| Писание 122 . Наставление в христианской вере в страсбургском издании стало примечательным произведением в области протестантской теологии XVI века. Другим плодом ученых занятий Кальвина в Страсбурге было объяснение на послание к Римлянам, посвященное Гринею 123 : это был один из капитальных истолковательных трудов Кальвина. Материалом для сего послужили как академические его чтения, так и объяснения, произнесенные им в церкви св. Николая. Не менее замечателен изданный им в 1540 году на французском языке небольшой трактат о святой Вечери Господа нашего Иисуса Христа 124 . В нем Кальвин представил свой опыт примирения учения Лютера и Цвингли о таинстве Причащения, что, как мы знаем, занимало умы страсбургских богословов. Рассмотревши воззрения Лютера и Цвингли на это таинство и вместе с тем мнение Эколампадия, Кальвин в заключение говорит, что взгляды их в сущности правильны и здравы и одна только страстность споров удаляет их от истины; по этому не должно произносить поспешных и несправедливых суждений о двух этих мужах, но нужно не забывать великих благодеяний и милости, которые Бог явил чрез них людям. Верующие должны надеяться на примирение спорящих сторон, но это возможно под тем условием, если всеми будет принято мнение Кальвина о духовном причащении 125 . Ход событий скоро вызвал Кальвина принять участие в делах немецкой реформации в Германии. Время пребывания его в Страсбурге совпадает с временем сеймов, собиравшихся в разных городах Германии для примирения (унии) протестантов и католиков чрез взаимные уступки. Около этого времени шмалькальденские союзники и лютеранские богословы приобретали реформации успех за успехом. Обширные провинции на севере и юге Германии отлагались от католической церкви, ей угрожали новые отпадения. Император Карл V, желая найти поддержку в протестантах в предстоящей войне с Турками, пытался примирить их с католиками чрез взаимное обсуждение и разрешение спорных религиозных вопросов 127 . С конца 1539 года и Кальвин на сеймах принимал участие в переговорах об унии между спорящими сторонами. |
| При них во мн. городах Венгрии были воздвигнуты храмы, посвященные Е. (или Е. Венгерской). Св. Елизавета Тюрингская помогает бедным. Фрагмент реликвария св. Елизаветы. 1236-1249 гг. (ц. св. Елизаветы в Марбурге-ан-дер-Лан Св. Елизавета Тюрингская помогает бедным. Фрагмент реликвария св. Елизаветы. 1236-1249 гг. (ц. св. Елизаветы в Марбурге-ан-дер-Лан В 1539 г. ландгр. Гессена Филипп I Великодушный, перейдя в протестант. веру, решил прекратить паломничество к мощам Е., изъяв их. После поражения протестант. коалиции в Шмалькальденской войне (1546-1547) святыня (из мощей сохр. череп и неск. костей) была передана эрцгерц. Максимилиану (впосл. имп. Максимилиан II). В 1548 г. мощи поместили в резиденции магистра Тевтонского ордена в г. Мергентхайм (ныне Бад-Мергентхайм), а впосл. передали дочери имп. Максимилиана Елизавете, вдове франц. кор. Карла IX , к-рая жила в основанном ею мон-ре кларисс в Вене. В 1782 г. после упразднения мон-ря мощи были освидетельствованы и переданы в обитель Сестер св. Елизаветы (Госпиталь св. Елизаветы), где хранятся до наст. времени. Повторное освидетельствование мощей, включавшее анатомическое исследование, было проведено по указу кард. Фридриха Пиффля, архиеп. Венского (1913-1932). Несмотря на события, связанные с Реформацией, почитание Е. не прерывалось. В 1622 г. в Ахене был основан госпиталь, положивший начало конгрегации Сестер св. Елизаветы в составе Третьего ордена св. Франциска. В 1671 г. папа Климент X объявил 19 нояб., день погребения Е., общим празднованием памяти святой для всей Римско-католической Церкви. С сер. XIX в. в Германии, Италии и др. странах создается ряд орг-ций каритативного характера, носящих имя Е. В 1916 г. был создан англикан. монашеский орден св. Елизаветы Венгерской. Одна из дочерей Е., София, жена Генриха II, герц. Брабантского, была матерью Генриха I, родоначальника Гессенского ландграфского дома. Вел. кнг. прмц. Елисавета Феодоровна , принадлежавшая к дому герцогов Гессен-Дармштадтских, являлась, т. о., прямым потомком Е. |
