| § 1-5 являются предисловием; затем следует собственно летописец, включающий повествование в т. ч. о современных автору событиях (о Ливонской войне, о рождении наследника в царской семье и др.) (§ 6-8); сообщается о месте и времени написания сочинения (§ 9); автор обращается к царю, прославляет царицу Анастасию, родившую наследника престола (§ 10-11). Основная часть произведения (§ 12-13) адресована царевичу и состоит из статей: «Сказание о алфе» (содержит практические указания по обучению грамоте) и «Разсужение ко учению вкратце» (с обоснованием необходимости молитвы при учении). Наставления о пользе учения, сопровождающиеся призывом к усердию в приобретении знаний, И. К. подкрепляет примерами из житий визант. святых, явивших образы ревности к учебе, послушания учителям, смирения и благочестия (§ 14-18). Дважды автор говорит о прп. Арсении Великом , занимавшемся воспитанием наследников визант. престола, называет имена святителей Григория Богослова и Василия Великого , гимнографов прп. Иоанна Дамаскина , еп. Космы Маюмского; за ревность к учебе и к чтению книг И. К. прославляет авву Дорофея , преподобных Ксенофонта и Марию с сыновьями Аркадием и Иоанном . § 19 «Летописца...» можно считать заключением. В конце автор приводит зашифрованные сведения о себе (§ 20), кратко пишет о гласных и согласных буквах слав. алфавита и о греч. азбуке (§ 21). «Летописец...» свидетельствует о хорошем знании И. К. житийной лит-ры, а также о следовании книжником решениям Стоглавого Собора 1551 г.: в постановлении Собора об «училищах книжных» наставникам предписывается «учити страху Божию» учащихся (Российское законодательство Х-ХХ вв. М., 1985. Т. 2. С. 291). Для сочинений И. К. характерен напыщенный стиль, иногда затемняющий смысл изложения. Возможно, данная особенность его творчества послужила одной из причин того, что сочинения И. К. не получили распространения. Арх.: ГИМ. Хлуд. 147Д. Л. 395-399 [«Сказание о сложении азбук и о составлении грамот»]. Соч.: Лопарёв Х. М. Новый памятник русской литературы: Произведение мон. |
| Митрополит Макарий высоко ценил сочинения ученого грека. И когда готовился Стоглавый Собор, то к суждениям ученого богослова прислушивались и митрополит с иерархией, и царь, и лица при дворе Влияние писаний преподобного Максима сказалось на деяниях и постановлениях Стоглавого Собора. С ходатайством об облегчении участи преподобного узника выступил тогда новопоставленный игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий. И это ходатайство возымело успех. Произойти это могло лишь в 1551 г., когда в течение полугода Артемий был игуменом Троицкой обители. В 1553 г. царь Иоанн IV, отправляясь по обету в Кириллов монастырь на богомолье, посетил преподобного Максима Грека, который в беседе с царем посоветовал ему заменить обет богомолья более богоугодным делом — заботой о семьях павших под Казанью воинов. Царь смиренно выслушал совет преподобного, но последовать ему не захотел. Тогда святой через князей и царского духовника велел ему передать: «Если не послушаешься меня, советующего тебе по Бозе, забудешь кровь мучеников и избитых погаными за христианство, презришь слезы сирот и вдовиц и поедешь с упрямством, то знай, что сын твой умрет по дороге». Несмотря на столь грозное предостережение, царь продолжил свое неблагословенное богомолье, и пророчество святого сбылось. Царевич Димитрий скончался в возрасте 8 месяцев. Последние годы своей жизни преподобный Максим Грек провел в Троице-Сергиевой лавре. Ему было уже около 70 лет. Гонения и труды отразились на здоровье преподобного, но дух его был бодр; он продолжал трудиться. Вместе со своим келейником и учеником Нилом преподобный усердно переводил Псалтирь с греческого на славянский язык. Ни гонения, ни заключения не сломили преподобного Максима. 21 января 1556 г. преподобный Максим скончался в обители Живоначальной Троицы, проведя 38 лет в подвижнических трудах и страданиях на благо Русской Церкви и Вселенского Православия. Умирая, преподобный страдалец трижды осенил себя крестным знамением. Он погребен у северо-западной стены Духовской церкви Троице-Сергиевой лавры. Засвидетельствовано немало чудес, свершившихся у гробницы подвижника, на которой написаны тропарь и кондак ему. Лик преподобного Максима часто изображается на иконе Собора Радонежских святых. |
