| О. Андрей Кураев: По моей информации, Патриарх уже довольно жестко прошелся по тем некоторым своим подчиненным, которые вот этих активистов типа Энтео пробовали поднять на щит. Ксения Собчак: А почему по самому Энтео он не прошелся? О. Андрей Кураев: Не много ли чести? Ксения Собчак: Ну не знаю, мне кажется одного звонка Чаплина Энтео со словами «Патриарх просил тебе передать успокоиться» было бы достаточно. О. Андрей Кураев: Много чести. Ксения Собчак:Хорошо. Смотрите — вы говорите, что… О. Андрей Кураев: Нужна какая-то радикальная смена повестки дня. Чтобы Церковь иначе бы обсуждалась, и с иными событиями. Вот какие эти иные события? Смотрите, из событий последнего дня, признаюсь, для меня было неожиданностью, что Владимир Легойда, глава синодального Отдела информационного, выступил в защиту 31-й онкологической больницы. Ксения Собчак: И вы выступили в Санкт-Петербурге, я как раз хотела об этом говорить. О. Андрей Кураев: Причем мы одновременно это сделали, я не знал о его выступлении, поэтому, понимая, что я не имею права представлять Церковь в этом вопросе, я немножко поюродствовал. Я вышел в пальто, затем это пальто вывернул наизнанку, тем самым показал, что это моя личная позиция. Ну, вот я прошу, моя личная просьба: Петербург, защити своих детей и эту больницу. Ксения Собчак:А почему это не было сделано на уровне Патриарха? Мне кажется, если бы официально Патриарх Кирилл с этим выступил, это же как раз создало бы совершенно другой информационный повод? О. Андрей Кураев: Я не могу за Патриарха решить, но выступление Легойды было на официальном сайте Патриархии тут же опубликовано. Ксения Собчак: Смотрите, как тогда быть с другого рода заявлением? Вы говорите, что по поводу православных дружин уже были достаточно жесткие высказывания. Буквально недавно отец Дмитрий Смирнов — тоже фигура вполне официальная, высказался за то, чтобы людей без детей штрафовали и обкладывали налогом. Там целая специальная схема — налоги для тех, у кого нет детей, штрафы для тех, кто не состоит в официальном браке, а живет в гражданском, система штрафов по доказательству ДНК. В общем, там черт ногу сломит, извините, но суть его предложения заключается в том, что люди, которые не имеют детей, должны облагаться каким-то налогом. Вы с этой позицией согласны? |
| Голубцов С. А., протодиак. Московская Духовная Академия в начале XX века: профессура и сотрудники: Основные биографические сведения (по материалам архивов, публикаций и официальных изданий), М.: Мартис, 1999.128 с. Голубцов С. А., протодиак. Московская Духовная Академия в революционную эпоху. [Т. 1. ч. 3.] Академия в социальном движении и служении в начале 20 века. По материалам архивов, мемуаров и публикаций. М., 1999. 255 с. Голубцов С. А., протодиак, профессура Московской Духовной Академии в сетях Гулага и ЧеКа: мученики и исповедники из корпорации дореволюционной Московской Духовной Академии в эпоху большевизма: по материалам архивов и публикаций: обзор и исследование, М., 1999. 96 с. Голубцов С. А., протодиак. Стратилаты академические: Ратоборцы за Церковь в корпорации Московской Духовной Академии первой половины XX века. Жизнь, труды и крестный путь: По материалам архивов и публикаций. Обзор и исследование, М.: Изд-во православного братства Споручницы грешных, 1999. 288 с. Голубцов С. А., протодиак. Московская духовная академия в революционный период (1917–1927)//БВ 11–12. 2010. с. 443–509. Гумеров А., свящ. три четверти академического богословия: (Духовное наследие «прибавлений к творениям святых отцов» и «Богословского вестника»)//БВ 1993. 1. с. 21–39 (1-я пагин.). Далмат (Юдин), иеромонах, Колыванов Г. Е. История Московской духовной академии: 1685–1919 гг.