| Примерная чета. Римско-католической святой Елисавете Венгерской Господь послал под стать ей примерного супруга, с которым она жила в пламенной любви, но не в ущерб любви обоих к Богу. Она искала молитвы и подвигов, он же не только не препятствовал ее порывам, но сам часто принимал участие в святых упражнениях, нежно отклоняя супругу только от крайностей подвижничества, могущих вредно отозваться на ее здоровье. В этих видах он разнообразил супружескую жизнь и развлечениями, только всегда скромными и мирными. Год от году любовь их не охладевала, как друг к другу, так и к Богу. Для них необходимо было быть вместе и самая краткая разлука причиняла им глубокую скорбь. Случалось супругу иногда делать такие поездки, в которых Елисавета не могла принять участие. В таких случаях Елисавета, тотчас по отезде мужа, снимала с себя светлые одежды, одевалась вдовою и по-вдовьи окутывала свою голову. Все время разлуки она проводила в молитве, бдении и строгом посте. Зато, при первой весточке о приближении мужа, она преображалась, ликовала, как ребенок, наряжалась в роскошные княжеские одежды и так встречала его. Во время обедов она не могла усидеть не рядом с мужем. Так эта чета прожила свою жизнь, полная святого согласия, смиренная и чистая пред Богом, ласковая к людям, милостивая к нуждающимся. Супружеская верность. Фридрих Великодушный, герцог Гота и курфюрст Саксонский, в Шмалькальденской войне лишен был курфюршества Саксонского. Унаследовававший ему сын Иоанн Фридрих не мог переварить этого лишения. Он охотно слушал советов силою меча возвратить родовое владение. Наконец, он в союзе с рыцарем Грумбахом нарушил мирный договор и решился отвоевать потерянное отцом. Но он вскоре потерпел решительное поражение. Его союзник Грумбах был казнен, а сам герцог в 1566 году подвергнут был пожизненному заключению в Нейштадте около Вены. Горько было это заключение его супруге Елисавете Поральцской. Ей пришлось терпеть материальную нужду. Первоначально она ради воспитания детей жила в Эйзенахе в Тюрингии. |
| Резкие взаимные оценки встречаются лишь в частной переписке, вслед. чего они были известны только узкому кругу лиц, принадлежавших к ближайшему окружению Лютера и М. (см.: Scheible. 1992. S. 380-381; подробнее см.: Neuser. 1961; Scheible. 1996. S. 139-170). Хотя после смерти Лютера М. стал считаться неформальным лидером лютеран Саксонии, его авторитет среди протестант. князей и теологов Германии не мог сравниться с авторитетом Лютера, вслед. чего его возможности влиять на политическую и религ. ситуацию были весьма ограниченны. В 1-й пол. 1546 г. М. с беспокойством наблюдал за усилением политического влияния в Германии имп. Карла V, консолидировавшего вокруг себя противников реформационного движения, а также за многочисленными разногласиями и раздорами среди членов Шмалькальденского союза, к-рые относились друг к другу с возрастающим недоверием. В переписке М. высказывал в адрес вождей Шмалькальденского союза упреки в том, что в проводимой ими политике они руководствуются собственными политическими и экономическими интересами, а вовсе не заботой о поддержании и распространении евангельской проповеди. Несмотря на это, М., как и большинство лютеран, летом 1546 г. с воодушевлением воспринял начало Шмалькальденской войны, которая первоначально разворачивалась успешно для протестант. сил. Вместе с др. виттенбергскими теологами он отправил неск. посланий курфюрсту Иоганну Фридриху, в к-рых уверял его, что члены Шмалькальденского союза сражаются за правое дело, призывал к молитвам и выражал надежду на то, что Бог не допустит победы врагов евангельского учения (см.: CR. Vol. 6. Col. 122-124. N 3453; ср: Melanchthon Ph. BW: Reg. N 4276, 4365). Переход герц. Морица Саксонского (1521-1553) на сторону имп. Карла V, обещавшего даровать ему титул курфюрста Саксонского, стал для М. неожиданностью. После того как войска герц. Морица вторглись во владения курфюрста Иоганна Фридриха, занятия в Виттенбергском ун-те прекратились. В нач. нояб. 1546 г. М. с семьей покинул Виттенберг. Первоначально он остановился в находившемся на нейтральной территории Цербсте, после поражения лютеран. войск в битве при Мюльберге (24 апр. 1547) переехал в Магдебург, а затем - в свободный имперский г. Нордхаузен, где он мог чувствовать себя в относительной безопасности (см.: Melanchthon Ph. BW: Reg. N 4437, 4441, 4740, 4752). Поражения лютеран. князей в войне М. рассматривал как наказания Божии за их личные грехи и недостаточно ревностную поддержку евангельской проповеди, однако после пленения лидеров Шмалькальденского союза имперскими войсками М. сменил критический тон и неоднократно обращался к ним со словами утешения, призывая к терпению и надежде на то, что Бог не оставит верных Ему христиан (см.: Scheible. 2016. S. 211-215). |
