| Ил. 1. Михаил Юрьевич Орловский. Фото 2006 г. Ил. 2. Михаил Юрьевич Орловский. Фото 2007 г. Ил. 3. Заставка-рамка поморского орнамента (ранний тип) в февральском томе выговских Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собрание, 87, л. 3) Ил. 4. Инициал поморского орнамента в февральском томе выговских Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собр. 87, л. 3 об.) Ил. 5. «Выходные сведения» в февральском томе выговских Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собрание, 87, л. 310) Ил. 6. Пример исправления в февральском томе выговских Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собрание, 87, л. 193 об.) Ил. 7. Колонтитул, дописанный рукой Петра Прокопьева в апрельском томе Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собр., 88, л. 505 об.) Ил. 8. Оглавление, выполненное рукой Петра Прокопьева для апрельского тома Четьих Миней (ГИМ, Музейское II собр., 88, л. 513) Кодикологические наблюдения над рукописями, прежде всего, указывают на то, что Четьи Минеи братьев Денисовых не были просто списаны с какого-то предшествующего оригинала, а являются итогом самостоятельной и поражающей своим масштабом работы выговских книжников. Иван Филиппов свидетельствовал, что главным движителем этого начинания был Пётр Прокопьев: он «вельми печашеся, збираше жития святых и списываше, и набираше во всех месяцах, чтоб собрать Минеи Четии» 1017 . Однако, надо полагать, этого первоначально собранного в Выговской пустыни материала было недостаточно. Пётр Прокопьев, как писал выговский историк, приказывал Андрею и Семёну Денисовым в их поездках «списывати и искати, и они списываше и искаше» 1018 . Лексинские писицы, согласно тому же источнику, переписывали уже выработанным полууставным почерком эти разнородные списки. Как мы знаем, выговцы получили возможность выезжать за пределы Обонежья после приписки общежительства к Олонецким заводам в 1703 г., особенно участились эти поездки после 1705 г., с началом неурожайных годов. Таким образом, уже в это время, т. е. в первое десятилетие XVIII в., братья Денисовы могли активно помогать Петру Прокопьеву в воплощении в жизнь его идеи. На длительность процесса составления Четьих Миней указывает и писцовая запись в февральском томе: «Собирася от различных книг многими времяны многотрудием и радением Даниила и Андрея, старейших того общежителства, паче же Симеоновым тщанием и уставщика Петра Прокопьева недостойнаго. Потрудившии же ся в начертании сея смиренней немощней руце девственных лиц...» 1019 . |
| Итак, нужно брать осторожность, чтобы не смешать различных перстосложений, и для этого не нужно выпускать из вида единогласно признаваемого вашими книгами и вами правила: три перста равны имети вкупе. Но что сие значит? На руке нет и двух перстов, которые были бы сами по себе равны. Что же значит: три перста равны имети вкупе? Без сомнения, это значит соединить три перста вкупе, так, чтобы они равны были своими концами. Вы, глаголемые старообрядцы, хотите, чтобы так совокупляемы были персты большой, четвёртый и мизинец. С этими предварительными сведениями можно приступить к рассмотрению рук, на которые указывают в свидетельство перстосложения. Например, Поморские ответы указывают на руку мощей Ильи Муромца. Я знаю её только в изображениях (в которых, впрочем, нет причины сомневаться, потому что они сняты с предмета, всенародно видимого в Киевских пещерах), и по оным вижу, что указывают на неё напрасно. Она не представляет большого перста, четвёртого и мизинца равных вкупе; напротив, большой палец идёт у неё к среднему и указательному и, таким образом, более согласуется с перстосложением троеперстным. Поморские ответы указывают ещё на руку Святого Василия Великого , изображённого на Сборнике Великого Князя Святослава, писанном в 6581 (1073) году. Об этой книге я могу говорить как очевидец, можешь поверить мои слова с книгой в Синодальной Библиотеке. Изображение Святителя в числе прочих Святых на листе 128 невелико, и краски уже не ярки от времени; однако, при помощи увеличительного стекла, ясно вижу я расположение перстов его десницы. Она не молебная, а благословляющая, как видно по самому расположению её против тела Святителя. Трёх перстов, большого, четвёртого и мизинца, равных вкупе в ней нет, напротив, большой перст лежит поперёк нагнутого четвёртого и концом своим проходит далее четвёртого; а это входит в состав именословного перстосложения для представления буквы Х. Мизинец наклонён более, чем обыкновенно бывает в именословном перстосложении, впрочем, как наклонённый, он тем не менее может представлять букву С, и, следовательно, также входит в состав именословного перстосложения. |
