| Д.Н. Рамазанова В конце XVII в. в России разгорелась богословская полемика между латинофилами и грекофилами по целому ряду вопросов. Центральной темой прений стала так называемая хлебопоклонная ересь, имевшая в то время большое число сторонников в Москве, главным из которых был Сильвестр Медведев. Между оппонентами обсуждался вопрос о времени пресуществления Святых Даров во время Таинства Евхаристии 2 . В ходе противостояния двух «партий» было создано немало богословских трактатов как сторонниками православной точки зрения (Евфимием Чудовским, Лихудами, Афанасием Холмогоровым), так и приверженцами латинского учения ( Симеоном Полоцким , Сильвестром Медведевым, Яном Белобоцким). Однако следует заметить, что богословская полемика в XVII в. проходила не только в России – идея борьбы с латинскими церковными догматами была характерна для всего восточного православного мира, а главным организатором и вдохновителем богословского антилатинского противоборства был Иерусалимский Патриарх Досифей, который вел активную работу как по созданию собственных полемических сочинений, так и по составлению сборников трудов подобного содержания, уже существовавших в Греческой Церкви. В Москве в конце XVII в. не только создавались полемические сочинения, но и переводились антилатинские трактаты на русский язык. В этой деятельности важную роль сыграли первые воспитанники Славяно-греко-латинской академии, ученики Иоанникия и Софрония Лихудов Николай Семенов, Федор Поликарпов, Федот Агеев, Алексей Кирилов, Иосиф Афанасьев и монах Иов. Сначала они приобретали переводческий опыт на сочинениях собственных учителей. Так, спустя два года после начала обучения в Академии, в 1687 г., трое из них – Алексей Кирилов, Николай Семенов и Федор Поликарпов – перевели богословско-полемическое сочинение Лихудов «Акос». Это был первый созданный в России антилатинский трактат дидаскалов, появившийся в разгар проходивших тогда споров. Однако студенты Славяно-греко-латинской академии являлись переводчиками не только трудов своих учителей, но также переводили сочинения других авторов. Среди которых – «γχειτδιον» Иерусалимского Патриарха Досифея, «Опровержение кальвинских глав» Мелетия Сирига и др. 3 |
| Димитрис Яламас Скачать epub pdf Иоанникий и Софроний Лихуды – Основатели Московской Славяно-греко-латинской Академии (XVII-XVIII вв.) Братья Иоанникий (1633–1717) и Софроний (1652–1730) Лихуды родились на острове Кефаллония и учились в Венеции и в Падуе, у выдающихся просветителей того времени Герасима Влаха и Арсения Калудия. По завершении обучения они вернулись на родину, где занялись преподаванием. Позднее, с целью продолжения своей педагогической деятельности, они перебрались сначала в центральную Грецию, а потом – в Константинополь, откуда в 1683 году, по инициативе иерусалимского патриарха Досифея, и с рекомендательным письмом всех восточных патриархов, отправились в Москву, откликнувшись на давнюю просьбу российских властей о направлении к ним с Православного Востока учителей для основания высшей школы. Братья Лихуды прибыли наконец в Москву 6 марта 1685 года и, по указу царей Иоанна и Петра Алексеевичей и царевны Софьи Алексеевны, были определены в Богоявленский монастырь, где и взялись сразу же за обучение своих первых семи студентов, перешедших к ним из школы иеромонаха Тимофея – среднего учебного заведения, основанного в Москве в 1681 году. Ученики Лихудов впервые получили денежное вознаграждение в период с 1 июля по 1 сентября 1685 г.; 1 июля 1685 г. следует считать днем открытия Славяно-грекс-латинской Академии. В течение двух лет в школе братьев Лихудов, которая располагалась в Богоявленском монастыре и известна в литературе как Богоявленская школа, учились студенты различных сословий: священнослужители, дети князей, бояр и государственных служащих, и даже безродные и выкупленные из рабства христиане. За это время число студентов достигло 120 человек. Первые годы жизни и деятельности Лихудов в Москве были трудными, они проходили на фоне столкновений между так называемыми «грекофилами» и «латинствующими». Братья Лихуды при полной поддержке московского патриарха Иоакима начали непримиримую богословскую полемику с иезуитами и с дружески расположенными к ним русскими книжниками во главе с Сильвестром Медведевым. На сторону греческих просветителей встали монахи Чудова монастыря во главе с Евфимием Чудовским. Столкновения достигли апогея и, после многочисленных угроз, порой доходивших до насилия со стороны Сильвестра и его соратников, Лихуды вынуждены были умолять московские власти отпустить их на родину. Их вклад в полемику с католиками и протестантами, стремившимися в те годы укрепиться в России, неоценим. Греческие учёные создали множество полемических произведений, которые сразу же были переведены их учениками на церковнославянский язык, переписаны в десятках кодексов и использовались как щит православия в Московии на протяжении многих лет. |
