| Собор в честь Благовещения Пресв. Богородицы. 1702–1716 гг. Фотография. 2016 г. Собор в честь Благовещения Пресв. Богородицы. 1702–1716 гг. Фотография. 2016 г. В 1716 г. к Н. Б. м. был приписан «Ветхий» Богородице-Рождественский мон-рь на р. Остёр близ Нежина со всеми угодьями. Универсалами гетмана П. Скоропадского от 14 сент. 1716 г. и 17 марта 1718 г. обитель «для прокормления мешкающих в ней братий» наделялась землями близ Нежина. Согласно архиву Черниговской духовной консистории 1782 г., Н. Б. м. благодаря вкладам жертвователей владел землями в местечках Салтыкова Девица и Мрин, селах Черняховка, Стольное, Волосковцы, Талалаевка, Мыльники, Степановка, Загоровка, Блистав (Блистово), Авдеевка. По ревизии того же года к обители были приписаны 800 крестьян (Там же. 173). 31 марта 1732 г. архиеп. Киевский, Галицкий и всея Малыя России Рафаил (Заборовский) сообщил в Синод, что среди мон-рей Киевской епархии, за исключением Н. Б. м., ни в одном нет архимандритии. С 1743 г. Н. Б. м. возглавлял архим. Владимир (Каменский), брат (дядя?) архиеп. Московского и Калужского Амвросия (Зертис-Каменского) , с 1746 г.- архим. Платон (Левицкий), выпускник московской Славяно-латинской академии, замечательный проповедник. В 1749-1756 гг. настоятелем Н. Б. м. был архим. Митрофан (Горленко), родственник свт. Иоасафа (Горленко) , еп. Белгородского и Обоянского. При о. Митрофане в 1750 г. сгорели трапезная церковь и некоторые кельи, но в том же году был построен каменный корпус на 6 келий с погребами и кладовой. В 1754 г. архим. Митрофан просил Киевского и Галицкого митр. Тимофея (Щербацкого) выделить на восстановление зданий 3 тыс. р., а также вернуть в обитель б-ку митр. Стефана. В 1755 г. деньги были направлены, но книжное собрание не возвращено. В сент. 1757 г., при архим. Пахомии (Витвицком), во время городского пожара сгорела келья архимандрита, пострадали др. жилые постройки, колокольня. С 1776 г. настоятелем Н. Б. м. был архим. Дорофей (Возмуйлов; 1790), постриженик афонского Иверского мон-ря, в 1787 г. хиротонисанный во епископа Феодосийского и Мариупольского. |
| Архим. Лука Белоусович, как только узнал о предпринятом со стороны м. Тимофея Щербацкого ходатайстве, сейчас же начал подготовлять средства к тому, чтобы всячески помешать ему. В лавре была составлена контрчелобитная, которую 16 июля 1752 г. Софроний Тернавиот, бывший тогда уже иеромонахом, подал лично в коллегию иностранных дел. Содержание лаврской контрчелобитной, состоявшей из четырех пунктов, было таково. Упомянув о том, что киевский м. Тимофей Щербацкий 25 января 1752 г. подал государыне челобитную о подтверждении высочайших грамот, жалованных прежним митрополитам киевским – Гедеону Святополк-Четвертинскому, Варлааму Ясинскому и Иоасафу Кроковскому, и всех прав, какие давались митрополитам теми грамотами, «а особливо о устроении его преосвященству в своей епархии типографии для печатания книг» (п. 1), лавра затем переходила прямо к доказательствам неосновательности последнего домогательства м. Тимофея Щербацкого и невозможности удовлетворения его с точки зрения интересов лаврских. Лавра ссылалась, прежде всего, на то, что, несмотря на жалованные грамоты киевским митрополитам, о подтверждении коих просил Тимофей Щербацкий, «в древних, средних и недавно минувших годах в Киевской епархии за всех бывших преосвященных митрополитов киевских типографии не было; а имелась издавна и ныне имеется типография в Киево-Печерской лавре, высокомонаршими жалованными грамотами утвержденная» (п. 2). Вслед затем лавра, переходя на юридическую почву, старалась доказать неосновательность претензий м. Тимофея Щербацкого, желавшего заводить свою типографию, неосведомленность его и его доверенного относительно истории спорного вопроса. «Что