| kapls, лтш. kaplis »мотыга», лит. kãpas «могила», прусс, en-kopts »погребенный» могут быть соотнесены с лит. kapóti в значении а не »рубить, сечь»; рус. диал. ковал(ок) «кусок» восходит к глаголу ковать в значении резать», а не «ковать»; др.-рус. кладиво и чеш. kladivo »молот» являются (в конечном итоге) производными праслав. со значением «ковать», а не »колоть» и т. д., и т. п. Интересными являются случаи, когда один и тот же глагольный корень распространен в балтийских и славянских языках с помощью различных формантов, функции которых, однако, полностью совпадают. Например, корень «рубить» в балтийском ареале дает производные с суффиксальным rem-t-as »обрубок», ram-t-is (с именной огласовкой) «зарубка», ramtýti »рубить». В славянских языках тот же корень дает производные с суффиксальным (рус. рябъ, собств. «выщербленный, покрытый зарубками»), (с именной огласовкой; ср. рус. руб-ец, рубка), рубити. Легко заметить, что словообразовательная модель в обоих случаях одинакова: а) слав. → → рубить ; б) лит. → rem-t → ram-t → ramtýti). Балтийские и славянские языки не только обладают значительным количеством изоглосс, относящихся к глаголам, обозначающим трудовые процессы. Многие nomina agentis и nomina instrumenti формируются там и здесь от одних и тех же корней по одной и той же словообразовательной модели: лит. siuvjas, siuvja, лтш. šuvjs, šuvja – др.-рус. шьви, шьвя »портной, портниха»; лит. siuvìkas, siuvìkis, др.-прус, schuwikis – др.-рус. шьвьць «сапожник, портной», лит. minìkas – блр. диал. мнец »мяльщик», 170 лит tašìklis (к tašýti), лтш. teseklis (к test) – рус. тесло (к тесать) ; лит. maišiklis, лтш. màiseklis – чеш. mìsidlo «мешалка»; лит. voliga – с.-хрв. »валёк, каток»; лит. tkilas, др.-прус, tackelis, лтш. teciklas – рус. точило, пол. toczydo «точило»; др.-прус, dalptan »пробой» – рус. долото и др. Список изоглосс типа др.-прус, schutuan «нитки» – рус. диал. шитво »частая сквозная нить», лит. nýtys «ниченки» – рус. нити, лит. šaivà – чеш. ceva, рус. цевка, лтш. birde »ткацкий станок» – рус. бердо, лтш. gùrste (linu)) «связка (льна)» – рус. горсть (льна), лтш. ragalis »рукоятка старинной сохи» – рус. диал. рогаль «рукоятка сохи» можно было бы продолжить и далее. Интересно отметить, что в ряде случаев балтийским словам без суффиксального в славянских языках будут соответствовать образования с этим суффиксом (тип лит. avis – др.-рус. овьца): лит. gijà »прядь, нить в основе», лтш. dzija «шерстяная пряжа, шерстяные нити» – рус. диал. жица »шерстяная пряжа», болг. жица «нить; проволока», с-хрв. жица »прядь; проволока»; лит. lóva «кровать» – болг. лавица »ложе»; лит. vijà «веревка или канат, скрученный с проволокой» – рус. диал. вица »канатная прядь, скрученная из нескольких нитей». |
| Из всех еретиков одни только евномиане клеймятся скопцами (spadones). На вопрос, были ли, действительно, евномиане скопцами, исследователи дают самые разнообразные ответы. Так, одни предполагают, что только некоторые евномиане, действительно, были скопцами, а потому и самый эдикт касается только отдельных евномиан. Другие понимают выражение “скопцы” образно в том смысле, что дух евномиан кастрирован. Представлять себе дело так, что только некоторые евномиане были скопцами, и что против них специально направлен этот эдикт, не позволяет l. 23, который, имея вообще в виду евномиан, называет l. 17 недавно изданным. Но мало этого. Фактически о скопчестве евномиан ничего не известно, об этом не упоминают даже ни Василий В., ни Епифаний. Напротив, по свидетельству Епифания, евномиане не считали между преступлениями прелюбодеяние. Августин в книге о ересях говорит, что Евномий был врагом добрых нравов. Третьи говорят, что евномиане были названы скопцами потому, что Евномий был прокаженным, а кастрация облегчает проказу. Ни одно из доказательств, по