| Цикл этих особых, «парадных» проповедей Яворского значительным образом отличается от основного массива остальных его произведений гомилетического жанра, большую часть которого составляли традиционные праздничные и нравственно-догматические слова. Эта часть наследия Яворского до сих пор мало исследована и должным образом не оценена 11 . Важнейшее ее значение видится нам в том, что именно С. Яворский первый среди русских проповедников петровского времени коренным образом реформировал проповедь. Он вывел ее за рамки чисто церковного, нравственно-дидактического жанра, создав на ее основе новый тип проповеди – общественно-политической, обогащенной публицистическими и идеологическими смыслами; жанр, который по меткому выражению М. Киселевой, «участвовал в “идеологическом сопровождении имперских задач”» 12 . Яворский, безусловно, опирался здесь на богатые традиции русской панегирической литературы XVII в., на своих предшественников – Симеона Полоцкого , Сильвестра Медведева, Кариона Истомина, Лазаря Барановича и др. Однако основной формой панегирической литературы становится у Стефана не стихотворный панегирик, а именно похвальная проповедь. Под видом церковной проповеди Яворским создаются приветственные и похвальные слова, написанные «на торжественные случаи», т.е. по светским, а не церковным поводам. Они являлись знаковыми событиями общественной, политической жизни петровского времени, служили выработке значимых мифологем и символов, необходимых для новой государственной и национальной самоидентификации русского общества. Схожие функции позднее стала выполнять парадная, торжественная ода «на случай». Наиболее значительные произведения этого жанра были созданы митрополитом Стефаном в первый период его творчества с 1700 по 1711 гг., когда проповедник был наиболее приближен к царю. Проповеди Яворского этого периода – это обширные трактаты, посвященные исследованию одной главной темы: значению, истории и путях становления русской православной монархии, а также роли общественного подвига выдающегося российского монарха-преобразователя. |
| Преследования со стороны нового правительства А. С. Матвеева заставили Медведева искать прибежища в дальнем монастыре. Смерть царя Алексея Михайловича и падение правительства А. С. Матвеева изменили в московской жизни многое. Весной 1677 г. Медведев, постригшийся под именем Сильвестр, был уже в Москве, где и поселился вместе со своим учителем в Заиконоспасском монастыре против Никольских ворот Кремля. 17 июля Федор Алексеевич самолично явился в монастырь. Оба ученика Симеона имели долгую беседу. Царь расспрашивал Медведева об обстоятельствах его опалы и полностью освободил от нее Сильвестра, выразив ему явное благоволение. Медведев так писал об этом своему приятелю: Федор Алексеевич " меня о моем пострижении, и чего ради не восхотел на Москве жиги, сам расспрашивал милостивно; и выслушав мой ответ, благоволил неединократно приказать мне жить на Москве, и перед иными милостию... пожаловал — приказал мне дать на иных всех, разве отца Симеона, богатейшую " келью. Перед Медведевым открылась широкая дорога ученой деятельности. Пользуясь богатой библиотекой Полоцкого, Сильвестр энергично расширяет свои знания, переводит сочинения учителя с латинского и польского языков, готовит их к изданию, вносит в текст многочисленные уточнения и дополнения. Знания и рациональный ум Медведева обращаются царем на государственную пользу. 19 ноября 1678 г., минуя должности " четца " и " писца " , Сильвестр становится справщиком (редактором-составителем) государева Печатного двора, через год Медведев — уже старший справщик. За десять лет службы на Печатном дворе Сильвестр с тремя-четырьмя товарищами подготовил к печати более 150 изданий, в том числе множество учебных, разработал методику перевода и исторической критики текста, внес немалый вклад в становление славяно-русской библиографии. Новой литературе вскоре стало тесно в рамках контролируемого патриархом Иоакимом Печатного двора. С помощью царя Федора Полоцкий и Медведев организуют при дворе новую, светскую типографию — Верхнюю. Историки нередко рассматривают ее как царский каприз, игрушку для издания сочинений фаворита — Полоцкого. В действительности это было мощное предприятие, оснащенное 6 станами высокой печати и первым в Москве станком для оттисков офортов с медных матриц. |
