| На Стоглавом соборе 1551 года Иван Грозный потребовал оказания содействия в призрении нищих и больных, к которым относились и «лишенные разума». По постановлению Стоглавого собора монастыри взяли на себя попечение о психически больных, в частности, совершивших преступления. Эти функции монастыри выполняли и раньше, но постановления Стоглавого собора уточнили и расширили их обязанности. «Великий князь Владимир в своем Уставе (996 г.) объявлял больницы учреждениями, а «лечцов» (врачей) – людьми церковными, подвластными епископу. В представлении людей христианские заповеди милосердия, сострадания, любви к ближнему связывались с попечением о болящих, заботой о вдовах, стариках, сиротах. Святой князь Владимир, крестившись, строил церкви и больницы, устраивал десятину, которая шла на содержание богаделен, странноприимных домов, больниц, и, как свидетельствуют летописи, велел разыскивать по городу больных и доставлять им на дом пропитание. Устав князя Владимира, опиравшийся на правила и законы Православной греческой Церкви, стал основанием для устройства благотворительных учреждений в России вплоть до 18 века» (К. В. Зорин). Процесс отделения психиатрии от Церкви начался примерно с конца XVIII века. Примечательно, что в это же время началась секуляризация культуры в России. Художник, как пишет доцент Московской Духовной Академии М. М. Дунаев, стал сознавать себя как бы самостоятельным творцом, но он уже не мог черпать энергию для творческого акта в глубинах соборного сознания и становился слабым копиистом заимствованных форм. Такие же метаморфозы произошли и с психиатрией и психиатрами. Психиатрия предпочла стать более «объективной», а ученые и практики – опереться только на факты, данные клинических и лабораторных наблюдений. Не удалось удержаться именитым профессорам от искушения всему найти рациональный ответ и поставить точки над «i». Вот что об этом пишет известный православный писатель Сергей Нилус в книге «Великое в малом»: «Случайность, известное стечение обстоятельств, психическая реакция, нервы, дряблость разнузданного барича, атавизм и много другого, одинаково мало объясняющего, приведут мудрецы века сего в объяснение психологии данного момента. Но они даже и не дадут себе труда объяснить его: им дорога не истина, а усвоенная ими их псевдонаучная точка зрения. Отказаться от нее – значит признать свою несостоятельность, а у кого из них на это хватит мужества? В жизни аристократизма мысли, в котором они узурпировали себе первое место, им дела нет до погибающего в созданных ими заблуждениях человечества, – сохранено было бы за ними их первенство, их руководящее влияние над легкомысленной толпой. |
| После пятилетнего пребывания в Симоновой обители он был поставлен в Суздальские епископы, а настоятелем на Симонове стал его брат архимандрит Алексий (Ступишин; 1550–1555) 24 . Епископская хиротония нового иерарха была совершена 10 марта 1549 года в первую неделю Великого Поста 25 . Этим временем датируется второй Макарьевский Собор, канонизировавший русских святых, на котором был канонизован преподобный Евфимий Суздальский 26 . 17 марта из игуменов Троице-Сергиева монастыря был поставлен Ростовский архиепископ Никандр 27 . В его хиротонии, несомненно, участвовал новопосталенный Суздальский владыка. Суздальский владыка участвовал в заседаниях Стоглавого Собора в 1551 году 28 , а затем в последовавших соборных приговорах об ограничении церковных владений, о церковных пошлинах в Великом Новгороде 29 . 