| 1 . Существование различных терминов для обозначения служения предстоятельства является вполне естественным и законным для того времени, когда складывались основы церковного устройства. Такого рода терминологическую неустойчивость мы находим даже относительно наименования членов Церкви. Новозаветные писания дают нам целый ряд наименований для них: возлюбленные, святые, призванные святые, освященные во Христе, святые и верные братья во Христе, ученики и, наконец, христиане. Все эти термины являются синонимами в том смысле, что обозначают одних и тех же лиц, но тем не менее каждое из них подчеркивает и выражает некоторую сторону состояния в Церкви. Наименование предстоятелей пастырями не вызывает никаких недоумений и не ставит никаких трудных вопросов. Пастырство составляет содержание служения предстоятельства, как служения управления, и указывает на характер самого управления в Церкви. Термин «игумены» выражает ту же идею, что и термины пресвитер и епископ соединяя в себе понятие пастырства с понятием предстоятельства. Обозначая одних и тех же лиц, имевших одно и то же служение, раскрывают ли термины пресвитер и епископ содержание служения предстоятельства? Или появление этих терминов объясняется исключительно тем, что они употреблялись в разных церквах? Конечно, можно сделать предположение, что термин «пресвитер» употреблялся в церквах, в которых преобладали христиане из Иудеев, тогда как термин «епископ» был принят христианами из язычников 293 . Это предположение могло бы иметь некоторую долю вероятности, если бы мы были вполне уверены, что термин пресвитер возник в палестинских церквах, но именно этой уверенности у нас нет. К тому же надо заметить, что не существовало точного разграничения между церквами, состоящими из иудеев, и из язычников. Соотношение между иудеями и язычниками в церквах, основанных ап. Павлом, определить точно невозможно. Очень рискованно идти в этом направлении настолько далеко, чтобы утверждать, что термин «епископ» появился впервые в Филиппах, где еврейская колония была очень немногочисленной, а потому ядро первоначальной церкви составлено было из язычников 294 . Если даже последнее предположение правильно, на что нет бесспорных доказательств, то это еще не может служить доказательством того, что родиной термина «епископ» были Филиппы. Вряд ли сами Филиппийцы рискнули бы ввести у себя новый термин «епископ», несуществовавший в других церквах. Церковь в Филиппах была основана ап. Павлом, а потому инициатива в этом отношении могла принадлежать только самому ап. Павлу, а последний мог вводить его в употребление и в других церквах, основанных им раньше церкви в Филиппах. |
| 2187 . сначала говорит, что «число поставленных для служения при столах и их имя были заимствованы из иудейской организации» (26 стр.), а несколькими страницами ниже с решительностью заявляет: «учреждение «семи» возникло не на палестинской почве и не было собственно палестинским институтом. Оно обязано своим происхождением скорее влиянию эллинистов» (36 стр.). Подобное же противоречие наблюдается и в характеристике римской церкви. Так, давая характеристику этой церкви на основании посланий Климента Римского (конец I-ro века), автор говорит: «вообще мы видим в римской общине уже сильно развитою и достаточно окрепшей идею строго определенного и установленного порядка… идею церковной власти, твердой, устойчивой, которой должны подчиняться все… (213 стр.). И еще: «в конце I-ro века в римской и может быть коринфской церкви существовал уже единоличный епископат» (210 стр.) А в своем заключительном резюме церковного устройства того же самого периода (конца I-ro в.) автор значительно смягчает краски относительно централизации власти в римской церкви и даже противопоставляет её в этом смысле церквам малоазийским: «в то время, – говорит он здесь, – как в Малой Азии епископ уже определенно выделился из ряда прочих предстоятелей и стал единым