| Мог ли курфюрст, лишившийся войска, рассчитывать на укрепление своей власти силами шмалькальденской группировки? Нет, об этом не могло уже идти и речи. Филипп Гессенский заключил с императором сделку, исключавшую любые его действия к западу от Гессенского княжества. Мориц Саксонский все теснее сходился с Карлом V, противником Иоганна-Фридриха. Из союза он вышел и теперь помогал императору бить французов, снискав на полях сражений громкую воинскую славу. 18 сентября 1544 года в Крепи Карл V и Франциск I подписали мир, по условиям которого король Франции отказался от всех прав на итальянские, испанские и немецкие земли и обязался в союзе с императором выступить против турок. Теперь Карл V освободился и мог вплотную заняться внутренними проблемами империи. Прибыв в Кельн, он сделал строгое внушение Германну, но на большее не осмелился, поскольку перебежчик все еще носил официальный титул архиепископа, а в глазах остальных князей оставался курфюрстом. 9 октября 1545 года городской совет и капитул обратились с ходатайством в Рим, но прошло долгих полгода, прежде чем папа Павел III, дипломат и противник скорых решений, сказал свое слово. Лишь 16 апреля 1546 года вышел указ о низложении Германна фон Вида и его отлучении от Церкви. На его место назначили ревностного католика Адольфа фон Шаумбурга. Кельн остался в лоне католической Церкви. Кельнские викарные епископаты Мюнстер, Оснабрюк и Мюнден последовали примеру метрополии. Лютер этой победы папизма уже не увидел: он скончался двумя месяцами раньше. Зато он успел насладиться падением Генриха Брауншвейгского. Низложенный герцог с отчаянием наблюдал, как его бывшие владения превращаются в арену грабежей, разбоя и притеснений. Он предпринял попытку отвоевать их, принял бой от объединенного войска Филиппа и Иоганна-Фридриха, потерпел поражение и сам попал в плен. Ландграф, в первый и, пожалуй, последний раз в жизни оправдав свое прозвище Великодушного, потребовал освобождения побежденного соперника, но тут в дело вмешался Лютер. Просить свободы для «этого злодея и опасного прислужника римского идола» означало, по его мнению, посягать на Евангелие и волю Господню, которая столь «ярко проявилась в этой войне, вдохновляемой ангелами». |
| Монархини – величия рабыни, Влеченью сердца следовать не могут, 164 говорит ее устами Шиллер и почти вся внешняя политика Елизаветы была непрерывным противоречием влечениям ее сердца, которые она волей-неволей принуждена была скрывать и подавлять. Главной причиной политических успехов Елизаветы было то, что она поставила себя главой и опорой всех протестантов Европы в их борьбе с католическим миром, напрягавшим все силы, чтобы подавить их и стереть с лица земли. Она с успехом парализовала угрожавшее и ей самой и политическому равновесию Европы чрезмерное усиление католических держав и помогла протестантизму, как в Англии, так и в Европе, отстоять себе право на существование. Такая политика была для Елизаветы вполне естественной, но она далеко не соответствовала влечениям ее сердца, а потому стоила ей непрерывной, тяжелой внутренней борьбы. Вторая половина шестнадцатого века, т.е. эпоха царствования Елизаветы, была во всех пределах западной Европы временем упорной религиозной борьбы, – временем так называемой контрреформации или возрождения католичества, когда протестантизм повсюду должен был употреблять отчаянные усилия, чтобы отстоять свое существование против направленной на него грозной силы всего католического мира. Не было такой страны, где эта борьба не обнаруживалась бы в большей или меньшей степени, в более или менее резких формах. В Германии Аугсбургский мир 1555 года, завершивший Шмалькальденскую войну, был только перемирием; но не успокоил страну и не обеспечил ей прочного порядка в будущем. Религиозные партии по-прежнему враждебно стояли одна против другой. Успешная деятельность иезуитов, особенно в долговременное царствование императора Рудольфа II, все более и более усиливала ненависть между католиками и протестантами. Враждующие стороны ясно сознавали неизбежность нового кровавого столкновения, а потому усердно старались увеличить свои силы и придать им надлежащую организацию. Результатом такого старания были протестантская уния и католическая лига, ожидавшие только повода, чтобы вступить в ожесточенную борьбу, которая вскоре и разразилась, как известно, в так называемой тридцатилетней войне. |