| Очевидно, что он любил много говорить обо всем, что сам знал, и говорил, как понимал, не скрывая своих убеждений; а так как ему случалось получать и отпор убеждениям, то он любил споры, которым и предавался со всем жаром увлечения. Близость к царскому двору давала ему еще больше самонадеянности, и неудивительно, если он иногда дозволял себе лишние, даже и не монаху не всегда простительные вещи. Видно уроки Полоцкого, любившего больше латинское образование, глубоко запали в сердце Медведева, обратились в его убеждения и потому он начал уже открыто распространять то, что скрывал или о чем говорил прикровенно его учитель; от того о Медведеве стали писать и уже простые из низшего класса люди (составители повестей о Медведеве). Что касается слов составителей повестей о Медведеве, будто «он был неук, только мня себе мудр быти», то нет сомнения, что они составляют чистейшую ложь. Напротив, Медведев был человек очень образованный, хотя, пожалуй, и односторонне, в известном направлении. Он хорошо знал латинский язык и отцы отдавали ему своих детей учить латинскому языку 4 . После Медведева осталась богатая библиотека 5 , в которой были кроме латинских и другие книги – славянорусские, польские и проч. Около десяти лет Медведев занимал должность справщика на московском печатном дворе, что также служит против этого мнения. По отзывам современников (Туманского записки т. I, 209), Медведев не только не был неук, а наоборот был «чернец великого ума и остроты ученой». Он хлопотал об открытии в Москве славяно-греко-латинской академии, думая быть ректором в ней. Перу Медведева принадлежит описание первого стрелецкого бунта (1682 г.); ему же принадлежит первое описание книг, какие были на Руси написаны и напечатаны до него 6 . Он таким образом и историк и «отец славянорусской библиографии», как называет его за последний, указанный нами, труд другой библиограф В. М. Ундольский. Из этих фактов видно, насколько справедливы слова составителей повестей о Медведеве, что он был необразованный, неук. Живя в Москве в Заиконоспасском монастыре, Медведев быстро подвигался по лестнице служебной иерархии; вскоре после своего приезда сюда – в Москву, он был назначен строителем Заиконоспасскаго монастыря и еще 7187 году назначен был справщиком на московский печатный двор и в то же время книгохранителем того же печатного двора. Эту должность он занимал вплоть до 7197 года, когда «ему монаху Сильвестру жалованье на 197 г. не было дано и у книжного правления быти ему не велено и 197 г. марта в 12 день по указу великих государей и по благословению святейшего патриарха у книжного правления велено быть в справщиках на его, Селивестрово, место иеромонаху Тимофею 7 . Этой должности на печатном дворе Медведев лишился, кажется, по той же причине, ради которой постигла его и смертная казнь впоследствии, т.е. за учение о времени пресуществления святых даров в таинстве евхаристии. |
| В 1688-1689 гг. в связи с шедшими в Москве с кон. 60-х гг. XVII в. спорами о времени преложения Св. Даров (см. в ст. Евхаристия ) патриарх Иоаким послал грамоты Киевскому митр. Гедеону (Святополк-Четвертинскому), Черниговскому архиеп. Лазарю (Барановичу) и киево-печерскому архим. Варлааму (Ясинскому) с предписанием изложить свою позицию по этому вопросу. В 1688 г. царевна София Алексеевна отправила гетману Мазепе посвященную данной теме «Книгу о манне Хлеба животного» Сильвестра (Медведева) . Вместе с сочинением Сильвестра на Украину была послан содержавший иную т. зр. труд греков Лихудов «Акос, или Врачевание, противополагаемое ядовитым угрызением змиевым». В письме Мазепе от дек. 1688 г. И. высоко оценил «Книгу о манне...»: «Пречестнаго монаха Медведева веру, труды, разум хвалю и почитаю» (цит. по: Шляпкин. 