центром общины, на Западе в церковном предстоятельстве не произошло еще столь определенно выраженной централизации, между предстоятелями церкви сохранялось более равенства прав и однообразия в функциях, вследствие чего постороннему наблюдателю бросалось в глаза больше их сходство, чем различие» (267 стр.). Столь же, если еще не больше, несогласованы и отзывы г. Мышцына о филиппийской церкви. Так, характеризуя эту церковь по специальному посланию к ней ап. Павла, наш автор выразительно подчеркивает, что «Филиппы были может быть первой родиной имени «епископ» (139 ст.), и «что в этой церкви раньше чем в других была сознана необходимость правильной организации и правильного разделения труда с более или менее определенными формами и терминами» (140 стр.). А когда ему приходится характеризовать ту же филиппийскую церковь по посланию к ней Поликарпа Смирнского , написанному, по меньшей мере, полустолетием |
| 2:25–27. В настоящее же время святой Павел признал необходимым послать в Филиппы Епафродита, которого он называет братом своим – как христианина, сотрудником в проповеди Евангелия в Филиппах, а может быть и в Риме, сподвижником – вместе с ними страдавшим за Евангелие, где – неизвестно, посланником – от филиппийцев в Риме, служителем в нужде его, как принесшем ему вспоможение, послать потому, чтобы успокоить и Епафродита и филиппийцев. Они, видя, что его долго нет, разузнавали и узнали, что он в Риме тяжко заболел, и очень печалились об этом. А он со своей стороны, скорбел и оттого, что долго не видел их и оттого, что они скорбели о нем, по причине его болезни. Болезнь его была опасная, угрожала его жизни. Но, говорит, Бог помиловал его, этим указывая на то, что Бог по его молитвам, чудесно возвратил его к жизни. Если бы, говорит, он умер, это была бы для меня печаль к печали. Он уже имел печаль, находясь в узах. Если бы умер Епафродит, то святой Павел скорбел бы и о том, что лишился такого помощника, и о том, что смерть его огорчила бы любимых филиппийцев, и о том, что была она по поводу служения нуждам его. Теперь святой Павел спешит обрадовать филиппийцев. 2:28–30. Итак, святой Павел спешит обрадовать филиппийцев. Скорее, без замедления, посылает к ним Епафродита, в уверенности, что прибытие его к ним разгонит печаль их, какую они имели по случаю его болезни, и исполнит их радостью. Да и сам он, разделявший их печаль, будет менее печален, оставаясь только при других печалях (ср. 2Кор. 11:29 ). Примите же его, говорит, в духе веры в Господа – со всякою радостью, как сохраненного для вас Господом и посланного к вам. И вообще, таких как Епафродит, имейте в уважении, как следует чествовать святых (Златоуст). За что? За то, что он потрудился за дело Христово, способствовал распространению Евангелия пособием от Церкви Филиппийской подвергался опасностям в пути, даже смертельно заболел. Но заслуга его состояла особенно в том, что он решил в душе за дело Христово пожертвовать жизнью, и потом он совершил этот подвиг за филиппийцев, исполнил то, что (служение Апостолу) должны были исполнить, как свою нравственную обязанность, они. Третье отделение. Предостережение с применительными уроками (3:1–4:1) |
| —559— Своей отзывчивостью, своим благородством и своею мистическою чуткостью, филиппийцы вызвали к себе особую любовь св. Апостола. Св. Иоанн Златоуст считает Филиппы – «любимой церковью» ап. Павла. Отмечалась не раз и особенность Послания к ним: оно не содержит в себе укоризн. Духовное устроение филиппийцев и весь склад их жизни, по-видимому, располагал ап. Павла к мыслям о восхищении в миры иные, а нездешние силы около Апостола утверждали в филиппийцах чувство реальности иных миров. Но эти-то, высшие, их способности и глубокие их убеждения весьма естественно могли, в иных случаях, переоцениваться, и тогда возникнул бы повод для величайшего соблазна. Для человека, мистически одарённого и притом живущего в среде тоже одарённой и видящего