| Казалось бы, что столь решительный отказ и неблаговоление, объявленные, по приказанию императрицы, м. Тимофею Щербацкому, должны были бы положить конец прискорбному столкновению между ним и лаврой. Но м. Тимофей обладал не таким характером, чтобы мог теперь же прекратить начатое им дело. Видимо, его больше всего смущал конфуз перед киевским духовенством и населением, среди которого, беэ сомнения, было немало таких, которые хорошо знали о положении дела, возникшего между митрополитом и лаврой. К тому же Тимофей Щербацкий мог и не придавать официального значения тому, что было объявлено ему царским духовником на словах 217 , и, во всяком случае, мог надеяться еще на то, что государыня, отличавшаяся, как известно, весьма добрым, хотя и непостоянным, характером, может со временем переменить свой взгляд на дело и решить его в пользу митрополичьей кафедры. Вероятно, что подобные надежды могли возбуждать в нем чиновники коллегии иностранных дел, во главе с канцлером и вице-канцлером, которые по-прежнему, несмотря на ясно выраженную волю государыни, продолжали поддерживать сторону м. Тимофея Щербацкого. Это было известно и лаврским уполномоченным. Еще в своем первом письме к архим. Луке, сказав о том, что м. Тимофею Щербацкому отказали в его ходатайстве о типографии, С. Т. выражал опасения на счет возможности новых происков со стороны противников лавры. «Что же некотории персони», – писал он 1 июля,– «сильно старались его преосвященству в неправости пособствовать, в том, яко неправедна их надежда была, нине оные високоматернею милостию посрамились и посрамлятся больше. Однак еще не утолились от многомятежних волн мздовоздаяния, желают коим ни есть образом помогти, о чем впред, что, по их намерению и пронирству, происходить будет, к вашему ясне в Богу високопреподобию писать со обстоятельством буду» 218 ... М. Тимофей пытается теперь добиться получения желательной для него грамоты о подтверждении всех вообще прав киевской митрополичьей кафедры и, в частности, разрешения ему завести свою типографию при содействии светских чиновников, главным образом, коллегии иностранных дел. |
| Мы же блогодарение ее сиятельству принесли иконою Святой Богоматери на требование ее, а потом трома иконами окладними, купивши, ей и любезним синам ее били челом, за что весьма явила себя благодарною. Точию просила еще написать к вашей святине о святих мощах, понеже намерена обеих синов своих благословить крестами с мощами. Прошу вашей архипастирской святине мощей угодников Божьих прислать частей до осмидесять. Точию когда соблоговолите оние прислать, по желаннию ея, было бы по две части оних, понеже она желает благословить обоих сынов равномерно. Толко без умедления оние, при писме своем архипастирском, к ея сиятельству прислать благодарно прошу. Ми же всегда будем ея сиятельство прошением утруждать, до получения от вашей архипастирской святине писания, в котором просим соблаговолить вспомоществование и прописать силу прошения, о чем оное будет: при случаи может всемилостивейшей государине обявить, которое много нам пособить» 213 ... Но в то время как при дворе установилось прочное и явное расположение в пользу лавры, чиновники коллегии иностранных дел, во главе с канцлером и вице канцлером, по-прежнему склонялись на сторону митрополита Тимофея Щербацкого в его споре с Киево-Печерской лаврой. С. Т. расположен был подозревать здесь даже подкуп; но, разумеется, могли быть и другие обстоятельства, побуждавшие коллегию иностранных дел сочувствовать митрополиту Тимофею Щербацкому. Когда лаврские уполномоченные, вскоре после приема у Государыни, имевшего место 6 июня 1753 года, явились было к канцлеру и вице-канцлеру и просили их поддержать лаврские интересы, при составлении доклада Государыне по делу о типографии, то были приняты ими очень холодно. «По всему видимо», – писал 15 июня 1753 г. С. Т. архимандриту Луке об этом приеме, – «великими дарами преосвященний их обдарил, что на наши и смотреть не хотят, точию за политику приняли и единогласно сказывают: напрасно отец архимандрит препятствует, а в коллегии справки имеются, что преосвященному иметь типографию дозволено. |