| П. Кормовая книга Кирилло-Белозерского мон-ря//ЗОРСА. 1851. T. 1. Отд. 3. С. 88). Имя бывш. митрополита было включено в монастырский синодик ( Никольский Н. К. Кирилло-Белозерский мон-рь и его устройство 2-й четв. XVII в. СПб., 1897. Т. 1. Вып. 1. С. LXVIII). Известны более скромные вклады И. в Троице-Сергиев мон-рь, сделанные вскоре после его низведения с кафедры: «санник сер» (12 февр. 1542), «3 чарки серебряны гладкие, а третьяя с образцы, венцы золочены» (28 марта того же года), Евангелие в бархатном переплете с драгоценными камнями (ВКТСМ. С. 37). В 1542 г. И. дал вкладом «на память своей души» в московский Успенский собор список Иерусалимского устава кон. XV-XVI в. (ГИМ. Усп. 23). В 1551 г. в Троицкий мон-рь для И. привезли на отзыв постановления Стоглавого Собора. «Царское и соборное послание к бывшему митрополиту Иасафу и иже с ним» является 99-й гл. соборных материалов. Ответ И. составляет 100-ю, завершающую главу. То, что замечания И. были включены в памятник в качестве отдельной главы, не может не свидетельствовать о значительном авторитете бывш. митрополита. И. дал оценку нек-рым постановлениям Собора, оговорил ряд особых случаев, выходящих за рамки соборных решений. Бывш. первосвятитель выступил против частого участия в богослужениях мирян, поскольку необходимо «в миру разсужати чины царьскиа и нужи людскиа». И. считал необходимым ограничить деятельность десятильников (сборщиков церковных пошлин) городами, без посылки их в волости, десятильники должны быть подотчетны высшему духовенству. Он выступил за суд архиерея над духовенством по всем делам, писал о необходимости общей трапезы в мон-рях (при этом старые и больные монахи, а также «люди великие», постригшиеся и давшие большие вклады в мон-рь, могут есть и в своих кельях), гостям мон-ря также следует есть за общим столом (при этом И. сделал исключение для Троице-Сергиева мон-ря, т. к. «туто так быти невместимо - безпрестани гость бываеть и день, и ночь»). И. считал нужным объединить мелкие пустыни или приписать их к большому мон-рю («в монастыри упокоити»). Выступал против «немастерского письма» иконописцев, просил организовать их обучение у «добрых мастеров». Предлагал дать льготы «пустым церквам», освободить крестьян от подати на выкуп пленных, советуя брать ее из казны архиереев и мон-рей. И. требовал, чтобы царь запретил бродяжничество молодых «робят», к-рые «свою волю деють, а мир соблажняют», а также «извести» скоморохов. В заключение И. просил царя добавить в рассказ о Соборе 1503 г. упоминание всех архимандритов, игуменов и старцев, принимавших в нем участие (в присланном ему списке был указан только прп. Иосиф Волоцкий ), спросив о том старых бояр. Внесение своих замечаний в текст соборных решений И. оставляет на усмотрение царя - как ему «Бог положить на сердце». |
| Правда, практическая победа осталась в данном случае на стороне «иосифлян», но эта победа подала повод к страстной полемике, которая показала, что вопрос был далеко не решен. Ярыми противниками иосифлян выступили Вассиан Косой, Максим Грек и впоследствии – князь Курбский. Со времени Иоанна Грозного началось уничтожение монастырских привилегий и отнятие жалованных грамот, хотя, впрочем, этим мероприятиям, вместе с постановлениями соборов 1551 и 1580 гг., не было суждено осуществиться в полной силе, вследствие того, что сам Грозный своими распоряжениями часто нарушал эти постановления. Для примера укажу на Костромскую Талицкую волость, приложенную в 1552 г., т. е. вскоре после Стоглавого собора, в Суздальский девичий Покровский монастырь. Уложением Алексея Михайловича безусловно запрещено было монастырям приобретать вотчины; часть церковных земель в это время была даже отписана в казну, вследствие постоянных жалоб торговых людей на то, что монастырские посадские и слобожане, торгуя беспошлинно, отбивают y них промыслы. При этом Алексей Михайлович имел намерение отнять y монастырей все вотчины, которые они приобрели после постановления собора 1580 г. В 1672 г. были окончательно уничтожены все тарханные грамоты, освобождавшие торговлю и промыслы монастырей от сборов в казну, что вызвало массу слезных челобитных со стороны обителей. Но государственная власть и в это время все еще продолжала колебаться с окончательным решением вопроса. Наступило царствование Петра. Мало ценя духовное служение, он открыто заявил, что считает монашество учреждением бесполезным для общества, монастырские владения – «тунегиблемыми», a монахов – « пустокормами «. Правда, издавая свои указы относительно монахов и монастырей, Петр нередко заявлял, что предпринимает все это в целях нравственного улучшения монашества, которое деморализуют мирские вотчинные заботы и владение богатыми угодьями; но все это являлось лишь повторением мотивов, которые Русь слышала лет 200 тому назад, между тем как тенденция указов была вполне ясна. |