мнению Готофреда, не может быть принято – Готофред более склонен видеть здесь простую интерполляцию текста, на основании отчасти того, что в лучших изданиях стоит “Hispadones” вместо “spadones”. Сам же он читает “Histapodes” или “Histopodes” и связывает это понятие с обычаем евномиан перекрещивать всех, переходящих к ним (Soz., VI, 26). При этом перекрещивание совершалось так, что погружали голову, а ноги оставались обращенными вверх, а отсюда они назывались Histapodes. Филологически это слово он производит от σταθαι или στς, а отсюда στπεδος. Слово στς означает ткацкий инструмент или ткацкое дерево, почему и ткачи у римлян назывались Histones. Такое объяснение Готофред считает наиболее подходящим. “Ибо, – говорит он, – как в тканье первое – это приводить в движение станок ногами и налагать на них ярмо, так поступали и евномиане, потому что они крестили тех кто приходил к ним, как бы соединяли ярмом, ноги обратив кверху, чтобы голова твердо стояла”. Кстати заметим, что в издании Моммзена также приводится разночтение Hispadones. Не возражая по существу против предположения Готофреда, можно допустить и иную гипотезу, именно, что имя “Spadones”, или “скопцы”, было ходячим в народе позорным прозвищем евномиан, чем и воспользовался Феодосий для своего эдикта. Отчасти эту гипотезу можно обосновать на свидетельстве Созомена (VI, 26), что евномиане отличались нечестием, не приурочивая этого нечестия исключительно к их обычаю перекрещивать приходящих к ним. |
| К тому же и весь его обиход так прост и несложен, что ему нечего копить и нечего прятать. А ткацкий станок, ручная мельница, кувшины для воды, жаровня и таз для омовения – необходимейшие предметы каждого хозяйства, найдутся и у самого бедного феллаха. У туземцев дом не есть собрание любимых сокровищ. Жилища араба – это убежище, священный очаг, кров, под которым он проводит каких-нибудь пять часов в сутки. Жизнь Востока шумная, кипучая почти вся проходит на воздухе, под открытым небом; в тени садов, на базарах и улицах. С первыми лучами солнца все население, не исключая и детей и стариков, высыпает из домов пестрой полосой, запружая лазки, темные переулки, группируясь у фонтана. Вся прелесть Востока в этой говорливой народной волне, неумолимо бьющей, как море прибоем, в вековые устои мечети и рынка. На улицах и площадях происходит обмен всех новостей политики и торговли. При таком второстепенном значении дома, лишь как ночлега, он остается тем же шатром, мало отличаясь от него примитивностью своих удобств и простотою обстановки. Все ремесла и производства, начиная от пекаря и медника и кончая сапожником, кузнецом и цирюльником, группируются на том же шумном базаре, где совершает араб свою мену и куплю. Каждый день он, несомненно, встретится там со своими соседями, и как женщины у колодца, так мужчины за наргиле узнают все местные происшествия. В восточных странах на всех оживленных дорогах, в особенности вблизи колодца или источника, встречаются кофейни. Обыкновенно это наскоро устроенный навес с широкими, окружающими внешние стены его, скамьями, на которых отдыхают посетители, поджав под себя ноги; в глубине, на небольшом очаге, хозяин варит на угольях кофе, чашку которого иногда требуют себе посетители. Ничего иного здесь не достанете. Совершенно отличается от кофейни хан или караван-сарай – прибежище, устраиваемое в пустынных местах. Построить караван-сарай и отдать его на общее пользование считается делом богоугодным. „Пристанище путников “ , говорит пророк Иеремия (9: 2), это пристанище, без сомнения, было похоже на те караван-сараи, которые в Палестине можно видеть и теперь. |
