| Хотя в XVI–XVII вв. чудеса Николая Чудотворца и другие, рассказывающие о нём произведения, многократно переписывались, существовала необходимость увеличить количество доступных для чтения текстов. Видимо, именно поэтому цикл Николая Мирликийского стал первым среди печатных изданий подобного рода, подготовленных на Московском печатном дворе в XVII в. Издание «Служб и жития Николая Мирликийского» положило начало новому направлению в деятельности Московского печатного двора – публикации учительных книг 1102 . Помимо Пролога, Маргарита, Поучений Ефрема Сирина изданы «Службы и житие Сергия и Никона Радонежских» (1646), «Службы и житие Саввы Сторожевского» (около 1646) 1103 . В конце столетия опубликованы «Службы и житие св. Иоанна Воина» (1695:1700). «Службы и житие Николая Мирликийского» в течение XVII в. Московским печатным двором были изданы восемь раз: в 1640, 1641, 1643, 1662, 1679, 1688, 1694 и в 1699 гг 1104 . Между первыми тремя изданиями, появившимися почти подряд, через небольшие промежутки времени, и пятью следующими публикациями, прошло около девятнадцати лет. Такой длительный перерыв можно объяснить удовлетворением имевшихся потребностей: тираж третьего издания составил 2.400 экземпляров. Однако по описи Московского печатного двора 1649 г. печатных «Служб и жития Николая Мирликийского» в наличии нет (см. ниже). Возможно, отсутствие житийных изданий в этот период было обусловлено общей исторической ситуацией, приходившейся на времена патриаршества Иосифа и Никона, с вытекающими отсюда особенностями деятельности Московского печатного двора. Несколько изданий «Служб и жития Николая Мирликийского» было осуществлено в Киеве 1105 . Первое из них появилось в 1680 г., остальные – уже в XVIII в. (1700, 1738, 1754 гг. и др.) 1106 . В ряде работ, посвящённых книгам кирилловской печати, упоминается киевское издание 1638 г., которое должно было бы предшествовать московским изданиям. Это «Акафист, житие и служба св. Николаю Чудотворцу», in-4°, как описывает его И.П. Каратаев со ссылкой на В.С. Сопикова и И.П. Сахарова 1107 . И.П. Сахаров, помимо прочих изданий «Служб и жития Николая Мирликийского» 1108 , действительно указывает под номером 361 киевское печатное издание 1638 г., в 4°, также ссылаясь на Сопикова и называя местонахождением книги библиотеку Погодина. Он именует это издание «Акафист св. Николаю», замечая, что в нём соединены житие и службы святителю Николаю Чудотворцу 1109 . Это издание включено и в «Очерк славяно-русской библиографии» В.М. Ундольского, с аналогичными ссылками на Сопикова, Сахарова и Погодина 1110 . Однако наличие издания 1638 г. не подтверждается. Вероятно, ошибочно вместо 1738 г., когда действительно в Киеве были изданы «Акафист и житие Николая Чудотворца», был указан 1638 г. |
| Все включённые в Маргарит сочинения, связанные в русской традиции с именем Иоанна Златоуста , разумеется, имели хождение в рукописных списках, были популярным и любимым чтением на Руси со времени принятия христианства. Факт издания их печатным способом в составе сборника очень показателен. Это указывало на стремление Русской церкви заняться просвещением населения, предоставить ему возможность удовлетворить потребности в душеполезном чтении. В состав Маргарита входили в том числе и сочинения, посвящённые эсхатологической теме. Ярким примером может служить «Слово о лжепророкох и о ложных учителех, и о безбожных скверных еретикох, и о знамениах скончания века сего» 1798 . Как и все сочинения, связанные с именем Иоанна Златоуста , это Слово не столько излагало идеи, относящиеся к эсхатологическому учению, сколько предостерегало читателей, призывало обратить внимание на предсказания Священного Писания и быть бдительными в эти «злые», «последние» времена. Вот характерный пример подобных рассуждений: «Блаженный апостол Павел вопиет, блюдитеся