1891. С. 178). Труд Сильвестра, с к-рым И. состоял в переписке, давал ответ на вопрос о времени преложения Св. Даров в духе католич. богословия. Эту т. зр. разделяло большинство малороссийского духовенства. В нач. 1689 г. И. включился в дискуссию о времени пресуществления Св. Даров, видимо по благословению Киевского митрополита написав «Книгу о пресуществлении, словесы Христовыми с действием Святаго Духа совершающомся». Главными оппонентами И. и Сильвестра (Медведева) в Москве выступили братья Лихуды. Для решения спора в авг. 1689 г. в Москву была направлена делегация Киевской митрополии, в состав которой входил И. Во время дискуссий взгляды И. были признаны «латинницкими», и его выслали из Москвы. На Московском Соборе 1690 г. книга И. попала в число сочинений, на распространение к-рых налагался запрет. «Книга о пресуществлении...» сохранилась в неск. списках, обнаруженных И. А. Шляпкиным (см.: Там же. 1891. С. 195. Примеч. 1). И. принимал деятельное участие в церковных, общественных и политических событиях в Киеве и Юго-Зап. Руси в кон. XVII в. В мае-июне 1690 г., во время выборов Киевского митрополита, И. являлся маршалком Собора. 25 июля 1687 г. И. присутствовал на избрании И. С. Мазепы гетманом, подписал избирательный акт. Вскоре Мазепа пожертвовал крупные средства на ремонт монастырской Кирилловской ц. 29 апр. 1692 г. Киевский митр. Варлаам (Ясинский) поручил И. провести с Мазепой переговоры об учреждении в Батурине архимандритии во главе со св. Димитрием (Савичем (Туптало)) . Об ответе Мазепы, занятого в 1691-1692 гг. борьбой с восстанием под рук. Петрика, неизвестно. 26 июля 1692 г. Мазепа издал универсал о передаче Кирилловскому мон-рю озер, ранее принадлежавших Ржищевской обители, «иж просил нас превелебный господин отец Инокентий (Монастырский), игумен свято-кирилский киевский, з братиею» (Там же. 239). |
| Настоящие богословские споры разгорелись через несколько лет, когда православная партия получила основательную поддержку от «мудрейших самобратий», греков Иоанникия и Софрония Лихудов. Они прибыли в Москву в 1685 г. с рекомендацией от Константинопольского патриарха, чтобы преподавать в ожидавшей своего открытия академии . Сильвестр Медведев с самого начала отнесся к обоим братьям враждебно, ибо их приезд перечеркивал его планы. Дело в том, что Полоцкий или Сильвестр составили устав академии, который преподнесен был царю. Но устав не был утвержден, и Сильвестру было лишь позволено по-прежнему руководить училищем в Заиконоспасском монастыре; для училища построено было только два специальных здания, произошло это, по-видимому, не без вмешательства Иоакима , и в этом Сильвестр увидел для себя оскорбление. Устав академии тем временем был переработан (возможно, в пересмотре его участвовал и монах Евфимий), в результате решено было вместо латинского языка преподавать греческий. Академия должна была стать хранительницей чистоты греческой веры и оплотом в борьбе против ересей . Было также запрещено приглашать для преподавания выходцев из литовских и южнорусских земель, «того ради, что прежде таковии являются любы совершенно благочестивыя, а потом по малу развратная словеса вере всевати и оныя непорочности целость терзати починают» . Личные взаимоотношения между Медведевым и Лихудами тоже были далеко не благожелательными. Для братьев-греков, которые своими притязаниями несколько напоминали Симеона Полоцкого, после некоторых хлопот с их стороны, построили особый каменный дом в Заиконоспасском монастыре, где настоятелем служил Сильвестр Медведев. Так получилось, что в одном монастыре жили и писали свои полемические сочинения те, кто вскоре оказался противниками в разгоревшемся споре. Впрочем, между Лихудами и Евфимием установились тесные взаимоотношения, ибо Евфимий мог приобрести от них богословские познания и использовать их неприязнь к Медведеву. Однако вначале Евфимий, который, вероятно, очень скоро познакомился с сочинением Медведева «Хлеб Животный», сам нападает на Медведева и пишет ответ на «Хлеб», под названием «От святых отец на защищение Восточной Церкви» . Опровергая утверждения Медведева, Евфимий опирается на выдержки из отцов Церкви и на свои беседы с Епифанием Славинецким, он считает, что учение о преложении Святых Даров, как его изложил Медведев, заимствовано из «Православного исповедания» Петра Могилы 1645 г., которое, по убеждению Евфимия, было «латинским». Трудно сказать, насколько Евфимий был самостоятелен в своих рассуждениях . Но абзац, в котором Евфимий превозносит «здравое умствование» греческого богословия, возможно, говорит о помощи, которую он получил от ученых братьев Лихудов. |
