| Этого оказалось достаточно для того, чтобы легаты возвратились на место, и в присутствии Диоскора началось слушание его дела, на котором обвинителями выступили уже не римские легаты, а другие епископы и клирики 12 . Тем самым римским делегатам был продемонстрирован примат процессуального порядка, которым папские легаты, следуя инструкциям Льва, пытались пренебречь с тем, чтобы заменить соборные процедуры судом римского епископа 13 . Показательным для отношения собора к решениям римского понтифика было также дело Феодорита Кирского . Низложенный со своей кафедры императором Феодосием II (408–450) Феодорит апеллировал к папе Льву, и последний приговорил восстановить его на своей кафедре, которую, впрочем, вплоть до созыва Халкидонского собора Феодорит занять не смог, поскольку папское решение на Востоке не признавалось. Соответственно появление Феодорита на заседании собора вызвало решительный протест значительной части отцов, прежде всего египетских. Тем не менее архонты дозволили Феодориту присутствовать, сославшись на то, что последнего восстановил римский епископ и тем самым он может присутствовать на соборе в качестве обвинителя Диоскора. Однако сенаторы указали, что дело Феодорита не считается оконченным, и после рассмотрения дела Диоскора к нему еще вернутся. Нетрудно увидеть непоследовательность данного решения: с Феодорита не было снято осуждение, вынесенное при императоре Феодосии, и на свою кафедру он не вернулся. Его дело не считалось пересмотренным, о чем архонты и заявили открыто, сказав: «да не будет ни у кого предрассудка по поводу присутствия Феодорита, ибо очевидно, что после этого сохраняется и у вас, и у него возможность всяких жалоб, какие вы захотите обратить друг против друга...» (praeiudicium enim ex praesentia reuerentissimi Theodoreti nulli generabitur, reseruata uidelicet post haec omni causatione et uobis et illi ad quae inuicem exercere uolueritis...) p. 44.28–45.1]. Впрочем, в данном случае, с целью добиться осуждения Диоскора, архонты по умолчанию признали правовую состоятельность реабилитации Феодорита епископом Римским 14 . |
| Во вступительном слове на вечернем заседании митрополит Пимен приветствовал собравшихся и определил основные задачи предстоящего Собора — избрание патриарха и рассмотрение деятельности Патриархии за период после Поместного Собора 1945 года . 31 мая местоблюститель патриаршего престола выступил с докладом " Жизнь и деятельность Русской Православной Церкви " , в котором была дана высокая оценка первосвятительскому служению почившего патриарха Алексия I . В докладе были упомянуты основные события церковной истории за четверть столетия; охарактеризованы разные стороны церковной жизни. Однако реальный характер взаимоотношений Русской Церкви с атеистическим Советским государством не мог быть по обстоятельствам времени не только вскрыт, но даже и обозначен в докладе, не было в нем и статистических сведений о церковной жизни. В содокладе митрополита Ленинградского Никодима " Экуменическая деятельность Русской Православной Церкви " был предложен экскурс в историю взаимоотношений Русской Православной Церкви с инославными Церквами, начиная со времени Крещения Руси. Переходя к временам более близким, он напомнил соборянам, что " одним из энергичных ревнителей единства христиан был Святейший Патриарх Московский Тихон. Особо выдающаяся роль в подходе к проблеме взаимоотношений с инославием принадлежит Святейшему Патриарху Московскому Сергию... Святейший Патриарх Московский Алексий привлек к этой важной области церковной жизни многих иерархов и других служителей и сынов Русской Православной Церкви " . Митрополит Никодим обстоятельно охарактеризовал взаимоотношения с Римо-католической Церковью, с древними восточными нехалкидонскими Церквами, с англиканским, старокатолическим и протестантским исповеданиями, с ВСЦ и другими экуменическими организациями за весь послевоенный период. Смысл и характер участия Русской Православной Церкви в экуменических контактах докладчик выразил так: " Неизменность основной линии этой деятельности определялась всецелой и бескомпромиссной преданностью соборным началам святого вселенского православия, при ясном, однако, сознании своего нравственного долга — сделать все возможное, дабы облегчить и другим христианам приближение к вожделенному единству веры, завещанному Господом Иисусом Христом. Побуждение и развитие экуменического сознания в среде христиан различных конфессий идет многими путями и представляет собой довольно сложное явление. В нем есть и подлинно святые устремления к искреннему покаянию, глубокому обновлению сердца, обогащению сокровищами истинной веры и благодатной жизни. Но есть в нем — и, к сожалению, весьма нередко,— и элементы несерьезного увлечения модой, элементы поспешных суждений и самоуверенных выводов. Все это обязывает бодрствовать, проявлять спокойную рассудительность, взвешивать каждый новый шаг, остерегаться и слишком радужных оценок, и тем более идеализации современного экуменизма, равно как и преувеличения мрачных на него взглядов и пессимистических прогнозов " . |
