюшка, спасибо Вам, я понимаю, что Вы пытаетесь до меня донести. Илья, от болезней исцеляет Христос, а не священники. Мы ведь называемся христиане, то есть мы веруем во Христа и от Него ждем помощи. Жили в мире святые священники-чудотворцы, такие, как Святой Праведный о. Иоанн Кронштадтский , чьи молитвы настолько сильны перед Богом, что приносят быстрое исцеление. Но такие люди не посылаются Богом в мир часто. И о. Иоанн, как и другие святые, слышит наши просьбы и сейчас, и тому есть множество примеров. Участвуйте в Таинствах Церкви, ведите христианский образ жизни, молитесь Богу и Его святым, и надейтесь на Его милость. И конечно, лечитесь у врачей, ведь Бог посылает людям исцеление и через обычную медицину. С уважением, Максим, спасибо Вам. Илья, в Вашем вопросе я увидел не только желание выздороветь, но и просьбу о совете и духовном руководстве. Наверное, для Вас полезно, кроме общения со священником, также постепенно влиться в церковную общину. Может быть, Вам стоит присмотреться к храму Явления Божией Матери прп. Сергию Радонежскому при детском доме слепоглухих на ул. Пограничной. Хотя это подворье Лавры и домовый храм, но там много обычных прихожан, и спокойные, терпеливые священники. Заодно, видя чужую скорбь, Вам легче будет переносить собственную. Да, батюшка, Вы правы, я действительно ищу духовного наставника. Я попробовал пообщаться с духовным отцом моего старшего брата, но чувствую, не мой это духовник, не расположен он ко мне… В то же время понимаю, что со мной не должно сюсюкаться. Мне, думаю, как раз таки и нужен строгий наставник. Я просто такой человек, что не люблю навязываться, особенно, если понимаю, что нет желания общаться со мной у других людей. Посмотрите в ютубе доктора Ольга Шишова. У неё уникальная точка зрения по вопросам и причинам болезней. В свое время нам сильно помогла, объяснив причину наших болезней. Иоанн, спасибо Вам. Конечно, первопричиной моих проблем со здоровьем является духовная составляющая. Но я всё равно обязательно воспользуюсь Вашим советом. |
| Владыка как отец — Не припомните ли жизненный эпизод, с вашей точки зрения, знаковый — для понимания личности этого великого священнослужителя? — Эпизодов, подчеркивающих мудрость Владыки, его терпимость и дальновидность, можно привести множество, но как-то особо запомнился следующий. В Витебской области служил священник, который много вещал с амвона против советской власти, говорил о ее кровавых следах, расстреле царской семьи, священнослужителей, гонении на верующих. Митрополит пригласил его в Москву (в тот момент больше недели Владыке пришлось быть в ОВЦС) и попросил воздержаться от эпатажа, который только вредил Церкви. Священник в ответ: «Но ведь это правда!» Владыка убеждающе: «Конечно правда, мы все это знаем, народ знает, но не стоит…» Батюшка не унимается: «Так мы же Церковь — должны говорить правду». Тогда, сделав паузу, митрополит Филарет неожиданно спросил совершенно о другом: «Ты видел себя в зеркале?» «Ну», — непонимающе произнес батюшка. А нужно сказать, что внешность этого священника была совершенно непривлекательна. «Так вот, ты знаешь, как ты выглядишь, и все это видят. Это тоже правда. Только ее никто тебе не говорит в лицо!» На этом инцидент был исчерпан. — Как строил Владыка свои отношения с подчиненными, другими священнослужителями? — Мы воспринимали Владыку как отца. Ему можно было доверить всё, самые потаенные мысли. Это уникальное чувство — испытывать на себе взгляд Владыки, устремленный на тебя с той же мерой внимания и сопереживания, с которой он только что принимал при тебе же гостей высокого уровня. У него не было деления на «хуже — лучше», «ниже — выше». Это был заботящийся о каждом своем чаде отец. — Делил ли он людей на верующих и неверующих? — Конечно нет! У него не было понятия «свой — чужой». Ко всем относился с равной любовью и пониманием. Кстати, и второстепенных вопросов для него никогда не было — он находил время даже на обычную старушку, которая ждала встречи с Экзархом. И принимал ее в том же кабинете, на тех же креслах, где сидели час назад министры и духовенство, и с тем же участием в ее житейских нуждах, как только что в вопросах церковной и общественной важности. |