псов, блюдитеся злых делателей, блюдитеся раскола. И паки, блюдите како ходите, яко дние лукави суть. Тако же и Иоанн Богослов, блюдите себе, да не погубите яже сотвористе. Мнози бо прелесницы изыдошя в мир» 1799 . Чтение подобных сочинений настраивало читателя на восприятие современности в эсхатологических категориях. Издание в 1641 г. сборника «Маргарит», который был значительно полнее рукописных, свидетельствует о новой тенденции в политике Русской церкви, связанной с её желанием преодолеть кризисные явления в жизни русского общества. Положив в основу острожское издание, Москва показала, что она готова ориентироваться на достижения Киевской митрополии в области духовного возрождения, движение к которому наметилось там в конце XVI в. и было связано с Реформацией и контрреформацией. В период патриаршества Иосифа (1642−1652) эта тенденция стала более очевидной. В это время были в значительной мере подготовлены реформы в Русской церкви, завершение которых связано с именем патриарха Никона 1800 . Об этом свидетельствует, прежде всего, деятельность Печатного двора, поскольку в то время не только увеличилось количество выпускаемой продукции, но и существенно поменялся репертуар. С момента организации Печатного двора издавалась в основном, за редким исключением, богослужебная литература, а в этот период важное значение приобрело издание учебной литературы и богословских сочинений отцов Церкви 1801 . |
| Другой ученик Симеона Полоцкого, иеромонах Карион Истомин (его отца звали Истома Заболонский ), занимался книгоизданием, был справщиком Печатного Двора. В современной издательской практике трудно подобрать аналогию его обязанностям, это что-то близкое выпускающему редактору. " Справщик - это человек, на котором лежала забота о текстологическом, литературном и, конечно же, идеологическом качестве книг, выходящих из печати " . С 1698 года иеромонах Карион стал начальником Печатного Двора - по тем временам высокая государственная должность . Впоследствии он был и поэтом, переводчиком (например, переводил некоторые ученые сочинения с латинского для Петра I), но особенно прославился как педагог. Его знаменитый Букварь (1694) ныне хранится в библиотеке Российской Академии наук в Санкт-Петербурге . Умер иеромонах Карион в Москве в Чудовом монастыре. Большое значение для теории поэзии, развития редактирования и русской литературы имела деятельность другого монаха - архиепископа Феофана (Прокоповича, 1681-1736) . Он преподавал курс поэзии в Киевской академии, состоял в ней профессором, а затем ректором. Феофан Прокопович писал стихи на русском, латинском и польском языках, создал трагикомедию " Владимир " (1705) - значительное для своего времени произведение, сюжет которого взят из русской истории, написал трактат " О поэтическом искусстве " . Иеромонах Амвросий (1745-1792) опубликовал в 1787 году " Краткое руководство к Оратории российской " . Именно по этой книге, по всей видимости, в начале XIX века изучали риторику в лицеях; например, по ней учился Гоголь . Целая плеяда выдающихся русских писателей и мыслителей XIX века связана с Оптиной пустынью. Остановимся кратко на двух фигурах - Николае Васильевиче Гоголе и Константине Николаевиче Леонтьеве. Гоголь хотя и не был в собственном смысле монахом, но по сути вел жизнь монашескую. Есть предание, что он просил у старца Макария благословения на поступление в монастырь, но отец Макарий указал ему на литературное служение. " Не давая монашеских обетов целомудрия, нестяжания и послушания, он воплощал их в своем образе жизни " , - пишет известный гоголевед Владимир Воропаев . Так, Гоголь не имел своего дома и жил у друзей, все его имущество составляли книги, потрепанная одежда и небольшие карманные деньги. |