| На следующий год было намечено проведение собора, пока же стороны обязались воздерживаться от взаимной агрессии. Лютеране отстояли право проповедовать новое учение в границах своих земель, взамен пообещав императору покорность и помощь в войне с турками. Вопрос о возвращении захваченных церковных земель так и остался нерешенным. 2 августа Карл V издал в Регенсбурге указ, которым подтвердил все уступки, сделанные в Нюрнберге. «Бог услышал наши молитвы!» – с облегчением вздохнул Лютер. Однако Фердинанда Австрийского отступничество брата привело в ярость. Еще бы, все его усилия по борьбе с протестантами пошли насмарку! Между тем турецкая угроза требовала решительных действий. 80-тысячную немецкую армию возглавил лично император. Саксонским войском командовал примкнувший к Реформации Иоахим Бранденбургский, сын курфюрста-католика Иоахима I. «Не имея возможности встать под ваши знамена, – написал ему Лютер, – я молюсь за вас и нашего бесценного императора Карла. Вместе с вами бьюсь я против сатаны. Да поможет вам вождь небесного воинства св. архангел Михаил!» По достоинству оценив мощь противника, Сулейман быстро убрался из Австрии. Немецкая ар-мия вернулась домой, и внутренние проблемы Германии снова выдвинулись на первый план. В империи царили тревожные настроения. Будет война или нет? На сей раз ей не дал вспыхнуть французский король Франциск I, который в тайной надежде навредить своему заклятому врагу – императору подписал соглашение со Шмалькальденским союзом. На самом деле он ничего от этого договора не выиграл, поскольку протестанты Германии вовсе не собирались принимать участия в его военных операциях. Зато движению Реформации договор сулил прямую выгоду. Пока имперская армия воевала в Тунисе и строила планы вторжения в Прованс, князья-протестанты могли безнаказанно нарушать нюрнбергские договоренности, продолжая грабить монастыри и преследовать католиков. Так и случилось. Мало того, в отсутствие императора новая вера утвердилась в качестве государственной во владениях Альбрехта Гогенцоллерна в Магдебурге и Гальберштадте, лишний раз доказав, что одному епископу не под силу управлять сразу тремя епархиями, в герцогстве Юлих-Клевском (на границе с курфюршеством Кельнским), в княжествах Ангальт-Готском и Ангальт-Цербстском, в Мекленбурге (Померания) и в вольных городах Аугсбурге, Франкфурте, Гамбурге и Любеке. |
| По просьбе Ретика О. взял на себя руководство подготовкой 1-го издания наиболее важного сочинения Коперника - «О вращениях небесных сфер» (De revolutionibus orbium coelestium), к-рое вышло в Нюрнберге в 1543 г. Этому изданию О. предпослал опубликованное без указания автора предисловие (текст и комментарий см.: Osiander. GA. Bd. 7. S. 556-568. N 292). В нем подчеркивалось, что учение Коперника является лишь математической «гипотезой», поэтому читателям не следует относиться к нему как к претендующему на физическую или философскую истину. Согласно рассуждениям О., такую истину в области астрономии ученые вообще не могут найти, «если только им это не будет открыто от Бога». Подобные оговорки, сделанные О. с целью предупредить обвинения со стороны теологов, прямо противоречили отраженным в предисловии к сочинению взглядам самого Коперника, к-рый считал полученные им результаты не просто вероятными гипотезами, но достоверными научными истинами. Из-за анонимности предисловия его подлинный автор долгое время не был известен широкому кругу читателей сочинения. Тем самым О. невольно бросил тень на научную репутацию Коперника; лишь в XVII в. последователи Коперника смогли доказать, что ученый не принимал к.-л. участия в написании предисловия и никогда не одобрял его (подробнее см.: Wrightsman. 1970). В начавшейся в 1546 г. Шмалькальденской войне Нюрнберг по решению городского совета придерживался нейтралитета. О. не был согласен с такой умеренной позицией. Как и др. лютеран. теологи, в проповедях периода войны он оправдывал неповиновение протестант. князей императору, подчеркивая, что христианин обязан повиноваться светской власти лишь до тех пор, пока она не принуждает к поступкам, противоречащим Слову Божию (см.: Osiander. GA. Bd. 8. S. 477-484. N 335). После завершения войны весной 1547 г. разгромом протестант. войск городской совет Нюрнберга в условиях полного военного превосходства имп. Карла V, под контролем к-рого находились почти все южногерм. города и области, принял решение пойти на уступки императору и принять Аугсбургский интерим (промежуточное постановление; см. |
