| Сергиев Посад. Церковь Казанской иконы Божией Матери в бывшей Пушкарской слободе (старая). Казанская церковь /// Объект утрачен Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью На этой территории изначально находилось древнее село Панино с 13-ю деревнями, известные с XV века. Во второй половине 1450-х гг. великий князь Василий II променял их Троице-Сергиеву монастырю. Сведения о существовании в Панино храма отсутствуют, но, судя по тому, что это было село, можно предполагать и наличие в нем церкви. Панино относилось к числу бедных подмонастырских поселений, и уже в XVI столетии пришло в запустение. События Смутного времени, интервенция поставили окончательную точку в истории села. После Деулинского перемирия 1618 г. на месте Панино возникают новые поселения – Стрелецкие и Пушкарская слободы (первое упоминание о них относится к 1622-24 гг.), в которых разместился воинский гарнизон Троицкой крепости. Необходимость иметь вооруженную охрану, постоянное войско, готовое в любой момент встать на защиту монастыря, показали недавние военные действия. Пушкари и стрельцы пожелали, чтобы рядом с их дворами была построена церковь. Не позднее 1645 г., «снисходя к просьбе народа», здесь строится деревянная Казанская церковь с приделом пророка Божия Илии. Она была возведена тщанием троицкого архимандрита Адриана (1640 – 1656), келаря Авраамия Подлесова и казначея Симона Азарьина (будущего келаря). Посвящение престолов было неслучайным: с Казанской иконой связано освобождение столицы и всего Московского государства от польско-литовских интервентов. С чудотворным образом второе ополчение К. Минина и князя Д.М. Пожарского шло к Москве через Троице-Сергиев монастырь. Четыре августовских дня 1612 г. стояло ополчение в разоренных подмонастырских поселениях, готовясь к последнему маршу к столице. Появление Ильинского придела берет свою историю почти в это же время и заставляет нас обратиться к «Житию» и «Повествованию о чудесах» прп. Дионисия Радонежского, архимандрита Троице-Сергиева монастыря (1610-1633), на плечи которого легло восстановление обители после двух осад. Его жизнеописатель, старец Симон Азарьин, свидетельствует: «Согретый верою и молитвою и будучи ревностен в подвигах, преподобный Дионисий часто совершал соборне крестные ходы – то о ниспослании дождя, то о вёдре (солнечной погоде), творя молебствия за всех православных христиан и об умножении плодов земных. Он имел сильное желание построить церковь во имя пророка Илии…» вблизи стен Сергиевой обители. Первая деревянная церковь, согласно Писцовой книге 1684 г., была «вверх шатрова», «а в церкви образа и книги, и на колокольнице колокола – мирское строение». |
| летописи, помимо описания убиения В. К. приведены предсмертная молитва В. К. и большая похвала. Мученическая кончина ростовского князя здесь сравнивается с кончиной блгв. вел. кн. Андрея Юрьевича Боголюбского: «Сего бо блаженнаго князя Василка спричте Бог смерти подобно Андрееве, кровью мученичьскою омывъся прегрешении своих» (Там же. Стб. 467). О времени составления этого текста мнения исследователей расходятся: он возник то ли вскоре после событий - в 1239 г. (М. Д. Присёлков), то ли в 60-х гг. XIII в. в окружении вдовы В. К. кнг. Марии (Д. С. Лихачёв), то ли ок. 1281 г. (А. Н. Насонов), то ли даже в ходе редакторской работы при создании Лаврентьевской летописи, т. е. в 1377 г. (Г. М. Прохоров); последнее представляется, однако, маловероятным. Несколько особняком в данном вопросе стоит т. зр. митр. Филарета (Гумилевского) . На основании записи в Лаврентьевской летописи о посмертной судьбе В. К. и вел. кн. Георгия, что «се бо чудно бысть, и по смерти съвокупи Бог телеса ею, вместе положены», он сделал вывод, что текст был написан еще в 1238 г., когда тела обоих князей находились в Ростове. Местное почитание В. К. могло начаться в Ростове сразу или вскоре после его