| 3. чтобы ты, при моей помощи мог уяснить себе, что издревле открыло блаженным пророкам Слово Божие, (Которое) в последок дней сих Само же опять сделалось Отроком Божиим, - Которое, будучи древле Словом, теперь явилось в мире ради нас человеком. При помощи молитв, обращенных к Нему, ты и стремишься конечно достигнуть исполнения своих желаний. И действительно, Слово чрез всех святых показует Свое милосердие и нелицеприятие; как опытный врач, Оно поспешает и располагает Себя к тому, что нам полезно; Оно сознает людскую немощь; неразумных Оно старается научить, а заблуждающихся - обратить на Свой истинный путь; для тех, которые ищут Его с верою, Оно легко обретается, а тем, которые с чистыми телами и непорочным сердцем стараются усиленно стучать в дверь, Оно тотчас же отверзает ее. Никого из своих рабов Оно не отвергает, никем не гнушается как таким, который не может быть достойным Его божественных таинств; богатого не предпочитает бедному, и бедного, в свою очередь, не уничижает за его скудость, не поносит варвара, как неразумного, не отлучает и скопца, как не человека; не гнушается и женщины за ее преслушание, бывшее изначала; не бесчестит и мужчины за преступление, но всем оказывает милость и всех желает спасти, всех желает поставить сынами Божиими и всех святых призывает к Единому совершенному человеку. Он единый Отрок Божий, чрез Которого и мы, сподобившись возрождения Духом Святым, все желаем достигнуть Единого совершенного и пренебесного человека. 4. Слово Божие, будучи безтелесным, приняло на Себя святую плоть от Святой Девы, как жених одежду, исткав ее Себе во время крестного страдания, чтобы срастворив смертное наше тело Своею силою и смешав тленное с нетленным, немощное с сильным, - Он мог спасти погибшего человека. Итак, собственно ткацкий станок - это страдание, которое совершилось на кресте; основа же на нем - сила Духа Святого; уток - это та святая плоть, которая была выткана в Духе; ниченки же - это благодать, (даруемая) чрез любовь Христа, которая скрепляет и соединяет то и другое воедино; челноки - это Слово, а трудящиеся (ткачи) - патриархи и пророки, исткавшие Христу красивый подир и совершенный хитон, проходя чрез которые, наподобие челнока, Слово вытыкает чрез них то, чего именно желает Отец. |
| Жилось Марии Ивановне «не сладко. Она часто баталилась по ночам со своим мужем, «сухарём Гришкой». А зимою по льду убегала в своё родное село Великовское. И муж-кузнец назвал её суровым словом «беглянка»...». Отец поэта «был старообрядец закоренелый, горький вдовец. После смерти своей жены он остался с двумя детьми» . Внешности был примечательной: «...имел большие руки, что кувалды. Ими он мастерски трудился по металлу и по дереву. Сам смастерил однажды ткацкий станок, на котором его молодка-жена ткала половики и продавала их. Силу имел Григорий Петрович богатырскую. По четыре мешка с мукою наперевес вносил в гору почти бегом». «Не был он ни близким, ни любимым, за кого просватали тебя», - вздыхал позже в своих стихах о матери поэт. Но и сам к матери, как отмечает Мария, «относился весьма странно». Навещал редко, хотя жил, купив дом в Красном Осёлке, неподалеку, и печалилась старушка: «Ах, поэтонька, поэтонька, бросил мать, бросил!..». Представьте себе: маму мамой... не называл! Жене как-то «признался, что дедушка по отцу Пётр Матвеевич приучил мальчика с детства не звать мать матерью, а обращаться так к бабушке Анисье. Фёдор и взрослым, зрелым человеком не мог ничего с собой поделать, не мог переломить себя и назвать маму мамой». «Лицом Фёдор, - заключает Мария, - в мать вышел, а вот характером - в отца-кузнеца/.../. А мать понял и обрыдал только после её смерти, когда ноющая боль обняла левое предплечье. Нарядили, да так, что по праздникам даже Никогда она сряды такой не носила. Что могу я сказать? - Ничего тут не скажешь. Отгрустила, отбаяла чья-то осина». Характеры, однако... Да и фамилия, Суховы - кое о чём говорит. Нетерпимые, что и вера. Кулугуром, по свидетельству Марии, называли Фёдора Григорьевича в селе. Были Суховы из так называемых раскольников-беспоповцев, церковной иерархии не признававших и в семьях которых царил «закоренелый» домострой. «Укрепляла и держала на земле поэта Фёдора Сухова, - по мнению Марии, - только вера в Бога». Однако вера эта, хотя многое перенял у деда и отца, была другой. |