15 декабря 1550 года он дал жалованную грамоту Спасо-Евфимьеву монастырю при архимандрите Савве 30 . В своей епархии епископ Трифон также рукополагал клириков или назначал их к месту служения, о чем свидетельствует актовый материал 31 . Его управление Суздальской епархией продолжалось недолго. В 1551 году епископ Трифон, оставив кафедру, пребывал в Иосифо-Волоколамском монастыре, где в ту пору проживал также на покое Новгородский архиепископ Феодосий (1542–1551; †1563). За несколько дней до 26 февраля 1563 года, когда скончался архиепископ Феодосий, “прииде к нему епископ бывшии Суздальскии Трифон по реклу Ступишин, и мнози от старец и братиа благословениа и прощениа от него просчяще он же всех благослови и прости” 32 . В Волоколамской обители епископ Трифон пробыл на покое около 12 лет. В 1563 году произошло важное событие — покорение Полоцка русскими войсками, что отразилось на дальнейшей судьбе владыки Трифона. В Никоновской летописи говорится о том, как в 1563 году “месяца апреля в 4 день царь и великий князь Иван Василиевичь всеа Русии, по совету отца своего и богомолца Макария Митрополита всеа Русии и богомолцов его архиепископов и епископов и всего освещеннаго Собора, учинил в своей отчине граде Полотцску у Софеи Премудрости Божии архиепископью. |
| Ближайшие причины многогласия не занесены на страницы сохранившихся памятников; способ его возникновения, подробности его первоначального применения – также. В следующем непосредственно за Стоглавом (по времени) документе, касающемся единогласия, именно в соборном приговоре об учреждении и обязанностях московских поповских старост, составленном в том же 1551 г., говорится: «Во святых Божиих церквах сшедшеся вкупе по первому благовестию и по другому звону начнут пети полунощницу единогласно; такоже и каноны во Охтаице и в Минеи, и в Триоди, по единому, со вниманием глаголюще... и славословие великое пети пением, а не говорити..., такоже единогласно глаголют по заутрени» 1 . В соответствие с постановлением Стоглава здесь единогласие поставлено в ряд с другими указаниями на благочинное совершение богослужения, и только из сопоставления выражений можно вывести предположение, что небрежность в отправлении богослужения состояла в поспешности, с которой на утрени каноны Октоиха, Минеи и Триоди, очевидно, исполнялись не один за другим, а одновременно, отчего даже внимательно слушающие не могли следить за содержанием читаемого. Подобная поспешность имела своею целью сокращение продолжительности церковной службы, а своею причиной – нерадение духовенства к истовому совершению богослужения. В таком именно духе написана наказная грамота митрополита Макария после Собора в том же 1551 г. «То есма Божие великое дело, – пишет он, – положили на ваших освященных душах, чтоб по всем святым церквам звонили и пели во время божественныя литоргии, служили и прочая церковная пения правили сполна и по чипу о всем по преданию свв. апостол и свв. отец по божественному уставу и по священным правилом, чинно и безмятежно, ничтож претворяюще. А на вечернях бы, и на павечернях, и на полунощницах, и на завтренях говорили псалмы и псалтырь тихо и неспешно со вниманием; такоже и тропари и седалны на завтрени сказывали по чину и неспешно, и потом читали божественное толкование, евангелие толковое и прочее священное писание на поучение православным християном, и потом степенна пели и сказывали по чину, и каноны конархали и говорили не вдруг, преж во октаи, и потом в минеи, и потом в триоди, також и прочая, якож устав повелевает. Також и во вся воскресения и по всем Владычным праздникам и Богородичным и прочим святым пети и чести, и каноны конархати и говорити не вдруг, по чину и по преданию св. отец, чинно и безмятежно, без всякого зазора церковного. А вдруг псалмов и псалтыри не говорити и канонов по два вместе; занеж то в нашем православии великое безчинство ввелося и грех велик; творити тако св. отцы отречено бысть... во св. церквах и в домех всем православным християном едиными усты и единым сердцем Бога славити во услышание и в разум себе, уши бы слышали и сердце разумело» 2 . |
