| Так, в 1342 году, он купил себе у хана Тохтамыша ярлык на Нижний Новгород, Муром и некоторые другие города, принадлежавшие к разным уделам. Запасшись ханскими ярлыками, он вошел в тайное соглашение с нижегородскими боярами, которые предпочли служить сильному московскому князю и передали ему свой город. При этом князе Руси пришлось еще раз испытать хищническое нашествие татарской орды, и только чудесное заступление Богоматери спасло её от страшного разорения со стороны грозного завоевателя Тамерлана. Этот великий татарский хан назначил ханом золотой орды Тохтамыша, своего подручника. Тохтамыш захотел быть самостоятельным ханом и восстал против Тамерлана. Тогда Тамерлан пошел на него войною, разбил его войска, занял Сарай, а оттуда пошел на русскую землю. Это было в 1395 году. Василий Дмитриевич собрал большое войско и стал с ним на берегу р. Оки, в ожидании татар. В то же время решено было перенести образ Владимирской Божией Матери в Москву. Современный летописец рассказывает, что в тот самый день, когда жители Москвы встречали икону Владимирской Божией Матери, Тамерлан, бывший уже в рязанской области, внезапно повернул назад со всею своею ордою и ушел из пределов русской земли. Русский народ, благодарный за избавление отечества от татарского разорения, стал с того времени праздновать в честь Владимирской иконы Божией Матери, которая была поставлена в Успенском московском соборе. Воспользовавшись смутами, наступившими в орде после ухода Тамерлана, Василий Дмитриевич перестал было платить татарам дань. Тогда мурза Эдигей, распоряжавшийся в орде, внезапно напал на московскую область, опустошил ее и, взяв большой выкуп за отступление, ушел из России. Василию Дмитриевичу пришлось еще воевать со своим тестем, литовским князем Витовтом, который хотел бы присоединить к своим владениям города русские Новгород и Псков. Война между русскими и литовцами окончилась миром, причем границею между владениями тех и других назначена была р. Угра. Василию Дмитриевичу, скончавшемуся в 1421 г., на основании того порядка престолонаследия, начало которому положил Димитрий Донской, наследовал десятилетний сын его Василий II Васильевич, впоследствии прозванный Темным. |
| Благочестивые жители Константинополя, удостоившись видеть множество исцелений от сея святыя иконы, назвали Ее Одигитриею, то есть Путеводительницею. Одна из трех икон Пресвятыя Богородицы, писанных евангелистом Лукою, принесена, по свидетельству предания, из Константинополя в Киев, оттуда во Владимир, наконец из Владимира в 1395 году в Москву, где и доныне пребывает в Успенском соборе под именем Владимирская. Живя в доме Иоанновом, Пресвятая Дева часто посещала места, освященные стопами и кровию Ее возлюбленного Сына. Посещала и Вифлеем, где Он родился от Нее неизреченно, сохранив Ее девство невредимо. А особенно любила уединяться в тех местах, где Он протерпел вольные страдания, и орошала их слезами материнской любви, говоря: «Здесь любезнейший Сьш мой был биен; здесь венчали Его венцем терновым; здесь шел Он, неся крест; а здесь был распят». Но при гробе Его сердце Ее исполнилось неизреченным веселием, и Она со слезами радости говорила: «Здесь Он был погребен и в третий день преславно воскрес!» Повествуют также, что некоторые из иудеев, ненавидевших веру Христову, донесли архиереям и книжникам, что Мария, Матерь Иисуса, ходит каждый день на Голгофу и пред гробом, в котором положен был Иисус, преклоняет колена, проливает слезы и воскуряет благовонный фимиам. Архиереи и книжники приставили стражу, чтоб никто из христиан не смел приходить к святому гробу. Это самое доказывает, что еще в то время началось у христиан благочестивое обыкновение посещать святые места и на них поклоняться Христу, Богу, благоволившему принять за нас вольную страсть; и начало сему положила Сама Богородица, которой последовали и другие святые мужи и жены. Архиереи и книжники, еще дышавшие ненавистью и убийством, приказали стражам никого ко гробу Христову не пускать, а самую