| Разделы портала «Азбука веры» Христианское искусство Сюжет Жизнь пророка Моисея тесно связана с жизнью его народа. Вся книга Исхода – это повесть об обретении еврейским народом религиозного самосознания, политической независимости и самобытности. И начинается она с рождения младенца, который, затем, и станет духовным вождем этого народа. Младенец появился на свет, когда был в силе приказ фараона об уничтожении новорожденных еврейских мальчиков: их надлежало топить в реке. Мать три месяца таила свое дитя, но затем была вынуждена избавиться от него. Однако она не стала лишать его жизни, но, положив его в корзину, отнесла его к реке и оставила на берегу, в тростнике. Там его увидела дочь фараона и взяла к себе в дом: «И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот, дитя плачет [в корзинке]; и сжалилась над ним [дочь фараонова] и сказала: это из Еврейских детей» ( Исх. 2:5-6 ). Описание Библейские мотивы всегда преобладали в творчестве художника. Он будто чувствовал, что ему отпущено совсем немного времени на бренной земле, и все чаще обращался в мыслях к Богу. В центре картины художник изображает служанку, протягивающую руки к корзине с младенцем. Ребенок, глядя на нее протягивает ручки. Другая служанка подталкивает корзину к берегу. Чуть правее в окружении свиты, на расстеленном ковре стоит, приготовившись к омовению, молодая женщина – дочь Фараона. Она облачена в белую сорочку из тонкой льняной ткани, подпоясанную синим платком. Ее взор, направленный на беспомощного младенца, исполнен нежности и сочувствия к беззащитному дитяти. Одной рукой она сжимает ладонь служанки, поддерживая ее, чтобы по неосторожности она не упала в воду, другая лежит на поясе. Рядом с царевной слуги с опахалами из белых перьев, немного поодаль – навьюченный верблюд с каретой, наверху которой сидит погонщик. Возле реки редкие деревья, на заднем плане показан пустынный пейзаж с мягкими изгибами холмов и едва виднеющиеся в тающей в нежно-розовой дымке очертания древнего города. Нежные, словно светящиеся краски, порывистость протянувшей руки к младенцу египтянки, пухлые ручонки малыша, – каждый мазок выполненной в золотистых тонах картины совершенен. Мастер передает чувства молодой женщины, ее сострадание и нежность к беззащитному младенцу, в картине нет драматизма – напротив покой и умиротворение на фоне дремлющего пейзажа. Рекомендуемая литература Тематическая подборка Прочее Популярное Сейчас в разделе 75 чел. Всего просмотров 1.3 млн. Всего записей 1129 ©2024 Азбука искусства к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 18 голосов: 3.9 из 5) Надежда Кондакова Игумену Никодиму Ах, батюшка, как Вам идет облаченье! Как будет легко Вам в раю… Вы в стылую душу внесли облегченье, в замерзшую душу мою. Когда на заутрене в Троицком храме Вы воду святили крестом, Я думала молча о Боге, о маме и тихо молилась о том, что я спасена и любима на свете и Богом, и теми людьми, что были мне посланы, были, как дети, как нежные звезды средь тьмы. Еще я молилась в то утро о сыне, о глупой, заблудшей душе… Так был и Господь искушаем в пустыне, и нас искушают уже. В то утро Крещения, Богоявленья шел мелкий серебряный снег… Вы, батюшка, знали, что мне – обновленье, я знаю теперь, что – навек. 20 января 2008 Молитва о тайфуне В слезы или в истерику так и впадешь, гляди. – Боже, прости Америку! – Господи, пощади! Вправду ли виноваты, что не сошли с ума? …Сербы молчат, хорваты, мертвые их дома. Вторят им, как ни странно, – стертые города. Нового Орлеана бешеная вода. Стынет спина в мурашках, слезы – из-под очков: – Деток спаси в кудряшках, розовых старичков, пряничных их домишек, сквериков их – уют, где не читают книжек, пьяными не поют. Вправду ли виноваты, что не сошли с ума? Входят на трап солдаты, бодро, как b cinema. Им не залечит раны, может быть, никогда Нового Орлеана бешеная вода. Скопом людей хоронят, не различая лиц… Боже, прости ворон их, галочек и синиц, девочек чернокожих, мальчиков белокожих, всех пощади их, Боже, и пожалей их тоже. Зла накопилось в мире – больше дерьма в сортире, – алчущим благодати Господа не видати. Нежностью или силой, хоть не спаси – помилуй и вороти нас к берегу. И пощади Америку. 