| Послушание Платона было стеречь монастырский виноград. В трудах он однажды, не услышав монастырское било, проспал на богослужение. Дойдя до церкви ко времени чтения канона, «от смущения не дерзнул войти в нее, впал в отчаянный плач и сетование, и даже на литургию и трапезу не явился, седяше под древо на земли и горько плакаше». Инок Афанасий по повелению игумена отыскал его и принудил явиться перед братиею. Платон упал перед игуменом и собором «на землю, плача горько, и рыдая неустанно, и прося прощения». Старец Михаил, видевший слезы Платона, сказал: «Видите, братие, сего брата, толику ревность по Бозе и печаль огненну имуща: пусть он будет всем вам в образ и в подражание к усердному на правило востанию и хождению». После этого события инок Платон, чтобы более не проспать, решил совсем не ложиться на одре, но отдыхать только, сидя на лавке. Но через некоторое время Платон вновь решил отправиться в путь. На этот раз он пошел в горный скит Кырнул во имя св. Архистратига Михаила. Здесь с благословения старца Михаила Трейстенского и начальника Кырнульского скита иеромонаха Феодосия началось пустынножительство отца Платона, который, «седе в келлии своей радуяся и со слезами славя Бога, обучаяся истинному монашескому безмолвию — матери покаяния и молитвы». К этому времени плодом странствования отца Платона по обителям и пустыням Малороссии и Молдо–Влахии явилось опытное знание послушания и смирения и умной молитвы, в сердце совершаемой, которую старец непрестанно совершал до самой своей смерти. Наконец, инок Платон оставляет и это место, отправляясь в новое странствие, на сей раз на гору Афон. Это было последнее путешествие, которое преподобный совершил по своему желанию; все последующие его хождения были вынужденными оставлениями монастырей. До Афона отец Платон поселялся в пустынях, а после Афона — в общежитиях. Умолив старцев Василия Поляномерульского, Михаила Трейстенского и Онуфрия Кырнульского отпустить его и благословить на гору Афон, добрался Платон до Святой Горы со многими трудностями и, спустя четыре дня по прибытии на Афон, отец Платон остался один — спутник его иеромонах Трифон, заболев, скончался. Многие места Святой Горы обошел инок Платон, ища старцев, сильных в подвиге и в знании святоотеческих писаний и, не найдя таковых, вселился один в пустыню, пробыв в этом подвиге сорок месяцев. «Кто же может исповедать вся его подвиги, егда пребываше один с Единым Богом, сущу ему в разженном богорачении». В это время на Афон явился отец молдавских пустынников и старцев Василий Поляномерульский. Найдя блаженного Платона, беседовав с ним несколько дней и ночей, по просьбам пустынника облачил его в мантию с переменой имени на Паисий. Ему в это время было двадцать восемь лет. Спустя некоторое время монах Виссарион пришел к старцу Паисию, прося оставить его жить при себе в послушании. Старец, знающий на опыте своем такую же жажду, предложил Виссариону жить вместе и творить равно для обоих все подвиги — телесные и духовные. |
| Екатерина была поклонницей «века просвещения» и в этом ответе восхитилась «современностью» молодого ученого монаха. Переговорив с своим единомышленником – тоже «просвещенцем» и анти-клерикалом – графом Н. И. Паниным, Екатерина решила взять Платона в законоучители к своему сыну – наследнику Павлу Петровичу. Пришлось временно переселиться в СПБ и жить жизнью придворной, нося звание «придворного проповедника». В 1766 г. Платон переведен на высшее материальное обеспечение: он был назначен на место архимандрита Троице-Сергиевой Лавры, но удержан в СПБ на том же месте законоучителя не для выросшего наследника, а для его невесты и затем первой его супруги, принцессы Гессен-Дермштадской Вильгельмины, в православии – цесаревны Наталии Алексеевны († l776 г.). По окончания этих уроков Платон был назначен членом Синода (1768 г.) и стал жить на свободе от Двора и в Москве у Троицы-Сергия. Но иногда снова вызывался в СПБ к Двору, напр. в 1777 г. для обучения православию второй невесты Павла Петровича, принцессы Вюртембергской Софии-Доротеи. За первые два года законоучительства при Дворе Платон все время, по желанию Екатерины, вовлекался в парадные и приватные придворные встречи с знаменитыми иностранцами. Платон читал по-французски. Подучился несколько и разговорной речи. Но, конечно, главным разговорным языком для него с достаточно учеными иностранцами была – общеевропейская латынь. Гибкость ума и красноречие иностранцу Платон мог показать только через латынь. И он блистал к гордости Екатерины, в ее окружении. Беседовал с польским королем Станиславом