| « Патриарх Никон возомнил себя именно сделавшим необыкновенно важное открытие. Душа его задышала гордостью и самомнением, воля сразу получила определенное направление во что бы то ни стало ввести в жизнь Церкви сделанное им открытие, получить славу великого очистителя и возобновителя Церкви. Незнание истории отечественной Церкви позволяло ему поставить себя в среде величайших отцов Церкви, насадителей православия на русской земле. Благодаря своему невежеству он не знал ни истории перевода Символа веры на русский язык, ни того, что прежде его бывшие церковные мыслители, деятели и святители вложили глубочайшее понимание веры в дело этого перевода и самое это дело поставили в один из величайших фактов русской церковной мысли и жизни. По своему незнанию Никон, быть может, даже и не подозревал того, что русские еще задолго до него в совершенстве знали греческий Символ веры и неоднократно трепетали в своей мысли и в своем святом желании перевести этот Символ веры на родной язык с сохранением всех, даже мельчайших, изгибов богословской мысли, вложенной в Символ подлинный, греческий, и, в конце концов, принять определенное чтение со словом «истиннаго " " 546 . Приступая к богослужебной реформе, Никон потребовал доставить в Москву из монастырей и церквей старые богослужебные книги, якобы с целью сличения их с современными русскими. На самом деле, это была еще одна пиар-кампания. 17 ноября 1652 года вызволенный Никоном из соловецкого заточения Арсений Грек и патриарший келейный старец Зосима ездили в Новгород для осмотра тамошних библиотек и покупки греческих книг. Из книг, присланных по распоряжению Никона в Москву, было составлено прекрасное собрание, оказавшееся в распоряжении Печатного двора: порядка 2700 старых Служебников, Уставов, Псалтырей, Евангелий и других книг. Однако, как отмечает историк С. А. Зеньковский , «этот ценный материал, так же как и книги, позже привезенные Арсением Сухановым , все же никогда не были использованы при Никоне. Подлинное научное сличение этих текстов потребовало бы многие годы тщательной научной работы и, по всей вероятности, также не дало бы требуемых результатов, так как эти книги, конечно, отражали все перемены, происшедшие в Уставе за столетия истории христианства в России, и не могли дать правщикам никакого окончательного текста, но их, видимо, и не пытались использовать для работы Печатного Двора при Никоне. |
| При подготовке «К. к.» справщики Печатного двора внесли в текст «Просветителя литовского» многочисленные изменения. В разд. «О крестном знамении» добавили «Слово о крестном знамении» прп. Максима Грека ; т. о., был расширен комплекс сочинений в защиту двоеперстия (разд. «О крестном знамении», такой же как в «К. к.», имеется в предисловии к учебной Псалтири (М., 1641)). В ст. «Об иконах», восходящую к «Книге о образех», был внесен написанный в вопросо-ответной форме отрывок, в к-ром затрагивалась тема возможности видимого проявления невидимого Божества. Статья в этой версии оказала влияние на состав «Сборника о почитании икон» (М., 1642) (12-я гл. «Сборника...»). В «К. к.» по сравнению с «Просветителем литовским» усилены антикатолич. и антиуниат. части. В «Просветителе литовском» имелась направленная против Флорентийской унии (см. Ферраро-Флорентийский Собор ) «Повесть инока Симеона...». В «К. к.» ее заменила «Книжица в десяти отделах» (Острог, 1598), содержащая критику Брестской унии 1596 г. Редакторы внесли в «К. к.» 2 антикатолич. раздела из «Книжицы в шести отделах» (Острог, 1588): о григорианском календаре («О пременении дней и праздников и самого дня спасительного Святыя Пасхи») и об опресноках (1-я ч. ст. «О опресноках и баранку, яже вместо стени июдеом на время узаконено было»). Кроме того, справщики поместили в «К. к.» «Слово на латинов» прп. Максима Грека (из киевского издания 1620 г.). Т. о., в «К. к.» вошли все самые распространенные к тому времени антиуниатские и антикатолические