| Понятное дело, что государыня, еще так недавно читавшая лаврскую челобитную, могла вспомнить о ней и 17 сентября, когда ей был представлен известный уже нам доклад коллегии иностранных дел о выдаче подтвердительной жалованной грамоты киевскому митрополиту. Государыня, находившаяся в то время всецело под впечатлением лаврской челобитной и вероятных прошений о лавре со стороны известных уже нам доброжелателей ее из числа придворных, решительно отклонила доклад коллегии иностранных дел в пользу м. Тимофея Щербацкого. Положение этого последнего в данное время было весьма незавидное. С ним знакомит нас несколько наместник Иерофей. В приписке к своему письму на имя архим. Луки от 25 сентября 1753 года он рассказывает, между прочим, следующее. «В день воскресный сего сентября 12 дня», – пишет Иерофей, – «когда нам велено с фруктами к малой придворной церкови идти и явится ее величеству, то преосвященный Киевский наедине удержал меня и ввесь жаль свой, с великим воздыханием, выговорил, а ни о чем более, как о челобитчиках известных, причитая то наивящше своему злостраданию и крайней немилости высокомонаршей, притом требовал моего в том старательства, чтоб прекратить жалость обидимых и требовал же моего в Донском монастыре свидания».. «23 числа», – продолжает, далее, Иерофей, – «мне, будучему в Донском монастыре, там о челобитчиках много наедине говорил, а потом о типографии примеры давал; а ежели-де кто сад засадил, а другой так же то изделает, для чего друг другу не спорят, а лавры-де печерской власти мне в типографии препятствуют, и прочее. Я между речами когда донесл его преосвященству следующее: ежели бы за архимандрии печерской преосвященства вашего в Софийской кафедри типографию завесть, пожелал митрополит, ваше преосвященство не спорил бы? И в ту пору речь прекратя, вконец назвал мене участником и причастником челобитчикам и афронту Гервасиевского виновником, и якобы не за послушанием я послан, но на его преосвященства особливую страсть и перешкоду, однакож в том прекращении благословение дал и отпустил честно меня с миром. Почему видно, что не так о добре каком общем, как о партикулярном, и чтоб избавится от челобитчиков, продолжает свою мешкоту, показуя образ толко, будто за иними живет делами, но за особливий всемирний стыд не от(ъ)ездить в катедру» 228 . |
| Что касается самой челобитной лаврской, которая была подана наместником Иерофеем лично Императрице 6 июня 1753 года, то она почти дословно воспроизводит челобитные, подававшиеся лаврой Императрице и в коллегию иностранных дел в предыдущем году. Как прежде, так и теперь, лавра, после краткого изложения просьб митрополита Тимофея Щербацкого и показания неосновательности его ходатайства, просила Государыню защитить святую обитель от обиды и не разрешать митрополиту заведения новой типографии в Киеве. Лаврская челобитная от 30 апреля 1753 года заканчивалась такими словами: «Всемилостивейшая Государыня! Всеподданнейше вашего императорского величества просим выше показанную Киево-Печерской лавры старинную, высокомонаршими грамотами утвержденную, типографию от прописанного следуючого разорения всемилостивейше защитить, а Лавру святую от такова крайнего и невозвратного убитка и нечаянной обиды высокоматерним своим благоутробием охранить, и преосвященному Тимофею, митрополиту Киевскому, затейной ним напрасно типографии иметь не дозволять: ибо в том его преосвященству и всей Киевской епархии и малейшей не состоит нужды» 211 . Императрица Елизавета Петровна, отпуская лаврских уполномоченных после литургии 6 июня 1753 года, обещала, по словам наместника Иерофея, исполнить желание и просьбу лавры. Таким образом, оставалось теперь только устроить так, чтобы Государыня не забыла своего обещания, чтобы кто-либо из близких к ней людей мог напоминать ей от времени до времени и просьбу лавры и ее обещание. Лаврские уполномоченные об этом и позаботились. Из придворных, в это время на их стороне был гр. А. Г. Разумовский . Кроме него, лаврские поверенные успели расположить в свою пользу еще одно из лиц двора, пользовавшееся тогда особенным фавором Императрицы Елизаветы Петровны. Разумеем графиню Μ. Е. Шувалову 212 . Вот что писал 15 июня 1753 г. С. Т. лаврскому архимандриту Луке: «к ее императорскому величеству о нас ходатая послал Бог сиятельнейшую графиню Мавру Егоровну, которая тогда ж, по прочете доношения, в разговорах нашу обитель представлять ее величеству изволила и впред такожде спомоществовать нас обещалась. |
