| Важно отметить, что, начиная с патриаршества свят. Фотия, и в течение последующих двухсот лет имевшие место взаимные отлучения восточных патриархов и римских пап касались только личностей, но Церковь на Церковь еще не произносила осуждений. Когда же в 1054 году это осуждение было произнесено (впервые со стороны латинян), то единство церковное было нарушено. Уже в последние дни византийской империи явилась на свет Флорентийская уния. Это тонкое и страшное искушение Константинопольской Церкви было преодолено, благодаря личному мужеству и вероучительной трезвости свят. Марка Ефесского . Византийская империя достойно закончила свое бытие на земле и вошла в Небесный Иерусалим незапятнанной. В 1453 году Константинополь пал, империя прекратила свое существование, но не прекратила существования Церковь Христова, а вместе с ней и церковно-литературное творчество. Начался период расцвета национальных церковных культур, среди которых важнейшее место со временем заняла русская церковная культура. Глава вторая. Святитель Фотий Константинопольский §1. Жизнеописание Свят. Фотий Константинопольский родился около 820 года в Константинополе, в знатной семье. Его отец находился в родстве со св. патр. Тарасием. За свою приверженность иконопочитанию он лишился должности и имущества, но, несмотря на это, смог дать сыну блестящее образование. Свят. Фотий, одаренный необыкновенным умом, приобрел обширные познания в богословских, философских и других науках. В юности он вместе с родителями ратовал против иконоборческой ереси и даже удостоился исповеднической чести, будучи предан проклятию одним из иконоборческих соборищ. Гражданскую службу свят. Фотий начал проходить при царском дворе, где был учителем наследника престола Михаила, с которым обучался и будущий просветитель славян, свят. Кирилл. Потом свят. Фотий занимал должность начальника гвардии и, наконец, достиг чина первого секретаря Сената. Будучи выдающимся дипломатом и политиком, он вел переговоры с калифом в Ассирии и выполнял другие важные государственные поручения. Несмотря на хорошее положение в обществе, свят. Фотий с отроческих лет имел влечение к иноческой жизни. В то же время от природы свят. Фотий имел очень сильную волю и твердый характер и потому, будучи поставлен на начальственные должности, требовал безусловного повиновения себе; это сыграло определенную роль в дальнейших событиях церковной жизни. |
| Князь Голицын пригласил его к себе для благочестивой беседы, на что Фотий охотно согласился, приняв это приглашение за указание свыше. После первого свидания, князь пожелал ещё видеть его и слышать его беседу. Графиня А.А. просила его приезжать к ней, где «Фотий предлагал им, девице и князю, слово и дело Божие по три, по шести и до девяти часов в день». Когда Фотий стал собираться из С.-Петербурга в свою обитель, князь просил его подождать прибытия Государя (бывшего в то время в отъезде для осмотра войск, расположенных в Витебской, Виленской и других соседних губерниях) и преподать ему благословение. По прибытии Государя, князь уведомил его, что Государь примет его 5 Июня на Каменном острове. Митрополит старался его наставить, как и что с Царём говорить и, взяв древний образ Спаса Нерукотворенного, благословил им Фотия «да даст Он ему смысл, ведение и крепость, что совершить и творить во славу Божию». Князь также велел Фотию прежде Царского свидания явиться к нему и также дал ему наставление, что говорить и делать, будучи у Царя. Но Фотий приметил в этом только опасение за себя со стороны князя. «В назначенный час для приёма, в 7 часов вечера, идя по лестницам дворца, Фотий крестил во все стороны дворец, проходы, помышляя, что тьмы здесь живут и действуют сил вражиих». Разговор с Государем был о делах веры и церкви. Фотий хвалил ревность митрополита Серафима и любовь его к святой церкви и говорил об опасности, угрожающей церкви со стороны её врагов явных и тайных. «Когда после того он увидел князя, не поведал ему ничего, что с Царём тайное говорено было, ни Царь никогда не поведал князю, при всех его желаниях испытать, сущность бывшей беседы». С этого времени Фотий начал и сам смотреть на себя как на избранника Божия, призванного искоренить зловерие и нечестие в России. Государь пожаловал ему 25 Июня наперсный крест из Кабинета с драгоценными украшениями, а митрополит Серафим перевёл его, с утверждения Святейшего Синода, 21 Августа, настоятелем в первоклассный Юрьевский монастырь 289 . |
