| Может быть, ещё раз святая Россия в конечном результате будет представительницей христианства. Москва – третий Рим, святой город, небесный, будущий Иерусалим... Кто жил и молился с этим бедным «Богоносцем» в их разрушающихся и обедневших церквах, среди икон и поющих священников, тот не может уже больше верить в мрачный Запад; он может верить лишь только в Святую Россию, в третье вечное царство Достоевского, в Москву, в матушку Москву, в золотоголовую церковную крепость, видение Достоевского, его прибежище и его спасение: новая Россия будет Третьим Царством... В России скрываются неиссякаемые семена конечной славы божественной жизни. В этом заключается глубокий смысл торжествующего крика Пасхальной русской ночи: «Воистину воскресе». 225 По обычаю, установившемуся в нашей Русской Церкви. В других Православных Церквах практика другая: там имя Патриарха возносится только в церквах его собственной епархии, в других епархиях поминает Патриарха только епархиальный архиерей, архиерея – клир. – Сост. 226 Настоятель московского храма «Никола Большой Крест» на Ильинской улице в Китай-городе, протоиерей Валентин Павлович Свенцицкий, умер в сибирской ссылке 7(20) октября 1931 г. Женою умершего тело было привезено с большими трудностями в Москву и погребено на Пятницком кладбище за бывшей Крестовской заставой. Позже прах перенесён на бывшее Иноверческое кладбище «Введенские горы» (в Лефортове), 230 Письмо невыясненного автора о кончине в ссылке Патриаршего Местоблюстителя в своё время было передано составителю Преосвященным Тихоном [Шараповым], епископом Алма-Атинским. Последнему оно было (в копии же) переслано из Ташкента от адресата, архиепископа Ташкентского Бориса [Шипулина] в качестве приложения к его же письму от 11(24) марта 1937 г., в котором имелся следующий постскриптум: «...ещё одно дело вспомнил! По поводу формы поминовения благодарю за высланную копию доклада Вам отца Аркадия, а с Вами делюсь (в копии) письмом от одного лица, близкого к нашим сферам (патриаршим и ленинградским), друга покойного митрополита Арсения (Стадницкого ] (и моего давнего знакомого), проливающего малый свет на неясность. |
| Мы видели, что введение духовных штатов повело за собой беспокойные хлопоты о распределении к местам естественно после этого умножившегося безместного духовенства. Всего больше хлопот причиняло оно в столицах, где, кроме своих заштатных священнослужителей, всегда было еще много наезжих из городов. В Петербурге св. Синод рассылал их для служения в домовые церкви, в викарии к приходским церквам и в полки 275 . В Москве приезжих священнослужителей вовсе не велено было принимать к церквам, «дабы, сказано в дикастерском указе 1726 г., впредь никто из епархии в синодальную область переходить не желал» и не было в том «напрасного попущения» 276 . В столицах этому бродячему духовенству все еще была хоть какая-нибудь возможность прокормиться около тамошних богачей, богатых церквей и крестцов. В епархиях оно вело напротив очень бедственную жизнь и поневоле тянулось в столицы или даже искало себе приюта у раскольников. При всем том бродячая, вольная жизнь до такой степени увлекала священнослужителей, вкусивших ее воли, что они сами устранялись от служения на каком-нибудь постоянном месте, чувствуя непреодолимое желание „погулять». Вот, наприм., история одного перехожего попа, которую он сам рассказал на допросе, будучи схвачен в 1734 г. в Иркутске при преосв. Иннокентии Неруновиче. „Зовут меня Григорий Максимов Захарьин, священнический сын, родом арзамасского уезда, вотчины помещика стольника В. С. Соловцова Троицкого села и Шарапова; вышел в 1702 г. в Симбирск Казанской губернии и Тихоном митроп. Казанским и свияжским поставлен в священника симбирского уезда в Николаевское село в вотчине Григория Ермакова да Ивана Жадовского. В 1719 г. овдовел, но от упомянутого митрополита получил епитрахильный указ на три года. По получении же указа при той Никольской церкви уже не служил, но захотел погулять и пошел в московскую епархию в с. Троицкое и Аниково, где был священником сын мой Яков, и жил там у помещика полковника Ив. Севаст. Анненкова крестовым попом; потом был с тем помещиком в походах, в Астрахани и за морем в Персиде, а по возвращении жил при том же полковнике. В 1730 г. проезжал мимо нас Фаддей Жадовский воеводою в Якутск и пригласил меня с собою, и я пристал к нему. В Тобольске к митр. Антонию не явился, потому что воевода Жадовский сказал мне, что уже переговорил с преосвященным и он де благословил мне служение. Запретительный указ мне в Якутске от митрополита объявлен, и я никаких треб не исполнял и к служению не касался, кроме утрени и часов у Жадовского, да еще раза четыре облачался в ризы с позволения архимандрита (Якутского) Феофана при служении викторальных молебнов». Похождения его кончились заточением в Иркутском монастыре 277 . |
