| Главы не золотить, а сделать как можно пестрее, на подобие глав Василия Блаженного. Что же будет внутри? Внутри, что-нибудь одно: или совершенно одинокое и величественно-изваянное изображение Государя Императора, или, напротив того, аллегорическое изображение всего царствования, в виде многолюдной группы изваяний, художественно расположенной, полной движения и обращенной с разных сторон и в разных положениях к изваянию главному, центральному, которое, разумеется, должно изображать того же Монарха. Я стою за изображения аллегорические больше потому, что изо всех реалъных изваяний, нужных для такой задачи, можно удачно изобразить весьма немногие, например: православного иерарха во всём облачении, монаха русского (ибо на одежде его есть складки), да разве-разве турецкого низама, убегающего или поверженного ниц. Красивые скульптурные одежды и обуви бывают только двух крайних типов: или они, обтягивая вплоть какую-нибудь часть тела, обнаруживают естественную красоту анатомических линий, или одеяния эти настолько широки и сложны, что их очертания приобретают свою собственную красоту. Мужская же европейская одежда, не только статская, но и военная, как известно всякому, решительно непригодна ни для живописи, ни для ваяния. Лорда Бруммеля, который (если память не изменяет мне) изобрел так называемые „панталоны“, конечно, нельзя назвать благодетелем рода человеческого; ибо он был из числа тех людей, которые повредили искусству. Искусство же есть цвет жизни и самое высшее, идеальное ее выражение. Действительно: распространение мужской европейской одежды ставит пластическое искусство в безвыходное положение, между Харибдой безобразия, в случае простого, реалистического отношения к жизни, и Сциллой лжи, в случае предпочтения изящества и величия печальной „истине века“. Нельзя даже (при всей доброй воле нашей быть реалистами в хорошем смысле, т.е. правдивыми) изобразить на полотне, изсечь из камня и вылить из бронзы красивую группу современных нам людей. Невозможно „возвести в перл пластического создания“ даже таких героев, каковыми сказались в последнюю войну и наши полководцы и наши солдаты. Как быть с этими непонятными „кепи“ и с благодеянием лорда Бруммеля?!... |
| Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Сегодня вечером уже храм будет украшаться в черные ткани и все время поста черный цвет будет преобладать. Вообще-то это латинская традиция, которая пришла к нам из южнорусских земель. В древней Руси наоборот, во время поста все украшали в белое облачение, в белые радостные ризы, чтобы явиться постящимися не пред людьми, но пред Богом, ибо Господь далее говорит: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явится постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Пост существует не для того, чтобы устраивать скандалы на кухне, чтобы нюхать под дверью соседа, готовит он мясо или нет, это совсем не так. Более того, апостол Павел пишет: «Кто постится — для Господа постится, кто не постится — для Господа не постится, то кто не ест — не осуждай того, который ест. А кто ест, не осуждай того, кто не ест». Иными словами, мы должны прогнать дух осуждения на всё время поста и не гнушаться теми нашими родственниками, которые не войдут в течение поста. Но вы можете дать им дельный совет: если мужчине трудно отказаться от мяса, пусть откажется от чего-нибудь другого. Он может отказаться от курения, например в среду, пятницу и воскресение, и Бог примет такой пост. Ребенок может отказаться от компьютерных игр, если у него болезненная ситуация с этими играми, он может отказаться в среду, пятницу и воскресение, и Бог примет такой пост. Я помню, был один прихожанин, подросток, который всё время жевал жвачку, он никогда не расставался с жвачкой, и даже когда он шел в храме к причастию или целовать иконы, он вынимал жвачку и клеил за ухо. И я ему предложил отказаться на время поста от жвачки и он отказался. И все, кто знали его: родители, взрослые, друзья удивлялись. И мы видели, ему трудно, и Бог, конечно, принимает и такой пост. Нельзя совсем не поститься. Кому-то надо отказаться от просмотра каких-то сериалов. Я не рекомендую на время поста смотреть новости по телевизору. |
