| 2. Опять он говорил: «Верую, что Бог причислит к мученикам того человека, который благим произволением предается деланию плача: пролияние слез Бог примет от него, как пролияние крови». 3. Он поведал и следующее: «Наставник мой, в течении всей жизни своей, постоянно любил уходить в дальнюю пустыню и там безмолвствовать. Однажды я сказал ему: «Зачем ты убегаешь в пустыни? живи близ людей, и получишь большую награду от Бога». Старец отвечал: «Поверь мне, сын мой, доколе человек не будет равен Моисею и не наречется сыном Божиим, дотоле не может жить посреди людей с пользою для души своей. Я — сын Адамов! подобно отцу моему, который, увидев плод, не воздержался от него, я, когда вижу плод, преподающий грехи, немедленно побеждаюсь желанием его, и вкусив его, умираю. По этой причине отцы наши убегают в пустыни и там умерщвляют лакомство, не находя той пищи, от которой рождаются греховные страсти». Алфавитный Патерик. Алфавитный Патерик. Алфавитный Патерик. Авва Феона Авва Феона сказал: «Нас пленяют плотские похоти по той причине, что ум наш утратил видение Божественное». Видение Божественное рождается от внимательной молитвы, особенно умной. Алфавитный Патерик. Архиепископ Феофил 1. Архиепископ Феофил посетил однажды гору Нитрийскую, и пришел к нему авва горы. Архиепископ сказал ему: «Какое делание, по твоему опытному сознанию, есть высшее на иноческом пути?» Старец отвечал: «Повиновение и постоянное самоукорение (обвинение и осуждение себя)». Архиепископ сказал: «Иного пути, кроме этого, нет». 2. Архиепископ Феофил говорил: «Какой обымет нас страх и трепет, в какое вступим трудное положение, когда душа будет разлучаться с телом! Тогда придет к нам многочисленное воинство противных сил, князья тьмы, злобные миродержцы, начала и власти духа, враждебного Богу; они по праву овладевают душою, произвольно подчинившеюся им, представляя ей все грехи, сделанные ею в ведении и неведении, от юности и до конца жизни. Все дела ее предстанут ей и обличат ее. Сверх того, каким — представь себе — трепетом будет объята душа, доколе не произнесется над нею решительное определение, и не совершится определение ее? Это время — время тесноты, время недоумения. Лицом к лицу против сил неприязненных встанут силы святые, выставляя благие дела души, в противоположность выставляемым врагами грехам. Представь же себе, какой страх и трепет мучат душу, находящуюся посреди этих, друг другу противных, доколе суд над нею не будет решен праведным Судиею! Если душа окажется достойною милости Божией, то бесы посрамляются; она приемлется Ангелами. |
| Согласно пифагорейскому учению – мы воспользуемся здесь наиболее ясным изложением его в трактате Феона (Теона ) Смирнского (II в. по Р. Х.) «О пользе математики для чтения Платона» (главы 6–7 23 ) – все числа делятся на «просто первичные» (мы бы сказали сейчас: «простые») и «первичные по отношению друг к другу», а также на «несоставные» и на «составные», причем последние бывают составными по отношению к самим себе или к другим числам. «Просто первичные» не имеют никаких других делителей, кроме единицы (и, мы бы добавили, самих себя). Таковы 3, 5, 7, 11, 13, 17 и т. д. Эти же числа являются и «несоставными». Важно, что «просто первичными» могут быть только нечетные числа (за исключением двоицы, которая является «нечетнообразной »), которые у пифагорейцев пользовались определенным преимуществом перед четными (нечетные числа посвящены мужским богам, четные – женским). «Первичные по отношению друг к другу» – те, которые делятся на другие числа (например, 8 делится на 4 и 2, 9 – на 3), т. е. «составные» числа, однако при этом имеют единицу общим делителем для себя и для других чисел. «Составные сами по себе» – числа, имеющие меньшие их делители, кроме единицы (и самих себя): например, 6 делится на 2 и 3. «Состав – ные по отношению друг к другу» – те числа, которые имеют общие делители, например у 6 и 8 общий делитель 2, а у 6 и 9 общий делитель 