| Во второе свое благовестническое путешествие апостол Павел встретил Тимофея, о котором свидетельствовали братия... в Листре и Иконии ( Деян. 16, 2 ). Нелицемерной верой отличались еще бабка Тимофея Лойда и мать его Евника (см.: 2Тим. 1, 5 ). Для нас особенно важно, что под руководством своей благочестивой матери Тимофей еще измлада узнал Священные Писания (см.: 2Тим. 3, 15 ), которые, следовательно, всегда входили в круг его ближайших интересов. Уже с самого начала сотрудничества Тимофея мы видим, что апостол Павел привлекает его к участию в своем благовестническом служении. В Афинах узнает апостол Павел о скорбях христиан солунских и посылает к ним своего брата и служителя Божия и сотрудника своего в благовествовании Христовом Тимофея, чтобы он утвердил их и утешил (см.: 1Сол. 3, 1–2 ). Павел был уже в Коринфе, когда возвратился к нему Тимофей ( Деян. 18, 5 ) и принес ему добрую весть о вере и любви солунян ( 1Сол. 3, 6 ). Вскоре апостол Павел пишет солунянам свое Первое послание и пишет его не от своего только лица, но и от лица Силуана и Тимофея (см.: 1Сол. 1, 1 ). Через некоторое время, узнав о том, что солунян волнует вопрос о времени Второго Пришествия, апостол Павел пишет им по этому вопросу другое послание. В первой же строке Второго послания к Солунянам мы видим опять имена Силуана и Тимофея (см.: 2Сол. 1, 1 ). Во время третьего своего благовестнического путешествия апостол Павел так же пользовался сотрудничеством Тимофея. Долгое время занимаясь делом проповеди в Ефесе, апостол Павел посылает Тимофея в Македонию ( Деян. 19, 22 ) и в Коринф. Я послал, – пишет апостол Павел коринфянам, – к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви ( 1Кор. 4, 17 ). Если же придет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. Посему никто не пренебрегай его, но проводите его с миром ( 1Кор. 16, 10–11 ). Оставив Ефес после возмущения язычников во главе с Димитрием среброковачом, апостол Павел отправился в Македонию, откуда пишет Второе послание к Коринфянам и в начале этого послания ставит рядом со своим именем имя Тимофея (см.: 2Кор. 1, 1 ). |
| Как же относится к этому место из второго послания к Тимофею (1:6), где возложение рук на Тимофея Апостол приписывает себе: «возложением руку моею»? – Апостол приписывает себе действие рукоположения Тимофея, как первенствующему между другими участвовавшими здесь священными лицами, как главному и первому между ними, совершающему рукоположение. Выражение это в греческом тексте читаем так: δι τς πιθεσεως τν χειρν μο; δι – с родительным значит чрез, т.е. указывает вообще на орудие известного действия, – в настоящем случае – на орудие при действии посвящения; таким орудием Апостол считает возложение рук своих. Почему же Апостол выставляет здесь свою личность, тогда как прежде говорил вообще о священстве? Чрез это Апостол хотел означить, что в избрании и посвящении Тимофея главное дело принадлежало ему. Апостол оставлял его своим преемником, – потому что сам видел в нем достойного пастыря церкви. Возложение на главу Тимофея рук Апостола, как лица первенствующего, и в тоже время лица, уверенного в личных достоинствах посвящаемого, было как бы приглашением для других епископов принять участие в посвящении Тимофея, а также было свидетельством или ручательством для последних, что посвящаемый ими есть достойный пастырь церкви и преемник Апостола. Сам Апостол избрал его на служение церкви, сам желал оставить его своим преемником в церкви. Его личная воля была главным побуждением к посвящению Тимофея в пастыря Ефесской Церкви; другие епископы, возлагающие свои руки на Тимофея, так сказать, соучаствовали только в воле Апостола и в посвящении Тимофея (почему в 1Тим. 4:14 и стоит предлог μετ – а здесь δι). По этому-то Апостол мог сказать Тимофею, что он получил дар Божий чрез его рукоположение. Тем более такого образа речи нужно было ожидать во втором послании к Тимофею, которое своею основною мыслию и предметом имеет внутреннее, личное отношение между Апостолом и Тимофеем 85 . Здесь Апостол побуждает Тимофея к достойному прохождению его служения, которое бы показывало в нем достойного преемника, могущего заменить ту утрату, которую церковь понесет со смертию Апостола 86 и при этом напоминает ему о том, что он (т.е. Апостол Павел) избрал его и рукоположил. Он как бы так говорит Тимофею: «вот я избрал и рукоположил тебя с участием других епископов в пастыря церкви; я поставил тебя с тем, чтобы ты был моим преемником и чтобы ты заменил меня в церкви; будь же достойным преемником того, который возлагал на тебя свои надежды и ради этого сообщил тебе чрез свое рукоположение благодатный дар Св. Духа». |
