| «Видишь, – перебил царь, – что с Николаем сделали!» – «Отцы судили, а Бог прославил его», – ответствовал Фотий, чем удивил императора. В доказательство правоты своих слов архимандрит достал житие святителя, которое император прочитал и «устыдился… Многая словеса глаголя с дерзновением Царю, вынимал Фотий хартии для доказательства всего то из-за рукава правого, то левого, то из-за сапогов, где были на случай разные листы, выдранные из книг, сокрыты неприметно: Царь сему дивился. Между тем как пошел Фотий и в пазуху доставать еще прилучившуюся подобную хартию, Царь, внимательно все примечая, заметил нечто необыкновенное и, движим любопытством, бросился, раскрыв грудь Фотия, осмотреть ее, и узрел, что Фотий во власянице, железных веригах, и, зря нагую грудь его, увидел язву глубокую на ней посредине… Царь был поражен, тронут и яко от огня великого возгорелся от стыда». Встреча закончилась благополучно. Объясняя свой поступок по анафематствованию Голицына и учитывая многократные требования императора, Фотий через Уварова подал царю документы, относящиеся к деятельности масонов, а также следующую записку о своих действиях против тайных обществ с 1817 по 1824 годы: «1. В 1817 году убогий Фотий поступил законоучителем и настоятелем во второй кадетский корпус и действовал против масонов, иллюминатов, методистов, против Лабзина и прочих и разорвал связь духовных лиц и членов Синода с тайными обществами и масонами. 2 . В 1818 году убогий Фотий действовал с опасностью для жизни против “Сионского вестника” Лабзина, лож масонских, ересей и старался … их остановить; за введение же некоторых духовных лиц в ложу и за то, что духовника Фотиева, Морского корпуса законоучителя, приняв в ложу свою, масоны направили его в Морском корпусе в церкви в алтаре урину испустить и образ местный Богородицы разрезать подле Царских врат (за что после он лишился и ума), Фотий подвизался за веру и за святыню и содержался три дня под присмотром в Лавре за стойкость и правду, дабы Царю не донес о тех соблазнах. |
| Филарет был в С.-Петербурге, когда митрополит Серафим вызывал Фотия в С.-Петербург. Фотий сначала отказался и написал митрополиту, что не может приехать, особенно вскоре, но потом передумал и 23 Января прибыл в С.-Петербург, в дом графини. В тот же день написал митрополиту письмо и просил дать ему на короткое время помещение по-прежнему, у себя в кельях. Митрополит позволил и принял его «обняв и поцеловав, как бы не имея гнева». На другой день «началось слово о деле, между прочим, о хитоне». Митрополит беседовал с ним с 10 ч. вечера до 2 часов ночи, уговаривал оставить ношение хитона, но Фотий упорно отказывался; наконец в 2 часа ночи сказал ему, что запретит ему священнослужение, если не отречётся от хитона и отдаст его под суд. Фотий упал пред митрополитом на колени и сказал, что принимает запрещение за особенное пастырское благословение и за милость Божию. Митрополит сдёрнул с него рясу и начал осматривать, что такое есть хитон, который носил Фотий, и увидев красный пояс, которым был подпоясан, обругал и велел надеть рясу; а потом когда Фотий ушёл в свою комнату, снова пришёл к нему и сказал ему: сними с себя хитон и покажи мне подробно, что он есть такое. «Хитон, – пишет Фотий, – был на мне из лучшей агнчей шерсти цветом голубой и как Серафим сам коснулся снять с меня хитон, то я ему и подмог хитон снимать и, сняв, отдал ему, пусть что хочет, то делает и представляет, как вещь, в моё обличение, отдавая меня под суд. После того, увидев вериги, спросил, как называется то, на чём он носит их. Фотий сказал, что это короткий на вате для теплоты хитон. Митрополит спросил: ещё что у тебя под коротким хитоном. На теле нижний хитон или власяница. Отдавая голубой хитон, митрополит велел надеть и сказал, что нет ничего сумнительного». Фотий был доволен своей поездкой. Но скоро отношения его с митрополитом опять обострились. Митрополит требовал, чтоб он прекратил сношения с Фотинией, но Фотий наотрез отказался. Тогда митрополит сказал, что Владимирский епископ Парфений выгонит её из монастыря, а ни он, ни Филарет не примут её в монастыри своих епархий. |