| Современное Раздольное – посёлок в Надеждинском районе Приморского края. Вместе с сёлами Нежино и Тереховка, посёлками Оленевод, Алексеевка, Тимофеевка, Городечный, Горный, Тихий и некоторыми другими, включая железнодорожные станции (всего 13 населенных пунктов) образует Раздольненское сельское поселение. Через Раздольное проходит Транссибирская магистраль, на которой находится одноименная с посёлком железнодорожная станция. Расстояние по автодороге до Владивостока составляет 58 км, до Уссурийска – 34 км. Жители Уссурийского края (по названию реки Уссури, протекающей в Приморском и Хабаровском крае на Дальнем Востоке и в Китае). Массовое переселение русских и малороссийских (украинских) крестьян морем началось с 1883 года, когда были организованы их перевозки в Южно-Уссурийский край из европейской России морем – рейсами пароходов Добровольного флота из Одессы. Как известно, партии переселенцев после прибытия во Владивосток должны были следовать вглубь края. При этом не только заселялась долина реки Раздольной: вновь прибывающие ехали далее, в другие районы Приморья, используя сухопутный способ передвижения. Основана в 1883 году на правом берегу реки Абрамовка – Никольск-Уссурийский уезд, Григорьевская волость. Сегодня – село, входит в Новошахтинское сельское поселение в составе Михайловского района Владивостокского округа Дальневосточного края. Радоница (также Радуница) – день первого после Пасхи общецерковного поминовения усопших в традиции Православной Церкви (у восточных славян), празднуется на Фоминой неделе на девятый день после Пасхи. Первое воскресенье после Пасхи. Чарка, выпиваемая на прощанье, перед тем, как гости разойдутся по домам (буквально: когда засидевшихся гостей хозяева выпроваживают – прогоняют, «разгоняют» – со двора). Ручной ткацкий станок для изготовления тканей кустарным способом. Право на выделение доли и предоставление в полное владение части общего имущества. «Книга, называемая Домострой» – памятник древнерусской литературы, сборник наставлений. Появилась в XVI веке благодаря духовному наставнику Ивана Грозного протопопу Сильвестру, выходцу из богатых купцов Великого Новгорода. Сильвестр был, скорее, не автор книги, а её составитель и редактор. Считается, что в основу книги легли многие уже существующие источники как русского, так и европейского происхождения. «Домострой» по сути был энциклопедией русской жизни. Книга делилась на три части: Отношение к Церкви и царской власти; Внутрисемейные отношения; О ведении домашнего хозяйства. |
| Чем же доказывает Алданов свою мысль? «Толстой говорит о науке не как философ, а как полемист… Для Толстого «туманные пятна», «спектральный анализ звезд», «химический состав Млечного Пути» – никому не нужный профессорский вздор, равно как и вздор и вся «научная наука», как он выражался, противопоставляя такой науке тоже науку, «только действительно нужную людям», то есть практическую и улучшающую жизнь людей». Но ведь «звездное небо» могло возбуждать в Толстом и другие мысли и чувства, ничуть не связанные с его презрением к профессорам, занятым изучением химического состава Млечного Пути. И Алданов сам подтверждал это тем, что говорит далее. Он приводит одну из причин вражды Толстого к «научной науке»: «Выдумали, говорит Толстой, приборы для акциза, для нужников, а прялка, ткацкий бабий станок, соха все такие же, как были при Рюрике»; но сам же спрашивает далее: «Тут ли, однако, надо искать настоящую причину антипатии Толстого к науке?» – и отвечает: Толстой приписывал себе