3. При этом единица и двоица не являются собственно числами, ибо являются началом чисел. Такое же деление чисел излагает двумя веками позже Ямвлих 24 , уточняя, что первичные (простые) несоставные числа (первый вид нечетных чисел) являются «сверхсовершенными » 25 . То, что термин «несоставной» зафиксирован в учении пифагорейцев за много веков до Феона Смирнского, доказывается фрагментами из сочинения Филолая (V в. до Р. Х.) 26 , который, полагая декаду (10 1 † 2 † 3 † 4) в основание мироздания, первые два нечетные числа (1 и 3) называет «первичными несоставными», а первые два четные (2 и 4) – «вторичными составными» 27 . Аналогичные сведения содержатся в схолиях к «Элементам» Эвклида: «В свою очередь, из нечетных чисел [они, т. е. пифагорейцы, называли] “первичными” (простыми) те, которые делятся только на единицу, как 3 и 7; “составными” – такие, как 9, 15» 28 . |
| В пустыне, недалеко от города Александрии, видели мы и другого святого мужа, по имени Феона. Он заключился в тесной келии один и в продолжение тридцати лет упражнялся в молчании. Чудеса его были так многочисленны, что жители Александрии называли его пророком. Ежедневно приходило к нему множество больных, и он через отверстие возлагал на них руки и отпускал их здоровыми. Лицо у него было как у Ангела, взгляд веселый и весьма ласковый. Однажды (это было не так давно) в глубокую ночь напали на него разбойники, с тем чтобы убить его, надеясь найти у него золото. Святой помолился, и они до утра остались недвижимы у дверей его. Когда же стал собираться к нему народ и хотел сжечь их, святой, вынужденный крайностию, сказал народу только следующие слова: «Отпустите их невредимыми, а если не отпустите, от меня отступит благодать исцелений». Народ послушался, ибо никто не дерзал прекословить ему, а разбойники тотчас пошли в соседние монастыри к монахам и, раскаявшись в прежних делах, переменили жизнь свою. Авва Феона свободно читал на трех языках: римском, греческом и египетском, – как это узнали мы от многих и от него самого. Когда он известился, что мы чужеземцы, то сотворил о нас благодарную молитву к Богу, написав ее на дощечке. Ел он только невареные семена. Сказывают, что по ночам он выходил из своей келии и поил собиравшихся к нему диких зверей водою, какая была у него. Точно, около его келии видны были следы буйволов, диких ослов и коз, которыми он всегда утешался. Об авве Илии В пустыне близ Антинои, главного города Фиваиды, видели мы и другого старца, ста десяти лет от роду, по имени Илия. На нем, говорили, почил дух пророка Илии. Он знаменит был тем, что прожил семьдесят лет в этой пустыне, столь страшной и дикой, что невозможно изобразить ее словами, как должно. Здесь-то, на горе, жил Илия, никогда не сходя в обитаемые места. На узкой тропинке, которая вела к нему, там и здесь выдавались острые камни и едва позволяли ступать по ней. Пещера, в которой старец жил, находилась под скалою, так что и видеть его было страшно. Он весь дрожал от старости, каждый день совершал много знамений и не переставал исцелять больных. Отцы говорили, что никто не помнит, когда он взошел на гору. В старости ел он по три унции хлеба повечеру и по три маслины, а в молодости ел всегда однажды в неделю. |
| ...Те, которые очи сердца закрывают толстым покрывалом страстей и, по изречению Спасителя, видя не видят и слыша не слышат и не разумеют ( Мф. 13, 14 ), те, в тайниках своего сердца, едва усматривают даже большие и главные пороки, а прилогов помыслов, неуловимых, скрытных страстей, которые таким острым жалом уязвляют дух, и пленений души своей не могут видеть ясно, но всегда блуждая постыдными помыслами, не знают и скорби об этом. Когда отвлекаются от созерцания Бога, которое есть единственное благо, то не имеют скорби об этом лишении, потому что, развлекая свой дух приходящими по их желанию помыслами, они вовсе не имеют в виду, – к чему главным образом стремиться или чего всячески желать. Подлинно, эта причина