| 106 Что последним актом окончилось дело Швецова, с этим можно согласиться; а что Швецов «еретичествует», это вполне ясно даже из двух предыдущих актов. Притом же, если он не еретичествовал, как утверждают братчики, то в чем просил и получил прощение? Невинные прощения не просят, и если бы судившие Швецова убедились в его невинности, то не стали бы давать ему прощения, а сами просили бы у него прощения в том, что невинно заподозрили его в ереси. 107 При городецкой часовне имеется 11 колоколов; из них большой весом более 140 пудов. Как же автсрийцам не мечтать и не хлопотать о приобретении такого сокровища! Тогда Швецов, под именем священноинока Арсения, стал бы служить в ней со звоном! А иногда отслужил бы со всей торжественностью и сам владыка-Кирилл. Ведь служил же он торжественно, во всем архиерейском облачении, при похоронах одного нижегородского богача-раскольника в присутствии самого г-на губернатора!.. 108 Недавно получили мы в подлиннике письмо г. Швецова к бывшему старообрядцу Былинину (ныне православный диакон), который предлагал ему некоторые вопросы о церкви. Вместо ответа на вопросы г. Швецов пишет: «я советовал бы вам прочесть Поморские Ответы; если у вас нет таковых, то, пожалуй, и мы вышлем вам за 5 рублей». Хорош белокриницкий священноинок и будущий епископ! Поморские Ответы беспоповцев служат для него средством и к утверждению раскола, и к приобретению денег! 109 Впрочем, г. Швецов может быть выступит за защиту и содержащихся в житии Евфросина еретических учений о воплощении Бога Отца и Духа Святого, о воскресении Христа в Божестве и человечестве и прочих, как выступил горячим защитником Павлова еретического учения о подвременном рождении Сына от Бога Отца, тем более, что авторитет Евфросинова жития гораздо древнее, чем авторитет Павлова Устава. 111 А г. Каптерев и «особа» разве не писали и не говорили вашей правды о двуперстии? И разве эта раскольническая правда, прикрытая ученой ложью, не печаталась даже в духовном журнале? Уж чего либеральные! Какой еще вам свободы! |
| Точка зрения, с которой Денисов рассматривает спорные вопросы, не догматическая, не рациональная, а своеобразная, узко-традиционная; т. е. спорные обрядовые разности рассматриваются не столько по существу, сколько потому, как они оказалось на практике до патриарха Никона ; истинность их зависела от древности и неизменяемости. Впрочем, этой точки зрения держался и Неофит; предлагая вопрос, Неофит спрашивал не о том, насколько известный спорный вопрос, как например вопрос о перстосложении, согласовался с учением веры, т. е. со священным писанием и преданием, а о том, в каком виде употреблялось перстосложение в древнейший период русской церкви, в форме ли двуперстия, или троеперстия. Так как иеромонах Неофит, предлагая вопросы, держался одинаковой с противником точки зрения, то Денисову представлялся удобный повод и полный простор пользоваться усвоенным, односторонним, но для непросвещённого большинства убедительным приёмом исследования. Такая точка зрения обще-раскольническая; в «Поморских Ответах» она проводится настойчиво, до nec plus ultra, до смешного, до уровня с первыми раскольническими челобитными, отличавшимися фанатизмом, невежеством и враждебным чувством к предержащей церковной власти. К внешним особенностям «Поморских Ответов» относится благоприличность выражений, более или менее спокойный тон, как к вопрошавшему, так и тому учреждению, от которого Неофит был послан, хотя нельзя не заметить в авторе «Поморских Ответов» стремления игнорировать новое духовное управление. Внешняя стройность в расположении собранного Денисовым материала, многословие, уверенный тон, уклончивость, а иногда запутанность ответов, выведение из неопределённого и неожиданно предложенного возражения неблагоприятных для противной стороны последствий, заставляли как противников раскола, так и сторонников его, признать «Поморские Ответы» трудом значительным для последних – труд Денисова был достоин уважения и руководства, а для первых – заслуживал рассмотрения и опровержения. Известно, что разбирать и опровергать «Поморские Ответы» не пришлось иеромонаху Неофиту. |