| И. А. Шляпкин IV. Вопрос о пресуществлении. св. Даров на почве церковно-исторической и малорусские духовные Взгляд патриарха Иоакима на малоруссов – Письма Иннокентия Монастырского – Недовольство патриарха Иоакима, отсылка Четь-Миней м. Макария и письмо св. Дмитрия патриарху – Послания Иоакима митрополиту Гедеону и Лазарю Барановичу – Дело с Четь-Минеями св. Дмитрия – Книга Иннокентия Монастырского – Ответные послания патриарху малорусских духовных – Поездка Мазепы и св. Дмитрия в Москву и падение Софии – Судьба Сильвестра Медведева и латинской партии – Смерть патриарха Иоакима и патриарх Адриан – Ослабление полемики и греческой партии – Дело Петра Артемьева – Латинствующее мнение и св. Дмитрий – Характеристика латинствующих и их значение. Малорусская церковь , бывшая столь долго почти независимою, при слабом значении Константинопольского патриарха, подчинилась только в 1685 г. Московскому патриарху, и само подчинение как мы уже видели, не было делом вполне безукоризненным. Патриарх Иоаким давно уже подозрительно смотрел на присоединившихся к Москве малороссов. Сам он принял пострижение в киевском Межигорском монастыре 768 и, конечно, знал отступления малоруссов от православных обычаев. Еще в 1677 г. он приказал «выдрать из псалтыри, что печатан в Черкасском Новгородке лист 239 для того, что ектении в молебне несходны с их же книгами и московскими... да лист 146 для того что на том листе напечатано летописец несходно с их книгами и московскими.» 769 В 1683 году, посылая грамоту Самойловичу, он укорял епископа Черниговского Лазаря Барановича за то, что тот посвящает на литургии зараз нескольких дьяконов и иереев. 770 27 марта 1686 г. он дал Игнатию Жигмонтову, игумену Полоцкого Богоявленского монастыря грамоту на непосредственную зависимость от Московского патриаршего престола, под предлогом «неимения архиереев законных, доколе же по воле Божьей в той стране собственные архиереи православные устроятся», хотя монастырь, как часть белорусской епархии, должен был быть подчинен киевскому митрополиту. 771 В 1687 году Иоаким сделал своею ставропигиею киевский Межигорский монастырь. 772 В январе 1688 г. митрополиту киевскому Гедеону запрещено было писаться митрополитом «всея России». 773 |
| Карион Истомин Карион Истомин (1640–не ранее 1718) – духовный писатель, переводчик, педагог, игумен. Один из самых значительных религиозных деятелей и поэтов предпетровской Руси, тесно связанный с Сильвестром Медведевым и Димитрием Ростовским . Родился в «непородной» семье. С 1679 года служил на Печатном дворе, в кремлевском Чудовом монастыре преподавал в Типографской и Заиконоспасской школах, был справщиком, а в 1698–1701 годы стал начальником Печатного двора. Придворный поэт-монах при царевне Софье Алексеевне, воспитатель царевича Алексея Петровича. Помимо этих высоких придворных должностей с его именем связаны печатные буквари (1694, 1696) и подносные рукописные буквари (1692, 1693, 1695), вошедшие в историю как «Буквари Кариона Истомина», а также многочисленные молитвы, акафисты, кондаки, икосы, каноны, переводные и оригинальные книги. Написанное им в 1696 году воспитательное руководство в дальнейшем получило широкую известность под названием «Домострой». В царствование Петра I его поэзия уже не соответствовала духу эпохи, и он еще при жизни оказался в числе «забытых», но зато и не сожженных и не казненных как староверов, так и нововеров, включая его земляка и свояка Сильвестра Медведева, о котором он запишет 11 февраля 1691 года: «Отсечеся глава его... на Красной площади, противу Спасских ворот. Тело его погребено в убогом доме со странными (странниками, бродягами) в яме близ Покровского убогого монастыря». Из «Домостроя» От сна скоро встав, яко сотворенный, Бога помяни, яко в то вчиненный. Крест свят образуй на себе рукою, моли же и зри Творца пред тобою. Елико мощно, держи ум и мысли, сует и соблазн в то время не числи. С молитвою же умывайся, одевайся, главу очесав, мый уста, не смейся, И родителем чинно поклонися, приятством ко всем в дому си явися. Дева ли, отрок сице не содеет, ударений седмь за то возымеет. Сладкая беседа ко Христу Богу Сотворена виршами, или стихами 1 Христе мой, сладости велия утеха, В беседу Твою даруй ми поспеха, В ней же мене услади в вечное время, |
