| Алексей? я посмотрел налево и увидел двух девушек. Алексей, говорю. Белов? Из «Парка Горького»? Да. Ну, здравствуйте. А меня Ольга Кормухина зовут. Очень приятно, отвечаю. Мы вышли из Данилова монастыря . И я предложил вместе выпить кофе… Передо мной сидела православная христианка, умная, начитанная и гораздо лучше меня разбирающаяся во многих вопросах, касающихся веры и духовной жизни. Мы разговорились, и я сказал, что очень хочу попасть на остров Залит к Николаю Гурьянову . На что Оля ответила: О, так это мой духовный отец. Я обрадовался и говорю: Слушай, отвези меня к нему. А она: Хорошо, но нужно сначала взять благословение. Ехать на Залит мы собрались только через две недели. Мы сошли с лодки на остров, отправились к храму и там встретили отца Николая. Он беседовал в церковном дворе с людьми, приехавшими раньше нас. И когда мы, наконец, подошли к батюшке… Помню, что не мог смотреть ему в глаза. Вернее, я смотрел, но вместо них видел яркое-яркое, ослепительно синее небо… И вот, когда я получил ответы на все свои вопросы, батюшка вдруг спрашивает у Оли: Слушай, а это не твой муж? Она отвечает: Нет… Тогда он ко мне повернулся и указал на нее: А это не твоя ли жена? Я растерялся, говорю: Нет, батюшка, не моя. Тут он и сказал: Венчайтесь. Ох, как же мы оба испугались тогда! У меня просто дар речи пропал, я стоял и ошалело лепетал что-то нечленораздельное: «Ба-ба-батюшка… дык… я… я…» Мы с Олей и знали-то друг друга всего две недели. За это время общались лишь по телефону, если не считать нашей встречи в монастыре. Естественно, у меня даже и мыслей никаких в эту сторону не возникало. И вдруг слышу от старца «венчайтесь»! Батюшка посмотрел на нас, перепуганных, растерянных, засмеялся и говорит: Ну ладно, ладно, идите, погуляйте вон по бережку… Вроде бы все свел к шутке… Но в то же время оба прекрасно понимали, что это не шутки и все нам сказано всерьез. От этого было немного не по себе. И вдруг я услышал мой внутренний голос: «Ты просил Бога о суженой, ты просился к старцу вот тебе все сразу! А ты опять недоволен». |
| Особенности путешествия Два раза в день из Пскова до деревни Большая Толба ходит автобус. Оттуда до островов добираются водным путем (на лодке или катере), по предварительной договоренности с отцом Сергием по электронной почте: denmikbox@mail.ru . Подробнее... Святыни Псковской области [ править править код ] ПСКОВ. Кафедральный Троицкий собор: мощи благ. кн. Довмонт-Тимофей и Всеволод-Гавриил Псковские, прмч. Иоасаф Снетогорский, блаж. Николай Саллос (части мощей в общей раке), оригиналы «Чирской» («Псковской») и «Псково-Покровской» икон Божией Матери, икона муч. Пантелеимона Целителя. Александро-Невский храм: «Сурдегская» икона Божией Матери. Д. ОЗЕРА, Гдовского района. Покровский храм: мощи преп. Иларион Гдовский (XV в.). С. ЕЛИЗАРОВО, Псковского района. Спасо-Елеазаров женский монастырь: икона «Спас Елеазаровский», «Феодоровская» икона Божией Матери. Д. ОСТРОВ ЗАЛИТ (о. Залит (Талабск) на Псковском озере). Кладбище: чтимая могила прот. Николая Гурьянова. Д. ОСТРОВ ИМ. БЕЛОВА (о. им. Белова (Верхний) на Псковском озере). Петропавловский храм: мощи преп. Досифей Верхнеостровский (XV в.). КРЫПЕЦКИЙ ИОАННО-БОГОСЛОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ (Псковский район; к востоку от д. Тупицы): мощи преп. Савва (XV в.) и Корнилий (XIX в.) Крыпецкие. П. ИЗБОРСК, Печорского района. Храм Рождества Богородицы: мощи преп. Серапион Изборский (XVI в.) (мощи под алтарем). Никольский храм: «Корсунская» икона Божией Матери. Д. МАЛЫ, Печорского района. Рождественский храм: мощи преп. Онуфрий Мальский (XVI в.) (мощи под алтарем), блаж. Матфей (не канонизирован; чтимая могила около храма). ПЕЧОРЫ. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь: мощи преп. Марк, Иона, Васса (XV в.), Корнилий (XVI в.), Лазарь (XIX в.) и Симеон (ХХ в.) Псково-Печерские, мц. Татиана (десница), иконы Божией Матери «Успение Пресвятой Богородицы – Псково-Печерская» и «Умиление-Псково-Печерская» (в алтаре), в пещерах – чтимые могилы митр. Вениамина (Федченкова) , архим. Алипия (Воронова) и Иоанна (Крестьянкина) , схииг. Саввы (Остапенко), иеросхимон. Михаила (Питкевича) и др. старцев. |
