| – Кто там? – послышался глухой голос, и испуганное лицо прилипло изнутри к оконнице… – Кого по ночам носит? – Ши-ши-и-и-га ,– крикнул Автономов протяжно, резко и зловеще и наклонил к окну голову, убранную ветками… Лицо за окном испуганно исчезло… На деревне залаяли собаки, сторож застучал в трещотку, темный простор, казалось, робко насторожился… И опять где-то, невидимые во мгле, заговорили протяжными звонами спящие церкви, как будто защищая мирный простор от чего-то неведомого и зловещего. Точно зачуяв, что где-то над ними проносятся с угрозой чьи-то темные, чьи-то безнадежно испорченные жизни… VI Более часу мы шли опять темными полями. Усталость брала свое; не хотелось ни говорить, ни слушать. Вначале я еще думал и старался представить себе в этой тьме физиономии моих спутников. Это удавалось относительно Андрея Ивановича, которого я знал хорошо, и относительно маленького странника, но физиономию Автономова я забыл и, глядя теперь на его темную фигуру, не мог восстановить его лица… Автономов у дьячковой избы и вчерашний проповедник казались мне двумя различными людьми. Потом мысли мои все более путались; несколько дней уже на ногах… глухая ночь, тишина, тяжелая перепаханная дорога, или, вернее, бездорожье, – все это сказалось сильной усталостью, и я стал забываться на ходу. Это было какое-то полусознание, допускавшее фантастические грезы, которые витали в бесформенной тьме, странно переплетаясь с действительностью. А действительность для меня вся была темная муть и три туманные фигуры, то остававшиеся позади, то обгонявшие меня на дороге… Я следовал за ними совершенно почти бессознательно. Когда я как-то очнулся – они стояли на дороге и о чем-то спорили. – Разуй глаза-то, – говорил сапожник сердито, но вяло. – Спасибо, что вразумили, – я бы и не догадался, – ответил странник. – Не знаете ли уж кстати, синьор, как отсюда выйти на дорогу?.. Я лениво вгляделся в темноту. Громадный черный ветряк поднял над нами крылья, терявшиеся где-то высоко в облаках; за ним по бокам, назади, виднелись другие. Казалось, все поле усеяно мельничными крыльями, поднятыми кверху с безмолвной угрозой… |
| Генерал Корнилов остановил нашу батарею, направил ее в прорыв и, стоя во весь рост на стогу сена, наблюдал, как наши орудия метким огнем остановили густые цепи красных, потеснивших кубанцев генерала Богаевского почти до батареи. С этого же стога, стоя под градом пуль, он бросил свой конвой в конную атаку влево от батареи, где красная пехота прорвала нашу редкую цепь. А позади, за мостом, где с тыла нажимала группа Автономова, пришлось снять с обоза всех могущих держать винтовку, всех легкораненных из лазарета. В этой цепи шли и донской писатель Родионов и журналист Борис Суворин . Когда бой начал затихать на фронте, стрельба усилилась в тылу. Юнкера генерала Боровского еле удерживали пехотные массы Автономова, рвущиеся к мосту, где на рысях, повозка за повозкой, переправлялся наш огромный обоз и лазарет. Вдруг где-то далеко на фланге послышалось: «Ура!…» Крики «Ура!» начали приближаться и скоро охватили весь фронт. Оказалось — наш разъезд, достигший черкесских предгорий, вернулся и сообщил, что связался с разъездом Кубанской армии генерала Эрдели, отошедшей от Екатеринодара. От всеобщего громового «ура!» прекратилась стрельба: большевики в недоумении прекратили огонь. Они как бы почувствовали, что случилось что-то такое, после чего им все равно не сломить нашу пехоту и не пробиться к мосту. Их цепи начали отходить. Артиллерия красных все еще вела беспорядочный огонь, но потерь нам не наносила. Свернувшись в колонну, мы двигались в сторону предгорий. Местность начала меняться: холмы, овраги, перелески. Взошла луна и осветила стены отдаленных хат и белую вышку — минарет аула. Сакли были пусты, обитателей в них не было. Мечеть была осквернена большевиками: Коран порван на мелкие куски и затоптан, на полу — испражнения. Мы тут же узнали, что не успевшие убежать жители аула были отведены в овраг и там перебиты. Женщины и девушки перед этим изнасилованы. Большевики отстали и лишь слабые их части тревожили наш арьергард. Они вымотались, понесли большие потери и, очевидно, отчаялись сломить Корниловскую армию. Дух их был подорван… В ауле Шенджий, 27 марта, состоялась встреча с частями полковника Покровского . Штаб Покровского прибыл с эскортом Черкесского конного полка. Впереди реяло зеленое знамя с белым полумесяцем. Мы смотрели на горячих кавказских коней, на смуглых горбоносых всадников в черных папахах и бурках. Соединение с армией генерала Эрдели должно было произойти в станице Новодимитриевской, где обе армии должны были переформироваться и идти на Екатеринодар, откуда и начать борьбу за освобождение Кубани. |
| И в его голосе слышались испуг и тоска. V Андрей Иванович вгляделся в темноту и вдруг, схватив меня за руку, сказал: – Постойте, не туда пошли мы… – Что такое? – Да уж верно я говорю: не туда!.. Подождите меня… Я сбегаю, посмотрю… И он быстро исчез в темноте. Мы с Иваном Ивановичем остались одни на дороге. Когда шаги сапожника стихли, слышался только тихий шорох ночи. Где-то шелестела трава, по временам коростель хрипло «дергал», тревожно перебегая с места на место. Где-то еще, очень далеко, мечтательно звенели и ухали в болоте лягушки. Тучи, чуть видные, тянулись в вышине. – Вот… любит мой товарищ ходить по ночам, – жалобно произнес Иван Иванович. – А что хорошего? То ли дело днем? – А он тоже в монастыре был? – Бывал, – ответил Иван Иванович и потом прибавил со вздохом: – Из хорошей семьи – отец диаконом был в городе П-м. Может, слыхали… Брат письмоводителем в полицейском правлении, невеста была сосватана… – Отчего же не женился? – Видите ли… Он уж в это время сбился с пути… был в бегах… Ну, только еще не на странницком положении. Одежонка была, не обносился… И выдал себя будто за жениха. Приняли; девица взирала благосклонно, отец дьячок тоже не препятствовал… Ох… хо… Грех, конечно… обманул… Как начнет иной раз рассказывать, заплачешь, а другой раз смешно-с… С Иваном Ивановичем случилось что-то странное. Он прыснул и стал как-то захлебываться, закрывая рукою рот… Сначала трудно было разобрать, что это смех. Но это был действительно смех… истерический, застенчивый, какими-то взрывами, который перешел в приступ кашля… Успокоившись, Иван Иванович прибавил с полусожалением: – Только рассказывает каждый раз по-иному-с… Не поймешь: не то правда… не то… – Не то врет? – Не то, чтобы… А только не вполне достоверно… Есть, видно, и правда… – Что же именно он рассказывает? – Видите ли… Дьячок-то, говорит, хитрый. Видит, что молодой человек проводит время, а между тем настоящего дела не предпринимает, он, – под видом базару, – поехал в город, а в дому старушку-бабушку оставил, приказал строго-настрого с глаз не спускать. Автономов не у них, конечно, жил… На селе у просвирни… Ну в гости захаживал. Каждодневно… На бережку сиживали… И бабушка тут… Да где же, конечно, уследить… Молодежь… Только раз, видит мой Автономов, едут из города двое в телеге… и пьяные притом. Подъехали, глядь, а это дьячок да с братом с Автономовым старшим, с письмоводителем. Не успел он и оглянуться, – уж они на него навалились, давай тузить. Понятное дело: брат обижается за побег из семинарии, дьячок – за обманутие и бесчестие… Иван Иванович вздохнул. |