мученической кончины. Однако более или менее определенные сведения о почитании имеются только с XVI-XVII вв.: «Страдание блаженнаго князя Василька Ростовского» помещено в Степенной книге (1560-1563), память В. К. под 4 марта значится в Милютинской Минее сер. XVII в. (ГИМ. Син. 797) и в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в., где сказано: «В тои же день убиение святаго благовернаго и многострадалнаго князя Василка Костянтиновича Ростовскаго, от Батыевых татар за Христову веру убиен бысть, исповедая Христа, душу свою предасть Господу Богу и погребен в Ростове» (РГБ. МДА. 201. Л. 312 об.). Имя В. К. внесено также в списки «Описания о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.) и ростовские святцы XVIII в. ( Титов. Описание. Т. 1. Ч. 2. С. 139, 329-330). Житие святого помещено в печатном слав. Прологе (мартовская часть) 1662 г., что говорит о попытке общерус. |
| Во время пребывания В. К. на кафедре в Новгороде шло активное гражданское и церковное строительство. В 1331 г., еще до епископской хиротонии, В. К. повелел заложить белокаменный Новгородский кремль, строительство к-рого завершили «в два лета», в 1335 г. было начато возведение каменного острога на Торговой стороне. В 1338 г. В. К. «своими людми» построил новый Великий мост через Волхов взамен разрушенного наводнением, чем «много добра створи християном». По приказу святителя осенью 1341 г. был возведен «терем великий», в 1350 г.- каменная палата на владычном дворе. Активное участие в городском строительстве не было типично для архиереев более раннего времени и отразило возросшее значение архиепископа как фактического главы Новгородского гос-ва в условиях ставшего с 20-х гг. XIV в. постоянным отсутствия князя. В 1333 г. по указанию В. К. собор Св. Софии был покрыт свинцовой кровлей, на центральной главе был поставлен «великыи» крест. В 1336 г. вокруг кафедрального собора устроили «тын новый», у притвора храма - медные позолоченные двери. В 1341 г., после большого пожара, собор был вновь покрыт свинцом и получил новый иконостас. В 1342 г. по повелению В. К. для звонницы Св. Софии мастером Борисом был отлит «колокол великыи». По благословению архиерея в городе были поставлены новые каменные церкви: Покрова Богородицы на Зверинце (1335), Входа Господня в Иерусалим в Детинце (1336-1337, расписана артелью Исаии Гречина в 1338-1340), Благовещенская на Городище (заложена 27 мая, освящена архиепископом 24 авг. 1344), Пятницкая и святых Космы и Дамиана на Космодемьянской ул. (1345), Спасская в мон-ре на Ковалёве (1345). В 1348 г. по повелению В. К. была расписана Воскресенская ц. в Деревяницком в честь Воскресения Господня жен. мон-ре , заложенная в 1335 г. В 1338 г. святитель установил местное празднование Рядитенской иконе Пресв. Богородицы, обретенной 6 июля в ц. Пресв. Троицы на Рядятине ул. в Новгороде. Икона, находившаяся над сев. дверями храма, опустилась вниз и «ста особе, ничим же не поддержима, ни стеною, и быша слезы из очию еи» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 408; воспоминание этого события отмечено под 6 июля в Коряжемских святцах 1621 г. (РГБ. Унд. 237. Л. 221) и Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в. (РГБ. МДА. 201. Л. 322 об.- 323)). В 1342 г., после очередного большого пожара в Новгороде, В. К. с новгородским духовенством обошел крестным ходом все городские храмы и мон-ри, молясь о предотвращении нового бедствия. В том же году ему удалось прекратить волнения в Новгороде, чуть было не вылившиеся в столкновение жителей Торговой и Софийской сторон. В. К. участвовал в похоронах посадника Варфоломея Юрьевича. По гипотезе Н. А. Казаковой, в период святительства В. К. в Новгороде зародилось движение стригольников . |
