| В последние годы правления Екатерины Платон страдал, видя злоупотребления власти, ее презрение к простому человеку, всевозрастающее безверие и развратность нравов верхов. Ему передовали слова царицы, сказанные в голодный год: «У нас умирают от объядения, а никогда от голода. У нас вовсе не видно людей худых и не одного в лохмотьях, а если есть нищие, то по большей части это ленивцы — так говорят сами крестьяне». Он уже потерял надежду на обретения народного блага от власти, желалось лишь — поменьше вреда. В ноябре 1796 года Екатерина скончалась, и Павел Петрович тут же вызвал московского митрополита в Петербург. Ехать не хотелось, Платон медлил. Пришло письмо от императрицы Марии Фёдоровны с напоминанием, что государь ждёт его. На двадцать первый день Платон отправился, но, не доезжая Твери, получил высочайший выговор «за медленность». Платон знал, что Павел гневлив, да отходчив, но стерпеть не захотел и вернулся в лавру. В Петербург ушло письмо с объяснениями и просьбою об увольнении на покой. В ответном письме император в тёплых выражениях отзывался о Платоне и пояснил, что требовал его к себе «по привычке быть с ним и для того, чтобы возложить на него орден», и что «надеется на продолжения службы его по епархии». Заочно государь освободил его от труда приезжать в Петербург. Слух о недовольстве государя митрополитом быстро пролетел по Москве, и Троицкое подворье в приёмные дни стало на удивление малолюдным. После теплого письма государя и извещания об ордене вдруг нахлынула толпа гражданских и военных чиновников во главе с генерал-губернатором, и все сердечно поздравляли высокопреосвещенного. Всё уж, казалось, пережил и перевидел он, а вот поди ж ты, кольнула обида, когда митрополит Гавриил назначил его в день коронации служить в Архангельском соборе и выговорил за самоуправное открытия нового монастыря. Смолчал и лишь в ответ на слова бывшего августейшего воспитанника: «Завтра мы с вами будем служить вместе»,— ответствовал: «Увы мне». Павел тут же все переменил. Благоволение императора к Платону не убавило даже строгое замечание митрополита, когда новопомазанный государь хотел войти в царские врата со шпагою на бедре. «Здесь приносится бескровная жертва,— сказал Платон, указывая на престол Успенского собора.— Отыми, благочестивейший государь, меч от бедра своего». Павел послушно отступил и снял шпагу (хотя ранее иные духовные к ней прикладывались как к святыне). На следующий день Платон отказался приносить поздравления вместе с православным духовенством в присутствии римско-католических прелатов, и Павел принял католиков позднее. |
| Сделавшись тверским архиепископом и сохранив вместе с тем должность настоятеля Лавры, Платон продолжал входить во все подробности быта Троицкой семинарии. Впрочем, он несколько сократил расходы против прежнего в отношении к содержанию учеников пищей и одеждою, более обращая внимание начальства на пополнение семинарской библиотеки и на приглашение учителей по новым предметам, которые были введены в семинарии Платоном. Так, потребовались особые средства на приглашение учителей греческого, французского и немецкого языков, которые до этого времени не преподавались в семинарии. Но вполне развернулась заботливость Платона по отношению к Троицкой семинарии в то время, когда он стал московским архиепископом и митрополитом и когда он подолгу мог жить y Троицы. Платон в это время сделал Троицкую семинарию лучшим в России рассадником духовного просвещения. Заботливость его о ней доходила до того, что он своей рукой писал инструкцию старухам-сиделкам при больнице. Он узнавал таланты учителей и учеников по диспутам, на которых присутствовал, во время прогулок с ними в монастырской роще Корбухе, где устроен был даже театр для представления драматических пьес духовного содержания. Здесь Платон, в простой соломенной шляпе, гулял с наставниками и питомцами