же присланный от его преосвященства» – писала лавра, – «архимандрит Пахомий сказкою в государственной коллегии иностранных дел показал, яко де по данной прежде бывшему киевскому митрополиту Гедеону князю Четвертинскому грамоте позволено иметь типографию для печатания книг, и в жалованных де грамотах митрополитам киевским – Ясинскому и Крокоскому все де то подтверждено, и хотя де в Киево-Софийском монастыре особливой типографии в то время не имелось, но такие де типографии находились в бывших под властью и послушанием митрополитанским, по вышеобъявленным же грамотам, Киево-Печерской лавре и Черниговском Ильинском монастыре; а как де оные Киево-Печерская лавра и Черниговский архиепископ, по данным им грамотам, из власти и послушания митрополитов Киевских исключены, то уже де печатания книг под ведомом митрополитанским не осталось и ныне не имеется, без которого де обойтись митрополии Киевской всячески не можно. |
| 187 Две грамоты императора Петра I от 16 октября 1720 г. Киево-Печерской лавре см. у м. Евгения. Описание Киево-Печерской лавры. К. 1826 г. Прибавление 26 (стр. 99–109) и 27 (стр. 109–131). 189 См. там же типогр. д. 37, л. л. 76–78. При чтении приведенной нами сейчас выдержки из письма С. Т. от 9 декабря 1753 г. необходимо иметь в виду, что в это время счастье в борьбе м. Тимофея Щербацкого с лаврой из–за типографии всецело повернулось на сторону первого. Незадолго перед этим, 13 октября 1753 г. св. синодом была выдана м. Тимофею Щербацкому благословительная грамота на заведение своей типографии. Но торжество м. Тимофея Щербацкого было весьма непродолжительно. Скоро, как увидим, у него была отобрана синодальная грамота, по особому Высочайшему повелению, при исключительных обстоятельствах, в которых деятельное участие пришлось принять, между прочим, и С. Т. 191 По крайней мере, несколько позже, в post-scriptum к письму от 6 октября 1753 г. из Москвы С. Т. сообщал архим. Луке Белоусовичу следующее: «Теперича усмотрел я совершенно, что граф Алексей Григориевич (очевидно, Разумовский) преосвященного митрополита в нынешнем случаи сторону держит, так смотрячи на его слези, яко и на инстанциалние представления графов, канцлера и вице–канцлера, кои крепко стараются преосвященному митрополиту помочь, понеже и венгерские антали, как слишно, в них остались» (См. арх. К.П.Л. типографск., д. 37, л.л. 57–59). – Государственным канцлером в 1752 г. был гр. А. П. Бестужев–Рюмин, а вице–канцлером – гр. М. И. Воронцов (См. о них у проф. С. Ф. Платонова. Лекции по русской истории_ СПБ. 1907 г., стр. 536–538). 193 М. Тимофей Щербацкий в челобитной, поданной императрице 10 сентября 1752 г., говорит, что он «известился, будто Киево-Печерский архимандрит Лука подал челобитную и доношение в Коллегию иностранных дел 11 августа» (См. там же типогр. д. 37, л. 2 об.–4). Но м. Тимофей Щербацкий, как видно, имел неточные сведения. Та челобитная лаврская, какую он имел в виду, была подана лаврой вместе с «доношением» в Коллегию иностранных дел. А на этом доношении стоит дата: «сентября 1752 года» (см. там же типогр. д. 37, л. л. 12–13). |
| 18 июля 1753 года С. Т. сообщал печерскому архим. Луке по этому поводу, между прочим, следующее. «Преосвященний же митрополит Киевский», – писал он, – «не взирая на то, что господин отец духовник, по именному ее императорского величества изустному повелению, объявил с гневом високомонарший отказ больше не искать о типографии, по височайшему ее величества високоматернему благоусмотрению, неутошним своим излишних слез плачем, а паче дарами убедил и убеждает ежедневно канцлера и вице-канцлера в крайнюю обиду святой лавре, экстрактом високомонаршие жалование грамоти его преосвященства антецессором, ее величеству представить, и в надежде еще состоит