| ГЛАВА IX св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу, какъ свидтельетво нравственнаго этихъ двухъ подвижниковъ. Св. столпники не представляли изъ себя какихъ-либо замкнутыхъ аскетовъ, всецло занятыхъ самими собой и не имвшихъ ничего общаго съ другими. Отчасти мы уже познакомились объ ихъ съ ближними, а теперь коснемся вопроса о руководительств въ духовной жизни, которымъ св. столпники весьма дорожили и о томъ нравственномъ въ какомъ они находились съ другими подвижниками. Руководителями ихъ, во-первыхъ, былъ Самъ Господь, напр., св. Дивногорцу о Ему, во вторыхъ, игумены монастырей, гд св. столпники начинали свою подвижническую жизнь и, въ третьихъ, лица, посылаемыя Богомъ, св. столпникамъ смыслъ благодатной жизни. Въ этомъ увряетъ насъ св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу. Оно иметъ то еще что въ отрывкахъ сохраняетъ въ себ т вопросы жизни, какими занимался св. столпникъ-созерцатель. св. столпника къ преп. Исааку Сирину не сохранились, и потому Исааково весьма драгоцнно. Можетъ быть и св. столпники находились въ переписк съ опытными подвижниками, но объ этомъ въ ихъ не упоминается, и потому намъ остается довольствоваться только однимъ св. Исаака Сирина къ св. Симеону столпнику съ тмъ, чтобы познакомиться съ аскетическимъ св. столпника Симеона, вроятно, раздляемымъ и другими св. столпниками . Вотъ его [MXCV] . Получивъ отъ св. столпника, св. Исаакъ Сиринъ пишетъ отвтное въ которомъ прежде всего поражается тою любовью, какую оказываетъ св. столпникъ къ нему и тмъ предупредительнымъ какое св. столпникъ являетъ св. Исааку, надявшемуся учиться истин отъ него. Считая себя недостойнымъ учить великаго св. столпника, но руководясь его и вря тому, что вопросами духовными св. столпника онъ возбудитъ отъ свою душу, св. Исаакъ исполняетъ просьбу св. столпника, котораго предварительно приглашаетъ молиться Богу, чтобы Онъ открылъ св. Симеону чрезъ св. Исаака, какъ искреннему Своему слуг то, чего онъ проситъ. Посл этого св. Исаакъ Сиринъ приступаетъ къ вопросовъ, предложенныхъ св. |
| В этом уверяет нас послание св. Исаака Сирина к св. Симеону Дивногорцу. Оно имеет то еще значение, что в отрывках сохраняет в себе те вопросы жизни, какими занимался св. столпник-созерцатель. Послания св. столпника к преп. Исааку Сирину не сохранились, и потому послание Исааково весьма драгоценно. Может быть и другие св. столпники находились в переписке с опытными подвижниками, но об этом в житиях их не упоминается, и потому нам остается довольствоваться только одним посланием св. Исаака Сирина к св. Симеону столпнику с тем, чтобы познакомиться с аскетическим мировоззрением св. столпника Симеона, вероятно, разделяемым и другими св. столпниками 1155 . Вот его изложение 1156 . Получив послание от св. столпника, св. Исаак Сирин пишет ответное послание, в котором прежде всего поражается тою любовью, какую оказывает св. столпник к нему и тем предупредительным вниманием, какое св. столпник являет св. Исааку, надеявшемуся учиться истине от него. Считая себя недостойным учить великого св. столпника, но руководясь желанием его и веря тому, что вопросами духовными св. столпника он возбудит от нерадения свою душу, св. Исаак исполняет просьбу св. столпника, которого предварительно приглашает молиться Богу, чтобы Он открыл св. Симеону чрез послание св. Исаака, как искреннему Своему слуге то, чего он просит. После этого введения св. Исаак Сирин приступает к решению вопросов, предложенных св. Симеоном столпником. Св. столпник в своем послании задавал такой вопрос: «следует-ли исполнять все заповеди Божии и нет-ли способа в спасении не сохраняющему их»? Из этого вопроса видно, чем св. столпник в своей безмолвной созерцательной жизни занимался. Его тяготила, можно думать, такая мысль – следует-ли все исполнять заповеди Божии, – нельзя ли обойтись хранением только некоторых главных. Можно думать, что подобный вопрос предложен был св. столпнику кем-либо из приходящих к нему, и он, не считая себя компетентным в решении такого вопроса, сам обратился за разрешением его к св. Исааку Сирину. |