семинарии, испытывая их в учёных разговорах и заранее избирал из среды учеников наиболее способных к науке. Он любил и ценил учителей семинарии и даже в отношении к наставникам, страдавшим алкоголизмом, был очень снисходителен и только уже после нескольких жалоб ректора наказывал их тем, что сокращал им жалованье. Особенно любил Платон наставников -монахов, потому что они, по его убеждению, были надёжнее к продолжению учёного служения, чем светские. Когда в царствование императора Павла поднялось дело о преобразовании духовно-учебных заведений и Святейший Синод предназначал Троицкую семинарию к соединению с Московской Академией, Платон горячо вступился за первую, и, несомненно, благодаря его ходатайству. это предположение было оставлено без исполнения. Точно также удалось Платону защитить семинарию от стеснения, какое ей должно бы причинить перемещение к Троице Московской Академии. И до самых последних дней своих Платон входил в дела любимой им семинарии; даже на семинарских бумагах 1812-го г. (год смерти Платона) сохранились отметки, сделанные Платоном и написанные криво, с пропусками и не вполне, так что ректор должен был своею рукою дополнять резолюции Платона. Свою любовь к семинарии Платон показал и на деле, внеся 4 тысячи рублей на содержание нескольких учеников семинарии (так называемые платоники) и ещё 6 тысяч рублей на разные нужды семинарии. Кроме того, он постоянно давал денежные небольшие награды и учителям, и ученикам по случаю своих именин, когда от семинарии ему приносимы были письменные поздравления. |
| был назначен архиепископом Московским, он даже испугался предстоящих ему битв с белым духовенством. Он со слезами просил своих учеников – наследника Павла Петровича и его супругу Наталью Алексеевну избавить его от Москвы и ее заносчивых попов. Пытался уговорить-успокоить Платона кн. Потемкин. Платон все-таки подал царице прошение об отмене ее назначения. Но… Екатерина II наложила неумолимую резолюцию: «держусь моего указа». Платон, конечно, покорился. Семилетнее свое управление московской епархией Платон сосредоточил на улучшении положения низшего слоя приходского духовенства, на возвышении своих богословских школ и на строительстве скита Вифании (не без соперничества с митр. Гавриилом СПБ – активным ревнителем возрождения иночества). Платон видел (и это его раздражало), что Екатерина явно была под влиянием своего духовника Памфилова (1770–1794 гг.) и разделяла с ним антимонашеские настроения. А Памфилов, как член Синода, мирволил всем жалобам белого духовенства против архиереев и считался у него как бы «белым папой». Пользуясь расположением Екатерины и явно задирая со всем монашеством, он добился от государыни еще неслыханной награды: – митры. Раз какие-то архимандриты, монахи-мужики и невежды, украшаются митрой, то почему бы ему, первому придворному протоиерею и члену высшего церковного управления, не украситься митрой? Екатерина дерзнула и «пожаловала» митрой о. Памфилова. Это была (в 1786 г.) первая митра на голове белого священника. И с тех пор, постепенно разрастаясь до крайностей, этот обычай сделался, не к чести русской церкви, ее отличием от других ее восточных сестер. Нашлись как всегда угодники временщика. Ректор Переяславльской семинарии поздравлял о. Памфилова: «сия честь есть честь церкви, и слава есть слава всех нас». Митр. Платон, конечно, считал это «соблазном церкви, началом унижения митры, гибельным поводом к гордости и возношению белого священства и к нарушению в церкви спасительной дисциплины и благоучрежденного порядка». Горько иронизируя, Платон говорил, что вот и у нас теперь завелся «не папа, а Рора Mimramus». |
