| Другие рассказы о частной исповеди отмечают более всего ту необыкновенную выдержку, которую проявлял отец Иоанн при необычайном наплыве к нему говеющих во время Великого поста. В эту пору ему приходилось иногда исповедовать с 2 часов дня до 2 часов ночи, почти без перерыва. При этом вообще мало евший отец Иоанн во время Великого поста вкушал еще меньше обычного, закусывая лишь солеными грибками, овощами и запивая миндальным молоком. Продолжавшуюся до поздней поры, почти ничем не прерываемую исповедь он все же прерывал на полчаса только около 11 часов ночи, чтобы пройтись или проехаться подышать свежим воздухом. Согласно этим старым воспоминаниям, отец Иоанн исповедовал без исповедальной ширмы, у аналоя, около Царских врат одного из приделов собора; исповедовал стоя, облокотившись на аналой, никогда не присаживаясь. Собор представлял странную картину. Толпа, состоявшая из представителей самых разнообразных слоев населения, наполняла его почти до отказа. В ожидании своей очереди некоторые сидели, а иные даже лежали на полу. Деньги клались на особую для сборов тарелку. Большая часть их тут же раздавалась неимущим. Иногда отец Иоанн прерывал на мгновение исповедь, чтобы прочесть вслух покаянные молитвы; иногда же уходил в алтарь и там молился со слезами у престола. В другом его жизнеописании говорится, что число исповедников (в начале 90-х годов) бывало 150–300 человек ежедневно, а в Великом посту – до пяти-шести тысяч ежедневно. По некоторым свидетельствам, кое-кого из исповедовавшихся он не допускал до Причастия. «Сперва исправь свою жизнь и тогда приступи ко Святым Тайнам», – говорил он. С годами количество говеющих у отца Иоанна на посту все более и более возрастало. Все чаще приходилось ему исповедовать уже до самого утра. Тогда и решил он перейти на общую исповедь, что и было ему разрешено, в виде исключения, высшей церковной властью. 2 Сохранилось несколько описаний этой совершаемой отцом Иоанном Кронштадтским общей исповеди. Вот, например, краткое описание, сделанное протопресвитером отцом Г. Шавельским : |
| – Любоваться пришли, – ядовито обратился он ко мне с укором, когда я остановился против него... Вид старика был суров; нависшие седые брови почти закрывали глаза, а всклокоченная седая борода спускалась на грудь; глубокие морщины и желтый отлив кожи красноречивее слов свидетельствовали о пережитом старцем... Его высокая фигура как-то сгорбилась, а правая рука висела без движения... – Возьми, старец, – протянул я ему руку с кредитным билетом. – Оставьте себе или дайте вот им, – отвечал он, мотнув головой в сторону “строя” и не принимая моей руки, – я не нищий, моя правая рука высохла, а левая не принимала еще милостыни... – Да ведь ты же двадцать лет живешь подаянием? – Ложь! Двадцать лет меня питает отец Иоанн, но милостыни я не просил и подаяния не принимал. – Так если ты берешь от отца Иоанна, почему же не хочешь взять от меня? – Я не знаю тебя и знать не хочу, а отец Иоанн – мой отец, он не свое дает, а Божие, дает то, что он получает для нас от Бога. Ты даешь мне двугривенный, как нищему, а отец Иоанн дает мне, как родному; как другу дает любя... Он тысячу рублей дал бы, если бы нас меньше было, для него деньги не имеют той цены, как вам, господин... Я на этом прекратил разговор, но потом ближе познакомился со стариком; история его так интересна, что я впоследствии вернусь еще к нему... Еще не было шести часов, когда из калитки хорошо знакомого “золоторотцам” дома, вышел батюшка... Толпа заколыхалась, но все остались на местах, обнажив только головы. Отец Иоанн снял свою шляпу, сделал поклон своим “детям”, перекрестился на виднеющийся вдали храм и пошел по “строю”. – Раз, два, три... десять... двадцать... Двадцатый получил рубль для раздела с девятнадцатью коллегами. Опять: “раз, два, три... десять... двадцать” и опять рубль. Так до самого конца “строя”. Только что кончился счет, вся толпа бросилась со своих мест к батюшке. Кто становился на колени, кто ловил руку батюшки для поцелуя, кто просил благословения, молитвы; некоторые рассказывали свои нужды... И отец Иоанн всех удовлетворил, никому не отказал; видно было, что почтенный пастырь сроднился с этой средой, понимает их без слов, по одному намеку, точно так же, как и толпа понимает его по одним жестам... |