| Оный же Василий, дерзнувший сочиняти ответы, не возмог же, который от лица раскольников дваста четыредесят вопросы сочиняя и испытовая прилежно писания, обрете в них живот свой: оставя бо вся заблуждения и противления, присоединися к святей соборней и аностольтей грекоросийского исповедания церкви и бысть поборник по ней велий» 117 . Т. о., по сказанию Гурия, Василию Фролову принадлежит составление 240 вопросов Питириму, составление коих вообще и не приписывалось А. Денисову. Что же касается ответов на 130 вопросов Питирима, то Василий Фролов, по тому же Сказанию Гурия «не возьмог их сочинить» 118 . Нам, по этому, не совсем понятно предположение пр. П. С. Смирнова об участии Василия Фролова в писании Диаконовых ответов совместно с А. Денисовым, которое он основывает именно на этом Сказании 119 . Поморские писатели высказываются более категорично и приписывают составление Диаконовых ответов перу А. Денисова, так как Диаконовцы сами оказались не в состоянии составить ответы. Тут же мы предварительно отметим, что по Сказанию того же Гурия Семен Денисов присутствовал на собеседованиях Питирима. В Сказании есть особая статья под заглавием «Из-за Помориа прииде прислан на беседу искушая». Текст её следующий: «Прииде же из-за Помориа от скитов некакого славна раскольника беспоповщины Андреа именем, Семен 120 , с ним Питирим многие дни беседуя книги чтяху, о всякой главизне беседуя, не отступаху не окончивши разума её. Понеже оный Семен нарочно послан бысть искусити разума и твердости непоколебимой грекороссийского исповедания церкве. Беседуя же, отиде доброхотно восвояси» 121 . П. Любопытный, поморский биограф и библиограф в характеристике А. Денисова сообщает, что он «Писатель Диаконовых ответов против Питирима Нижегородского епископа» 122 и под 66 его сочинений: писал по сильному убеждению поповщины, духом благочестия и убеждения исполненные ответы, называемые Диаконовыми, Нижегородскому епископу Питириму 123 . Таким образом, по нашему мнению, все известия согласны между собой. |
| Он учил, что все – одинаково равны; пастырей не должно быть: все получили одинакую хиротонию; исповедь также может существовать в смысле советничества, а не полновластия отпускать грехи. Он отвергал бытие антихриста; это – должен быть «зверь о многих головах и с преужасным хвостом». Проповедь Никифора Петрова действовала увлекательно. Уже прежде в головах некоторых поморцев отчасти бродило то, что Никифор облекал в учение, клонившееся к совершенному преобразованию в нравах и взглядах поморцев. «Лет за пятнадцать – пишет Любопытный – было в Москве у поморской церкви глупое и нечестивое мнение в рассеянности, токмо в некоторых глупых и развратных умах. Ныне же, по пущению Божию, всё то зломудрие соединилось и составило сих лжеумцев целое скопище». Против Никифора поднялся и стал писать Адриан Сергеев, наставник, пользовавшийся репутацией учёного мудреца, а за ним и Любопытный объявил письменную войну «лжеучителю», как они называли Никифора. Но Никифор не поддавался. Его кружок возрастал. Скочков и Адриан Сергеев, не довольствуясь обличительными словами, поражали его и сатирою; они – говорит Любопытный – написали разительные стихи против Никифора и издали под именем: «Модный старообрядец». Сергеев и его партия не сообщались с Никифором и его кружком, ни в богослужении, ни в трапезе, но Бабушкин снисходительно относился к Никифору, хотя и не приставал к нему открыто, и за то, в истории Любопытного по этому поводу получил название необразованного и суевера, титул, который очень щедро раздаёт своим противникам наш историк. Но федосеевская секта, по-прежнему, делилась. Эта секта, как уже было показано, началась в виде отколка от поморской, а от этого отколка начали отпадать части, образовавшие другие толки и секты. Наш историк указывал на филиппонов и странников, но нам известны из других источников ещё некоторые, напр. спасово согласие, онисимовцы, самокрещенцы и т. п., происшедшие также из федосеевщины. Филиппоны (иначе, филиповцы), по известиям нашего историка, в разных местах в свою очередь дробились и образовали этим дроблением особые толки, которые пытались сходиться и соглашаться между собою; иногда им это удавалось, но почти всегда они после опять расходились. |
