| 2003. С. 30). В описании Успенского собора 40-х гг. XVII в. погребение М. Ю. («гробница благовернаго князя Михалка, брата князя Андрея Боголюбского») фиксировалось «на левой стране у сторонних дверей», «в головах» у гробницы кнг. Агафии - супруги кн. мч. Георгия Всеволодовича (цит. по: Тимофеева. 2013. С. 108, 112). Над гробницей была сделана надпись (в XIX в., вероятно, скопированная с более старой): «Мощи благоверного великого князя Михаила Георгиевича, преставися лета 6684-е месяца июня 20» (Там же. С. 133; материалы ремонтно-реставрационных работ 1951 г. под рук. А. Д. Варганова). О М. Ю. также упоминалось в надгробных листах (РГБ. Ф. 178. Музейное собр. 4288. Л. 615 об., 618 об.; Сиренов. 2003. С. 75, 81). Как установил А. В. Сиренов, этот источник «был составлен в Москве в окружении патр. Иосифа, возможно, книжниками Печатного двора, к церемонии перенесения мощей» вел. кн. Георгия Всеволодовича и во 2-й пол. XVII-XVIII в. неоднократно копировался (см., напр.: БАН. 34.4.27. Л. 1, 24), а также эти надгробные листы были включены, как установил все тот же исследователь, в список 1670 г. «Книги степенной царского родословия» старшего извода Пространной редакции (РГБ. Ф. 178. 4288), находившейся в кон. XVII в. в составе рукописной б-ки Успенского собора во Владимире ( Сиренов. 2003. С. 41). В 1882 г., во время реставрации во Владимире Успенского собора, были приведены в порядок княжеские гробницы. Белокаменная гробница М. Ю. находится в сев. галерее (аркосолии) собора. Канонизация М. Ю. совершилась включением его имени в Собор Владимирских святых, установленный в 1982 г. по инициативе архиеп. Владимирского и Суздальского Серапиона (Фадеева) и по благословению патриарха Московского и всея Руси Пимена (Извекова) . Лит.: Барсуков. Источники агиографии. С. 363-365; Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Сев. Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.: Биогр. очерки по первоисточникам и главнейшим пособиям. СПб., 1891. Т. 2. С. 4, 14-15, 153, 271-272, 337-338, 381, 389, 563, 614; Сергий (Спасский). |
| В Москве прошел слух, что Никон послал кого-то с письмом на встречу к патриархам; об, этом дано знать Мелетию и наказано, чтоб он не допускал такого человека до патриархов, но, поймав его, отправил в Тайный Приказ. Кроме того сделалось известно, что патриархи везут с собою печатного двора наборщика Ивана Лаврентьева, сосланного на Терек за то, что он, будучи в Москве на печатном дворе, завел латинское воровское согласие и римские многие соблазны; везут гостя Шорина слугу Ивана Туркина, писавшего к казакам воровские грамотки, по которым казаки грабили великого государя насад и торговые суда и многих людей побили до смерти, и потому Мелетию велено говорить патриархам, чтоб они не ссорились с великим государем и тех воров к Москве не возили, а отдали бы в городах воеводам. Вместе с тем Мелетию велено по государеву делу ехать в Москву наскоро, вперед патриархов, а для встречи их и для объявления означенных распоряжений послан был из Москвы стольник Петр Савич Хитрово. Еще до него был послан в Саратов приветствовать патриархов стольник, но он в дороге заболел и к патриархам не мог явиться. Хитрово между прочим приказано было сказать патриархам о государевой радости по случаю рождения у него сына государя царевича Иоанна Алексеевич а «и что имя нарекли ему прапрадедне великого государя царя Иоанна Васильевича». При этом послано было патриархам милостыни по 200 руб. и теплые рясы. Чтобы сделать более удобств и более комфорта, с Хитрово посланы были зеленые сукна для обивки стен патриарших судов, а для ускорения путешествия велено ему нанять в прибавок к имеющимся на судах кормщиков и гребцов; на этот предмет послано было денег 200 руб. Но вместе с тем приказано было полуголовам Пазухину и Изъединову, находившимся в приставах у патриархов, чтоб они строго смотрели, чтобы к патриархам ни от кого ни с какими письмами никто не подъезжал, также бы и от них ни к кому никаких писем не посылать; приказано было сказать и Мелетию, чтоб он тайно поговорил о том же ехавшим с патриархами двум архидьяконам, который из них ему верен или обоим, если они оба ему верны: если они узнают о таких письмах и им бы тех писем до патриархов не допустить и стараться у тех людей письма взять себе и прислать их в Москву и за то дать им жалованья по тридцати золотых. Для таких раздач послано с Хитрово сто червонных и велено ему тем деньгам вести счет 272 . |