| Любопытные характеристики Медведева делают его противники, составители различных повестей, сказаний и пр... Вот как характеризуете его неизвестный составитель повести «о новом растриге, бывшем монахе – Сильвестре Медведеве», помещенной в книге Остен пред словом патриарха Иоакима, сказанным на соборе 1690 года, как бы вместо введения в это слово. «В царствующем граде Москве бяше некто образом монашеским одеян, именем Сильвестр прозван Медведев... иже во вся дни творяше распри и свары и мня себе мудра быти, неук сый; язык свой изостряше, яко змиин, в устех же его бе яд аспидов полн горести и отравы. Злоковарен бо бе от юностна возраста и многоречив и остроглаголив и любоприв, уста имеяй бездверна и из гортани изрыгающ яд душегубителный всякого лжесловия и коварства; язык же не премолчно блядущ толико, яко всему телу мнитися быти языку. К сему же еще оный Сильвестр у некоего иезуитского ученика ( Симеона Полоцкого ) приучися чести латинския книги. И от такового оных книг чтения и от наслышания устоглагольного онаго чтения своего и иных латинников обычаем новыче и весь онамо уклонися и отступив от св. церкви и от святейшего Иоакима патриарха, отщишеся догматы и предания святых апостол и св. отец, сущая по чину восточные церкви, развратити и в латинство превратити, еже и содела бы, аще не бы всемогущая десница Вышнего предварила и злоумышления его разорила и самого его сокрушила». Патриарх Иоаким в своем поучительном слове на соборе (январь 1690 г.) против киевских ученых сказал о Медведеве почти то же самое, только в более слабом виде. Составитель другой повести о новорастриге Сильвестре Медведеве 2 также выражается о нем очень сильно и даже обвиняет его в злом намерении против некоторых членов царского семейства и в намерении убить самого патриарха. Нет сомнения, говорит г. Образцов 3 , что все эти характеристики Медведева составлены под влиянием ненависти к человеку, неподходящему своим образом мыслей и действий к тем, кто составил их. Но и из них видно, что такое за человек был Сильвестр Медведев; что это была натура энергическая, кипучая, не спокойная, с жаждою деятельности; человек всем интересовавшийся, желавший знать все, что делалось в обществе, особенно в придворном мире, – монах только по имени да одежде, а сам страшный охотник до мирских событий, текущих явлений, даже принимавший участие в них. |
| Значительно раньше мученическую кончину принял протоиерей Сергий Флоринский. В декабре 1918 году городок Везенберг в Эстонии был оккупирован частями Красной Армии. Отец Сергий был арестован, как «представитель старого реакционного режима и подозрительное лицо» и расстрелян в ближайшем лесу. О некоторых новомучениках известно совсем немного, как о послушнике Сергии Галине, расстрелянном вместе с монахами Зилантова монастыря в Казани в 1918 году. В других случаях жертвами бесчеловечного режима становились известные деятели, как Сергий Шеин, председатель Комиссии для выявления причин недовольства рабочих в 1905 году после Кровавого воскресенья. В 1912 году он стал депутатом Государственной Думы от Тульской губернии. Сергий Шеин был участником Поместного Собора Православной Российской Церкви в 1917-18 гг. Когда в 1922 году его приговорили к расстрелу, он отказался молить о прощении «власть, которая умертвила моего государя». Из материалов о древнерусских святых следует отметить биографии прп. Сергия Малопинежского и подвижника благочестия Сергия (Ансимова). Обстоятельная статья рассказывает о жизни Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) , написанная С.