2008 Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 698 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2584 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Табель о цветах « В древней Церкви было всего два цвета: простой и нарядный, — рассказывает Александр Ткаченко. — И вплоть до XII века повсеместно и на христианском Востоке, и на Западе цветам церковных облачений не придавали значения. Но, начиная с XII века, на Западе появляется связь между цветом облачений и содержанием праздника. Например, красный цвет связывают с памятью мучеников, темные — черный или фиолетовый — с днями поста. Тем не менее, до XIII века на Западе и до XV на Востоке не было никакой систематизации. Более того, даже когда появилась регламентация цветов, на практике это не соблюдалось. Каждый приход исходил из своих возможностей. Было только одно исключение — в Великую Субботу. В древности в этот день совершалось крещение, поэтому в знак обновления, очищения от греха, которое крещаемый обретает в таинстве, и священник должен был менять ризы на светлые. И только к XVII – XVIII векам обычай связывать определенные цвета с праздниками вполне установился на Православном Востоке. Хотя в Греции он не укрепился и до сих пор. Разноцветные облачения — это общепринятая условность, она никак не прописана в типиконе. Если есть ризы разных цветов — служат в них, если нет, то служат в тех, какие есть». Елена Холоднова: «В старину, когда ткани были очень дороги, купчихи и дворянки жертвовали свои старые платья на храм и из их юбок с радостью шили полный комплект облачения для священнослужителей. В таких случаях цвета выбирать не приходилось». Но и в наше время четких указаний, какого цвета должен быть, например, подрясник, не существует. Чего не скажешь о головных уборах — здесь все строго: монашествующие носят клобук и скуфью черного цвета, а священники белого духовенства получают в виде знака отличия скуфьи цветные, а затем и цветные камилавки (обычно фиолетового, малинового или красного цвета). Повседневные одеяния духовенства (подрясники и рясы) — преимущественно черного цвета. Черный цвет — это, по существу, отсутствие цвета, то, что лежит за пределами светового спектра. Применительно к одежде духовенства и монашества это означает цвет совершенного покоя как отсутствия движений страсти, отречения от внешней, плотской жизни и сосредоточенность на жизни внутренней». |
| vk fb tw ok @ g+ lj В результате облачение получилось вот таким. vk fb tw ok @ g+ lj Когда готов точный рисунок изделия с полной прорисовкой всех деталей в натуральную величину, его нужно «вышить» в компьютере – то есть составить программу для вышивки на вышивальной машине. vk fb tw ok @ g+ lj Сестра, сидящая за компьютером, буквально вышивает облачение, только не иглой, а компьютерной мышью. Для этого ей нужно не только владеть современными технологиями компьютерной вышивки, но быть, прежде всего, умелой вышивальщицей, хорошо знающей разнообразные приемы ручной вышивки. Ей нужно вышить каждый стежок, в разных фрагментах задать разные направления нити, разные способы вышивки, разную плотность и т.