| Отец Таврион на литургии дважды проповедовал — после Евангелия и в конце службы. Его проповеди были или очень строгими и обличительными, или очень радостными, то есть они всегда были очень контрастными. Это не было вялым произнесением каких-то чужих слов. Он говорил очень просто. Он говорил об одном, вдруг заканчивал, говорил «теперь» и начинал говорить о чём-то другом. Когда ты знал людей, собравшихся в храме, ты мог сказать, о ком он говорил в данный момент. То он говорил о храмах, которые закрываются на санитарный день, а храм должен быть открыт всегда, и ясно было, что он это говорит для батюшки, который приехал из другого города и с ним вместе служил. То он говорил о воспитании детей, и ясно было, что он говорил для женщин, которые приехали со своими детьми. То он говорил строго о монахинях, о монашеской жизни. Было это очень удивительно. Иногда он даже касался тебя самого. Я знаю многих людей, которые слышали то, что говорил отец Таврион на проповеди прямо им самим. И вот, конечно, эта служба с этими проповедями, с этим общенародным пением, а отец Таврион сам иногда выходил на клирос и там регентовал… Иногда он говорил, что мы хорошо поём, иногда говорил: «врозь поёте» и очень сердился. Такая служба была очень живая. Он менял облачение во время службы, например, красное — на белое, или ещё на какой-то другой цвет. У него все было очень осмысленно. У него там все было наполнено цветами. Цветами даже было заполнено всё пространство алтаря, горели яркие лампы, очень яркий был свет. И вот, конечно, по сравнению с Москвой службы были другие. Когда ты бывал у отца Тавриона, ты чувствовал, что зло уходило из твоего сердца, и хотя присутствовало, но присутствовало вне сердца, и можно было с этим злом бороться, можно было от этого зла избавляться, можно было сопротивляться этому злу. Но проходило какое-то время, и ты чувствовал, что ты уж больше не можешь противиться злу, что оно стало опять привычным для тебя, что оно вошло в твою душу, что у тебя нет сил, чтобы сопротивляться каким-то скверным мыслям, или нет сил, чтобы удержаться от слов бранных, или что-то сделать нехорошее. Вот так я понял, что такое живое Православие. |
| Одежды диакона составляют: стихарь, орарь и поручи . Стихарь есть длинная одежда без разреза спереди и сзади, с отверстием для головы и с широкими рукавами. Стихарь полагается и для иподиаконов. Право ношения стихаря может быть дано и псаломщикам и прислуживающим в храме мирянам. Стихарь знаменует чистоту души, которую должны иметь лица священного сана. Орарь есть длинная широкая лента из той же материи, как и стихарь. Она носится диаконом на левом плече, сверх стихаря. Орарь знаменует благодать Божию, которую диакон получил в таинстве Священства. Поручами именуются узкие нарукавники, стягивающиеся шнурками. Поручи напоминают священнослужителям, что они, совершая таинства или участвуя в совершении таинств веры Христовой, выполняют это не собственными силами, а силою и благодатью Божией. Поручи напоминают также узы (веревки) на руках Спасителя во время Его страданий. Облачение священника составляют: подризник, епитрахиль, пояс, поручи и фелонь (или риза). Подризник есть стихарь в несколько измененном виде. Отличается он от стихаря тем, что делается из тонкой белой материи, и рукава у него узкие со шнурками на концах, которыми они затягиваются на руках. Белый цвет подризника напоминает священнику, что он должен всегда иметь чистую душу и проводить беспорочную жизнь. Кроме того, подризник напоминает собою еще и тот хитон (нижнюю одежду), в которой ходил на земле Сам Господь наш Иисус Христос и в котором Он совершил дело нашего спасения. Епитрахиль есть тот же орарь, но только сложенный вдвое так, что, огибая шею, он спускается спереди вниз двумя концами, которые для удобства сшиты или чем-нибудь соединены между собою. Епитрахиль знаменует особенную, двойную сравнительно с диаконом, благодать, подаваемую священнику для совершения таинств. Без епитрахили священник не может совершать ни одной службы, как и диакон – без ораря. Пояс надевается поверх епитрахили и подризника и знаменует готовность служить Господу. Пояс знаменует также Божественную силу, которая укрепляет священнослужителей в прохождении их служения. Пояс напоминает и то полотенце, которым препоясался Спаситель при омовении ног ученикам Своим на Тайной Вечери. |