| Вскоре Фотий был назначен благочинным и цензором поучений, произносимых в церкви кадетского корпуса (то есть главным законоучителем). А в октябре 1818 года он был зачислен в число соборных иеромонахов Александро-Невской лавры. По этому поводу митрополит Михаил докладывал Св. Синоду: «Второго кадетского корпуса законоучитель, церкви сего корпуса настоятель, иеромонах Фотий с 21 февраля 1817 года находясь при оном корпусе в звании законоучителя, ведет себя в отношении образа жизни соответственно правилам монашества и должности по церкви настоятеля, а по корпусу законоучителя проходит с неутомимой ревностью и отличною похвалой. Принимая в особое уважение таковые труды и честность по жизни сего законоучителя иеромонаха Фотия, в обязанность себе поставил просить Правительствующий Синод о помещёнии его в число соборных иеромонахов Александро-Невской лавры» 22 . Ощущая значительное влияние масонов на просвещёние в стране, консервативно настроенные преподаватели столицы стали сплачиваться между собой. Кружок православных педагогов сформировался вокруг ректора духовной семинарии архимандрита Иннокентия. Кроме Фотия, среди его участников известны преподаватели морского кадетского корпуса князья Сергей и Павел Ширинские-Шихматовы. Следы их совместной деятельности можно найти в письме Фотия к князю Павлу Алексеевичу 16 января 1820 года: «Я за благо всякое почитаю и писать к тебе, ибо люблю тебя нелестным сердцем, ведая, что ты сын Церкви святой, защитник, любимец, Христов подражатель» 23 . К сожалению, в автобиографии Фотия совместная деятельность православных преподавателей освещёна не была. Фотий описал свои практические действия против «врагов Церкви». Он вступал в спор с масонами везде, где их встречал. 24 В борьбе с масонством ему помогали некоторые служащие типографий, они доставляли ему книги и объясняли обстоятельства их перевода и издания. Фотию удалось достать масонский устав и, сделав с него несколько копий с надписью «Катехизис масонов, верующих в антихриста, дьявола и сатану», раздать для чтения кадетам. Кельи Фотия посещали паломники и монахи, от которых он также получал информацию. В автобиографии Фотий указывал, что ему удалось посетить собрание секты Татариновой в Михайловском дворце. 25 В самой лавре нашелся старец Георгий, убеждавший Фотия подвергнуться оскоплению. Против заблуждений «духа времени» Фотий выступал в проповедях, произносимых в Казанском соборе. Все это принесло ему уважение духовных особ: митрополита Михаила, архиепископа Симеона, обер-священника Державина, протоиерея Стахия и архимандрита Товии 26 . Несомненно, Фотий не понимал всех хитросплетений высшей политики и действовал «вслепую». Некоторые его поступки удивляли даже архимандрита Иннокентия. В своей автобиографии Фотий писал, что масоны распустили по Петербургу слух, что он помешался, и Михаил с Иннокентием вызывали его, чтобы убедиться в обратном. |
| 66 Он, Фотий, позволил посвятить себя только тогда, когда его избрание в патриархи прошло на Константинопольском соборе блистательным образом, когда лишь пятеро епископов подали отрицательные голоса, т. е. высказались против Фотия. 