| 16 Игумен Платон вполне одобрил священную ревность преп. Феодора, и тот с пламенным воодушевлением поспешил исполнить свой преобразовательный почин. Рабам, жившим в Саккудионе, были вручены отпускные грамоты, животные и излишние стяжания отданы бедным. Не всем обитателям Саккудионской киновии пришлось по душе установленное преп. Феодором монашеское благочиние. В обители раздавались и злословия против преп. Феодора, но потом его распоряжение было признано не человеческим, а Божественным, жизнь монахов получила правильное киновиальное устройство и Саккудионский монастырь сделался очагом высоких созерцательных подвигов. 17 А когда Платон отправился в Никею для участия в Седьмом Вселенском Соборе (787 г.), то временное управление Саккудионской обителью он вверил преп. Феодору, как более других иноков компетентному в этом деле; по возвращении в Саккудион Платон вновь принял предстоятельство. 18 Вскоре преп. Феодор был посвящен в сан пресвитера. Почин в этом деле принадлежал игумену Платону. Наблюдая подвижническую жизнь преп. Феодора во всех ее частностях, игумен Платон признал его достойным предстоятельства, так как он сиял всеми иноческими добродетелями, сделался посредством совершенного умерщвления своей плоти чистейшим храмом непорочности и всего себя посвятил служению Пресвятой Троице. Но, кроме соображений морального характера, игумен Платон руководствовался мотивами и дисциплинарно-административного свойства. Дело в том, что братство Саккудионского монастыря постепенно умножалось, его деятельность расширялась, 19 а вместе с тем увеличивались и труды игумена Платона, объединявшего в своей власти все функции многотрудного монастырского предстоятельства. Значит, явилась неотложная потребность в помощи для успешного управления Саккудионом. Правда, преп. Феодор уже разделял, с одобрения Платона, его административные труды, но это участие юного инока в игуменской власти являлось актом частным и временным. Надлежало придать этой деятельности инока более авторитетный характер. Священство преп. Феодора явилось, таким образом, не только достойной наградой за его аскетические доблести, но и свидетельством его дисциплинарных полномочий; оно возвышало его в ряду других членов Саккудионского братства, ставило его в число официальных должностных лиц монастыря. Впрочем, сам преп. Феодор не разделял воззрений своего духовного отца и весьма скромно оценивал и свои аскетические труды, и свое положение в монастыре. Когда игумен Платон сообщил ему о священстве, преп. Феодор попытался уклониться от этой высокой чести. Чувства страха и скорби волновали его при одной мысли о пастырстве, поэтому на первых порах он решительно отказался. А затем иноческое послушание, покорность воле игумена, смирение и присущая преп. Феодору идея о Божественном Промысле заставили его подчиниться намерению игумена Платона. В конце 789 года преп. Феодор отправился вместе с игуменом Платоном в столицу. |
| 17 Платон (Левшин) , митрополит. Отношение митрополита Платона к императрице Екатерине II и мператору Павлу I (по автобиографии Платона и письмам императора Павла). Комментарий и примечания П.С. Казанского //Чтения в обществе истории и древностей российских (далее – ЧОИДР). 1875. Кн. 4. С. 175–197; Письма императора Павла и других августейших Особ к Платону, митрополиту Московскому (с примечаниями протоиерея С.К. Смирнова)//Русский архив. 1887. No 5. С. 1–48; No 6. С. 162–170; No 7. С. 243–288 (отд. оттиск. М., 1887). 21 Papmehl K.A. Op. cit. Р. 11: «to have imbued the future Emperor with a degree of sincere religious belief far in excess to what can be perceived in his mother». 22 [ Платон (Левшин) , иером.]. Православное учение, или сокращенная христианская богословия с прибавлением молитв и рассуждения о Мелхиседеке, для употребления Его Императорского Высочества, пресветлейшего всероссийского наследника... Павла Петровича, сочиненная Его Императорского Высочества учителем иеромонахом Платоном. М., 1765. 23 Платон (Левшин) , иером. Отправославно-кафолической восточной Христовы Церкви увещание бывшим своим чадам, ныне недугом раскола немоществующим вместе с чиноположением, как принимать обращающихся к православной Церкви. СПб., 1765. 