| Во-вторых, отбор происходит и по содержанию. Поскольку музей создан Церковью, произведения должны служить проповеднической миссии. Существует опасность неверно, а иногда и прямо противоположно истине толковать Священное Писание, Предание, церковную историю и так далее. Да, конечно, искусство, созданное с миссионерскими целями, должно показывать размышления, и даже метания авторов. Но всему есть предел. Такое творчество должно получать не только художественную, но и богословскую оценку. Я имею в виду не цензуру, не запреты — художник творит так, как он может, и нельзя у него стоять над душой. Но когда работа создана, тут уж не самому художнику, а другим людям — священникам, миссионерам, организаторам церковных музеев и выставок — предстоит решить, годится ли она для целей проповеди. К примеру, на первой нашей выставке была картина одного художника, обращенная к словам Христа: Не мир пришел Я принести, но меч (Мф 10:34). В стилистике, свойственной Сальвадору Дали, автор изобразил микс из всех войн, что велись на земле. А в центре картины — фигура Христа, как будто Он является источником всего этого ужаса, будто Он это принес. Эта картина очень сильно давила на зрителя. Больше мы ее, конечно же, не выставляли. В таком музее крайне важной оказывается роль экскурсовода. Идя на наши выставки, люди часто думают, что увидят иконы и облачения, а встречаются с непонятными для них произведениями искусства, и только проповедник-экскурсовод сможет донести скрытый в полотнах и скульптурах смысл до посетителя. Поэтому мы специально обучаем наших экскурсоводов — и стремимся, чтобы каждый из них разбирался и в богословии, и в искусстве. Как можно говорить о картинах, написанных на сюжеты Священного Писания, не читав его? И как можно говорить о картине, не зная элементарных понятий, таких как цвет, композиция, перспектива и так далее? К сожалению, пока таких людей мало, и готовить их нужно не только на базе нашего музея. Отрадно, что в ПСТГУ есть искусствоведческое отделение, где студентов учат воспринимать искусство с христианских позиций. Однако из этих ребят преимущественно готовят специалистов по храмовому искусству. А я считаю, что неплохо было бы выделить как отдельную искусствоведческую специализацию светское искусство на религиозную тему. |
| Предводителями их были маститый старец и почтенная матрона, не по годам, однако же, гибкие и подвижные. Танцевали они под саморскую волынку как лучшие в мире танцовщицы, и ноги их были столь же быстры, сколь скромно было выражение их лиц. За этим последовал другой замысловатый танец, принадлежащий к числу так называемых «разговорных» . Исполняли его восемь нимф, разбившихся на две группы: одною группою руководил бог Купидон, другою — бог Расчета; Купидон был снабжен крыльями, луком, колчаном и стрелами, бог Расчета облачен в роскошную разноцветную одежду, сотканную из золота и шелка. На спине у нимф, следовавших за Амуром, на белом пергаменте крупными буквами были начертаны их имена. Поэзия — гласила первая надпись. Мудрость — вторая, Знатность — третья и, наконец, Доблесть — четвертая. Таким же образом были означены и те, что следовали за богом Расчета: Щедрость — гласила первая надпись, Подарок — вторая, Сокровище — третья, четвертая же — Мирное обладание. Впереди всех двигался деревянный замок, который тащили четыре дикаря, увитые плющом, в полотняной одежде, выкрашенной в зеленый цвет, и все это было столь натурально, что Санчо слегка струхнул. На фронтоне замка и на всех четырех его стенах было написано: Замок благонравия. Тут же шли четыре музыканта, превосходно игравшие на рожках и тамбуринах. Танец открыл Купидон, затем, проделав две фигуры, он остановил взор на девушке, показавшейся между зубцов замка, прицелился в нее из лука и обратился к ней с такими стихами: Я — могучий бог, царящий В небесах и на земле, Над пучиной вод кипящей И в бездонной адской мгле, Сердце страхом леденящей. Для меня, чью волю тут, Как и всюду, свято чтут, Невозможное возможно, И от века непреложны Мой закон, приказ и суд. Проговорив эти стихи, он пустил стрелу поверх замка и отошел на свое место. После этого вышел вперед бог Расчета и исполнил две фигуры танца; как же скоро тамбурины смолкли, он заговорил стихами: Купидона я сильнее, Хоть ему всегда готов Помогать в любой затее. Я рождением знатнее И превыше всех богов. |
| Спутники опустились на гряду отвесных гранитных скал, покрытых снегом. Скалы с одной стороны сверкали ослепительной белизной, с другой были окутаны мягкими голубыми тенями. Облюбовав самый высокий пик гряды, Высота и Руф приземлились. Они зависли на ладонь от снежного наста. На этот раз они выглядели, как колеблющиеся полупрозрачные воздушные существа. Черты их лиц почти не изменились, только цвет стал другим. Вместо прежней одежды Высота был облачен в хитон и плащ серебристых оттенков. Ноги были обуты в высокие сандалии. За спиной развевались мощные белые крылья, покрытые пышными перьями и пухом. Его лицо и тело словно излучали светло-бронзовый свет. В правой руке Высота держал большой прозрачный шар, внутри которого, как в воде, плавно покачивались золотые весы. Руф был совершенно гол и бос. Его наготу прикрывала лишь узкая набедренная повязка. Темные крылья были меньше, чем у Высоты, и казались обгоревшими по краям. В руках