Понятовским. А для австрийского короля Иосифа II, который путешествовал по России «инкогнито» под именем графа Фалькенштейна, Платон избран был даже специально гидом по древностям Москвы. И на вопрос Екатерины к королю Иосифу: что он нашел достопримечательного в Москве? Тот не задумываясь сказал: – «Платона». В 1768 г. Платон был уже поставлен епископом и введен в состав членов св. Синода, а в 1770 г. назначен на Тверскую кафедру. «После «птенцов гнезда Петрова», в числе коих был и Феофан Прокопович , не было еще, да и не могло явиться на церковной кафедре около трона подобного же по свободе слова и орлиному парению мысли, оратора, как Платон, вошедший незабываемо «в стаю славных Екатерининских орлов». |
| Каждая катехизическая беседа Платона разделяется на две части: догматическую и нравоучительную: последняя является, так сказать, выводом из первой. В догматической части Платон обыкновенно сначала повторяет в кратком виде сказанное им в предшествующей беседе и указывает предмет предстоящего собеседования. Затем, путём поставления вопросов и их разрешения, он раскрывает намеченный им пункт вероучения, причём каждую свою мысль подтверждает местами Св. Писания, которые он излагает своими словами. Когда нужно понимание известного места Писания подтвердить ссылкой на какой-нибудь свято-отеческий авторитет, Платон ссылается по преимуществу на блаж. Августина (которого он почему-то именует «святым»), a потом на св. Иоанна Златоуста , Григория Богослова и Иоанна Дамаскина . К так называемым доказательствам от разума Платон прибегает довольно редко, раскрывая преимущественно церковное вероучение. Замечательною особенностью катехизических бесед Платона является его стремление приспособлять возвышенное их содержание к пониманию слушателей. Там же, где этого невозможно было сделать, Платон прибегал к обхождению разных догматических тонкостей. Он старался быть простым и естественным в своих объяснениях, прибегал к разного рода сравнениям, которые брал из жизни окружающей нас природы и из быта людей. В нравоучительной части беседы Платон обыкновенно показывает тесную связь, существующую между тем или другим догматом и тою или другою христианской добродетелью. При этом Платон иногда–впрочем, очень редко–касается и современной ему жизни общества. Когда Платон выступил из тесных границ школы на широкое поприще общественной жизни, то начал говорить уже проповеди в собственном смысле этого слова. Все слова его разделяются на догматические и нравоучительные. В числе первых мы имеем произведения и чисто положительного характера, и полемические, в которых обличаются мнения вольнодумцев, их много появилось в первую половину царствования Екатерины II-й, и, наконец, слова смешанного характера. В словах нравоучительных Платон обличает разные пороки, существовавшие в тогдашнем обществе и нередко говорит о тех средствах, при помощи каких эти пороки могут быть ослаблены. Здесь преимущественно Платон напоминает о необходимости правильного христианского воспитания детей. |
| Но вот закончил свои занятия «собор». Покрыты его «постановления» архипастырским авторитетом митр. Платона и с его утвердительной резолюцией преданы тиснению. Как поступает далее митр. Платон? Он временно забывает о них. Если на «соборе» действовали все так, как будто на земле не существовало такого установления, как Зарубежная Русская Церковь , то теперь, наоборот, действуют так, как будто и не возникало этого «собора» и не вынесено там никаких «постановлений». Есть свои острые очередные нужды у митр. Платона, и для удовлетворения их помощь нужна ему Зарубежной Церкви. Тяжба идет с карпаторуссом епископом Адамом (Филипповским), и стала она уже предметом судебного разбирательства. Нужно митр. Платону на что-то опереть свои формальные права, как главы местной епархии. Годятся ли для этого автокефальные постановления детройтского собрания? Конечно, нет! Нужно что-то действительно законное, а откуда его взять, если не единственно от законной русской православной церковной организации за рубежом, от Архиерейского Собора. Туда и едет митр. Платон. Нет больше Детройта. Есть только Белград и Карловцы. Сосредоточив внимание Собора на деле еп. Адама и др. смутьянов, митр. Платон исхлопатывает у Собора обнародование особого увещательного и разъяснительного послания к сев. Американской пастве. Объявляется Собором о наложении прещения на еп. Адама и о предании его церковному суду за самочинные и незаконные выступления против своего епархиального архиерея, входящего в состав Зарубежной Церкви. С своей стороны, деятельное участие принимает