| Мальчика обучали грамоте местные священники Гурий Ржевитин и Георгий Тулупов (в иночестве Герман). По настоянию родителей Д. женился, затем стал священником при ц. Богоявления в одном из владений старицкого в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря - с. Ильинском Раменской вол. Старицкого у. После смерти жены Вассы и детей ок. 1601-1602 гг. свящ. Давид принял постриг в Старицком мон-ре с именем Дионисий. Здесь он вскоре стал казначеем, затем, по-видимому в сер. 1605 или в авг. 1607 г., архимандритом. Успенский старицкий мон-рь, пользовавшийся особым покровительством царя Иоанна IV Васильевича и своего постриженика патриарха св. Иова , был в нач. XVII в. большой богатой обителью, в к-рой жили 73 монаха. В мон-ре имелось собрание рукописей с сочинениями преподобных Ефрема Сирина и Симеона Нового Богослова, свт. Григория Богослова; в годы настоятельства Д. б-ка мон-ря увеличилась за счет собрания книг свт. Иова. Вопреки инструкциям Лжедмитрия I Д. оказал теплый прием сосланному в Старицкий мон-рь низложенному патриарху Иову. Исследователи предполагают, что Д. сопровождал святителя во время поездки в февр. 1607 г. в Москву, когда москвичи просили прощения у первосвятителя за его изгнание; тогда же произошло знакомство Д. с патриархом сщмч. Ермогеном . Трудами Д. на могиле свт. Иова было поставлено каменное надгробие. В Старицком мон-ре Д. пробыл настоятелем более 2 лет. Во время осады Москвы войсками Лжедмитрия II Д. находился в городе, где, по свидетельству Симона (Азарьина), стал одним из ближайших помощников патриарха Ермогена. Вместе с первосвятителем Д. поддерживал царя Василия Иоанновича Шуйского, проявляя решительность и стойкость в самых трудных обстоятельствах. В февр. 1610 г. Д. был поставлен архимандритом Троице-Сергиева мон-ря. В сент. того же года патриарх Ермоген дал значительный (100 р.) вклад в Троицкую обитель. Как настоятель Д. оказался перед лицом очень трудных задач. В монастыре, только что пережившем многомесячную осаду польско-литов. войск, а также в его округе находилось большое количество больных и раненых людей, умиравших от голода и болезней. |
| П. Исследователь полагал, что ходатайство прп. Даниила о возобновлении церковного празднования памяти А. П. не имело успеха. Этот вывод не бесспорен, прп. Даниилу, несомненно, было отказано в том, чтобы мощи А. П. оставались «на вскрытии», но было ли отказано в возобновлении празднования его памяти, остается неясным. В службе А. П. утверждается, что местное празднование ему было установлено в 1539 г. Даже если празднование памяти А. П. первоначально было запрещено, то запрет вскоре, вероятно, отменили, т. к. все предсказания прп. Даниила в точности исполнились. Вместо сведенного с престола митр. Иоасафа на Московскую кафедру в 1542 г. вступил свт. Макарий . По благословению святителя и повелению царя Иоанна IV было написано житие прп. Даниила. Рассказ об обретении мощей А. П. в 1539 г., помещенный в этом житии, вероятно, был подтвержден установлением празднования А. П. Можно считать, что вторичное установление местного празднования А. П. относится ко времени завершения работы над житием - к 1563 г. Переяславские чудотворцы св. блгв. кн. Андрей, преподобные Никита и Даниил Столпник. Образ из ц. Благовещения Никольского мон-ря ц. Переяславские чудотворцы св. блгв. кн. Андрей, преподобные Никита и Даниил Столпник. Образ из ц. Благовещения Никольского мон-ря ц. Впосл. имя А. П. было включено в святцы. Под 27 окт. «обретение мощей святаго благовернаго князя Андрея Смоленскаго, иже в Переяславле Залесском» отмечено в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в. (РГБ. МДА. 201. Л. 306). Кроме того, память А. П. под 30 нояб. отмечена в Кайдаловских святцах (кон. XVII в.(?) или 1868 г.). ( Сергий (Спасский). С. 332). Указом Переяславской консистории от 14 авг. 1749 г. было предписано поминать А. П. на литиях и отпустах по всей Переяславской епархии ( Голубинский. С. 557). Можно предположить, что после обретения мощи А. П. были устроены «под спудом» внутри возобновленной деревянной ц. свт. Николая, к-рая с тех пор именовалась и ц. блгв. кн. Андрея. Во время одного из пожаров церковь полностью сгорела, но надгробие А. |