| В России появление ксилографии совпало с началом книгопечатания. Первые гравированные на дереве орнаментальные украшения (заставки) известны в изданиях анонимной типографии (50–60-е гг. XVI в.), в к-рых воспроизводилась традиц. схема балканской плетенки. Дальнейшее развитие ксилографии в России связано с деятельностью Ивана Фёдорова (ок. 1510–1583) и Петра Мстиславца. В 1-м изд. Апостола (М., 1564) впервые в России был помещен гравированный фронтиспис с изображением евангелиста Луки в архитектурной рамке, конструкция и декор к-рой были заимствованы с арки на гравюре Э. Шёна «Иисус Навин» из нем. Библии Пейпуса (Нюрнберг, 1524). В изданиях Фёдорова присутствовали также различные орнаментальные украшения со сложной символикой, к-рые органично соединялись с текстами книг. Так, в Острожской Библии (Острог, 1581) особое значение имели гравированные заставки и виньетки с мотивом живого и мертвого дерева (побега), сопровождавшие тексты ВЗ и НЗ, изображение кувшина (крынки), являющегося символом Св. Духа, и др. Среди московских старопечатных изданий богатством орнаментальных украшений выделяется Четвероевангелие Анисима Радишевского (М., 1606), где представлены гравированные изображения 4 евангелистов. В Псалтири 1615 г. мастера Московского Печатного двора Кондратия Иванова во фронтисписной Г. «Царь Давид» воспроизведены детали архитектурной рамки Апостола 1564 г. В Букваре (М., 1637) В. Ф. Бурцова Протопопова помещена 1-я жанровая гравюра с изображением сцены в классной комнате уч-ща. Одно из самых интересных произведений искусства ксилографии Др. Руси представляет собой титульный лист к московской Библии 1663 г., гравированный мон. Зосимой. Это сложное аллегорико-символическое произведение, в к-ром противопоставляются новозаветные и ветхозаветные сюжеты, соединенные с изображением российского герба и портретом царя Алексея Михайловича. В кон. 70-х гг. XVII в. в связи с заменой печатных форм в стилистике орнаментов московских изданий на смену «старопечатному» (растительному) орнаменту пришли композиции барочных форм, сохранившиеся и в изданиях синодального периода. |
| В рукописной традиции краткое Житие подвижника, отличающееся от статьи в Прологе 561 , имело хождение гораздо раньше. Так, известно, что в сборнике (1646−1654) справщика Московского Печатного двора Семена Никифорова была помещена краткая, «первоначальная» редакция жития «аввы» Никодима 562 . Краткая редакция (далее – КР) содержала множество «московских» подробностей жизни святого, тогда как его подвижничества на Хозьюге и в Кожеозерском монастыре автор совсем не касался. Никита (имя Никодима в миру) ещё до принятия монашества встречается с двумя московскими блаженными – Ильёй, обитавшим в «наземной кущи» на Куличках, прозорливо усмотревшим будущее отшельничество преподобного на Хозьюге, и неизвестным юродивым, исцелившим святого от многолетней боли в животе. Вероятно, последним мог быть Иоанн Большой Колпак – «Водоносец» 563 . Эпизод встречи с этим юродивым в КР Жития Никодима выглядит таким образом: «Сдящу ему по обычаю своему на мст, идже продаяше случившаяся ему, прииде к нему нкий мужъ, нося одяние стамъбрдное, глагола ему: „Никита, чимъ болиши?“ Онъ же сказа ему бывшая. Глагола ему пришедый: „Прииди в шестый часъ ко Пресвятй Богородицы к Покрову над Ров и ту мя узриши“. Он же, по словеси его, едва прииде, немощию одержимъ, зря того, держаща сосудъ малъ, и повел ему знаменатися крестным знамениемъ и даст испити, и от того часа бысть здравъ...» 564 . В Акафисте преподобному Никодиму, составленном иером. Никодимом (Кононовым) 565 , безымянный юродивый называется Василием Блаженным 566 . Однако почитаемый царём Иоанном Грозным блаженный Василий, как известно, умер в 1552 г., ещё до начала строительства Покровского храма на Рву (1554) 567 , упоминаемого в Житии Никодима. Покровский собор, близ которого покоились мощи Василия Блаженного, был излюбленным местом посещения Иоанна «Водоносца», именно сюда приглашает Никиту для исцеления неизвестный юродивый. Не узнаваем Василий Блаженный и внешне: св. Василий ходил почти всегда нагим. Таким он изображается и в Житии, и в иконографии: «Брада курчевата и сда, невелика; наг весь, в рук платок...» 568 . |