доводит нас до того заблуждения, что мы, совсем не зная, что такое самая безгрешность, думаем, что мы не можем навлекать на себя вовсе никакой вины этими праздными, непостоянными развлечениями помыслов, но приведенные как бы в исступление, как пораженный слепотою глаз, ничего не видим в себе, кроме главных пороков, и считаем нужным избегать только того, что осуждается строгостью и мирских законов; если мы хоть немного сознаем, что в этом невиновны, то думаем, что в нас вовсе нет никакого греха. По близорукости, не видя в себе малых, но многих нечистот, мы вовсе не имеем спасительного сокрушения сердца, если и коснется нашего чувства горечь печали; не скорбим, будучи подстрекаемы тонким прилогом тщеславия; не плачем о том, что лениво или холодно воссылали молитву, не поставляем в вину того, что во время псалмопения и молитвы мы допустили нечто другое, кроме самой молитвы или псалма. Многое, что постыдно говорить или делать пред людьми, мы не стыдимся воспринимать сердцем и не боимся, что это открыто для взора Божия и противно Ему; даже истечения от скверных сновидений не очищаем обильными излияниями слез; не плачем и о том, что в самом благочестивом деле милостыни, когда услуживаем потребностям братии или доставляем пищу бедным, недоброхотство от скупости помрачает достоинство благотворительности; не думаем, что мы терпим какой-либо вред, когда, оставив память о Боге, помышляем о временном и телесном, так что к нам относится следующее изречение Соломона; Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал ( Притч. 23, 35 ) (прп. авва Феона, 57, 591–592). Источник. |
| Тенденция к возрастающему дроблению классификации типов риторической словесности характерна для эпохи: если Деметрий Фалерский в свое время выделял 21 тип эпистолярного красноречия, то его позднеантичные или византийские продолжатели различали 41 тип или даже 113 типов 987 . Произведена легкая модификация номенклатуры прогимнасм: термин «прозопея», означавший у Феона не «олицетворение», но (как и у Гермогена в трактате «О нахождении» 988 ) фиктивную речь, составленную от имени некоего мифического, исторического или бытового персонажа («какие слова сказало бы такое-то лицо при таких-то обстоятельствах?»), заменен привычным для нас в этом значении термином «этопея» 989 . Именно гермогеновский или псевдогермогеновский перечень прогимнасм был перенят и окончательно канонизирован в IV веке антиохийским ритором Афтонием (в порядке реализации вышеназванной тенденции к дроблению классификационных единиц разъявший на отдельные пункты «утверждение» и «опровержение», «похвалу» и «порицание», которые у его предшественника выступали как неразделимые пары соотносительных противоположностей, каждой из которых было посвящено по одной рубрике 990 ). Так родилась четырнадцатичленная схема, господствовавшая над всем визаитийским тысячелетием: (1) басня, (2) повествование, (3) хрия, (4) гнома, (5) утверждение, (6) опровержение, (7) общее место, (8) похвала, (9) порицание, (10) сравнение, (11) этопея, (12) описание, (13) рассмотрение вопроса, (14) внесение закона 991 . О значении прогимнасматических сборников как некоего откровенного признания позднеантичной и византийской риторики о собственной сути, некоей материализации простейших оснований вырабатывавшегося в риторических школах подхода к литературному творчеству, нам уже приходилось говорить прежде 992 и еще придется говорить в этой статье. Если византиец где-то выдавал себя и почти непроизвольно проговаривался о том, к чему же вела его воображение риторическая культура, то именно в прогимнасмах. Поэтому едва ли можно упускать их из виду, описывая византийскую литературную теорию: они, так сказать, непосредственная действительность этой теории. |