пред собою силы и знамения иного мира, подумать, что духовных дарований самих по себе достаточно и что большего ничего не требуется для спасения, – очень привлекательно. А преткнувшемуся на этом утончённом человеко-божестве неминуемо, далее, впасть и в горшее прельщение: подумать о Сыне Божием, что и Он – не более как «Великий Посвящённый» или, хотя бы, «Величайший Посвящённый». Вот наибольший соблазн для мистика. Весьма правдоподобно предположить, что и в Филиппийской церкви, спустя приблизительно десять лет после её основания, возникло какое-то смутное брожение в этом смысле. Вероятно, оно не дошло до степени явной ереси. Потому-то св. Апостол, в «Послании к Филиппийцам», спешит пресечь могущую народиться ересь, но не карает виновников возникшего смущения. Таков мистический контекст интересующего нас речения «не восхищение непщева» из «Послания к Филиппийцам» он, опять, приводит мысль к установленному ранее техническому значению слова «ρπαγμς» и, тем самым, делает довольно мало значащим выбор между субъектным и объектным значением этого слова: в мистическом переживании субъект знания и объект знания суть едино 2397 . В том, ведь, и особенность непосредственного знания —560— мистика, что познающее лицо и познаваемая сущность – в деятельности познания сочетаются в неслиянное и нераздельное двуединство; поэтому, сам собою отпадает вопрос о том, следуете ли «ρπαγμς» разуметь как «raptus», как «ipsa rapiendi actio» или «direptio», по мнению старых лексикографов 2398 , противополагавших слову «ρπαγμς» слово «ρπαγμα», в смысле «quod raptum est», «rapina», «praeda rapta», и приравнивавших к «ρπαγμς» слово «ρπαγ», – или же «ρπαγμς» означает то же, что «ρπαγμν», а это последнее должно понимать как «res rapienda», по мнению лексикографов новейших 2399 . Впрочем, весьма вероятно, что этот оттенок желательности, действительно, содержится в слове «ρπαγμς». |
| ( < < back) Иероним пишет, что это была ссылка «за веру» православную. (Хроника Иеронима, год 332). Фракией в древности называлась вся страна на Балканском полуострове на север от Македонии, Эгейского моря и Мраморного, где ныне часть Венгрии, Трансильвания, Бессарабия, Румыния, Болгария, Сербия и восточная часть Румелии. Фракия славилась богатством металлов, пением и музыкой. Римляне покорили ее лет за 20 до Рождества Христова. ( < < back) св. отцу нашему Евстафию Антиохийскому творен. св. Иоанна Златоустого, издан. 1896 г., т. 2, кн. 2, с. 647. ( < < back) Константин скончался в 337 году. Ему наследовали сыновья его Kohcmahmuh II, Констанций и Констант. Констант вскоре умер, а Констанций, царствовавший в восточной части империи, вполне покровительствовал арианам. ( < < back) город на реке Марице в Македонии, был древней греческой колонией, которой овладел Филипп Македонский, назвавший его Филиппы. Ныне это Филиппополь, по-болгарски Плавдиноград. К христианам этого города филиппийцам Апостол Павел написал известное послание. ( < < back) точного сведения о годе смерти святого Евстафия нет в древних памятниках. Филарет, архиеп. Черниговский, и профессор Н. Барсов годом его кончины считают 345 год. ( < < back) месяцеслов Востока. Архиеп. Сергия. Изд. 1876 г. т. II, ч. 2, с. 58. Заметки на 21 февраля. Об этом перенесении мощей пишет Феодор Чтец, известный историк VI века, написавший 4 книги Церковной истории, — первые две по прежним историкам, а последние самостоятельно. ( < < back) именем мощей в св. Церкви в обширном смысле разумеется тело каждого умершего христианина. Так в чине погребения усопших говорится: «Взявше мощи усопшего, отходят (с ними) во храм». Но собственно под св. мощами разумеются честные останки св. Угодников Божиих. Однако и здесь слово «мощи» имеет разное значение. Мощами называются прежде всего «кости» св. угодников. Так древние христиане почитали кости св. мучеников Игнатия Богоносца и Поликарпа Смирнского. Церковный историк Евсевий, говоря о перенесении