| В виду же того, что св. столпники разрывали связь с миром и людьми, то им уже нечего было искать у людей на земле, а только находить все у Бога на небе. Отсюда проистекали обеты всецелой покорности Господу и послушания людям, преуспевшим на поприще духовной жизни. При этих строгих обетах у св. столпников-иноков было одно общее стремление – распять свою плоть с её страстями и похотями и утвердить в себе господство духа и благодати. Они умерщвляли свое тело трудами, постом, молитвенным бдением; они возвышались и стремились духом к единому Богу, изгоняя из своего ума всякий земной помысл, из своей воли – всякое своевольное желание, из своего сердца – всякое греховное вожделение. Св. столпники являлись среди этого человеческого мира иным неземным миром, – это были земные ангелы и небесные человеки. Иночество св. столпников, служа для них самих прекрасною школою и рассадником духовного испытания, так как оно покоилось на самом строгом, серьезном основании жизни, – на побуждении к совершенному господству духа над плотью, разума над чувственностью, сверхестественного над естественным для высшей степени святости и вечного союза с Богом, составляло реакцию против разложения господствующего порядка вещей в обществе, выражая собою стремление спасти чистоту и девственность христианского общества. Признавая за обществом, за семейством, за браком, за собственностью божественное учреждение, св. столпники оставляли все это потому только, что оно представляло единственное препятствие для созерцательной жизни и деятельности. Св. столпники-монахи своим героическим высоконравственным характером невольно вызывали себе у современников сочувствие и подражание, являясь защитниками и охранителями чистой веры и христианской нравственности 894 . Живя в монастырях, будущие столпники подвергали себя самым строгим лишениям, как бы подготовляясь к «столпничеству». Так, св. Симеон (I-й) так твердо стягивал свое тело веревкой, сплетенною из финиковых ветвей, что она проникала до костей; через 10 дней тело его загноилось и покрылось червями, издавая от себя сильный дурной запах 895 . |
| Въ этой форм какъ собранность духа, какъ къ и и сопровождало аскетическую жизнь св. столпниковъ. ихъ не говорятъ подробно и раздльно о томъ, какъ происходило у св. столпниковъ, носило ли оно характеръ и совершалось ли по извстнымъ правиламъ и въ извстное время, хотя можно изъ уставовъ столпническихъ отчасти догадываться о предметахъ и о времени св. Симеонъ первый съ утра до 9 часовъ вечера молился Богу; посл 9 час. до солнечнаго захода занимался божественныхъ книгъ и по заход солнца снова начиналъ молитву, которую продолжалъ всю ночь до зари. „Свтающу же дню, повелваше сну, аки рабу, да приступитъ къ нему мало " ; посл немногаго отдыха снова начиналъ свое молитвенное правило [CMVI] . Св. Симеонъ Дивногорецъ держался такого же почти порядка [CMVII] . Про другихъ св. столпниковъ извстно, что они почти цлыя сутки посвящали (св. св. Фактическимъ этого можетъ служить и самое ихъ. „Чувственное жилище имя столпъ твой, мысленный же и небесный градъ " , поется въ стихирахъ св. Симеону I. „Тло твое на столп оградивъ, умомъ шествовати невозбранно къ желаемому попустилъ еси " [CMVIII] . „Тломъ возшедъ на столпъ, умъ же возвысивъ на " [CMIX] . Мы знаемъ, что подвижники восходили на столпы для свободнаго, ничмъ не стсняемаго Со столповъ они не сходили, за важныхъ случаевъ и потому, принимая во ихъ личную цль, преслдуемую ими въ къ смло можно утверждать, что и св. столпниковъ было непрерывнымъ и едва ли нарушалось приходящими къ нимъ въ виду того, что умъ ихъ и тогда могъ возноситься гор и въ самой бесд съ людьми они могли упражняться въ а особенно въ изучая человческую природу. Непрерывность аскетическаго съ его видами налагаетъ особый отпечатокъ на подвигъ „столпничества " и отличаетъ его отъ всхъ другихъ видовъ подвижничества, въ которыхъ не было непрерывнымъ и нарушалось тми обязанностями, соединялись съ инока, игумена и пр. Итакъ, какъ одинъ изъ видовъ было непрерывнымъ дломъ цлой жизни св. столпниковъ. Удалившись отъ отъ монашескаго чина, заключившись на столпахъ, они съ неослабной наблюдали за каждымъ своей мысли, внимательно слдили за самыми тайными своими и и силою благодати, призываемой молитвою и аскетическими самоотверженными подвигами, св. |
