| Если б каждый мог видеть предметы веры: то всякий, неверующий, перестал бы не верить им. – Но разве такое уверение Фомы для того было устроено, чтобы показать, что вера каждого имеет право требовать видения, осязания, познания? Уверить Фому Господь мог легко, в течение четыредесяти дней являясь апостолам беседовать с ними о царствии Божием. Но потому для Фомы Он особенно явился в собрании учеников, что восхотел торжественно предостеречь всех от неверия, и возвестить блаженство веры. Он позволил неверующему коснуться ран Его; но в то же время произнес, что блажен не тот, кто видит, а тот, кто верит. Но как верить тому, чего не видим? Не только можно верить, но предосудительно не верить, как скоро нам даны достаточные для веры основания. Возьмем в пример самое воскресение Христово, в сии дни и недели празднуемое в наших храмах. Когда Спаситель предрекал свое восстание из гроба, апостолы между собою рассуждали: что значит из мертвых воскреснуть ( Марк. 9:10 )? Но потом, когда Петр и другой ученик пришли ко гробу, и нашли там только одежды Христовы: они могли уже удобно усвоить себе мысль о воскресении Спасителя. И действительно, этот другой ученик, более внимательный к признакам великого события, виде, и верова . Он видел, что невозможно было умершему оставить свои одежды, отвалить камень, который очень был велик, пройти мимо стражи, которая, как римская, не должна была спать; все это ученик Христов принял во внимание, и в воскресение Христа уверовал, еще не видя Его воскресшего. Представим и другой случай. Ученикам, шедшим в Еммаус, явился Сам Спаситель. Но так как они хотели телесными очами видеть земного царя, и нужна была вера, чтобы в образе простого человека, видеть небесного Царя: то они Его не узнали, и не узнавали дотоле, пока не отверзлись очи их сердечные, чрез разъяснение священных сказаний. Ясно, что для человека на земле вера нужна и тогда, когда есть видение, познание; и наоборот, вера его может быть отчетлива, основательна и тогда, когда на ее предметах лежит покрывало таинственности, не допускающей доказательств очевидных, осязательных. |
| Если же наши противники продолжают горделиво —293— упорствовать в своем неисправимом бесстыдстве и не прекращают своих невежественных рассуждений об этом, то пусть, посредством извращения всего Писания, докажут нам, что Сын поклонялся Богу и Отцу уже и тогда, когда был еще только Словом, до времен вочеловечения и образа рабства, – ибо теперь, как человек, Он конечно поклоняется, тогда же – отнюдь нет. Но они не будут в состоянии доказать это из божественных и священных Писаний, и собирая нам свои измышления и разные гнилые рассуждения, справедливо должны услышать: прельщаетеся не ведуще писаний, ни славы Единородного ( Мф.22:29 ). Напротив, что Он, как Слово и Бог, не поклоняется, а став подобным нам, восприял ради домостроения со плотью и сие свойственное человечеству состояние, – удостоверение в этом может быть найдено для нас неоткуда либо отъинуду, но опять можем это узнать из слов Его. Что говорит Он к Самарянской женщине? «Вы поклоняетесь (тому), чего не знаете, мы же поклоняемся (тому), что знаем» ( Ин.4:22 ). Не ясно ли отсюда для всякого, что, употребив множественное число и причислив Себя к поклоняющимся по необходимости и рабству, Он говорит это как явившийся в рабском человечестве? Иначе что бы, скажи мне, препятствовало Ему употребить поклонение по отношении к Собственному лицу в единственном числе, если бы Он желал быть мыслим нами как поклонник? Тогда бы конечно надлежало сказать: «Я поклоняюсь тому, что знаю», чтобы сосредоточить значение этих слов на Себе только Одном, как не находящемся в ряду с прочими. Теперь же Он выразительно и весьма решительно говорит «мы», как уже находящийся в —294— ряду рабов по Своему человечеству, как сопричисленный к поклоняющимся, как Иудей по стране. 