| Коллектив авторов В. А. Кучумов Русское старчество 1. Некоторые итоги петровских преобразований XVin в. для Русской Православной Церкви оценивается в исторической науке как крайне неблагоприятный. Деятельность Петра I – царя-реформатора – нанесла ущерб не только традиционным формам русского православия (отмена патриаршества, соборности как принципа управления Церковью), но и, в известной степени, его духовной основе. Ростки европейского рационализма протестантского толка, которые взошли на российской почве еще до эпохи радикальных реформ (отчасти на примере взглядов Сильвестра Медведева и др.), позднее были насильственно привиты телу Церкви; не имея надежды на самостоятельное развитие, будучи обречены на неминуемое вымирание, они, тем не менее, значительно ослабили то, на чем от века зиждилась русская духовность – православный монашеский аскетический идеал, «ангельский образ» земной святости. В симбиозе византийских традиций и западной образованности, сотворенном усилиями отнюдь не только Петра Великого, но и его предшественников, не оставалось места для таких форм монашеского подвижничества как отшельничество, скитское жительство, странничество, святое юродство и пр., которые «разумно устроенным» государством рассматривались как своего рода преступления или, точнее, как поведение, не соответствующее вновь принятым законам и правилам. В стремлении к централизации и огосударствлению всех сторон жизни русского общества Петр I решился пойти на коренное переустройство Церкви 670 . О этом свидетельствует целая серия изданных им указов – от указа по изъятию колоколов до замены патриаршества Синодом. Помимо этих общеизвестных указов имели место и менее нашумевшие акты, касавшиеся преимущественно черного духовенства; на них следует остановиться подробнее. 24 января 1701 г. был возобновлен некогда упраздненный Монастырский приказ; ведение церковными и, в частности, монастырскими вотчинами было поручено боярину И. А. Мусину-Пушкину, в обязанности которого входило «сидеть на патриаршем дворе в палатах и писать монастырским приказом». Отныне вновь учрежденный приказ получал широкие полномочия в управлении церковной недвижимостью; этим был сделан первый шаг на пути к установлению безусловного государственного контроля за монастырскими вотчинами. Царские чиновники начали составлять переписи всего церковного имущества; с этой целью по архиерейским домам и монастырям были разосланы соответствующие комиссии 671 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КЛЕОПА I (1714, Киевская губ.- 9.03.1778, Островская Введенская пуст.), прп. (пам. в Соборе Владимирских святых, в Соборе Брянских святых), иером., строитель покровской Островской в честь Введения во храм Пресв. Богородицы пустыни . Ранний период жизни неизвестен. В 40-х гг. XVIII в. пришел на Афон, где, вероятно, познакомился с прп. Паисием (Величковским) , поэтому традиционно считается его учеником. На Афоне был пострижен в монашество и рукоположен во иерея; состоял в братии мон-ря Зограф . Вернулся в Россию, поступил в Мефодиев Пешношский во имя свт. Николая Чудотворца мон-рь Московской епархии, но вскоре, не приняв нового уклада иноческой жизни, покинул эту обитель. С 1755 по 1758 г. подвизался в лесах близ Яменской Иоанно-Предтечевой пуст. (ныне окрестности с. Ямного Суземского р-на Брянской обл.). Общался со старцем иером. Иоасафом (Медведевым) , строителем Площанского в честь Казанской иконы Божией Матери мон-ря , и с его учениками мон. Астионом и иером. Селевкием. Также К. сблизился с иером. Серапионом († ок. 1807), впосл. площанским строителем. Известны письма К. этим подвижникам (РГБ НИОР. Ф. 214. Ед. хр. 445 (2). Л. 2-5; Ед. хр. 461. Л. 85-86). 23 янв. 1756 г. из Московской духовной консистории в Яменскую пуст. поступил запрос в связи с розыском К., однако старец, видимо, не был найден (ГАБО. Ф. 588. Оп. 1. Д. 17. Л. 2). В 1758 г. К. перешел в уединенную Островскую Введенскую пуст., располагавшуюся на острове в глухих болотистых лесах. 24 дек. 1760 г. указом Переславской духовной консистории по ходатайству московских благотворителей и братии К. был определен настоятелем пустыни. Стремясь к отшельничеству, К. дважды уходил из мон-ря «на безмолвие», 23 февр. 1765 г. и 7 дек. 1769 г. В 1765 г. К. жил близ Яменской пуст. в уединении «ради спасения души своея», затем вернулся в Островский мон-рь. 5 июня того же года еп. Переславль-Залесский и Дмитровский Сильвестр (Страгородский) за самовольную отлучку отстранил его от должности настоятеля на полтора месяца. |