он ничего не держал, но каждый раз, когда приоткрывал рот, оттуда вырывался язычок синего пламени, напоминавший фитиль газовой горелки. Тело и лицо Руфа были землистого цвета, а волосы на голове — пепельного. Необутые ноги своими длинными загнутыми ногтями напоминали когтистые лапы какого-то животного или птицы. — Грандиозно, — выдохнул морозный воздух Руф, заговорив на атабасском языке. — Ну что, следуя твоему правилу, продолжим общение на языке местных аборигенов? Или, может быть, сразу на пяти языках международной альпинистской экспедиции, которая проходила по леднику, прямо под нами, два месяца назад? — Здесь такой величественный покой. Не хочется нарушать. Предпочитаю общаться мысленно, — ответил Высота, не проронив ни единого звука. — Как угодно, — перешел на мысленное общение Руф. — Кстати, я неслучайно выбрал это место. Обрати внимание, прямо перед нами гора Денали, что значит Великая гора, как называли ее атабаски, или гора Мак-Кинли, как прозвали ее американцы. Атабаски почитали гору священной и не селились возле нее. Между прочим — самая высокая точка Америки и одна из самых высоких гор мира. После королевства Бутан — высокогорной страны дракона, это одно из моих любимых мест на земле. Мне нравится проводить здесь свободное время. А люди и не догадываются, благодаря кому Денали приобрела мрачную известность горы-убийцы. Уж я-то стараюсь, чтобы список погибших здесь пополнялся ежегодно: то люди гибнут от адского мороза, то умирают от недостатка кислорода, то срываются в расщелины скал и трещины ледников. Мне запомнился один японец — Наоми Уэмуры, известный путешественник. Не без моей подсказки он решил покорить Великую гору зимой, когда температура упала ниже минус шестидесяти. Людям нравится ценой риска покупать успех, им нравится купаться в лучах такой сомнительной для нас славы. О, как мучительно он умирал… и умер. Грандиозно! |
| При этом необходимо осознавать всю ответственность своего поведения в общественный местах, чтобы поступать подобающе высоконравственному пастырскому сану при различных ситуациях, так как ношение церковной одежды (подрясника, рясы) обуславливает для человека недопустимость никакого порочного и соблазнительного поведения для окружающих. В том числе надобно следить за чистотой и аккуратностью своей одежды, чтобы небрежностью ее не принижать достоинства духовного чина и самой Церкви. Следует вместе с тем отметить, что в силу исторических обстоятельств сегодня в Русской Православной Церкви, в зависимости от благословения правящего архиерея, священнослужители имеют возможность выбирать форму внебогослужебной одежды между духовным и светским «платьем». Священнослужителя и миссионера хотят видеть открытым, готовым пойти на контакт с человеком любого уровня культуры и образования. Успех его служения будет зависеть и от положительного влияния его облика на окружающих. Поэтому он должен выглядеть таким, каким его хотят видеть потенциальные члены Церкви – опрятным, культурным, общительным, с достоинством несущим свое служение. 1. Облачение священнослужителя: – Подрясник. Подрясник для священнослужителя в настоящее время выполняет те же функции, какие для светского человека выполняет сорочка. Это также своего рода нижняя одежда. Для ношения с подрясником обязателен пояс. Существуют различные фасоны подрясников. Цвета подрясников в летнее время могут быть светлых тонов (белый, серый, беж и т. д.), в зимнее время – темных тонов (черный, темно-синий, темно-зеленый и т. д.). Но следует заметить, что для подрясников, как и для ряс, предпочтителен черный цвет. – Ряса. Ряса священнослужителя является верхней одеждой. Поверх рясы священнослужитель носит крест. Существуют различные фасоны ряс. Зимняя верхняя одежда священнослужителя: зимняя ряса, пальто, куртка темных тонов и т. п. – Головные уборы. Скуфья: летняя, зимняя. Богослужебные головные уборы, которые также используются в официальных случаях: для белого духовенства – камилавка (если имеется такая награда); для монашествующего духовенства – клобук. |