| Во второй главе рассматривается участие митр. Димитрия Ростовского в жизни интеллектуальной элиты Великорусской Церкви конца XVII − начала XVIII в.; анализируется позиция Димитрия Савича в евхаристических спорах 1680–90-х гг. (§ 1) и его отношения с различными представителями великорусского учёного духовенства − кругом Московского Печатного двора и митр. Иова Новгородского (§ 2). В третьей главе предпринимается попытка проследить, как в своей деятельности Ростовский владыка отвечал на религиозно-культурные вызовы, которые Раннее Новое время ставило перед Русской церковью в начале XVIII в. Здесь рассматриваются воззрения митр. Димитрия на латинскую образованность и её место в церковной жизни (§1); вопрос изменений в религиозной ментальности анализируется сквозь призму взглядов Димитрия Савича на грех и покаяние (§2) а изменение сложившегося уклада церковной жизни и переход от обрядово-уставного благочестия к более личностному типу религиозности рассматривается сквозь призму отношения митр. Димитрия Ростовского к таинствам Покаяния и Евхаристии (§3). В качестве хронологических рамок исследования были выбраны 1684–1709 гг. Это обусловлено тем, что ранний период жизни Димитрия Савича тесно связан с локальными проблемами Киевской митрополии, в то время как с 1684 г. он вовлекается в разрешение вопросов, общих как для Малороссии, так и для Великороссии. Однако, поскольку в исследовании широко применяются историко-сравнительный и историко-генетический методы, то, при необходимости, совершаются экскурсы в историю Средневековья и Раннего Нового времени. Методологической основой работы служит системный подход, который можно охарактеризовать как рассмотрение отдельных исторических феноменов в контексте эпохи с учётом многофакторности исторического процесса. В данной работе системный подход реализуется через использование комплекса методов, выбор которых определяется поставленными в ней исследовательскими задачами. Применялись сравнительно-исторический, историко-генетический, историко-атропологический, конкретно-исторический методы. |
| Дмитриевский А.А. Кто виноват? К вопросу о причинах разнообразия богослужебных чинов и последований в наших старинных церковно-богослужебных книгах//Руководство для сельских пастырей. Киев, 1885. 49. С. 409–450. и А. Петровский: Петровский А. свящ. Учительное известие при славянском Служебнике//Христианское чтение. СПб., 1911. Т. 235, ч. 2. С. 552– 572; т. 236, ч. 1. С. 917–936; ч. 2. С. 1206–1221. Никоновские реформы с исторической точки зрения: Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. Москва, 1887. Однако, у Каптерева и других историков нет анализа литургического текста. Проф. Манстветов изучил продукцию Московского Печатного двора и дал хронологический перечень всех изданий в 1620–1700 гг.: Мансветов И.Д. Как у нас правились церковные книги: Материал для истории книжной справы в XVII столетии (по бумагам архива Типографской библиотеки в Москве). М., 1883. Кроме того: Белокуров С.А. Сильвестр Медведев об исправлении богослужебных книг при патриархах Никоне и Иоакиме//Христианское чтение. 1885. Ч. II. Изучению оригинального греческого богослужебного обряда на основе древних литургийных списков посвящены фундаментальные работы: Дмитриевский А.А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Т. 1. Киев, 1895. Т. 2. 1901. Т. 3 ч. 2]. Петроград, 1917. Орлов М.И. прог. Литургия святителя Василия Великого ... Первое критическое издание. СПб., 1909. Было издано множество греческих манускриптов, но деятельность русской православной литургической школы была прервана, она не успела сделать анализ всего материала Лишь в эпоху позднего СССР к теме греческих литургийных рукописей обратился проф. МГУ им. Ломоносова В.Л. Фонкич, который продолжил исследование греческого влияния на Россию в XV-XVII вв. и дал полное описание коллекции книг, привезенных старцем Арсением Сухановым (†1668), и прочих материалов, бывших под рукой у никоновских справщиков: Фонкич Б.Л. Греческо-русские культурные связи в XV – XVII вв. Москва, 1977. |