п. Часто, чтобы добиться нужного цветового эффекта, вышивка делается в несколько слоев, подобно тому как в иконописи краски накладываются слоями. Кроме того, сестра, создающая программу, должна для каждого фрагмента вышивки прописать номер иглы, цвет и марку нитей. Она же прописывает последовательность, в какой будут вышиваться фрагменты: например, вышивальная машина вышьет несколько элементов, затем остановится, у нее поменяют нити, иглы, настройки, передвинут пяльцы; затем машина вышьет следующий фрагмент, снова перемена нитей и так далее. vk fb tw ok @ g+ lj Создание программы – дело непростое. Сестры часто советуются друг с другом. vk fb tw ok @ g+ lj Создание программы – дело непростое. Сестры часто советуются друг с другом. vk fb tw ok @ g+ lj Параллельно с разработкой программы сестры подбирают нити нужных цветов. Для вышивки используются нити сотен оттенков. Однако иногда бывает так, что нити, точно соответствующей цвету на эскизе, нет. Тогда нужный цвет создается с помощью наслоений нитей, разреженности или, наоборот, большей плотности вышивки. vk fb tw ok @ g+ lj Параллельно с разработкой программы сестры подбирают нити нужных цветов. Для вышивки используются нити сотен оттенков. Однако иногда бывает так, что нити, точно соответствующей цвету на эскизе, нет. Тогда нужный цвет создается с помощью наслоений нитей, разреженности или, наоборот, большей плотности вышивки. |
| О мой дорогой читатель, возблагодарим Господа, что Он дал нам с тобой видеть красоту Его творения. Видеть дорогие лица близких людей, видеть бесконечно красивое звездное небо, усеянное миллионами светил. Видеть на земле малую былинку, цветочек, так мудро и прекрасно созданные. Да используй же этот дар зрения во славу Божию! Не взирай на соблазнительные вещи и предметы, которые препятствуют тебе спасаться. Не читай соблазнительных историй, которые замусоривают твой ум. Взирай лучше на красоту Божия творения и разгорайся любовию к своему Творцу. Как мы с тобой счастливы, видя дорогой для нас с тобой сладчайший образ нашего Господа, пришедшего на землю во плоти. Как счастливы, что видим Его святых рабов, украшенных красотой смирения, кротости, нежности, целомудрия, любви. «Слава Тебе, показавшему нам свет!» – будем говорить от души, когда тихая заря светлого дня загорается на востоке. «Слава Тебе, милосердный Господи, даровавший нам зрение!» – будем повторять, когда каждое утро открываем свои очи на новый возродившийся день… О милый друг, да не будем никогда забывать еще о свете невечернем, который открывается для каждого верующего человека за гранью смерти, чтобы нам не лишиться и его. Чтобы нам вечно зреть не только красоту дольнего земного мира, но и красоту Мира Горнего, где вечная красота сияет в смиренных лицах святых ангелов, всех святых, и видеть Красоту неизреченную, неописуемую – Самого Господа. Вспоминаю, что отец Прокопий очень любил голубой цвет – цвет неба. Голубая лазурь – цвет Богородичных церковных облачений. Как старец любил надевать эти голубые облачения в Богородичные праздники! Даже коробочка, в которую старец клал свои очки, была у него голубого цвета. Все он любил голубое. А когда ему дали однажды маленькую иконочку Богоматери, где Она одета в голубую мантию, которая вся в звездочках, отец Прокопий заплакал. И вот теперь он ничего не видел. Постоянная ночь в его темных очах, постоянный непроницаемый мрак всегда перед ним. И старец ни о чем так не скучал, как о голубом цвете. Ведь этот цвет зовет его к небу, напоминает ему о Боге, о горней жизни. И когда ему было очень тоскливо, скорбно на душе, он вставал с койки и все шарил, шарил на тумбочке, у святых икон, везде – искал Богоматерь в голубой мантии со звездочками, Которую он так горячо любил. |