| Большинство старообрядческих общин приняло новые законы, и это значительно оживило старообрядческую жизнь, привело к повсеместному созданию или возрождению общин, развитию просветительской и благотворительной деятельности. Однако в старообрядчестве существовали и противники указа 1906 г. Наиболее последовательной критике указ был подвергнут иноком Григорием (первоначально предположительно часовенный, перешедший в странническое согласие) в «Послании к превозлюбленной сестрице Екатерине Афанасьевне», написанном 29 июля 1927 г. (ОРКиР НБ МГУ. 3/93). Григорий называл зарегистрированные старообрядческие сообщества общинами последнего антихриста, где «все раскольницы, старообрядцы и [прочие] владеют кииждо своим именем», автор послания настаивал на том, что единственное возможное имя для его последователей - это «христиане», и осуждал старообрядческие об-ва, принявшие новые законоположения. В нач. XX в. продолжали действовать основные согласия, сложившиеся ранее. К 1908 г. в Москве были зарегистрированы следующие беспоповские общины (судя по регистрационным документам, их опережали представители поповского направления): 21 дек. 1906 г. зарегистрировалась «первая московская община беспоповцев поморского законнобрачного согласия на Покровской улице в уч. Лефортовской части в доме Г. Е. Козьминой», наставник И. М. Горбунов; 10 янв. 1907 г.- «некрасинская старообрядческая община последователей федосеевского толка беспоповцев - единоверцев Преображенского богаделенного дома, служащих в дер. Некрасиной Клинского у. (Московской губ.)», наставник Е. Г. Дубровин; 25 янв. 1907 г.- «старообрядческая община дер. Якшино Рузского у. Московской губ. беспоповцев старопоморского согласия» (федосеевцы), наставник З. К. Манушин; 13 марта 1907 г.- «вторая московская старообрядческая община старообрядцев беспоповцев поморского брачного согласия», наставник Н. И. Шпунтов, и «московская община христиан древлеправославного кафолического исповедания старопоморского благочестия» (федосеевцы) на Преображенском кладбище, наставники: С. |
| Перечисленные беспоповщинские секты, сосредоточив все свое внимание на одном пункте своего учения – на вопросе о браке, совершенно почти упустили из виду другой пункт своего учения, именно – вопрос об отношении к православным. По основному учению беспоповщины выходит, что православные – чада антихриста, с которыми нужно прервать всякую связь и всякое сношение; между тем, последователи перечисленных сект сего не делали, поддерживая сношения с православными. На этот разлад между учением и жизнью беспоповцев обратил внимание Даниловец – простой пастух, неизвестный по имени и живший при Андрее Денисове. Он, исходя из беспоповской мысли о воцарении среди людей антихриста, требовал совершенного отчуждения от чад антихриста, т. е. православных и раскольников других сект; мало этого, он восставал против употребления беспоповцами паспортов и денег, на которых положена печать антихриста, и против хождения по мостовым улицам, выдуманным по ухищрению антихриста. Такое учение нашло себе среди поморян последователей, образовался, таким образом, среди беспоповцев новый 12) толк, названный но имени основателя «Пастухово согласие», а последователями – »адамантово согласие» для выражения своей твердости и верности беспоповщинскому первоначальному учению. Появился двенадцатый по числу толк среди беспоповцев «Пастухово согласие» и «адамантово согласие», который только себя считает истинною церковью Христовою. Учение Пастухова или адамантова согласия пришлось не по душе Андрею Денисову, нуждавшемуся в царских милостях, какие и получал. Посему сие согласие вначале неособенно распространялось, благодаря авторитету влиятельнейших вождей Выговского поморского скита; впоследствии же времени учение адамантового согласия возобновлено с большею строгостию и последовательностию новопоявившимся 13) беспоповщинским толком, известным под названием «странников или бегунов». Толк этот основан в 1714 году, в Ярославской губернии, Филипповцем – беглым солдатом Евфимием, названным в раскольническом монашестве Евстафием. Евстафия побудил отделиться от Филиппиовцев и образовать сей толк разлад между учением и жизнию беспоповцев. Евстафий, исходя из мысли о наступлении со времени патриарха Никона царства антихриста, учил о том, что единственно верное средство к освобождению от сего царства – вечное странствование, отчего последователи его называются странниками или бегунами. Секта эта быстро распространилась в 20-х годах настоящего столетия, когда во главе ее стал начитанный крестьянин Ярославской губернии Никита Семенов, и в 50-х годах сего же столетия, благодаря трудам вожака, беглого кантониста Феодора Кривого. По учению странников, антихрист живет на земле в лице царей. Патриарх Никон был предтечею антихриста, на что указывает мирское имя его Никита, которое соответствует числу имени апокалипсического зверя – 666 ( Νηκτις О – 70 – Ν – 50 – η – 8 – κ – 20 – η – 8 – τ – 300 – ι –10 – s – 200=666). |