чрез их сиятелств получить от ее величества дозволение иметь типографию» 219 ... Со своей стороны, и лаврские уполномоченные, узнав о новых домогательствах и ходах м. Тимофея Щербацкого, стали придумывать средства и способы, как бы парализовать деятельность своего противника. В особенности об этом хлопотал С. Т. Он теперь, по-видимому, совершенно заслонил собой своего престарелого и слабого здоровьем товарища по κοмандировке в Москву – иеромонаха Иерофея. Между прочим, в том же самом письме к архим. Луке от 18 июля 1753 г. С. Т. посвящал его в свой план относительно дальнейших действий против домогательств м. Тимофея Щербацкого. С. Т. писал, что он уже выбрал из жалованной Киево-Печерской лавре грамоты императора Петра I, как он выражается, «клятвенные завещания царские и патриаршие преосвященним митрополитом в оной положенние» 220 и предполагал свой «маленкой экстрактик» вручить гр. Μ. Е. Шуваловой, после возвращения ее из Воскресенского монастыря, где она тогда была вместе с императрицей, в Москву, с просьбой показать этот «экстрактик» в свое время государыне. Сверх того, уже в это время С. Т., вероятно, по совету доброжелателей лавры, возбудил вопрос о представлении государыне новой лаврской челобитной, с просьбой о выдаче лавре общей жалованной грамоты, которой бы подтверждались все права и преимущества, предоставленные ей прежними государями русскими. |
| Далее м. Тимофей Щербацкий указывал на то, что высочайшие грамоты предков государыни и особенно императора Петра Великого, имевшие отношение к Киевской митрополии и, в частности, разрешавшие Киевским митрополитам иметь свою типографию, доселе не могли быть осуществлены по особым обстоятельствам и причинам. Так, м. Варлааму Ясинскому воспрепятствовал завести типографию сильный пожар, бывший при нем в киевской кафедре, а Иоасаф Кроковский не мог этого сделать по разным случайным «обращениям» и затем по причине преждевременной смерти его. Конец прошения м. Тимофея Щербацкого был всецело посвящен выяснению мысли о необходимости устройства в киевской митрополичьей кафедре особой типографии. Необходимость и благодетельность устройства такой типографии м. Тимофей Щербацкий доказывал следующими соображениями. Во 1) многие приходские храмы киевской епархии, по его словам, не имели у себя новоисправленных церковно-богослужебных книг. Нужда в таких книгах особенно чувствовалась в заграничной половине Киевской митрополичьей епархии. Православные монастыри и храмы Киевской епархии, находившиеся в Польше, вынуждены были, за недостатком своих исправленных книг, пользоваться церковно-богослужебными книгами, которые печатались в Польше. А в этих книгах находились «многие несогласия с православной нашей верой, а именно», – писал м. Тимофей, – «печатают, яко Дух Святый исходит от Отца и Сына, пресуществление святыя Евхаристии в сих словах совершается: приимите, ядите и пр., с проскомидии святого Григория Двоеслова , а с месяцей преподобных Антония и Феодосия печерских выбросили, и протчие многие нашей церкви противности»... Для прекращения подобных прискорбных явлений и необходимо было, по мнению м. Тимофея Щербацкого, завести при киевской митрополичьей кафедре особую типографию и в ней первым делом напечатать исправленные церковно-богослужебные книги, которыми и снабдить все православные монастырские приходские храмы, находившиеся в Венеции. Во 2) м. Тимофей Щербацкий указывал на то, что многие православные иноземцы, напр., греки, миряне и духовные, приезжая из Палестины и др. стран, жалуются на скудость исправно напечатанных богослужебных книг и выражают желание, чтобы такие книги печатались именно в Киеве при митрополичьей кафедре и чтобы они, таким образом, были избавлены от печальной необходимости покупать эти книги в Венеции. |