| Московское восстание 1682 г. К оглавлению Попытка отменить преобразования патриарха Никона и восстановить старые церковные порядки была сделана в 1682 г. в ходе стрелецкого восстания. Его основные события достаточно изучены и известны . Оно произошло вскоре после смерти царя Феодора Алексеевича — 27 апреля 1682 г. Избирательный Собор, который возглавил патриарх Иоаким, принял сторону царя Петра Алексеевича, акт Собора назван «Воззвание патриарха Иоакима ко всем государственным чинам и к народу». 15–17 мая восставшие, активной силой которых были стрельцы и солдаты, хорошо вооруженные и обученные, захватили Кремль, казнили многих бояр и приказных, овладели запасами вооружения, разгромили Холопий и Судный приказы. Их требования первоначально состояли в удовлетворении имущественных претензий (прежде всего выплаты постоянно урезываемого жалованья) и были направлены против злоупотреблений стрелецких начальников и властей. Вскоре жалованье им было выдано, долг, который правительство признало, составил огромную по тем временам сумму. В течение нескольких месяцев они оставались в столице хозяевами положения. 23 мая стрельцы потребовали провозгласить первым, старшим царем Иоанна Алексеевича (неизлечимо больного), вторым, младшим — Петра Алексеевича, а Софью — регентшей, что и было осуществлено 26 мая; 25 июня состоялось венчание на царство. К этому же времени оформляются и требования о восстановлении «старой веры», однако остается не вполне ясным, по чьей инициативе — ее активных ревнителей или стрельцов. Сильвестр Медведев, противник восставших и апологет Софьи, определенно видел первопричину в активности бывшего попа Никиты Пустосвята (названного «начальствующим»), его пяти сообщников и других «проповедников», пытавшихся воспользоваться ситуацией, видя «служивых дерзость во всем и смущение (т. е. смуту.— Н. С.) в государстве». Им удалось привлечь «многих служилых людей, грамоте не умеющих», некоторых «неискусных» посадских. Помощь им оказывал начальник Стрелецкого приказа боярин И. А. Хованский . |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.0 из 5) Карион Истомин Карион Истомин (1640–не ранее 1718) – духовный писатель, переводчик, педагог, игумен. Один из самых значительных религиозных деятелей и поэтов предпетровской Руси, тесно связанный с Сильвестром Медведевым и Димитрием Ростовским . Родился в «непородной» семье. С 1679 года служил на Печатном дворе, в кремлевском Чудовом монастыре преподавал в Типографской и Заиконоспасской школах, был справщиком, а в 1698–1701 годы стал начальником Печатного двора. Придворный поэт-монах при царевне Софье Алексеевне, воспитатель царевича Алексея Петровича. Помимо этих высоких придворных должностей с его именем связаны печатные буквари (1694, 1696) и подносные рукописные буквари (1692, 1693, 1695), вошедшие в историю как «Буквари Кариона Истомина», а также многочисленные молитвы, акафисты, кондаки, икосы, каноны, переводные и оригинальные книги. Написанное им в 1696 году воспитательное руководство в дальнейшем получило широкую известность под названием «Домострой». В царствование Петра I его поэзия уже не соответствовала духу эпохи, и он еще при жизни оказался в числе «забытых», но зато и не сожженных и не казненных как староверов, так и нововеров, включая его земляка и свояка Сильвестра Медведева, о котором он запишет 11 февраля 1691 года: «Отсечеся глава его… на Красной площади, противу Спасских ворот. Тело его погребено в убогом доме со странными ( странниками, бродягами ) в яме близ Покровского убогого монастыря». Из «Домостроя» От сна скоро встав, яко сотворенный, Бога помяни, яко в то вчиненный. Крест свят образуй на себе рукою, моли же и зри Творца пред тобою. Елико мощно, держи ум и мысли, сует и соблазн в то время не числи. С молитвою же умывайся, одевайся, главу очесав, мый