тексты. В сборнике были изданы ранние западнорус. полемические памятники, не испытавшие значительных лат. влияний. Новых произведений, незнакомых дотоле рус. книжникам, «К. к.» не содержала. Иоанн Наседка и Михаил Рогов подготовили 2 виршевых предисловия к «К. к.» (имя Иоанна Наседки читается по акростиху, авторство Михаила Рогова было указано патриархом Никоном , оспорившим утверждение Михаила Рогова о крещении через погружение как о достаточном условии спасения). При подготовке «К. к.» справщики изменили порядок глав «Просветителя литовского». «Казанье...» Стефана Зизания было перемещено в начало и дало название всей книге, в делопроизводственной документации Печатного двора она именовалась «Книга Кирилла Иерусалимского». |
| Собор в честь Богоявления. 1693–1696 гг. Фотография. 1883 г. М. Б. м. пользовался немалым авторитетом у вел. князей и царей, а также у Киевских и Московских митрополитов и патриархов. За 1-е столетие его существования 4 игумена были хиротонисаны во епископов: двое стали архиереями в Крутицах, по одному - в Твери и Перми. Настоятели М. Б. м. участвовали во мн. исторических событиях. В 1568 г. из Успенского собора Кремля в М. Б. м. по приказу царя Иоанна IV Васильевича на санях-дровнях в изодранном монашеском одеянии был доставлен опричниками митр. Московский свт. Филипп II (Колычев) и заточен в тюрьму. На следующий день он был обвинен в тяжких преступлениях, закован в железные цепи. По приказу царя митр. Филипп из М. Б. м. был переведен в мон-рь Николы Старого на Никольской ул. Москвы. Уже с начала существования М. Б. м., очевидно, отличался высоким уровнем образованности насельников. Посещавшие Русь при митр. Феогносте греч. монахи иногда останавливались в обители. Достоверно известно, что при вел. кн. Димитрии Иоанновиче Донском на Русь приезжал из Царьграда афонский постриженик мон. Дионисий Святогорец. Он был принят в Кремле и получил от вел. князя персональную келью для проживания в М. Б. м. Благодаря постоянным контактам с греч. монахами в М. Б. м. довольно рано был освоен греч. язык. Богоявленские монахи занимались чтением и переводом греческих книг (напр., митр. Алексий). В период книгопечатания и книжной справы при патриархе Московском и всея Руси Филарете (Романове) активным ее участником стал игум. Илия. Он хорошо знал греч. язык и вместе с другими работал в «Правильной палате» Московского Печатного двора на Никольской ул. В 1627 г. по поручению патриарха Филарета игум. Илия и справщик Печатного двора Григорий Анисимов участвовали в рассмотрении рукописи Катехизиса литов. протопопа Лаврентия Зизания, предложенного патриарху к печати в Москве. Критически рассмотрев рукопись зизаниевского Катехизиса, справщики провели полемические беседы с его автором («Прения»). В результате собеседований Зизаний отказался от спорных мест своего текста, найденных образованными справщиками. |
| В этом отношении более удовлетворительные сведения мы имеем о библиотеке царя Феодора Алексеевича. В ней кроме книг московской, киевской, острожской и др. печати были след. рукописи русские: беседы Иоанна Златоустог о на евангелие Иоанна и Матфея, псалтырь в лицах, степенная царского родословия, ратного строя, лечебники и лекарственные, переписные книги церквам и церковным землям Кремля, Китая, Белого и Земляного городов, церковной утвари дворцовых церквей в московском Кремле, евангелие, житие Антония великого , Стоглав, ответы (?) прот. Лазарю расколоучителю, титлы правилом сочетания и главы, неделя св. отцов, служба канон преп. Паисию Углицкому, канон за единоумершего, 7 соборов правило, 3 книги певческих знаменем, хронограф, проскинитарий Арсения Суханова , евангелие на паргамине (Остромирово?), ирмологий, книга в лицах бытия и разные вещи, 2 акафиста на паргамине, глас последний царя Алексея Михаиловича, брачное приветство, вирши