| Приказали: На основании бывших рассуждений. Святейший Синод определяет: назначить кандидата Московской духовной академии, выпуска 1904 г., иеромонаха Алексия (Симанского) инспектором Псковской духовной семинарии с 16 августа сего года; о чём уведомить Ваше Преосвященство указом“. Определили: Принять к сведению. II. Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: „1904 г. Авг. 14. В Совет Московской Духовной Академии“ – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 10 августа за 7714: „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: 1) представление Вашего Преосвященства, от 26 июня сего года за 342, по ходатайству Совета Московской Духовной Академии о продлении оставленному на 1903–4 учебный год при академии в качестве профессорского стипендиата Николаю Туницкому стипендиатских занятий на один год, с назначением на его содержание особой суммы в 700 руб. из духовно-учебного капитала, и 2) отзыв Хозяйственного Управления, от 16 минувшего июля за 19326, по содержанию сего ходатайства. Приказали: Принимая во внимание, что, по засвидетельствованию Совета Московской Духовной Академии, Николаю Туницкому, для более полной научной подготовки к занятию в Академии кафедры русского и церковно-славянского языков (с палеографией) и истории русской литературы, представляется необходимым продолжить стипендиатские его занятия, Святейший Синод, согласно ходатайству Вашего Преосвященства, определяет: 1) разрешить Совету Московской Духовной Академии продолжить Туницкому установленный § 54 академического устава срок для приготовления к занятию преподавательской вакансии в академии на один год и 2) назначить на содержание Туницкого в 1904–5 учебном году семьсот рублей из духовно-учебного капитала, по отд. 1пар. 1 ст. 2 расходной сметы Святейшего Синода; о чём и послать Вашему Преосвященству указ“. Определили: 1) Содержание указа Святейшего Синода сообщить профессорскому стипендиату Николаю Туницкому и Правлению Академии – для зависящих распоряжений. |
| Благодаря его распорядительности и умению всего было в изобилии и все остались вполне довольны этой гостеприимной поминовенной трапезой, за которой недоставало только одного главного – любвеобильного и приветливого хозяина, которого поминали родные, друзья и чужие, и которого все искренно и непритворно жалели. Но из числа друзей и приближенных покойного немного нашлось таких, которые издалека пришли на гроб поплакать о нем, еще раз посмотреть на лицо его и помянуть его на могиле! Напрасно глядел я вокруг себя, стоя у гроба, не увижу ли я кого-нибудь из монашествующих или из духовенства Москвы, которые пришли бы ко гробу архипастыря, так недавно еще превозносимого и уважаемого ими, смотрел я кругом и – не нашел ни одного! Одна только обитель Преподобного Сергия прислала помянуть того святителя, которому давала когда-то кров и пишу, да несколько благочестивых мирян, верных искренней дружбе своей к покойному поспешили издалека. Но много ли было и этих? Стал я считать их и не насчитал двух десятков: 1) барон М. А. Боде-Колычев, 2) князь А. М. Хилков, 3) М. Н. Катков с семейством, 4) Ф. М. Сухотин, 5) Симанский с семейством, 6) Е. К. Цеймерн, 7) Павлов, 8) Свербеев, 9) Карпова, 10) госпожа Беркут и еще трое или четверо, которых имена мне неизвестны. Не так было два года тому назад, когда Москва праздновала пятнадцатилетие святительства преосвященного: не только в покоях его не вмещалась толпа поздравителей и мнимых приверженцев его, но и на обширном дворе подворья недоставало места для карет, съехавшихся со всех концов столицы. Сколько было поднесено ему тогда богатых икон и различных ценных подарков, сколько поздравительных речей и благожеланий слышалось отовсюду! Все теснилось вокруг чествуемого святителя, считая за счастье и честь приблизиться к нему, услышать что он говорит, увидеть кто подходит к нему!.. Смерть, охлаждающая тело наше, охлаждает, должно быть, и расположение неискренних, мнимых друзей наших! Окончив описание погребения в Бозе почившего блаженной памяти преосвященного Леонида, приснопамятного для всех москвичей, в особенности же для монашествующих, тем завершаю и заключаю и я свои воспоминания. Его было желание, чтобы я записал все то, что помнил, и хотя я непосильным считал для себя таковой труд, но я старался исполнить его как умел и довел до конца. И как умолкнул навсегда досточтимый наш иерарх, так да умолкнет мое неискусное перо, писавшее за послушание, и сие буду помнить и с глубокой благодарностью воспоминать любовь и расположение опочившего к нашей обители и ко мне, недостойному, но писать уже более не буду: он подал мне мысль и благословил сделать начало, с его кончиной да последует и окончание! |
