| На основании обобщенного опыта были выделены особо важные направления деятельности по почитанию подвига новомучеников, исповедников и подвижников благочестия и сформулированы рекомендации для работы, проводимой монастырями по увековечиванию памяти насельников святых обителей, подвизавшихся в период гонений на Церковь. «Совершая молитвенное поминовение подвижников благочестия, прославляя пострадавших за веру во Христа во время гонений, изучая их жития, собирая по крупицам воспоминания уже совсем немногих очевидцев их подвига, мы приобщаемся их духовному опыту деятельной любви ко Христу, укрепляемся их силой и научаемся поступать достойно званию, к которому мы призваны», — сказала в завершение своего выступления заместитель председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству. С большим интересом был воспринят участниками доклад кандидата исторических наук заместителя главного редактора научного православного журнала «Традиции и современность» Г.А. Романова « " В память вечную будет праведник " . Опыт использования синодиков за богослужением». Автор имеет большой опыт изучения данной темы. При возрождении московского Сретенского монастыря в 1990-е годы он по благословению игумена обители иеромонаха Тихона (ныне митрополита Крымского) составил новый монастырский синодик с историческими справками о поминаемых взамен синодика конца XVII века, утраченного в годы советского лихолетья. В начале доклада Григорий Александрович дал развернутое объяснение распространению и влиянию синодиков в Русской Церкви, подчеркнув, что основанием этого явления была глубокая вера в силу церковного поминовения. Синодики были неотъемлемой принадлежностью богослужений в каждом храме и важное их литургическое значение, без сомнения, осознавалось молящимися. Интересно было узнать, что старинные монастырские синодики представляют собой соединение трех типов книг-памятников: Вселенский синодик, или богослужебный чин Торжества Православия; помянник с именами усопших; литературные сборники-предисловия о пользе поминовения c назидательными историями о праведниках и грешниках. В монастырский и церковный богослужебный обиход синодик широко вошел во второй половине XVI века, после Стоглавого Собора 1551 года. Различались синодики «вечные», «вседневные» и «кормовые» (в последних поминался весь род вкладчика, заказывавшего панихиду, после которой он угощал братию). Отрицательно сказались на бытовании синодиков не только советская эпоха, практически их уничтожившая, но и секуляризационная реформа XVIII века. Поэтому идея их восстановления возникала уже на рубеже XIX-XX столетий. Сейчас она вновь актуальна, и Г.А. Романов в последней части своего выступления дал ряд ценных советов о том, что необходимо для нового составления монастырского синодика. |
| При этом важно понимать, что подлинная социальная справедливость, заключается более в отсутствии равноправия, нежели в его наличии, каким бы парадоксальным ни выглядело данное утверждение. Для доказательства приведу всего несколько примеров из Трудового и Уголовного кодексов РСФСР (по своей профессиональной памяти). Так, лицам, не достигшим 18-летнего возраста устанавливался сокращённый рабочий день, право на дополнительный отпуск, запрещалось использование несовершеннолетних, а также женщин в ряде вредных производств и на тяжёлом труде. Также, ослаблялась или отменялась уголовная ответственность по возрасту, состоянию здоровья, в зависимости от определённых обстоятельств. И все перечисленные, и другие законодательные ограничения, действовавшие в СССР и закреплявшие неравенство граждан в правах, на самом деле обезпечивали им определённый уровень социальной справедливости. Об этом полезно напоминать всем записным «правозащитникам». Правдива и точна известная формулировка К.Маркса о том, что «право – есть, возведённая в закон, воля господствующего класса». Принцип этот, как действовал на протяжении веков, так и продолжает действовать (достаточно «разуть глаза», чтобы убедиться в этом). Попрание в середине XVII века учинителями Церковного раскола (под «соусом» реформ) постановлений Стоглавого Собора 1551 года, во многом предопределило гибель Российской империи в феврале 1917 года, которой предшествовала, умело организованная, массированная и остервенелая дискредитация православия и монархической формы правления (в особенности Российского императора Николая II и его семьи). Однако, от приведения здесь других исторических примеров я воздержусь. А в завершающей части своей ответной статьи вернусь к рассуждениям непосредственно о монархии. Во-первых, на мой взгляд, именно народная монархия в наибольшей мере способна установить и поддерживать социальную справедливость и, в т.ч., обуздывать пороки (искоренить их в нашем мipe просто невозможно). Власть, включая государственную, является неделимой по своей природе, но это не только не подразумевает отказа от разделения её функций, но и предполагает такое разделение. |