//МДА 200 лет. 2014. с. 23–56. Дионисий (Шленов) , игумен. Периодические издания Московской духовной академии: дореволюционный период//МДА 325 лет. т. 1. Кн. 2. 2010. С. 141–164. Дионисий (Шленов) , игумен. Возрождение журнала «Богословский вестник»//Московской Духовной Академии 325 лет: юбилейный сб. ст.: в 2 Т.//МДА 325 лет. Т. 2. 2010. с. 157–166. Дионисий (Шленов) , игумен. Издательская деятельность Московской духовной академии//МДА 325 лет. т. 1. Кн. 2. 2010. с. 201–216. Дионисий (Шленов) , игумен. История библиотеки Московской духовной академии//МДА 325 лет. т. 1. Кн. 2. 2010. с. 19–48. Дионисий (Шленов) , игумен. Библиотека Московской духовной академии в период реформ//МДА 325 лет. т. 2. 2010. с. 109–116. Дионисий (Шленов) , игумен, греческий кабинет//МДА 325 лет. Т. 2. 2010. С. 139–148. |
| Максим Шевченко: Давайте про современную жизнь? Протодиакон Андрей Кураев: Церковь не перестала быть Церковью. Поэтому то, что Церковь должна делать – Церковь должна оставаться общиной, в центре которой тело Христово. А кроме этого может Церковь заниматься еще много чем. Именно пробуя проецировать вечные евангельские заповеди, ценности, эту сложную мозаику… Максим Шевченко: Политика, отец Андрей, это не просто проецирование евангельских ценностей, политика, это в том числе – участие в интригах, участие в расстановке сил, политика – это кровь. Политика – это убийства, политика – это деньги. Поэтому когда я спрашиваю, может ли церковь заниматься политикой, это вся совокупность того, что мы называем политикой. Что в истории мы знаем, как политику. Протодиакон Андрей Кураев: Тогда можно сказать, слово «может» что означает. В истории Церкви, в Византийской ли империи или Российской, политика как интрига, конечно, это было всегда. Порой не было публичной политики. Этого опыта у православной Церкви, в отличие от католиков, нет. А опыта придворных интриг – выше головы. Максим Шевченко: Ну как не было публичной? Монахи приходили и проповедовали на ипподроме в Константинополе, мы знаем, что целые восстания были из-за «единосущный» или «подобносущной», гражданская война начиналась. Протодиакон Андрей Кураев: Это не вопросы политические. Максим Шевченко: А какие это еще вопросы? Протодиакон Андрей Кураев: Просто религиозные вопросы. Максим Шевченко: Так в Византии это и были политические вопросы. Протодиакон Андрей Кураев: Не совсем так. Когда есть разные именно политические партии, политические, публичные, внятные партии, да, и Церковь как-то участвует в их полилоге. Не диалоге, а полилоге. Максим Шевченко: То есть, партия Феофана и партия Никифора Фоки какого-нибудь? Протодиакон Андрей Кураев: Ну например. Не было публичности, все-таки. Максим Шевченко: Давайте от Византии в наше время. Политика – это политика. Политика – это борьба за ресурсы, политика – это контроль ресурсов, политика – это борьба за умы, политика, вообще, смысл политики – направление истории. И историю проповедью не направишь. |
| Ксения Собчак: А какие у Вас отношения с Богом? Протодиакон Андрей Кураев: У меня сложные, сложные. Ну, я — грешник, что уж скрывать. Ксения Собчак: Хорошо, вот давайте от Вашего брутального чувства юмора (я, честно говоря, не до конца могу к нему привыкнуть) перейдем к каким-то реальным фактам. Во-первых, давайте поговорим о продлении приговора участницам группы «Pussy Riot». Вам не кажется, что продление приговора, девушки за решеткой… Протодиакон Андрей Кураев: Я перекрещусь, ладно? (когда «кажется»). Ксения Собчак: Это уже не кажется, это факт. И то, что трех девушек оставили под арестом, – креститься не