| В 1658 году, перед наступлением Великого поста, Патриарх Никон разослал по московским церквам «Память» (распоряжение), которым предписывалось при чтении молитвы Св. Ефрема Сирина «Господи и владыко живота моего» класть 4 великих (земных) и 12 поясных поклонов, а также совершать крестное знамение тремя первыми перстами (Макарий, митрополит. История Русской Церкви. 3-е изд. СПб., 1910. Т. XII. С. 118-119). Этим единоличным и совершенно не мотивированным распоряжением Патриарха Никона отменялся прежний обычай класть при чтении молитвы Св. Ефрема Сирина 16 великих (земных) поклонов и совершать крестное знамение двумя перстами. За последним обычаем, двуперстием стоял авторитет Стоглавого Собора (1551), который вменил в обязанность всем русским православным христианам полагать на себя крестное знамение только двумя перстами («Аще ли кто двема персты не благословляет, якоже и Христос, или не воображает крестного знамения, да будет проклят, святии отцы рекоша». Стоглав. 3-е изд. Казань, 1911. Гл. 31). Эта реформа, принципиально отличавшаяся от более ранних попыток, прежде всего своей последовательностью и суровостью по отношению к критикам и противникам, имела крайне трагические последствия: изменения Патриарха Никона натолкнулись на резкое сопротивление части епископата, приходского духовенства, монашества, а также широких слоёв верующих. Против распоряжения Патриарха открыто восстали некоторые влиятельные лица из духовенства: епископ Коломенский Павел, протопопы — Иоанн Неронов, Аввакум, Даниил, Логгин и некоторые другие. Однако царь, который, согласно исследованиям историка Церкви Н. Ф. Каптерева, скорее всего и был подлинным инициатором реформ, остался им верен, и это оказало воздействие на всю позднейшую историю раскола (Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей. М., 1909. С. 20). Смешивая обряд с догматом, Патриарх Никон смотрел на разности в обрядах как на различие в вере. При таком воззрении наличие и употребление двух форм одного и того же обряда входили в противоречие: одна из форм — в данном случае троеперстие — признавалась истинной, православной, а другая — в данном случае двуперстие — ложной, еретической. Если Патриарх Никон пришёл к твёрдому убеждению о православном характере современных ему греческих обрядовых форм, в том числе двуперстие признал неправильными и даже еретическими, то противники его реформ, придерживаясь по существу одинаковых с Патриархом Никоном воззрений на обряд, как на догмат, были убеждены в обратном. Когда двуперстие, принятое русскими от греков вместе с православной верой, было объявлено еретическим обрядом, то ревнители русской церковной обрядности, в порядке его охранения, естественно, должны были З’видеть то же самое в троеперстии (Голубинский Е. К нашей полемике со старообрядцами. — М., 1905. — С. 163). |
| В отличие от «Воумления» это «Известие» представляло собой повторение только одних евхаристических статей «Требника» митрополита Петра, причем с большими, чем в «Воумлении», изменениями. В большинстве случаев они сведены к сокращению текстов «Требника», но изредка встречаются и добавления. Появившееся в служебнике 1699 года «Известие учительное» и являющееся почти точной копией евхаристческих статей «Требника», и по сей день сохраняется в издаваемых ныне служебниках, как их неотъемлемая и обязательная часть. По содержанию «Известие учительное» представляет собой свод апостольских, святоотеческих, соборных и выработанных церковной практикой постановлений по различным, касающимся Евхаристии, вопросам. Рассмотреть подробно параллель этих правил и предписаний в небольшой статье невозможно, поэтому здесь будут рассмотрены только наиболее важные указания «Известия». Начинается «Известие» замечаниями, касающимися совершения Литургии в освященном храме или на присланном от епископа антиминсе. Примечательно, что по древнегреческой и русской церковной практике антиминсы полагались лишь на престолы, не освященные епископом, освященные же престолы не имели их. В Греческой Церкви антиминсы стали посылаться во все церкви, как освященные, так и не освященные, с середины XIII века, а в Русской – этот обычай окончательно был закреплен собором 1667 года. Однако «Известие», требуя лишь одного из двух – или освящения храма, или присылки антиминса – воспроизводит не эту позднейшую, а более раннюю традицию. « Одеяния священная иерей да имеет по установленному богопреданному чину: стихарь, епитрахилий, нарукавницы, пояс, фелонь. Дьякон же стихарь, нарукавницы и орарь, на левое плечо полагающийся, носит. И божественныя литургии без сего служити иерею и дьякону отнюдь не подобает ». Это постановление основано как на отеческих правилах, так и правилах Стоглавого собора 1551 года. Здесь же идет речь и о веществе, употребляемом при совершении Евхаристии: « Вещь тайне сей приличная: просфоры муки чистые пшеничныя, квасныя, пять, и вино виноградное: из инаго же жита кроме пшеницы, или черствыя, или зацывелые просфоры или из иных древ, и ягодных соков вино. |