| Замечателен Синезий и по своей горячей защите жителей Пентапольской области от притеснений правителя Андроника, который, по словам Синезия, был самым тяжким наказанием для Пентаполя после землетрясения, саранчи и язвы, потому что ввел в страну неизвестные дотоле роды наказаний: ломал ноги, отсекал уши, вырывал язык и т. п. Синезий не только обличил, но даже отлучил от церкви этого правителя. Мармарика. Мармарика была северная, приморская часть Ливии, лежащая между Киреною и Александрийской областью Египта. Феона, епископ Марморикский, подобно Секунду Птолемаидскому, был ближайшим другом и защитником Ария. К Мармарике при императоре Юстиниане причислен был Ливийский Оазис, где императором построено было несколько церквей. Для характеристики ненасытной алчности александрийского патриарха Диоскора церковные писатели приводят следующий случай его грабительства. Ливия, входившая в состав его патриархата, была как известно провинция бесплодная, где урожай оказывался большею частью крайне недостаточен, где с трудом добывали хлеб, где бедные люди и монахи нередко умирали с голоду. В виду этого ливийские епископы условились выпросить у императора Феодосия даровое годовое продовольствие, чтобы распределять его бедным и нуждающимся своих церквей. Но Диоскор, как главный начальник ливийских церквей, вытребовал себе право распоряжаться этой раздачею. И, получив хлеб из царской казны, он присвоил себе весь присланный хлеб, сложил его в свои амбары и в неурожайные годы продал в свою пользу. Ливия не получила ничего. Преосв. Порфирий так изображает значение сирийцев в деле первоначального распространения христианства: «Сириец, в первый век христианский, обнаруживал самую кипучую деятельность, наипаче в Риме. Занимаясь почти всеми маленькими ремеслами, как слуга на площадях, торгаш, носильщик тяжестей и людей, комиссионер, он вхож был всюду и с собой вносил язык и нравы своей родины. У него не было ни силы, ни заносчивости европейца; слабый телом, бледный, часто лихорадочный, ядущий и спящий, когда удастся, а не в назначенные часы, питающийся чесноком, тыквами, и редко мясом, он был привычно больной и умирал не старый. |
| События, однако, сложились такъ, что Александру стало невозможно поддерживать свое посредствующее положение. На одномъ изъ собраний, когда Александръ, философски разсуждая ο Св. Троице, въ присутствии пресвитеровъ, выразился, что «Св. Троица есть въ Троице единица», Арий напалъ на своего епископа, обвиняя его въ савеллианстве, и вслухъ всехъ высказалъ свое учение ο тварности Сына Божия . Александръ окончательно присоединился къ противникамъ Ария и запретилъ ему распространять свое учение. Но для пользовавшагося большой самостоятельностью але–ксандрийскаго пресвитера такое запрещение местнаго епископа не могло иметь достаточнаго авторитета. Арий продолжалъ пропаганду. На сторону Ария стало 700 дев–ственницъ, 12 диаконовъ, 7 пресвитеровъ и два областныхъ епископа феона мармарикский и Секундъ птолемаитский. Изъ документовъ, относящихся къ этому времени, мы можемъ съ некоторой трчностью определить, какую именно часть александрийскаго клира увлекъ за собой Арий. Когда после собора, отлучившаго арианъ, Александръ предложилъ клиру подписаться подъ окружнымъ посланиемъ, то все подчиненные ему клирики, — александрийские и мареотские, — исполнили его послание. Всехъ клириковъ, оставшихся верными Александру, насчитывается 26 пресвитеровъ и 44 диакона, если же исключимъ матеотскихъ клириковъ, то на долю собственно александрийскаго клира падаетъ 17 пресвитвровъ и 24 диакона. Такимъ образомъ, Арий увлекъ за собой почти треть клира,а если считать однихъ александрийскихъ, то почтиполовину. Чувствуя свое положение въ Александриине особенно прочнымъ, арианская партия отправила посольство къ «городскимъ епископамъ», которое, представивъ имъ письменное изложение веры, просило ихъ написать къ Александру, чтобы онъ не притеснялъ ихъ. «Весьма многия лица, почтенныя по образу доброй жизни, и сильные по убедительности слова» заявили ο своемъ согласии помочь делу Ария. Во главе сторонниковъ Ария сталъ Евсевий, «мужъ ученый», передовой человекъ своего времени, родственникъ царской фамилии и потому имевший большую власть въ церковныхъ делахъ Востока. |