| Стоглавый собор (1551 г.) сыграл самую видную роль в деле укрепления за национальным обрядом значения неприкосновенности: он высказал по отношению к некоторым русским обрядам такую мысль, которая, хотя и раньше присуща была сознанию русских, но никогда еще так решительно, тем более соборно, не высказывалась, – именно: обряд есть догмат. Чтобы ни говорили о постановлениях Стоглавого собора, но они, как постановления соборные, несомненно, имели глубокое значение для будущего русско-церковного обряда. Несомненно, постановления Стоглава исполнялись, – и та анафема, которою на Стоглаве впервые был огражден соборно русский обряд, еще долго звучала в этом же смысле и в книгах первопечатных, и напечатанных при первых пяти патриархах, в определениях их соборов (соборное изложение патр. Филарета),– и, наконец, даже, может быть, нашла свой некий отдаленный отзыв в постановлениях Никоновского собора 1656 г... А для первых расколоучителей такое клятвенное ограждение неприкосновенности русского обряда сделалось как-бы их знаменем, своеобразно выраженным протопопом Аввакумом в словах: «что положено, то лежи во веки веком», и в других его же словах: «за букву «аз» нужно умирать». Был февраль месяц 1653 года; приближался великий пост 2 . В это время всероссийский патриарх Никон , только полгода с небольшим тому назад вступивший на патриарший престол, издает новое, для многих совершенно неожиданное, распоряжение касательно поклонов причтении известной молитвы Ефрема Сирина и касательно перстосложения для крестнаго знамения;–именно: предписывалось во время молитвы Ефрема Сирина класть четыре больших поклонов, а прочие – малые (тогда как успела привиться практика все поклоны класть земные) и креститься тремя перстами вместо двух, как в то время крестились почти все. В настоящее время изменение какого-нибудь привычного церковного обряда вызвало бы, конечно, некоторые толки–и не более: но тогда, в век крайнего обрядоверия, изменение двух вышеназванных обрядов произвело среди многих бурю волнений, кончившихся весьма печально для русской церкви. |
| Там прежде на кровельной площадке служивали молебны пред этим образом, коего чудеса начертаны в летописи церковной. В восточной части видно совершенное нарушение символической симметрии, вероятно, для особенных причин. Она состоит только из двух полукружий; но третье, южное занято колокольней, у которой низ круглый, средина осмигранная с пролетами, а верх шатровой; подобно другими древним звонницам, она ниже самой церкви. Глава ее увенчана таким точно древним крестом, какой был на Кремлевской Предтеченской церкви: вопреки запрещению Стоглавого собора гл. 41. на трех концах креста приделаны еще меньшие. Из этого можно предполагать существование этого креста до Стоглава, т. е. до 1551 года. В нижнем ярусе колокольни до 1812 года помещался Дмитриевский придел, напоминающий нам древние круглые церквицы. Большею частию, колокола литы в царствование Елисаветы Петровны; но на одном из них прочтете следующую надпись: «7190 (1682) году построен сей колокол к церкве Пресвятыя Богородице Гребневская по Володимере Ивановиче, по жене его Феодоре Батанове, Княгини Феодоры, дан колокол 200 рублев, лил сей колокол мастер Федор Моторин». Внутреннее расположение главного храма показывает, что не колокольня к нему пристроена: но что он пристроен к колокольне, по-видимому, для того, чтобы не сдвинуть с места Дмитриевской церкви. Закладенная же в южной стене Успенской церкви арка, ведущая в придел, подтверждает такое предположение. Внутренность церкви освещается окнами сквозного трибуна и вновь пробитыми в северной и южной стенах. Свод в этой церкви крестовой, а в алтаре коробовой. Там помост каменный – здесь из дубовых лещадей, возвышенный на две ступени. Алтарный иконостас с резьбой и позолотою, в пять поясов иконопись в нем относится ко времени поновления церкви в 1711 году. Верх осеняется резным из дерева Распятием. В первом поясе замечательны местные образа Спасителя, Богоматери Одигитрия, храмовой Успения Божия Матери, Гребневския Богоматери, ознаменованные греческим пошибом. Последняя блистает драгоценными украшениями: ее убрус и риза унизаны жемчугом; золотой венец с семью городками осыпан алмазами, изумрудами и яхонтами; поля ее покрыты позолоченым серебром с репьями из драгоценных камней. |