| О мой дорогой читатель, возблагодарим Господа, что Он дал нам с тобой видеть красоту Его творения. Видеть дорогие лица близких людей, видеть бесконечно красивое звездное небо, усеянное миллионами светил. Видеть на земле малую былинку, цветочек, так мудро и прекрасно созданные. Да используй же этот дар зрения во славу Божию! Не взирай на соблазнительные вещи и предметы, которые препятствуют тебе спасаться. Не читай соблазнительных историй, которые замусоривают твой ум. Взирай лучше на красоту Божия творения и разгорайся любовию к своему Творцу. Как мы с тобой счастливы, видя дорогой для нас с тобой сладчайший образ нашего Господа, пришедшего на землю во плоти. Как счастливы, что видим Его святых рабов, украшенных красотой смирения, кротости, нежности, целомудрия, любви. " Слава Тебе, показавшему нам свет! " — будем говорить от души, когда тихая заря светлого дня загорается на востоке. " Слава Тебе, милосердный Господи, даровавший нам зрение! " — будем повторять, когда каждое утро открываем свои очи на новый возродившийся день... О милый друг, да не будем никогда забывать еще о свете невечернем, который открывается для каждого верующего человека за гранью смерти, чтобы нам не лишиться и его. Чтобы нам вечно зреть не только красоту дольнего земного мира, но и красоту Мира Горнего, где вечная красота сияет в смиренных лицах святых ангелов, всех святых, и видеть Красоту неизреченную, неописуемую — Самого Господа. Вспоминаю, что отец Прокопий очень любил голубой цвет — цвет неба. Голубая лазурь — цвет Богородичных церковных облачений. Как старец любил надевать эти голубые облачения в Богородичные праздники! Даже коробочка, в которую старец клал свои очки, была у него голубого цвета. Все он любил голубое. А когда ему дали однажды маленькую иконочку Богоматери, где Она одета в голубую мантию, которая вся в звездочках, отец Прокопий заплакал. И вот теперь он ничего не видел. Постоянная ночь в его темных очах, постоянный непроницаемый мрак всегда перед ним. И старец ни о чем так не скучал, как о голубом цвете. Ведь этот цвет зовет его к небу, напоминает ему о Боге, о горней жизни. И когда ему было очень тоскливо, скорбно на душе, он вставал с койки и все шарил, шарил на тумбочке, у святых икон, везде — искал Богоматерь в голубой мантии со звездочками, Которую он так горячо любил. |
| Мне почему-то врезалась в память его немного согбенная фигура, прислонившаяся спиной к стенке коридора, что возле монастырской кухни, напротив двери для раздачи пищи. Приходил он сюда почти всегда в одно и то же время – в 9.30 утра и приносил с собой одну и ту же посуду – зеленый эмалированный чайник и пол-литровую стеклянную банку с крышкой. Делал он это неизменно в течение многих и многих лет – до тех пор, пока не заболел и не слег – в последние годы своего монастырского жития. На отце Серафиме, как правило, был одет старый, серого цвета подрясник, а поверх него – такая же старенькая, стиранная-перестиранная кофта; цвет ее было определить совершенно невозможно, так как на ней было множество самых разнообразных заплаток, разбросанных по всей ее поверхности в хаотичном беспорядке. Однако все это ничуть не смущало ее владельца, ибо от долгого пребывания в некогда очень небогатом Псково-Печерском монастыре, у него выработались полная нестяжательность и равнодушие к собственному внешнему виду. Хотя следует все же предположить, что внешний вид его скорее говорил о педантичной бережливости и даже об аккуратности – ведь кофта его все же была всегда исправно заштопана. Эти два качества – аккуратность и бережливость – были настолько заметны в поведении отца Серафима, что проявлялись даже в мелочах. Так, однажды у него сломался стул, и он отдал его в столярную мастерскую – на починку. Когда этот «стульчик» увидел начальник «столярки» – отец Платон, то пришел в ужас. Ремонтировать здесь было практически нечего – легче было бы попросту спалить в печке эту рухлядь, чем тратить время на ее ремонт. Именно так отец Платон и предложил поступить отцу Серафиму. Но тот ответил категорическим отказом, лаконично заявив: «Я на нем сидел 50 лет, просижу как-нибудь и до смерти». И отцу Платону пришлось чинить этот «антиквариат» – ради того великого уважения, которым был окружен отец