| – Всю ночь теперь проплутал из-за этого дьявола, – со злостью сказал Андрей Иванович. – Ну-ко, помолчите маленько, долговязый синьор, – сказал Автономов. – Слышите? – Толчея , что ли?.. – сказал Андрей Иванович вопросительно… – Верно, – ответил Автономов весело. – Колеса это работают. Эх, и речушка же резвая! – Далеко это?.. – По дороге далеко. А мы прямиком. – В болото, смотри, заведешь, дьявол… Ноги опять несли меня куда-то в темноту за тремя темными фигурами. Я спотыкался на пашне или по кочкам, меня кидало то вперед, то в стороны… Если бы на пути встретился овраг или река – я, вероятно, очнулся бы только на дне… По временам странные обрывки сновидений вспархивали и улетали из головы в неопределенную мглу… Наконец меня перестало кидать по кочкам. Под ногами чувствовалась ровная дорога, а в ушах ровный, приятный шум. Вода струилась, звенела, бежала куда-то, плескалась и бурлила, рассказывая о чем-то занимательном, но слишком смутном… потом шум остался позади, но вдруг он стал сильнее, как будто вода прорвала плотину… Я совсем очнулся и оглянулся с удивлением… Сзади меня догнал Андрей Иванович и, взяв за руку, потащил вперед… – Проснитесь… будет вам спать-то на ходу… Вот связались мы с дьяволом, прости Господи!.. Выскочат мужики, шеи нам наломают… Скорее, скорее… Вишь, Иван-то Иваныч дерет, ряску подобрал… Действительно, маленький странник пробежал мимо нас с удивившей меня быстротой… – Сюда… сюда… Не отдавая себе еще полного отчета в происходящем, я очутился под прикрытием густых ветл на берегу речки. Рядом Иван Иванович тяжело переводил дух… Автономова не было. Невдалеке мельница точно взбесилась. Вода ревела и бурлила в открытые шлюзы. Одно колесо тяжело ворочалось по-прежнему, другое, вероятно, удержанное запором, трещало и стонало под ударами воды… Цепная собака рвалась на цепи и выла от злости… В мельнице вспыхнуло оконце, точно она проснулась и открыла глаз. Скрипнула дверь, и старый мельник, в белой рубахе и портах, вышел с фонарем на помост. За ним, почесываясь и зевая, показался другой. |
| IV Ночь была беззвездная, тихая. Горизонт еще выделялся где-то неясной чертой, блуждающей под облаками, но ниже клубилась лишь густая мгла, бесконечная, неопределенная, без форм и очертаний… Мы довольно долго шли молча. Странник то и дело робко вздыхал и старался подавить кашель. – Автономова-то не видно… – говорил он по временам и беспомощно вглядывался в темную ночь. – Мы-то его не видим… Он нас видит, небось, – сказал Андрей Иванович зловеще и значительно. Дорога казалась какой-то смутной полоской, точно мост, кинутый через пропасть… Все кругом было черно и смутно. Была или нет светлая полоска на горизонте? Теперь от нее нет и следов. Неужели так еще недавно мы были в шумной избе, среди смеха и говора?.. Будет ли конец этой ночи, этому полю? Подвинулись мы вперед, или это только дорога уходит у нас из-под ног, точно бесконечная лента, а мы все толчемся на месте, в этом заколдованном клочке темноты? И невольная робкая радость зарождалась в душе, когда впереди начинал вдруг тихо журчать невидимый ручей, когда это журчание усиливалось и потом замирало сзади, за нами, или ветер, внезапно поднявшись, шевелил чуть заметные кусты ивняка в стороне от дороги и потом опадал, указывая, что мы их миновали… – Ну и ночка выдалась, – сказал Андрей Иванович, против своего обыкновения, тихо. – Дурак и тот, кого в этакие ночи нелегкая носит по дорогам. И чего, спрашивается, нужно нам? Поработал день, отдохнул, чаю попил, Богу помолился – спать. Нет, не нравится, вишь… давай по дорогам шататься. Это нам благоприятнее. Ноне, вот уж полночи, а мы и лба не перекрестили. Молельщики!.. Я не ответил. В голове Андрея Ивановича, очевидно, продолжали тянуться покаянные мысли. – Мало нас бабы учут, – сказал он мрачно… – Не живется нам дома. А чего бы, кажись, и надо… – А что, Автономова-то не видно? – раздался опять тоскливый голос маленького странника. – Нет, не видать, – буркнул Андрей Иванович. – Беда моя, – сказал странник в глубокой тоске. – Бросил меня мой покровитель. В его голосе было столько отчаяния, что мы оба невольно стали глядеть вперед, стараясь разыскать потерянного Автономова. Вдруг, довольно далеко в стороне, что-то стукнуло, – точно доска на дырявом мостике под чьей-то ногой. |