плачевные на смерть царя Алексея Михаиловича, «слово Юрья сербянина на царское венчанье», буквари, житие Анны Кашинской, канонники и другие т. п. – Из иноязычных книг, бывших в «его великого государя (Федора Алексеевича) комнате книгохранительнице», опись библиотеки сего царя, составленная вскоре после его смерти, указывает следующие: «книга латинская печатная, переплетена в коже, на ней наведен золотом орел двоеглавой», 2 книги латинския чертежные, латинские чертежи разных государств, 4 книги о Кресте печатные на польском языке, 2 книги печатные на латинском языке (одна с Печатного двора), 2 книги латинские, взятые из Посольского приказа, одна из них письменная «собрание многих вещей», латинская «книга восточных судов», взятая оттуда же, 4 Библии в лицах, зерцало великое, о луне и о всех планетах небесных, Матвея Стриковского, хронограф на латинском языке, персонник на латинском языке, описание града Амстердама в лицах на латинском языке, печатного палатного строю на латинском языке, 14 книг на латинском языке, описание града Рима(латинская) 490 . |
| Впрочем, идея равного достоинства русских святых с великими подвижниками древности характеризует не только Похвальное слово Сергия (Шелонина), но и в целом общественное настроение 40-х годов XVII в. 22 . Одним из проявлений этого умонастроения стало внесение русских житий во 2 е издание печатного Пролога (1642–1643 гг.), в который по повелению царя Михаила Федоровича было включено более 40 “памятей” русских святых (в том числе — многих русских преподобных) 23 . Еще одной характерной чертой Похвального слова русским преподобным стало включение в него лика киево-печерских святых, представленного в Слове с максимально возможной полнотой 24 (ограниченной, впрочем, тем, что Сергий (Шелонин) опирался на данные одного только Киево-Печерского патерика). Стремление автора Слова представить “собор” киево-печерских святых с исчерпывающей полнотой привело к тому, что первая часть его сочинения, посвященная печерским чудотворцам, оказалась непропорционально большой, заняв около половины объема всего текста (более 20 листов форматом в “четверку”) 25 . Одной из наиболее характерных черт Похвального слова Сергия (Шелонина) является его ярко выраженная антилатинская направленность. Приведем в качестве примера фрагмент одной из филиппик автора Слова, направленных против латинского “зловерия”: “Да не потопит нас буря латынъские прелести, ниже пожрет нас глубина итталииския ереси, ниже сведет о нас ровенник уст своих римъского зловерия!”. Подобные обличения “предстателеи римской ереси” проходят лейтмотивом через весь текст Похвального слова Сергия (Шелонина). Антилатинские и антилютеранские настроения особенно были сильны в среде московских книжников в середине 40-х гг. XVII в. (как раз в то время, когда создавалось Похвальное слово русским преподобным) 26 . В 1644–1645 гг. в Москве состоялись известные “прения о вере”, причиной которых послужило сватовство датского королевича Вальдемара (лютеранина по вероисповеданию) к царевне Ирине, дочери царя Михаила Федоровича. В этих прениях принимали участие: с одной стороны — справщики Московского Печатного Двора (Иван Наседка, Михаил Рогов и др.), а с другой стороны — лютеранский пастор Матвей Фельгабер и сам царевич Вальдемар 27 . |