Серафим среди монастырской братии. Отец Серафим хранил и берег все – и старые иглы, и эстонские стеклянные бутылки, и немецкий топорик, и книги, и иконы, и «царские» священнические облачения в ризнице, и даже такие стихари и орари, на которых, как и на его свитере, не было ни одного живого места. Однажды молодому монастырскому диакону достался именно такой орарь: на нем были хорошо заметны и аккуратно залатанные дырочки, и протертые места, и оборванная бахрома. Диакон посчитал это неуважением к его персоне и к диаконскому сану; он не выдержал такого обращения и в сердцах бросил этот орарь в горящую печурку Успенского храма да еще в возмущении накричал на отца Серафима. А потом заявил, что если ему будут давать такие облачения, то он вообще не будет служить. Обо всем этом узнал отец наместник, и диакона наказали, но впоследствии такой «ветхости» для церковных служб больше уже не подавали. Заказали новые облачения, дела пошли на поправку. |
| Должно веровать, что искомое есть, однако же не подлежит взорам всех, а пребывает неизглаголанным в сокровенных глубинах мысли. Этому и подобному научившись из видения того, что в скинии достигшее до чистоты и возведенное на высоту такими зрелищами душевное Моисеево око снова восходит на самый верх иных представлений, изучая облачение священства. Сюда относится риза внутренняя ( Исх.28;31 ), риза верхняя и этот сияющий блеском различных камней наперсник (4), и повязка на голове, и над ней дшица ( Исх.29:6 ), надраги ( Лев.6:10 ), пуговицы, звонцы ( Исх.28:33 ). Потом поверх всего – слово и явление, и в обоих усматриваемая истина, также с обеих сторон примкнутые к ним нарамники с начертанными на них именами патриархов. Множество этих облачений, да и самые именования их таковы, что невозможно точное в подробности их обозрение. Ибо что за наименования телесных одежд: явление, слово, истина? Конечно, этим явно показывается, что историей описывается не это, не чувственное облачение, а душевное убранство, истканное добродетельными предначинаниями. Цвет подира – синева (28:32); некоторые из объяснявших слово это прежде нас говорят, что таким цветом означается воздух. Но действительно ли такой цвет имеет какое-либо сродство с цветом воздуха, этого не намерен я утверждать в точности, но и не отвергаю утверждаемого, потому что понятие это согласно с надлежащим взглядом на добродетель, а именно требует, чтобы намеревающийся быть священнослужителем пред Богом, тело свое представить в священнодействие и сделаться не мертвенным закланием в жертве живой и в служении словесном не повреждал души каким-либо грубым и многоплотяным облачением жизни, по чистотой ее, подобно какой-либо паутинной нити, утончал все житейские предначинания, приближался к тому, чтобы стать парящим горе, легким, воздушным и сокрушить в себе это телесное естество. В таком случае, когда услышим последнюю трубу по гласу Повелевающего, оказавшись необременными и легкими, превыспренно вместе с Господом понесемся по воздуху, никаким бременем не увлекаемые на землю. Поэтому, кто по совету Псалмопевца, истаял, яко паучину, душу свою ( Пс.38:12 ), тот облекся в воздушный хитон, нисходящий от главы до края ног. |
| отцов - Этимасия, Спас Нерукотворный и другие символические прообразы жертвы Христовой. Появляется к началу XI века и получает широкое распространение в XII-XIII вв. Лор (греч.) - деталь облачения архангелов - широкая длинная полоса ткани, украшенная жемчугом и драгоценными камнями; заимствована из облачения византийских императоров. Лузга - откос доски между полем и ковчегом иконы. М Недреманное Око (Спас Недреманное Око) - символический тип изображения Христа, сложившийся на основе некоторых ветхозаветных пророчеств (Пс. 120). В иконах этого типа представлен юный Христос на ложе, склонившаяся над ним Богоматерь и ангелы с оруди |
|
|