| Называя особножитие сваробоицким житием, автор поучения дает знать, что отличительную черту быта особножитных монахов составляли свары, или ссоры, из-за приобретения и из-за дележа доходов, из-за отбивания друг у друга благотворителей и благодетелей и так далее– следовательно, что в особножитных монастырях шла прискорбнейшая борьба за средства существования. Монахи, желавшие спасаться облегченным способом особножития, явились очень рано, ибо четвертый вселенский собор, бывший в 451 году, говорит уже о людях, которые надевали на себя монашеское платье не для самого монашества, а для удовлетворения целей своего между тем как должно признать, что люди, желавшие монашествовать облегченным способом, явились ранее людей, которые хотели пользоваться монашеством для достижения целей побочных. В первой половине VI века император Юстиниан между другими своими предписаниями относительно монашеской жизни сделал было и то предписание, чтобы ни под каким видом не было у монахов собственных жилищ в монастырях, или чтобы не было в монастырях так называемых В последующее время, несмотря на это предписание императора Юстиниана, не только осталось особножитие в монастырях общежитных, но и большая часть монастырей превратилась из монастырей смешанных, общежитно-особножитных, в монастыри сполна особножитные, так что общежитие, которое есть истинный образ монашеской жизни, стало у Греков только редким исключением, а особножитие, которое придумано и введено любителями облегченного монашества, стало решительно господствующим. Когда именно монашество дошло до такого состояния, сказать не можем, но хотя известное нам положительное свидетельство о сем относится только ко второй половине XII однако должно быть принимаемо более чем за вероятное, что так стало еще до принятия нами христианства от Греков, то есть до конца X века. Как бы то ни было, но, заимствовав от Греков христианство, вместе с христианством мы заимствовали от них монашество исключительно в форме особножития, а общежитие было введено у нас спустя около 75 лет после принятия нами христианства преподобным Феодосием Печерским. |
| Итак, и сие действие не может быть примером ко оправданию ваших иереев и самого митрополита Амвросия, принятых у вас без православного епископства. Беседа десятая о епископах, подписавших неправославное исповедание на Диоскоровом Соборе, и о Павле, патриархе Константинопольском Я ответил: Что епископы, иже при Диоскоре страхом на ложь соизволиша, пред своими овцами укоряюще себе плакаху, о том Бароний пишет. И что они укоряли себя в слабости за свое невольное падение, сие свойственно есть христианскому смирению. А чтоб они, епископы, от овец своих приняли разрешение своего греха, о том Бароний ни малейшего не подает и намека, но паче пишет противное тому, и те его слова вы опустили. Вот что именно пишет Бароний: «И бе подписаний девятьдесят и шесть, потом вси на Соборе Халкидонском каяхуся, и в лицо Диоскору о его злобе, и об оном принуждении глаголаху» (Барон. лето Господне 449, число 11). О покаянии оных епископов на Соборе, тот же самый Бароний пишет потом подробнее (лето Господне 451, число 7, Деяиие Собора первое): «Чтеным сущим деяниям Ефесским, Диоскор защищашеся сим, яко не един бе на оном соборище начальствующий, но и Иувеналий Иерусалимский, и Фалассий Кесарийский, и яко оный Собор вси епископи подписаша. В то время онии епископи, подписавшии, возопиша глаголюще: никто волею своею подписася, вси принуждени бехом мечами, дрекольми, прещеньми изгнания из епископств. Егда же им Диоскор со своими рече: христианин никого боится, православный не радит о прещениях, – возопиша: вси согрешихом, вси прощения просим». И еще (того же лета, число 10): «на четвертом сидении бяше суд о падших епископех, последовавших Диоскору, иже, наченшо от Иувеналия Иерусалимского, вси кающеся, прокляша Евтихия, и веру кафолическую исповедаша, и Леоново послание подписаша, и в совет и сидение со епископами припущени быша» 63 . Дозде из Барония. Видите, как