надо? Протодиакон Андрей Кураев: Надо. Нет, меня эта ситуация совершенно не радует … Ксения Собчак: Вам жаль их? Протодиакон Андрей Кураев: Вы знаете, много субъектов для жалости, в частности, мне жалко и Церковь мою в том числе. Ведь мы получились, в какой-то степени в позиции «одиночек», которые требуют продолжения наказания. Юлия Латынина: Да ладно Вам, «одиночек»… Протодиакон Андрей Кураев: А кто-то еще нас поддерживает? Юлия Латынина: Что значит — «кто-то еще»? Церковь сама по себе самодостаточна, и 22 апреля будет большая сходка, и свезут не меньше, чем на Болотной… Протодиакон Андрей Кураев: 22 февраля мы были вместе! Когда эта история только начиналась и когда Церковь была только в позиции оскорбленной стороны, тогда вместе с нами стояли люди разных взглядов — и религиозных, и нерелигиозных. И всем было понятно, что этически – это нехорошо! Ксения Собчак: С этим все согласны… Юлия Латынина: Собственно, это и есть главная проблема — позиция Церкви. Ведь когда эти девочки проплясали на амвоне, ну, у меня было ощущение, приблизительно такое, как, помните, был «Обезьяний процесс»? Г-н Самодуров, директор Сахаровского музея, устроил там выставку: «Осторожно, религия!». На животворящий крест навесил сосиски и сказал, что это искусство, что это обличение попов и т.д. Я плюнула, подумала, что это пиар – сосиски вешать – искусство по-другому выглядит. Но когда на Самодурова начали наезжать, это уже было полупиар… |
| Второе. Я не говорил, что это православная норма. «Культурная норма» и «православная норма» — это совсем не совпадающие вещи могут быть. И даже в культуре, которая себя считает православной, есть масса других субкультурных ситуаций, страт, где могут быть приняты другие нормы поведения, скажем так. Всешутейший собор Петра Первого … Максим Шевченко: — Это который тогда я Вам и напомнил… Протодиакон Андрей Кураев: — Да, то есть, это естественно. Это не часть православной культуры, в классическом смысле. Максим Шевченко: — Это не часть православной культуры в классическом смысле. Протодиакон Андрей Кураев: — Совершенно верно. Но тем не менее, это то, что элита того общества так или иначе считала терпимым в каких-то условиях. Есть культура карнавала, где допускалось в определенные дни в определенных местах выворачивать в себе весь социальный космос наизнанку. Это была некоторая культурная норма в определенных эпохах. Но это никогда не было церковной нормой. Я бы очень хотел, признаюсь, дискуссии с медиевистами на эту тему. У меня нет информации о том, допускались ли такого рода скоморошеские выходки, скажем, в храме или в церковном дворе. В западной христианской культуре или в нашей христианской… Максим Шевченко: — … Вы тогда написали : «…ибо учиненное ими, конечно безобразие, но законное безобразие». Законное. В каком смысле «законное»? Протодиакон Андрей Кураев: — Законное в том смысле, что для «закона масленицы». Не то, что не церковное… Максим Шевченко: — Это что еще за «закон масленицы»? Протодиакон Андрей Кураев: Есть такое беззаконие, игрушечное, карнавальное беззаконие. Максим Шевченко: — Языческое. Протодиакон Андрей Кураев: — Да, конечно. Максим Шевченко: — То есть для языческого закона это нормально, то, что они делают. Протодиакон Андрей Кураев: — Для языческого, наверное. Но, естественно, не для православного. Максим Шевченко: — Тут. Знаете, Вы так прячетесь за это слово «законное». Законное, в смысле, Вы не оправдываете это безобразие? Вы не говорите, что оно нормально законно? |