| Расположенные у северо-западных границ Российского государства, острова не раз страдали от неспокойных соседей, покушавшихся на земли русские. Здесь в 1581 году укрывались псковские крестьяне со своим имуществом во время осады Пскова польским королем Стефаном Баторием. Тогда же Иван Грозный послал на острова стрельцов, чтобы попытаться войти на ладьях в осажденный поляками Псков. Талабские острова стали важным стратегическим плацдармом, так как Стефан Баторий, не имея ни кораблей, ни лодок, не мог напасть на острова и выбить оттуда стрельцов. Зимой же, когда озеро замерзло, путь на остров оказался открыт. Добравшись до островов, воины польского короля людей, однако же, не нашли – лишь домашний скот, рыболовные снасти да около 200 лодок: русские успели перебраться по льду в Гдов. А в 1703 году на острова напали шведы и сожгли Петропавловский монастырь, что на острове Верхнем. Монахи, правда, от супостатов не пострадали, ушли по подземному ходу под церковью, выход из которого, как говорят, есть где-то на Досифеевой горке. В гражданскую смуту начала XX столетия из жителей островов был сформирован целый полк численностью в 732 человека, который, по решению старейшин Талабска, вошел в состав северо-западной армии генерала Юденича. Зимой 1919–1920 годов Северо-Западная армия с боями отступила к границам Эстонии, где на реке Нарве Талабский полк, прикрывая отход армии, был расстрелян одновременно с двух сторон: с правого берега – красными частями, а с левого – своими бывшими союзниками – эстонцами. До самой весны тела талабцев находили вмерзшими в лед. Для установления советской власти на островах большевистским правительством были посланы два комиссара: товарищ Залит и товарищ Белов. Неизвестно, какими способами они пытались подчинить вольнолюбивый рыбачий люд Советам, только рыбаки утопили комиссаров в Псковском озере. Но власть все-таки укрепилась на островах и в назидание островитянам дала их островам имена погибших комиссаров: остров Талабск был переименован в Залит, а Верхний – в Имени Белова. Лишь крошечный и необитаемый Талабенец сохранил свое древнее имя. Новые имена, правда, не слишком привились, так что и жители, и официальные документы, и краеведческая литература называет острова то исконными их именами, то новонавязанными. |
| Мало их - светильников Божиих, но тем ценнее для нас их спасительный, благодатный свет, тем дороже их пастырское слово, их мудрый, старческий совет... Нет, не начальствующие из человеков выбирают старцев и наделяют их мудростью и духовной силой, нет, но Сам Пастыреначальник Господь возжигает эти многоцелебные светильники, избирая их за беззаветную веру, беспримерные труды, молитвы и подвиги из числа самых верных Своих служителей. К таким свидетелям и исповедникам Православной веры, неутомимым труженикам на ниве Христовой принадлежит и наш дорогой батюшка - протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов. Вот уже 40 лет служит о.