67 При таких условиях решается Фотий принять бремя управления Церковью Византийской. (xxxi) Это было действительно бремя, потому что все и каждый ожидали от нового патриарха исполнения своих надежд. И все показывает, что Фотий в самом деле желал умиротворить всех, насколько это в силах был сделать один человек с недюжинным умом. Он не хотел ставить себя в какие-либо враждебные отношения к партии игнатиан. Чтобы успокоить ее, утешить и заставить забыть печали, он дал Игнатию письменное уверение, что он будет почитать бывшего патриарха, как отца. 68 Игнатиане впоследствии жаловались, что это была не больше как хитрость и лицемерие со стороны Фотия. Но говорить так – значит клеветать на знаменитого патриарха. Удостоверение, выданное Фотием Игнатию, это параграф его программы примирительной церковной политики. Если же скоро установились между Фотием и Игнатием натянутые отношения и даже более, – то в этом не виновен Фотий, так как игнатиане под влиянием честолюбивых стремлений сделали первый шаг к уничтожению мира между бывшим и новым патриархами: они собрали небольшой, но публичный собор в Константинополе и предали Фотия (xxxii) 69 Мог ли предвидеть подобный случай новый патриарх? В примирительном духе действовал Фотий и в отношении к светскому правительству, столь недовольному Игнатием. С императором Михаилом III, несмотря на его легкомыслие и дурные качества, Фотий все время находился в наилучших отношениях. Правда, не видно, чтобы новый патриарх обличал Михаила за дурную жизнь, который за беспорядочное поведение прозван был нелестным именем «Пьяного»; но если не обличал публично, во избежание скандала, то, как предполагают некоторые исследователи, действовал на него путем кротких внушений и, по-видимому, не без успеха. 70 С Вардой Фотий был и остался на дружеской ноге и, без сомнения, не лишал его причастия, несмотря на слухи, будь они верны или неверны, относительно зазорной связи Варды со вдовой-невесткой. |
| Но несмотря на то, что сии правила, как я и прежде сказал, утверждены пятью патриархами и послами Римского папы и Римского собора, Римская Церковь не покорилась им и не покоряется доныне. Итак, «семена разделения», посеянные Фокой и Вонифатием, уже прозябали на Трулльском соборе. Теперь посмотрим, что сделал Фотий, или лучше, что с ним случилось. Недавно приведенный мной французский писатель («Толковый словарь...», статья «Фотий») говорит о нем следующее: «Он был высокой породы и глубоких знаний. Его достоинство было причиной того, что в 857 (858) году, будучи мирянином, избран он преемником Игнатия, патриарха Константинопольского, которого император Михаил изгнал, но которого не почитали правильно низложенным. Фотий в шесть дней прошел все церковные степени: в первый день был сделан монахом, во второй чтецом, в третий иподиаконом, в четвертый диаконом, в пятый пресвитером, а в шестой посвящен в патриарха Константинопольского. Вскоре по восшествии на патриарший престол он председательствовал на соборе, на котором Игнатий низложен. Впоследствии папы рукоположение Фотия почитали незаконным, впрочем, оно могло быть оправдано примерами Нектария, Тарасия (и Никифора), патриархов Константинопольских, и святого Амвросия Медиоланского . Оно и объявлено законным в 861 году на соборе более трехсот епископов, между которыми первенствовали послы папы Николая I. Игнатий снова был низложен». Дополним сие свидетельство западного писателя некоторыми обстоятельствами, требующими особенного внимания. Фотий, будучи одним из первых чиновников государства, не имел нужды искать патриаршества Константинопольского, а, предвидя свои бедствия в сем достоинстве, писал к папе Николаю I (Epistolarum III, VI [Письма 3, 6]), что желал бы лучше смерти, нежели патриаршества. Игнатий еще прежде избрания Фотия подписал свое отречение от престола. Фотий приступил к соборному низложению Игнатия потому, что сообщники сего последнего, собравшись в храме Ирины, хотели низложить невинного Фотия. Но и после первого собора, уступая сообщникам Игнатия, Фотий готов был отрясти прах на своих гонителей и оставить престол (Epistolarum III, VI, VIII [Письма 3, 6, 8]), если бы ему то позволили. На втором соборе как Игнатий, быв приведен в Константинополь, сужден и осужден, так Фотий выслушан и признан ни в чем невинным, и римские послы подписали сие деяние. Сей собор именуют Вселенским: Гемист, Вриенний, Валсамон, Зонар, Аристен, Нил Солунский, Нил, митрополит Родосский, Матфей Властарь , Макарий Анкирский и другие. |