| – Вот раньше: зайдешь в храм и чувствуешь что-то особенное, что это действительно святое место. Сейчас в храмах такого нет. Зашел я в Казанский – и как будто где-то в магазине или на вокзале. Пытаюсь воздействовать на собеседника наводящими вопросами: – А вы уверены, что в вашем ощущении виноваты храмы? А может быть, причина в том, что изменилось что-то в вашей душе? Мой собеседник несгибаем: – Да нет, что там изменилось?! Конечно, что-то с храмами. Благодать уходит. Мой собеседник несгибаем: «В душе у меня что-то изменилось?! Да нет! Это с храмами что-то не так…» Ссылаюсь на святых отцов, вспоминаю кусочек зеркала, попавший Каю в глаз. Никакого эффекта. Продолжаю беседу. Наш крестный внезапно от храмов перекидывается на духовенство: – Священники уже совсем стыд потеряли. Вот в Исаакиевском соборе батюшка прямо на глазах у всех выходит из храма, садится в «Гелендваген» и уезжает. К автомобилям я равнодушен с юности, поэтому переспрашиваю: – А что такое «Гелендваген»? Мой собеседник растерян. Он не мог представить, что существуют мужчины, которые не знают ответа на такой простой вопрос. – «Мерседес»… – пожав плечами, отвечает он. Столь однобокий разговор о храмах и священниках меня начинает утомлять. Поэтому решаюсь прибегнуть к рассуждению «от противного»: – А вы считаете, что если бы батюшка ездил на телеге, то все прямо побежали бы в храм? Мама ребеночка от неожиданности расхохоталась, а мой оппонент смутился и насупился, но больше беседу не прерывал. В этом споре я остался вроде как победителем, но все же проблема существует. Для многих дорогие автомобили священников остаются соблазном. Не случайно ведь, к примеру, владыка Пантелеимон (Шатов) до недавнего времени ездил на «Волге». А покойный наместник монастыря Оптина Пустынь архимандрит Венедикт (Пеньков) большую часть своего наместничества проездил на трехдверной «Ниве». Думаю, что он-то как раз при желании мог позволить себе и вертолет. Но при этом не приобрел для своих поездок даже иномарку. «Народ соблазняется», – был его основной аргумент. Лишь в последние годы наместник Оптиной пересел на другую «Ниву», но только «Шевроле». |
| – Батюшка, а что это вы пришли? Отец Димитрий, смутившись, сказал: – Я пришел посмотреть, как вы себя чувствуете, и соборовать. – Нет, я вижу, не за тем вы пришли, нет, – и она встала. Жители села после этого спрашивали, что она видела в загробном мире, и она, что могла сказать, отвечала. Женщина скончалась через две недели, довершив все, ради чего Господь продлил ее жизнь. За две недели до окончания срока ссылки к отцу Димитрию пришел председатель сельсовета и предупредил, что завтра ему принесут большой налог и тогда он не сможет выехать, так как за неуплату налога его будут стараться опять посадить. В ту же ночь семья собрала все вещи, нашли лошадь с возницей и уехали в Шарапово. Здесь в Троицком храме настоятелем в это время был протоиерей Николай Сперанский, и отец Димитрий стал служить вторым священником, поселившись с семьей в доме псаломщика, так как их собственный дом власти отобрали. Но отец Димитрий смиренно относился к происходящему, он и его семья понимали, что это не какая-то случайная несправедливость, а идет гонение на Православную Церковь и страдать приходится всем. В 1936 году отец Димитрий испросил благословение архиерея на служение в другом селе, так как в Шарапове ему стало трудно содержать семью с пятью детьми, и архиерей направил его в храм во имя святителя Николая в селе Круги, где служил в это время престарелый священник, который через полгода после приезда отца Димитрия ушел за штат. Приход состоял из жителей самого села и трех деревень и был бедным, так что у прихожан часто не было средств платить за требы. Бывало, умрет человек, скажут: – Батюшка, надо бы похоронить. – Ну что ж, конечно похороним, – ответит отец Димитрий. – Да денег у нас нет. – Ну, о чем речь. Надо хоронить – похороним. То же самое было, когда приходили крестить. Близкие крещаемых в это время боялись идти в крестные, и крестными – почти для трети села – стали дети священника. Летом 1937 года гонения на Русскую Православную Церковь усилились, и с осени того же года сотрудники НКВД стали собирать сведения о священнике. Председатель сельсовета дал НКВД справку, что священник заставлял старушек «ходить по дворам и собирать деньги для церкви и их запугивал: в случае не соберут они денег, то церковь закроется» . Допрошенная следователем уборщица храма, монахиня, показала, что священник говорил: «Колхозник работает много, но за свою работу получает мало, весь урожай советская власть заберет и колхознику ничего не оставит. Духовенству жить стало трудно, религию советская власть притесняет. Кедроливанский восхвалял воспитание в старой школе и, возводя клевету на советское воспитание детей, говорил: “При советской власти дети стали распущенными, раньше дети были воспитаннее и старших почитали”» . |