митр. Платон в занятиях Собора: председатель он финансовой комиссии. По избранию Собора входит он в состав Архиерейского Синода. В какой мере ясно было ему тогда все значение митр. Антония и какие готов он был оказывать ему знаки внимания, видно из следующих слов его, занесенных в протокол 5 от 9/22 октября 1924 г., подписанный им и остальными членами Собора: «Его (митр. Антония) надо устроить и обставить удобствами жизни в Белграде самостоятельно, и тогда он не будет стремиться к удалению от дел и управления Церковью.» «Устранение от дел и управления митрополита Антония митр. Платон считает крахом заграничного управления, что недопустимо. Поэтому митр. Платон предлагает Собору просить Высокопреосвященного Митрополита Антония не оставлять Церковного Управления. Собор просит. Со своей стороны, митр. Платон намерен по приезде в Белград (Собор происходил в Ср. Карловцах, в двух с половиной часах езды по жел.-дор. от Белграда) принять возможные меры по изысканию для приездов Митр. Антония помещения и изъявляет готовность посылать в будущем, кроме зафиксированной в протоколе комиссии денежной суммы от Американской епархии, еще некоторый додаток на сей предмет». («Церковн, Вед.» – орган Арх. Синода – 1–2 1925 г.). |
| В инструкции 1767 года замечательно то, как Платон ограничивал, своим влиянием власть ректора и префекта: в 7-м пункте было написано: «никого из семинаристов никогда не уволять в дома их, состоящие в уездах.»; Платон к этому присовокупил: «без дозволения моего» и потом в следующем году относительно этого пункта дал такой приказ: «как во учреждении по 7-му пункту назначено, дабы из семинаристов в домы их, состоящие в уездах, без дозволения моего никогда не уволять, то об оном чрез сие и паки подтверждается, дабы таковых не только в домы, но и в другия, от лавры отдаленные, места, ни под каким видом и ни на какое время не отпускать без моего дозволения и оное наблюдать префекту неопустительно.» Здесь, конечно, разумеются не столько отпуски на вакацию, на которые также всегда испрашивалось благословение архимандрита лавры, сколько частные отпуски некоторых учеников в учебное время по болезни, или по домашним обстоятельствам. В августе 1769 года Платон уволил Илариона от обучения богословия, «яко довольное время в преподавании богословия трудившегося», оставив за ним должность ректора и наставника еврейского языка, а преподавание богословия поручил учителю риторики ,иеромонаху Павлу Зернову, которого он хорошо узнал во время вакации 1768 года, когда вместе с префектом Ильинским, по вызову Платона, Павел гостил в Петербурге. Через год (в 1770) Иларион определен ректором вологодской семинарии с званием архимандрита Спасокаменного монастыря, и Платон до избрания нового ректора поручил управление семинарией префекту Ильинскому, сообщив о том указом Учрежденному собору лавры. В это время (сентябрь 1770 г.) Платон только что возведен в сан тверского архиепископа. При сем за ним осталась должность настоятеля лавры и законоучителя наследника престола. Несмотря на множество занятий по делам порученной ему епархии, в которой он нашел немало беспорядков, Платон, приводя в лучшее положение тверскую семинарию, не оставлял забот и о Троицкой семинарии, которая, по отзыву его, стояла выше других семинарии. |
| Вместе с тем Платон дал духовной консистории предписание, как она должна поступать во время его отсутствия из Москвы. Здесь он также, как и в Твери, требовал от ставленников на места достаточных для исправления должности познаний, хотя принимал и заручныя на дьячковские и пономарские места, предоставив принимать эти заручныя консистории. Но Платон запретил кому бы то ни было из просителей ездить к нему в Петербург, «так как прошения можно пересылать по почте или чрез консисторию». Платон позаботился придать и более пристойный вид консисторскому помещению, которое до него находилось в очень плохом состоянии. Он поместил её в том же Чудовом монастыре, где она была и ранее, но отвёл для неё часть верхних архиерейских покоев. Платон преследовал строго нерадение консисторских канцеляристов в взяточничество, лишая за последнее канцелярских чинов и должностей. Позаботился Платон и о приведении в порядок консисторского архива, указав, как располагать в архиве бумаги. Немало забот положил Платон на приведение в благоустройство московских монастырей. На исправление ветхостей в монастырях он выхлопотал всего около 200-т тысяч рублей. Обращал он внимание и на московские соборы, в которых были некоторые неурядицы между членами причта. Так он дал обширную инструкцию для протоиерея