повествованием самого же Барония ясно показуется, что падшие епископы пред Четвертым Вселенским Собором о грехе своем покаяние принесоша и разрешение получиша от Святого Собора, а не от овец своих. И вы, не входя в рассмотрение всего Барониева сказания, а взявши токмо слова: пред овцами укоряху себе, и в них ища себе оправдания, далече уклонились от истины. Если бы епископы оные действительно получили разрешение от овец своих, то на Соборе сказали бы о том в оправдание, и как разрешенные уже, не стали бы просить разрешения у Собора. Но они, как виновные и неразрешенные, просят у Собора прощения и разрешения, каковое и получиша от Собора епископов, а не от овец своих. Итак, они не могут быть образцом для ваших иереев, самовольно, без воли епископской, восхищающих недарованную им власть священства чрез одно чиноприятие от таких же иереев. |
| —453— скольку она есть именно продукт мозговой деятельности. В частности, к науке богословской он относится с негодованием: она корень великого зла, испортила всё христианство. „Европейское человечество – гов. он – приняло „благую весть“ на острие рассуждения и отнесло её в академию, а не на умиление сердца и не понесло её на струны. Вот секрет „тьмы“, объявшей „свет“ – бессилия света и нашего печального fin de siècle“ (стр. 42), не однократно он в ироничном тоне отзывается о Фоме Аквинском, преосв. Макарии, тюбингенцах, каком-то „Нравственном Богословии“, церковноприходских школах. Его приводит в искреннее удивление история „семи вселенских соборов и множества поместных западных, из которых многие продолжались семь, восемь и даже – как Тридентский собор – целых тридцать лет. Тридцать лет рассуждения“ (стр. 43). Мы уже знаем, как г. Розанов относится к естествознанию. Не лучшего мнения он о философии Декарта хотя, по-видимому, он с философией вообще так же мало знаком, как и с Богословием. Он вообще не доволен всеми успехами цивилизации, добытыми за XIX век и последнюю ¼ его находит положительной несчастно. За что же? За то, что в течении этой ¼ века не появлялось ни одного гения: „Укажите – гов. он – в истории ещё четверть века, в которую не появлялось бы совершенно и нигде ничего нового, великого или по крайней мере занимательного. Вы не найдёте: не было поэтов, были полководцы; не они – так мореплаватели... и т. д. (стр. 40). Отчего же такова скудость разума? – Единственно от того, что цивилизованное человечество нашего века работает мозгом и с презрением относится к функциям половых органов“. Это маловероятно, читатель, но извольте убедиться собственными глазами, прочитав рассматриваемую нами книгу. Применением к делу этой гносеологической теории вполне объясняется и указанная нами выше характерная черта статей г. Розанова – его презрение к „логическому порядку“ в расположении мыслей и во внешнем изложении. „Аристотелевскими силлогизмами“ автор пользуется, но пользуется совершенно деспотически: они в услужении его идее, добытой по наитию. |
| 40. Migne. LXXII, c. 192–193). Как здесь, так и вообще соединение двух природ Кирилл обозначает большею частью словом ενωσις, которое употреблялось отцами и прежде, например, ενωσις φυσικη, κατ φυσιν καθ’ υποστασιν, κατ’ υοσιαν Слово ενοικησις, которое вместо вочеловечения говорит как бы о простом обитании, Кирилл считал несторианским термином (Гарнак, DG. II. s. 351, признает характерным и останавливает внимание на том факте, что Кирилл определенно отвергал тот взгляд, будто во Христе был на лицо индивидуальный человек, хотя он и приписывал Христу все составные части человеческого существа. В заключение изложения Кириллова учения о лице Иисуса Христа Гарнак, DG. II. s. 352, и Лоофс, Leitfaden s. 293, ставят вопрос: не было ли это учение «монофизитским» и отвечают в том смысле, что нужно де отличать существо дела, содержание – от образа выражения; затем, поскольку Кирилл учил, что Логос и после воплощения пребывал μια φυσις он мог быть цитирован и монофизитами. Но, с другой стороны, Кирилл утверждал, что полное совершенное человечество во Христе не смешалось с Божеством. Этот тезис был уже против монофизитов). Как видно из предшествующего, превосходящий человеческое разумение вопрос о соединении в одном лице Богочеловека двух природ – естественно не поддавался усвоению человеческою мыслью, полному уяснению и точному выражению. Разности, неясности в понимании данного непостижимого предмета со стороны богословов Александрийских и Антиохийских отражались на языке, на образе выражений, очень несогласных, иногда противоречивых. Но они существовали отдавна и не приводили к серьезным разногласиям. Отношение восточных к заблуждениям Аполлинария ясно доказывает их осторожное отношение к таинственному вопросу. Чтобы возбудить вопрос о страшной ереси, которая будто бы угрожает чистоте и целости христианского учения и для подавления которой требуется вселенский собор, – нужны были многие другие привходящие обстоятельства и индивидуальные качества лиц, возглавлявших в 1-ю четверть V-ro века александрийскую и константинопольскую кафедры. |