4:23–25. Но грядет час, и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною: ибо Отец таковых ищет покланяющихся Ему. Дух Бог: и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися 1828 . Глагола Ему жена. Указывает уже на настоящее время (как на время) своего пришествия и говорит, что образы должны премениться в истину и сень закона – в служение духовное. Посредством евангельского научения, говорит, истинный поклонник будет руководим к благоугодной Отцу жизни, очевидно в духовного человека, со всем усердием стремящегося к свойству с Богом, ибо как дух мыслится Бог по сравнению с телесною природою. А потому и справедливо приемлет духовного поклонника, не в образе и типах по-иудейски носящего образ благочестия, но по евангельски сияющего подвигами добродетели и правотою божественных догматов совершающего вполне истинное поклонение. |
| Ибо не мало было и есть людей не пьющих. Ангел чрез это хотел предуказать на то, что Иоанн Креститель будет принадлежать к обществу Назореев, которые по обету воздерживались как от виноградного вина, так и от всякого, опьяняющего и вообще именуемого сикерою , напитка. Обет воздержания от опьяняющих напитков, чтимый издревле, имеет и ныне свое полезное и священное значение. Нет надобности разъяснять, как пагубна страсть к вину; ее разрушительные следы видны, к сожалению, повсюду. Сколько несчастных, которые вином расстроили свое здоровье и довели себя до преждевременной смерти? Сколько семейств, в которых вино поселило и поддерживает раздор между супругами, между родителями и детьми? Сколько страшных преступлений, которых пособляющею причиною было опьянение преступников? Издревле замечено, что «вино погубило многих» ( Сир. 31:29 ), что оно «доводит и мудрых до падения» (19:2). «Не смотри на вино», – предостерегает Премудрый, – «оно ужалит, как аспид» ( Притч. 23:32 ). «Вино глумливо, сикера буйна; всякий, увлекающийся ими, не разумен» (20:1). А между тем опасности сего увлечения не так легко избежать, как думают; от нее не избавляет ни образованность, ни возраст. Бывали примеры, что не пившие в молодости порабощались этой страсти в старости. Так как вино веселит сердце человека ( Пс. 103:15 ); то за первыми опытами возбуждения, которое от него получается, скоро является привычка к постоянному употреблению его. Таким образом, что первоначально принимаемо было, как средство против уныния и скуки, делается источником расстройства душевного и телесного. Чтобы предохранить себя от увлечения вином, некоторые дают обет совсем не пить его. Если бы более было таких воздержников, то конечно, уменьшался бы вред, который происходит от народной не трезвости; и мы видим, как процветают селения, которых жители – люди воздержные. Но кроме пользы обет этот имеет и цену пред Богом; ибо, в сущности, он есть принятие заповеди Христовой и апостольской. Внемлите себе , заповедовал Спаситель, да не когда сердца ваша отягчают объядением и пиянством (Jlk. |
| Иоан. 20:27 . Такое наставление дал Господь Фоме, который не хотел верить воскресению Его, доколе не осязает ран Его. В сем наставлении заключается урок и для тех, которые, именуясь верующими, не хотят ничему верить, а также и для тех, которые ищут осязательных доказательств, чтобы чему-нибудь поверить. Мрак сомнений, дух отрицания не есть состояние, свойственное нашей природе. Не может ум жить безумием, или отсутствием всякой мысли; не может жить сердце, в состоянии неверия, холодности ко всему. Сила веры есть сила для души живительная; состояние неверия есть состояние болезненное. Хотя иные говорили, что сомнение есть путь к истине; но справедливо это только в том отношении, что ничему не должно верить легкомысленно и слепо, а по испытании и зрелом размышлении. Напротив, когда привычка во всем сомневаться переходит на степень подозрительности, недоверия, отрицания: тогда неизбежны разрушительные явления в умственной и духовной жизни человека. Были люди ученые, которые, наконец, не хотели верить не только тому, чего