| Вопрос выбора направления похода снова встал летом 1918 года, после освобождения Дона от красных, и снова было принято «южное» решение, вопреки настояниям Донского атамана П.Н. Краснова, наступавшего на царицынском направлении. Митрофан Осипович Неженцев, молодой капитан Генерального штаба, был в начале 1917 года помощником старшего адъютанта Разведывательного отделения штаба 8-й армии. Весной он приступил к формированию добровольческого ударного отряда, который мог бы показывать пример верности долгу и доблести в бою и увлекать за собой разлагающиеся части послефевральской русской армии. Ген. Корнилов, командовавший тогда 8-й армией (действовавшей в Галиции и Буковине), сочувственно отнесся к начинанию Неженцева. Был создан Корниловский ударный отряд, получивший боевое крещение 25 мая. В августе ударный отряд был переименован в Корниловский ударный полк: самый молодой полк Российской армии стал впоследствии старшим полком армии Добровольческой… В Первом кубанском походе полковник Неженцев показал себя талантливым и совершенно бесстрашным начальником. Он был убит во время штурма Екатеринодара 11 апреля 1918 года. Иван Лукич Сорокин (1884–1918), офицер Кубанского казачьего войска, организовал, в феврале 1918 года, красный казачий отряд и в дальнейшем вел борьбу против белых на Юге России на разных должностях. В августе 1918 года Сорокин стал Главнокомандующим Красной армии Северного Кавказа. 30 октября он был своими же арестован в Ставрополе и без суда убит в тюрьме. Алексей Иванович Автономов (1890–1919), хорунжий Кубанского казачьего войска, в апреле — мае 1918 года был Главнокомандующим Вооруженными силами Кубанской советской республики. 28 мая его отрешили от должности и послали во Владикавказ командовать бронепоездом. Автономов умер от тифа в январе 1919 года. Иван Егорович Эрдели (1870–1939) окончил Николаевское кавалерийское училище и Академию Генерального штаба (в 1897 г.). В Первую мировую войну Эрдели командовал различными кавалерийскими и пехотными частями, в 1917 году — 11-й Особой армией. Он был заключен в Быховскую тюрьму в августе 1917 года. В Добровольческой армии ген. Эрдели командовал конной бригадой и конной дивизией, в 1919 году был назначен Главнокомандующим на Северном Кавказе. В 1920 году ген. Эрдели эмигрировал во Францию. |
| О Михаиле Кравченко, сотруднике Рябошапки, о. Автономов говорит следующее: «М. Кравченко начал вести безнравственную жизнь и ссориться со своей женой. Штундисты, не имея силы повлиять на него, отлучили его от своего общества. Как штундист по убеждению, Кравченко был далек от того, чтобы сделаться православным. В своей ненависти к жене он дошел до того, что убил ее и закопал в своем дворе. Преступление обнаружилось, и он судился в окружном суде. Присяжные, имея в виду его сознание и раскаяние, вынесли оправдательный вердикт. Крестьянин А. Соловей, продолжает о. Автономов, проливавший реки слез и «известный пьяница, оказался к тому же вором, был судим и наказан тюремным заключением» 723 . Все миссионеры Херсонской губ. говорят о ссорах, драках и прелюбодействе среди штундистов, не как о явлениях редких и случайных, но как о явлениях обычных 724 . Можно было бы привести и еще несколько подобных известий из жизни сектантов, но, кажется, и этих достаточно для доказательства той мысли, что в нравственной жизни сектантского общества «ветхий человек» дает о себе знать. Чем же объяснить то резкое противоречие, которое так ярко выступает в сообщениях о нравственном складе сектантской жизни? Нельзя, конечно, думать, что наблюдатели штундистской жизни намеренно превозносили не существующие добродетели сектантов. Возможно, однако, предположение, что лица симпатично отзывающиеся о сектантах, не собрали достаточное число фактов, чтобы сделать из них надлежащие выводы. Кроме этого, большинство штундистов, на первых порах своей жизни, как нам передавали, действительно выделялось из общей среды простонародья своими добрыми качествами; они, действительно, производили морализующее влияние на окружающих; но это продолжалось не долго. Уже в 1876 году по поводу похвального отзыва о жизни штундистов корреспондента «Киев. Телегр.», приведенного нами выше, сообщалось в «Херсонск. Епар. Ведомостях» следующее: «нельзя безусловно согласиться с корреспондентом «Киев. Телегр.» (1876 г. 15) относительно бытовой стороны штундистов. |