| Фотий отвечал: «Царь хочет отнять у меня обитель, наследие святых, мой сад. Мой сад мне дорог паче, чем Царю его град. Мне в обители дороже святой престол для служения Богу, чем ему царский престол. Боюсь, что даже от мысли не случилось бы гнева Божьего тому, кто посягнет лишить меня достояния Божьего. Не ведают бо, что творят» 241 . Графиня писала в ответ, чтобы Фотий успокоился – время пройдет и царский гнев минует. 24 мая 1835 года состоялась первая и последняя встреча архимандрита с Николаем I. Фотий неоднократно писал графине о том, чтобы графиня предупредила его о приезде Николая I, но Император приехал внезапно, сразу после утренней службы, когда все монахи отдыхали. Государь вошел в монастырь вместе со свитой с «черного хода» от конюшен, и никем не замеченный, стал осматривать собор «Воздвижения креста». Когда появление Царя было обнаружено, Фотий выскочил ему навстречу, надев синюю рясу, и присоединился к свите. Николай I восхищался порядком и задавал различные вопросы об истории и устройстве обители, затем, вторично придя в собор, пожелал присутствовать на богослужении. Совершал службу иеромонах, а Фотий стоял вблизи государя. При выходе из собора Царь попросил благословить его, и Фотий, благословив, протянул руку для целования, которую Царь и поцеловал смиренно. Затем прежним путем Николай I отбыл из монастыря. Через несколько дней Фотий был вызван в Петербург, где ему было прочитано послание Царя Св. Синоду по поводу посещёния Юрьева монастыря, в котором значилось: «Был сегодня в Новгороде, заезжал в Юрьев монастырь совершенно неожиданно, нашел везде большой порядок и чистоту, но притом некоторые вещи, как отступление от общего должного порядка, должны были обратить мое внимание» 242 . Эти непорядки были перечислены в послании от 26 мая 1835 года обер-прокурора Св. Синода к митрополиту Серафиму: «1.Когда в большом Соборе Государю Императору благоугодно было приказать возгласить краткую эктению с многолетием, Настоятель Монастыря Архимандрит Фотий сам не служил, а все то время стоял подле Его Величества; крест же выносил к Государю Иеромонах. 2. При выходе из монастыря Архимандрит осенил Его Величество крестным знамением, не соблюл того благоговейного уважения, которое при сем оказывается Особам Императорской Фамилии, протянул сам руку к целованию. 3. Архимандрит был одет в фиолетовую бархатную рясу вместо черной. Его Величество Высочайше повелевают соизволить сообщить о сем Вашему Высокопреосвященству, с тем, чтобы приказано было архимандриту Фотию прибыть в Невский Монастырь и под собственным наблюдением Вашим, Милостивый Государь и Архипастырь, научиться у архимандрита Палладия всем принятым в подобных случаях обрядам» 243 . Св. Синод, обсудив этот инцидент, постановил, что Фотий выразил своими поступками явное непочтение к государю, гордость и дерзость. |
| Даже среди православных клириков он был ультраконсерватором. В политической борьбе Фотий защищал традиционные для России ценности. По его мнению, природа человека была испорчена грехом, и достигнуть совершенства в земной жизни было невозможно. Поэтому любые перемены были злом. Единственно возможной формой правления Фотий считал абсолютную монархию. В его понимании русская монархия была теократией. «Начальников» Фотий делил на духовных и светских, отдавая приоритет духовным как поставленным от Святого Духа. По мнению Фотия, Царь сочетал в своем лице высшую религиозную и светскую власть. Но даже Царю Фотий был готов оппонировать, если тот шел против Божьих заповедей. Попытки реформ церкви Фотий относил к вмешательству европейских революционеров и масонов. Единственными формами борьбы Фотий считал разоблачение «вражьих козней» и жалобу Царю. Естественно, такими методами невозможно было изменить замыслы Александра I, желавшего преобразовать российскую православную церковь . Фотию удалось добиться успеха потому, что за его спиной стояла православная оппозиция – влиятельное течение в русском обществе. С 1817 года каждый шаг Фотия находился под бдительным контролем его соратников. Епископ Иннокентий обеспечил будущее Фотия, порекомендовав его графине А.А.Орловой-Чесменской; митрополит Михаил после высылки из Петербурга отправил Фотия в ближний монастырь; митрополит Серафим добился того, что Фотий начал использовать деньги графини на нужды церкви, и одобрил его знакомство с А.Н.Голицыным. В 1824 году кроме митрополита Серафима на Фотия влияли Д.Б.Голицын и М.Л.Магницкий. Советы светских ревнителей православия нашли отражение в посланиях Фотия Царю. В последние годы царствования Александра I Фотий оказался в центре политической борьбы. Но ему не было суждено сыграть самостоятельной политической роли. Фотий своим моральным влиянием объединял представителей оппозиции, публично провозглашал их требования и был готов за них пострадать. Но в высокой политике он был наивен и подпадал под чужое влияние. |