| З. был погребен в Отенской обители в соборе во имя св. Иоанна Предтечи и прп. Онуфрия Великого рядом с Новгородским архиеп. св. Ионой († 1470). Согласно надписи XIX в. над гробницей З., «преподобный Зиновий ученик бе преподобного Максима Грека... преставися в Отне пустыне, коя прежде, до обновления святителем Ионою, именовалась обитель Харитона архимандрита, в лето от сотворения мира 7066, от Рождества Христова 1558 и положен в той же церкви неподалеку от чюдотворцевых мощей; преставление ж его последовало после угодника Божия сто один год спустя» ( Калугин. 1894. С. 82). Ф. Г. Калугин отметил хронологическое противоречие в надписи и отнес кончину отенского инока к 1571/72 г. (через 101 год после кончины свт. Ионы). Источник сведений, приведенных в надгробной надписи, не установлен. Имя З. как преподобного имеется в перечнях Новгородских святых в «Описании о российских святых» (сочинение известно в списках XVIII-XIX вв.; см.: Барсуков. Источники агиографии. Стб. 203; Описание о российских святых. С. 262; также: Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 50-51). Канонизация З. совершилась, по-видимому, включением его имени в Собор Новгородских святых, восстановление почитания к-рого произошло в 1981 г. по благословению Ленинградского и Новгородского митр. Антония (Мельникова) . Сочинения Наиболее раннее известное сочинение З.- послание новгородскому дьяку Я. В. Шишкину 1534-1536 гг. Текст, обращенный к высшему лицу новгородской администрации, написан в довольно резком тоне и свидетельствует о высоком авторитете, к-рый З. имел к тому времени в Новгороде (т. о., данное послание опровергает гипотезу о пребывании книжника в Отенском мон-ре в ссылке). Упомянув о щедрости дьяка по отношению к Отенскому мон-рю, З. порицает его за волокиту при рассмотрении судебных дел и утверждает, ссылаясь на ВЗ, что от судьи Бог требует не только поста и молитвы: «На правилы и на дары не смотрит и молитвы не слушает, велит искати суда праведна и обидимому пособити» ( Клибанов, Корецкий. 1961. С. 221). Два др. послания З. адресованы «ко мнихом, бывшим в заточении в Соловецком острове, Гурию Заболоцкому, и Касияну, и брату его Гурию Коровиным», а также «к некоим, вопросившим его о питии» ( Корецкий. 1970. С. 125-134). З. утешает заключенных, приводит им примеры терпеливого перенесения несчастий из житий святых и Свящ. Писания. В следующем послании З., как и его современники прп. Максим Грек и Ермолай (Еразм) , осуждает «пьянственное питие». Как предполагает Морозова, последнее письмо адресовано Новгородскому архиеп. Феодосию (1542-1551) или митр. св. Макарию и датируется временем подготовки Стоглавого Собора 1551 г., «активно обсуждавшего проблему пьянства» ( Морозова. 1990. С. 137). |
| Из множества соборов, бывших в Православных Поместных Церквах за последние две тысячи лет, нормы лишь десяти восприняты в качестве общеобязательных для всех православных христиан. Другие поместные соборы, в том числе и русский Стоглавый собор 1551 года, на который так любят ссылаться старообрядцы, такой вселенской рецепции не получили. Соответственно, их решения не могут признаваться в качестве общеобязательных вселенских канонов для всей полноты Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Решения таких поместных соборов вполне могут быть отменены другими поместными соборами в тех же Церквах (как это произошло с решениями Стоглавого собора 1551 года, отмененными Большим Московским собором 1666–1667 годов). Источником канонов является именно Церковь , как Тело Христово. Именно Церковь, а вовсе не святость того или иного отдельного человека. Например, среди правил, входящих в канонический свод Православной Церкви, есть каноны архиепископа Александрийского Феофила, гонителя святителя Иоанна Златоуста . Но эти правила были приняты в качестве вселенской нормы вовсе не из-за личности Феофила, а потому что Церковь на Трулльском соборе опознала в них истину. Ибо сами эти правила выражают нормы, придуманные не Феофилом, а сформировавшиеся в древней Александрийской Церкви, берущей свое начало от апостола Марка. Более того, далеко не всё, написанное святыми, является истиной. Святость – это нечто другое. Святость – даже не просто некий нравственный