| Если София есть все творение, то душа и совесть творения – человечество, есть София по преимуществу. Если София есть человечество как целое, то душа и совесть человечества – Церковь , есть София по преимуществу. Если София есть Церковь, то душа и совесть Церкви – Церковь Святых, есть София по преимуществу. Если София есть Церковь Святых, то душа и совесть этой Церкви есть Богоматерь, Заступница твари, молящая о ней перед Словом Божиим. Все, что было сказано о многоликости Софии, относится также к Богоматери. Поэтому и существует столько почитаемых и чудотворных икон Девы Марии: «Нечаянная радость», «Радость всех скорбящих», «Умиление» и т. д. Глава о Софии, одна из самых вдохновенных в книге Флоренского. В духе Вл. Соловьева, Флоренский сближает понятие Софии с Церковью (Невеста Христова) и с Божией Матерью как с «носительницей Софии». Только в Софии, по особому благословению Бога, мир един. Будучи лишен софийности, он рассыпается на разлагающиеся атомы, дробится в адских противоречиях непрерывно, и если бы не попечение Божие, то распался бы в Хаос, в Ничто. Учение Флоренского о святой Софии хотя и следует традициям Соловьева, но глубоко оригинально и более «православно», чем у Вл. Соловьева, в построениях которого чувствуется сильный пантеистический элемент. Учение Флоренского о Софии послужило, как известно, прообразом учения отца Сергия Булгакова , который разработал это учение с гораздо большей основательностью, чем Флоренский. Однако переосмысление учения Соловьева о Софии в духе его «оправославливания», было развито первым именно Флоренским. Итак, отрываясь от Софии, человеческая личность теряет и связь с Богом, становится одержимой собственными низшими влечениями, которые легко переходят в демоническую одержимость. Тогда единство личности нарушается, человек разлагается заживо и ему грозит, в пределе, духовная смерть. Если физическая смерть есть разлучение души с телом, то духовная смерть, по Флоренскому, есть «разлучение души от духа», предваряющее метафизическую гибель. Сам Флоренский свидетельствует, что он испытал один раз с необычайной живостью это состояние в сновидении. |
| е. начиная с Оригена . У последнего мы уже имеем зачатки софиологии, однако, затемненной его отожествлением Софии (Притч. Сол. 8, 22–32) с Логосом, который является у него в известном смысле и демиургом. Отсюда проистекает и Оригеновский субординационизм. 6 Им он платится за основной грех своей теологии, именно за неразличение Софии в Боге (которое имеет роковое влияние и на дальнейшую патристическую логологию, пошедшую путем предуказанного Оригеном смешения). Это общее неразличение, за которым следует, так сказать, автоматически и неразличение Софии Божественной от Софии тварной, имеет последствием повреждение догмата Св. Троицы в субординационизме. Потребность связать Бога с миром, а вместе и отличить Его от последнего, здесь удовлетворяется тем, что Логос рассматривается, как второй, низший Бог, который и может быть посредствующим между Богом и миром. Отсутствие софиологии возмещается, а вместе и наказуется смешением софиологии и логологии. Логос, как вторая ипостась, нетожественен с Софией, не ипостасен им Божеством в Боге, которое есть самооткровение всей Св. Троицы. В этом односторонне логологическом уразумении Софии заключается ποτον φεδος всей патристической софиологии, которая тем самым принуждена была проблематику софиологическую вмещать в логологию и даже христологию. (Яркий пример этого смешения представляет софиологическая христология св. Афанасия, который в экзегезе Пр. Сол. 8 принужден различать – в качестве Софии Божественной и тварной – два образа Христа: до или вне воплощения и по воплощении). 7 У откровенного и последовательного субординациониста Тертуллиана (так же, как и в арианстве) Логос – Сын получает чисто инструментальное истолкование, как средства для сотворения мира, и Ему фактически приписывается значение Софии. При таком отожествлении безнадежно запутывается вопрос о различении Софии Божественной и тварной. Однако логологическая софиология не исчерпывает всего содержания патристического учения о Софии. Наряду с этим основным течением, образуется второе русло, которое можно определить, как прикладную софиологию. |