| – Тема психиатрии пограничная или нужна всем? – На тему душевного здоровья много говорят и пишут, проходят съезды, конференции, но как-то изолированно. На деле с прискорбием вижу глубокое невежество населения, отсутствие культуры в этом вопросе. В народе нет понимания: психология, психотерапия, психиатрия. «Что?! Как?! Лечиться?! Молиться?! Когда?!» Звонит человек издалека: «Методы официальной психиатрии не помогают. Что предложите вы?» Я говорю: «Но у нас ведь нет каких-то специфических методов, мы говорим о молитве, о таинствах, о молитве сродников, об изменении образа жизни, о стремлении к благочестию». Наша организация называется «Институт проблем формирования христианского отношения к психическим заболеваниям». В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится о трех причинах развития психических заболеваний, две из которых носят духовный характер. Это важно. Мы говорим о причине зависимых состояний – это греховная страсть, и нужны личная решимость и помощь Божия. Светская наркология зашла в тупик. Кроме вывода из запоя, снятия абстинентного синдрома (ломки) ничего больше не умели делать, и центры отличались только сервисом оказываемых услуг. Теперь в каждом крупном наркологическом центре, больнице есть домовый храм, часовня, молитвенные комнаты. Духовенство приглашают на конференции, подписаны соглашения с Минздравом, с Наркоконтролем и т.д. – 18 июня подписано Соглашение о сотрудничестве между Русской Православной Церковью и Министерством здравоохранения Российской Федерации. Тема «Православие и медицина» имеет большую предысторию. Надо возвращаться к истокам – Тема «Православие и медицина» имеет большую предысторию. По постановлению Стоглавого Собора (1551) «лечцы» были церковными людьми, подвластными епископу. Если углубиться в историю, то увидим и монастырский этап развития медицины, в частности психиатрии, и домовые церкви, и сестер милосердия – и множество других прерванных традиций. Надо возвращаться к истокам. Рейтинг: 8.8 Голосов: 139 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |
| Установление праздника Рождества Иоанна Предтечи в этот день (хотя по временному отрезку между Рождеством Предтечи и Спасителя оно вполне отвечает евангельскому повествованию) позволило оставить добрую поросль, убрав языческие плевелы. И праздник был принят народом нашим, хотя старинные верования отмирали довольно долго. Так, в «Стоглаве» (сборнике решений Стоглавого собора 1551 года) рассказывается о купальских празднествах, — что во время них «нецыи, пожар запалив, предскакаху по древнему некоему обычаю»; что «против праздника Рождества Великого Иоанна Предтечи и в нощи на самый праздник, и в весь день и до нощи мужи и жены и дети в домех и по улицам и ходя и по водам, глумы творят всякими играми и всякими скомрашествы и песни сатанинскими и плясками, гусльми и иными многими виды и скаредными образовании. И егда нощь мимо ходит, тогда отходят к роще с великим кричанием, аки бесни, омываются водою». Но вот уже в начале XX века видный исследователь истории традиций и обычаев А. А. Коринфский (1868-1937) пишет в своей «Народной Руси»: «В славянском мире, у всех без исключения народностей, до сих пор купальские празднества не вполне утратили свое первоначальное значение, несмотря на многовековую давность христианства. Из области народной веры они перешли в круг простонародных суеверий, из обрядов — в обычаи, в большинстве случаев служащие забавою для сельской молодежи, совершенно бессознательно воскрешающей на своих игрищах потускнелые образы, безвозвратно канувшие в реку забвения. В старину, когда еще свежа была в народе память языческого прошлого, славяно-русская Церковь вела упорную борьбу с этими обычаями и играми. В настоящее же время только в трудах, оставленных пытливыми исследователями старины в наследие будущему бытописателю человечества, и можно найти более или менее ясное представление о какой-нибудь определенной связи современных простонародных поверий с былой верою». Не менее спокоен и автор «Настольной книги для священнослужителя» С. Булгаков. В его комментарии на 24 июня читаем: «Под именем Купалы наши предки боготворили благодетельную для растений силу воды и животную теплоту солнца и веровали, что этот Купала сокрыт и в воде, и в огне, и в травах. Во времена христианские наши предки, по своей неразвитости, смешивая языческое с христианским, присоединили праздник Купалы к празднику св. Иоанна Крестителя, дав св. Предтече прозвание Ивана Купалы. В некоторых местностях описанные суеверия существуют и в настоящее время, и для искоренения этих суеверий, унизительных для христиан и оскорбительных для памяти Крестителя Господня Иоанна, требуется усиление пастырского воздействия на жителей этих местностей». |