не видят, но и тому, что все видят. Стали говорить, что наши чувства нас обманывают, что предметы не таковы в действительности, какими нам кажутся, и что только движения мысли человеческой сами в себе не подлежат сомнению. В таком умственном ослеплении повторяется то же, что в состоянии острых болезней, когда и предметы, действительно существующие, кажутся призрачными. Итак, нужна вера в самой умственной деятельности, – вера в соответствие внешних предметов нашим чувствам, вера в достоверность того, что внушают нам другие, вера в некоторую таинственность, которая составляет внутреннюю связь всех сил и законов природы. Любознательность, стремящаяся исторгнуться из пределов веры, есть посягательство на всеведение. Но так как всеведение совершенно невозможно человеку, то стремление к нему легко превращается в опасность всеневедения, всеотрицания. Против сего и дано предостережение: не буди не верен , не оставайся в неверии. Скажут: удобно было для Фомы уверовать во Христа, когда ему дано было осязать Христовы раны. |
| Какую же, после сего, имеет силу предостережение Спасителя: молящеся, не лишше глаголити, якоже язычницы ( Мф. 6:7 )? Чтобы избежать многоглаголания, надобно стараться о краткости; но где краткость, там есть ли место продолжительности, усилию, терпению, неотступности? Как же соединить и малоглаголание, и терпение в молитве? Так как слово не есть всегда необходимое выражение христианской молитвы, которая поколику должна быть преимущественно умною и духовною, может оставаться и безмолвною: то предостережение Спасителя может служить обличением только такому молитвеннику, который не заботясь о внутренней силе пламенности молитвы, обратил бы всё внимание на обилие и изысканность слов, выражающих оную, подобно тому, как язычники, судя погрешительно о Боге, и не зная духа истинной молитвы, хотели заключить всю силу её в многоглаголании своём. Можно говорить в молитве мало, – и молиться неотступно. Моисей, намереваясь при Чермном море испросить у Бога избавления от преследования Египтян, стал на молитву. Никто не слышит звука из уст его: но он молится терпеливо и неотступно. Безмолвная, но пламенная молитва его, проникает наконец в самое небо, – и к неотступному молитвеннику нисходит с неба уверительный глас: что вопиешь ко Мне? Рцы сыновьям Израилевым, – и да путешествуют ( Исх. 14:15 ). – Анна, мтерь Самуила, желала разрешения своего безчадия, и умножи молящися пред Господем, и глаголаше в сердце своём: токмо устне ея двизастеся, а глас ея не слышашеся ( 1Цар. 1:12,13 ). Первосвященник Илий по неосмотрительности почел необыкновенное состояние молитвенницы состоянием опьянения; но Анна делала дело Божие: она терпеливо изливала душу свою пред Господом, – и обрела благодать пред очами Его. – Так неотступность с малоглаголанием совмещается в молитве. Когда пораженный несчастием и нищетою подходит к богатому, требуя помощи, – он мало старается словами умилостивлять его: но слёзы глубокой скорби, унылое выражение лица, внешний вид нищеты, – всё сиё ясно свидетельствует о терпеливом его желании получить помощь. Подобно сему, неотступный молитвенник если и мало говорит устами: но его сердце жаждет и рвется к Богу крепкому и живому ( Пс. 41:3 ); дух его, отрешившись от земного, вступает на лествицу молитвенного восхождения, и открыв Богу свои нужды, начинает с Его милосердием молитвенную борьбу, готовый сказать вместе с Иаковом: не пущу Тебе, аще не благоволиши мене ( Быт. 32:26 ). И Бог , побеждаемый Своим человеколюбием, уступает молитве духа человеческого: постоянное, неотступное моление низводит на молитвенника росу небесных благословений, которая дотоль удерживаема была во глубине испытательной премудрости Божьей. «Спаситель, замечает св. Иоанн Златоуст , запрещает продолжительные молитвы, впрочем продолжительные не по времени, но по множеству и продолжительности слов; ибо с терпением должно ожидать того, чего просим: в молитве терпяще, – говорит Апостол» (Бесед. 10 на Матф.). |