| – Батюшка, а что это вы пришли? Отец Димитрий, смутившись, сказал: – Я пришел посмотреть, как вы себя чувствуете, и соборовать. – Нет, я вижу, не за тем вы пришли. Нет. – И она встала. Жители села после этого спрашивали, что она видела в загробном мире, и она, что могла сказать, отвечала. Она скончалась после отпевания через две недели, довершив все, ради чего Господь продлил ее жизнь. За две недели до окончания срока ссылки к отцу Димитрию пришел председатель сельсовета и предупредил: завтра вам принесут большой налог, и тогда вы не сможете выехать, так как за неуплату налога вас будут стараться опять посадить. В ту же ночь семья собрала все вещи, нашли лошадь с возницей и уехали в Шарапово. Здесь в Троицком храме настоятелем в это время был протоиерей Николай Сперанский, и отец Димитрий стал служить вторым священником, поселившись с семьей в доме псаломщика, так как их собственный дом власти отобрали. Но отец Димитрий смиренно относился к происходящему, он и его семья понимали, что это не какая-то случайная несправедливость, а идет гонение на всю Церковь и страдать приходится всем. В 1936 году отец Димитрий испросил благословение архиерея на служение в другом селе, так как в Шарапове ему стало трудно содержать семью с пятью детьми, и архиерей направил его в храм во имя святителя Николая в селе Круги, где служил в это время престарелый священник, который через полгода ушел за штат. Приход состоял из самого села и трех деревень и был бедным, так что у прихожан часто не было средств платить за требы. Бывало, умрет человек, скажут: – Батюшка, надо бы похоронить. – Ну что ж, конечно похороним, – ответит отец Димитрий. – Да денег у нас нет. – Ну о чем речь. Надо хоронить, похороним. То же самое было, когда приходили крестить. Близкие крещаемых в это время боялись идти в крестные, и крестными – почти трети села – стали дети священника. Летом 1937 года гонения на Русскую Православную Церковь усилились, и с осени того же года сотрудники НКВД стали собирать сведения о священнике. Председатель сельсовета дал НКВД справку, что священник заставлял старушек «ходить по дворам и собирать деньги для церкви и их запугивал, в случае если не соберут они денег, то церковь закроется». Допрошенная следователем уборщица храма, монахиня, показала, что священник говорил: «Колхозник работает много, но за свою работу получает мало, весь урожай советская власть заберет и колхознику ничего не оставит. Духовенству жить стало трудно, религию советская власть притесняет. Кедроливанский восхвалял воспитание в старой школе и, возводя клевету на советское воспитание детей, говорил: «При советской власти дети стали распущенными, раньше дети были воспитаннее и старших почитали». |
| Пока не будет у нас состояния полного смирения, не будет и Царствия Небесного никогда, даже и близко к нему не подойдем, потому что Бог гордым противится и только смиренным дает благодать. Поэтому хотя бы это слово Господне: «Блаженны нищие духом» – надо на лбу себе записать, чтоб, каждый раз смотря в зеркало, читать. Чтобы помнить: не считай себя лучше другого, не считай себя умней, не считай себя вправе учить, на кого-то гневаться, раздражаться. Нет у нас такого права. Каждый, если он действительно христианин, должен не только абстрактно, формально соглашаться, что он первый грешник. Потому что на словах-то одно – к исповеди подходит: «Я такой грешник», – а попробуй ему сказать: «Слушай, отойди отсюда, скотина негодная». Сразу обида. Ну ты же грешник, тебя назвали скотиной, а животное, скотина – существо безгрешное, значит, тебя похвалили. Нет, недовольство: мною пренебрегли, мне не так сказали, на меня не так посмотрели, со мной недостаточно полно поговорили, мне не то, мне не это. Мы все время требуем чего-то, и это есть проявление нашей бесовской гордыни. Поэтому благодати Божией мы, конечно, никогда не получим. Если мы не трудимся над тем, чтобы приобрести