| В их любви к ближнему, этому второму их я, заключалась всякая власть, и сила, и истина. Вследствие этой любви и слово св. столпников горело огнем неотразимого убеждения, согревая теплотой умиленное сердце, услышавшее его и чуждое холодного, мертвого нравоучения, оно давало ему мир и счастье. Вот разгадка того, что столпы были окружены народом. Надо полагать, что нравственное величие подвига «столпничества» возвышается участием последователей его в счастье и спасении ближних, от спасения которых зависело и их нравственное благополучие. Каким образом? Ведь, нравственный закон должен быть исполнен в духовном обществе и все повеления этого закона могут быть подведены под одно общее веление, – именно: обязанность, заключающая в себе все обязанности, состоит в посвящении себя, со стороны каждого члена духовного общества, общему благу этого общества, т. е. его счастью, понимая под этим счастьем не преходящие радости, которые могут расходиться с долгом и противоречить ему, но счастливое состояние, присущее тому порядку, выражение которого и есть нравственный закон. Св. столпники, провидя созерцательный образ жизни, служили себе и вместе содействовали нравственному благу общества и духовный закон, таким образом, осуществляли в духовном обществе. Ведь, чрез исполнение духовного закона чрез посвящение себя общему благу и может только осуществиться благо духовного общества. Общим выражением отношений св. столпников к ближним был закон человеколюбия, как мы уже говорили, и этот-то закон красной нитью проходил чрез всю их жизнь. Признавая в ближних достоинство и права своей собственной природы, св. столпники самоотверженно стремились облегчать себе подобных в их телесных прежде всего нуждах. Когда кто приходил к св. Симеону Дивногорцу «наготствуяй», то он, сняв с себя свою одежду, отдавал тому, а сам стоял нагой; делал он это не только летом, но и зимой «многажды» 1072 . Св. столпники заботились удовлетворять и духовным нуждам общества. Они входили в состояние и нужды несчастных и давали необходимые жизненные советы. |
| столпники бжали отъ людей, ради восходили на столпы, однако массы народа стекались отовсюду къ спасительнымъ маякамъ-столпамъ: „И стали приходить к нему все, читаемъ въ св. Симеона [MXX] не только жившие окрест, но и из дальних стран, такие, которым для этого приходилось совершать продолжительный путь. Одни из них приводили к нему своих больных, другие просили исцеления больным, лежащим дома; иные сами были одержимы бедами и скорбями, иные терпели мучения от бесов. И никто из приходящих к преподобному не возвращался без утешения, но каждый получал просимое: кто – исцеление, кто – утешение, иной – полезное наставление, другой – иную какую-либо помощь. Все возвращались в дома свои с радостью, славя Бога… Как реки, стекались к Симеону различные народы и племена: приходили к нему из Аравии и Персии, из Армении и Иверии, из Италии, Испании и Британии. " [MXXI] . Къ столпу св. „собирашеся множество народа мужей и женъ, старцевъ съ юнотами [MXXII] . Къ св. Симеону Дивногорцу „отъ всхъ странъ безчисленное множество народа прихождаху " . И иноки, и люди: одни посмотрть на него, – послушать его бесды, третьи получить [MXXIII] . Отъ чего зависло то, что св. столпники привлекали къ себ народъ? объяснить это можно просто. Какъ въ физическомъ небесныя свтила притягиваются другъ къ другу безъ всякаго вещественнаго посредства, такъ и въ духовномъ каждая духовная личность, даже безъ видимаго – уже однимъ своимъ на нравственной высот, поднимаетъ и привлекаетъ къ себ все сродное въ душахъ человческихъ (напр. покойный отецъ Это одно. Затмъ, св. столпники – созерцатели, обращая на свое сердце, способное обнять всю вселенную и особенно на то, какъ дорога душа человка въ очахъ что она искуплена честною Сына и въ снабжена благодатными силами къ животу и конечно, считали себя призванными къ тому, чтобы изъ своего сердца изливать на всхъ добро, быть въ нкоторомъ позволимъ себ смлость выразиться, творцомъ блаженства другихъ. Въ ихъ любви къ ближнему, этому второму ихъ я, заключалась всякая власть, и сила, и истина. |