Матерь Христа убить. Но Бог ослепил очи стражей, так что они не могли совсем видеть ни Пресвятой Марии, Которая, по Своему обыкновению, продолжала приходить ко гробу, ни сопутствовавших Ей. Долго стоявшие у гроба стражи донесли наконец архиереям и книжникам и даже клятвою подтвердили, что они никого приходящих ко гробу Иисусову не видали. Вообще рука Божия чудесно хранила Богоматерь от христоненавистной синагоги. Все козни иудеев против Нее разрушались сами собою. Она жила как овца среди волков, как лилия среди тернов. Из сего видно, что земная жизнь Пренепорочной Девы Богородицы, во все время Ее пребывания в доме усыновленного Ей апостола Иоанна, была утешительна и поучительна для всей Церкви. |
| Архимандрит Исаакий вместе с Владыкой Иосифом служил всенощную под Благовещение. День праздника был радостный и солнечный, в весенних лужицах купались воробьи. Весна вступала в свои права. Во дворе храма дети выпускали на волю птичек. Преосвященнейший Иосиф пригласил всех прибывших к себе в гости. Отец Исаакий вспоминал: «Владыка оказался милым, чудесным старцем. Он очень интересовался жизнью и особенно последними годами и днями митрополита Николая (Казахстанского), который вместе со Святейшим Патриархом Алексием принимал участие в его хиротонии, т.е. в возведении его в сан епископа». На следующий день утром они выехали в город Елец... А после – на святое послушанье Послал меня оттуда в град другой. И прибыл я, прославив в сердце Бога, В Елец, благословенный древний град... Кто знает: может быть, последнюю обитель Не здесь ли мне Господь послал? Вот и Елец! Новое служение для архимандрита Исаакия началось во вторник Страстной седмицы – 8 апреля 1958 года. Надпись: «Прибытие в Воронеж в Лазареву субботу 5.IV/23.III. 1958 г. ...» Современный вид города Ельца. Фото Галины Поваляевой Елец – древний русский город (1144 г.), старше Москвы, находится под особым благословением иконы Пресвятой Богородицы, именуемой Елецкой. В одной из проповедей архимандрит Исаакий рассказывает об историческом факте – татарском нашествии Тамерлана, готового идти на Москву: «Войско его не знало поражений, и государство наше находилось в величайшей опасности. Предки наши прибегли к помощи Самой Царицы Небесной – перенесли из прежней столицы Владимира в Москву Владимирскую икону Божией Матери, величайшую святыню, писанную, по преданию, еще евангелистом Лукой... Весь народ вышел из Москвы навстречу иконе с крестным ходом, и в эту самую ночь в Ельце, на Аргамачьей горе хан Тамерлан увидел страшный сон: по облакам шла грозная величественная Женщина царственного вида. Внизу по земле шли Святители Русские, а на облаках летели на Тамерлана неисчислимые полки Ангелов с огненными мечами». Так в 1395 году Божия Матерь повелела отступить Тамерлану и уйти восвояси. |
| Изложенное позволяет считать тенденции Пространной редакции Жития Петра актуальными в 1393–1395 гг., причем 1395 г. представляется более предпочтительным: предсказание Петра о славном будущем Москвы хорошо согласуется со счастливым избавлением в 1395 г. от нашествия Темир-Аксака, а утверждение, что Бог и «доныне» творит чудеса у гроба святого, подкреплено исцелением «жены некоей» 8 мая 1395 г. Итак, наиболее вероятным годом создания Киприановской редакции Жития Петра следует считать 1395 г. С именем митрополита Киприана связывается также составление Похвального слова Петру 48 . Но это – явное недоразумение. Текст первой части Похвального слова перекликается с сочиненным Пахомием Логофетом Словом на перенесение мощей митрополита Петра 49 . Вторая часть Похвального слова представляет переделку Жития Петра Киприановской редакции с дополнениями по различным произведениям Пахомия Логофета: начало («Се настоит, братие, светоносное праздньство …») и последняя часть (со слов «Но чудеса оставль, пакы к похвале устремимся») находит соответствие в Похвальном слове Варлааму Хутынскому 50 ; фрагмент «яко да навыкнем, откуду сий таковый великый светилник въсия … но от земля Волыньскыя» 51 