Л. Фирсовым, автором исследования «Время в судьбе: Святейший Сергий, Патриарх Московский и всея Руси. К вопросу о генезисе " сергианства " в русской церковной традиции XX века». К хорошо иллюстрированным статьям тома энциклопедии относится материал об архимандрите Сергии (Шелонине), русском писателе XVII века. В том также вошли статьи о Патриархах Константинопольских Сергии I, распространителе монофелитства, и Сергии II, Иерусалимских Патриархах, четырех Папах Римских. Объемные статьи повествует о мучениках Сергии и Вакхе и основателях Валаамского Спасо-Преображенского монастыря Сергии и Германе. Том содержит также комплекс статей о деятелях Православной Церкви с именем Силуан. Большой материал посвящен прп. Силуану (Антонову), подвизавшемуся на Святой Горе Афон. По книгам о старце Силуане люди во многих странах знакомились с Православием. В статье о прп. Сильвестре Обнорском рассказывается о чудесах этого святого. Том содержит также материалы о летописце Сильвестре, игумене Выдубицкого монастыря, протопопе Сильвестре, сотруднике царя Ивана Грозного, киевском митрополите Сильвестре (Косове), духовном писателе Сильвестре Медведеве, казненном на Красной площади. |
| Биография Медведева до сих пор не выяснена и его сочинения не собраны в одно целое 3 . Скудость исторических известий не допускает цельного представления об этом оригинальном человеке, который у враждебных ему современников получил славу «злого латинника» и которого имя помрачено прикосновенностью к заговору Шакловитого, за что он и был казнен в 1691 году. В глазах тех историков, которые готовы были видеть в Симеоне Полоцком питомца иезуитов и врага православной церкви, ученик его Медведев тем более является тем же «злым латинником», каким считали его в свое время московские приверженцы старины: он – зловредный еретик и упомянутые биографы с полной уверенностью применяют к нему те укорительные или бранные слова, какими осыпали Медведева его московские враги. Когда судьба Медведева уже решилась, один современный обличитель 4 изображает его следующими чертами: «В царствующем граде Москве бысть некто, образом монашеским одеян, именем Сильвестр, прозванием Медведев, родом сый от града Курска, и первее бе писец гражданских дел, рекши подъячей, иже во вся своя дни творяше распри и свары, и мня себя мудра быти, неук сый; язык свой изостряше яко змиин; устнах его бе яд аспидов, полн горести и отравы: злоковарен бо бе от юности возраста, и многоречив, и остроглаголив, и любоприв (яко пишет святый Епифанийкуприйский о Арииеретице, яко таков бе), уста имея бездверна, и из гортани изрыгающь яд душегубительный всякого лжесловия и коварств… яко юноша оный (о немже преподобный Никон антиохианин пишет), в нем же хитрословяше демон, в Оригене еретице глаголавый, с нимже, юношею, никто спудеев можаше противоглаголати; вся бо тыя, многащи же и епископы самыя и клирики, препираше, дóндеже святый Епифаний купрский молитвою своею изгна из юноши демона того, и тгда оста юноша он яко един поселянин, ничтоже умеяй от писаний глаголати. К сему еще оный Сильвестр у некоего иезуитскаго ученика 5 приучися чести латинския книги. И от таковаго книг онаго чтения и от наслышания устоглаголаннаго онаго учителя своего и иных латинников обычаем латинским навыче весь онами уклонися и, отступив от святыя восточныя церкве и от святейшаго Иоакима патриарха, тщашеся, по Божию попущению, действом же диаволским, догматы и предания святых апостол и святых отец, сущая по чину восточныя святыя церкве, развратити и в латинство народ православный превратити: еже и соделал бы, аще не бы всемогущая десница Вышняго предварила и злоумышление его разорила и самаго его сокрушила… Святейший же патриарх, виде его, Сильвестра, яко не покаряется древних святых отец учением и словес их не приемлет и народ наипаче смущает, предаде его за оный мятеж анафеме и с писанми его таковыми» 6 . |