| Но ея императорское величество не соизволила на то, чтоб, кроме Киево-Печерского монастыря, у митрополита Киевского особливая типография была, и в протчем для усмотрения как о той типографии было определено, и подвл(ас)тни ль были Киевские митрополиты синоду во всех делах: соизволила указать подать ее величеству копии с прежних жалованных грамот, кои вишшепомянутым трем, також по них бывшим в Киеве митрополитам данних, с показанием, от кого они подписани» 225 . Нельзя не признать, что сторонники м. Тимофея Щербацкого избрали очень неудобный момент для представления императрице доклада коллегии иностранных дел по прошению Киевского митрополита. Дело в том, что лаврские уполномоченные незадолго перед этим получили возможность еще раз представиться лично государыне и просить ее о защите лавры от притязаний м. Тимофея Щербацкого. Мы знаем уже, что С. Т., быть может, по совету других, предложил архим. Луке подать новую челобитную императрице, с просьбой о подтверждении всех вообще прав лавры. В половине июля 1753 г. в Москве, действительно, была получена лаврскими поверенными такая челобитная «за подписанием рук всей соборной братии» 226 . Но С. Т., вчитавшись в челобитную, на шел ее неудачной в том отношении, что в ней не было выражено просьбы о выдаче новой жалованной грамоты лавре на прежде предоставленные ей права, а говорилось только «о недопущении преосвященному митрополиту (т. е. Тимофею Щербацкому) иметь типографию» 227 . С. Т. просил тогда архим. Луку прислать новую челобитную, которая, действительно, как мы уже знаем из ответного письма царского духовника печерскому архимандриту, и была получена в Москве около половины августа 1753 г. Вот эту-то новую челобитную, с просьбой о выдаче жалованной грамоты на подтверждение прав лавры, дарованных ей русскими государями, лаврские уполномоченные и успели лично вручить государыне 12 сентября 1753 года, в воскресенье, в малой придворной церкви. Императрица благосклонно приняла лаврскую челобитную и при этом высказала, что она помнит и прежде поданную ей челобитную лавры. |
| Таким образом, надежда м. Тимофея Щербацкого получить жалованную подтвердительную грамоту и выиграть спорное дело с лаврой, при посредстве и содействии коллегии иностранных дел, не оправдалась. Но м. Тимофей Щербацкий был человек не только решительный, настойчивый и упорный, но, как оказывается, и предусмотрительный. Он вел дело с лаврой в Москве на два «боки», как выражались о нем лаврские уполномоченные. Действительно, в то самое время, когда коллегия иностранных дел, по просьбе м. Тимофея Щербацкого, подготовляла все необходимое для выдачи ему жалованной подтвердительной грамоты, которую, однако же, императрица отказалась подписать, киевский владыка действовал и в св. синоде. Здесь он специально ходатайствовал о том, чтобы ему была выдана, на основании прежних царских и патриарших, жалованных киевским митрополитам, грамот, разрешительная синодальная грамота на заведение типографии при его кафедре. Свою просьбу об этом м. Тимофей Щербацкий подал в св. синод еще 28 июня 1753 года. Он мотивировал ее, прежде всего, той исторической справкой, что «в митрополии Киевской издревле типография действительно находилась». В доказательство этой последней справки он ссылался на книгу старопечатную, «имянуемую лимонарь, или цветник, которая книга в прошлом 1628 году за преосвященного митрополита Киевского Иова Борецкого собственно во дворе его преосвященства печаталась» 229 . Далее следовали ссылки на известные уже нам царские и патриаршие грамоты, выдававшиеся киевским митрополитам – Гедеону князю Святополк-Четвертинскому, Варлааму Ясинскому и Иоасафу Кроковскому в 1685, 1690, 1700 и 1708 г. г., в которых частию упоминалось о печатании книг в киевской