| Ящик уподобляется кивоту завета, в котором находились: стамна с манною, скрижали завета, жезл Ааронов. О знаменовании ящика и высоком назначении его говорится в молитвах, находящихся в «Чине благословения новаго кивота, или иного коего сосуда, или коего-либо хранилища, крестообразно или инако к хранению мощей сооруженнаго», именно: «Боже Богом и Господи Господень, Творче и Создателю вся видимыя и невидимыя твари, иже рабу Твоему Моисею повелел еси, по образу, показанному ему на горе, кивот от древес негниющих составити, и златом чистым обложити, в немже стамну златую, небесную в себе имущую манну, и скрижали завета перстом Твоим Божественным написанныя, во свидетельство будущему роду сохранити, яже вся образ бывши нынешним, воплощением Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, исполнишася, егда тело Его действом Святого Духа от пречистыя Девы зачатое и одушевленное, исполнением божества всего исполнил еси. Тебе смиренно молим Вседержителю Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, из Него же всякое отечество на небеси и на земли именуется, яко да сей кивот (или кивоты), или сосуд (или сосуды), к сохранению мощей святых Твоих сооруженный (или сооруженных), молитвами и предстательством тех же святых Твоих, небесным Твоим благословением благословиши и освятиши» и т. д. (Дополн. Требн., изд. в Киеве, 1862 г., л. 62 на обор. и 63). Подобное говорится и в другой молитве, именно: «Владыко Боже Отче Вседержителю, иже при Моисеи угоднице Твоем роптание людем утоляя, священство же Аароново благоугодное Тебе быти утверждая, жезл его сухий прозябнути, и цвет плодоносный произвести сотворил еси, и сей в кивоте завета в знамение Твоея силы, и чудотворения вложити повелел еси, иже и нам образование бысть Христа Твоего, его же на крестном жертвеннице смертию изсушение, и тридневным воскресением процветение, церкви же смертию Его прозябение, и нощию и днию плодоносное процветете сим прообразил еси: Тебе всемилостиваго Строителя и Промышленника человеческаго рода прилежно молим, призри на сосуды сия, к хранению мощей святых угодников Твоих сооруженныя, и благодатию Твоею всеосвящающею, в окроплении воды сея священные благослови и освяти и идеже аще сия отнесени и храними будут, молитвами и предстательством святых Твоих, их же мощи в них сокрыются, оттуда всякое сопротивное обстояние отжени, вся же полезная и благая тамо умножи и сохрани, яко да вернии людие Твои богатыя милости и щедроты, и благодеяния Твоя в малой части мощей святых Твоих якоже в целом их теле получивше, благодарение Тебе должное воздают, и жития их подражательми быти потщатся ходатайством их, и с ними и наследники царствия Твоего быти да сподобятся. Благодатию и щедротами» и т. д. |
| 44:9. Чертоги из слоновой кости. О широком применении слоновой кости для украшения мебели и настенных панелей см. в коммент. к 3Цар. 22и Ам. 3:15; 6:4 . Роскошь убранства царского дворца вполне могла отражать благосостояние народа, ибо дворец служил олицетворением могущества и престижа государства. 44:10. Офирское золото. См. коммент. к 3Цар. 22и Ис. 13о золоте высшего качества. 44:13. Дар. В письмах из Мари содержится информация о попытках царя Мари заключить брачный союз с дочерью царя Алеппо. Из этой переписки явствует, что знаком завершения переговоров, длившихся в течение года, служит свадебный дар, который был доставлен во дворец Мари и, по-видимому, принят царем. 44:13. Дочь Тира. Хотя не исключено, что речь действительно идет о дочери тирского царя, более вероятно, что это общее понятие, обозначающее жителей этого финикийского портового города. Встречаются и другие подобного рода выражения, например, «дочь Сиона» ( Пс. 9:15 ) и «дочь Вавилона» ( Пс. 136:8 ). Финикийцы, контролировавшие всю морскую торговлю в Средиземноморье, славились своим богатством, поэтому считалось, что дары из Тира должны быть щедрыми, экзотическими и дорогими. 44:14. Одежда шита золотом . В Древнем мире одежда отражала социальное положение ее владельца. Одежды принцессы-невесты в этом псалме представлены как богатейшие. Как и дщерь Иерусалима в Иез. 16:10–13 , она облачена в узорчатые одеяния, возможно, окрашенные финикийскими красителями в пурпурный цвет. Роскошь ее одежд подчеркивается искусным золотым шитьем. Изготовить прочную нить из золота не представлялось возможным, но обычно нить просто покрывалась золотой пылью. Исх. 39объясняет процесс, посредством которого золото вплеталось между нитями, образующими ткань. 45:1. Заголовок. Сынов Кореевых. См. коммент, к заголовку Пс. 41 . 45:10. Прекращение брани. Если Яхве как Бог-воитель помогал Израилю в сражениях (см. коммент. к Нав. 3:17 ), то Яхве как Бог завета был источником мира и процветания. Тема вселенского мира составляет неотъемлемый элемент упования на возрождение нации в пророческой и апокалиптической литературе. В Ис. 2говорится, что Бог разрешит все споры между народами, и они «перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы». Иезекииль утверждает, что одним из средств, с помощью которых Яхве убедит народы, что Он – Господь, будет создание такого положения в мире, при котором оружие войны можно будет использовать как топливо ( Иез. 39:7–9 ). |
|
|