и ключаря Архангельского собора. Затем, он отдал распоряжение о новом распределении церквей по благочиниям, поставив условием, чтобы ни одна церковь не отстояла от церкви заведующего ею благочинного далее 25-ти верст. При этом он уничтожил несколько духовных правлений, a оставшимся указал более подходящие помещения. Во всем течении епархиальной жизни Платон заводил строгий порядок. Так, он допускал избрание кандидатов в священнослужители и церковнослужители самими прихожанами, совместно с местным причтом, но требовал, чтобы это избрание происходило во храме, после того как присутствующие помолятся и призовут благодать Божию, и чтобы избирался кандидат достойный, преимущественно из учёных. |
| В 1787-1797 гг. В. м. именовался пустынью, из 6 насельников лишь иером. Феодорит имел священный сан, митр. Платон вспоминал, что он «сам клиросную должность правил». Митрополит неоднократно обращался к имп. Екатерине II Алексеевне с просьбой об увольнении его на покой с пребыванием в В. м., однако императрица отклоняла прошения. Монастырская гостиница, ныне братский корпус. 1893 г. Фотография. 2004 г. Монастырская гостиница, ныне братский корпус. 1893 г. Фотография. 2004 г. 24 апр. 1797 г. В. м. неожиданно посетил недавно коронованный имп. Павел I с семьей (Платон (Левшин) в 1763-1773 преподавал вел. кн. Павлу, а также его невесте вел. кнг. Наталии Закон Божий). Обитель настолько понравилась государю, что 1 мая 1797 г. он издал указ о возведении пустыни во второклассный мон-рь, приписной к ТСЛ, и об учреждении при нем Вифанской ДС для 100 учащихся. В. м. получил штат монашествующих и ежегодное жалованье в размере 2633 р. 80 к., на пищу и одежду насельникам отпускалось еще 340 р. в год. Император пожаловал В. м. 533 дес. и 236 кв. сажень близлежащих земель, а также часть земли, принадлежавшей Махрищскому мон-рю, с 1801 г. В. м. получал также доходы с 3 мельниц, к-рые обитель сдавала в аренду. В память о посещении Вифании императором митр. Платон устроил у входа в свои покои обелиск. В 1804 г. в мон-ре жили 8 насельников. Митр. Платон, скончавшийся в нояб. 1812 г., по завещанию был погребен в Лазаревской ц. рядом с гробом прп. Сергия. Над гробницей под стеклом хранились его митра, дикирий и трикирий, справа от гробницы - полное облачение, слева - белый клобук, мантия и посох. У гроба иерарха ежедневно совершались панихиды, были отмечены случаи исцелений, по верованиям окрестных крестьян, митр. Платон особенно помогал больным детям. О посмертном явлении митр. Платона в храме В. м. рассказывал прп. Антоний (Медведев) прп. Моисею (Путилову) в окт. 1839 г. (РГБ ОР. Ф. 214. 359-360). Платон (Левшин), митр. Московский. Портрет. Кон. 80-х - нач. 90-х гг. XVIII в. (ГИМ) Платон (Левшин), митр. |
| He совсем верно оттеняет Платон свою якобы не искательность пред великими и сильными людьми. Так, из его писем к Потемкину видно, что он не прочь был попросить протекции пред императрицею y своего вельможного друга, причём однако говорил, что в этой протекции нуждается не он сам, a Церковь Божия (дело шло о назначении нового обер-прокурора на место известного Чебышева). Ласкательство–мы употребляем здесь тогдашний термин – со стороны Платона в отношении к могущественному временщику доходит до того, что Платон называет его: «о, человече Божий и муже желанный» (Р. Арх. 1879 г., стр. 923). 20 Нельзя также не вспомнить здесь приветствия, с каким Платон обратился к посетившей его в Лавре императрице. «И откуду мне сие, яко прииде матерь Господа моего ко мне?» воскликнул он при этом словами Евангелия... Платон не был несклонен и к шутливости. Это, прежде всего, сказывается в его письмах к разным лицам из среды более близких к нему иерархов. Таким шутливым тоном говорит он более всего в письмах к Амвросию (Подобедову) , своему бывшему ученику по Троицкой семинарии, a с 1785-го года ставшему архиепископом казанским (переписка между Платоном и Амвросием открывается с 1786-го года). В 1787-м г., по поводу присылки ему от Амвросия драгоценных камней, Платон пишет: «получил я 5 аметистов и другие камни– благодарю по премного. Аметисты очень хороши, да и по-русски значат, чтоб быть всегда трезву». В том же году Платон писал: «меня затрудняют епархии, a консистория крушит, между тем поделывает и подирает...» По поводу взятия в казну церковных земель и подворий и продажи их, причём владельцам подворий и земель приходилось получать только проценты, Платон говорит: «вот изволь радоваться и веселиться. A для чего не так? Мы–путешествующие, a на дороге–чем легче, тем лучше. Но худо же на дороге и без хлеба быть. A Бог ест хлеб жизни? это правда. Видно мы худо молимся Ему». «Рассужено–пишет он в 1798 г.–называть соборных пресвитерами. Теперь как-то нам будет посвящать и возглашать: во пресвитера? Чтобы не подумали, что мы все святим в соборные». |