| Византийская капитель в церкви Сергия и Вакха Византийская капитель в ц. Сергия и Вакха Архитрав в церкви Сергия и Вакха Византийская капитель в церкви св. Димитрия Византийская капитель в церкви св. Димитрия Мозаика V века в церкви Панагия на Кипре Обломок мозаики в церкви Панагия Обломок мозаики VI века в церкви Панагия Ангел из слоновой кости Решетка в церкви св. Аполлинария в Равенне Решетка в церкви св. Аполлинария Миниатюра их эчмиадзинского евангелия VI века Миниатюра из эчмиадзинского евангелия Византийское изделие VI-ro века из слоновой кости Внутренний вид мечети Эль-Акса, в Иерусалиме, бывшей при Юстиниане церковью Сцены из жизни Иосифа (барельеф кафедры Максимиана) Византийская ткань, хранящаяся в Сансе Даниил среди львов (миниатюра) Миниатюра из ватиканского Козмы Миниатюра из евангелия св. Матфея Мозаика в церкви св. Аполлинария in Classe Крест Юстина II, в церкви св. Петра в Риме Византийский город VI века (Реституция де Вогюэ) Византийский дом VI века Барельеф на обелиске Феодосия на Ипподроме Площадь Атмеидан, бывший Ипподром Развалины Ипподрома 150–151 Диптих консула Ареобинда и диптих VI века Диптих консула Филоксена Представление в цирке. Мозаика из Гафзы Печать или свинцовая булла капитула церкви св. Софии Наружный вид церкви св. Софии в настоящее время Внутренний вид церкви св. Софии в настоящее время План церкви св. Софии Внутренний разрез ц. св. Софии Паперть церкви св. Софии Внутренний вид в церкви св. Софии Верхние галереи в церкви св. Софии Верхние галереи в ц. св. Софии Миниатюра из сирийской библии VI-ro века План монастыря св. Симеона Общий вид монастыря св. Симеона Южный портик церкви св. Симеона Абсид церкви св. Симеона Восьмиугольный двор в монастыре св. Симеона Общий вид византийского монастыря в Тебессе 536–537 Монастырь Мар-Саба Монетная гиря Византийская гиря в один фунт Бегство в Египет. Барельеф на кафедре Максимиана Вхождение Христа в Иерусалим. Барельеф Санский диптих Диптих консула Ареобинда Пилястра сирийской работы в ц. св. Марка в Венеции |
| Если бы прот. Булгаков и свящ. Флоренский держались учения Церкви о Премудрости Божией, то само собою разумеется, дело по истолкованию Софийных икон было бы для них менее затруднительным. Во всяком случае, это признание говорит о том, что софийная иконография не является для них самих ясным и положительным доказательством их учения о Софии. Кроме того, таковым своим признанием они сами сводят все дело со ссылками на иконографию к своему собственному толкованию этой иконографии, и только. Но их толкование Новгородской Софийной иконы, как видели мы, во-первых – совсем расходится с толкованием этой иконы глубоко верующими и преданными Церкви нашими предками; и во-вторых – совершенно противоречит учению Свящ. Писания и св. отцов Церкви о Премудрости Божией. Выходит, что их субъективное, ошибочное, не церковное и даже противоцерковное толкование русской иконографии и в частности Новгородской Софийной иконы – дело одно, а сама русская иконография в лице означенной иконы – дело совсем другое, так как их учение о предвечной Софии не имеет ничего общего с этой иконой. При таком положении дела ссылка о. о. Булгакова и Флоренского на иконографию, как и на св. отцов Церкви не имеет под собою ровно никакой почвы. Но вернемся к определениям ими Предвечной Софии. 325 Жития святых составлен. Архиеп. Черниг. Филаретом, кн. за Авг. мес. 15 чис. Празднование Св. Софии – Премудрости Божией, стр. 119–120. С-Петербург, 1892 г.; б) А. Никольский , «Ико» на Св. Софии, Премудрости Божией». «Родная Старина 5/6, 25 " XII. 1928 г. – ч. I. 1929 г. Издания Староверческого кружка ревнителей старины при обществе «Гребенщиковское училище» в г. Рига, Латвия; в) Проф. Г.В. Флоровский «О почитании Софии Премудрости Божией, в Византии и на Руси», Труды V-ro съезда рус. академических организаций за границей ч. 1, 1932 г., стр. 492; г) «Богоматери». Полное иллюстрированное описание Ея земной жизни и посвященных Ея чудотворных икон. Икона Софии, Премудрости Божией, Новгородская. Под редакцией Е. Поселянина. Бесплатн. приложение к журналу «Русский Паломник», за 1909 г., кн. III. Издание П.П. Сойкина, за мес. авг., 15 чис. стр. 536; д) «Столп и утверждение истины», стр. 370; «Ипостась и ипостасность», стр. 369. |