| В течение всего прошлого столетия поповское согласие приобретает постоянно новые силы. Мы видели уже, что беспоповское поморское согласие с течением времени усваивало себе правила, которые приближали его отчасти к поповщине, и приписали это явление тому, что, зародясь в малолюдной пустыне, благодаря соловецким инокам, поморский толк сделался после учением сравнительно населенных мест и устроенного общества, приближавшегося по характеру к средне-русскому, московскому. Не только учение новоженов сделало большие успехи в среде поморцев, но в 1730 г. у поморян явилась даже мысль найти себе высшего церковного иерарха. Дело разошлось потому, что митрополит ясский – Антоний, к которому обратились поморцы за посвящением им епископа, не посвятил присланного к нему кандидата в епископы Варлаама, и оскорбясь тем, что Варлаам не хотел назвать его – митрополита – благочестивым, велел даже остричь ему голову. Если таким образом главный беспоповский толк склонялся в своих правилах к поповщине и начинал искать над собой иерархической власти, которой беспоповцы не признают, то это значило, что поповщина значительно усиливалась. В начале царст. Екатерины II, в 1765 г., все раскольничьи секты в Москве соединились, чтобы сообща избрать себе епископа. Они положили посвятить его особенным образом: держать руку мощей над головой посвящаемого. Это должно было быть, по их мнению, равносильно архиерейскому рукоположению. Но эта попытка последователей раскола установить у себя собственную иерархию была оставлена. Около этого времени поповщина в Москве значительно усиливается, а спустя несколько лет основывается Рогожское кладбище. В 1777 г. совершилось другое важное событие в истории московской поповщины – сварено было миро. В это время в Москве устанавливалось мнение, что переходящих в поповское согласие надобно перемазывать – помазывать миром. Мы проследили в своем месте, как начав с перекрещивания поповщина постепенно перешла к неполному соблюдению этого обряда, а потом и совсем оставила его. |
| Душа своей пищи дожидается. Душе надо жажду утолить. Потщися душу свою гладну не оставить. Вот и Евфимий с жаждой уяснения затронутых в душе вопросов, в порыве пытливости, любознательности, в молодом увлечении и экзальтации религиозного энтузиазма, бежит из дома отеческого, из Переяславля Залесского, приходит в Москву и скрывается у старцев филипповского согласия, в то время только-что появившегося в Москве. Старцы его вновь окрестили и назвали Евстафием, научили его не молиться за государей, не повиноваться никаким властям, ни гражданским, ни воинским, ни духовным, отвергать всякую, как гражданскую, так особенно солдатскую службу и проч. В Москве Евфимия поймали и отправили назад в Переяславль. Мещанское общество отдало его в солдаты. Но солдатская служба была не только тягостна для Евфимия, но и противна его совести. Он знал, как тысячи в его время уклонялись от рекрутчины, бежали от солдатской службы. Он знал и учение такого раскольничьего согласия, которое основано было беглым солдатом, знал учение филипповского толка, что солдатская служба – есть служба антихристу. И вот, Евфимий бежал из солдатской службы, опять пришел к своим в Москву. Федосеевская община преображенского кладбища в то время составляла центр управления для самой большой части областных, местных беспоповщинских общин, управлялась своими выборными попечителями: развивала, устраивала, чрез своих агентов-наставников, областные, местные общины. В этой общине Евфимий нашел приют, постригся в иноки и скоро назначен был наставником в поморской скит филипповского согласия. Здесь-то, в Москве он взял с собою последовательницу филипповского же толка, беглую крестьянку Тверской губернии, Ирину Федорову. И вот она-то была его спутницей повсюду. С ней Евфимий прибыл в поморский скит. Здесь в то время настоятелем был беглый сержант, некто Адриан. В бытность свою в Ярославле, он взят был полицией, как беспаспортный, и лишен монашеской одежды; но потом как-то увернулся от полиции и пришел в поморской скит. |
|
|