| После ареста в мае 1922 г. патриарха св. Тихона в епархии усилился обновленческий раскол (см. Обновленчество ), к к-рому присоединился и Могилёвский архиеп. Константин (Булычёв). Он принес покаяние, но в дек. 1925 г. вновь присоединился к раскольникам, на этот раз последовав за приверженцами Екатеринбургского архиеп. Григория (Яцковского) . 27 июля 1922 г. в Могилёве состоялось 1-е собрание обновленческого духовенства, на нем к расколу присоединился Мстиславский еп. Варлаам (Ряшенцев) , с июня 1922 г. управлявший Могилёвской епархией. 4 сент. 1922 г. еп. Варлаам был назначен на обновленческую Могилёвскую кафедру. 17-19 мая 1923 г. в Могилёве обновленцы провели 1-й Белорусский областной церковный собор, на к-ром попытались объединить свои силы в борьбе с духовенством, сохранившим верность патриарху. Эта попытка не удалась. Возведенный на этом соборе в сан митрополита архиеп. Серафим (Мещеряков) в сент. 1924 г. оставил обновленчество и был принят патриархом Тихоном в общение с канонической Церковью. В Могилёве «тихоновцы» и обновленцы имели свои епархиальные управления. Преодолению раскола в Могилёвской епархии активно способствовал гомельский благочинный прот. сщмч. Павел Левашов . В 1923-1924 гг. по благословению патриарха он принимал покаяние от обновленческих священников и присоединял их к правосл. Церкви. В частности, благодаря ему 27 мая 1924 г. в РПЦ вернулось большинство клириков обновленческой Гомельской епархии (существовала с 1923). По их просьбе между 27 мая и 17 июня 1924 г. была образована самостоятельная Гомельская епархия патриаршей Церкви, отделенная от Могилёвской епархии. С 17 июня 1924 г. новообразованной епархией управлял вернувшийся из раскола Псковский и Порховский еп. Варлаам (Ряшенцев). 22 марта 1925 г. во епископа Гомельского был хиротонисан Тихон (Шарапов) . В марте 1934 г. он был назначен на Череповецкую кафедру. В 1934-1935 гг. Гомельской епархией управлял еп. Серафим (Кокотов). После его ареста кафедра в Гомеле оставалась вакантной, приходы снова вошли в Могилёвскую епархию. Занявший Могилёвскую кафедру в апр. 1929 г. еп. Феодосий (Ващинский) выступил твердым противником белорус. автокефалии, провозглашенной в 1927 г. (см. в статьях: Беларусь , Минская епархия ). |
| После весьма трудного десятилетнего существования Патриаршая Община в Вильне разгромлена и закрыта, а храм её опечатан. О. Лука, возведённый в сан протоиерея Московским Патриархом Тихоном, выслан за пределы Виленщины. Ликвидация Общины совершена административными властями (1936 г.) ... Все же русская православная общественность не оставалась пассивной или молчаливой. Одним из решительных протестов её было в 1929 г. выступление в сенате В. В. Богдановича. В своей обширной речи оратор поведал польскому сенату о подлинном положении Церкви, к которому привело Её неузаконенное существование в стране в течение десятка лет. Он рассказал о насилиях, о конфискациях имуществ, о национальных притеснениях; он подчеркнул существенную несогласованность положения Церкви с установлениями польской конституции... он привёл убийственные цифры: в СССР, по... статистике, к 1929 г. было изъято 27% всех православных храмов, а в Польше – 45%. Как на выход из создавшегося ненормального положения, сенатор указал на необходимость немедленно узаконить существование Православной Церкви в Польше, прекратить административный произвол и террор (тогда многие ещё верили в «ошибки местной власти» или делали вид, что верят) и дать возможность созвать Собор. Выступление В. В. Богдановича в 1929 г., как и речь Лаврентия Деревинского на сейме 1620 г., не имело никаких положительных результатов. Это был протест исторический, но не практический...» ( Попов А. Гонение на Православие и русских в Польше в XX веке. Белград, 1937). В сборнике приведены наградные указы Святейшего Патриарха Тихона под следующими датами: 14(?)(27).02.1925 г., 971, 14(?)(27).02.1925 г., 972 и 17.02(02.03).1925 г., 973. 150 Эта резолюция Святейшего Патриарха была положена на рапорте Жировицкого архимандрита Тихона [Шарапова], наречённого во епископа Гомельского, коему в день хиротонии, по силе этой резолюции, предстояло рукоположить своего первого ставленника. Рапорт адресован на имя митрополита Крутицкого Петра [Полянского]. «Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Петру, |