| Можно сказать с уверенностью, что отец Иоанн за долгие годы жизни накопил большой духовный опыт, что давало ему возможность говорить людям то, что им в тот момент необходимо было для спасения. Его проповедь наиболее близка к пастырско-душепопечительному направлению, которого придерживался в своем проповедничестве святой праведный Иоанн Кронштадтский. На данный момент известно 202 проповеди отца Иоанна (Крестьянкина), из которых опубликовано в печати лишь 93. Часть гомилетического наследия отца Иоанна пока доступна лишь в аудиоформате MP3 (это 90 проповедей) [v] . Затрагивая актуальные для своего времени вопросы, отец Иоанн находил благодатную почву в сердцах людей, говоря не об отвлеченных истинах, но о тех моментах, которые касаются жизни каждого. Отец Иоанн (Крестьянкин) не мог оставаться немым относительно тех вопросов, которые поднимались в его эпоху. Болезненные явления того периода потребовали от проповедника отложить на время обычный способ проповеди и за исходную точку взять животрепещущие проблемы современности [vi] . Они ставились многими из тех, кто обращался к старцу за советом, о чем он и говорит в одной из своих проповедей: «И сказать об этом свидетельстве меня побуждает поток писем и личные беседы со многими людьми...» [vii] Отец Иоанн (Крестьянкин) мог наставлять паству, казалось бы, в простых вопросах (порядок причастия [viii] , необходимость молитвы перед иконами [ix] и т.п.). Много говорилось им о том, что происходит в церковной жизни нашей Русской Православной Церкви, чтобы никто не оказывался в стороне от происходящих внутрицерковных событий. Например, в своих проповедях старец говорил об исполнившемся пророчестве преподобного Серафима Саровского об открытии Дивеевского монастыря в 1988 году [x] , об обретении [xi] , открытии [xii] и перенесении мощей святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси [xiii] ; о канонизации новопрославленных святых [xiv] и о многом другом. Сами проповеди порой были пространным ответом на злободневные вопросы церковной жизни, связаны с тем или иным событием (например, интронизация Патриарха и т.п.), особенно если отец Иоанн видел необходимость дать ответ на вызывающий смущение в умах слушающих вопрос [xv] . |
| С самого начала своего пастырского пути отец Иоанн положил себе ежедневно служить Литургию. Сан он принял в 1855 году. Во время учебы в академии желал быть миссионером в Северной Америке или Сибири, но Господь иначе устроил его судьбу: по окончании курса будущий всероссийский пастырь женился на дочери протоиерея Андреевского собора в Кронштадте Елизавете Константиновне и был определен служить в этом храме. Когда отец Иоанн вошел в собор впервые, он сразу всё узнал — когда-то давно он видел себя во сне священником, служащим именно в этом храме. «Я угасаю, умираю духовно, когда не служу несколько дней в храме...» — говорил он. В одном из свидетельств того времени упоминается о сослужении 12 священников, при котором на престоле стояло 12 огромных чаш и дискосов. В начале Литургии отец Иоанн подолгу задерживался за молитвой у жертвенника по многочисленным запискам, но к чтению Евангелия всегда возвращался на свое место и с полным вниманием слушал, вникая в каждое слово. По перенесении Святых Даров на престол он начинал готовиться к радостному свиданию с Господом и больше помышлял о присутствующих в храме, об их участии в общей молитве и общей радости. При совершении Евхаристического канона отец Иоанн совершенно преображался. Теперь мысль о людях как бы отлетала от него — он начинал славословить Господа, благодарить Его за бесконечное милосердие, за беспредельную любовь, за спасение рода человеческого, за крестные страдания, за дарование Своего Тела и Крови. Затем пастырь углублялся в молитву за верных. Бывали дни, когда он в эти минуты превращался в какую-то неподвижную тень, точно замирал, стоя на ногах, но после возгласа сразу приходил в себя, открывая глаза, из которых катились крупные слезы. Батюшка всегда приобщался очень долго и со слезами. По принятии Даров он становился радостным, счастливым. Пока Чаша еще стояла на престоле, отец Иоанн над нею наклонялся, обнимал ее руками и радостно молился, переживая особые минуты своей жизни. Общая исповедь В России большинство мирян к тому времени привыкло приобщаться раз в год, и призыв отца Иоанна исповедоваться и причащаться святых Христовых Таин как можно чаще прозвучал с особой силой. Поначалу он всех желающих исповедовал поодиночке, но через несколько лет его служения, когда за каждой его Литургией собирались сотни, а иногда и тысячи причастников, это стало невозможным. Пастырю пришлось прибегнуть к общей исповеди, хотя вне богослужения он продолжал исповедовать людей индивидуально. |