| Книжку эту он хвалить; говорить, что она полезна для светских, слышавших, но не знающих, что такое «окружники» 47 . Вчера говорил о Вашем издании 48 , которое Вы возобновить хотите. Ожидает большой пользы, если поедете дело общедоступно. Я воспользовался случаем заметить, что без субсидии, по крайней мере на первое время, обойтись нельзя. Обещана. В комитет 49 вместо Васильева 50 , назначен к нам Парвов 51 . Занимаемся пока перебором наук. Большая часть (до 17-ти) отнесена к числу общеобязательных; будут два отдела предоставляемых выбору, – исторический и словесный; к первому принадлежит и Ваш предмет 52 . Четвертый год отдается на слушание лекций. Их будет не более четырех в день. Заседаний у нас два в неделю: одно, утреннее, в Синоде; другое, вечернее, в канцелярии, у Ненарокомова. Я согласился на последнее, больше, ради Виктора Дмитриевича 53 , которому по вечерам не советуют выезжать. А от канцелярии он живет не далеко, и может безопасно приезжать. Сергей А. Казанский. 10. † Янв. 29 (1882 г.?). Письма Ваши оба получены. Представления же получают успех. В среду доложено было «об отнятии жалования», и решено предоставить эту сумму в Ваше распоряжение, согласно ходатайству. Я шепнул соседу, не нужно ли и совсем убрать из Москвы получавшего это жалованье; сосед отвечал, что «надобно поговорить» 54 . О назначении пяти тысяч извещу, когда возьму точную справку 55 . Сочувствие к Вашим трудам и предприятиям ясно видно. Свой экземпляр «истории раскола» я отдал казанскому губернатору, который спрашивал у меня, где бы получить понятие о раскольнических сектах. Отдавши, хотел я эту книгу купить, но нет ее в продаже. Я обратился к автору 56 с вопросом, отчего не печатает вторым изданием. Он отвечал, что без переделки нельзя, а переделываем некогда. При сем он перешел к негодованию, что наши преподаватели по расколоучению очень ленятся; в пример указал Нильского, который как женился, так изленился. «Это, говорит, их бы дело написать историю раскола, по современным источникам, полную и общепонятную. В ней теперь большая нужда». Случилось слышат и от других, чтобы именно Вы написали такую историю. |
| Обращается и ныне безчадие в предосуждение, но по иной причине, и только тем лицам в супружеском состоянии, которые своим прежним поведением сами себя сделали неплодными. Те же, которые не по своей виновности бездетны, должны усматривать в сем не наказание от Бога, а Его творческое промышление, которое, по своим премудрым целям, то новорожденным дает жизнь и дыхание ( Деян. 17:25 ), то удерживает производительную силу природы. Лишение детей иногда бывает даже благодеянием свыше. Не говорим о тех затруднениях, какие испытывают родители при их воспитании. Довольно вспомнить, что и у хороших родителей могут быть худые дети. Сколько такие дети причиняют огорчений и срама своему отцу, сколько слез и мучений своей матери! «Стыд отцу развращенный сын» ( Сир. 22:3 ), и Господь, чтобы избавить верного своего раба от сего стыда, лишает его детей. Один пустынник, недоумевая о непостижимости судеб Божиих, пошел просить вразумлений о сем к другому старцу. На пути сошелся с ним некто в виде черноризца, и оба продолжали идти вместе. На местах, куда они заходили, спутник этот вел себя загадочно, даже преступно. Ночевали они у одного благочестивого гостеприимного человека, который, отпуская их утром, просил благословить его юного сына. Вдруг тот неизвестный устремился на юношу, и мгновенно удушил его. Не быв задержаны, странники пошли дальше. Наконец пустынник спросил своего спутника, кто он и почему так поступает. Оказалось, что это был ангел, который между прочим объяснил: «я поразил того юношу потому, что со временем он сделался бы великим злодеем» 91 . Если по сему сообразить, от каких иногда печалей Господь избавляет супругов, не давая им детей, то можно понять всю силу того