представляет переделку Жития Сергия Радонежского Третьей Пахомиевской редакции 52 ; фрагмент «Дивно же ми есть … сподобльшеися быти таковому отроку родителие» 53 совпадает с текстом Жития Сергия Радонежского Второй Пахомиевской редакции 54 . При этом видим не простое заимствование из сочинений Пахомия Логофета, а творческую переработку, свойственную самому Пахомию. Против же авторства Киприана свидетельствует и титулатура русских митрополитов: следы пропагандируемого Киприаном титула «митрополит Киевский и всея Руси» в Похвальном слове были стерты и остались нейтральные «престол Рускыя митрополия» и «митрополия Русьскаго престола». Все это позволяет считать автором Похвального слова Пахомия Логофета и датировать его 70-ми годами XV в. Из списков Киприановской редакции Жития Петра издан только Харьковский 55 . По воспроизведенной в другой работе Г. М. Прохорова фотографии л. 138 об. данной рукописи можно судить о качестве издания: текст передан в сильно упрощенной орфографии, вместо «пришедшу» напечатано «прошедшу», вместо «Акиндонову» – «Акиндинову» (без оговорок), слово «Христово» воспроизведено как «духовное» (?!) 56 . Не перечисляя всех недостатков публикации, нельзя все-таки обойти вниманием заключительных слов памятника: «буди всемь нам получити о самом Христе» – в издании Г. М. Прохорова слово «Христе» интерпретировано как «Христосе» 57 . К удивлению, публикация Прохорова со всеми ошибками и нелепостями перенесена в книгу Р. А. Седовой 58 , причем исследовательница не только не удосужилась сверить текст с рукописью, но и добавила ряд новых неточностей (например, там, где Прохоров заключал пропуски в квадратные скобки, Седова отбросила и эти условности). |
| К 1395 г. относится установление контактов между К. и Псковом. Находясь в Новгороде весной 1395 г., митрополит воспользовался тем, что между Псковом и Новгородом было в это время «розмирье», чтобы вступить в сношения с псковским духовенством и мирянами помимо их епархиального архиерея. Позднее по пути, намеченному К., пошли его преемники. В грамоте, отправленной в Псков 12 мая 1395 г., митрополит выражал свое недовольство тем, что здесь «миряне судят попов и казнят их в церковных вещех» (ПДРКП. Прил. 27. Стб. 231), и запретил на будущее такую практику. В др. грамоте речь шла о приписках, сделанных в нач. 80-х гг. XIV в. свт. Дионисием Суздальским к «княж Александрове грамоте», определявшей характер общественно-политического устройства Псковского гос-ва. Приписки касались того, «как ли судити или кого как казнити». К. отменил действие этих приписок, аргументируя это тем, что Дионисий превысил свои полномочия: «А деял то в мятежное время, а патриярх ему того не приказал деяти» (Там же. 28. Стб. 233-234). Как видим, имело место серьезное вмешательство митрополита во внутреннюю жизнь Пскова, и одним из его результатов было укрепление связей между митрополичьей кафедрой в Москве и Псковом. К несколько более позднему времени относится грамота К. Новгородскому архиеп. Иоанну, направленная на защиту прав новгородского «дома Св. Софии». В дошедших списках грамота датирована 1392 (6900) г., но вряд ли этот документ мог быть послан в Новгород в то время, когда новгородцы и их архиепископ находились под отлучением. Вероятно, при переписке была утрачена заключительная часть даты и грамоту следует отнести к 1395 г., когда К. во время длительного пребывания в Новгороде смог познакомиться с особенностями положения церковных учреждений на Новгородской земле. В грамоте провозглашалась неприкосновенность церковной собственности, в частности владений Новгородского архиерейского дома: «погосты, и села, и земля, и воды со всеми пошлинами, что потягло при первых владыках, так и нынеча потянеть к Святеи Софьи» (Там же. 26. Стб. 229-232). Одновременно К. настаивал на том, что и священники, и настоятели мон-рей должны быть «в покорении и в послушании» у архиепископа и подчиняться его суду. В этих установлениях отразилась реакция на порядки, когда большая часть новгородских храмов и мон-рей находилась под патронатом основавших их боярских родов, «улиц» и «концов». |