| В панегирике К. просил царевну-правительницу заботиться о распространении наук в России и учредить высшую школу. Бракосочетанию Петра I и Евдокии Феодоровны Лопухиной К. посвятил одно из лучших своих произведений - эмблематическую поэму «Книга Любви знак в честен брак» (1689). Из-за разгоревшегося в сер. 80-х гг. XVII в. спора между «латинствующими» и грекофилами о времени пресуществления Св. Даров личные контакты между К. и Сильвестром (Медведевым), главой партии латинофилов, прервались. Составленный К. Катехизис (известен во фрагментах) свидетельствует о том, что первоначально К. стоял на позициях «латинствующих» (в вопросе о времени пресуществления Св. Даров в Катехизисе заметна зависимость от трактата Сильвестра «Манна Хлеба животного»), затем К. изменил мнение по этому вопросу. Своими действиями К. способствовал обострению противоречий. И. Истомин (приходившийся племянником и К., и Сильвестру) узнавал у служителей Сильвестра о происходивших в его келье разговорах, сообщал их содержание К., а тот передавал патриарху. В результате богословский спор вылился в личный конфликт между патриархом и Сильвестром (Медведевым). После свержения правительства царевны Софии в 1689 г. К. из-за родства с Сильвестром (одним из наиболее активных сторонников царевны) попал под подозрение и на какое-то время был удален с Печатного двора. Однако следствие обнаружило, что отношения между К. и Сильвестром были плохими, кроме того, после свержения царевны К. велел племяннику И. Истомину ехать в Троице-Сергиев монастырь и сообщить следователям сведения о Сильвестре. К. избежал опалы, не позднее нач. 1690 г. он был рукоположен во иерея. Царь Петр I и царица Евдокия. Миниатюра из кн. Кариона (Истомина) «Книга любви знак в честен брак». 1689 г. (ГПИБ) Царь Петр I и царица Евдокия. Миниатюра из кн. Кариона (Истомина) «Книга любви знак в честен брак». 1689 г. (ГПИБ) После смерти патриарха Иоакима К. был среди сторонников его канонизации (несостоявшейся) и написал текст для иконы. Знакомство К. |
| Даров. Если Димитрий сам не принимал непосредственного участия в этой борьбе, где с одной стороны стояли патриарх Иоаким, братья Лихуды, инок Евфимий, Игнатий Корсаков, Афанасий Холмогорский, а с другой Сильвестр Медведев, Иннокентий Монастырский, митрополит Гедеон, Варлаам Ясинский, то он, по крайней мере, разделял мнения южнорусских духовных. Иоаким, обвиняя малорусскую церковь в неправославных мнениях, нашёл нечто неправославное (о непорочном зачатии Богородицы) и в отпечатанной книге Четь-Миней. По этим вопросам отправились в Москву в июле 1689 года посланцы малорусской церкви, в том числе и Димитрий, а с ними поехал и Мазепа. Они прибыли в Москву 10-го августа, как раз в то время, когда последовал разрыв партии царевны Софьи и Милославских с партией Петра и Нарышкиных и возникло дело Шакловитого с гражданской и Медведева с церковной стороны. Мазепа и Димитрий побывали в Москве, а затем пошли и к Троице, где Димитрий прикладывался «к ручке» царя Петра Алексеевича. Падение Голицына и казнь Шакловитого затушевали церковную распрю, погиб несчастный Сильвестр Медведев, а малоруссы благополучно уехали восвояси, богословские споры замолкли, и Димитрий даже получил благословение и грамоту Иоакима на продолжение писать Четь-Миней, хотя, по-видимому, и не убедился в правильности московских воззрений на время пресуществления и на непорочность зачатия св. Девы. В 1692 году, 14 февраля Димитрий оставил Батуринское игуменство для спокойнейшего писания «житий святых» и поселился в особой собственно для этой цели построенной келье, а затем переехал в Киев для печатания второй части Ч.-Миней-в лаврской типографии. В июле 1693 года в Кирилловском монастыре, где настоятелем был Иннокентий Монастырский, а ктитором отец Димитрия-Савва, Димитрий произнёс Слово на день св. Троицы. Здесь кстати заметим, что ежели Четь-Минеи представляют прекрасный образчик церковно-славянского языка, лишь изредка прерываемый незначительными малоруссизмами, то проповеди святителя представляют обратное явление: печатающийся ныне текст очищен и исправлен в половине XVIII века знаменитым протоиереем Петром Алексеевым. |
|
|