28 Цвиркунов Г. Митрополит Московский Платон (Левшин) и единоверие//Платоновские чтения. 1 декабря 2004 г.: Сборник материалов « Перервинская духовная семинария. М., 2005. С. 36. Устоявшееся мнение, что единоверие было инициировано митрополитом Платоном, попытался пересмотреть М. Первушин в статье «Единоверие до и после митрополита Платона (Левшина) » (http://www.rusk.rust.php?idar27858). 29 Цит. по: Платонов Н. Митрополит Московский Платон и его духовное наследие. Дис. ... канд. богословия. Сергиев Посад, 1997. С. 60. 38 ОР ГИМ, ф. 637–4. (Собр. А.С. Уварова), Ч. IV, отд. XVII. No 2011(637). (491). «Письмо к учителю богословия. Ответ любопытствующему. Вопрошал Вольтер, ответствовал Платон, митрополит Московский. Вопросов и ответов 16. Не напечатано». Л. 80–135. |
| Преподобный Ефрем Сирин . Страшный суд. Москва-Севастополь, 2017. С. 301. Платон. Апология Сократа. 21 d//Платон. Сочинения. В 3 т. Т. 1. М., 1968. С. 88. Булгаков Сергий, протопресвитер . Апокалипсис Иоанна. Опыт догматического истолкования. Париж, 1948. С. 67, 68. Локк Дж. Два трактата о правлении//Локк Дж. Сочинения. В 3 т. Т. 3., М., 1988. С. 276. Гегель Г.В.Ф. Философия права. 44. М., 1990. С. 103. Преподобный Ефрем Сирин . Страшный суд. С. 319, 320. Святитель Игнатий (Брянчанинов) . Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери//Святитель Игнатий (Брянчанинов). Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1886. С. 398. Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский . Толкование на Книгу Бытия. М., 1867. С. 110, 111. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. Киев, 204. С. 61. Царевский Арсений, протоиерей . Уроки по Закону Божию. М., 2009. С. 91. Голубинский Феодор, протоиерей; Левитский Д.Г. Премудрость и благость Божия в судьбах мира и человека. СПб., 2004. С. 28, 29. Преподобный Ефрем Сирин . Страшный суд. С. 320. Блаженный Августин . Творения. В 2 т. Т. 2. Теологические трактаты. О Книге Бытия. Книга 8. Глава XII. С. 513. Флоренский Павел, священник . Столп или утверждение истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. М., 2012. С. 152. Булгаков Сергий, протопресвитер . Лествица Иаковля. Об Ангелах//Булгаков Сергий, протопресвитер. Малая трилогия. М., 2008. С. 395. Платон . Федон//Платон. Сочинения. В 3 т. Т. 2. М., 1970. С. 67. Платон. Послезаконие//Платон. Сочинения. В 3 т. Т. 3. Часть 2. М., 1972. С. 496. Преподобный Ефрем Сирин . Страшный суд. С. 301. Святитель Игнатий (Брянчанинов) . Истина и Дух//Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетическое опыты. В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 118. Булгаков Сергий, протопресвитер . Апокалипсис Иоанна. Опыт догматического истолкования. С. 49. Блаженный Августин . О Книге Бытия. Книга 4. Глава XXXIII. СПб.-Киев, 1998. С. 417. Флоренский Павел, священник . Столп или утверждение истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. С. 158. |
| Причем Иустин считает, что Платон заимствовал свое учение у Моисея. Сходство учения Платона с учением Моисея находят также Евсевий Кесарийский (IV в.) и св. Кирилл Александрийский (V в.). Так, св. Иустин рассуждает: «Платон, вероятно, разделял учение Моисея и других пророков о едином Боге, с которым познакомился, бывши в Египте, но, наученный несчастною судьбою Сократа, боялся вооружить против себя какого-нибудь Анита или Мелита, которые обвинили бы его пред Афинянами и сказали: «Платон ведет себя нечестиво и беспокойно, не почитая богов, которых чтут граждане». Из страха цикуты он употреблял о богах неодинаковый и прикровенный образ речи» Об увещании к эллинам, п. 20]. Таким образом, Платон, приспосабливаясь к афинянам, вынужден был говорить прикровенно и не упоминать при этом имени израильского пророка Моисея. Св. Иустин раскрывает