| Спустя нек-рое время О. И. предпринял попытку взять реванш в противостоянии с московскими князьями: 25 марта 1385 г. изгонной ратью он неожиданно захватил Коломну, а затем под г. Перевитском на р. Оке нанес поражение посланному против него войску под командованием серпуховско-боровского кн. Владимира Андреевича Храброго (Там же. Стб. 150). На неоднократные предложения московских послов о мире О. И. отвечал отказом. В нояб. того же года в качестве посредника к нему в Переяславль-Рязанский прибыл прп. Сергий Радонежский, к-рый был встречен благосклонно. В ходе переговоров О. И. согласился заключить мир, это произошло, по всей видимости, в дек. (до 1 янв. 1386, исходя из летописного изложения: Там же. Т. 15. Стб. 151; Т. 25. С. 212; возможно также, что в нач. янв. 1386), а в 1387 г. мир был скреплен браком кн. Феодора Ольговича и вел. кнж. Софии Димитриевны. «Вечный мир» с вел. кн. Димитрием Донским позволил О. И. начиная со 2-й пол. 80-х гг. XIV в. проводить более активную внешнюю политику в отношении Орды и ВКЛ. В 1387 г. в Переяславль-Рязанский бежал из Орды его сын кн. Родослав Ольгович, находившийся там, как и др. старшие сыновья рус. вел. князей, в положении заложника. После этого, согласно рязанским известиям Никоновской летописи, ордынцы неоднократно нападали на владения О. И. (в июне 1387, в 1388, 1390, 1391 (дважды), в 1400 и 1401; см.: Там же. Т. 11. С. 93, 95, 122, 123, 127, 184, 187). При этом в 1400 г. войска О. И. и его союзников нанесли захватчикам сокрушительное поражение на юге Рязанской земли. В 1377-1395 гг. О. И. поддерживал дружественные отношения с Гедиминовичами, правившими в землях, пограничных с Рязанским вел. княжеством. В 1393 г. поручился за своего зятя кн. Димитрия-Корибута Ольгердовича, гарантировав его верность польск. королю и вел. кн. Литовскому Владиславу II Ягелло (Ягайло). Обострение отношений О. И. с ВКЛ связано с вероломным захватом вел. кн. Литовским Витовтом Смоленска (1395) во время пребывания его правителя - вел. кн. Георгия (Юрия) Святославича , зятя О. И., в Переяславле-Рязанском. В ответ на захват Смоленска в 1395 г. войска О. И. осаждали г. Любутск на р. Оке. Зимой 1395/96 г. литов. войска совершили поход на Рязанскую землю, захватив богатый полон. Летом 1396 г. О. И. вновь осадил Любутск, но вел. кн. Московский и Владимирский Василий I Димитриевич уговорил его снять осаду. Осенью 1396 г. вел. кн. Витовт опустошил территорию Рязанского вел. княжества, заставив О. И. на время бежать из Переяславля-Рязанского. В авг. 1401 г. О. И. совершил поход на Смоленск и помог вел. кн. Георгию (Юрию) Святославичу отвоевать его у Витовта. В 1402 г. по приказу отца кн. Родослав Ольгович совершил поход на Брянск, но был разбит и пленен литовцами на пути у Любутска. |
| В правление митрополита Киприана, в 1395 году, перенесена была из Владимира в Москву, из тамошнего Успенского собора в здешний Успенский собор, чудотворная икона Владимирской Божией Матери. Поводом к перенесению послужило нашествие на Россию грозного завоевателя Тамерлана 637 . Этот второй по силе оружия и обширности завоеваний монгольский Чингисхан, явившийся в монгольской орде Джагатайской, составлявшей наследие второго сына Чингизова Джагатая или Чагатая и обнимавшей земли, составляющие Бухару с Хивой и наш Туркестан (древнюю Транзоксанию, называемую в наших летописях Синей Ордой), предпринимал несколько походов на нашу кипчакскую или золотую монгольскую Орду. В последний поход, предпринятый в 1395 году, Тамерлан разбил и прогнал с престола хана сарайского Тохтамыша и, не останавливаясь в Орде, двинулся далее к западу на Россию. Когда он явился на берегах Дона, в земле рязанской, где взял и разграбил город Елец 638 , великий князь Василий Дмитриевич, оставив в Москве для осадного в ней сидения дядю своего Владимира Андреевича Донского, пошёл с войском для сторожи неприятеля к Коломне, на берега