| Протодиакон Андрей Кураев: Нет, нет, любой грех может привести к смерти, если он становится моим владыкой. Пример приведу патериковый, из древней классической монашеской книги. Тоже какой-то такой диспут зашел среди учеников, и старец говорит: «Возьми тот валун с берега реки и притащи сюда». Берет, тащит. «А теперь отнеси назад». Тот тащит. «А теперь возьми, пожалуйста, принеси мне мешок мелких камней, одинаковых по весу». Он набирает гальки, приносит. «А теперь отнеси их назад. Разложи по местам, где они лежали». — «А я не помню, где они лежали». Ну и резюме — когда у человека есть какой-то тяжелый грех, он тяготит его совесть, он все время о нем помнит, по слову Псалтыря «грех мой предо мною есть выну», всегда мой грех передо мною. А есть то, что Иоанн Шаховской называл «Апокалипсис мелкого греха». Когда эта пыль забивает все фильтры. Душит. И вроде бы сама по себе каждая мелочь эта, она и мелочь, и поэтому не является предметом аскетической покаянной заботы, а тем не менее, все это вместе душит, как Гулливера душат ниточки, паутинки в стране лилипутов. Так что поэтому деление грехов — это к смерти, а это не к смерти грех, — оно немножко извиняет нашу теплохладность. И поэтому для православной аскетики это нехарактерно. Максим Шевченко: Церковь какую должна играть роль в современном мире, на ваш взгляд? Протодиакон Андрей Кураев: Никакую. Никаких ролей. Никакого лицемерия, никакой роли, никакого актерства. Максим Шевченко: Вообще никакой? Протодиакон Андрей Кураев: Церковь не может играть роль. Максим Шевченко: Хорошо, какую позицию церковь должна занимать. Хорошо, спросим так: должна ли церковь заниматься политикой? Протодиакон Андрей Кураев: Да. Может, не должна, а может. Максим Шевченко: В чем это заключается? Протодиакон Андрей Кураев: Есть вещи, которые я не обязан делать в качестве христианина, но которые я могу делать, не переставая быть христианином. Максим Шевченко: Но это вы лично, а Церковь, как социальный институт? Протодиакон Андрей Кураев: И Церковь, и Патриарх, пожалуйста. Мы советские годы видим. Для меня Церковь советской поры, та, в которую я и влюбился, к которой пришел, подобна юноше из Евангелия от Иоанна, который в минуту ареста Христа тайком следовал за кустами. А его заметили, схватили за одежду, а он вырвался и голышом убежал. Это Церковь 20 века. С нее сорвали и перстни, и парчовые одежды. Запретили все и вся, кроме одного. Принцип свободы совести в Советском Союзе звучал внятно: молиться можешь ты свободно, но так, чтоб слышал Бог один. Ни благотворительности, ни педагогики церковной, ни просвещения, ни создания церковного искусства, ни, тем паче, какая уж церковная политика, да. У Церкви осталось одно: молитва и чаша с телом и кровью Христа. |
| Ксения Собчак: Хороший? О. Андрей Кураев: Понимаете, пропагандистское изделие оценивается по своим параметрам. Ксения Собчак: А Вам не кажется, что он нарушает как раз наоборот репутацию Церкви? О. Андрей Кураев: Минуточку. Пропагандистские изделия оцениваются по одному только критерию: до таргет-групп, до целевой аудитории доходит или нет? Вызывает нужную дрессированную реакцию или нет? С этой точки зрения этот фильм сделан достаточно профессионально. Ксения Собчак: С этим я тоже не соглашусь, как раз в этом смысле «Анатомия протеста» гораздо более профессиональная работа. О.