| В своих проповедях и письменных трудах широко использовал понятия греческой философии. А. был сторонником аллегорического метода толкования библейских текстов. Перу А. принадлежат: «Шестоднев», трактат о Св. Духе, книга «Об обязанностях священнослужителей» (беседы на нравственные темы), 4 апологетических трактата «О девстве». А.М. внес существенный вклад в церковное пение, переработал музыкальную систему греков, ввел так наз. антифоны (попеременное пение двух хоров). Память 7 декабря. АНДРЕЙ БЕЛЫЙ – см. Белый Андрей. АНДРЕЙ РУБЛЕВ , преп. (ок. 1360/1370 – ок. 1430) – выдающийся русский иконописец; создатель фресок, икон, миниатюр. Уже при жизни был знаменит, особо прославляем с конца XV в. («Отвещание...» Иосифа Волоцкого ); в XVI в. его работы становятся обязательными образцами для подражания (постановление Стоглавого собора 1551 г.). Творчество Андрея Рублева в XV в. определило расцвет национальной школы русской живописи, оригинальной по отношению к Византии. Оно оказало огромное влияние на все русское искусство московского круга вплоть до Дионисия. Причислен к лику святых в 1988 г., память 17 июля. АННА ИОАННОВНА (1693–1740) – российская императрица с 1730 г., племянница Петра I, герцогиня Курляндская с 1710 г. Возведена на престол Верховным тайным советом. Фактическим правителем при ней был Э.И. Бирон. АНСЕЛЬМ, APXIENUCKON КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ , Св. (1033–1109) – богослов, один из крупнейших схоластов; автор трактатов об искуплении, а также онтологических трактатов «Monologium» и «Proslogium»; активно противостоял желанию королей Вильгельма II и Генриха I подчинить себе церковь , за что несколько раз был сослан. В 1720 г. причислен к лику святых. Родился в знатной семье, отец – ломбардец, мать происходила из родовитой и состоятельной бургундской фамилии. Получил прекрасное классическое образование, покинул дом после трагической смерти матери, принял постриг и много странствовал, пока не остановился в бенедиктинском монастыре Ле Бек в Нормандии. В 1063 г. избран приором (настоятелем) монастыря. |
| Еще пребывая в Москве, он, несомненно, вникал в дела своей епархии, посылал туда грамоты. 2 августа “во владычне дворе” в Новгороде был заложен храм во имя мученицы Анастасии, небесной покровительницы первой русской царицы — Анастасии Романовой. “…А соборные священницы молебствовали всем собором, повелением (разрядка наша — а. М.) архиепископа Серапиона и всех новгородцев нарочитых людей” 26 . Вделанная в стену построенного храма “плита от старого храма, возможно, была знаком преемственности, свидетельством соблюдения сложившихся в Новгороде издревле принципов церковного домостроительства” 27 . Спустя две недели после своей архиерейской хиротонии, но еще до отъезда в Великий Новгород владыка прислал из Москвы в Троицкий монастырь свой первый вклад. Во Вкладной монастырской книге говорится об этом: “59 (1551)-го году июля в 1 день Великого Новаграда и Пскова архиепископ Серапион Курцов дал вкладу денег 50 рублев” 28 . Данный вклад он мог прислать с троицкими старцами, сопровождавшими его в Москву на архиерейскую хиротонию. Завершило его пребывание в Москве празднование престольного праздника в кафедральном храме Московской Митрополии, в Успенском соборе. После этого новый владыка отбыл к месту своего архипастырского служения, прибыв в Великий Новгород 23 августа, “на отдание праздника Успение Святыа Богородици в неделю в 7 часу дни приехал архиепископ в Новгород Серапион. И встречали его архимандрит и игумены и попы со кресты, конец Славна и вси мужи и жены новгородци. Он же приехал того же дни служил сам Божественую Литоргию во святеи Софии и молебны пел, и ради быша новгородци своему владыце” 29 . На месте своего архипастырского служения новый владыка активно проводил в жизнь решения Стоглавого Собора. Летопись сообщает, как вскоре после своего прибытия на праздник Покрова “архиепископ Новгородской Серапион отставил священников и дияконов, что патрахиль держали, а велел тем священником и дияконом в крылосе стояти, а четвертой жеребей во всяком доходе имати, по государеву приговору” 30 . |