| Только основательное изучение переписки отца Иоанна Кронштадтского , если бы это стало возможно, могло бы, может быть, показать, испытал ли он какое-либо влияние современных ему новых русских богословов и мыслителей, но и без этого нельзя не видеть, что по своему духу, в своих мыслях о Церкви отец Иоанн весьма сроднен с ними. В этом вопросе он является человеком своей эпохи. В писаниях отца Иоанна Кронштадтского ясно чувствуется, что Церковь для него есть, во-первых, живое единство людей, связанных с Богом и между собою Духом Божественной любви, что, во-вторых, Церковь является хранительницей живой Истины и, в-третьих, что человек – в Церкви – не лишается свободы, а утверждается в ней. 3 Единство Церкви для отца Иоанна Кронштадтского , прежде всего, основано на единстве человеческого рода: «Все мы земнородные, – пишет отец Иоанн, – точно вода, точно воздух, точно дерево многоветвистое, составляем одно целое, хотя часто расторгаемое по зависти врага самолюбием, раздражительностью, враждой… гордынею… и другими страстями». В то же время и для отца Иоанна (как, например, и для митрополита Антония (Храповицкого)) единство Церкви существует и должно оберегаться, потому что существует единство Бога в Трех Лицах: « Как Троица – Бог наш, – говорит отец Иоанн, – едино Существо, хотя и три Лица, так должны быть и мы – едино… как бы… один человек, один ум, одна воля, одно сердце, одна доброта без малейшей примеси злобы, – словом, одна чистая любовь, как Бог есть Любовь». Это единство всех людей, в котором выражается образ Троичного Бога в человечестве, есть для отца Иоанна Кронштадтского исполнение данного людям Самим Иисусом Христом завета: «Великая заповедь… блюсти единение духа, – пишет отец Иоанн, – об этом молился… Сын Божий… Отцу: Отче Святый! Соблюди их во имя Твое… их же дал еси Мне, да будут едино, яко же и Мы (ср.: Ин. 17, 11, 20, 21 )… Кто желает всех соединить, сделать как бы одной душой и делает так, тот, значит, исшел от единого Бога… Учители, приходящие не от Бога… вносят… разъединение… Таков Лютер 59 , таковы расколоучители, таковы все еретики… Слава вере христианской – православной! Истинный плод ее всегда был и есть единение верующих между собою чрез любовь и обольщение…». |
| Утро пастыря Город Кронштадт ранним утром еще погружен в глубокий сон, его улицы пусты. Около трех часов утра отец Иоанн просыпается. Спит он всегда в подряснике, держа себя наготове. Священник начинает день с молитвы. По воспоминаниям ключаря Андреевского собора, с четырех часов утра отец Иоанн в любую погоду прогуливается по двору и саду, тайно произнося молитвы. Немного погодя он направляется в собор. У ворот дома пастыря уже ждет многочисленная толпа. Все бросаются ему навстречу, чуть не сбивая его с ног, прося благословения. Священник с кроткой улыбкой идет дальше, а толпа за ним всё растет. Вдоль решетки соборного сада чинными рядами выстроилась «армия отца Иоанна»: оборванцы всех возрастов, человек семьсот. Кронштадт — портовый город, место административной ссылки преступников из столицы, там много заблудших и нуждающихся. Отец Иоанн разбивает просителей на десятки и каждой группе вручает сумму денег, чтобы люди могли разделить их между собой. В шесть утра начинается звон к утрене. Священник в сопровождении людей, приехавших с разных концов России, входит в храм. Начинается утреня. Пастырь сам исполняет чтение и пение стихир и канона, не пропуская ни одного слова. «На этом чтении, — говорил отец Иоанн, — я воспитывался в церковной жизни». «Через это чтение душа мало-помалу привыкает к церковной жизни... мало-помалу проникается настроением тех людей, которых ублажает Святая Церковь». К храму, к молитве, к богослужению отец Иоанн привык с ранних лет. Он родился в 1829 году. Его отец был псаломщиком сельского храма в Архангельской области и, отправляясь читать в храм, часто брал сына с собой. Да и изба, в которой рос будущий пастырь, походила на храм: в ней были большие образа, всегда горела лампада и часто звучали молитвословия. Во время утрени читались письма и телеграммы с просьбами помолиться о больном или страждущем. Этих посланий было так много, что кронштадтская почта вынуждена была открыть дополнительное отделение для корреспонденции отца Иоанна. Кронштадтский пастырь читает письма, одни откладывает, по прочтении других горячо молится перед престолом. Утреня обычно заканчивалась около половины восьмого. |