| Как и они, он свято верил в чудеса и пророческие сны. Обязанностью монаха Фотий почитал борьбу с сатаной и защиту веры, потому главным своим делом считал исправление еретиков, изгнание бесов и врачевание бесноватых. В свое время протопоп Аввакум очень успешно лечил болезни и изгонял бесов. Исцеленные женщины селились рядом с ним, постились, исповедовались и причащались, не желая уходить даже после выздоровления. Так же поступал и Фотий, создав у стен монастыря больницу для бесноватых. Подобно Аввакуму и патриарху Никону , он считал свой сан ангельским и безмерно превосходящим любые светские чины. Фотий всем говорил «ты» и критиковал поступки даже «помазанника Господня», если они, на его взгляд, вредили православию. Подобно Аввакуму, Фотий нередко сопровождал свои послания Царю описанием пророческих видений. 226 Вслед за протопопом, Фотий, критикуя своих врагов, выступал не против их личностей, а против идей, на его взгляд, наносивших ущерб православной церкви. По этой причине в полемике архимандрит нередко терял меру и обвинял своих оппонентов в том, в чем они заведомо не могли быть виновны (в иллюминатстве, карбонарстве, масонстве, скопчестве). Подобно «ревнителям старины» времен Алексея Михайловича, Фотий считал себя избранным для борьбы от Бога, в этом деле ему не были указом светские и духовные власти и просвещённые духовные лица. 227 Он порицал деятельность духовных академий и современное ему духовное образование, формировавшееся под управлением А.Н.Голицына, по мнению Фотия, пособника врагов церкви. Свято почитая древность, Фотий очень осторожно относился к обличению последователей старого обряда. В письме А.А.Аракчееву в 1830 году он писал: «Не благоразумно на сих простецов наводить угнетение или явно их пленять со враждой». Фотий советовал поручать староверов опытному руководителю, убеждающему их собственным примером, кротостью и любовью. 228 В церковно-служебных книгах Фотий считал священной каждую букву и был близок к последователям старого обряда во взглядах на этот предмет. |
| В 1817 году Спасский принял монашеский постриг с именем Фотий, затем был рукоположен в иеромонаха. Монах Фотий отличался крайней аскезой: постоянно пребывал в воздержании и посте, облекся во власяницу, носил вериги. В 1818 году он был зачислен в соборные иеромонахи Александро-Невской лавры и был назначен законоучителем во Второй кадетский корпус. С первого же года монашеского подвига Фотий резко выступил против господствовавшего в тогдашнем обществе мистического настроения, или, как он выразился в «Автобиографии», «против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского вестника и прочих». Он велел скопировать «Катехизис масонов» и написал на нем: «Катехизис масонов, верующих во антихриста, дьявола и сатану». Это произведение он давал читать и списывать кадетам, своим ученикам, через которых собирал сведения о деятельности масонских лож, а также мистических книг. После раздачи «Катехизиса» кадетам генерал И.В. Бербер, видный масон, инспектор кадетского корпуса, распространил слух о том. что Фотий сошел с ума. Монах Фотий бесстрашно вступил в борьбу с масонством, представителями которого были самые влиятельные лица империи. Слабый физически, в веригах и власянице, с гноившимися ранами на теле, Фотий, однако, имел «дух бодр» (Мф. 26,41), пламенную веру и железную волю. Доблестный воин Христов, он посвятил свою жизнь борьбе за чистоту Православия. Сам монах свидетельствовал, что получил «изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ». Фотий считал масонов слугами сатаны и авторами книг, которые в России наносили ущерб монархии и Церкви. Архимандрит Фотий был мужественным человеком, защищавшим Православную Церковь от ее врагов, в том числе и масонов. Масонами был окружен друг императора, глава духовной сферы России князь А.Н. Голицын (1773 – 1844), который занимал пост министра народных дел и народного просвещения и являлся председателем Библейского общества. Голицын насаждал идеи христианского универсализма. Он не видел ничего предосудительного в спиритических сеансах и до конца жизни участвовал в них. Занимался он и «бесовским делом» - магнетизмом. |