несколько основополагающих мыслей в учении Моисея-Платона на основании имени Божия Сый. Безымянность Божия Св. Иустин находит у Моисея и у Платона мысль о безымянности Божией. Бог только говорит Моисею о Своем существовании, о том, что Он есть Тот, который существует, который есть, Он – Сый, но Существующий не именуется никаким именем, не характеризуется именем собственным. Св. Иустин: «Ибо он (Платон) узнал в Египте, что Бог, посылая Моисея к евреям, сказал ему: Я есмь Сый, из чего Платон понял, что Бог сказал пророку не собственное имя Свое. Действительно, Бога нельзя назвать никаким собственным именем. Ибо имена существуют для обозначения и различения предметов при их множестве и разнообразии, но никого прежде не было, кто дал бы Богу имя, и Он не имел нужды давать самому Себе имя, будучи только один, как Он Сам свидетельствует через пророков Своих, говоря: Я Бог первый и последний и кроме Меня нет другого Бога ( Ис. 44:6 )» [там же, п. 20–21]. Бог один – и потому нет нужды в имени собственном, отличающем Его от других. Он один, Тот, Кто есть, Он – Сый, Сущий, Существующий. Всё, что может знать человек о Боге – это то, что Он есть, Он – Сый, но человек не может знать, что Он есть, не может знать Его имени. |
| Платон написал: «Дионисию впредь до исправления его производить жалованья по 200 рублей, а ежели совершенно от невоздержания отстанет, то выдавать ему жалованья по 300 рублей. Особенную привязанность выражал Платон к наставникам монашествующим. Дух монашества в семинарии развит был при нем в сильной степени: Платон верил и надеялся, что высокие образцы духовного подвижничества, прославившие троицкую обитель, возбудят дух иноческой ревности в обители науки и найдут в ней достойных любителей иночества, с которым тесно уживается и занятие наукою. Последнюю мысль высказал Платон, когда еще был ректором, императрице Екатерине, объяснив ей, что он «избрал монашескую жизнь по особой любви к просвещению. В таких же видах духовно-ученой пользы внушал он и наставникам семинарии троицкой мысль о избрании жизни иноческой, и иногда по предмету сего очень решительно высказывал свои убеждения, предполагая, что труженик науки, увлекаемый может быть суетою жизни, не может вполне уразуметь и с сочувствием принять его задушевных убеждений. Из одного письма ректора Илариона видно, что Платон, будучи еще архимандритом лавры, в 1766 году поручал ректору убеждать к поступлению в монашество префекта Михаила Ильинского и учителя Петра Зернова. Иларион писал Платону: «чтож изволите писать о увещании в монашество г. префекта и г. Зернова, то из них один, как уже вам из письма отца наместника известно, склонился охотно: а г. префект по долгом совете и увещании общем не склоняется». Петр Зернов сначала неохотно принял предложение, но потом, изъявив согласие, писал Платону: Monseigneur! Comme il n " y a personne, qui vous estime plus, que moi, croyez aussi, qu’il n’y a personne, qui plus volontiers exécute votre volonté. Je veux vous témoigner par des effets plutot, que par mes paroles. Cette lettre, que j " ai l " honneur à vous écrire, vous assurera de cette verité. Quoique je n’ai jamais eu l " intention d " être le moine, monseigneur; mais si vous voulez, si comandez de l " être, j " y consens et vous obéis, pour vous témoigner, jusqu’à quel point j’estime l’honneur de vos commandemens. |