Николай в храме святителя Николая на острове Залит. Невозможно перечесть, сколько за эти годы побывало здесь православного люда со всех городов и весей нашей страны, объедененных одним: любовью к Богу и Его Церкви Православной. В любое время года - и в мороз, и в ненастье - нескончаемым потоком льется сюда, на маленький остров Залит, река православных паломников. Там, на большой земле, кипит водоворот житейских страстей, возникают политические и экономические кризисы, приходят и уходят в небытие парламенты и правительства, а здесь решаются одни и те же всегда неизменные вопросы: " Как спастись и наследовать блаженную вечность? Как примириться с Богом и ближними? В чем смысл и какова цель наших болезней, бед и скорбей? " Можно прожить жизнь и не добиться ответа, не понять самых простых вещей, а можно приехать сюда, тихо постоять у калиточки и вдруг увидеть просветленный батюшкин лик, испытать радость сопричастия с тайной Царствия Небесного, которая кажется сокрыта за маленькой деревянной дверью его скромного домика-кельи... Вот эта дверь открывается, и на крылечко выходит батюшка. Все замолкают и впитывают исходящий от него чистый, умиротворяющий свет... Сам дворик - словно иллюстрация к первым главам книги Бытия, где бытописатель повествует о Рае: каштаны, кипарисы и другие деревья, множество голубей на их ветвях (вообще часто ли увидишь голубей на деревьях?), сидящих плотно друг к дружке, как куры на насесте; теснятся голуби на скате крыши, над крыльцом и на земле, тут же воробушки и прочие пташки, конечно же, куры, а буквально между ними прогуливаются кошка и собачонка. Наверное, это и есть мир и благорастворение воздухов, о которых мы просим в ектений... Простые слова, которые мы часто говорим друг другу, в батюшкиных устах приобретают подлинную свою силу. " Помоги вам Господи " , - говорит он, и что-то тут же происходит, меняется в нашей жизни. Верно Господь, приклонив ухо Свое с небес, слышит каждое батюшкино слово и по молитвам старца простирает божественную десницу Свою для помощи нуждающимся... |
| После переезда отца Николая на остров Залит ему пришлось немало потрудиться физически. Господь даровал ему золотые руки, и он все делал сам – и крышу на храме железом покрывал, и стены красил, и полы ремонтировал, и обновлял убранство храма. Конечно, у него были и помощники (в первую очередь – мамочка), но очень многое он все равно любил делать самостоятельно. Есть в храме Святителя Николая на Залите почитаемый чудотворный образ Божией Матери «Благодатное Небо». Празднование ему установлено в день Смоленской иконы Божией Матери – 10 августа. В тяжелые смутные времена с этой иконы была похищена серебряная риза, и отец Николай сразу, как приехал на остров, постарался одеть образ Божией Матери в подобающую порфиру. Игумения Тавифа из Свято-Духовского монастыря в Вильнюсе вышила ризу Богоматери на голубом бархате. Сколько слез радости и боли сопровождали эту работу матушки-игумении, знает, наверное, только Хозяйка ризы. В 1960 г., после двухлетнего труда, риза была надета на икону. В том же году игумения Тавифа почила от тяжелого долговременного недуга. А вышитая матушкой риза и поныне радует всех своей красотой. Особым подвигом отца Николая было озеленение острова. Батюшка с материка привозил деревца и высаживал их. Чтобы они прижились, нужно было огромное количество воды. В день отцу Николаю приходилось носить по 100 и больше ведер. Все деревца прижились, и сейчас, уже выросшие, радуют зеленой листвой. Когда я приезжал к старцу на остров, то опять, как и в Гегобрастах, был свидетелем его подвига – он почти не спал: днем служил и работал, а ночью молился. Батюшка меня оставлял у себя в комнатке, мы вместе вставали на правило, но я быстро уставал. Он, видя мое полусонное состояние, говорил: «Ты, Ванюша, ложись». Утром проснусь, а он снова перед иконами стоит, молится. Ложился ли отец Николай вообще – не знаю. Вряд ли сыщешь другого такого молитвенника в наше время. Сам отец Николай духовно питался от старцев всю жизнь, он не был самочинником. Когда был молодой, часто ездил в Печеры, Почаев, Киев, Прибалтику. Особо он почитал старца Гавриила Псково-Елеазаровского. И чад своих батюшка всегда (по личному опыту молодости) обязательно благословлял на паломничества к святыням: «Это все в сердце останется. В трудную минуту вспомнишь и утешишься». |