| «для народа Божия (для евреев) еще остается субботство. Ибо кто вошел в покой Его (в эту субботу Божию) , тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих». А в эту «субботу» входим мы, уверовавшие во Христа. Так вот что такое христианская суббота; сам Христос, вера во Христа, Его дела и учение, все Его домостроительство нашего спасения, Новый Завет . И апостол Павел страшными угрозами убеждает всех войти в эту субботу. Мы вошли в нее, содержим ее соблюдаем ее свято. Нарушает эту субботу тот, кто отступает от Христа, за что апостол угрожает страшными наказаниями. Если бы тогда христиане праздновали субботу, то апостол Павел так и написал бы, что у евреев суббота седьмой день, и у нас то же самое. А вернее всего ничего и не написал бы, потому что в таком случае не было бы никакой надобности и писать о ней. Евреи тогда не укоряли бы христиан, что они не празднуют субботы и не смущали бы их. Таким образом ясно, что указанное вами место говорит не о том, что и христианами следует праздновать седьмой день недели – субботу. А как раз наоборот: не следует ее праздновать. Наша суббота – Христос, Новый Завет . 4. Адвентист сказал: «Но у меня имеется еще свидетельство из «Нового Завета», которое ясно говорит, что христиане будут праздновать субботу до скончания мира, Сам Христос сказал: «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою, или в субботу» ( Мф. 24:20 ). – Вы представляете Христа более ярым ревнителем субботы, чем сами книжники и фарисеи. У евреев дозволялось для сохранения своей жизни бежать и в субботу. В Маккавейских книгах рассказывается, что когда была война во время Маккавеев, то однажды неприятель напал на еврейский отряд в субботу. И евреи, чтобы не нарушить субботу, не подняли оружия для защиты себя от врага. И он перебил весь отряд до одного человека. Тогда первосвященник и вождь народа рассудили, что если так будут соблюдать субботу все евреи, то неприятель без всякого урона для себя перебьет их всех. И потому решил, что воевать можно и в субботу. Это было задолго до рождества Христова. |
| Диктаторским стремлениям римского епископа на Востоке противостоял Константинопольский Патриарх Фотий. Фотий происходил из богатой и знатной семьи и получил блестящее образование. Он сделал при дворе головокружительную дипломатическую карьеру. Не менее блестящей была и его образованность. Ученики Фотия были интеллектуальной элитой столицы. Фотий был избран в патриархи из мирян. За шесть дней он прошел все церковные степени от чтеца до епископа. Фотий первым из восточных иерархов обратил внимание на отклонение римской церковной практики от норм Вселенской Церкви. Обострил имевшиеся противоречия болгарский вопрос. Римский епископ принял в свое ведение Болгарию, что привело Фотия в крайнее негодование. Он посчитал, что папа посягает на исконно восточные земли. В 867 году Фотий отправил послание восточным епископам, где жаловался на «латинян», затаптывающих истинную христианскую веру. В этом послании он указывал на отличия римской обрядовой практики от практики восточных Церквей. В их числе назывались такие, как целибат, то есть обязательное безбрачие священства, пост в субботу, разрешение на употребление молока и яиц Великим постом. Но главное, что патриарх Фотий первым ясно указал на нововведения в учении Западной Церкви: первенство («примат») папы и учение об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына («филиокве»). Эти изменения веры и составляли главную угрозу единству христианской Церкви. Понимая серьезность расхождений, Фотий созвал Собор, на котором папа Николай был осужден. В последующем из-за политических интриг патриарх Фотий был смещен со своего поста. Спор между Римом и Константинополем несколько затих. Однако через полтора столетия конфликт вновь обострится и закончится самым печальным образом. М.В. Первушин Святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий В дружной и счастливой семье знатного военачальника Льва, жившего в греческом городе Салоники, было семеро детей. Всех их отличало трудолюбие и усердие к учебе. Все они кроме родного греческого языка прекрасно говорили по-славянски, общаясь со своими сверстниками-славянами. В то время в Салониках жило много славян, бывших пленных и рабов, захваченных греками в постоянных войнах. |