невежество, а меж тем «был одним из наиболее разносторонне ученых людей нашего времени, только его универсально-анархический ум так же мало признавал суверенитет науки, как суверенитет государственной власти». Почему же так мало признавал? Тут Алданов сам же говорит, что потому, «что для преодоления науки Толстой решился привлечь себе на помощь «точку зрения вечности». «Вы изобрели противодифтеритную сыворотку, вылечили ребенка? – говорит он. – Ну, а дальше что?» Он обращался когда-то к Мопассану с вопросом: «Зачем все это?» – разумея под «всем этим» красоту и любовь в понимании французского писателя, и отвечал: «Ведь это хорошо было бы, если бы можно было остановить жизнь. А она идет. А что такое значит: идет жизнь? Идет жизнь – значит: волосы падают, седеют, зубы портятся, запах изо рта, морщины… Где же то, чему я служил? Где же красота? А она – все. А нет ее – ничего нет», – говорит Толстой, становясь на точку зрения Мопассанов. – «Нет жизни. Но мало того, что нет жизни в том, в чем казалась жизнь, – сам начинаешь уходить из нее, сам стареешь, дуреешь, разлагаешься, другие на твоих глазах выхватывают у тебя те наслаждения, в которых было все благо жизни». |
| Один лишь пастор из Брубю не вышел из церкви. Неподвижно лежал он, распростертый ниц перед алтарем. Он не вынес такого сильного потрясения и умер от счастья. Глава тридцатая МАТЬ В одной крестьянской избе к востоку от Кларэльвен родилось дитя. Однажды, в начале июня, его мать пришла сюда и попросила работы. Она сказала хозяевам, что с ней приключилось несчастье, что ей пришлось бежать из дому, так как ее мать стала плохо к ней относиться. Она назвала себя Элисабет Карлсдоттер, но не сказала, откуда она родом, ибо боялась, что, если ее домашние узнают, где она скрывается, ей несдобровать. Она не требовала никакой платы — только кусок хлеба и кров. Она согласна исполнять любую работу: ткать, прясть или ходить за коровами — все что угодно. Она даже может сама платить за себя, если хозяева пожелают. Из осторожности она вошла в дом босиком, с башмаками под мышкой и говорила на местном наречии. Весь ее вид, огрубелые руки и красное крестьянское платье внушали доверие. Хозяин, правда, подумал, что она очень тщедушна и вряд ли от ее работы будет много проку. Но не прогонять же ее, бедняжку. И ей разрешили остаться. В ней было что-то располагающее, и скоро все полюбили ее. Она попала к добрым хозяевам. Они были люди серьезные и молчаливые. Хозяйке особенно понравилось, что Элисабет умеет ткать камчатое полотно. Она попросила в усадьбе у пробста на время ткацкий станок для камчатого полотна, и молодая работница просидела за станком все лето. Никому и в голову не приходило, что она ожидает ребенка. Она все время работала, и это нравилось ей. Она не чувствовала себя больше несчастной. Жизнь среди крестьян была ей по душе, хотя и пришлось отказаться от тех удобств, к которым она привыкла. Зато здесь все жили так спокойно и просто. Мысли у них были заняты одной лишь работой, и дни проходили так ровно и однообразно, что их легко можно было перепутать: неделя, казалось, только что началась, а там, смотришь, — уже опять наступило воскресенье. В конце августа убирали овес, и Элисабет вышла вместе со всеми в поле вязать снопы. Она сильно устала, и у нее начались преждевременные роды. Она ждала ребенка в октябре. |