| Та то и дело говорила ей: «дура богатая», или бранила ее другими подобными словами. Вскоре епископ опять спрашивал: – Какова девица? – Вот эта воистину приносит пользу душе моей. Таким-то образом она стяжала великую кротость. К главе 206 О Кесарии см. прим. к гл. 132–133. Глава 207 Девица, окрещенная ангелами Праведен ecu, Господи, и правы суды Твои! Авва Феона и авва Феодор рассказали нам. При патриархе Павле в Александрии осталась сиротой после смерти родителей, очень богатых людей, одна девица. Она была не крещена. Однажды вышла в сад, оставленный ей родителями. При домах знатных даже среди города есть сады. В глубине сада она увидала неизвестного человека, собравшегося удавиться. Быстро подбежав к нему, она спросила: – Что ты делаешь, добрый человек? – А тебе какое дело? Уйди! Я в большом горе… – Скажи мне всю правду. Я, может быть, помогу тебе. – Я много должен. Мои заимодавцы сильно теснят меня, и я предпочел скорее умереть, чем вести такую горькую жизнь. – Прошу тебя, возьми все, что у меня есть, и отдай, только не губи себя. Тот согласился на это и уплатил долги. Между тем, девица оказалась в стесненном положении. И не мудрено: осталась без родителей, позаботиться о ней было некому. Придя в крайнюю бедность, она начала распутную жизнь. А те, которые знавали ее родителей, говорили: «Кто знает суды Божий, как и для чего попускается душе падать!» Молодой организм не вынес такой жизни, она заболела и опомнилась. В сокрушении духа она просила соседей: «Ради Господа, сжальтесь над душой моей и поговорите с папой, чтобы мне стать христианкой». Но все отвернулись от нее с презрением. «Кто пожелает быть восприемником такой распутной женщины?» – говорили о ней. И была она в большой скорби. Когда она совсем пала духом при таких обстоятельствах, явился ей ангел Господень в виде того человека, которому некогда оказала она милость. – Что с тобою? – спросил ее ангел. – Я желаю сделаться христианкой, и, увы, никто не хочет сказать обо мне. – Вправду ли ты желаешь? – Да, и прошу и тебя об этом. |
| Ибо с ними бывает, что говорит Пророк Аггей: собирали мзды, собра во влагалище дираво (1:6). Подлинно в дырявое влагалище собирает свои прибытки, кто все, что, по-видимому, ни приобретет через обращение других, теряет невоздержанием своего сердца и ежедневным развлечением духа (Кассиан. collat. XXIV с.13). Св. отцы, подвижническую жизнь разделяя на деятельную и созерцательную, последней отдают большое преимущество пред первой. «Как белизна и блеск маргарита превышает все прочие камни и металлы, – говорит авва Феона, – так и созерцание Бога превосходнее всех добродетелей» (Кассиан. collat. XXIII.c.3). Авва Моисей доказывает это примером Марфы и сестры ее Марии, разумея под первой жизнь деятельную, а под последней – созерцательную. «Хотя Марфа, – говорит он, – и для услужения Господу трудилась, а Мария, седши при ногах Спасителя, только внимала духовному Его учению, но Господь Марию предпочел Марфе, потому что Мария, говорил Он, избрала лучшую часть, такую, которая никогда не отнимется от нее ( Лк.10:42 ). Видите, что Господь высшее благо, единое на потребу, поставляет в Божественном созерцании. Посему прочие добродетели, хотя полезны и даже необходимы, но должны стоять на второй степени по достоинству; потому что все они совершаются для достижения сего одного – созерцания. Ибо Господь словами: печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу, – очевидно, высшее благо поставляет не в деятельной, хотя и похвальной и многоплодной жизни, но в созерцании Бога (Кассиан. Collam.1.c.8). Бесспорно, что деятельная жизнь составляет основу для созерцания, и все нравственные подвиги служат первыми, необходимыми ступенями в лестнице духовного совершенства; но без созерцания они не составляют еще полноты совершенства, тем более, что совершение их часто бывает соединено с помыслами о земном, от