| памятников славянской книжной культуры. Повесть насыщена цитатами и реминисценциями из Писания, параллелями из библейских сюжетов, отсылками к памятникам древнерусской литературы (Киево-Печерскому патерику, Повести о царице Динаре, Сказанию о даре шаха Аббаса). В последние годы жизни (1654–1661/62) Иван Богданович Щепоткин служил в Москве дьяком Приказа печатного дела и имел определенные контакты со справщиками Печатного двора, что позволило ему способствовать дальнейшему прославлению чудотворной иконы, просиявшей в его родных местах, – он составил проложную редакцию повести и, вероятнее всего, был инициатором включения ее в печатный Пролог. Впервые повесть была опубликована в Прологе, вышедшем на Печатной дворе в 1659–1660 гг. Чудотворная икона Богородицы Грузинская быстро приобрела общерусское признание. В 1650 г. по повелению митрополита Новгородского и Великолуцкого Никона было установлено 22 августа общерусское празднование в честь принесения иконы в Красногорский монастырь, для которого написана служба. С монастырской иконы уже в XVII в. было сделано несколько копий, которые также оказались чудотворными и имели в дальнейшем свою историю, прославляя храмы и монастыри Москвы, Ярославля; одна из копий прославилась в Раифской Богородицкой пустыни под Казанью. Более других почиталась чудотворная копия с иконы, находящаяся в церкви Св. Троицы в Никитниках. Чудо, свершившееся от этой копии, которое спасло одного из жителей Москвы от свирепствовавшей в городе чумы, поставило ее в один ряд с Богородичными иконами, прославившимися именно во время этого бедствия, охватившего в 1654 г. центральную часть России. Сама «Повесть о начале Красногорского монастыря» известна более чем в 50 списках, записи на листах которых свидетельствуют о бытовании их в разных уголках России. Особому почитанию иконы Богородицы Грузинской содействовал первый Холмогорский архиепископ Афанасий, который установил ежегодное празднование в честь принесения иконы из монастыря в Холмогоры. Просвещенный архиепископ заботился о достойном прославлении иконы и стремился устранить погрешности и ошибки, имевшиеся в древней редакции службы иконе Богородицы Грузинской. |
| О дальнейшей судьбе и деятельности Арсения Глухого известно то, что он некоторое время стоял во главе справщиков в Москве, как это видно из расходных книг печатного двора 133 г. (т. е. 1625 г.). Понятно, что Арсению потому было предоставлено главное место при справе, что он зарекомендовал себя со стороны грамматических и других знаний, как составитель упомянутых нами сочинений. Симон Азарьин говорит, что Арсений с товарищами „поработаша на печатном дворе у справы книг много лет“. (Жит. преп. Дионисия, стр. 45), но нужно думать, что справщиком Арсений был не далее, как до 1635 г., потому что в этом году он является уже головщиком в Троицком Богоявленском монастыре, что в Кремле, куда был принят за вклад 10 рублей. Некоторыми историками высказывалось мнение, что Арсений Глухой был даже основателем в Москве школы греко-латинской, каковое мнение обосновывается на свидетельстве Олеария, который, будучи в России в 1633 г., говорит, что тогда была учреждена в Москве „подле патриаршего двора греко-латинская школа, состоящая под управлением и надзором ученого грека по имени Арсения“ 8 . Но мнение это несправедливо. Во-первых, знание Арсением греческого и латинского языков – и притом на столько основательное, чтобы быть во главе греко-латинской школы, более, чем сомнительно. Во-вторых, название Арсения греком только потому, что он знал греческий язык странно слышать от Олеария. Наконец, что самое главное, теперь доказано, что никакой греко-латинской школы при патр. Филарете в Москве и не существовало, а греко-латинская школа, о которой говорит Олеарий во втором издании описания своего путешествия, открыта при патр. Никоне в промежуток времени 1653–1655 г.г., – вероятнее всего в 1653 году. – Когда и где скончался Арсений Глухой – неизвестно; имя же его записано в синодике Кирилло-Белоозерского монастыря. Уместно здесь познакомиться с грамматическими познаниями Арсения. По Арсению, грамматика имеет весьма важное значение, так что без нее „невозможно всякому хитрецу удобрити хитрость свою»: подобно как портной без ножниц и иглы не может „устроити благолепотно ризы», так точно и без знания словесной хитрости невозможно понимание Божественных писаний. |
|
|