| Верх нечестия латинян, продолжает Фотий, состоит в том, что они осмелились прибавить новые слова к священному Символу, утверждённому Вселенскими соборами, и дерзновенно учат, что Дух Св. исходит не от одного только Отца, но и от Сына. Одной этой хулы латинян против Духа Св., а точнее – против всей Св. Троицы, достаточно для того, чтобы подвергнуть их бесчисленным анафематствованиям. И дальше Фотий представляет логические доводы против латинского учения о Filioque. Кто из христиан, говорит он, осмелится допустить две причины в отношении Св. Троицы, а именно – Отца для Сына и Св. Духа и опять Сына для Духа? Ведь это значит разделять единоначалие ( μοναρχα) на двоебожие ( διθεα), унижать достоинство пресущественной и единодержавной Троицы. Да и зачем необходимо исхождение Духа от Сына? Ведь если исхождение от Отца есть совершенно (а оно – совершенно, потому что исходит Бог совершенный от Бога совершенного), то, какое и для чего должно быть исхождение и от Сына? – Оно излишне и напрасно. А ещё, если Дух исходит от Сына, как и от Отца, то почему и Сын не рождается от Духа, как и от Отца?.. Далее, допустим, что Дух исходит от Сына, но спрашивается: тождественно ли это исхождение с Его исхождением от Отца или противоположно последнему? Если тождественно, то как не сливаются личные свойства Св. Троицы, а если противоположны, то это ведёт к ереси Маркиана, богоборствовавшего против Отца и Сына. Фотий представляет ряд и других логических аргументов (всего – до 15) против Filioque, причём иные из них аналогичны с доводами в «Мистагогии». 399 Касаясь обрядовых и дисциплинарных разностей между Латинской и Греческой церквами, Фотий в анализируемом послании к восточным патриархам обличил следующие уклонения латинян: пост в субботу, разрешение на молоко и сыр в первую неделю Четыредесятницы, безбрачие священников и совершение миропомазания только епископами. По вопросу о посте в субботу Фотий кратко заметил, что латиняне незаконно расположили болгар к этому посту. Обыкновенно, объясняет Фотий, и малое отступление от Предания влечёт к всецелому нарушению учения, а затем пост в субботу, допущенный Римской церковью, нарушает 64 Апостольское правило и 55 правило Трулльского собора, которыми клирик за пост в субботу («кроме единыя токмо» – Великой субботы) осуждается к извержению, а мирянин к отлучению. |
| 390 Так между Фотием и его многочисленными учениками образовался тесный духовный союз, содействовавший распространению в обществе авторитета Фотия как учёного, и подготовляющий почву для научного оживления в Византии, родоначальником которого он был. Одновременно Фотий занимался и научно-литературными трудами. Как учёный, обладавший разнообразными познаниями, Фотий превращал их в живой капитал, который приносил большую пользу современному обществу. Так, имея солидные сведения по юриспруденции, Фотий принимал участие в законодательной работе императора Василия Македонянина. Как сведущий в медицине, Фотий охотно оказывал врачебную помощь нуждавшимся в ней. Как философ и богослов, Фотий обладал могучим синтетическим умом и громадной эрудицией. Вообще это был подлинный учёный, стремившийся к знанию из любви к нему, занимавшийся научными исследованиями ради достижения истины. И учёная слава Фотия – общепризнана, даже его врагами. Византийские историки в своих эпитетах, прилагаемых к Фотию, оттеняют ту или иную сторону в его редкой эрудиции. Так, Лев Грамматик называет его λογιτατος πνυ, Продолжатель Феофана – π σοφ γνριμος, Кедрин и Зонара – ν λγοις νομασττατος, Ефремий – πανοργος κα σοφτατος λαν, автор жития св. Николая Студита – γνσει πλ φημιζμενος и пр. 391 Из новейших учёных с большой похвалой о Фотии, как учёном, отзываются (кроме Гергенрётера), 392 например, Крумбахер и Эрхгард. «После мрачной пустыни, господствовавшей в духовной жизни византийцев в середине VII b. до конца иконоборства, – говорит Крумбахер, – сразу встаёт, как гордый утёс над пустынной равниной, самая величественная фигура, какую знает история византийской литературы, патриарх Фотий. После двух самых тёмных столетий Средних веков Фотий является перед историком как могучая величина, труднообъяснимая в своём возникновении». 393 Эрхгард, в свою очередь, говорит, что Фотий мог бы служить украшением какой угодно литературы, что он является в истории византийской литературы единственной исключительной личностью, занимает особое место, а в связи с практической своей деятельностью должен быть поставлен в ряду великих мужей всемирной истории. |
|
|