которых часто неприметно для нас рождаются и укореняются земные склонности, которые удаляют от лица Божия и влекут к земле и сердце наше. А созерцание Бога есть собственная деятельность духа, жизнь небесная. Сколько небесная жизнь превосходнее земной, сколько Бог выше всех сотворенных существ, столько созерцание Бога важнее всех подвигов и занятий. Со смертью все наши земные отношения к другим, и теперешние житейские нужды и занятия прекратятся; а созерцание Бога будет единственным предметом нашей духовной деятельности на целую вечность, целью загробной жизни и источником бесконечного блаженства. А кто здесь на земле не приобретет способности и навыка с любовью постоянно взирать на Бога оком ума и веры, и к Нему стремиться сердцем, тот и в вечности может ли зреть Бога лицом к лицу? – Богу известно. Но вероятнее, что к чему человек на земле приобретет расположение и навык, то и будет составлять предмет его желаний и деятельности в вечности» ( Мф.6:21 ). |
| В подтверждение такой догадки можно бы сослаться на то, что и самое молчание Павлина, за которое его упрекает Евсевий никомидийский, могло объясняться тем, что Павлин знал настроение своей паствы и некоторое время не решался высказаться за Ария, предвидя смуту. С поставлением Зинона Павлин остался не у дел. Александр прислал свое послание (τμος?) уже Зинону, и он же присутствовал и на никейском соборе. Но и Павлин присутствовал на этом соборе, как представитель ариан. Но потом, когда Евсевий никомидийский снова приобрел влияние, и Павлин опять признан был законным епископом тирским, Зинон мог быть даже и низложен, или же – проще допустить – умер. После никейского собора такие истории повторялись не раз. Припомним историю Афанасия в. Афанасий в. тоже возвратился в 346 году в Александрию – по смерти каппадокийца Григория. Неудобство здесь в том, что придется допустить, что или Павлин был низложен еще до никейского собора, или же Зинон не был законным епископом тирским. То факт, что египетские епископы Секунд птолемаидский и Феона мармарикский были низложены еще тем александрийским собором, на котором произнесено было первое формальное осуждение арианства. Но отцы антиохийского собора 324 года не решились низложить трех епископов – сторонников Ария и, ограничившись отлучением их, предоставили окончательное суждение о них «великому и священному собору в Анкире.» При том же и догматическия воззрения Павлина не были так крайни, как воззрения настоящих ариан, каковыми были вероятно и Секунд и Феоно. Но – самое главное – такому предположению противоречат слова Евсевия кесарийского о Павлине 109 : μακαρως μν βεβιωκτα, μακαρως δ πεπαυμνον, не допускающия мысли, что в жизни Павлина были столь серьезные неприятности. – Если же Павлин не был низложен, то как объяснить присутствие Зинона на никейском соборе? От этих затруднений можно отделаться таким предположением: Павлин вовсе не был низложен; он только переведен был в Антиохию на место Филогония, и на его место в Тире поставлен Зинон. Но в Антиохии Павлину утвердиться не удалось: православные епископы антиохийского округа (провинции Килисирии) и значительная часть жителей самой Антиохии епископом антиохийским его не признали и выбрали на его место Евстафия верийскаго, вследствие чего Павлин остался епископом только антиохийских ариан. Что было потом. – неизвестно; но можно конечно допустить, что Зинон тирский скоро умер, и Павлин снова вернулся в Тир. Когда потом дела опять приняли благоприятный для евсевиан оборот, они низложили Евстафия и поставили на его место снова Павлина; но он после этого прожил только 6 месяцев. Низложение Евстафия, в таком случае, было местью ему со стороны евсевиан за то, что он вытеснил Павлина. – Жизнь Павлина и в таком случае не была бы столь «блаженною», как ее описывал Евсевий. – Но такая или подобная гипотеза неизбежна, если признать доказанным, что Павлин по антиохийской кафедре был первым преемником св. Евстафия. |
|
|