| После высылки из Польши архимандрит Тихон (Шарапов) проживал при бывшей посольской Свято-Владимирской церкви в Берлине. В декабре 1924 г. он установил переписку со Святейшим Патриархом Тихоном по вопросу переезда на постоянное место жительства в СССР. Направив обращение в Народный комиссариат иностранных дел, Предстоятель Русской Православной Церкви добился получения советской въездной визы для бывшего настоятеля Жировичского монастыря. Вскоре после переезда в Советский Союз архимандрит Тихон вошел в ближайший круг доверенных лиц Святейшего Патриарха Тихона. 5 марта 1925 г. он был избран епископом Гомельским с наделения правами попечения о православных христианах Польши, сохраняющих верность Святейшему Патриарху Московскому. Архиерейская хиротония архимандрита Тихона (Шарапова) состоялась 22 марта 1925 г. в Москве . Период пребывания епископа Тихона в Гомеле оказался непродолжительным, но весьма плодотворным. Благодаря высокому нравственному авторитету и принципиальной позиции архипастыря в кратчайшие сроки была нейтрализована деятельность обновленческого раскола в регионе. Совершая объезды приходов, епископ Гомельский Тихон призывал верующих к возвращению в Патриаршую Церковь, а обновленческих клириков принимал в каноническое общение только после принесения ими публичного покаяния . Эффективное противодействие епископа Тихона (Шарапова) обновленческому расколу не могло не вызывать обеспокоенности у лиц, ответственных за реализацию советской религиозной политики. Инспирированное органами ОГПУ церковное разделение имело своей конечной целью ослабление позиций Русской Православной Церкви и подавление политически не лояльного духовенства. Стремительное восстановление позиций Патриаршей Церкви на Гомельщине повлекло за собой арест епископа Тихона, осуществленный уже в мае 1925 г. по обвинению в «активной контрреволюционной пропагандистской деятельности» управляющего Гомельской епархией. Во время следствия его сперва направили в тюрьму г. Могилева, а затем в Москву, где освободили из-под стражи под подписку о невыезде. |
| Православные, мало осведомленные в делах иерархических, были недовольны готовностью епископата перейти на новый календарь. Еще в июле 1923 г. Священный Синод просил Министерство религиозных исповеданий разрешить православным военнослужащим и государственным служащим иметь выходные дни в великие праздники по юлианскому календарю, в ответ было рекомендовано перейти на григорианский календарь, тогда Священный Синод обратился в Константинополь. В марте 1924 г. оттуда пришел ответ, что Патриарх Григорий VII ввел новый календарный стиль в великой Константинопольской Церкви и благословил введение его в Польше. На совещании православных епископов в Варшаве 12 апреля 1924 г. объявили о введении нового календаря в православной Церкви в Польше. Польские чиновники подвергали жестким репрессиям тех приходских священников, которые отказывались совершать богослужения по новому календарю. Противники календарной реформы получили энергичную поддержку со стороны польских парламентариев православного исповедания, распространивших меморандум с резким протестом против насилия над совестью православных граждан Польского государства. У крестьян Волыни и Западной Белоруссии меморандум вызвал сочувственный отклик. Настоятель Жировицкого монастыря в Гродненской епархии, выходец из Почаевской лавры архимандрит Тихон (Шарапов) начал кампанию сбора подписей среди благочестивых прихожан под обращением, содержавшим острую критику нового стиля. 30 июня 1924 г. его вызвали в Министерство религиозных исповеданий, лишили должности и запретили в священнослужении. Тогда он перебрался в Волынскую епархию, посетил затворившегося в Дерманском монастыре епископа Владимира и получил одобрение своих действий. Его борьбу за юлианский стиль поддерживал также уволенный на покой епископ Пантелеимон (Рожновский). Архимандрит Тихон вернулся в Жировицы и совершал богослужения в кладбищенской церкви при большом стечении благочестивых прихожан. Свои действия он оправдывал тем, что настоятелем Жировицкого монастыря он поставлен самим Патриархом Тихоном. В Дерманском монастыре совершал богослужения епископ Владимир, несмотря на протесты и жалобы митрополиту Дионисию со стороны настоятеля обители. Подобным образом поступал и епископ Пантелеимон в монастыре в Мельцах. Владыка Владимир состоял также в переписке с Московской Патриархией, и можно предполагать, что в Патриархии решался вопрос о его поставлении митрополитом на Варшавскую кафедру. |