| Тимофей был уроженцем Листры римской колонии в провинции Галатия. Он происходил от смешанного брака: отца-язычника и матери-иудейки ( Деян. 16,1 ). Об отце Тимофея известно мало, по-видимому, он так и не стал христианином. Но его мать и бабушка, должно быть, обратились в христианство в результате посещения Павлом Листры во время его второго миссионерского путешествия ( 2Тим. 1,5 ). С детства они обучали Тимофея иудейскому Священному Писанию ( 2Тим. 3,14.15 ) , несомненно, повлияли на его переход в христианство. Когда Павел вновь прибыл в Листру во время своего второго миссионерского путешествия, некоторые из живших там христиан обратили его внимание на этого молодого единоверца, и Павел решил взять его с собой в путешествие ( Деян. 16,2.3 ). В это время, вероятно, произошли два примечательных события. Во-первых, Павел, которому предстояло проповедовать евреям, обрезал Тимофея согласно иудейскому обычаю ( Деян. 16,3 ). Во-вторых, Павел и епископы церкви рукоположили Тимофея на служение. Тимофей сопровождал Павла во время большей част его второго и третьего миссионерских путешествий ( Деян. 17,14.15; 18,5; 19,22; 20,4 ) и частично во время четвертого. По-видимому, Тимофей пользовался особым расположением Павла, который называет себя «отцом» Тимофея ( Флп. 2,22 ), а Тимофея своим «сыном» (1,2.18; 1Кор. 4,17 ; 2Тим. 1,2; 2,1 ). Как сподвижник Павла, Тимофей был его представителем в церквах в Фессалонике ( 1Фес. 3,2.6 ), Коринфе ( 1Кор. 4,17; 16,10 ), Филиппах ( Флп. 2,19.23 ) и Ефесе (1,3). Тимофей, вероятно, страдал недостатком, который Павел называет «духом боязни» ( 2Тим. 1,7 ). Видимо, поэтому Павел считал необходимым особо просить церковь в Коринфе принять Тимофея так, чтобы он чувствовал себя легко и свободно ( 1Кор. 16,10.11 ). В своих пастырских посланиях ему приходилось призывать Тимофея к тому, чтобы тот не позволял никому третировать себя по причине своей молодости (4,12), не пренебрегал полученным им духовным даром (4,14) и не стыдился свидетельствовать об Иисусе Христе ( 2Тим. 1,8 ). |
| Между прочим в этом послании апостол Павел вспоминает о своей проповеди в Коринфе и говорит, что Иисус Христос был проповедан в Коринфе не только им одним, но и Силуаном и Тимофеем ( 2Кор. 1, 19 ). К тому же времени относится Послание апостола Павла к Римлянам. В этом послании апостол Павел посылает приветствие и от сотрудника своего Тимофея (см.: Рим. 16, 21 ). Затем мы видим Тимофея около апостола Павла во время его римских уз. Из Рима апостол Павел посылает Тимофея в Македонию, в Филиппы. Надеюсь, – писал апостол филиппийцам, – вскоре послать к вам Тимофея, дабы и я, узнав о ваших обстоятельствах, утешился духом. Ибо я не имею никого равноусердного, кто бы столь искренно заботился о вас, потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу. А его верность вам известна, потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании. Итак я надеюсь послать его тотчас же, как скоро узнаю, что будет со мною ( Флп. 2, 19–23 ). Имя Тимофея мы видим в надписании посланий, составленных в римских узах, – к Филиппийцам (см.: Флп. 1, 1 ), к Колоссянам (см.: Кол. 1, 1 ) и к Филимону (см.: Флм. 1, 1 ). Кроме того, имя Тимофея упоминается и в Послании к Евреям (см.: Евр. 13, 23 ). Наконец, апостол Павел поручил Тимофею высшее руководство Ефесской Церковью (см.: 1Тим. 1, 3 ) и преподал ему пастырское дарование по пророчеству с возложением рук священства ( 1Тим. 4, 14 ). Ему апостол лично пишет два пастырских послания, весьма важных для церковного устройства и благочиния. Таково было участие Тимофея в благовестнической деятельности апостола Павла. Многие послания апостола Павла были написаны при некотором участии Тимофея; в начале этих посланий стоит имя и Тимофея. Таковы – Первое и Второе к Солунянам, Второе к Коринфянам, к Филиппийцам, к Колоссянам и к Филимону. В других апостол упоминает о Тимофее, дает о нем очень сердечный и похвальный отзыв. Таковы послания – Первое к Коринфянам, к Римлянам и к Евреям. Если Тимофей был бескорыстно преданным учеником великого апостола – он, конечно, с любовью и совершенным вниманием следил за всем, что делал апостол. |