в IV веке мощей св. ап. Луки и Тимофея, добавляет, что патриарх держал их у себя на коленах в небольших «ковчежцах или ящиках». Очевидно, в этих ковчежцах могли уместиться только кости св. апостолов. Слово «мощи» и у наших предков означало главным образом «кости». Некоторые же мощи святых представляют целые тела усопших и сохраняются настолько, что отличаются даже мягкостью и гибкостью членов, например, на о. Корфу мощи св. Спиридона Тримифунтского свыше полторы тысячи лет лежат в сыром и жарком климате, сохраняя гибкость членов. (Миссион. Щит веры. Сост. И. Смолиным. С. Пб. изд. 1904 г. с. 64 и проч.). |
| Gemeindeverfassung. S. 71–72. 594 „Итак пресвитер и епископ одно и то же... Церкви управлялись соединенным советом пресвитеров. Если думают, что мы выражаем не смысл св. Писания, но нашу личную мысль, отождествляя епископа и пресвитера с той разницею, что из этих двух имен одно означает возраст, а другое функцию, – пусть перечтут следующие слова апостола к филиппийцам: „Святым, находящимся в Филиппах, с епископами и диаконами“. Филиппы единственный город в Македонии и конечно в одном городе не могло быть несколько епископов. Но в те времена называли одних и тех же лиц то епископами, то пресвитерами; вот почему апостол употребляет безразлично имя епископов вместо имени пресвитеров“. (In Tit., l, 5). 597 Они изданы им в 1881 г. и перевены на немецкий язык Гарманом в 1883 г. под заглавием: Gesellschaftsverfassung d. christl. Kirchen im Altertum. 608 Он изложен им во многих трудах, именно: 1) Analecta к переводу лекций Гатча; 2) Lehre der zwölf Apostel (1884); 3) Die Quellen der apostol. Kirchenordnung (1886); 4) Expositor (1887 май, стр. 321–342); 5) Theolog. Literaturzeitung, 1881, 22; 1889, 17; 6) Lehrbuch der Dogmengeschichte, 3 Aufl., 1894.; 7)Texte und Untersuchungen XV (l897), 3: Ueber den dritten Johaimesbrief. В третьем издании Dogmengeschichte (S. 204) Гарнак отсылает читателей для подробного ознакомления с его взглядами к его большому изданию Дидахе (гл. 5). После опубликования Дидахе Гарнак несколько модифицировал свой взгляд на отношение пресвитеров и епископов, особенно на причины возвышения епископата над пресвитератом. Он по-прежнему утверждает первоначальное различие епископов и пресвитеров, но признает теперь уже не две, а три (точнее четыре: 1) духовная организация, созданная служением словом, 2) патриархальная или пресвитерская. 3) административная или епископальная и 4) аристократическая, возникшая из различия более совершенных и менее совершенных христиан) организации и епископальное устройство считает результатом смешения всех этих организаций. 609 Это случилось в Иерусалиме и Палестине вероятно очень рано но аналогии с иудейским синедрионом, в языческо-христианских общинах впервые во II веке (Liter. |
| Theil II Bd.I. Leipzig, S. 384, сравн.: S. 400). Текст Послания засвидетельствован весьма недостаточно. Подлинного Греческого текста всего Послания не существует. Восемь позднейших рукописей Греческого текста Послания являются копиями древнейшего не сохранившегося до нас образца – по-видимому, не высокого достоинства – и все отличаются тою печальною особенностью, что прерываются на словах (9:2): καì δι’ μ ς πò του Θεου ναστντα, после чего непосредственно следуют слова: τòν λαòν τòν καινν τοιμζωνиз Послания Варнавы (5:7). Полный текст Послания содержит только Латинский перевод, который имеет достоинство глубокой древности, но основывается на плохом оригинале, и, кроме того, в самом переводе допущены значительные вольности, делающие его в текстуально-критическом отношении малоценным. Впрочем, весьма важные главы – 9 и 13 сохранены Евсевием в подлиннике. Таким образом, последняя треть Послания – (гл. 10–14, кроме 13, сохраненной на Греческом языке у Евсевия) существует только в обратных переводах с Латинского. Лучшие переводы принадлежат Zahn’y, Lightfoot’y и Funk’y. V. 3. Анализ содержания Послания Послание