| 3 января я был в облисполкоме, познакомился с секретарем А. В. Кузнецовым, исполняющим обязанности уполномоченного по делам церковным; а он познакомил меня со всей «головкой»– заместителем председателя Сотниковым, Трушко и др. Беседовали о Москве, о приеме Патриарха в Кремле, об английских гостях и пр[оч]. Сегодня я снова был в исполкоме. Снес свои отношения по поводу ходатайств верующих об открытии храмов в Балашове, Ртищеве, Петровске и Пугачеве и свое отношение о помещении для курсов в связи с помещением для меня и о библиотеке. Кузнецов обещал созвониться со мной в конце недели. Показал мне предложение из центра, указывающее им поторопиться с выбором уполномоченного и начать действия. Это, очевидно, побудит их поскорее рассмотреть поставленные вопросы, из которых вопрос о курсах меня особенно беспокоит, главным образом из-за кадров преподавателей и помещения слушателей. Вообще, заботы с организацией курсов будет много: дом, оборудование, обзаведение инвентарем спальным, столовым, учебным, прислугой, наблюдение и проч. т. п., не говоря уж о кадрах, учебниках, программах и т. п. 14 января . Арх[иепископ] Алексий пишет, что на сессии (8 дек[абря]) занимались больше вопросами приема обновленцев, причем Святейший высказал пожелание (устно), чтобы прием был возможно более легкий . Арх[иепископа] Луку переводят поближе к Москве, м[ожет] б[ыть], во Владимир. Отец Борис хлопочет, чтобы в Крещение освящать воду на улице или даже на Волге. Едва ли разрешат. Поговорю... 16 января . Сегодня служил. Говорил слово. Получил сегодня письмо от… м[итрополита] Алексия Симанского… Пишет, что меня «недостает» в Москве, так как вопрос об институте и курсах не двигается... Сессия прошла под флагом приема обновленцев. Приняты: московский архиеп[ископ] Андрей Расторгуев– протоиереем, еп[ископ] Сергий Ларин– иеромонахом в Новосибирск… Борису хочется съездить в Москву по хозяйственным церковным делам. Я послал Колчицкому телеграмму о предполагаемой командировке Бориса и просил разрешения Святейшего. Колчицкий телеграммой сообщил, что указ об Астрахани будто бы послан; посылает вторично. |
| Поступил в Академию затем, благодаря мне. Человек, несомненно, религиозный и вполне созрел для монашеской жизни. Теперь ему тридцать восемь лет. Мною сказана подобающая речь, которая и будет напечатана в апрельской книжке «Богословского вестника» 86 . 10-емарта. Воскресенье. Служил у себя при прекрасном пении академического хора, который, к моему удовольствию, все более и более совершенствуется. 12-е марта. Вторник. Получил крайне неприятные сведения, подтверждавшие мои подозрения, о безнравственном поведении студентов-греков, из которых один русский грек, окончивший/Симферопольскую семинарию, С-в – студент способный 87 ; остальные два – константинопольские греки Коцампопуло и Фотопулос 88 . Удивительная дрянь – эти, да и другие, иностранцы, слишком скоро приспосабливающиеся к дамам, любящим иностранные моды. Поручил отцу инспектору сделать дознание, а затем решил прогнать, особенно одного из них, Коцампопуло, который развратничает с одною вдовою М-вою, усердною посетительницею нашего храма. 13-е марта. Среда. Отец инспектор прекрасно произвел дознание и после немалых усилий Коцампопуло сознался. Я мог бы еще простить, если бы за ним в течение трехлетнего пребывания его в Академии не было других беззаконий. А то я ему все время прощал. Наконец для чести Академии нужно изгнать. 14-е марта. Четверг. Был у меня этот студент. Просит оставить до каникул. Я сказал подать прошение по болезни об увольнении. Он подал. Сегодня вечером отец инспектор должен произвести дознание над другим студентом, С-м. С этим труднее будет сладить, так как он значительно умнее и хитрее. 15-е марта. Пятница. Отец инспектор докладывал о своей беседе с С-м. Так и оказалось: на все стороны изворачивался, хотя несомненна его виновность в преступном сожитии с племянницею названной вдовы. 17-е марта. Воскресенье. Неделя Крестопоклонная. Служил у себя. Рукоположен во иеродиакона постриженный мною инок Алексий (Симанский). Пели прекрасно. Вел собеседование при общенародном пении. Народу больше тысячи. |