| Целых десять лет ежегодно появлялись эти письма. Со временем эта простенькая история обросла красивой тканью деталей, которыми всегда и славился писатель – возникли помощники Деда Мороза, гоблины, гномы, Белый медведь, летучие мыши. Появился целый новый мир. Не правдоподобность, а правдивость деталей, из которых плетется узор реальности, – так «работал» «ткацкий станок» Толкина. Писатель именно так и жил – внимая деталям. Эту внимательность он, наверное, нам и завещал. Ведь не существует же никакого кольца всевластия – это всем понятно. Но есть рассыпанные по всему свету его «детали», и каждый из нас так или иначе обуреваем этой страстью – собрать хотя бы по частям это страшное кольцо. Новый телефон, машина, квартира, должность, проект – все это может незаметно перевесить на чаше наших весов человечность, отзывчивость, милосердие, доброту… особенно если мы считаем себя выше всяких там хоббитов, мним себя героями и постоянно ждем нападения зла в образе темного рыцаря. Мы можем проиграть битву, так и не поняв, где и когда эта битва началась. Так что смирение хоббитов нам всем не помешает. Возможно, именно оно и поможет не сползти человечеству во мрак войны всех против всех. Текст был впервые опубликован 3 января 2020 г. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 20 апреля, 2024 10 апреля, 2024 19 декабря, 2012 29 декабря, 2012 9 января, 2013 24 апреля, 2024 23 апреля, 2024 22 апреля, 2024 21 апреля, 2024 20 апреля, 2024 10 апреля, 2024 19 декабря, 2012 29 декабря, 2012 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Для бедных много значит, чтобы воды было достаточно, а мы до опьянения пьем вино стаканами... Что же это, друзья и братья?.. Зачем роскошествуем, когда братья наши в бедственном положении? Да не будет, чтобы я обогащался, если они в нужде, чтобы я здравствовал, если не врачую их ран, чтобы я имел достаточно пищи, одежду и крышу над головой, если не делюсь с ними хлебом, не даю им, по возможности, одежду, не предоставляю им кров. Но необходимо нам или все оставить ради Христа, чтобы поистине следовать за Ним, взяв крест.., [ 22 ] или делиться своим имуществом со Христом, чтобы и само обладание имуществом благодаря должному обладанию освятилось, и чтобы не обладающие ничем были участниками в нашем обладании. [ 23 ] Итак, богатые должны делиться с бедными, господа быть милостивыми к рабам. Всякое социальное неравенство - между благородными и лицами простого происхождения, между господами и рабами, между богатыми и бедными - противно богоустановленному порядку и является следствием греховности человечества. То же следует сказать о неравенстве между мужчиной и женщиной. В Византии женщины, в особенности замужние, считались гражданами второго сорта; их участие в общественной жизни было минимальным; они главным образом сидели дома и занимались нехитрым рукодельем. По мнению Григория Богослова, отражающему общепринятый взгляд его современников, женщине не подобает заниматься богословием и говорить на религиозные темы: ее удел - ткацкий станок, пряжа, чтение богоугодной литературы. [ 24 ] Женщинам не следует также употреблять косметику, строить на голове башню из накладных волос и вообще ходить без головного убора; надо довольствоваться природной красотой и хранить ее для своих мужей. [ 25 ] Самое лучшее для женщины - сидеть дома, молиться, ткать и прясть, давать работу служанкам, поменьше разговаривать, пореже выходить из дому, встречаться только с целомудренными женщинами и с собственным мужем. [ 26 ] В браке у женщины подчиненное положение; муж должен следить за ее жизнью и поведением: если на ее лице появилась косметика - стереть, если она много говорит - заставить молчать, если смеется - заставить прекратить смех, если много тратит денег или много пьет - ограничить, если часто выходит из дома - запретить. [ 27 ] Несмотря на такие взгляды, Григорий хорошо понимал, что изначальное природное равенство между мужчиной и женщиной не может оспариваться. Рассуждая о причинах подчиненного положения женщин в современном ему обществе и в ветхозаветном Израиле, Григорий выдвигает гипотезу о том, что во всем виноваты мужчины, которые создали законы, дискриминирующие женщин. В христианстве всякая дискриминация исключена; перед Богом все равны; во Христе нет ни мужского пола, ни женского. [ 28 ] |
|
|