замечания, какое сделал премудрый сын Сирахов: «лучше умереть вовсе бездетным, нежели иметь детей нечестивых». Конечно скорбящие о безчадии желают иметь детей не худых, а добрых. Но надобно не забывать, что чадорождение, как и брачное состояние, не есть обязанность. Посему, как благословил Господь подвиг девства, так и бездетное супружество предопределяется свыше. Для одних оно есть средство испытания в терпении и вере; для других – освобождение от семейных забот, чтобы тем легче и усерднее они могли нести обязанности общественные. Были угодники Божии, которые и в своем супружеском состоянии остались девственниками. Люди богобоязненные, не имея детей, а вместе и надобности сберегать имущество, употребляли свои избытки на дела благочестия и благотворительности. Так праведные Иоаким и Анна от всего, что приобретали, отделяли две части, из которых одну жертвовали на храм, а другую раздавали бедным. |
| Он изъясняет достоинство сего подвига тем, что жизнь безбрачная дает более удобства без развлечения служить Богу. На сем основании он дает совет и девицам посвящать себя девственной жизни, и вдовам не искать второго брака (ст. 34, 38. 40.), и называет их блаженнейшими, ежели так пребуду, по его совету: ибо он дает советы как получивший милость быть Господу верным (ст. 25.); мнюся бо, говорит, и аз Духа Божия имети (ст. 40.), сие же глаголю, да не сило вам наложу, т. е. не для того, чтобы связать чью либо совесть (ст. 35.). Подобным образом предлагая Коринфянам сделать пожертвование в пользу бедных иерусалимских собраний, Апостол пишет: не по повелению глаголю, а совет даю о сем ( 2Кор.8:8, 10 ); т. е. «я не принуждаю, не делаю насилия, не требую против воли» 6 . Напротив, когда он предписывал что либо необходимое к исполнению, тогда предписания сии сам называет повелениями. Весте, пишет он Солунянам, какова повеления дахом вам от Господа Иисуса ( I Coлyh. 4:2 .), и далее припоминает им такие нравственные требования, которые неотложно и, безусловно, должен соблюдать каждый христианин. Такое различие заповедей, обязательных для каждого, и советов, предложенных произволению желающих, указывают в законе евангельском богомудрые, вселенские учители Церкви. «От всех нас, рассуждает св. Златоуст, требуется одно и тоже любомудрие. Христос, сказав: горе смеющимся ( Лк.6:25 .), не прибавил: монахам, но вообще положил это правилом для всех. Так поступал Он и во всех прочих, великих и дивных заповедях. Когда например говорит: блажени нищии духом, плачущии, кротцыи, алчущии и жаждущии правды, милостивии, чистии сердцем…. ( Мф.5:3 и след.); Он не полагает тут имени ни мирянина, ни монаха. Когда говорит: приидите ко Мне все труждающиися и обремененнии, возмите иго Мое на себе ( Мф.11:28, 29 .); то беседует не к одним монашествующим, но ко всему человеческому роду. И когда повелевает идти тесным путем ( Лк.13:24 .); то простирает слово не к ним одним, но и ко всем людям. Когда же Он говорит не ко всем и не предписывает закона; то Сам же и объясняет нам это. |
| Они оставили мир, чтобы молиться о благостоянии мира и страны нашей, и о спасении души своей. Они оставили родных, чтобы иметь ужиков в небесном Иерусалиме. Они подвергаются скуке единообразного уединения; лишают себя внешних разнообразных развлечений, посредством которых светский человек умеет делать для себя течение времени неприметным; переносят труды, неизбежные в братстве, где живут без слуг, и где старейший есть всем слуга; испытывают печаль сердечную и от борения помыслов, и от наветов вражиих. Было бы посему очень сурово и несправедливо церковное благолепие, которое так утешительно для благочестивого сердца, почитать несоответственным духу пустынного жития, и от пустынножителей требовать, чтоб их храмы были так скудны и просты, как их кельи. Давид и в царских жил чертогах, но единственного просил утешения от Господа, – еже посещати храм святый Его, и зрети красоту небесную . Но более ли вожделенно веселие иноку, когда ему скажут: в дом Господень пойдем , и притом в такой дом, где высота здания возвышает душу к небу, где лики праведных и преподобных укрепляют подвижника в подвиге терпения, где богатство украшений напоминает ему о богатстве небесного мздовоздаяния? Не забудем и того, как и чем созидаются великолепные храмы в пустынных обителях: разве с налогом на кого, или с обидой для кого-нибудь? Нет, доколе тверда в отечестве нашем вера православная, не перестанут являться в нем и доброхотные датели, любящие благолепие дома Божия. То именно и удивительно, что идут насельники в пустыню, иногда только с посохом в руке, и с рубищем на своем теле, или совсем не имея ничего, или оставив в мире свои стяжания: но как скоро они начинают укрепляться в подвигах и добродетелях иноческих, Господь видимо благословляет их, украшая их обители благолепием, о котором они не помышляли, снабдевая их даже богатством, которого они не искали. И можно ли судить пустынножителей за то, что они, для устройства и украшения своих храмов, не отказываются от доброхотных приношений? Не Сам ли Бог повелел исходившим из Египта израильтянам взять с собою злато и сосуды для украшения и устройства храма в пустыне? Не Сам ли Богочеловек в убогой храмине принял богатые дары от восточных мудрецов, пришедших Ему поклониться? Кроме сего нужно иметь в виду особенные обстоятельства, почему и в пустынях иногда являются священные памятники; почему воздвигнут и сей великолепный для пустыни храм. |
| Правда, не от чьего либо понуждения зависит, что бы иностранец сделался русским подданным, или иноверец православным христианином. Это дело убеждений и свободы. Но от здешних православных жителей много зависит, чтобы их город носил признаки города православного. Кто, например, посетит его в первый раз, и видит богатоукрашенные храмы и торжественные в них богослужения, при которых они полны народа; невольно помыслит, что здесь и вера господствует наша родная, грекороссийская. Если все русские люди, в сем граде обитающие, будут хранить единодушно и прилежно заповеди церковные, древние чистые обычаи и отличительные добродетели русского народа, – любовь к своему отечеству, самоотверженную преданность царскому престолу, беспрекословное повиновение властям, благоразумно строгое направление в воспитании детей, миролюбие, незлобие, готовность на дела человеколюбия; то сие не будет проходить без доброго следа, и без влияния на водворившихся здесь иноземцев. Обратимся к первым векам христианства. Случалось, что в ином языческом городе сначала мало было христиан; но их вера, их дела так были поразительны, что все городское население ими было занято, о них говорило. Удивлялись язычники усердию христиан к своему богослужению, их послушанию, кротости и воздержанию, их всепрощающей любви, по которой они не только не мстили, но благодетельствовали своим врагам. От того происходило, что город языческий постепенно делался христианским. Напротив, как было бы преступно, если б город, на который при самом его основании было призвано имя Бога истинного, потерял черты православной народности! Ее поддержание, ее охранение лежит на обязанности русских его граждан. Больше ли в христианском населении людей благочестивых, или меньше, это различно по различию времени; но надобно желать и молиться, что бы они были. – В них залог благосостояния города; в них условие его спасения. Семя свято стояние его ( Ис. 5:13 ). Сам Господь дал непреложное обещание, что Он не попустит городу погибнуть, если в числе его жителей только десять будет праведных ( Быт. 18:32 ). Кто на какой степени праведности, ведомо Богу. Позна Господь сущия своя ( 2Тим. 2:19 ). Но для каждого православного обязательно помнить, что далее внушает апостол: да отступит от неправды всяк, именуяй имя Господне ; исповедующий Христа Бога нашего должен быть далек от всякой неправды и в вере и в жизни. |
|
|