| На чтении Евангелия Академия блеснула своим разноязычием. В четыре утра церковная служба окончилась. Зашел предварительно в студенческую трапезную, где при громком пении радостных юношей благословил трапезу. Затем пошел к себе, где были собраны все профессора и весь клир церковный – человек до сорока студентов, светских и духовных. Разговены прошли очень оживленно; в первый раз у меня разговлялись студенты и профессора. Молодежь, как видно, была очень польщена этим. Скоро попросили у меня позволения спеть мне многолетие по случаю праздника и Монаршей милости. Затем, в конце, отец наместник произнес за меня тост на тему, что, наконец, и у нас на небосклоне начинают появляться звезды, и выразил пожелание, чтобы наш академический небосклон все более и более ярче блистал. На это я ответил на тему о духовном блеске, которым должны блистать мы – представители науки, а эти звезды способны возбудить тщеславие, что они – суета. Но, во всяком случае, я благодарен всем – профессорам и студентам – как за пасхальны6й привет,/так и за Монаршую милость. Радость моя – радость ваша, и наоборот. Громкое, одушевленное многолетие было ответом на мою речь. Разошлись в пять часов, в шесть нужно поспешать на поезд. Первый день Пасхи. 6-е апреля. Чудное пасхальное утро. Природа воскресает. Несмотря на бодрственную ночь, чувствуется хорошо: едем к Царю. Со мною в купе: старик-наместник – о. архимандрит Павел, казначей – «известный» о. Никон и благочинный Лавры – о. Серафим. Наместник – дряхлый и все ворчит, зачем его потревожили. Отец Никон – кислый, даже в день Пасхи. Не знаю, какая тому причина. Из уст его услыхал я буквально такие слова: «Архиереев награждают, а архимандритов ничего?» Сказано это было полусерьезно, но очень характерно для о. Никона, распинающегося за идеал монашества... Благочинный безразличен и безличен. Скучно стало с ними, и я перешел в другое купе к моим спутникам-студентам, которых я взял с собою: о. диакона Алексия (Симанского) и Илию Абурруса, сирийца 394 . Оба очень хорошие и, кажется, расположены ко мне. |
| Значит, ответственность перед ближним должна быть за каждое слово, за каждый жест. Бывает, мы проявляем наплевательское отношение к человеку, неуважение, необязательность, не выполняем обещаний. Это ужасная вещь, когда человек обещал — и не выполнил, скажем, работу в срок; так он подводит других людей; лучше вообще не обещать. Когда ты чувствуешь, что у тебя сомнения, успеешь ты или не успеешь, — прямо говори: я не обещаю; буду стараться, приложу силы, но обещать не могу; это уже честность. Тогда другой человек не будет на вас злиться, потому что вы предупредили честно. А если уж ты обещал, значит, уж извини, пожалуйста: ты взвесил все свои обстоятельства, и ты мог сделать; не сделал по лени, по нерадению, и ты виноват. Это очень непорядочно и нехорошо; пунктуальность и педантичность требуется в отношениях с ближним; мне так кажется. Так же, когда люди, как сейчас бывает, опаздывают: если ты опаздываешь — сообщи, если ты не можешь — тем более; это заранее надо сказать; сейчас можно позвонить по телефону; надо сообщать всегда, об этом позаботиться. Даже если кто-то заболел, он все равно должен сообщить. Ведь как, скажем, священник служит? Уж он обязательно должен прийти на службу; если у него случился инсульт, даже и тогда кто-то сообщает, что он заболел, но обязательно сообщает; а если не сообщили — вот это безответственность, наплевательство; то есть всегда требуется элементарная ответственность и порядочность. По Патриарху Алексию (Симанскому) можно было проверять часы, это же известно; а опоздать к нему немыслимо было, это скандал, этого нельзя. Мы еще не сказали об ответственности перед вещами и перед природой — перед материальным миром, вверенным нам Богом. Перед природой мы ответственны: покормить кота или собачку, дать корм канарейкам; и делать это аккуратно. И по отношению к вещам неодушевленным, естественно, есть ответственность, надо их держать в аккуратности, потому что они служат нам, вещи — наши слуги, они на служение нам даны, и надо относиться к ним с любовью. |