| Советует обратиться к Финляндскому Прокурору и хлопотать об образовании общины со своим епископом» 656 . Текст самого особого письма, однако, приведен не был, из чего следует, что, если оно и было, то имело частный характер. Выступать же с официальными актами митрополит Петр не спешил. Большое количество проблем осталось Местоблюстителю в наследство от первой половины 1920-х гг. М. Е. Губониным весьма обстоятельно рассмотрена сложная ситуация в Белоруссии: конфликт между Преосвященными Тихоном (Шараповым) и Никоном (Дегтяренко), с одной стороны, и Мелхиседеком (Паевским), – с другой 657 . Как мог, Патриарший Местоблюститель стремился разрешить возникшее между ними противоречие. Сколь трудно это было сделать, видно, хотя бы из того, что на подготовленном для отправления Преосвященному Мелхиседеку определении от 5 октября 1925 г. (приводится полностью М. Е. Губониным 658 ), митрополитом Петром была наложена резолюция: «Не посылать» 659 . Особенно неприятно обернулось дело с епископом Никоном, который ушел, было, на покой с Могилевской кафедры, но вскоре начал пытаться на ней восстановиться. Патриарший Местоблюститель этим попыткам епископа Никона сочувствия не проявил, тогда тот стал искать поддержки у архиереев. На допросе 19 ноября 1925 г. епископ Никон дал следующие показания на этот счет: «Вследствие притеснения меня митрополитом Петром, который, как я узнал через одну женщину, а потом от еп[ископа] Бориса, отказывался служить со мной, а в ц[еркви] Георгия на Грузинах мне прямо сказано, что я – “нежелателен», – я решил ходить с подписным листом (копией прошения) по епископам. В прошении было указано, что я хотел бы быть опять Могилевским епископом. С этим листом я пошел к епископам Николаю Елецкому, Николаю Тульскому, митрополиту Серафиму Чичагову . Никого из них дома не застал. От Чичагова пошел к еп[ископу] Борису на квартиру и ему рассказывал о своих неудачах, о том, что я, вероятно, не буду поддержан влиятельными епископами, потому что они заодно с митрополитом Петром» 660 . |
| Указав ваши заблуждения и ошибки, предлагаем вам, Преосвященные епископы, подчиниться требованию церковных правил и, следуя каноническому порядку, явиться на Всероссийский Священный Собор и, сознав свои заблуждения, предать свои вожделения об автокефальном устроении Грузинской Церкви на суд сего Всероссийского Собора, дабы вам не подвергнуться суду канонов и не подпасть великому и тяжкому греху отчуждения от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Умоляем вас, братья, именем Господа нашего Иисуса Христа: да не будет между нами разделений и да будем все мы соединены в одном духе и одних мыслях ( 1Кор.1:10 ). Станем на путь мира и взаимной любви и совместно обсудим создавшееся положение. Пастыреначальник Христос и Кормчий Церкви Св. Дух да вразумят нас найти выход, приемлемый для нас и для вас, и устроить церковную жизнь обоих единоверных народов к их общей пользе и славе Божией. Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы Отца и Сына и Св. Духа, Троицу единосущную и нераздельную. Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России. 29 декабря 1917 г. Москва. Церковные Ведомости. 1918. 3/4 12.1917. Благословенная грамота Святейшего Патриарха Тихона иеромонаху 177-го Изборского пехотного полка Тихону [Шарапову] 53 Документы о польской автокефалии: Рукопись. 1919–1926 12.1917. Резолюция Святейшего Патриарха Тихона о награждении палицею протоиерея В. А. Шафрановского (Гомельская епархия) Архив Гомельской епархии. 1925–1926. Обращение Святейшего Патриарха Тихона и Священного Собора ко всем труждающимся в деле благовестил св. православной веры ...Священный Собор Православной Российской Церкви во главе с Патриархом Всероссийским, Святейшим Отцем нашим Тихоном, именем Христовым благословляет проповеднические труды ваши... Церковные Ведомости. 1918. 1 1917. Указ Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода об утверждении епископа Аляскинского Александра [Немоловского] временно управляющим Алеутской и Североамериканской епархией в связи с отъездом в Россию правящего архиепископа Евдокима [Мещёрского] |