Андрей Кураев: Для меня этически неприемлема такого рода продукция. Любой вид пропаганды несовместим с моими христианскими убеждениями, но с точки зрения профессиональной, наверное, как-то неплохо сделано. Второе, что касается врагов церкви. Ксения Собчак: Потому что там прямо сказано, что есть конкретные люди. О. Андрей Кураев: Странно, что в этом кино обошлось без упоминания Березовского, зато почему-то есть Марат Гельман, и он нем сказано, что 50% вбросов идут через него. Ксения Собчак: Но враги Церкви есть в России? О. Андрей Кураев: Но тогда это смешно. Как смешно этих пусек назначать главными врагами Церкви, но точно также унизительно двухтысячелетней многомиллионной Церкви считать Марата Гельмана своим главным гонителем. Это для нас унизительно прежде всего. Ксения Собчак: А кто главный гонитель Православной Церкви в России? Ну, кроме дьявола, естественно. О. Андрей Кураев: Нет, я считаю, что этот термин просто нельзя употреблять. Всё-таки, гонения предполагают не просто общественное несогласие, дискуссию. Слушайте, откройте интернет, введите мою фамилию, Вы увидите там изрядный процент критических откликов на меня. А если при этом я начну отвечать: «Люди меня гонят! Меня преследуют!», то еще больше людей справедливо сделает такой вот жест. (крутит пальцем у виска) Наличие дискуссии, критики, предвзятой зачастую, хамской и так далее есть, но называть это гонением, я считаю, некорректно. Гонение будет там, где есть сила, есть власть государственная. Когда по государственному каналу говорят, что у нас в России гонят Церковь, уже отсюда возникает диссонанс. |
| Владимир Соловьев: Но вынашивает она? Протодиакон Андрей Кураев: Вынашивает она, она себе оставляет. Это отдельная тема. Хотя тоже скажу, что у христиан к этому негативное отношение. Но это все-таки один уровень этического сознания человека. А другой – когда этого человека отчуждают. Вот это называется суррогатным материнством. А то, что я описывал до этого, – это ЭКО, и тут отношение другое. Лолита Милявская: То есть у Церкви как бы разделяется отношение к ЭКО и к суррогатному материнству? Протодиакон Андрей Кураев: Что касается ЭКО, допускается… Владимир Соловьев: А в чем грех Киркорова? Нет, ну просто понять, в этой ситуации. Протодиакон Андрей Кураев: Покупка ребенка. Владимир Соловьев: Покупка ребенка? Лолита Милявская: Ну, этот факт не установлен, и Филипп не подтверждал ни разу, что он за этого ребенка заплатил, честно говоря. И я более чем уверена… Протодиакон Андрей Кураев: Вообще, это подарок фанатки. Лолита Милявская: Честно говоря, я более чем уверена… Владимир Соловьев: Но в жизни многих звезд такие подарки бывают, они не всегда приятны. Иногда выясняется, что подарили уже взрослого ребенка. Лолита Милявская: Как его близкая подруга, я точно знаю, что этого ребенка выносила женщина, которая безумно любит Филиппа, и она ему искренне предана, и ни о каких деньгах здесь не шла речь. Если он потом… Протодиакон Андрей Кураев: Лолита, мне очень не хочется обсуждать ничью личную жизнь. Просто мне бы не хотелось, чтобы люди, которых кто-то берет за образец, прислушивается к их словам… И если при этом, к моей радости, Вы себя отнесли к списку людей, которые ассоциируют себя с Православной Церковью, хочу, чтобы с Вашей стороны было пояснение, что, да, ну, скажем: Мы не знали, что Церковь негативно относится к этой вещи – суррогатному материнству. Неважно, за деньги или нет, для церковной оценки это не имеет значения. И поэтому, пожалуйста, не подражайте мне. Лолита Милявская: Я не подражаю, я искренне говорю. Протодиакон Андрей Кураев: Потому что, может быть, Филипп не подумал… |