| Несомненно по этой причине о. Булгаков обвиняет VI Вселенский Собор наконец в том, что он будто занимался схоластическим спором: одна или две воли во Христе? – И совсем отвергает определение сего Собора. «Нам теперь этот спор, – говорит о.Булгаков, – представляется схоластическим. По существу, обе стороны не правы. И воля, и энергия есть проявление жизни духа, заключенного в себе и раскрывающегося для себя... Но дух есть живое и нераздельное единство лица и природы, так что... нет природы безличной, как и личности безприродной» 1439 . Точнее это единство лица и природы о. Булгаков определяет в другом месте своей книги «Агнец Божий» в таких словах: «Бог есть Дух и, как таковой, имеет личное самосознание, „ипостась“, и природу, „усию“, и это нераздельное соединение природы и ипостаси есть жизнь Божества в себе» 1440 . А жизнь Божества или Божественная жизнь есть, по словам о. Булгакова, София 1441 . Таким образом, под жизнью духа, как единством лица и природы, надо разуметь Софию. Отсюда, воля и энергия суть по учению о. Булгакова, проявление Софии. Правда, жизнь духа двояка, ибо дух есть Божественный, дух есть и тварный. Сообразно этому, по учению о. Булгакова, помимо Софии Божественной, есть София и тварная. Но та и другая София, по существу, между собой тождественны, ибо София тварная, как свидетельствует о. Булгаков, есть та же Божественная София только в своем становлении, отличаясь от первой лишь образом своего бытия 1442 . Поэтому, по учению о. Булгакова, воля и энергия одинаково, как человеческие, так и Божественные во Христе суть проявления Софии и ей принадлежат. Мы уже не будем говорить, что здесь о. Булгаков допускает противоречие, ибо и под природой разумеет Софию, и под единством природы и лица разумеет ту же Софию. Мы не можем только не отметить того, что о. Булгаков взамен учения VI Вселенского Собора предлагает какую-то нелепость и даже еще большую по сравнению с еретическим монофелитским учением. Ибо в итоге у него выходит, что ни одна воля с одним действием, ни две воли с двумя действиями не принадлежат Христу, но все это принадлежит Софии, не тождественной со Второю Божественною Ипостасью. Так, ниспровергая учение всей Церкви, о. Булгаков доходит до выводов, противных не только ее учению, но и здравому разуму. То же самое мы находим в учении прот. Булгакова и о вознесении Христовом. 3. Гностическое учение о. Булгакова о вознесении. Определение Софии: «Тело Христово». Отождествление Софии с Св. Троицей и Славой Ее. Ложный взгляд о. Булгакова на Евхаристическое Тело |
| сердце, потери собственной тяжести, это ощущение крылатости, как птицы в синеве неба, дает не счастье, не радость даже, но блаженство — какого-то окончательного ведения, всего во всем и всего в себе, всяческого всячества, мира в единстве. Это действительно София, актуальное единство мира в Логосе, внутренняя связь всего со всем, это — мир божественных идей, κσμοζνοητζ. Это Платон, окрещенный эллинским гением Византии, это — его мир, его горняя область, куда возносятся души для созерцания идей. Языческая София Платона смотрится и постигает себя в христианской Софии, Премудрости Божией, и поистине храм св. Софии есть художественное, нагляд–нейшее доказательство и оказательство, явление св. Софии, софийности мира и космичности Софии. Это и не небо, и не земля, свод небесный над землею. Здесь не Бог и не человек, но сама Божественность, божественный покров над миром. Как правильно было чувство наших предков в этом храме, как правы были они, говоря, что не ведали они, где находятся: на небе или на земле. Они и на самом деле были ни на небе, ни на земле, но между, в св. Софии: это μεταξ было философским провидением Платона. И св. София есть последнее, молчаливое откровение в камне греческого гения, завещание векам, которого не могли до конца осознать и богословски выразить сами гаснущие византийцы, и, однако, она жила, как высшее откровение в их душах, зарожденная в эллинстве и явившая себя в христианстве. И не случайно, что здесь, в св. Софии, для Софии и из Софии, складывалась и зазвучала во всей полноте и красоте божественная, софийная симфония православного богослужения. И здесь с новой силой, убедительностью, самоочевидностью понятен неведомый ему самому, полный смысл слов св. Иустина Философа, что Сократ и Платон были христианами до Христа, ибо Платон был пророком Софии в язычестве. Св. София есть платоновское царство идей в камне, — восставшая над хаосом небытия и его победившая, ибо убедившая, идея, актуальное все, все как единое, всеединство. Оно явлено и показано здесь миру. Боже, как свято, как дивно, как неоцененно это явление! |