| О. Михаил каждую неделю собирал нас в нашей классной комнате для проверки наших знаний. Нине и мне дал послушание заниматься Закон[ом] Бож[иим] с малышами и вести иногда беседы с народом в храме. В нашем храме были часто литературные вечера (конечно, религиозные). Пели колядки, говорили стихи, ставили некоторые постановки. Так большое впечатление осталось у всего священства, когда была поставлена пьеса „Царь Иудейский“ 275 . Особенно пришел в восторг Вл[адыка] Алексий Симанский» 276 . Богословские силы города на Неве в это время не ограничивались только профессорско-преподавательским составом духовных академии и семинарии. Кафедры богословия с высокообразованными преподавателями в священном сане – кандидатами и магистрами богословия – существовали/до 1918 года при университете, институтах и других высших учебных заведениях. Законоучители имелись также во всех гимназиях, училищах и других средних учебных заведениях. Уровень богословского образования приходского духовенства тоже был достаточно высок. Теперь все эти люди жаждали применения своих знаний и опыта в практической деятельности. Естественно, поэтому, что в печати и в широких кругах церковной общественности активно обсуждался вопрос о переходе к новым формам духовного образования. В церковной среде чувствовалась потребность в таком учебном заведении, которое «не ограничивалось бы подготовкой образованных деятелей Церкви, но и было бы источником духовного просвещения не только для Петрограда, но и для всей Русской Церкви, и богословским научным центром» 277 . Если для большинства епархий Русской Церкви в то время Богословско-Пастырское училище в какой-то мере являлось приобретением, то для Петрограда, в недалеком прошлом столичного города и места резиденции Святейшего Синода, культурнейшего центра страны, где значительное число мирян обладают высшим образованием, контингент пастырей с общим образованием в объеме неполной средней школы не мог быть удовлетворительным. Это ясно осознавалось церковными деятелями Петрограда и потому здесь впервые встал вопрос об открытии высшего богословского учебного заведения, которое подготовляло бы богословски образованных пастырей и церковных деятелей для Петрограда и, вместе с тем, было бы источником духовного просвещения для всей русской церкви, научным центром, где компетентно разрешались бы выдвигаемые жизнью религиозные и церковно-практические вопросы. |
| По его благословению были написаны и изданы такие книги, как «Патриарх Сергий (Страгородский)», «Патриарх Никон. Рожденный на Земле Нижегородской». В данный момент в работе находятся книги-альбомы о Патриархе Алексии (Симанском) и Патриархе Пимене. Задумок очень много, и дай Бой воплотить их в жизнь. - Видите ли вы сразу образ книги, её примерный объем, обложку, или он приходит (составляется) из многих факторов, и изначальный замысел в процессе работы преображается, и на конечных стадиях книга уже значительно отстоит от него? - Вот в этом и состоит творчество и писателя, и дизайнера! Сам я верстать не умею. Конечно, можно, в принципе, себя заставить, и делать это самому… Я до последнего сопротивлялся компьютеру – думал, что никогда не изменю пишущей машинке, но время-то несётся вперёд, и за ним, хочешь, не хочешь, а поспевать-то как-то надо… Часто бывает так, что книга ещё до конца не написана, а тебя уже «несёт» делать вёрстку. Дизайнеры наши – молодцы, за десять лет работы уже научились понимать с полуслова. По сути дела, выработался свой определенный стиль дизайна всех наших книг, даже не побоюсь этого слова – малый канон. Кто-то скажет: да куда столько иллюстраций? А я отвечу – как куда и для чего? А для того, что бы люди увидели и прочувствовали не только слово, но и его оформление. Те самые грамоты XVI-XVII веков, подписи царей и императоров… многое же хранится в архивах и музейных запасниках, и просто недоступно людям! А так – пожалуйста, прочли в тексте и заодно увидели наглядно! Книги-то делаем для людей, и нужно, чтобы встреча с книгой для человека была праздником. Праздником души, встречей с родной историей. - Отчего так важно для вас такое стержневое понятие, как «краеведение»? Полифонично звучит оно, включая в себя историю и археологию, архивистику и природоведение, а порой и личные дневниковые пометы и записи. Может ли достаточно полно и красочно поданное краеведение отвадить людей от «книжного фастфуда», воспитать в них неложную любовь к Отчизне и вере? Были ли вы свидетелем таких событий? |
|
|