| В суровых условиях мы оказались только один раз – когда пришлось плыть на остров Залит в ноябре. Именно в те дни у Ольги Кормухиной был концерт в Пскове, а после него она согласилась съездить вместе с нами на остров. Когда был жив ее духовник, отец Николай Гурьянов, она купила там домик, с тех пор у певицы на Залите что-то вроде дачи, где она отдыхает с семьей. Но к ноябрю навигация на озере прекращается – оказывается, там довольно серьезные шторма бывают и волны приличные. Рыбаки до сих пор погибают. В межсезонье у Залита практически нет связи с «большой землей» – пока лед не встанет. В общем, нам повезло, что у Ольги на острове «все свои». Она договорилась с капитаном теплохода, который специально для нас сделал рейс, доставил группу на Залит и обратно, и на озере действительно штормило – волны прямо на капитанскую рубку захлестывали. Ольга Кормухина: Не бросай петь хриплым голосом Дореволюционная Россия…. В Америке Меня больше всего поразила православная община в Америке. Это те самые русские эмигранты, которые были с архиепископом Иоанном еще с Шанхая, а сейчас живут в Сан-Франциско. Когда мы с ними познакомились, побывали у них в гостях, было ощущение, что мы попали в дореволюционную Россию. Видимо, как-то они унаследовали от родителей и сохранили традиционный уклад еще той жизни — с безупречными манерами, правильным русским языком, – в общем, в хорошем смысле слова «старорежимные» люди, как будто со страниц русской литературы 19-го века сошли. Начинали снимать о старце – а закончили — о святом Если говорить об открытиях, то, к примеру, прямо во время съемок и подготовки фильма об отце Гаврииле (Ургебадзе) Грузинская Православная Церковь причислила его к лику святых. То есть мы начинали снимать фильм о старце – а закончили уже о святом. А еще поразило, как много мы встретили людей, которые сами были непосредственными свидетелями чудес – исцелений, пророчеств, прозрений старцев. Почти все, с кем мы общались, рассказывали нам необъяснимые с точки зрения обычной логики истории – кого-то архиепископ Иоанн Шанхайский своей молитвой поднял буквально со смертного одра, когда родственникам уже сказали готовиться к похоронам. |
| Вашей Святыни почитатель и богомолец 23 ноября 1973 г., с. Толбицы Протоиерей Б. Николаев Письмо секретаря Совета МДА протоиерея Алексия Остапова Дорогой о Господе отец Борис! Прошу Вас принять самое искреннее братское соболезнование в постигшем Вас горе – кончине жены и друга. Больно было читать Ваши строки. Но Вы настоящий христианин и пастырь и лучше меня знаете, что все совершается по воле Божией. Молюсь, как могу, о упокоении рабы Божией Марии, запишем ее имя и в Академический Синодик. Господь да упокоит душу ее со святыми, а Вам да ниспошлет Свое утешение и крепость сил. Мужайтесь, дорогой отец Борис и не падайте духом. Искушение с Вашей работой все продолжаются, но новый ректор, узнав от меня из Вашего письма о затянувшемся деле, «нажимает» на Матвеева; такого безобразия у нас в Академии еще не бывало, все сроки подачи отзывов давно прошли; оказывается, не был надписан том Матвееву, что я сделал. Думаю, что теперь уже скоро будут отзывы, хотя я знаю, что Вам сейчас не до этого, но честь Академии и полезность Вашего труда требуют, чтобы дело было завершено. Я верю в Вашу победу. Вся наша семья сердечно Вам соболезнует. Помоги Вам Господь! 