| Троицы и, в отношении к миру и человеку (точнее, к мирочеловеку), она есть божественный мир, его основа или идея у Бога, мир в Боге ранее своего творения... В сотворенном же мире Премудрость есть не только мироположная, но и миросохраняющая сила, действующая в человеке через присущую ему в силу образа Божия софийность (246–247). Итак, София предстает в богословии о. Сергия Булгакова тем удивительным и фактически трудноописуемым вербально посредником, явлением, энергетическим и духовным средоточием Бога при откровении Его миру, при контакте с миром, при действии Его в мире. Все в Софии и через Софию. София – божественное креативное начало в мире, освящающее и являющее красоту его. София – эстетический посредник между Богом и миром. Особенно сильно Булгаков ощутил и пережил это при своем первом посещении Софии Константинопольской в 1923 году. Это действительно – писал он тогда в дневнике, – София, актуальное единство мира в логосе, связь всего со всем, мир божественных идей kosmos noetos. Это Платон, окрещенный эллинским гением Византии, это его мир, его горняя область, куда возносятся души к созерцанию идей. Языческая София Платона смотрится и постигает себя в Христианской Софии, Премудрости Божией, и поистине храм св. Софии есть художественное, следовательно, наглядное доказательство и оказательство явления св. Софии, софийности мира и космичности Софии. Это не небо и не земля, свет небесный над землею – это не Бог и не человек, но сама божественность, божественный покров над миром (III, 358). В Софии Константинопольской Булгаков ощутил предельное выражение Софии и софийности мира чисто художественно-архитектурными средствами, художественными образами. И был даже в какой-то мере удивлен этим, так как полагал, что наиболее полно церковное искусство выразило образ Софии только в России, в древнерусском искусстве и храмовой архитектуре. Посетив константинопольский храм, он убедился, что «не было на земле подобного по красоте софийности – богослужения» (359). Богоматерь «софийна в предельной степени», мир «софиен» в своей сущности, «красота софийности»... |
| Прежде чем говорить об отношении Вл. Соловьева к любви, необходимо выяснить его отношение к той женственной ипостаси Божества, которую воспел он под именем Софии. Из отношения его к этому божественному началу объясняются все отношения его к женщине. Спутанность в определении Софии. Спутанность в определении Софии порождает те разнородные толки, которые замечаются среди последователей Вл. Соловьева. Одни из них отправляются из христианско-церковного понимания Софии, другие из гностически-теософского Ее понимания. В теософии Соловьева ясно различаются три метафизические начала женственности: 1) Душа мира – мировая воля Шопенгауэра – начало потенциальное, могущее определить себя и к свету, и к тьме, за которое борются Логос и Хаос. 2) Богородица – обожествленная материя, бессеменно родившая Христа Дева и Царица Ангелов. 3) София – начало среднее между Богородицею и Христом – о котором Соловьев говорит так: «София есть тело Божие, —73— материя Божества, проникнутая началом божественного единства. Осуществляющий в себе или носящий это единство Христос, как цельный божественный организм – универсально и индивидуальный вместе – есть и Логос и София». (VII-e чтение о Богочеловечестве). Из этого определения ясна связь Богородицы с Софией. Различить эти два начала – дело богословия. Для религиозного чувства София сливается с Богородицею, как одна женственная ипостась Божества. Соловьев говорит, что учением о Софии он не вводит новые божества. Главные храмы в Новгороде и Киеве были посвящены Софии. В иконописи София отличается, как от Христа, так и от Богородицы. Но в богослужении она почти совершенно сливается с Богородицею. Глава книги Соломона, посвященная Софии Премудрости, читается, как паремия, в богородичные праздники. С другой стороны, в особом богослужении Софии, которое недавно было издано священником Флоренским, идея Софии явно переходит в идею Богородицы, теряя свои оригинальные черты. Эту женственную ипостась Божества – Софию – Богородицу воспел Вл. Соловьев под именем царицы, богини: |