| 85 Православное Богородичное Здолбуновское Братство, о котором говорится в справке 133, было организовано иеромонахом Тихоном [Шараповым] с целью ограждения начал Православия от покушения на них со стороны польско-католических притеснителей, а также для укрепления среди местного населения верности Московскому Патриаршему Престолу. Здолбуново – крупный железнодорожный узел на Волыни, несколько южнее г. Ровно. Оказавшись здесь после окончания войны 1914–1918 гг., иеромонах Тихон [Шарапов] развил широкую благотворительную деятельность по оказанию помощи раненым солдатам и огромному количеству беженцев из различных местностей России, попавших сюда так же случайно, как и он сам, и испытывавших множество всевозможных лишений и нужд в своём кочевом положении. Так зародилось Здолбуновское Братство при местном храме Почаевского подворья. После ликвидации тяжёлых последствий войны деятельность Братства, как выше было сказано – в связи с притеснением поляками любого проявления русского Православия, – была направлена на самооборону против польско-католического нападения. Далее, после возникновения инспирированной иезуитскими кругами, пресловутой «автокефалии Русской Церкви» в Польше, Братство, стоя на страже интересов Московской Патриархии, всячески сопротивлялось антиканоничным начинаниям «автокефалистов». В связи с тем, что прокатолические возглавители русского Православия в Польше, митрополиты: Георгий [Ярошевский], Дионисий [Валединский] и иже с ними, начали жесточайшее преследование и утеснение Братства, как только усмотрели в нем непримиримого противника своим бесчинствам, Святейший Патриарх Тихон и Священный Синод, осведомлённые о многополезной деятельности Братства и угрозе его существованию со стороны митрополичьих кругов в Варшаве, присвоили ему, по ходатайству председателя оного, иеромонаха Тихона [Шарапова], права патриаршей ставропигии и, таким образом, изъяли его из юрисдикции русской иерархии в Польше, продавшейся католичеству. После ряда лет героического сопротивления патриархистов в Польше своему автокефальствующему священноначалию Здолбуновское Братство, разумеется, было наконец разгромлено полицейскими силами, а несколько виднейших руководителей этого сопротивления заточены в монастыри и тюрьмы или высланы за пределы Речи Посполитой. В частности, иеромонах Тихон [Шарапов] был выслан из Польши в Германию, где проживал до 1925 г. в Берлине, при бывшей посольской, Князь-Владимирской церкви на Находштрассе. |
| Владыка Тихон (Шарапов) тогда рассказывал, как в январе 1922 года он, будучи еще архимандритом, приезжал из Берлина в Москву (в виде «дипкурьера») и бывал с докладами о церковных делах заграницей частым гостем на Троицком патриаршем подворье. Во время одной из очередных бесед со Святейшим Патриархом Тихоном вошедший служитель доложил, что прибыл митрополит Владимирский (т. е. Сергий Страгородский) и просит его принять. У Святейшего, – как всем известно, – отказа никому не было. Но когда служитель ушел сообщить митрополиту о положительном результате его просьбы, Патриарх каким-то особенно унылым, несвойственным ему взглядом посмотрел на собеседника и, сделав весьма кислую мину, недовольно замахал руками перед своим лицом, как бы выражая крайнюю степень неприятности и, одновременно, беспомощности. В ответ на эту неожиданную мимику о. архимандрит вопросительно поднял брови и с крайним недоумением уставился на Его Святейшество, ожидая разъяснения. Патриарх понял, конечно, и подчеркнуто-кислым тоном пояснил, глядя при этом куда-то неопределенно, в угол: – Опять приехал! Ох, надоел; носится все с какими-то своими проектами об урегулировании взаимоотношений между Церковью и государством... И как не надоест только!.. Вроде бы: умный человек, а ведь никак не может понять простой вещи, – всю пустоту своей затеи: нормальных отношений быть не может, пока «эти» не перестанут дурить... И сколько он этих проектов настрочил! Вот и толчет воду в ступе, вот и толчет... Но тут двери распахнулись, и появилась невысокая, но, как говорят, импозантная фигура Владимирского Архипастыря. Начались взаимные приветствия, после которых о. архимандрит поспешил оставить Патриарха наедине с его высокопоставленным гостем-дипломатом. Этим рассказ исчерпывается, но нам кажется, что при всей его незначительности он имеет прямое отношение к нашему дальнейшему повествованию о событиях 1927 года и, во всяком случае, помогает понять внутреннюю, психологическую сторону истории с «Декларацией» 16(29) июля 1927 года; ее истоки с церковной стороны... |
|
|