| Еще пребывая в Москве, он, несомненно, вникал в дела своей епархии, посылал туда грамоты. 2 августа «во владычне дворе» в Новгороде был заложен храм во имя мученицы Анастасии, небесной покровительницы первой русской царицы – Анастасии Романовой. «...А соборные священницы молебствовали всем собором, повелением (разрядка наша – а. М.) архиепископа Серапиона и всех новгородцев нарочитых людей» 972 . Вделанная в стену построенного храма «плита от старого храма, возможно, была знаком преемственности, свидетельством соблюдения сложившихся в Новгороде издревле принципов церковного домостроительства» 973 . Спустя две недели после своей архиерейской хиротонии, но еще до отъезда в Великий Новгород владыка прислал из Москвы в Троицкий монастырь свой первый вклад. Во Вкладной монастырской книге говорится об этом: «59 (1551)-го году июля в 1 день Великого Новаграда и Пскова архиепископ Серапион Курцов дал вкладу денег 50 Рублев» 974 . Данный вклад он мог прислать с троицкими старцами, сопровождавшими его в Москву на архиерейскую хиротонию. Завершило его пребывание в Москве празднование престольного праздника в кафедральном храме Московской Митрополии, в Успенском соборе. После этого новый владыка отбыл к месту своего архипастырского служения, прибыв в Великий Новгород 23 августа, «на отдание праздника Успение Святыа Богородици в неделю в 7 часу дни приехал архиепископ в Новгород Серапион. И встречали его архимандрит и игумены и попы со кресты, конец Славна и вси мужи и жены новгородци. Он же приехал того же дни служил сам Божественую Литоргию во святей Софии и молебны пел, и ради Быша новгородци своему владыце» 975 . На месте своего архипастырского служения новый владыка активно проводил в жизнь решения Стоглавого Собора. Летопись сообщает, как вскоре после своего прибытия на праздник Покрова «архиепископ Новгородской Серапион отставил священников и дияконов, что патрахиль держали, а велел тем священником и дияконом в крылосе стояти, а четвертой жеребей во всяком доходе имати, по государеву приговору» 976 . |
| Летописи свидетельствуют о том, что Святитель ослеп на один глаз. Это несчастье с ним могло случиться во время великого пожара в Москве в 1547 г. Покидая Успенский собор, в котором он чуть не задохнулся от дыма, святитель вынес из него образ Богородицы, написанный чудотворцем Петром. За ним шел соборный протопоп с книгой церковных правил. Лица, сопровождавшие митрополита, погибли от ожогов и удушья. Святитель же чудом спасся, но при пожаре, как записал современник «опалеста ему очи от огня», так что, очевидно, правое око его совсем перестало видеть. После того пожара в Кремле ведутся большие восстановительные работы, восстанавливаются пострадавшие храмы, которые святитель освящает сам. По его указанию строятся также храмы в Костроме, Пскове, Тихвинском монастыре и других местах. В начале 1551 года в царских палатах Москвы начал работу Стоглавый Собор, созванный митрополитом Макарием. На нем рассматривались самые различные вопросы, касающиеся внешности христианина и его поведения и благочестия, церковного благочиния и дисциплины, иконописи и духовного просвещения. После Собора в различные пределы русской митрополии были посланы наказные грамота, которые затем были положены в основу соборных постановлений при их составлении и редактировании. Собор получил в истории именование Стоглавого, т. е. его материалы изложены в ста главах. В 1552 году митрополит Макарий благословил царя Иоанна Грозного идти на Казань и предсказал ему грядущую победу и одоление. Позднее в память об этом событии был построен в Москве собор Покрова на Рву, известный ныне как храм святого Василия Блаженного. Глава Русской Церкви сам освятил этот дивный собор, жемчужину русской архитектуры. После казанской победы в Русской Церкви была создана новая обширная епархия, в которой началась миссионерская деятельность с поставленном туда первого Казанского святителя — архиепископа Гурия (+ 1563). 3 февраля 1555 года святитель Макарий поставляет на новую Казанскую кафедру святителя Гурия (+ 1563), другого же своего современника, преподобного Макария Римлянина, Новгородского (XVI в.), еще раньше посвящает в игумены основанного им монастыря. |
|
|