| 1801), и некоторые переведены на греческий, немецкий, французский, итальянский, английский и армянский языки. Кроме того, Платон перевел в сокращении три слова св. Иоанна Златоуста , одно св. Иоанна Дамаскина , одно св. ЕпифанияКипрского и три св. Григория Богослова , и одно поучение Фенелона, с французского, на Успение (напеч. в XIII т.). В 1776 г. Платоном, вместе с Гавриилом, митр. Петербургским, изданы, в трех частях, поучения на все воскресные и праздничные дни, для чтения в церквах. О проповедях Платона Сумароков отзывался: «Платон есть последователь Златоуста, – его имеет дарования, его свойства, вкус; сей российский Бурдалу исполнен силы, пламени и быстроты; преемник Феофанов приводит в восхищение слушателей, а читателей еще больше; Платон подобен реке быстротекущей и все, что ей ни встретится, влекущей с собой» (Полн. собр. соч. А. П. Сумарокова, М. 1787, т. VI, 283). Отличительный характер Платоновых проповедей – ясность, обоснованность и назидательность; догматического элемента в них немного, они заполнены нравственными наставлениями. В первых своих проповедях Платон грешил так называемым красноречием, но с течением времени стал от него освобождаться, давая место простоте и внутренней убедительности. По желанию императрицы Екатерины II, Платон сочинил для первой русской азбуки, изданной для народных училищ, христианское нравоучение, текст которого и до последнего времени печатается в букварях, также молитвы: восстав от сна, отходя ко сну, перед обедом и после обеда (в VI т. поучит. слов). Для окрещенного им мальчика-турка (см. выше стр. 38, статья: Платонов, Моисей Петрович) Платон написал «Наставление моему Моисею», краткий кодекс христианской жизни. «Церковная российская история» (2 части, M. 1805), принадлежащая перу Платона, оканчивается XVII столетием. Она была переведена на немецкий язык. Позднейший церковный историк, преосвященный Филарет Гумилевский отзывается об истории Платона, что она «в отношении беспристрастия может служить образцом для историка русской Церкви». |
| Желая, чтоб ученики знакомились с разговорным языком, Платон измышлял особыя к тому средства; когда была возможность, он определял на должность наставника греческого языка природного грека: так в 1767 году он назначил учителем греческого Антония Палдадоклиса-Ксенатского, который дал обязательство Платону, «чрез два года представить несколько учеников, которые бы могли не только изрядно язык разуметь, но и быть учителями». В 1774 году учился в семинарии грек Дмитрий Гирардис; чтоб воспользоваться его познанияями в греческом языке, Платон назначил его помощником Грешищева и поставил ему в обязанность: «разбирать диалекты, разговаривать по эллински с учителем и учениками и учить простонародному языку.» Вообще когда греки предъявляли желание учиться в семинарии, Платон с охотою принимал их, имяе в виду, что семинаристы от общения с ними узнают разговорный язык греческий. В 1797 году в число братий лаврской поступил грек иеромонах Парфений: Платон приказал ему «с студентами, обучающимися греческому языку, разговаривать по гречески и обучать способных пению греческому, так чтоб они пели ранние обедни по гречески, когда будет служить Парфений, которому за то из семинарии давать по 50 руб. в год» Иногда для усовершенствовать в знании греческого языка Платон отправлял семинаристов в Москву: в 1781 году четверо студентов троицких учились греческому языку у знаменитого эллиниста, профессора моск, университета Маттеи, который за то получал 50 рубл. в год из семинарской суммы. Случалось, что Платон посылал студентов троицких для практического изучения греческого языка в московский греческий монастырь: так с этою целью в 1787 году, по окончании курса в семинарии, отправлен был в греческий монастырь Яков Дмитрич Никольский, который чрез год сделан учителем греческого языка в троицкой семинарии (в последствии протопресвитер моск, успенского собора), в 1804 году отправлены в Москву студенты богословия Николай и Семен Платоновы, которым велено «продолжать изучение богословских наук в московской академии, а в свободное от учения время каждый день ходить для разговоров в греческий монастырь, сверх того во все праздничные и воскресные дни при отправлении богослужения быть им не в академии, а в монастыре греческом, где им петь и читать с греками.» 227 . |
|
|