| Еще замечательнее перемена во внутренней жизни раскола, совершившаяся отчасти под влиянием новых отношений правительства к расколу и нового направления государственной и общественной жизни в России, отчасти же совершенно независимо от этого обстоятельства. С этого собственно времени, как нам кажется, начинается внутренняя самостоятельная жизнь раскола. Во все предшествующее время, около пятидесяти лет, начиная с тех пор, как раздался первый голос против Никоновых преобразований, раскол жил почти исключительно внешнею жизнью – борьбой, домогательствами соединиться с церковью на тех условиях, какие он находил законными и единственно справедливыми. Считая свое дело правым, вожди раскола долго не могли примириться с тою мыслию, чтобы благочестивый и благодушный царь Алексей Михайлович не хотел заступиться за древнее благочестие: он обманут, обольщен духовными властями, говорили расколоучителя, – нужно только раскрыть пред ним истину, и истина восторжествует. И вот мы видим целый ряд писем и челобитных к царю Алексею Михайловичу, а после – и к его преемникам, в которых раскрывается эта раскольническая мысль 9 . Из круга своих специальных знаний бывшие справщики печатного двора набрали значительное число аргументов, казавшихся им довольно сильными для того, чтобы подействовать на царя, склонить его к поведению, сообразному с их намерениями. Общий смысл их тот, что царь должен, Никоновы нововведения упразднить, и древнее благочестие уставить 10 . Избалованные прежним своим значением при патриархе Иосифе, общим почетом, какой оказывали тогда в Москве этому цвету тогдашнего белого духовенства, и милостивым вниманием самого царя 11 , первые расколоучители продолжали считать себя высшими, призванными блюстителями мнимой чистоты церковного учения и законности церковных порядков. Так как они до конца своей жизни большею частию не теряли надежды возобладать церковью, то им и на мысль не приходило составить из себя и из своих последователей какое-либо особое от церкви общество и установлять какие-либо свои догматы : своим обществом они считали церковь , своим делом они считали дело всей церкви, из которой им нужно было только удалить новолюбца Никона и подражавших ему его преемников. |
| (И. и митр. Павел объяснили свою позицию патриархам, тайно подав им просьбу ходатайствовать о них перед царем о прощении за выказанное противление. Архиереи говорили патриархам о притеснениях, к-рые они терпят в епархиях от светских властей, и о своих опасениях, что зло может возрасти, если Собор признает превосходство гос-ва над Церковью.) Неподчинение русских иерархов вызвало у вост. патриархов и царя недовольство, и 24 янв. на митр. Павла и И. была наложена епитимия. И. был принят в церковное общение после принесения им покаяния 3 февр. 1667 г. Выступление 2 архиереев не имело для них существенных последствий. В 1667 г. за заслуги в борьбе против старообрядцев И. получил грамоту, подписанную патриархами Паисием, Макарием и Иоасафом II Московским, по к-рой И. и все его преемники на Рязанской кафедре имели право служить в саккосе и носить белый клобук. И. были пожалованы патриаршие саккос (ныне хранится в РИАМЗ «Рязанский кремль»), в 1669 г.- мантия. 13 июня 1669 г. «за подвиг против раскольников» И. был возведен в сан митрополита (ставленые грамоты архиерея хранятся в РИАМЗ «Рязанский кремль»). В произведениях старообрядческих учителей (протопопа Аввакума, диак. Федора Иванова , Авраамия) И. назван одним из главных противников старообрядчества (при этом отдается должное его способностям: И. и митр. Павел, по словам диак. Федора, «наши лучшие архиереи, два лучшие отступницы»). Старообрядцы обвиняли митр. Павла и И., а также архим. Чудова мон-ря Иоакима (впосл. патриарх Московский и всея Руси) в том, что те оклеветали сторонников «старой веры» перед царем и вост. иерархами. Диак. Федор писал, что никоновскую реформу на Соборе «не греческия патриархи совершили, но наши русския власти» (МДИР. 1881. Т. 6. С. 199). По-видимому, защита И. богослужебной реформы была следствием не только верности архиерея царской политике в этом вопросе, но и результатом приверженности И. просвещению, ориентированному на греч. ученость. Будучи уже архиереем, И. обучался греч. языку («греческим буквам») у Дионисия Грека , справщика и переводчика Московского Печатного двора . |