| Дата и обстоятельства назначения И. на Суздальскую кафедру (вакантную после кончины 29 апр. 1625 архиеп. Арсения Элассонского ) неизвестны. Впервые И. в качестве архиепископа Суздальского и Тарусского упоминается в записи о приеме в Кремле царем и патриархом в дек. 1627 г. тур. посла Фомы Кантакузина (Там же. Стб. 963, 965, 968). П. М. Строев без ссылки на источники указывает, что И. стал Суздальским архиереем в авг. 1626 г. ( Строев. Списки иерархов. Стб. 656). Ко времени управления И. Суздальской епархией относится сохранившееся валовое описание земель Суздаля и уезда, составленное писцом М. М. Трусовым и подьячим Ф. Витовтовым, в котором зафиксированы земли и податное население владений архиерея (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. 11317-11320, 11328). К 1629 г. относится описание двора И. в Шуе ( Борисов. 1851. С. 56-58). В 1630 г. было описано имущество кафедрального собора в Суздале ( Фёдоров. 1855. С. 43; документ утрачен). Отрывочные акты Шуйской приказной избы свидетельствуют о злоупотреблениях со стороны слуг И., преимущественно являвшихся выходцами из Речи Посполитой. Так, в челобитной царю жителей посада Шуи от 9 февр. 1629 г. указывается, что крестовый старец, присланный И. в Шую для сбора пошлин, отнял деньги у служилого человека Троицкого мон-ря. Жители Шуи жаловались, что И. «на мзде, по накупу» вернул на прежние места высланных из города за «бездельные составы» воздвиженского священника и его сына, диакона. Последние, сговорившись с архиерейскими слугами - «иноземцами-киевлянами», «чинят налогу, тесноты и продажи многие». В 1629 г. шуяне жаловались И. на его наместников, к-рые, приезжая в город, «чинят разные притеснения». 19 июня 1630 г. суздальцы послали царю жалобу на И. из-за разграбления подосланными архиереем боярскими детьми городских кожевен. В Месяцеслове троицкого инока Симона (Азарьина) рассказывается о том, что Суздальского архиепископа за недостойное поведение критиковал прп. Иоаким , инок Шартомского во имя святителя Николая Чудотворца монастыря , ученик прп. Иринарха Ростовского. Прп. Иоаким был сослан за это в Соловецкий мон-рь (РГБ. МДА. 201. Л. 334 об., сер. 50-х гг. XVII в.). |
| История возникновения Ильинского прихода в Сергиевом Посаде восходит к первой четверти XVIII столетия. После знаменитой осады Троице-Сергиева монастыря поляками в 1608-1610 годах монастырское начальство решило учредить крепостной гарнизон стрельцов и пушкарей. До этого времени в обители, которая представляла собой первоклассную военную крепость, не было собственного оборонительного отряда. Под строительство дворов стрельцов и пушкарей было отведено место за стенами обители с западной стороны, и, таким образом, возникли Пушкарская и Стрелецкие слободы в Сергиевом Посаде. Для жителей двух новых слобод был образован особый приход и построена деревянная церковь во имя Казанской иконы Божией Матери с приделом пророка Илии. Одно из первых упоминаний этой церкви встречается в сказании троицкого келаря Симона Азарьина, и связано оно было с чудесным явлением преподобного Дионисия Радонежского. В 1650 году священник Казанской церкви Пушкарской слободы Феодор Мальцов, сильно заболев, находился при смерти, а под праздник великомученика Димитрия удостоился чудесного видения. В комнату, где лежал больной иерей, неожиданно вошел покойный троицкий архимандрит Дионисий в полном священническом облачении и в сопровождении незнакомого инока. Преподобный Дионисий взял больного Феодора за руку и повел в Казанскую церковь. Там святой собственноручно поставил свечи перед иконами, и, встав у образа Святой Троицы, произнес: «Слава тебе, Господи, что церковь св. пророка Ильи