пример. Святость – это как струя свежего воздуха в морозный день из открытой в затхлом, теплом помещении форточки. Святость – динамичная, живая связь между ныне живущими и теми, кто не только сам достиг Царства Небесного, но и получил дерзновение помогать другим людям. Но это никак не гарантия того, что написанные святыми при жизни тексты непременно абсолютно верны во всём. Повторю еще раз – лишь те тексты можно назвать канонами, в которых Вселенская Церковь в своей полноте опознала истину. Канонический свод Православной Церкви окончательно сформировался к 883 году, когда появился Номоканон святителя Фотия. Никакие новые каноны после этого возникнуть не могли, так как не было Вселенских соборов. Никакая Поместная Церковь сама по себе не может отменить принятые на вселенском уровне каноны или дополнить канонический свод. |
| Против того, что духовною иерархиею признавалось за божественное право, московский государь не мог высказываться или действовать, не противореча себе самому. За ним, как за преемником византийских императоров, признавалась неограниченная власть действовать в пользу церкви, в духе церкви, а не в противность ее правилам и не в подрыв ее правам. Однако сравнение собора 1503 г. с позднейшими соборами 1551, 1562, 1573, 1580 950 , особенно с собором, одобрившим уложение царя Алексея Михайловича, в силу которого монастырскому приказу были поручены заведывание церковными недвижимыми имениями и суд над церковными людьми 951 , приводит к тому заключению, что и в вопросе о недвижимых имениях монастырей точка зрения царя восторжествовала постепенно над точкой зрения духовной иерархии. Что же касается устроения церковного порядка вообще не в противность церковным правилам и не в подрыв приобретенным правам церкви, царю предоставлялось столь же широкое поле деятельности, как и в устроении порядка государственной жизни. Образ действий царя Ивана Васильевича Грозного на стоглавом соборе 1551 г. показывает, что его одинаково озабочивало устроение как того, так и другого порядка. Между тем как в течение нескольких столетий со времени крещения Руси национального церковного законодательства почти не существовало, так как предполагалось действующим во всей строгости византийское церковное право, а на самом деле в жизни складывался обычный порядок, уклонявшийся от этого права, – в половине XVI в. для национальной власти выяснилась безусловная необходимость нормирования как государственной, так и церковной жизни всеобъемлющим законодательством. Церковный собор, благословивший царя на издание судебника, должен был, по указанно царя, выработать и церковное уложение для устроения церковной жизни. В вопросах царя, обращенных к собору, рисуется ужасающая картина беспорядка и злоупотреблений в этой жизни. Отношение царя к этим злоупотреблениям и к их устранению не есть отношение постороннего наблюдателя, а отношение хозяина, ближе и более всех озабоченного водворением порядка 952 . |
| В. являлся главой кружка «ревнителей благочестия» («боголюбцев», «христолюбцев», «духовной братии»), в 1645-1653 гг. игравшего заметную роль в жизни Русской Церкви. «Ревнители», среди к-рых были представители столичного и провинциального духовенства, а также светские лица, стремились к исправлению церковной и гражданской жизни в России путем утверждения благочестия на основе строгого следования церковным уставам и постановлениям Стоглавого Собора 1551 г. Многие из членов кружка благодаря В. стали известны Алексею Михайловичу и были приглашены в Москву (в частности, протопоп собора в честь Казанской иконы Божией Матери на Красной пл. Иоанн Неронов, переехавший в Москву из Н. Новгорода). В кружок входили или были к нему духовно близки протопоп костромского собора в честь Феодоровской иконы Божией Матери Даниил , свящ. из Суздаля Никита Добрынин , муромский протопоп Лонгин, свящ. из с. Лопатищи Нижегородского у. Аввакум Петров, духовником к-рого был В., архим. Новоспасского