| Фотий. Впрочем, это распоряжение царя вызвало новое замешательство у легатов, которые долго выясняли: пожелал ли бывший патриарх сам предстать перед Собором или нет? На это никто не смог ответить определенно, но все же решили направить делегацию для вызова подсудимого на суд. И здесь легаты попытались унизить св. Фотия, настаивая, чтобы к нему, как мирянину, направили светских лиц. Но остальные епископы не согласились с ними. Члены делегации пришли к монастырю, где пребывал отставной патриарх, и пригласили того на суд, на что св. Фотий ответил, что по доброй воле не пойдет, а только по принуждению (приказу). Ответ, переданный Собору через делегацию, вызвал настоящие волнения: легаты возмущались, но остальные участники вынуждены были составить приглашение в письменном виде, которое еще дважды направлялось св. Фотию. В конце концов св. Фотий ступил на порог храма Святой Софии и сразу же попал под допрос римских легатов, вопрошавших: готов ли он принять приговоры Николая I и Адриана II? Но святой патриарх молчал. Когда его спросили о мотивах молчания, св. Фотий ответил, что Господь слышит его голос. Ему пригрозили: «Своим молчанием ты не оправдаешься», на что получили ответ: «И Иисус молчанием не избегнул осуждения». Эти слова привели легатов в ярость – они нашли их богохульными. Легатов в очередной раз активно поддержал все тот же синкелл Илия. «Соборяне» неистовствовали, св. Фотий молчал. Спустя какое-то время Илия выступил с обвинительной речью, в которой, впрочем, не было ничего нового, кроме оскорблений. Затем начались увещевания в адрес подсудимого признать св. Игнатия патриархом и принять суд Римского папы – св. Фотий молчал. Желая убедить св. Фотия, что спасения ему ждать неоткуда, а потому следует уступить и тем самым облегчить свою участь, Ваанис сказал: «К какому суду ты мог бы обратиться потом? В Рим? Но здесь уже сидят папские легаты. На Восток? Но здесь присутствуют патриаршие представители». На это не без благородства и смирения перед волей Бога св. Фотий ответил: «Мое оправдание не от мира сего; если бы оно было от мира сего, вы бы его услышали». |
| Седьмая книга продолжает описывать жизнь истинного гностика, как ученика слова, его духовное просвещение молитвой и созерцаниями, его очищение путем любви. На возражение язычника, что явление стольких ересей в христианстве делает сомнительной истину его, сочинитель делает превосходные замечания о характере православной церкви и сект и дает правила отыскивать истину. Известная ныне 8 книга стромат, по содержанию – диалектика, не принадлежит Клименту, потому, что в ней нет того, что говорили об 8-й книге Фотий и другие. § 87. Кто из богатых спасется? Ипотипозы и др. сочинения Сочинение: «кто из богатых спасется»?, коего подлинность несомненна по свидетельствам древних 796 , чисто нравственного содержания. Случай к сочинению показан в самом сочинении (§ 4). Христиане и при Клименте еще дорожили первоначальным устройством христианского общества, когда все было общее; между тем для язычников тяжкими казались слова Спасителя: если хочешь быть совершенным продай все имение и раздай нищим ( Мф. 10:17 ). Сочинение Климента составляет превосходное толкование повествованию о богатом юноше. Климент доказывает две мысли: а) богатство само по себе не преграда ко спасению, а преграда – пристрастие к богатству и б) богатство, благоразумно употребляемое, может быть средством ко спасению. Климентом писаны были еще Ипотипозы или наставления. Но со всей уверенностью надобно положить, что Ипотипозы Климентовы, которые видел Фотий, были совсем не те, которые писал Климент, а искаженные или арианами, или какими-нибудь другими еретиками. Ибо а) заблуждения, какие видел в Ипотипозах Фотий, крайне грубы, б) в строматах есть мысли решительно противоположные тем, какие перечисляет Фотий, напр. касательно предвечной материи мира, воплощения Сына Божьего; в) Фотий говорит, что Ипотипозы содержат «краткое объяснение на книги бытия, исход, псалмы, послания Павла и соборные, наконец на Эклезиастика». По словам же Евсевия в Ипотипозах Климента заключалось объяснение на весь В. и Н. Завет, и даже на послания Иуды и Варнавы; г) Ни Евсевий, ни Иероним, говоря о Ипотипозах Климента, ни намека не делали ни на одно из тех грубых заблуждений, какие перечисляет Фотий. А между тем Евсевий помещает в своей истории выписки из 5-й, 6-й и 7-й книг Ипотипоз Климентовых, и при том по две и по три выписки из книги. 