| Таким образом, неупоминание о Стоглавом соборе современными ему летописями, которое могло произойти и по чисто случайным причинам, ни в каком случае не может доказывать небытия этого собора. В литературе существует мнение, будто самые постановления Стоглавого собора не были утверждены правительством и потому не были внесены в летописи, так как в последних записывались дела важные на основании официальных записей и с дозволения правительства. 6 А если не были утверждены и обнародованы постановления собора, то зачем же официальные летописи будут говорить и о самом соборе? Действительно, есть указания на существование официальных летописных записей. 7 Но постановления Стоглавого собора отсутствуют в летописях не потому, что они не были обнародованы: в упомянутых выше официальных актах обнародованы весьма многие постановления этого собора. 8 О соборе 1503 г. относительно монастырских имений летописи также не упоминают, однако никому не приходит в голову сомневаться в его действительном существовании. Причина неупоминания о Стоглавом соборе современными летописями должна быть другая, но какая именно решить трудно. Вероятно, это произошло по чисто случайным обстоятельствам, лежавшим совершенно вне собора 1551 года и его постановлений. Глава II. Положение русского государства и церкви в половине XVI века, как результат предшествовавших исторических условий Прежде чем излагать историю Стоглавого собора, мы считаем необходимым выяснить то положение русского государства и церкви, в каком они находились в половине XVI века – в эпоху этого собора. Считаем необходимым потому, что без уяснения этого положения законодательная деятельность Стоглавого собора будет представляться непонятной, ибо источник церковных и церковно-государственных беспорядков, какие подробно осуждаемы были на Стоглавом соборе, кроется во всей предшествовавшей истории русской церкви и русского государства. В продолжении XIV и XV века все усилия проницательных и неутомимых великих князей московских были направлены на «собирание» русской земли около Москвы. |
| Л. И. на страницах «Богословского Вестника» за 1899 г. (сент.-окт.). В этом списке «Стоглава» мы имеем текст полной редакции, но в ином порядке, с иным распределением по главам, с некоторыми важными пропусками и неважными дополнениями в нем. Вот на это то разнообразие редакций 12 и указывают иногда возражатели против «Стоглава» в доказательство его неподлинности, упуская из вида, что различие известных в настоящее время текстов не исключает возможности признать один из них за основной и подлинный, в отношении к которому остальные должны быть признаны за позднейшие переделки. Весь вопрос, таким образом, будет сводиться к тому, может ли в действительности одна из указанных редакций «Стоглава», и какая именно, быть признана за первоначальную и официальную запись, «соборного уложения» 1551 г. Не вдаваясь в подробные разыскания относительно этого предмета, достаточно будет заметить, что первоначальной не может быть признана ни вторая редакция (краткая), в которой, между прочим, встречается (в гл. 9) ссылка на «печатные служебники», как известно, еще не существовавшие у нас во времена стоглавого собора, ни третья (сокращенно-распространенная), в которой, помимо ее неполности, внимательное исследование без труда различит признаки неискусной переработки текста полной редакции. Что касается двух остальных, то из них первенство, без сомнения, принадлежит не новооткрытому списку, а тому изложению соборных постановлений, какое мы имеем в печатных изданиях казанской академии и проф. Субботина. Об этом убедительно говорят как «наказные списки», представляющие должное соответствие содержанию «Стоглава» лишь в этой именно его редакции, так и некоторые другие письменные памятники, где мы встречаем не только дословные, буквальные выписки из названной книги в тексте полной редакции, но и с той самой нумерацией глав, какая имеется в ней. Указанным соотношением этой редакции с «наказными списками» решается вопрос и о ее официальном характере. Авторитетное суждение ученого исследователя, слова которого нами только что приведены, не предотвратило, однако, попытки еще раз заподозрить тождество известной нам книги «Стоглав» с «соборным уложением» 1551 г. |