Оки. Находясь здесь, великий князь получил весть, что Тамерлан готовится идти на Москву и намеревается пленить и предать мечу всю землю русскую. Не надеясь на собственные силы, он решился обратиться к заступлению Божией Матери и, по совету с митрополитом и боярами, заповедав всем пост и покаяние и усиленное моление, приказал принести из Владимира в Москву тамошнюю чудотворную икону Божией Матери. Быв поднята во Владимире 15 Августа, в праздник Успения Богородицы, икона принесена была в Москву 26 Августа: и в тот самый день, как она внесена была в Москву, Тамерлан поворотил со своими войсками назад из России. Сказание о перенесении иконы в Москву говорит, что в ночь на тот день, как быть иконе принесённой в Москву, Тамерлан видел «сон страшен зело, яко гору высоку вельми и с горы идяху к нему святители, имущи жезлы златы в руках и претяще ему зело и над святители на воздусе жену в багряных ризах со множеством воинства, претяще ему люте», – что от виденного сна Тамерлан пришёл в великий трепет и тотчас же отдал приказ поворотить всему своему бесчисленному воинству назад. Принесённая в Москву икона, осталась в ней навсегда 639 . В память чудесного избавления Москвы заступлением Божией Матери от належавшей страшной опасности великий князь с митрополитом умыслили поставить в Москве, на том месте, где была встречена икона, монастырь во имя Сретения Богородицы («бе же место то тогда на Кучкове поле, близ города Москвы, на самой на велице дороге володимерской 640 . |
| РАСПАД ЗОЛОТОЙ ОРДЫ. Но именно с правлением Тохтамыша связаны события, оказавшиеся роковыми для Золотой Орды. В 1387 году правитель Самарканда Тимур (Тамерлан) принял решение повести борьбу против Тохтамыша. Три похода Тамерлана в 1389, 1391 и 1395 годах сокрушили Золотую Орду. Во главе 400-тысячного войска в 1395 году Тамерлан перешел реку Урал, двинулся на Волгу, где разгромил Тохтомыша. Войско Тамерлана «...взяло Сарай и, подложив огонь, сожгло его. Племена кочевников тех мест они по большей части ограбили, погнали (перед собой)....Сарай, таким образом, был перевернут вверх дном». Кипчакское царство лежало в развалинах, города обезлюдили. После победы Тамерлана над Тохтамышем Русь находилась в ожидании татарского нашествия и готовилась к обороне. Великий князь Московский Василий Димитриевич (1389 - 1425 гг.) вышел с войском к Коломне и остановился на берегу Оки, решившись отразить врага. Москва была готова к осаде. Преследуя своего противника, Тамерлан дошел до реки Сосны, которая в тот период была естественным рубежом Руси и дикого поля, и на которой стоял город Елец. Вблизи города Тамерлан разбил свой лагерь. Он сжег все окрестные слободы и села и предложил Ельцу сдаваться, от чего жители города отказались. Тамерлан напал на Елец, уничтожил его защитников, пленил князя Федора и вырезал всех, кто не успел спастись в окрестных лесах. Снова Русь оказалась беззащитной перед нашествием, подобным Батыеву. Над ней нависла угроза, могущая положить конец самому государственному бытию Руси. Тамерлан, как повествует Святитель Димитрий Ростовский, намеревался «...опустошить всю землю российскую и искоренить веру христианскую». В Москве царило уныние, во всех храмах шли молебны. Чтобы поддержать народный дух, Великий князь просил митрополита Киприана принести из города Владимира в Москву главную святыню всего великого княжения - чудотворную Владимирскую икону Богоматери для защиты престольного города. Во Владимир было послано духовенство. 26 августа 1395 года жители Москвы встречали икону на Кучковом поле (ныне ул. Сретенка). И «...увидав ту святую икону, все пали на землю и поклонились ей как Самой Пречистой Матери Божией, пришедшей к ним, и с великою радостью приняли ее; взирая на сию икону, все проливали слезы со умилением и молились Царице Небесной об избавлении от нашествия агарян». |