| Когда плоть укрощена постом и не в силе занимать ум образами своих страстей, в душе удобнее открывается другой взор, другие предметы созерцания – ближайшие к духу, небесные, душеспасительные. Как скоро пост оградил сердце от предметов, к которым влечет чувственность, в душе скоро возгорает пламень чистейшей любви, а с нею и умной молитвы. Оттого и видно, что богомыслие, боговедение и все созерцательные аскетические подвиги всегда сопровождаются постом. Совлекаясь грубой плоти, св. столпники оставались с тонким и легким телом, и духовная жизнь раскрывалась в них во всей своей полноте, приходила в меру совершенства и обнаруживала себя чудесными явлениями. Их дух так был свободен от уз плоти, что подлинно, по словам св. Григория Нисского , совершал свои действия как бы в бестелесном виде. Когда св. столпники становились на молитву или предавались созерцанию, то их душа так отрешалась от земли, возносилась к небу, ум так занят был богомыслием, что, казалось, они были вне тела. Внешние чувства все закрывались; их не смущало ни зрение, ни слух, ни что другое. Такое состояние отмечено в житиях св. столпников восторгом 993 . В познании своей души, её внутреннего состояния, недостатков и совершенств, страстей и наклонностей св. столпники были необыкновенно проницательными. Всегда трезвенное их око усматривало малейшее движение души, и самый неприметный зародыш страсти не скрывался от их наблюдения. Чувства их были так тонки, что проникали в душу и узнавали внутреннее состояние каждого, т. е. им свойственно было то, что известно под именем прозорливости. Ослабив и почти расторгнув узы, привязывающие их к земле, пост поставлял св. столпников в состояние, весьма близкое к ожидаемому нами бессмертию, как говорит св. Григорий Нисский . Они еще здесь, на земле, начинали жить в мире будущем и духовном и отрешались от форм пространства и времени. Отсюда св. столпники знали будущее, как настоящее, видели отдаленное, как близкое 994 . Смертный час у св. столпников был всегда пред глазами, будущая жизнь с своим раем и адом так им казалась близкою, что они, как-бы на рубеже уже стояли и созерцали, что там делается 995 и знали, когда совсем перейдут в небесное жилище. |
| Между тем святой Ефрем Сирин скончался в 372 или 373 г. (по сирийским источникам). Но это возражение против отнесения начала столпничества к V в., ко времени жизни преподобного Симеона Столпника устраняется, если принять во внимание, что указанное сирийское житие святого Ефрема Сирина написано далеко не современным ему писателем, быть может, в VI или VII в 6 . А если так, то составитель жития мог перенести на описываемое им событие IV в. представления своего времени (VI–VII вв.), когда столпники составляли целый особый класс подвижников и когда они в чрезвычайных, исключительных случаях сходили порой со своих столпов. Правда, можно указать другое место уже в самых сочинениях святого Ефрема Сирина , свидетельствующее, по-видимому, с непререкаемою ясностью о существовании столпничества раньше преподобного Симеона Столпника. Ублажая праведных и святых мужей, святой Ефрем Сирин говорит: «Одни смирили себя вретищем и железом; другие в затворе и посте поработали Господу; иные на столпах неукоризненно совершили подвиг» 7 . Вопрос о сочинениях святого Ефрема Сирина – вопрос еще не разработанный, но, не касаясь его в целом, можно, кажется, упоминание в данном месте о столпниках признать интерполяцией. В противном случае оно стояло бы в резком противоречии со всем тем, что мы знаем о начале столпничества. Наконец, указывают еще на два письма известного синайского подвижника Нила († 430 г.), в которых он обличает некоего столпника Никандра 8 , как на доказательство, что уже в первые десятилетия V в. столпничество было широко распространено, а некоторые столпники даже заслуживали порицания. Но, по отзывам патрологов 9 , сборник писем преподобного Нила Синайского , изданный впервые в 1668 г. Львом Алляцием, представляет еще много неразрешимых загадок. Быть может, и названные письма с именем Нила принадлежат более позднему времени 10 . Слава первого столпника несомненно исторически должна принадлежать преподобному Симеону Столпнику. Можно говорить только, что в предшествующее ему время встречаются явления, которые в некоторых отношениях сходны или параллельны с подвигом, предпринятым этим славным сирийским подвижником. |