| Наконец, членов левой и правой стороны разделяла неодинаковость воззрений по вопросу христологическому, поднятому монофизитством. Отцы, занимавшие левую сторону собора, утверждались на учении о различии естеств во Христе Иисусе, соединенных во единство Лица Богочеловека. Они стояли под влиянием тех мыслей, какие высказаны были папою Львом Великим в окружном послании к собору разбойническому. Послание это легло в основу воззрений, отличавших теперь левую сторону собора. Анатолий, патриарх конотантинопольский, как мы знаем, принял это послание, а за ним, конечно, и все прочие епископы 835 , сгруппировавшиеся вокруг него. В рядах левой партии мы не замечаем во все течение собора ни малейших сомнений, колебаний касательно высокого достоинства послания Льва, о котором мы говорим. Вот главные мысли, высказанные касательно учения о Богочеловеке Львом в окружном послании, которые нашли себе прием у отцов левой стороны: „истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в своем, всецел в нашем (totus in suis, totus in nostris). Тот, кто сотворил человека, Он же сам сделался человеком, приняв образ раба. Оба естества сохраняют свои свойства без всякого ущерба (tenet sine defecmu proprietatem suam utraque natura). Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти (verbo орегапте quod verbi est, et сагпе exequenme quod carnis est). Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию. Хотя в Господе Иисусе одно Лицо (una persona) – Бога и человека, однако иное то, откуда происходит общее того и другого – уничижение, и иное то, откуда проистекает общее их прославление. От нашего естества у Него есть меньшее Отца человечество, а от Отца у него есть равное со Отцем Божество» 836 . Соглашаясь с воззрениями Льва, отцы левой партии однако далеки были от мысли о разделении во Христе естеств в смысле несторианском. Так они при одном случае во время первого деяния собора восклицали: „анафема разделяющему, анафема раздробляющему на части» 837 . |
| Называя особножитие сваробоицким житием, автор поучения дает знать, что отличительную черту быта особножитных монахов составляли свары или ссоры из-за приобретения и из-за дележа доходов, из-за отбивания друг у друга благотворителей и благодетелей и т. д., следовательно – что в особножитных монастырях шла прискорбнейшая борьба за средства существования. Монахи, желавшие спасаться облегченным способом особножития, явились очень рано, ибо четвертый вселенский собор, бывший в 451-м году, говорит уже о людях, которые надевали на себя монашеское платье не для самого монашества, а для удовлетворения целей своего честолюбия 8 , между тем как должно признать, что люди, желавшие монашествовать облегченным способом явились ранее людей, которые хотели пользоваться монашеством для достижения целей побочных. В первой половине 6-го века император Юстиниан между другими своими, предписаниями относительно монашеской жизни сделал было и то предписание, чтобы ни под каким видом не было у монахов собственных жилищ в монастырях или чтобы не было в монастырях так называемых келлий 9 . В последующее время, но смотря на это предписание императора Юстиниана, не только осталось особножитие в монастырях общежитных, но и большая часть монастырей превратилась из монастырей смешанных общежитно-особножитных в монастыри сполна особножитные, так что общежитие, которое есть истинный образ монашеской жизни, стало у Греков только редким исключением, а особножитие, которое придумано и введено любителями облегченного монашества, стало решительно господствующим. Когда именно монашество дошло до такого состояния, сказать не можем; но хотя известное нам положительное свидетельство о сем относится только ко второй половине 12-го века 10 , однако должно быть принимаемо более, чем за вероятное, что так стало еще до принятия нами христианства от Греков, т. е. до конца 10-го века. Как бы то ни было, но, заимствовав от Греков христианство , вместе с христианством мы заимствовали от них монашество исключительно в форме особножития, а общежитие было введено у нас спустя- около 75-ти лет после принятия нами христианства преподобным Феодосием Печерским . |