| В масонском движении создается специальная группа «братьев», принадлежащих к главным масонским орденам – «Великий Восток Франции» и «Великая Ложа Франции», которая разрабатывает для масонов вопросы отношения к России, определяет перспективы масонской работы в ней. «Будущее – духовное, социальное и политическое – России... будущее русского масонства и его работа здесь (во Франции. – О.П.) и на родине – вот те вопросы, которые стоят перед каждым (масоном – О.П.) и требуют какого-то если не решения, то хотя бы определения пути к этому решению». Масоны так прямо и заявляли, что «теперешняя жизнь и работа в чужой стране есть лишь подготовка для жизни и работы на родине». Воссоздание масонских лож на территории России начинается в 1919 году. Именно тогда, по обнаруженным нами данным, французские масонские ложи «Перфексьон экосез» и «Новый Иерусалим» выходят с предложениями о создании масонских лож в России, а в 30-х годах Высший Совет русских масонских лож разрабатывает проект развития масонского движения на территории России. Изучив секретную записку «Сюрте Женераль», я со своими комментариями полностью опубликовал ее в газете «Литературная Россия». Затем она была перепечатана в Германии, США и самой Франции, вызвав ярость как масонских лож, так и французских спецслужб. Вывоз Особого архива на Запад остановил мои исследования. Далеко не на все вопросы мне удалось найти ответ. В частности, не до конца я сумел выяснить вопрос о существовании в Советской России Верховного Совета масонских организаций или какого-либо другого тайного центра. По некоторым данным можно предположить, что такой центр все же существовал как передаточное звено между зарубежными и эмигрантскими масонскими центрами (тем же теневым правительством) и советскими «вольными каменщиками». По-видимому, он был настолько сильно законспирирован, что о его существовании знали единицы. Даже в самой масонской среде в конце 20-х годов по этому вопросу разгорелась полемика, отраженная в одном из секретных официальных масонских документов. Он подписан масоном 33-го градуса А. Давыдовым и направлен руководству французских масонов: «Предположение о существовании в Советской России масонского Верховного Совета было широко использовано братом Нагродским в его длительной борьбе с братом Кандауровым. Нагродский не сумел убедительно доказать, что такой секретный центр существует. В подтверждение своей позиции Нагродский приводил сведения Автономова, опубликованные в Бюллетене Великой Ложи за 1927 год и, как позднее выяснилось, сфабрикованные русской политической полицией (ЧК) посредством агента-провокатора Автономова... |
| Фонд «НАН» выпускает сборник «Вопросы ювенальной юстиции» , в редакционный совет которого входят уже знакомые читателю лица: Е.Ф. Лахова – председатель редакционного совета журнала, депутат Государственной думы; Э.А. Памфилова, Б.Л. Альтшулер. Главный редактор – А.С. Автономов, шеф-редактор – О.В. Зыков. Редакционная коллегия: Н.Л. Хананашвили, А.