| е. в такое состояние, в котором человек делается открытым для искушений, то они должны были следить за собою для того, чтобы не рассеиваться множественностью вещей мира сего, чтобы подвергнуть искусу собственное сердце и сделать его способным к размышлению о Боге, к молитвенному обращению к Богу. Отсюда естественно являлось у них самосозерцание, которое есть деятельность размышляющего ума, направляющего свои взоры на собственное свое я. В этой форме созерцание, как собранность духа, как стремление к само-испытанию и самонаблюдению и сопровождало аскетическую жизнь св. столпников. Жития их не говорят подробно и раздельно о том, как происходило самосозерцание у св. столпников, носило ли оно систематический характер и совершалось ли по известным правилам и в известное время, хотя можно из описания уставов столпнических отчасти догадываться о предметах созерцания и о времени созерцания: св. Симеон первый с утра до 9 часов вечера молился Богу; после 9 час. до солнечного захода занимался чтением божественных книг и писанием; по заходе солнца снова начинал молитву, которую продолжал всю ночь до зари. «Светающу же дню, повелеваше сну, аки рабу, да приступит к нему мало»; после немногого отдыха снова начинал свое молитвенное правило 937 . Св. Симеон Дивногорец держался такого же почти порядка 938 . Про других св. столпников известно, что они почти целые сутки посвящали созерцанию (св. Алипий, св. Даниил). Фактическим подтверждением этого может служить и самое столпостояние их. «Чувственное жилище имея столп твой, мысленный же и небесный град горний Сион», поется в стихирах св. Симеону I. «Тело твое на столпе оградив, умом шествовати невозбранно к желаемому попустил еси» 939 . «Телом возшед на столп, ум же возвысив на премирная» 940 ). Мы знаем, что подвижники восходили на столпы для свободного, ничем не стесняемого, богомыслия. Со столпов они не сходили, за исключением важных случаев 941 и потому, принимая во внимание их личную цель, преследуемую ими в столпостоянии (стремление к богомыслию), смело можно утверждать, что созерцание и самопознание св. |
| Обеты вольной нищеты, избрание тягостного и прискорбного жития в целях приобретения свободы духа и искоренения греха, обеты молчания 1188 , удаление из мира св. юродивых путем пребывания в мире, а св. столпников – путем заключения на столпах, а главное – умерщвление плоти, – вот все то, что объединяет эти два оригинальных подвига. Далее, как те, так и другие приучали себя к смирению, пособием к чему им служило созерцание и самоиспытание – строгое требование от себя отчета в своих делах и поступках, обозрение своей нравственной жизни. Разница в них только в том, что св. столпники стояли на столпах, и мир шел к ним, от которого они бежали, а св. юродивые сами шли в мир, чтобы служить страждущему человечеству. Затем, в борьбе с плотскою страстью св. столпники употребляли способ решительного избегания женщин, а св. юродивые, наоборот, имели постоянное обращение с женщинами, приучаясь к индеферентному бесстрастному отношению. Наконец, заметим, что сходство этих двух подвигов заключается еще в непрерывности их. Иные святые изменяли свои подвиги и налагали на себя и на известное время (на год, на несколько месяцев) различные обеты: то молчания, то затворничества, то сорокадневного стояния на камнях и т. п., но обеты эти не были постоянными, а св. юродивые и св. столпники 1189 свои обеты: «юродства» и «столпничества» со всеми их видами довели до конца, не ослабевая и не унывая. В достижении нравственного усовершенствования св. юродивые и св. столпники действовали так, чтобы всегда простираться в предняя 1190 и деятельно усовершаться в доброделании. Это непрестанное усовершение в «юродстве» происходило своеобразным способом. Св. юродивые, как жившие в миру и вращавшиеся среди различных лиц, не позволяли себе того, чтобы из их рук, так сказать, ускользало то, что могло послужить поводом к стяжанию добродетели. Мы видели, что они сами напрашивались на оскорбления и делали так, чтобы их били, ругали. На подобные их действия надобно смотреть с той точки зрения, что они старались сколько хватало их сил – не избегать всяких «противностей» 1191 на пути к добродетели, которые могли служить им к благоуспешному шествию по пути доброделания. |
|
|