| Выдающийся комментатор византийского богослужения Симеон Солунский (De sacra liturgia, PG. 155.Col. 289 B-D) «решительно выступает против обычая, некогда соблюдавшегося в Фессалонике и при его жизни еще практиковавшегося на горе Афон, согласно которому чин протесиса совершался диаконом без священника» p. 253]. Историк Русской Церкви Е. Голубинский считал, что обычай проскурмисания диаконом сохранялся на Руси лишь до XIII–XIV вв. Но это не совсем так, поскольку в постановлениях Стоглавого собора (23 февраля — 11 мая 1551 г.) встречается определение относительно участия диакона в проскомидии, и оно явно противоречит постановлению Владимирского собора 1274 г. запрещающего изымать Агнец диакону: «Вся действуют священницы и диакони, проскомидию творят и святый Агнец закалают, и просвиры вынимают все за здравие и за упокой действуют и поминают, по уставу святых отец, царей и святителей и всех православных христиан о здравии и за упокой» с. 82–83]. В печатных Служебниках начала XVI столетия (Тырговиште с. 20–21] и Венецианском c. 15]) отражена практика совершения диаконом проскурмисания после пресвитера: он изымает частицу за себя (чего о священнике не говорится!), а затем поминает по своему желанию живых и усопших. Как и священник, диакон располагает полученные частицы на нижней половине дискоса, а затем губкой собирает эти частицы под Агнец (последняя операция с хлебами на проскомидии, далее следует покровение Даров): «Диаконь же приемьить просфоря и святое копие, глаголет сице: Помяни, Господи, мое недостоинство по множеству щедроть Твоихь и прости ми въсеко прегрешение вольное же и невольное. Таже поминаеть ихже хощеть живых. И на другой просфоре усопших такожде. И полагает чести (части — д. И.Л.) от дольнее страны святаго хлеба якоже иерей. И взем метлиця сьбираеть вся еже в святем блюде части от издола под святый хлеб» с. 20–21]. С. Муретов приводит статью из украинских служебников XVII века, содержащую прямой запрет на самостоятельное совершение диаконом проскомидийных действий «О просфомисании диаконом, чесо ради возбранено есть»: «Подобает ведати, яко диаконом просфомисати возбранено есть святым иже в Никеи первым собором святых и богоносных отец, якоже речеся правилом 18-м: диаконом никакоже приношение приносити, сиречь просфоры не просфомисати , ни даяти пресвитером божественного причащения, ни прежде тех прикасатися, но по презвитерех таковое благодарение воспринимати им, или от епископа, или от презвитера; ниже посреде презвитер седати, да не седяще вышше их, честнейше мнятся быти; еже есть бесчинно; аще кто не останется того, правилом сим да извержется. Но просфомисающу презвитеру, приходит диакон, и приносит две просфоры и даст иерею. Иерей же поминает прежде живых, их же хощет диакон всех; таже на второй просфоре и о мертвых, их же хощет помянути всех. Иерей же части изымает, сам же диакон имена да глаголет» |
| Истинно, поэтому, то, что прикровенно сказал Соломон в притчах: не без правды бо простираются мрежи пернатым. Сии бо убийству приобщающеся сокровиществуют себе злая ( Притч.1:17 ). Между тем как они могли бы избежать наказания и отмщения, избравши вместо зла добродетель, они возбуждают против самих себя гнев (божественный), и, по суду людей правильно рассуждающих, подвергают свои души добровольной погибели. Итак, обыскивается Иерусалим со светильником. Нечто подобное пришлось испытать Иудеям от Римлян именно тогда, когда Иерусалим был взят Веспасианом и Титом. Римляне, как рассказывает Иосиф (Флавий), весьма подробно и трогательно изобразивший страдания Иудеев, после поражений во время битв и после погибели неисчислимого множества людей в городе, со светильником отыскивали скрывающихся в пещерах и подземельях и, выводя на свет, жестоко и безжалостно умерщвляли их. Говорит, что отмстит им, как нерадиво относящимся к стражбам своим, то есть, или к законам, назначенным к исполнению при известном случае, которые они нечестиво нарушали, ни во что считая сохранение их; или в частности стражбами называет уставы священнические, так как от них требовалось точное исполнение узаконений касательно облачений и подобаю- —345— щего священнику внешнего вида и жертв, которые не одинаковым способом приносились на жертвеннике. Разнообразие в этом каждый может узнать из Писаний Моисеевых. Но у них нет никакого попечения о стражбах, так как они дошли до такого пустословия и безрассудства, что вероятно думали и дерзали говорить, что Бог всяческих не обращает никакого внимания на нас и до такой степени пренебрегает земными предметами, что ни добрых не одобряет и не дает им наград в возмездие за их добродетель, ни на грешников не гневается и не посылает на них наказаний, равносильных их нечестивым делам. Это, я думаю, и означают слова: не имать благасотворити Господь, ниже имать озлобити. Итак, есть только случай 1097 , и ничего другого, о чем так много говорят. Но это учение до такой степени постыдно и ужасно, что даже и самим еллинским мудрецам не нравилось и изобретателя его называли безбожным. |
|
|