митрополии, «за митрополичьим благословением и досмотром», частию же о подтверждении прежних прав Киевской митрополичьей кафедры. Здесь же, м. Тимофей Щербацкий в особенности ссылался на указ императрицы Елизаветы Петровны 12 декабря 1741 года, которым повелевалось «все указы и регламенты императора Петра Великого, вседражайшего ее императорского величества Государя Родителя, наикрепчайше содержать и по ним неотменно поступать во всем и во всех правительствах государства ее императорского величества, яко в коллегиях духовной и в протчих во всех канцеляриях, губерниях, провинциях и в протчих местах, какого бы оные звания не были». |
| Это возражение он пытается устранить докладом св. синоду о том, что печерская типография не может удовлетворять всем потребностям Киевской митрополии. В качестве доказательства этой последней своей мысли, митрополит Тимофей Щербацкий приводит два примера из недавнего прошлого. Так, митрополит Рафаил Заборовский просил лавру продать ему новоисправленные церковно-богослужебные книги для снабжения ими всех приходских церквей. Но таковых книг в лавре не оказалось, равно как не могла доставить их ему и московская типография, почему собранные с церквей деньги и доселе хранились в киевской митрополичьей кафедре. И сам митрополит Тимофей 1748 году посылал в лавру за ставленническими грамотами печатными, а в случае неимения готовых, просил напечатать их, но ему ответили, «что де типография занята печатанием других книг». Наконец, в доказательство необходимости иметь при Киевской митрополичьей кафедре свою типографию, митрополит Тимофей в своем прошении св. синоду приводил еще следующее соображение. Отсутствие в настольной грамоте, выданной в свое время митрополиту Тимофею Щербацкому от св. синода, всякого упоминания о типографии и печатании книг некоторыми может быть понято, как умаление достоинства и чести православного киевского митрополита. Особенно этим мог воспользоваться, по мнению митрополита Тимофея Щербацкого, унгатский Львовский епископ, который и без того присвоил себе именование Киевским митрополитом, с каким титулом имя его и печатается на всех книгах, выходящих из его типографии 230 . Такую просьбу митрополит Тимофей Щербацкий представил в св. синод. Нет сомнения, что одни из мотивов, коими он подкреплял свое ходатайство о разрешении устроить в Киеве митрополичью типографию, были несколько преувеличены или просто прикрашены, другие же сами собой отпадали, в виду существования в Киеве лаврской типографии. Тем не менее, доводы митрополита Тимофея Щербацкого могли произвести сильное впечатление особенно на людей, мало знакомых, или же совсем незнакомых с действительным положением церковных дел в Киеве. |
| Приведенное сейчас сообщение Иерофея о первой аудиенции лаврских уполномоченных у Императрицы Елизаветы Петровны, Софроний Тернавиот, со своей стороны, дополняет некоторыми характерными подробностями, среди коих особенного внимания заслуживает личный отзыв Императрицы о киевском митрополите. «И сего июня 6 дня», – писал, между прочим, С. Т. архимандриту печерскому Луке 15 же июня 1753 года, – «многомощним сиятельнейшего графа Алексея Григорьевича ходотайством Ее Императорскому Величеству, Всемилостивейшей Государыне, ми купно з отцем наместником Иерофеем, и великим патроном святой лавры преосвященным Платоном, архиепископом московским, представлении были в маленькой головинской церкве, где всеподданейше вашей архипастирской святини доношение отцем наместником Иерофеем всенижайше подано, и презенты доволние с книг поднесени, которые всемилостивейше принять соизволила, и тогда ж во время божественной литургии читать соизволила и, по прочете, свой высокомонарший гнев в слух всем на преосвященного объявить изволила ж: не довлеет де, что