мон-ря, в 1649 г. ставший Новгородским митрополитом, Никон, архим. московского в честь Покрова Пресв. Богородицы мон-ря Спиридон (Потёмкин) , справщик Печатного двора Шестак Мартемьянов и др. Благодаря деятельности «ревнителей» было восстановлено произнесение в храмах проповедей и утверждено единогласие , т. е. ликвидирована практика одновременного совершения неск. чинопоследований или неск. частей одного чинопоследования при богослужении. Первая попытка ввести единогласное пение была сделана «ревнителями» на Соборе 1649 г. Она окончилась неудачей, Собор решил «служити по прежнему» - «говорити голоса в два, а по нужде в три» (кроме шестопсалмия). В. выступил против Собора, вслед за царским духовником не поставили свои подписи под постановлением новоспасский архим. Никон, протопоп Неронов, мн. настоятели московских и подмосковных мон-рей. 11 февр. 1649 г. Патриарх Иосиф подал Алексею Михайловичу челобитную на В. за то, что последний назвал членов Собора «волками и губителями», и просил созвать Собор на В. Однако челобитная была оставлена без ответа, царь не утвердил решения Собора. По вопросу о единогласии Патриарх Иосиф обратился к К-польскому Патриарху Парфению II . В дек. 1650 г. в Москву из К-поля пришла грамота, подтвердившая правильность единогласия, к-рое в обязательном порядке ввел в Русской Церкви Собор 1651 г. |
| “В лето 7024-го а марта в 16 день преставися пресвященный архие пископъ Великого Новаго рода и Пско ва владыка Серапионъ”. Медальоны на алтарном семисвечнике Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры с изображением архиепископа Новгородского Серапиона и Митрополита Московского Иоасафа Надгробная плита Новгородского владыки имеет только надпись и совершенно лишена всякой орнаментики. Есть предположение, что Житие Новгородского архиепископа Серапиона написал Митрополит Иоасаф (1539–1542; пам. 27 июля) , проживавший последние годы своей жизни, как и Новгородский владыка, в Троицком монастыре на покое 5 . Одновременно с плитой Новгородского владыки при проведении ремонтных работ, несколько далее от южной стены собора, была обнаружена и надгробная плита Митрополита Иоасафа. Древнего жития Митрополита Иоасафа не существует 6 , однако до наших дней сохранились некоторые сведения, относящиеся ко времени его пребывания на покое в Троицкой обители и свидетельствующие о его активности. В 1548 году возникла переписка Митрополитов Макария и Иоасафа в связи с “Исаком Собакой”, которого Митрополит Иоасаф в свое время возвратил из заключения и возвел затем в настоятели Симонова монастыря 7 . В 1551 году в Троицкий монастырь привозили на отзыв постановления Стоглавого Собора. Последняя глава соборных материалов является ответом-рецензией Митрополита Иоасафа 8 . Он дает оценку некоторым постановлениям либо оговаривает особые случаи, выходящие за рамки соборных решений 9 . В 1552 году бывший Митрополит встретил в обители преподобного Сергия возвращавшегося из победного похода царя, покорителя Казани 10 . Скончался Митрополит Иоасаф на покое 27 июля 1555 года в обители своего пострижения — в Троице-Сергиевом монастыре и был погребен в келье преподобного Сергия 11 . В “Троицком Патерике” читаем: “Мощи святителя Иоасафа почивают под спудом в южном притворе Троицкого собора в Серапионовой палатке, прямо против входа” 12 . Надпись на обнаруженной его плите гласит: “Лета 7063 месяца июля в день |