| Духом святителя Николая водился и шествовал и возлюбленный наш пастырь, отошедший ныне ко Господу, — отец Иоанн Кронштадтский. Ему всегда был присущ дух радостного прославления Бога, как у нас, грешных, в день святой Пасхи; от него не было слышно покаянных воплей; он больше радовался, чем скорбел: он, видимо, в молодости еще отмолил свои грехи, и в нем постоянно ликовала эта благодатная, духовная победа над грехом, диаволом и миром... Видеть такого человека, слышать сего облагодатствованного христианина, молиться с этим великим пастырем Церкви Христовой составляло великое духовное наслаждение для русского народа. Отец Иоанн проходил в своей жизни пред нами как носитель веры побеждающей, торжествующей. Вот почему люди так неудержимо тянулись к нему, так жаждали его. Каждый из них как бы так говорил себе: «Пусть я немощен и весь во грехах; но вот есть в мире праведник, который препобеждает нашу греховную природу; есть такая душа христианская, которая все победила и получила благодатную силу великого молитвенного дерзновения, которая только и торжествует о красоте Сладчайшего Иисуса...» Однако же были и такие люди, сами не обладавшие духовною уравновешенностью, не знавшие хорошо отца Иоанна и составившие себе понятие о нем больше по газетным сообщениям, которые утверждали, что отец Иоанн находится «в прелести». Этим пустосвятам соблазном представлялись и та внешняя обстановка, в которой жил, подвизаясь на земле, этот праведник, и те вещественные знаки любви, которыми щедро одаряли отца Иоанна почитатели его. Смущали их и карета, в которой ездил отец Иоанн, и собственный его пароход, и шелковые рясы, и бриллиантовые кресты, которые он носил. О близорукие люди! Они не знали, что для самого отца Иоанна шелк имел такое же значение, как и рогожа; что бриллианты для него были не дороже песка, который мы попираем ногами; что все подобные знаки почитания и любви он принимал не для себя, а ради любивших его, дабы не оскорбить их добрые чувства к нему и расположение к тому святому делу, которому служил он всю жизнь свою. |
| Господь претворил хлеб и вино в Свои Тело и Кровь и заповедал апостолам, а через них их приемникам – епископам и пресвитерам совершать это таинство. Реальность таинства Евхаристия не есть какое-то просто воспоминание того, что происходило когда-то более двух тысяч лет назад. Это реальное повторение тайной вечери. И на каждой евхаристии – и во времена апостолов, и в нашем XXI веке – Сам Господь наш Иисус Христос через канонически рукоположенного епископа или священника претворяет приготовленные хлеб и вино в Свои пречистые Тело и Кровь. В православном катехизисе святителя Филарета (Дроздова) сказано: «Причащение есть таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает (причащается) Самого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в жизнь вечную» . Об обязательности причащения для всех верующих в Него говорит нам Господь: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Ибо, Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 53–56). Необходимость причащения для православных христиан Не причащающийся святых таин отрывает себя от источника жизни – Христа, ставит себя вне Его. И наоборот, православные христиане, с благоговением и с должной подготовкой регулярно приступающие к таинству причащения, по слову Господа «пребывают в Нем». И в причастии, которое оживотворяет, одухотворяет наши душу и тело, мы как ни в каком другом таинстве соединяемся с Самим Христом. Вот что говорит святой праведный Иоанн Кронштадтский в поучении на праздник Сретения, когда Церковь вспоминает, как старец Симеон принял в Иерусалимском храме на свои руки сорокодневного Младенца – Христа: «Не ревнуем тебе, старче праведный! Мы сами имеем твое счастье – подъять не на руки только Божественного Иисуса, но устами и сердцами, как и ты носил Его всегда в сердце, еще не видя, но чая Его; и не раз в жизни, не десять, а сколько хотим. Кто не поймет, возлюбленные братья, что я говорю о причащении животворящих таин Тела и Крови Христовой? Да, мы имеем б о льшее счастье, чем святой Симеон; и праведный старец, можно сказать, заключил в объятиях своих Живодавца Иисуса в предзнаменование того, как верующие во Христа впоследствии времени во вся дни до скончания века будут принимать и носить Его не на руках только, а в самом сердце своем» . |