| 20 декабря (2 января) 1837 г. архимандрит Платон назначается ректором Костромской духовной семинарии и профессором богословских наук. В его обязанности за два года служения здесь, кроме преподавательской и административно-хозяйственной семинарской деятельности, входили: управление Костромским Богоявленским монастырем, на территории которого располагалась семинария 19 ; членство в консистории и Попечительском комитете о тюрьмах, цензорство проповедей костромского духовенства 20 . 28 апреля (11 мая) 1839 г. архимандрит принимает службу настоятеля Виленского Свято-Духовского монастыря. С этого времени у митрополита Платона начался самый важный период в его жизни – период чисто администраторского служения Церкви и Отечеству преимущественно на окраинах русского государства, где требовалась от представителя православной Церкви особенная зоркость, стойкость и мудрый такт в управлении делами. Платон сделался ревностным сотрудником Преосвященного Литовского Иосифа (Семашко) (1799–1868), который с миллионною паствою присоединился к православной Церкви. 1843 г. стал новой судьбоносной вехой архимандрита Платона: он назначается викарием Литовской епархии, а затем был викарием Псковской епархии, епископом и архиепископом Рижским, Донским, Херсонским и, наконец, Киевским митрополитом. 8 сентября 1843 г. он был рукоположен во епископа Ковенского, викария Литовской епархии. Будучи епископом Ковенским, Преосвященный Платон особенно заботился об утверждении в воссоединенном духовенстве и обществе преданности православной Церкви, ее богослужению и постановлениям. Через пять лет, 6 ноября 1848 г. Высочайшим повелением он назначается епископом Рижской епархии, викарием Псковской епархии. С 27 июня 1849 г. по 15 апреля 1856 г. управляет Псковской епархией. С 11 марта 1850 г. – становится епископом вновь учрежденной самостоятельной Рижской епархии и управляющим Псковской епархией. В 1850 г. по возведении Рижской архиерейской кафедры, бывшей до сего викарной, на степень самостоятельной епископской, епископ Платон был пожалован саном архиепископа. В конце 1860-х гг.(4 года) архиепископ Платон является членом Священного Синода. |
| Истопник. Тише ты! Услышат – долго ли до греха? – беды с тобой наживешь… Чиновник. Небось, кум, теперь – свобода… Иду я давеча сюда по Мойке, а навстречу офицер гусарский по самой середине панели верхом скачет, кричит: «Свобода! Гуляй, душа, – все позволено!» Истопник. Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела… Да ну же, ступай, говорят, ступай – слышь, идут… Истопник и чиновник уходят направо. Роджерсон и Марин входят на нижнюю площадку слева. Марин. Пойду, доложу его сиятельству. Роджерсон. Попросите же, чтоб граф поосторожнее, а то, ежели опять, как давеча, – я ни за что не отвечаю – рассудка может лишиться. Марин. Слушаю-с. Марин, взойдя по лестнице, уходит направо. Роджерсон – налево. Кн. Платон Зубов и обер-церемониймейстер граф Головкин входят на верхнюю площадку слева. Платон Зубов. Всем чинам военным и гражданским в Зимний дворец, в Большую церковь съезжаться для учинения присяги. Митрополита и духовенство повестить не забудьте. Головкин. Митрополит внизу, в церкви ждет. Платон Зубов. Зачем? Кто просил? Головкин. Сам приехал. Панихиды служить. Платон Зубов. Панихид не будет, пока тело не выставят. Так и скажите дураку – пусть во дворец едет. Головкин. Слушаю-с. Платон Зубов. Eh bien, comte, qu’est ce qu’on dit du changement? Головкин. Mon prince, on dit que vous avez eté un des romains. Платон Зубов. Да, дело было жаркое – потрудились мы на пользу отечества… Уходят. Александр входит на нижнюю площадку слева. Елизавета и Роджерсон ведут его под руки. Роджерсон. Потихоньку, потихоньку, ваше величество! Присядьте, отдохнуть извольте… Камер-лакей приносит стул и уходит. Александр садится. Елизавета дает ему нюхать спирт. Александр. Ничего… прошло… Только вот голова немного… Все забываю… Что, бишь, я говорил-то, Лизанька? А? Елизавета. Об отречении, Саша! Роджерсон, взойдя по лестнице, уходит направо. Александр. Да, отречение… А ты мне что? Вот опять забыл… Елизавета. Я говорила, что сейчас нельзя – после… Александр. После… После… Всю жизнь… Всегда – каждый день, каждый час, каждую минуту – то же, что сейчас вот – это – и больше ничего… Как с этим жить, как с этим царствовать? Ты знаешь?.. Я не знаю… Я не могу… Пусть кто может… А я не могу… |
|
|