| Софии на Западе подобных тем, какие в изобилии встречаем на Востоке. Изображений Софии – Премудрости Божией, не как олицетворенного понятия и иконографической аллегории, а как изображения действительного лика Сущей Софии, до сих пор неизвестно нигде на Западе и западного происхождения 15 . Никакого следа литургийного почитания Софии – Премудрости Божией, в виде канонов, служб, молитв, точно так же не встречается на Западе, в том числе и на славянском Западе. Церковная феноменология Софии существует исключительно на Востоке и в православии; наибольшее число явных и бесспорных ее проявлений, в виде храмов, икон, богослужебной и учительной литературы находится на Руси. Это бесспорный и до сих пор ничем не опровергнутый вывод богословской, исторической и археологической науки. Если бы исчезло все, что сохранил греческий православный Восток и православная Россия, относящегося к церковному христианскому почитанию св. Софии, мы не знали бы о нем и о ней ничего. Для религиозного бытия России – это факт беспримерный по значению и важности. Русь помнила о Софии тогда, когда о ней не помнили все другие народы. Я говорю здесь не об индивидуальной и смертной памяти отдельных лиц, мыслителей и мистиков, а о церковной, соборной памяти, памяти бессмертной и приближащейся к непостижимой и всеполной памяти Божией. В этой церковной памяти русского православного народа представление о Софии хранилось, как условие религиозной жизни всего народа, без которого он не может пребывать и в Церкви, т.-е. отлучается от Христа. Это представление вовсе не было представлением, полученным по наследству и хранимым, как некая уже не переживаемая, а лишь оберегаемая ценность. София жила и развивала жизнь, усложняла и углубляла ее в русском церковно-народном религиозном опыте и сознании. Софийное наследство Византии было Русью приумножено и обогащено. Не вдаваясь в подробности, очень существенные и даже необходимые, можно лишь в общих чертах отметить, в чем было приумножено это наследство. Глава VIII Византия не знала образа св. |
| Протестантские, преимущественно американские, методистские миссионеры, желающие, как говорят они, не навязать болгарам ига какого-нибудь нового духовного властительства, а дать лучшее и совершеннейшее христианство, впервые явились в Болгарии в 1856 или 1857 году (см. Прав. Обозр. 1863 г., т. 16, Заметок стр. 83 fin., в Дне 1863 года 10, стр. 8, – в атом последнем подробно). Получая средства от миссионерского комитета американских методистов и состоя в заведывании константинопольской американской миссии (Христ. Чт. 1861 г. кн. 2, стр. 359, Дня 1863 г. 10, стр. 10, col. 1), они ведут свою проповедь весьма во многих пунктах именно их станции находятся – в Тульче, Тернове, Шумле (Дня 1863 г. 10, стр. 10), в Филмопополе, Адрианополе (см. Барта Reise S. 44 sqq), в Софии (болгарск. Время 1866 г., 37, л. 2) и других городах. Способы их пропаганды, немало рассчитывающей на ту же вражду болгар с греками, состоят в проповеди после богослужения, которую стекаются слушать любопытные болгары, в раздаче написанных на народном болгарском языке трактатов и книжек, в частной беседе с жителями, в обращении с которыми они преимущественно входят посредством своих услуг в качестве врачей, и наконец, подобно католикам, в заведении при станциях своих училищ 179 . Еще в 1863 г. у них был готов для болгар, переведенный на болгарский язык, протестантский катехизис (День ibid.). Взрослых между болгарами они привлекают к себе своей безукоризненной нравственной жизнью и своей готовностью оказать всякую помощь (ibid.), а молодежь болгарская прельщается тем вольномыслием, которому дается место их проповедью, – и хотя они не считают своих прозелитов тысячами, но некоторое распространение их нравственного влияния несомненно и единицы обращенных они уже имеют (протестантские идеи проникают даже в среду духовенства болгарского и монахов, см. в Дне 1863 г. 10, стр. 11, написанное в протестантском духе заявление пяти терновских священников о желаемых ими преобразованиях в церкви, – вероятно, впрочем, тут не столько сознательное вольномыслие, сколько неведущее, что говорит и творит неразумие, – и в болгарском Времени года 2-го, 4, л. 2 об., рассказ о монахе Рыльского монастыря, который, побывав у константинопольских миссионеров, сбросил рясу с клобуком и женился). |
|
|