| 2 Архиепископ Вениамин приводит замечательные слова отца Иоанна, в которых выражено, может быть, то самое основное, что отец Иоанн познавал о Боге через свое служение у святого престола, в алтаре. Вот эти слова в некотором сокращении: «Бог в существе Своем благословен, или есть Бог Славы неизреченной, есть… животворящая, страшная слава; …во всех творениях… открылась чудная слава, величие, велелепие (великолепие)… Но явился отступник, хулитель… Вопреки… этому хулению… Церковь Божия… непрестанно славословит Господа», но «…в чем проявилась особенно Слава Пресвятой Троицы?» – спрашивает далее отец Иоанн и отвечает: «В человеке, созданному по образу и подобию Божию, и в искуплении человека воплощением Сына Божия… Еще она (слава)… является… в святых Божии человеках». Приводя эти слова, архиепископ Вениамин замечает: «Много здесь мыслей…а самое главное: Бог – есть Бог Славы по существу». С этим нельзя не согласиться. В познании Бога как Бога Славы – разгадка как всей светлой духовности отца Иоанна, так, в частности, и его необыкновенного служения в храме». Понятие «Слава Божия» в духовно-религиозном его значении трудноопределимо. Можно только приближенно пояснить, что Божия Слава есть некоторая сверх-красота, самоочевидная, разливающаяся, отражающаяся в творении красота Божественной любви, красота Божественного совершенства. Некоторые богословы, подвергшие это понятие основательному исследованию, например, профессор протоиерей С. Булгаков , отождествляют Божественную Славу с Духом Святым. Отец Иоанн, как видно из приведенных его слов, также сопоставляет ее с красотою (велелепием), а Святого Духа (о чем будет сказано ниже) именует прямо Красотою. Отсюда один шаг до отождествления Славы Божией со Святым Духом. Так или иначе, некоторое видение Славы Божией, Славы Божественного совершенства есть именно то, что более всего вдохновляло отца Иоанна во время его служения в храме. Да может ли вдохновлять нас что-либо, в чем мы не прозреваем Прекрасного? 3 В свете такого, выдвинутого архиепископом Вениамином, понимания духовно-литургической настроенности отца Иоанна, можно живее воспринять приводимые ниже сперва общие, а потом более подробные свидетельства о том, как он служил утреню и Литургию. |
| К концу XIX века отец Иоанн стал так популярен, что его пожелал увидеть и император Александр III, заканчивавший свой земной путь в Крыму, в Ливадийском дворце. Их первое свидание состоялось 12 октября 1894 г. Когда священник в сопровождении многочисленной толпы верующих пришел во дворец к государю, самодержец Всероссийский нашел силы самому выйти к пастырю. Он приветствовал его словами: «Я не смел пригласить вас сам. Благодарю, что вы прибыли по доброй воле. Прошу помолиться за меня, я очень недомогаю…» Через пять дней царь теперь уже сам позвал священника и причастился Святых Христовых Тайн. Государь умер 20 октября 1894 г. на руках Иоанна Кронштадтского. Благодаря своим проповедям и неустанной заботе о ближнем Иоанн Кронштадтский стал признанным врачевателем человеческих душ. На его проповеди стекались бессчетные толпы простого народа, тысячи других писали ему, просили совета, наставления, утешения. Никого не забывал святой Иоанн, на все человеческие горести откликался. Много ездил по России, выступал перед верующими и в храмах, и на площадях. Каждая проповедь становилась событием, а число собиравшихся поражало современников. Только на его службе в Харькове 20 июля 1890 г. присутствовало более 60 тысяч человек. Никто этих людей не звал, никто не делал заранее объявлений в газетах о выступлении батюшки. Люди, только прослышав о приезде отца Иоанна, сами шли, преодолевая порой сотни километров, чтобы увидеть и услышать великого праведника земли Русской. Он стал широко известен и как чудотворец. Однажды отца Иоанна пригласили в Петербург к знатной женщине, которая никак не могла разрешиться от бремени. Когда пастырь прибыл в дом, светила науки разводили руками: поздно, плод умер во чреве. Неминуемы сепсис и смерть и самой матери. Отец Иоанн попросил всех удалиться из комнаты, где тяжко стонала в горячечном бреду роженица. Он опустился на колени, воздел руки к небу и стал просить Господа явить победу жизни над смертью. Молитва длилась полчаса. После чего отец Иоанн вышел с умиротворенной улыбкой на устах, и очень просто произнёс: «Богу было угодно воскресить младенца. Родился мальчик. Мать жива». |
|
|