| Тимофей, как пишет апостол Павел, еще будучи ребенком научался и интересовался Священным Писанием (см.: 2 Тим. 3: 15). Тот же самый первоверховный апостол, говоря о благочестии и нелицемерной вере матери и бабушки Тимофея (см.: 2 Тим. 1: 5), показывает тем самым, насколько близки были их отношения, если он даже знает семью, откуда вышел Тимофей. Может, потому и стал Тимофей ближайшим учеником апостола Павла. Первое упоминание о Тимофее можно найти в главах Деяний святых апостолов, повествующих о втором миссионерском служении апостола Павла. Сначала здесь говорится о его происхождении от иудейки и эллина. В дальнейшем евангелист Лука упоминает Тимофея как человека, непосредственно помогающего апостолу Павлу в благовествовании. Узнав о несчастье Фессалоникийской Церкви, апостол Павел отправил туда Тимофея, чтобы он от его лица укрепил их веру и утешил в любви. Уже будучи в Коринфе, апостол получил от пришедшего Тимофея добрую весть о фессалоникийцах (см.: Деян. 18: 5; 1 Фес. 3: 6). Поэтому неудивительно, что Послание к Фессалоникийцам начинается с приветствия не только от апостола Павла, но и от его учеников Тимофея и Силуана, которых уже знали в тех местах (см.: 1 Фес. 1: 1; 2 Фес. 1: 1). Через некоторое время, в то время как апостол Павел проповедовал в Ефесе, Тимофей отправился к коринфянам: «Я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде, во всякой церкви» (1 Кор. 4: 17), и еще: «Если же придет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. Посему никто не пренебрегай его, но проводите его с миром, чтобы он пришел ко мне; ибо я жду его с братиями» (1 Кор. 16: 10–11). Второе послание к Коринфянам тоже упоминает Тимофея: «Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии…» (2 Кор. 1: 1). В этом же послании упоминается проповедь Тимофея и Силуана в Коринфе (см.: 2 Кор. 1: 19). |
| Получив челобитную от представителей Александрийской церкви, возмущенных убийством Протерия, а также и послание от самого Тимофея, Лев отправил в Александрию сановника Стилу с поручением наказать виновных. У Феофана сохранилось сообщение, что двум человекам были урезаны языки. По тогдашним нравам наказанных было, вероятно, гораздо больше. Папа Лев выступил горячим противником Тимофея и настаивал на его смещении. 1016 Но так как само дело было связано с борьбой против Халкидонского вероопределения, то Лев склонялся к мысли созвать Собор. Но патриарх Анатолий опасался, что новый собор внесет еще большее разложение и нимало не послужит к успокоению Церкви. Император согласился с этим соображением и решил письменно опросить всех епископов империи по двум вопросам: о Халкидонском вероопределении, против которого с особенной резкостью восставали в Египте, и об избрании на патриарший престол Тимофея Элура. 1017 К царскому посланию были приложены челобитные александрийского клира и самого Тимофея, а также письмо римского папы Льва, который в борьбе против халкидонских соборных определений видел оскорбление римского патриаршего престола. Запрос императора был направлен ко всем епископам, а также некоторым отшельникам, пользовавшимся большой известностью, как Симеон Столпник, сириец Яков, проживавший за пределами империи, в городе Нисибине, и другие. Папа Лев в своем ответе императору называл Тимофея антихристом и требовал его низложения. Со своей стороны Тимофей в послании к императору изобличал «томос» папы Льва и опровергал Халкидонское вероопределение. Большинство епископов высказалось за Халкидонский собор и почти все осуждали Тимофея как незаконно принявшего епископский сан. Епископ города Сидона, Амфилохий, от имени Собора епископов своей епархии и своего собственного, резко порицал Халкидонское вероопределение, но и он осуждал посвящение в патриархи Тимофея как нарушение действующих канонов. Император принял в обиду суждения Амфилохия, и только заступничество влиятельного Аспара спасло Амфилохия от преследования. 1018 |
|
|