797 Мало того, Иероним прямо отзывается с похвалой, и с похвалой одинаковой, как о строматах, так и об Ипотипозах. «Восемь книг написал стромат и столько же Ипотипоз. Что в них не ученого? Или, лучше, что не из глубины философии». 798 Наконец, Фотий сам сомневался, чтобы Ипотипозы, который он видел, принадлежали Клименту. 799 Впрочем, из Ипотипоз Климента, за исключением того, что приводил Евсевий, до нас дошло не многое. 800 |
| Несмотря на то, что Императору и князю было известно о болезнях архимандрита, вызванных сыростью Сковородского монастыря, они не спешили переводить его в новое место: «Молю Господа да скорее он вас избавит от сего болота, и буду стараться с митрополитом при первой удобности перевести вас из Сковородского» 87 , – писал Фотию А.Н.Голицын 6 июля 1822 года. Возможность перевода Фотия появилась лишь в сентябре, после выхода в отставку прежнего игумена Юрьева монастыря. 25 августа 1822 года С.П.Мещёрский рапортовал А.Н.Голицыну о том, что настоятель Юрьева монастыря Антоний просит отпустить его на отдых 88 . Св. Синод рассмотрел просьбу Антония, отметив, что ему 73 года, в монашестве с 1782, в 1801 посвящен в архимандриты, с 1820 настоятель Юрьева монастыря, службы беспорочной, и рекомендовал его жалование превратить в пенсию. 89 19 ноября 1822 года рапорт Св. Синода был подан Императору. 18 января 1823 года П.С.Мещёрский рапортовал А.Н.Голицыну о выплате Антонию пенсии в 600 рублей. 90 В автобиографии Фотий указывал, что узнал о назначении в Юрьев монастырь совершенно неожиданно 21 августа. Это заявление Фотия опровергает его переписка с А.А.Орловой-Чесменской в 1822 году. 3 августа Фотий писал, что ещё 25 июля Серафим подписал прошение о его назначении в Юрьев монастырь. При этом Фотий рассчитывал, что назначение состоится уже к 12 августа, дню ангела графа Орлова 91 . Такая хронология событий отчасти подтверждает заявление С. Крылова о том, что Фотий приложил много сил, чтобы уговорить настоятеля Юрьева монастыря Антония уйти на покой 92 . Из письма А.А.Орловой-Чесменской к Д.А.Державиной видно, что назначение задержалось. Лишь вечером 21 августа Фотию был объявлен указ о новом назначении. 93 Задержав награждение и перевод Фотия, Царь связал тем самым его назначение с запретом масонских лож и тайных обществ, произошедшим 1 августа 1822 года. Назначая Фотия настоятелем Юрьева Новгородского монастыря, власти преследовали «свой интерес», желая использовать деньги графини для обновления уже третьего монастыря. Графиня писала в своих записках: «В бытность мою в Петербурге в 1822 году, Его Высокопреосвященство Митрополит Серафим намеревался сделать Настоятелем в Новгородский первоклассный Юрьев монастырь архимандрита Фотия, сообщил оные намерение мне с тем, чтобы я всевозможно помогала в обновлении запустевшей обители сей архимандриту Фотию, яко наставнику и духовнику своему» 94 . Архимандрит принял это назначение с гордостью, а письма к П. М.Толстой в этот период времени вместо обычного «Убогий Фотий» он стал подписывать: «Юрьев архимандрит Фотий». В автобиографии Фотий указывал, что ещё с 5 на 6 июля ему было видение Св. Георгия, который показал ему обновленный Юрьев монастырь и предсказал, что он будет там архимандритом и все это сделает сам. 95 1 сентября безутешная графиня Анна писала Д.А.Державиной: «Признаюсь, страх грустно, что наш премноголюбимейший Отец уезжал, да правит Господь его путь благополучно» 96 . |