устроилась!» Затем Дионисий велел Феодору тоже облечься в священные ризы и отслужить в церкви молебен Казанской иконе Божией Матери и пророку Илие. Когда видение закончилось, иерей Феодор оказался вновь в своей постели и почувствовал, что болезнь отступила. Архимандрит Дионисий Радонежский еще при жизни желал устроить церковь во имя пророка Илии под монастырем, но не успел осуществить задуманного. Храм в Пушкарской слободе был возведен уже при его преемниках: архимандрите Андриане, келарях Авраамии Подлесове и Симоне Азарьине, который и записал со слов священника Феодора чудесную историю его исцеления. |
| Пересматривая описания наших древних книгохранилищ, нельзя не заметить, что от первой половины XVII столетия дошло до нас множество рукописей, содержащих в себе, помимо обширной переводной и вообще заимствованной письменности, немало исторических и богословских произведений, отмеченных литературной самостоятельностью. Изучая церковную жизнь данного времени, встречаешься с двумя серьезными, богословскими спорами, очень долго занимавшими умы самых лучших людей своего времени и вызвавшими ряд сочинений, которые даже для современной богословской науки могли бы иметь не только историческое, но и практическое значение. Все это показывает, что и русским людям первой половины XVII века нельзя совершенно отказывать в расположении к умственному труду, в любви к книжному почитанию, в известного рода познаниях. Скажем более. Рядом с подлинно темной народной массой и отдельными личностями, стяжавшими себе своим невежеством историческую известность, мы видим просвещенных пастырей, которые не только мудро управляли церковью, поучая вверенный им народ истинам спасения и отражая лжеумствования врагов православия, но и являлись опытными советниками в делах государственных; видим плодовитых авторов, не без успеха пробовавших свои силы в разных видах писательства, начиная с исторических сказаний и повестей до церковно-гимнографических произведений включительно. Чтобы не быть голословным, обращусь за доказательством в близкий всем нам Троицкий монастырь, принимавший весьма деятельное участие в политической и церковной жизни Московской Руси первой половины XVII столетия. Здесь одновременно с головщиком Логином и уставщиком Филаретом, называвшими хитрость грамматическую и философство книжное еретичеством, мы находим преп. Дионисия, Авраамия Палицына, Арсения Глухого, Ивана Наседку, Симона Азарьина – все таких лиц, которые известны в нашей ученой литературе, как авторы замечательных произведений и образованные люди своего времени. Но как же понимать эту образованность? В чем сосредоточивали свой интерес и к чему стремились ее немногочисленные представители? При отсутствии научного образования, получаемого путем более или менее систематического изучения разных наук в школах и при незначительном числе даже училищ для первоначального обучения чтению и письму, средством к развитию ума и приобретению познаний для велико-русского богослова первой половины XVII в., как и для предков его, служило чтение книг свящ. |
| Время местной канонизации преподобных Александра и Андрея неизвестно. В XVII веке их имена были внесены в святцы. В Месяцеслове Симона (Азарьина) середины 1650-х годов сказано: " Преподобнии старцы Александр и Родион, нарицаемии Пересвет и Ослябя, иж на Мамаеве побоищи убиени быша " В конце того же века их имена как преподобномучеников Московских были включены в " Описание о российских святых " В 1896 году их имена были помещены также в " Троицком патерике " (в числе " учеников и сподвижников прп. Сергия, в месяцесловах не означенных " ). Со временем над останками преподобных Александра и Андрея были устроены надгробия, оказавшиеся в " палатке каменной под колокольней " . После разборки колокольни надгробия были уничтожены, в 1794 году вновь сооружены и в XIX веке обустроены приделом. Хранившийся