| Получив известия о том, что имп. Карл V и герц. Мориц, ставший новым курфюрстом Саксонским, не только не стали преследовать лютеран. теологов и проповедников в Саксонии, но и разрешили возобновление занятий в Виттенбергском ун-те (см.: Melanchthon Ph. BW: Reg. N 4773), М. вступил с новым курфюрстом в переговоры об условиях своего возвращения в Виттенберг. 18 июля 1547 г. курфюрст Мориц направил М., Бугенхагену, Круцигеру, Майору и др. виттенбергским лютеран. теологам офиц. приглашение принять участие в заседаниях ландтага в Лейпциге; курфюрст заверял их, что он сохраняет верность истинному христ. учению, т. е. лютеранству, не собирается вводить в своих владениях «папские суеверия» и препятствовать проповеди Евангелия, стремится к религ. миру и нуждается в их советах относительно организации церковной жизни в новых условиях (текст см.: CR. Vol. 6. Col. 605-606. N 3944; ср.: Melanchthon Ph. BW: Reg. N 4812-4814). 25 июня 1547 г. М. вернулся в Виттенберг; в письмах друзьям он объявлял безосновательными все подозрения в том, что он и др. виттенбергские теологи изменили лютеранству, заверяя, что в городе проповедуется то же самое учение, какое проповедовалось при жизни Лютера. 24 окт. 1547 г. М. приступил к чтению лекций в Виттенбергском ун-те; он продолжал преподавать в нем до конца жизни (см.: Scheible. 2016. S. 215-223). После поражения в Шмалькальденской войне положение протестантов в Германии оказалось весьма сложным. М. и др. саксон. лютеране находились в наиболее благоприятных условиях, поскольку в знак благодарности за поддержку имп. Карл V фактически предоставил курфюрсту Морицу право самому регулировать религ. жизнь и церковную политику в своих владениях. Ситуация в др. лютеран. княжествах и городах, многие из которых были оккупированы войсками императора и его союзников, была иной: под угрозой изгнания протестант. пасторам и проповедникам предлагалось вернуться к католич. вероучению и обрядам. В качестве программы этого возвращения на рейхстаге в Аугсбурге в 1548 г. |
| Такая политика была для Елизаветы вполне естественной, но она далеко не соответствовала влечениям ее сердца, а потому стоила ей непрерывной, тяжелой внутренней борьбы. Вторая половина шестнадцатого века, т. е. эпоха царствования Елизаветы, была во всех пределах западной Европы временем упорной религиозной борьбы, – временем так называемой контрреформации или возрождения католичества, когда протестантизм повсюду должен был употреблять отчаянные усилия, чтобы отстоять свое существование против направленной на него грозной силы всего католического мира. Не было такой страны, где эта борьба не обнаруживалась бы в большей или меньшей степени, в более или менее резких формах. В Германии Аугсбургский мир 1555-го года, завершивший Шмалькальденскую войну, был только перемирием; но не успокоил страну и не обеспечил ей прочного порядка в будущем. Религиозные партии по-прежнему враждебно стояли одна против другой. Успешная деятельность иезуитов, особенно в долговременное царствование императора Рудольфа 2-го, все более и более усиливала ненависть между католиками и протестантами. Враждующие стороны ясно сознавали неизбежность нового кровавого столкновения, а потому усердно старались увеличить свои силы и придать им надлежащую организацию. Результатом такого старания были протестантская уния и католическая лига, ожидавшие только повода, чтобы вступить в ожесточенную борьбу, которая вскоре и разразилась, как известно, в так называемой тридцатилетней войне. – Гроза, в Германии только еще надвигавшаяся, во Франции уже свирепствовала с полною силой. С 1562-го года, со времени убийств в Васси, открылся долгий ряд ожесточенных кровавых столкновений между французскими католиками и гугенотами. Более тридцати лет продолжалась братоубийственная усобица, выражавшаяся не только в правильных битвах организованных армий, но и в повсеместных стычках, пожарах и грабежах всего разделившегося на враждебные партии населения. Как ни напрягали свои силы гугеноты, предводимые адмиралом Колиньи, принцем Конде и королем Наваррским, им удавалось добиться лишь некоторых временных уступок в пользу своего исповедания, да и то иногда ненадолго. |
|
|