| князь Михаил Павлович. Весной 1837 года приезжал наследник престола Александр Николаевич. К его приезду Фотий готовился за два месяца. От сходней корабля до ворот храма было постелено 607 саженей красного сукна. В письме к графине от 4 мая 1837 года по поводу приезда наследника Фотий оставил пророческие слова: «Ежели он когда будет сам все, он утешитель будет во плоти на земле людям» 238 . Николай I несколько раз посещал Новгород, и всякий раз к его приезду готовили Юрьев монастырь. Наконец, в 1835 году Император приехал внезапно, этот визит имел неприятные последствия для архимандрита. К Николаю Павловичу, как и к его старшему брату Александру Павловичу, Фотий относился с глубоким почтением, но, по-видимому, считал возможным указывать коронованным особам на их ошибки. То, что Император в России являлся главой Православной Церкви, архимандрит не признавал. Он считал духовную власть стоящей выше светской. Но при этом внешне Фотий оставался примерным верноподданным, не подавая своей пастве дурного примера. А.Г.Слезскинский замечает, что в письмах графине Фотий хвалил Императора тогда, когда ему передавали лестный отзыв Николая I. В переписке он именовал Царя «Ангелом правды». В 30-х годах архимандрита стал особенно тяготить надзор викарных епископов, и он просил графиню исходатайствовать у государя права превратить монастырь в ставропигиальный, подчиняющийся только Св.Синоду. Через обер-прокурора ей было отказано в просьбе. Видимо, в утешение в 1833 году всем настоятелям Юрьева монастыря было дозволено иметь жезл с сулком. 239 Но ещё через год Фотий обратился к А.Ф.Орлову с просьбой ходатайствовать перед Императором, чтобы тот повторил разрешение на свободный приезд архимандрита в Петербург. Через графиню был получен ответ Николая I, что если Фотий не оставит своих претензий, то будет примерно наказан 240 . Царский гнев висел над Фотием как «дамоклов меч». По свидетельству А.Г.Слезскинского, графиня писала архимандриту о том, что Царь, раздосадованный слухами о возмущении Фотием незаконными церковными обрядами народа, хочет отослать его в дальний монастырь. |
| обителях, Фотий и А.А.Орлова-Чесменская всегда вспоминались в разговоре беседующих. 232 Все Новгородские жители интересовались жизнью настоятеля Юрьева монастыря, и даже дети записывали в альбомы подробности встречи с Фотием. 233 Об архимандрите и его духовных дочерях говорили много достойного и хорошего. Поток публики, посещавший Юрьев монастырь, не иссякал. Фотий не любил людей, приезжающих в монастырь из любопытства, и называл их «ежами колючими» 234 . Не все, праздно посещавшие Юрьев монастырь, уезжали недовольные приемом. Михаил Евреинов, приехавший в монастырь вместе с князем С.М.Голицыным, писал: «Отец Фотий принял нас очень ласково, чего не всегда ожидать было можно от него, потому что он многих трактовал по-своему» 235 . При прощании архимандрит поцеловал гостей в голову и дал им освященный хлеб. В другом случае Фотий попросил графиню подарить одному из гостей породистого скакуна за то, что тот будет поститься по средам. Урок пошел на пользу, и устыженный посетитель стал вместе со средами соблюдать и пятницы. Жизнь и обычаи Юрьева монастыря, дышавшие древностью, казались странными многим посетителям. Архимандрит Никодим (Казанцев), побывавший в Юрьевом монастыре 29 мая 1832 года, вспоминал: «Отец Фотий принял меня хорошо, но больше поразил меня собой. В нем я увидел юродивого, для целей, конечно религиозных, но которые постичь мудрено» 236 . Некоторые гости пытались поправить свои финансовые дела за счет Фотия. Кому-то это удавалось. И.Г.Мизерецкий вспоминал, что однажды к архимандриту пришел просить денег проигравшийся в карты офицер, угрожая самоубийством. Фотий денег не дал, но, сняв с шеи панагию, отдал её офицеру. В этом случае Фотий не ошибся, панагия была возвращена, а жизнь и душа офицера спасены. 237 Юрьевым монастырем интересовались даже за границей. 20 мая 1829 года обитель посетил французский посланник. В 1830 году были австрийский посланник и принц шведский Оскар. Члены Императорской семьи тоже посещали обитель. В 1836 году в монастыре побывал вел. |
|
|