Поликарпа к Филиппийцам представляет ответ на не дошедшее до нас Послание Филипийцев к Поликарпу. Филиппы лежали на пути Игнатия в Рим. Святой мученик был радушно принят местною Церковью и просил Филипийцев послать Антиохийской Церкви приветствие по случаю прекращения гонений. Филиппийцы исполнили просьбу святого Игнатия и свое Послание отправили к Смирнскому епископу при другом Послании на его имя; в последнем они просили Поликарпа направить их Послание в Антиохию, сообщали о пребывании у них Игнатия и о событиях внутренней жизни Филиппийской Церкви, в частности о любостяжании и лживости пресвитера Валента и его жены, причинивших Церкви много неприятностей, просили у Поликарпа слова поучения и увещания и, наконец, просили прислать им Послания Игнатия, какие известны ему. Поликарп ответил Филиппийцам от своего имени и от имени пресвитеров Смирнской Церкви. Автор выражает радость, что Филиппийцы приняли с такою любовью «образцы истинной любви» – Игнатия и его спутников, и что «древний корень их веры известный с древних времен, пребывает и доныне и приносит плоды, достойные Господа Иисуса Христа (1). |
| После встречи с другими апостолами в Иерусалиме (Деян., гл. 15) Павел отправился в следующее путешествие, на этот раз в сопровождении Силы (ок. 50–52 гг. по Р.Х.). Они посетили некоторые из ранее основанных церковных общин, попутно привлекли к сотрудничеству Тимофея и начали благовествовать в Европе. В ряде крупных городов, таких, как Филиппы, Фессалоника (оба в северной провинции Македонии) и Коринф, были основаны церкви (Деян. 15:36 18,22). Находясь в Коринфе, апостол написал два послания к фессалоникийцам, которые вследствие жестокого гонения очень нуждались в ободрении и наставлениях. Третье путешествие (около 53–57 гг. по Р.Х.) снова привело Павла в Галатию, затем он продолжительное время живет в Ефесе (Деян. гл. 19). Во время пребывания там Павел услышал тревожные вести о разделениях, падении нравов и других проблемах, возникших в Коринфской церкви. Письмо, известное как Первое послание к коринфянам, является откликом Павла на эту ситуацию. Возможно также, что Послание к галатам было написано приблизительно в это же время. Благовествуя в Македонии, он узнал от Тита, что община в Коринфе покаялась. В ответ на это и предваряя свое посещение, апостол написал Второе послание к коринфянам. Прибыв в Коринф, апостол написал Послание к римлянам, которое содержит основополагающее возвещение о спасении. Спустя три месяца апостол отправился обратно в Иудею (Деян. 20:1 21,16). В Иерусалиме Павла арестовали. Два года провел он в заключении в Кесарии (Деян. 21:27 24,27). После того, как он потребовал суда кесарева, апостол был отправлен в Рим и, по крайней мере, еще два года дожидался приема у императора (Деян. 27:1 28,31). Так называемые «послания из уз» (к ефесянам, филиппийцам, колоссянам и к Филимону) были, вероятно, написаны Павлом в Риме в конце 50-х или начале 60-х гг. Некоторые ученые полагают, что одно или несколько из этих посланий были написаны во время заключения Павла в Кесарии, а может, еще раньше во время его пребывания в Ефесе. Хотя книга Деяния святых апостолов ничего не сообщает о том, что произошло затем с Павлом в Риме, по всей видимости, он был освобожден. Возможно, Павел проследовал на запад до самой Испании (Рим. 15:24), затем на восток в Ефес и другие города Эгейского региона (1 Тим. 1:3; Тит. 1:5; 3,12). Возможно, в этот период были написаны Первое послание к Тимофею и Послание к Титу. В середине 60-х гг. апостол снова был взят под стражу. Из Рима, незадолго до своей казни, он написал Второе послание к Тимофею (2 Тим. 4:6–18). |