И. Головань и др. В качестве зарубежных друзей-консультантов приглашены: Н. Крайтон – старший окружной судья городского семейного суда г. Лондона (Великобритания), П. Дуткевич – профессор Карлтонского университета (Канада). Еще один портал, на котором наиболее полно освещены вопросы становления и продвижения ювенального опыта в нашей стране, – Всероссийский информационный портал «Ювенальная юстиция в России» . Учредители портала: представительство Программы развития ООН в Российской Федерации (ПРООН), общественная организация «Региональная ассоциация специалистов по поддержке судебно-правовой реформы и ювенальной юстиции в Ростовской области» и Ростовский филиал ГОУ ВПО «Российская академия правосудия». В настоящее время проект поддерживается Ассоциацией университетов и колледжей Канады как часть пилотного проекта «Развитие региональной модели ювенальной юстиции в Ростовской области» в рамках российско-канадского проекта «Усовершенствование работы с молодежью группы риска в Российской Федерации». Нетрудно заметить, что в списках членов организаций, лоббирующих в нашей стране систему ювенальной юстиции, повторяются фамилии одних и тех же людей, бросается в глаза и то, как тесно связаны все эти организации (в основном НКО) между собой. Один вездесущий Олег Владимирович Зыков чего стоит: входит практически во все группы, работающие в направлении ювенальной юстиции, и участвует во всех мероприятиях, ей посвященных, вплоть до телевизионных передач. Чьи права защищают правозащитники? Но, может быть, читатель искренне верит, что наши гражданские права бросится защищать Олег Владимирович Зыков со товарищи, если вдруг у кого-то (не дай, Господи!) отнимут ребенка? Это под очень большим вопросом. Если бы действительно все эти «защитники прав» собирались защищать права миллионов граждан, то, наверное, вначале подумали бы о том, что ювенальная система нарушает, прежде всего, права самих родителей на воспитание своих детей! Не говоря уже о родителях верующих. |
| Силы, которые не хотели бы присутствия христианства в общественной жизни, понимают, что проигрывают исторический спор, и пытаются действовать методами провокации, методами дрессировки, методами политического и иного давления. Сегодня количество преступлений против христиан, антихристианских действий растет во многих местах. Было уже сказано о Ближнем Востоке и Северной Африке, но не случайно на конференции много раз говорилось о том, что антихристианские действия все чаще проявляются к западу от Вены, то есть в странах Западной Европы. Об этом особенно ярко сказал персональный представитель действующего председательства ОБСЕ по борьбе с расизмом, ксенофобией и дискриминацией, который также призван особо фокусировать свое внимание на нетерпимости и дискриминации в отношении христиан и членов иных религий, господин Автономов». А вот что было сказано директором Департамента по гуманитарному сотрудничеству и правам человека Министерства иностранных дел Российской Федерации господином Викторовым: «Проявления нетерпимости и дискриминации встречаются даже в тех государствах-участниках ОБСЕ, где христиане составляют большинство. Среди таких проявлений — нападения на духовенство, противодействие проведению религиозных мероприятий, разрушение и осквернение христианских церквей и кладбищ, попытки устранения религиозных символов из общественных мест, ущемление свободы выражения мнения христиан, дискриминация в экономической жизни и других сферах. Растет число вандалистских выходок и поджогов, краж христианских ценностей и объектов культурного наследия, некоторые СМИ под прикрытием свободы выражения мнения позволяют себе открыто глумиться над христианскими ценностями. Позитивная дискриминация некоторых религиозных меньшинств приводит к нарушению прав христианского большинства. Доходит до абсурда — запрета выносить религиозные символы, запрета на установку рождественских елок и так далее. Не последнюю роль в росте этих негативных тенденций сыграл агрессивный западный неолиберализм и воинствующий секуляризм, направленный на подрыв духовных, нравственных и традиционных устоев общества. Кроме того, перекосы в реализации политики мультикультурализма на фоне растущей иммиграции привели к забвению роли и значения христианства в историческом процессе формирования общих европейских ценностей, послуживших фундаментом европейской интеграции». |
|
|