алтаре собора Скопинского Димитриевского монастыря посох святого был в XIX веке урезан а в XX веке изъят и передан исторической экспозиции Рязанского государственного историко-художественного музея-заповедника. Нательный крест Пересвета долгое время находился в собрании князя Олсуфьева. В 1928 году Богородице-Рождественский храм был закрыт и оказался на территории завода «Динамо». Надгробия были вновь уничтожены и снова восстановлены только после возрождения храма в 1989 году, по инициативе известного художника П. Д. Корина. Сейчас в храме устроена сень над двумя надгробиями, но сами останки во время восстановительных работ не нашли, так как это место было на много метров забетонировано. В 2006 году храму был посох Пересвета из Рязанского историко-архитектурного музея. В 1981 году имена святых монахов-воинов были включены в состав Собора Радонежских святых. Их память было определено отмечать накануне праздника Рождества Богородицы (дня Куликовской битвы) - 7 сентября. В 2000 году в честь святого был назван город. Иконопись Изображения преподобных Александра и Андрея сохранились в Лицевом житии преподобного Сергия XVI века в Лицевом летописном своде 2-й половины XVI века на житийной иконе преподобного Сергия 1680 года а также в ряде памятников искусства светского характера. Собственно икона святых Александра и Андрея (совместно с преподобным Сергием и благоверным князем Димитрием) была написана в 1980 году. |
| В 1522 г. в составе «Малой подорожной книжицы» были изданы акафисты Франциска Скорины . Om XVII b. известны и введены в научный оборот очень немногие оригинальные русские акафисты — с середины XVII b. до 1711 г. около 10 текстов, из них 4 акафиста на церковнославянском языке посвящены прп. Сергию Радонежскому. Ранний из них написан князем Семеном Ивановичем Шаховским и не издан до сих пор. Единственный известный сейчас список cepeдuhы XVII b. хранится в ГИМ (Cuhoд. III. Л. 224–238 об.) и введен в научный оборот Ю. А. Грибовым . О создании этого текста рассказывается среди посмертных чудес прп. Сергия. По свидетельству Симона Азарьина, кн. Шаховской сам принес текст в Троице-Сергиеву лавру и рассказал о чуде, ставшем причиной написания текста . Из лавры переписанный текст с сопровождающим рассказом были переданы в Москву патриарху Иосифу на свидетельство . Возможно из-за путаницы, или из-за неоднозначности личности автора текста принятого для богослужения акафиста — Сильвестра Медведева, или из-за труднодоступности b XVIII b. текста кн. Шаховского, или по неизвестной нам причине, но к kohцy XVIII b. кн. Шаховскому устойчиво приписывалось авторство написанного Сильвестром Медведевым текста. Именем кн. Шаховского этот текст был подписан в издании акафистов, подготовленном в 1788 г. по благословению Московского митрополита Платона (Левшина) . После этого издания авторство акафиста, сочиненного Сильвестром Медведевым, на долгое время закрепилось за кн. Шаховским. Именно так оно названо в Истории Русской Церкви митрополитом Макарием (Булгаковым) и в ряде других работ, включая некоторые современные . Ошибочность этой атрибуции неоднократно указывалась в современных изданиях . Самый ранний из известных списков акафиста Сильвестра Медведева давно был описан, монограмма расшифрована — это сделал в 1910 г. в 1-м томе Описания рукописей Библиотеки Императорской Академии наук В. И. Срезневский . Об акафисте позже писали в очерке и обзоре фонда Отдела рукописей БАН[ 17] , Ф. И. Мартынов в описании того же фонда и в описании библиотеки Nempa I U. H. Лeбeдeba 19 . Ю. А. Грибов определил авторство кн. Шаховского для списка акафиста из собрания ГИМ (Cuhoд. III. Л. 224–238 об.), указав тем самым подлинный текст автора первого акафиста прп. Сергию . Одновременно Ю. А. Грибов обозначил существование еще двух акафистов прп. Сергию, созданных в kohцe XVII — haчaлe XVIII b. . |
|
|