смирение, наше хождение в Церковь бесполезно, мы только ноги оттаптываем. А вот если мы будем в храм ходить и трудиться над тем, чтобы стяжать смирение, то тогда будем благодать Божию приобретать. Потому что, во-первых, в храме трудно стоять: два часа служба идет, да еще батюшка на полчаса проповедь закатит – ноги утомляются, хочется и посидеть, а мы стоим, смиряемся, терпим. Уже и ум ничего не воспринимает, ничего не слышим, и домой хочется уйти, а все равно стоим, перебарываем себя. Вот перебарывание себя – это и есть смирение. Или домой пришла – посуды гора, не хочется мыть, а надо смириться, взять и помыть. Кто-то обидел – хочется обидеться, а надо потерпеть, сразу забыть, простить, как ни в чем не бывало. Человек тебе пять минут назад в лицо плюнул, а ты должен к нему как к родному брату, совершенно забыв, что он сделал. А некоторые до того обнаглели, что годами с кем-то не разговаривают, не здороваются; бывает, даже подходят, спрашивают: вот она со мной не здоровается, и я тоже не здороваюсь; как мне, батюшка, поступить? Чего тут спрашивать? В Евангелии все написано: «Блаженны нищие духом». О тебя ноги вытирают? Так ты должна эту тряпку выжать в ведро и воду вместо чая с лимоном выпить. |
| — Отец Дорофей, Вы этого ждали, Вы были к этому готовы — служить в маленьком, умирающем селе? — Нет, конечно, я такого не ждал и не готовился, хотя это, может быть, и странно для священника и монаха — не быть готовым ко всему, к любому служению. Когда я принял монашеский постриг, мне казалось, жизнь сложится по-другому. Но случилось так, что я стал настоятелем строящегося сельского храма. И это меня действительно испугало. К «хождению в народ» можно относиться иронически, когда наблюдаешь со стороны за другими, а когда это нужно сделать тебе самому — тогда это очень серьезно. Ранее я не общался практически ни с кем, кроме горожан, причем горожан мегаполиса, и знакомство с совершенно иными людьми — людьми, как я предполагал, другой цивилизации — казалось затруднительным и трепетным. Этот страх был сродни тому страху, который испытывает священник, когда идет в больницу к безнадежно больным людям, умирающим. Или к детям. Ты понимаешь, что не можешь спрятаться, скрыться за какой-то столбик внутри твоей души. В знакомой тебе среде, в городском храме, где ты давно служишь и уже привык, и к тебе все привыкли, этого страха нет. Там можно, в определенном смысле, спрятаться. Там к тебе приходят новые, незнакомые люди, но именно они к тебе приходят, а не ты к ним. Ты им нужен, и тебе не так сложно произвести на них положительное впечатление. А приехав в село, ты оказываешься под пристальными взглядами людей, к которым ты приехал (причем если тебя и звали, то далеко не все!) и которые теперь тебя изучают и боятся быть обманутыми. Заполучить их расположение и доверие совсем не просто. Деревенский человек будет долго и осторожно «пробовать» священника, но когда уж распробует, убедится, что батюшка хороший, добрый — тогда уже будет любить его беззаветно, и возникнет прочная связь на долгие годы. — И вот, прошел у Вас в Багаевке этот период «распробования» — и что же, возникла связь? Благочинный отец Владимир Пархоменко говорил, что Вас там не сразу, но полюбили. — Надеюсь… Когда этот процесс прощупывания человека заканчивается, то в деревне больше, чем в городе (в городе это редко встретишь), возникают такие сугубо патриархальные взаимоотношения: ты — отец, даже если на полвека моложе иного своего чада. В деревенской жизни отсутствует городская суета, еще и оттого эти отношения остаются крепкими, теплыми и, если все было правильно, выдерживают испытание разлукой. Если священник уезжает из села, и в село приезжает другой священник, его тоже будут воспринимать как отца семейства, но и прежнего отца не забудут. Меня до сих пор приглашают в Багаевку, когда там случается что-то неординарное, когда человек, чьему приходу в Церковь мне довелось содействовать, тяжело болеет или умирает. Это действительно почти семейное родство — «наш батюшка». Еще и по этой причине новому священнику очень трудно выстроить отношения в селе — село не сразу может «своего» батюшку заменить для себя кем-то другим. |