| Упомянутый святейший епископ употребил такую настойчивость в ограничении прав церкви, что постарался прислать и ко мне соборное послание, угрожал низложением, если я не подпишу этой хартии. Когда я подписывал его, не по воле, но по страху содержащейся в нем угрозы, то объяснил в подписи заставившую меня крайность: я написал, что подписал по приказанию, зная, что это нимало не предосудительно для меня, когда божественные и императорские законы определяют, что сделанное не по воле, а по необходимости, не имеет никакой силы. При управлении же вашего благочестия, – (это) хорошо знают все испытавшие люди, – ни неразумное покровительство не имеет силы, ни тот, кто захотел бы нововведением присвоить себе что-нибудь неизвестное древности, не успеет (в этом). Итак, припадая к вашим стопам, умоляю постановить вашею небесною властью, что – все, изначала предоставленное божественными канонами вышеназванной святейшей церкви, пребывает неприкосновенным; – если же что-нибудь вопреки древности предпримет вышеупомянутый, или другой кто, действующий вместе с ним, это будет тщетно и не имеет никакой силы; – что права святейшей тирской церкви остаются неприкосновенными; – а все, что приобрел вышеупомянутый посредством плутовства, высочайшие ли грамоты, или приговоры каких-либо высших судилищ, недействительно; – и если ради их бывает какое-либо согласие некоторых святейших епископов на нарушение древности и божественных канонов, оно не имеет никакой силы: так как нет ничего предосудительного для меня в подписи, сделанной мною на соборном послании, в том виде, как я сказал: – об этом послать ваш священный и достоуважаемый, прагматический устав ( τυ’πος πραγματικο’ς) к знатнейшим и славнейшим префектам ваших императорских преторий, и к знатнейшему и славнейшему военачальнику востока, и к знатнейшему и славнейшему начальнику ваших императорских должностей, и к святому вселенскому собору, благодатью Христовою и вашим изволением собранному в Халкидоне, чтобы не могло происходить ничто противное постановлениям вашего благочестия. |
| Между тем из текста, сохранившегося в обеих версиях 17-го деяния, проясняется цель отмеченного в предыдущем деянии зачитывания папского послания собору. По словам архидиакона Константинопольской Церкви Аэтия, «в обычае на соборах, чтобы после того, как будет определено самое важное, рассматривалось и определялось и иное необходимое» (θος δ ν τας συνδοις μετ τ καιριτατον πντων τυπωθναι κα τερ τινα ναγκαα γυμνζεσθαι κα τυποσθαι) p. 88 Именно вследствие того, что с подачи императорской четы, сената, клира и народа Константинополя 30 на соборе рассматривался очередной не предусмотренный изначальной программой вопрос, участники сверились с письменными инструкциями, данными папой своим легатам, чтобы удостовериться, что те имеют полномочия обсуждать вновь возникший вопрос 31 . 17-е деяние, таким образом, описывает реакцию римских легатов на решения, принятые собором в их отсутствие, а также в отсутствие государственных чиновников, председательствующих на соборе 32 . Из актов 17-го деяния выясняется, что папские легаты добровольно покинули заседание предшествующего дня вслед за сенаторами, отказавшись в нем участвовать. По словам возглавлявшего папскую делегацию епископа Пасхазина, «вчера после того, как Ваша власть ушла, а наша смиренность последовала за Вами, говорят, совершились некие деяния, которые мы считаем совершившимися вопреки и церковным канонам, и дисциплине» (hesterna enim die postquam potestas uestra surrexit et humilitas nostra uestigia uestra secuta est, quaedam gesta facta dicuntur, quae nos et praeter canones ecclesiasticos et disciplinam aestimamus effecta) p. 101 Как следствие, римские легаты потребовали публично огласить решения этого заседания. В объяснение происшедшего представитель Константинопольской Церкви Аэтий заявил, что в данном случае речь шла о деле, касающемся Константинопольской Церкви, к участию в котором римские легаты были приглашены, однако от него отказались. Разрешение в форме повеления на рассмотрение данного дела было от сенаторов получено (κελεσατε ... διασκοπσαι) и все присутствовавшие епископы согласились с тем, что дело имеет общесоборный статус (ς κοινο ντος νταθα το πργματος) p. 88 В заключение он сказал: «И присутствуют здесь, и дело совершилось не втайне и не подобно краже (οτε ν παραβστ ππρακται οτε κλοπς τρπ), и деяние – последовательное и каноничное (κλουθος κα κανονικ)» p. 88 |
|
|