5.XII.73 г. Ваш Прот. А. О. Письмо протоиерея Николая Гурьянова Остров Залит Боголюбезнейший Батюшка о. Борис! Шлю Вам свое душевное соболезнование о постигшем Вашу Святыню огненной печалью. Я вместе с Вами переживал огромное Ваше горе, и вместе с Вами молюсь к Сладчайшему Господу о новопреставленной р. Б. Марии, драгоценной Вашей Матушке. А она, в свою очередь, молится о моем недостоинстве. Милый мой Батюшка, я верю, Вам очень тяжело, и помоги, Господи, перенести этот удар. Однако в постигшем нужно не забывать и Промысл Божий, ведущий наши немощи ко благу спасения. А посему, усугубим Св. молитву и наше пастырствование во Имя Христовой Церкви во красоту Святого Православия. Да будет так! 14/XII–1973 г. Ваш брат о Спасителе Мира и недостойный Богомолец о. Николай. Письмо протоиерея Вениамина Румянцева Дорогой о. |
| Владыка Павел (Пономарев; ныне митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси; в 1988–1992 годах – наместник Псково-Печерского монастыря) рассказывал такую историю: «Приехала к нам в Печоры матушка Георгия (Щукина). Оказывается, у нее был разговор со Святейшим Патриархом о возможном направлении ее в Иерусалим. И ей нужно было посоветоваться с духовником – отцом Николаем, известным старцем на острове Залит. Но попасть на остров ей не удалось: пароходы уже не ходят, а лед еще не встал… А эконом меня спрашивает: “Так благословите на вертолет?”… Позвонили в аэропорт – оказалось, вполне доступно. Через 40 минут вертолет уже был в монастыре. Прилетели – а там и приземляться-то некуда. Только что выпал снег хороший. Сели куда-то в огород. Видим: сам отец Николай идет. И матушки бегут, что-то шумят. Оказывается, после службы и трапезы все по кельям разошлись – и вдруг отец Николай стал всех звать. “Выходите, – кличет. – Матушки, к нам гости едут: матушка игумения Иерусалимская, отец-наместник с братией монастыря”. Они говорят: “Батюшка, ты в своем уме? Кто к нам едет? Пароходы не ходят. Ложись, отдыхай”. И вдруг – вертолет, шум. А ведь тогда не то что мобильников, вообще связи с островом не было. И ведь называл уже отец Николай матушку игуменией Иерусалимской, хотя о ее будущем совсем никто не знал…» Меня удивляла его прозорливость. Он предвидел многое Протоиерей Олег Тэор рассказывал о старце: «Батюшку я оценил с первой же встречи и очень почитал его всегда. Меня удивляла его прозорливость. Он предвидел многое и, если нужно было, говорил то, что потом сбывалось. Например, был такой случай. Отец Николай всегда помнил о смерти, о своей к ней подготовке, часто говорил на эту тему и наказывал, в чем его хоронить. Однажды он обещал одной своей духовной дочери, что она будет на его похоронах. Другая, по имени Антонина, тут же заявила: “И я буду, батюшка. Обязательно приеду”. А он так прикровенно и говорит: “Да нет, ты дома будешь”. И оказалось, что эта Антонина умерла. А та, которой было обещано присутствовать на похоронах, действительно там была. И мне батюшка говорил, что я его похороню. Так и вышло. |
| Впереди, все ближе, прямо из воды поднимается остров, по-прежнему называемый именем большевистского активиста Залита. Но это чужое имя как-то не раздражает. Как раньше название «Загорск», которое как будто рисовало сказочные горы, за которыми таится духовное сердце России. Хорошо, конечно, что Дому преподобного Сергия вернулось имя «Сергиев Посад». Но и «Загорск» не осквернял подлинное имя своим звучанием. Так и с названием острова Залит. Когда смотришь на огромное пространство, залитое суровыми северными водами, понимаешь, что пришлось оно этому месту впору... И вот мы на острове. Поднимаемся в горку. Слева, у самого храма – памятник героям, павшим в боях за Родину. У белой, похожей на гипсовую, фигуры воина черной краской нелепо выкрашены сапоги, каска, ремень и автомат. Давно такого китча не встречал. Без слез не взглянешь. К 60-летию Победы, должно быть, постарались. Хотели как лучше... И тут же, почти напротив него, посреди зеленой поляны рядом с храмом – кладбищенская оградка, гранитная черная плита и огромный белый крест над ней. Рядом щит, на котором написано, что это вовсе не могила отца Николая, а его настоящая могила находится там, куда указывает деревянная стрелка. Служба в храме только что закончилась. Идем на кладбище. «Мне старец как-то жаловался, – говорит отец Иосиф, – что хотел бы, чтоб похоронили его рядом с мамой, а его бросят прямо на дороге, и все будут по нему ходить». Отец Михаил даже вздрагивает: «И мне он говорил то же самое». В могилу старца и впрямь – буквально утыкаешься, едва войдя на кладбище. Расположена она отдельно от всех, довольно несуразно, прямо посреди широкой дорожки. Мои отцы вместе с одним из местных батюшек начинают служить панихиду. Подтягивается народ. Струйки ладана, пройдя сквозь сердце, медленно поднимаются к небу и растворяются в лучах солнца, пробивающегося сквозь ветви посаженных отцом Николаем деревьев. «А знаешь, – тихо обращается отец Михаил к отцу Иосифу, – у меня как-то не получается отца Николая поминать за упокой. Он для меня по-прежнему живой. Ничего не изменилось. Не чувствую его ухода». |
| Вы оставили благоустроенную московскую жизнь и оказались в разрушенном монастыре. Что было самым трудным в начале монастырской жизни? Самое трудное – потерпеть немощь ближнего: осуждение, клевету, гнев, раздражение и прочее. Святыми в монастырь никто не приходит. Монастырь – это лечебница, все пришли измученные, избитые и израненные страстями, а скорее, приползли. Внешне, быть может, мы и выглядели неплохо, бодро. Но без духовного руководства мы проигрываем на поле брани. Батюшка явил нам пример любви к ближнему, а это показатель искренних и глубоких отношений с Богом. Мы видели образец того, как поступать по-христиански. Вот, например, были такие ситуации. Когда батюшка сидел в своей стасидии в храме, люди часто подходили к нему во время Литургии, даже Евхаристического канона, и задавали свои вопросы. Батюшка трепетно относился к церковной службе, но он без тени недовольства и раздражения, спокойно отвлекался от службы, отвечал, и снова возвращался в молитву. Он показывал примеры достойного перенесения всякого рода испытаний. И у святых бывают те же немощи, что и у нас, но они их преодолели в подвиге. Страсть сама не уйдет. Необходимо обострение ситуации, чтобы подвизающийся мог увидеть свою подверженность страсти, проявить усердие и со временем побороть её. Вот в этом обострении страстей и ситуаций мы и жили в монастыре, и приходилось всё терпеть. Сам батюшка всех и всё терпел, и главное его благословение всем нам: «Надо потерпеть». Выдерживать житейские неудобства сельской монастырской разрухи было не очень трудно, а вот терпеть обострение страстей сложнее. У Вас в жизни был опыт общения с разными старцами. Интересно, что было характерно для отца Ипполита и что его отличало от других подвижников поколения конца ХХ-го века? Действительно, я несколько раз ездил к отцу Николаю на остров Залит, был у отца Иоанна (Крестьянкина), много общался со схиархимандритом Макарием (Болотовым) и иеросхимонахом Иоанном (Бузовым). Так что у меня есть с кем сравнить. Могу сказать: все старцы разные. Вот, например, отец Макарий – большой ревнитель веры православной и обличитель – это главное в его духовном устроении. Он мог кому угодно сказать правду, как она есть, невзирая на лица, прямо, заслуженно и справедливо. Это было его послушанием пред Богом, такое расположение души. Отец Ипполит был больше утешителем, явно и прямо не обличал. Например, были такие случаи. Некоторые его московские чада в 90-е годы слишком увлеклись политикой. И когда приезжали к батюшке, он говорил: «Ну как там Ельцин?», «Ельцину поклон передавайте!». Вот так тонко, аккуратно отец Ипполит обличал, вразумлял. |
|
|