| Составитель — иеромонах Макарий Симонопетрский, адаптированный русский перевод — издательство Сретенского монастыря 31 мая 2012 г. Он был канонизирован Белорусским экзархатом Русской Православной Церкви в 2000 г. как местночтимый святой. скрыть способы оплаты Комментарии М. 1 июня 2019, 00:29 Святой праведный Иоанн Кормянсеий!моли Бога Линас грешных! Светлана Богданова 2 июня 2016, 17:52 Добрый день!Хочу поделиться своей радостью .31.05.2016 года я поехала в Корму на престольный праздник .Преклонившись к мощам Батюшки я почувствовала необычайное тепло которое исходило от мощей святого,чему я уже была очень удивлена!В 6:00 был Крестный ход к могиле св. прав. Иоанна Кормянского в д. Огородня где были обретены его нетленные мощи. Это конечно необычайное место ,сразу чувствуется Божия благодать!Я очень просила Батюшку исцелить моего любимого и родного человека у которого через 2 дня была назначена операция.ПО приезду домой я продолжила молиться ,вот почему то какое то чувство было что все будет хорошо.И 01.06.16 мне позвонил мой парень и говорит,такое что-то удивительное произошло но то от чего я мучался и страдал 4 месяца прошло. Я сначала не до конца поверила,но когда он приехал и я увидела своими глазами что действительно нет и намека на то что было я была просто настолько счастлива ,сразу же начала благодарить Господа и Батюшку за это ЧУДО.И уже сегодня он пришел к врачу на обследование и ему сказали у вас ничего нет вы совершенно здоровы.Вот такое ЧУДО совершил Батюшка Иоанн для нас.Теперь это наш любимый Святой!Я уверена каждый человек который будет просить помощи у Святых с верою приходящим к ним обязательно ее получит и исцеление и другое.Главное молиться и Благодарить Господа и Матерь Божию за все! тамара 22 марта 2016, 19:28 сама я белоруска,но не была ещё в этом монастыре в Кормянском районе.Сподоби и помоги батюшка Иоанне ,посетить и поклониться Святым твоим мощам Ангелина 24 апреля 2013, 19:21 По свидетельству из архивных материалов Кормянского Свято-Иоанновского монастыря, «за период с 1991 года по настоящее время (август 1997 года. – А.Д.) засвидетельствовано под клятвою на Святом Евангелии много чудесных явлений покойного о. Иоанна в видениях, и исцеления самих, получивших таковые, в чем являюсь и я свидетелем их показаний. (…) Святые мощи старца Иоанна, источая исцеления и врачуя болезни, продолжают привлекать жаждущих помощи Божией через его молитвенное предстательство». |
| «В нашем лагере, в общей сложности, было миллионов сорок денег, но исключительно русских: глупых “керенок” и дурацких “колокольчиков”. В Египте эти деньги иногда покупали для коллекции богатые греки. Но биржевой ценности они, конечно, не имели никакой. Луковицу нельзя было купить за миллион “керенок”. И оттого весь лагерь был объят каким-то “безденежным унынием”. Это совсем особенное чувство, когда вы знаете, что в кармане у вас нет ни одной копейки — и нет, и не будет, — и что вы не можете купить даже коробки спичек или марку на письмо. Это безденежье и эти общие копеечные драмы, в которых все мы принимали невольное участие, налагали печать безнадежности на весь лагерь. И, однако же, были и среди нас люди, которые даже и в этой обстановке не теряли энергии и работали не для себя, а для всех. И первым среди них был наш пароходный батюшка, неутомимый хлопотун, отец Александр. Это был очень трогательный и очень милый старичок с добренькими серыми глазами и с дремучей бородой Черномора. О нем и об его семинарском аромате в лагере ходили всевозможные анекдоты. Но о. Александр был положительно обаятелен в своем бескорыстии. Он ходил в старенькой, заштопанной и заплатанной рясе и в заплатанных сапогах с какими-то рыжими голенищами. Но он наотрез отказывался брать с нас какую бы то ни было плату за требы. Он вечно хлопотал о религиозных нуждах своих прихожан и с первых же дней нашего поселения в лагере задумал построить православный храм. Это была до наивности смелая мысль — построить церковь из ничего. И наши скептики считали долгом своим предостеречь увлекающегося героя. Я первый расхохотался. Да что такое вы говорите, о. Александр? Ведь у нас, как говорится, ни коня, ни воза — из чего же строить-то? Из песочку, что ли? — А Христос на что? Он сказал это с такой наивной и детской, совсем детской верой, как будто Христос стоял у него за спиною и только что обещал сотворить чудо. Мое недоверие разделял и весь лагерь. Ведь у вас, батюшка, ни одного камня, ни одной доски и ни одного гвоздя. Как же строить? |
|
|