| В 1918 году икона была взята на реставрацию, после которой ее передали в Исторический музей, а в 1930 году в Третьяковскую галерею. В настоящее время икона хранится в церкви святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее. Икона изначально была двусторонней. На обороте изображен Престол с орудиями Страстей Христовых, живопись начала XV века, вероятно, повторяющая первоначальную. Литературу см. в кн.: Древнерусское искусство X – начала XV века. ГТГ. Каталог собрания. М., 1995. Т. 1. Кат. 1. С. 38; Владимирская икона Божией Матери//Православная энциклопедия. М., 2005. Т. 9. С. 8–38. См.: Дневник работ по раскрытию иконы Владимирской Богоматери в Большом Успенском соборе Московского Кремля, принесенной в Москву из Владимира в 1395 году//Богоматерь Владимирская. К 600-летию Сретения иконы Богоматери Владимирской в Москве 26 августа (8 сентября) 1395 года. Сборник материалов. Каталог выставки. М., 1995. С. 26–39. До конца XV века празднование чудотворной Владимирской иконы Богоматери напоминало празднество константинопольской «Одигитрии»: совершалась лития с крестным ходом (в Сретенский монастырь, основанный в память о чуде 1395 года), сопровождаемым молебным пением, подобным описанному в «Повести о сретении» иконы 26 августа. О датировке Повести и ее публикации см.: Повесть о Темир-Аксаке/Публ. В.В. Колесова//Памятники литературы Древней Руси. XIV – середина XV века. М., 1981. С. 230–243, 563–565; Жучкова И.Л. Повесть о Темир-Аксаке//Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 2. С. 283–287; Гребенюк В.П. Икона Владимирской Богоматери и духовное наследие Москвы. М., 1997. С. 39–78, 162–179; Клосс Б.М. Повесть о Темир-Аксаке//Клосс Б.М. Избранные труды. М., 2001. Т. 2 (Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI веков). С. 63–141. О Сретенском монастыре см.: Романов А.Г. Крест резной. Московский Сретенский монастырь. М., 1992. С. 12–51; Беляев Л.А. Чудотворная икона в сакральной топографии средневекового города: первый престол иконы Владимирской Богоматери в Москве//Чудотворная икона в Византии и Древней Руси/Ред.-сост. |
| Архива Старых Дел) разъезжая грамота между владениями Кириллова монастыря (деревнею Осташевскою) и «Николскою землею поповою Фадеевою», помеченная 17 июля 1395 года. Эта же дата для того же документа удержана и Д. М. Мейчиком, в его «повременной описи грамотам XIV и XV вв.» М. Архива Министерства Юстиции (Грамоты XIV и XV вв. М. А. М. Ю. М. 1883, стр. 128), так как в подлиннике сказано: «лет 9 сотьног третяго, мсца июля 17 днь» (6903 – 5508=1395). Если бы дата оказалась справедливою, то время основания монастыря следовало бы отнести ко времени значительно более раннему, так как в документе монастырское хозяйство представлено среди условий уже установившегося вотчинного быта (упоминаются кирилловский келарь, посельский, монастырский слуга, монастырская деревня и проч.). – Но Н. П. Лихачев на основании изследования водяных знаков документа пришел к совершенно справедливому выводу о его более позднем происхождении. (Бумага и древнейшие бумажные мельницы в Московском государстве, СПБ., 1891, стр. 67). К выводу Н. П. Лихачева мы можем присоединить еще (не говоря о палеографических основаниях) следующее: 1) В документе упоминается старец Кириллова монастыря Михаил «поселской Рукинской», т. е. посельский села Рукины Слободки, которая была получена монастырем только при игумене Игнатии 1055 (т. е. в 70-х годах XV века) 1056 , от князя Михаила Андреевича. 2) Грамоту писал «дьяк Рудель Кирилова монастыря», живший не в XIV веке, а в конце XV го. (Им написана, напр. меновная, заключенная между кирилловским игуменом Нифонтом и Иваном Федоровым) 1057 . – Поэтому, составление рассматриваемого документа следует относить не к 17 июля 1395 года, а к 17 июля 1485 (6993) года. Такая датировка и указана в списке с грамоты в Рукоп. Акад. библ. А 1 / 16 , л. 494 и об. 1058 . б) Д. М. Мейчик (1. с., стр. 127), применяясь, очевидно, к мнимой дате предшествующего акта, упоминает о подлиннике «разъезжей полюбовной землям» князя «Андрея Дмитриевича и Кириллова монастыря», относящемся ко времени «после 1389 года и хранящемся в М. |
|
|