| В 61–62 годах Тихик оставил Кесарию и отправился в Ефес сухим путем, заходя в Церкви, основанные святым Павлом, оставляя здесь списки послания, и рассказывая об узах святого Павла. В Дервии к нему присоединился святой Тимофей. Придя в Ефес, он отдал послание Апостола Павла настоятелям Ефесской Церкви, сделав с него несколько списков, рассказал об узах святого Павла и о его надеждах, и отсюда отправился в Колоссы, где вручил список послания настоятелю Церкви Епафрасу. Здесь снова рассказал об узничестве святого Павла, и о несомненном, по откровению Господа, прибытии Апостола в Рим. Вера в Колосской Церкви, как и в соседних с нею Церквах, процветала, и нравственность была добрая. Но временами начали появляться здесь учители, и проповедовать на христианской почве какое-то странное учение, сущность которого как Епафрас, так и другие настоятели, не понимали. Поэтому в общем совете решено было отправить Епафраса за разъяснением к святому Павлу в Рим, куда тот должен был скоро прибыть. Таким образом, Тихик, и Епафрас, и Тимофей, к которым где-то присоединился еще Марк, племянник Варнавы, отправились в Рим. По всей вероятности, они имели точные сведения о путешествии святого Павла из Мир Ликийских, где сотник Юлий, сопровождавший Апостола в Рим, высаживался со своими спутниками на берег, чтобы пересесть на другой корабль и плыть далее. Так как тогда наступало время года, неблагоприятное для дальнего морского плавания, то Тихик, Епафрас и другие направились сухим путем на Троаду и оттуда в Македонию – Солунь и Филиппы, всюду возвещая об отправлении святого Павла в узах в Рим на суд кесаря. Эта весть отозвалась в добром сердце филиппийцев тем, что они собрали пособие для содержания святого Павла в Риме, и с ним отправили своего собрата Епафродита. Каким путем все они попали в Рим, неизвестно, но только можно, кажется, думать, что они прибыли сюда или немного раньше святого Павла, или вслед за ним. Но все изложенное, конечно, лишь догадки, более или менее достоверные. Несомненен только факт, что все названные лица пришли в Рим, и упоминаются в посланиях святого Павла из Рима. |
| В заключении послания, которое содержит в себе стихи 19–24, святой Апостол просит, во-первых, молитв о себе, научая этим, что молитвы Церкви важнее и выше всех лиц, какие поставлены в ней, а, во-вторых, говорит о посольстве к Ефесянам Тихика , дабы он возвестил им об обстоятельствах и делах его и тем утешил сердца их. Заканчивает свое послание святой Апостол Павел пожеланием братиям мира и любви и преподанием обычного Апостольского благословения: «благодать со всеми любящими Господа нашего Иисуса Христа, аминь. В «неистлении» значит, по толкованию святого Иоанна Златоуста, в безгрешности. Послание к Филиппийцам Основание Филиппийской Церкви Церковь Филиппийская была основана святым Апостолом Павлом во время его второго проповеднического путешествия. Когда великий Апостол языков со своими спутниками и сотрудниками Силой, Тимофеем и Лукой прошли Галатию и Фригию и дошли до берегов Эгейского моря, Дух Святой не допустил их идти ни к югу в Асию, ни к северу в Вифинию. Здесь в приморском городке Троаде святому Павлу было видение. Перед ним предстал некий муж-македонянин и просил его: «прииди в Македонию и помоги нам». Полагают, что это был Ангел-Хранитель жителей Македонии. Получив такое указание, святой Павел тотчас же отправился туда морем через Неаполь и прибыл в г. Филиппы, находившийся на границе с Фракией, не-далеко от моря. Получил он свое название от отца Александра Македонского Филиппа, который обстроил и укрепил его (в 358 г. до Р. Хр.). Дееписатель говорит, что это «первый город в той части Македонии» и притом «Колония». Римляне, завоевав Македонию, при последнем царе ее Персее, разделили ее на 4 области, а император Август, дабы усилить римское влияние в Македонии, переселил туда многих именитых граждан из Италии, поместил в Филиппах римский гарнизон и даровал жителям права коренных насельников Италии («иус италикум»). Все это настолько возвысило значение Филипп, что они стали почитаться важнее главного города области Амфиполя. Здесь-то несколько дней пробыл святой Апостол Павел со своими спутниками, ничего не предпринимая. |
|
|