| «Самое уложение сегодня собора, говорит далее И. А., сделалось светильником, горящим под спудом, рукописною тайною некоторых библиотек. Но светильник должен быть на свещнице, – такой временный нарочитый собор есть единственный у нас в России, и уложение его есть единственный документ, резко и ясно показывающий, как царское величество, совокупльшееся со смирением пастырским, рассуждает о благе церкви в своём царстве». Было бы странно оспаривать справедливость той мысли, что Стоглав (книга) – редкость у нас в России. Сколько мне известно, только более знаменитые наши русские библиотеки, напр. императорская публичная, соловецкая, кирилло-белозерская, новгородская софийская и др., да еще небольшое число любителей отечественных древностей имеют у себя по одному, редко по два экземпляра Стоглава. Большая же часть русского общества едвали даже знает о существовании этой книги. Но нужно заметить, что Стоглав сделался библиографическою редкостью по причинам очень простым и самым естественным. Новейшие исследования наших русских ученых показали, что Стоглав (книга) не есть подлинное, каноническое «уложение» стоглавого собора, бывшего в 1551 году, как думает И. А., но заключает в себе черновые записки, что-то вроде протокола соборных рассуждений, не обсужденных окончательно и не утверждённых подписью отцов собора. Само собой понятно после этого, что описывать и переписывать эту довольно большую книгу могли только те лица, которые, не ограничиваясь изданными тогда же для всеобщего употребления от лица митрополита или царя, или от имени собора, наказами и приговорами, имели какие либо причины дорожить и самими рассуждениями соборными, не имевшими обязательной силы. Число таких лиц, по всей вероятности, было очень не велико. На это указывает уже одно то обстоятельство, что списков Стоглава XVI и XVII веков сохранилось до нашего времени очень мало, да и те, которые существовали в то время, находились в руках частных лиц и едва ли даже были известны нашим первосвятителям. Патриарх Иов, делая распоряжения о заведении в Москве поповских старост, – предмет особенной заботливости Стоглава, ни однажды не упомянул о Стоглаве. |
| Сорок первая глава содержит еще тридцать два царских вопроса, причем на этот раз ответы приводятся наряду с вопросами, разделяясь только фразой: “И о том ответ”. Последующие главы, начиная с сорок второй, представляют собою только “ответы”, то есть только постановления без всяких предварительных вопросов. Тематика этих решений может быть повторяющейся с предыдущими вопросами и ответами или принципиально новой. В последних двух главах (99 и 100) говорится о посылке документов Собора в Троице-Сергиев монастырь к находящемуся там бывшему Митрополиту Иоасафу (†1555) и его ответ – мнение о соборных материалах 10 . Читая Стоглав, можно подумать, что инициатива созыва Собора, его работа, то есть вопросы, – все принадлежит царю. Е. Голубинский с этим не согласен, он видит в осуществлении Стоглава инициативу Святителя Макария 11 ; о большой роли Митрополита говорят и другие исследователи. К тому же в материалах Собора нашли отражение послания и документы Митрополита Макария. Для святителя Макария характерны скромность и смирение, что проявлялось в предоставлении инициативы самому царю 12 . Вначале молодой самодержец говорит о Соборе 1547 г.: “В седьмоенадесять лето возраста осия благодать Святаго Духа и коснуся разуму моему. Взыде на память мне и вожделе и возревнова душа моя, великое и неистощимое богатство от многих времен при прародителех наших сокровено и забвению предано. Великие светильники новые чудотворцы многими и неизреченными чудесы прославляемы Богом…” (гл. 4, с. 266). В семнадцать лет у молодого царя, воспитывавшегося без родителей, появление таких мыслей могло возникнуть только под влиянием Святителя Макария. Такая же картина, надо полагать, и с инициативой созыва и проведения Стоглавого Собора. Можно говорить, что атмосфера необходимости исправлений и реформ зрела в Русской Церкви. Об этом говорит “Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу”, опубликованная Г. З. Кунцевичем (СПб., 1912) 13 . И Митрополит Макарий явился лучшим выразителем этих чаяний, придав им соборные формы. Святитель – великий организатор, почитатель отечественных подвижников, духовный собиратель Руси и вдохновитель великих начинаний своего времени 14 . А. Зимин справедливо считает: “Весь текст решений Стоглава убеждает нас, что он составлен под влиянием Митрополита Макария” 15 . |
|
|