уже епархию свою совсем разорил, о чем плачливее ко мне происходят жалоби, монахинь бил, а инних и в смерть повбивал, да еще вздумал угодников Божьих своими прихотми обидить, чего де никогда не бивало, увесть желает, чему зделаться не можна» 208 ... Можно думать, что влагаемая С. Т. в уста Государыни речь, получила более резкий оттенок в малоросийской передаче ее; но, во всяком случае, не подлежит сомнению тот факт, что Императрица Елизавета Петровна уже тогда, т. е. летом 1753 года, имела невыгодное представление о характере митрополита Тимофея Щербацкого, как епархиального администратора 209 . Само собой разумеется, что это обстоятельство могло только содействовать успеху той борьбы, какую Печерская Лавра тогда вела с митрополитом. Лаврские иноки, так благосклонно принятые Императрицей, возвратились из дворца в Чудов монастырь в необыкновенно восторженном настроении. Радость их была тем более полная, что свидетелями их торжества и Царской милости к ним были, между прочим, и уполномоченные митрополита Щербацкого, который уже тогда прислал в Москву своего «писаря», очевидно, для ходатайства все по тому же делу о жалованных грамотах на права Киевской кафедры. Наместник Иерофей заканчивал свое письмо печерскому архимандриту Луке от 15 июня 1753 г, такими словами: «из дворца вашими святыми молитвами щасливо купно с преосвященним возвратились (мы) в Чудов, с поздравлением от благодетелей и любителей лавры святой и живущих в ней высочайшей высокомонаршей милостью, а писарь кафедры Софийской, который прелагатаем приездил во дворец, тогда со студом к пославшим его возвратился и от нас обома руками закрился, оттоль донине неединого с них нигде не видно» 210 … |
| И к обоим им приходящие поклонники прикладывались даже до прибытия в тот монастырь великого государя императора Петра I. А за прибытием своим в тот Лубенский монастырь великий монарх изволил указать Афанасия наверху держать, а Иосифа Тукальского по известным ему причинам на том же месте засклепить, посему он, Тукальский, и засклепен в одну цеглину». Далее в описании говорится, что в 1737 г., в период игуменства в Мгарском мон-ре Тимофея (Щербацкого), «когда ти цеглины в едном месте сами собой вывалились, то, разобравши ту стену, видели многие з монашествующих, что мощи Тукальского нетленны лежат, а истлела-де только крышка гроба, а он-де лежит в белом клобуке и в желтой шелковой мантии. Потом с повеления того же игумена Тимофея прикрыт он, Тукальский, вместо крышки надгробной килимом и замурован» (Рассказ монахов Лубенского мон-ря о погребении митр. Иосифа (Нелюбовича-Тукальского)//ГА Полтавской обл. Ф. 222. Оп. 1. Д. 452). В «Киевском месяцеслове» на 1797 г. указывалось, что тело И. в Мгарском мон-ре «доныне остается нетленным». К нач. XX в. над могилой И. имелось надгробие, украшенное резным балдахином, на гробнице был высечен поэтический «Епитафион», написанный Варлаамом (Ясинским) на смерть И. В 2000 г. руководство неканонической Украинской автокефальной православной церкви объявило о начале «канонизации» И., безосновательно назвав его борцом за автокефалию Киевской митрополии. В авг. 2007 г. в Чигирине рядом с восстановленной в 2006 г. Петропавловской ц., которая являлась последней кафедрой И., был открыт памятник митрополиту. Соч. [письма и грамоты]: АСЗР. Т. 2. 54, 79; АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 4. 12; АЮЗР. Т. 3. С. 258-259; Т. 4. 51; Т. 6. 71. 3, 71. 6; т. 7. С. 171-172; Т. 8. С. 132-134; Т. 9. С. 40-43, 255. Ист.: Собр. древних грамот и актов городов Минской губ., правосл. мон-рей, церквей и по разным предметам. Минск, 1848. 135; ПВКДА. 1859. Т. 4; Лазарь (Баранович), архиеп. Письма. Чернигов, 1865; АЗР. Т. 5. 71; АСЗР. Т. 5. С. 219; АЮЗР. Т. 4, 6-9, 11; АВАК. Т. 3. С. |
|
|