| К нач. 2004 г. во В. о. были зарегистрированы 15 конфессий, 331 религ. орг-ция, 77,3% из них составляли общины РПЦ. (В 1910 православные составляли 97,5% от общего числа жителей Владимирской губ. (1999 тыс. и 2 050 600 чел. соответственно), единоверцы - 0,3% (6 тыс. чел.), старообрядцы - 1,95% (40 тыс. чел.), представители др. христ. конфессий и др. религий (католики, протестанты, иудаисты, мусульмане - 5,2 тыс. чел.) - 0,25%.) Связь с религ. орг-циями во В. о. осуществляет Совет по вопросам религ. объединений при администрации области. В. о. совпадает с границами Владимирской и Суздальской епархии Русской Православной Церкви . В епархии к кон. 2004 г. действовали 266 приходов и 27 мон-рей (12 муж., 15 жен.), 503 храма и часовни. А. В. Маштафаров, В. М. Некрасов Старообрядчество, сектантство Владимирская земля была одним из мест зарождения старообрядчества. С. Денисов в соч. «Виноград российский, или Описание пострадавших в России за древлецерковное благочестие» называет старообрядческих учителей - выходцев из Владимирских земель: священников Логгина из Мурома и Никиту Добрынина из Суздаля, происходивших из Вязников Капитона (его учение связывают как со старообрядчеством, так и с раннесектантскими воззрениями), Прохора и их последователей Вавилу и Леонида (подвергших себя в 1666 сожжению на берегу оз. Кщара). Денисов сообщает и о др. старообрядцах из Владимирского края, принявших «мученическую огнеопальную смерть»: о свящ. Симеоне, наборщике Печатного двора Иоанне и писаре Никите. В Кирилло-Белозерский мон-рь был сослан приверженец «староверия» архим. муромского Спасского мон-ря Антоний († ок. 1672). В XVIII-XIX вв. во Владимирском, в Судогодском, Гороховецком, Муромском, Меленковском, Ковровском и Шуйском уездах преобладали беспоповцы - федосеевцы , представители поморского , Спасова и филипповского согласий, самокрещенцы , странники (по одной из версий, из Переславского у. происходил основатель страннического согласия Евфимий ). С 60-х гг. XVIII в. в Покровском у. была известна местность Патриаршина (с. |
| Митрофан, еп. Владимирский и Суздальский, поставил киот над алтарем Успенского собора во Владимире. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. Л. 324 (РНБ. F.IV.225. Л. 299) О гибели М., похороненного в Успенском соборе, также упоминалось в его надгробном листе (РГБ. Муз. Ф. 178. 4288. Л. 618 об.; Сиренов. 2003. С. 81-82). Текст листа, как установил А. В. Сиренов, «был составлен в Москве в окружении патриарха Иосифа, возможно, книжниками Печатного двора, к церемонии перенесения мощей» вел. кн. Георгия Всеволодовича, состоявшейся 22 янв. 1645 г. Во 2-й пол. XVII-XVIII в. этот текст неоднократно копировался (см., напр.: БАН. 34.4.27. Л. 1, 24), а надгробные листы были включены, как установил все тот же исследователь, в список 1670 г. Степенной книги старшего извода Пространной редакции (РГБ. Муз. Ф. 178. 4288), находившейся в кон. XVII в. в составе рукописной б-ки Успенского собора во Владимире ( Сиренов. 2003. С. 41). В списках кон. XVII-XVIII в. «Книги, глаголемой Описание о российских святых» ошибочно отмечалось, что М. погиб «февраля во 2 день», а в комментариях М. В. Толстого указывалось 3 февр. (Описание о российских святых. 404. С. 223; 414. С. 227). В нач. XVIII в. в «Книге, обдержащей в себе собрание всех российских святых чудотворцов…», принадлежавшей П. И. Савваитову , был отмечен «Святый Митрофан, епископ» ( Барсуков. Источники агиографии. С. VII. 47). В иконописном подлиннике Г. Д. Филимонова день памяти М. ошибочно записан под 12 февр. ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 45, 46). В старообрядческом Месяцеслове Ионы Керженского под 4 февр. в числе «убиенных от татарского воинъства» во Владимире в 1238 г. был указан и М. (ЯИХМЗ. 15544. Л. 8. В 1807-1811 гг.). В справочных изданиях 2-й пол. XIX в. отмечалось, что М. «не канонизирован» ( Барсуков. Источники агиографии. Стб. 362; Леонид (Кавелин). Св. Русь. 658. С. 168). В 1882 г. во время реставрации во Владимире Успенского собора в нем были приведены в порядок гробницы. В 1901 г. архиеп. Сергий (Спасский) отмечал, что в месяцесловах нет единого дня поминания М., встречаются 2, 3 и 12 февр., а «дело было 7 февр.» ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. Прил. 3. С. 566). |
|
|