| Госдеп-2: Священная война (ВИДЕО + ТЕКСТ) В эфире программы Госдеп-2. РПЦ. Священная война 9 апреля 2012 года Ксения Собчак и гости программы — Людмила Нарусова, Татьяна Арно, Андрей Малахов, Тихон Дзядко, протоиерей Максим Козлов, протодиакон Андрей Кураев, Сергей Матвеев, Анатолий Осмоловский и Юрий Шевченко обсуждали причины антицерковных настроений. 10 апреля, 2012 В эфире программы Госдеп-2. РПЦ. Священная война 9 апреля 2012 года Ксения Собчак и гости программы — Людмила Нарусова, Татьяна Арно, Андрей Малахов, Тихон Дзядко, протоиерей Максим Козлов, протодиакон Андрей Кураев, Сергей Матвеев, Анатолий Осмоловский и Юрий Шевченко обсуждали причины антицерковных настроений. В эфире программы «Госдеп-2. РПЦ. Священная война» 9 апреля 2012 года Ксения Собчак и гости программы — Людмила Нарусова, Татьяна Арно, Андрей Малахов, Тихон Дзядко, протоиерей Максим Козлов, протодиакон Андрей Кураев, Сергей Матвеев, Анатолий Осмоловский и Юрий Шевченко обсуждали причины антицерковных настроений. Протодиакон Андрей Кураев о передаче «Госдеп-2″: личность Патриарха обсуждать не намерен [flowplayer img=» width=’580′ height=’435′ ][/flowplayer] Аудиозапись программы скачать После эфира протодиакон Андрей Кураев поделился с ПРАВМИРом размышлениями об итогах программы. Ксения Собчак: Добрый вечер. Это Госдеп-2 с Ксенией Собчак. И тема нашей сегодняшней программы –непростая. Поэтому сразу, чтобы снять все обвинения в кощунстве, скажу, что вера – это, безусловно, дело интимное. А церковь дала нам много поводов для разговоров. Сегодня мы будем говорить о РПЦ, о патриархе Кирилле, и об информационной войне, которая сейчас, по словам представителей церкви, была развязана в интернете и в СМИ. Итак, действительно информационная война или просто информационные поводы, которые дает нам РПЦ? Об этом мы поговорим сегодня. И в начале, я бы хотела обратиться к вам, Андрей Кураев. Дьякон. Здравствуйте. Как вы считаете, те информационные поводы, которые мы сейчас все наблюдаем в прессе, связаны с патриархом Кириллом. Дело о часах. |
| А. КУРАЕВ — Что касается Удальцова, мы видели за предыдущие годы, что человек действительно напрашивался. У него был какой-то свой интерес. В том, чтобы оказаться в эпицентре драки. Чтобы к нему применили силу, чтобы потом это показать по каким-то сетям, массмедиа и так далее. Так что в итоге он получил отчасти то, что хотел. М. КОРОЛЕВА – То есть, как спросил наш слушатель, наказания без вины или без желания получается не бывает. А. КУРАЕВ — Я не знаю, что конкретно, я не храню в памяти те кадры, что тогда происходило на этой площади. Не могу сказать, справедливое наказание или нет. Но то, что он ходил по грани это совершенно очевидно. М. КОРОЛЕВА – То есть вроде как хотел и вроде как получил. А. КУРАЕВ — Человек, который называется революционером, естественно он всегда будет проламываться через решетку закона. М. КОРОЛЕВА – А вы как к революционерам относитесь вообще? А. КУРАЕВ — По-разному. М. КОРОЛЕВА – То есть не то чтобы всегда хорошо и всегда плохо. Вас спрашивают: а всякая ли власть от Бога. Потому что с этим связан тот, кто борется с властью. Он от Бога или от другой… А. КУРАЕВ — Я всегда помню слова Блаженного Августина, что если государство понуждает людей к греху, то это не государство, а шайка разбойников. М. КОРОЛЕВА – То есть не всякая власть от Бога. А. КУРАЕВ — Когда апостол говорит «всякая власть от Бога», то здесь скорее проблема перевода. Потому что в русском языке просто нет такого понятия как неопределенный артикль. Речь идет именно о власти как таковой. Power. То, что люди способны уступать друг другу и поэтому составлять сложные формирования социальные, это наша взаимная уступчивость способна делегировать друг другу какие-то свои естественные права и так далее, это у нас от Бога. Но это не означает, что каждый домоуправ именно советом Святой Троицы назначается на Его место. М. КОРОЛЕВА – Не могу не задать вопрос, который связан с запретом на мат в кино, театре и литературе. Вы поддерживаете? Одобряете? А. КУРАЕВ — Было бы странно, если бы я поддерживал распространение мата в литературе. |
|
|