уста, не смейся, И родителем чинно поклонися, приятством ко всем в дому си явися. Дева ли, отрок сице не содеет, ударений седмь за то возымеет. Сладкая беседа ко Христу Богу Сотворена виршами, или стихами 1 Христе мой, сладости велия утеха, |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.0 из 5) Мардарий Хоников В документах 1680х годов значится имя книгохранителя типографской библиотеки и справщика Печатного двора Хоныкова, или Ханыкова, трудившегося в одно время с Сильвестром Медведевым, Корионом Истоминым и другими виршевиками того времени. Некоторые из его стихотворных «безделок» сохранились. Среди них, например, «надпись к рукомойнику»: «Приходяй лице же и руки умывати,//Тщися же присно, друже, смерть воспоминати». Но самое известное его произведение, подписанное акростихом «Монах Мардарий Хоников трудился», насчитывающее более трех тысяч восьмисот строк, относится к числу очень серьезных поэтических достижений того времени. В его ведении, как книгохранителя, оказалось известнейшее амстердамское издание лицевой Библии 1674 года Николая Пискатора с медными гравюрами и стихотворными подписями к ним. Мардарий не просто перевел эти стихи с латыни «мерными славенскими стихи», а создал свою собственную поэму на библейские и евангельские сюжеты, открывая ее обращением «К читателю», в котором выразил поэтическое кредо многих поэтов-виршевиков. «Стихотворения к Библии Пискатора» Мардария Хоникова сохранились в десяти списках, что уже само по себе свидетельствует об их значимости как одной из первых религиозных поэм, ведь он, вслед за Симеоном Полоцким, «дерзнух сия сочинити», коснулся неприкасаемых сюжетов. Вирши к Библии Пискатора К читателю Мудроста слава буди Богу подателю, Отцу, Сыну и Духу, мира создателю. Научившему дело ее благо начата, а благоволившему в пользу всех скончати, Художне лица в книзе сей изображенна, мерными славенскими стихи изъясненна. А сие бысть тщанием мужа всеблагаго, рачителя писаний весьма предрагаго. Добр убо сей, добрых же желатель совершен, Афанасий именем, Иоанном рожден, Рекомый Федосиев, иже мя понуди; Иисус же ради Христа сей царства общник буди! И сице аз преслушник зол в сем не смех бытии, худоумен сый, дерзнух сия сочинити. Обаче, читателю, изрещи дерзаю: Не даждь зоилу места, тебя умоляю, |
| Регентство (1682—1689) Интеллигенты Рассказанная нами история " грекофилов " и " латинствующих " правдива, но полнота ее вызывает естественные сомнения: позиции участвующих в борьбе сторон слишком уж ясны и определенны, правые и виноватые очевидны. В жизни так не бывает. Временно нам пришлось отвлечься от контекста событий, чтобы разобраться в сущности спора, окутанного туманом легенд, открыть причину упорной борьбы патриарха Иоакима со строителем Заиконоспасского монастыря Сильвестром Медведевым и его единомышленниками. Теперь мы знаем, что архипастырь вовсе не выступал против учености. Тщательно раздуваемое " грекофилами " неприятие Иоакимом " латинства " просветителей основывалось не только и даже не столько на подозрениях в склонности последних к католицизму, сколько на отношении Медведева со товарищи к церковному авторитету, точнее — к авторитаризму в целом. Наивно полагать, что Коперник, Галилей или Джордано Бруно не были католиками, а осужденные русскими церковными соборами мыслители-гуманисты — такие, как Артемий Троицкий в XVI в. или Сильвестр Медведев в XVII, — допускали сомнения в истинности канонов православия. Сам Ломоносов, весьма крепко выражавшийся в адрес " попов " , не впадал в атеизм, желая лишь разграничить сферы господства научного и церковного авторитета. Впрочем, " эффект Сократа " (ложно обвиненного, как известно, в неуважении к языческим богам) с равной силой проявляется при столкновении научной мысли и с авторитетом атеистической власти. Итак, Иоаким со клевреты обвинён нами не столько лично, сколько в качестве противной стороны в вечном споре. Даже Евфимия Чудовского можно признать безнравственным только в этом смысле — ибо писание доносов с противоположной точки зрения, со стороны власти, есть дело высокоморальное и заслуживающее наград. В конце концов, не можем же мы поставить к позорному столбу едва ли не всю нашу служилую интеллигенцию, век за веком создающую для власти официальную истину и защищающую ее на бастионах иерархии (собственной, государственной или идеологической), не щадя " заблудших " коллег. |
|
|
