| Между такими посетителями немало было по своему уму, образованию и положению в свете особ очень важных. Так, нередко посещал старца Макария благочестивый граф Александр Петрович Толстой, бывший обер-прокурор Св. Синода, и служивший при нем чиновником особых поручений Константин Карлович Зедергольм (впоследствии иеромонах Оптинского скита о. Климент); сенатор Петр Иванович Соломон с семейством; известный писатель-философ Иван Васильевич Киреевский , который направил к старцу Макарию другого известного писателя, Николая Васильевича Гоголя. В первый свой приезд в Оптину Пустынь, в летнее время, Гоголь, по рассказу оптинского старожила, бывшего настоятеля Оптиной обители архимандрита Досифея 108 , прожил на монастырской гостинице недели три. Во все это время он ежедневно посещал старца и подолгу с ним беседовал. Со своей стороны, и старец, посещая почти ежедневно в послеобеденное время гостиницы, заходил в номер, в котором помещался Гоголь. Также достоверно известно, что батюшка о. Макарий с христианской точки зрения не одобрял его светскую литературную деятельность и советовал ему оставить писательство в этом роде и начать новую жизнь во Христе, по заповедям евангельским. И Гоголь во всем согласился, приняв близко к сердцу наставления старца Макария. Во время пребывания сего почтенного гостя в Оптиной Пустыни предложено было ему, между прочим, конечно, с благословения старца Макария, прочитать книгу св. Иоанна Лествичника . Прочитавши оную, Гоголь высказал о ней так: «Какая глубокая психология!» Слышно было, что по возвращении его из Оптиной в Москву душевное его настроение совершенно изменилось. Он уже не только перестал писать в смехотворном тоне, но и сожалел о том, что прежде им было написано, и даже выражал желание, если бы можно было, уничтожить все свои светские литературные произведения. Но за такой поворот Гоголя в его воззрении на жизнь умные миролюбцы провозгласили его тронувшимся в уме. А так как привлек его к старцу Макарию Иван Васильевич Киреевский, то и к Киреевскому те же умные люди отнеслись неблагосклонно. После того Гоголь еще раза два приезжал в Оптину к батюшке о. Макарию и во время своего пребывания на монастырской гостинице усердно посещал церковные службы в скиту. |
| О.Л. Фетисенко Неизвестный отзыв преподобного Амвросия Оптинского и иеромонаха Климента (Зедергольма) о Хомякове Источник Когда говорят о теме «Оптина пустынь и славянофилы», главным образом подразумевают преп. Макария Оптинского (1788–1860) и семью Киреевских – яркий пример синергии церковной и светской культуры. Пожалуй, кроме И. В. и П. В. Киреевских, из старших славянофилов никто в Оптиной «замечен не был». Гораздо теснее связь их с Троице-Сергиевой лаврой и Московской Духовной академией 1 . В истории изучения «оптинской» (и шире – церковной) темы заметна следующая тенденция: взгляд светских исследователей направлен преимущественно на выявление и характеристику творческих и биографических связей писателей с монастырем и старцами, церковные же писатели и агиографы используют литературные сюжеты в «апологетико-катехизических» целях, для того чтобы показать: глубокая религиозность не мешает литературному творчеству. В обоих случаях центр тяжести оказывается смещенным в сторону великих посетителей 2 , а не обитателей монастыря. Так, долгое время больше писали о том, что Достоевский думал о русских монастырях вообще и об Оптиной пустыни в частности, нежели о том, как воспринимали в Оптиной его самого и его произведения 3 . Между тем для исследования важен взгляд «из-за церковных стен» – отзывы старцев о писателях и философах, их отклики на светские публикации по церковным вопросам. Интересны фрагменты такого рода в письмах старцев или их высказывания, сохраненные мемуаристами, но еще значительнее заметки или письма аналитического характера. Один из документов подобного рода сохранился в фонде К. Н. Леонтьева в отделе рукописей Государственного литературного музея (Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 337). Это записка оптинского иеромонаха Климента (Зедергольма) о Хомякове. На л. 1 есть помета Леонтьева, сделанная карандашом: «О Хомякове. Оптинское мнение о. Амвр и о. Климента». Леонтьев упомянул об этой рукописи в заметке, получившей заглавие «О богословствовании мирян» 4 . К тексту о. Климента исследователи не обращались. Между тем он важен, поскольку является фактически записью отзыва Оптинского старца о богословствовании Хомякова и о его роли в Церкви. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 41 голос: 4.3 из 5) Чудеса «Через день после погребения было явлено чудо, – пишет инокиня Е. П., – на могилах новомучеников стали мироточить все три креста. Я видела это сама. Было сильное благоухание, а капельки текли, казалось, из трещинок, но на деле выступали из крестов прямо так. Все приходили помазываться. Помазалась и я, начав с той поры молиться уже не только о. Трофиму, но всем троим. Вот один из случаев помощи новомучеников. 29 августа 1995 года наша матушка игуменья благословила меня съездить в Оптину строго-настрого наказав, чтобы я вернулась в тот же день. В Оптиной я задержалась… спохватилась уже в семь вечера. Помолилась я на могилках Оптинских старцев и новомучеников, попросила их помочь мне добраться до Шамордина. Раба Божья Фотинья вызвалась меня проводить. Идем мы в сумерках через лес, кругом безлюдье, как вдруг вышли из кустов трое мужчин с гитарой и стали к нам приставать… Мы с Фотиньей очень испугались и договорились шепотом молиться: она Оптинским старцам, а я – новомученикам. Призывала их поименно. Сзади вдруг стало тихо… Смотрим, а эти трое как сквозь землю провалились. Стали мы в радости благодарить старцев и новомучеников, а тут нас нагнала машина из Оптиной и довезла до деревни Прыски. Полдороги проехали, но до Шамордина еще шагать и шагать, а стемнело уже… Стали снова молиться убиенным братьям, – вдруг навстречу нам едет машина и тормозит возле нас: „Куда подвезти? Садитесь“. Шофер ехал совсем в другую сторону, но будто специально на трассу выехал, чтобы, развернувшись, отвезти нас в монастырь. „За кого молиться? – спрашиваем шофера. – Скажите ваше имя“. А он улыбается: „Василий Блаженный“. Это имя отца Василия в монашеском постриге, и мы поняли, кто нам помог». Нина Андреевна, мать о. Трофима, рассказала отцу М. следующую историю: «Сестра о. Трофима приехала в Оптину Пустынь и какое-то время жила здесь. У нее возникла необходимость купить платок и что-нибудь на ноги (у нее была обувь, неудобная для храма). Пришла она на могилку и в простоте говорит: “Братик, я пойду в магазин купить платок и тапочки”. Пришла она в магазин и стала выбирать платок, нашла по своему вкусу какой-то пестренький и хотела его взять. И вдруг явственно услыхала голос о. Трофима: “Нет, этот не бери. Возьми вон тот”. И она видит однотонный скромный платок и, потрясенная, покупает его. Потом она купила и тапочки и пошла в храм уже в церковном виде». |
| С тех пор как в Оптиной Пустыни установился добрый порядок иноческой жизни вследствие введенного между братиями старчества, ее посещали в разные времена некоторые иерархи. Так, вышеупомянутый Киевский митрополит Филарет дважды посетил монастырь и скит проездом в Киев из С.-Петербурга, где он находился некое время как член Св. Синода: в первый раз в 1837 году, а в другой раз в 1842 году. Далее, в 1844 году посетил Оптин монастырь и скит проездом из Орла в Вологду Вологодский архиепископ Евлампий. Он ласково приветствовал всех братий, а в особенности скитского иеромонаха Иоанна, составителя нескольких противораскольнических книг, за его труды. Узнав, что в скиту храм во имя Св. Иоанна Крестителя Господня, изъявил желание, чтобы ему отслужен был молебен – что и было исполнено с возглашением высокопочтенному посетителю многолетия. Благословив затем всех скитян и испросив их молитв, святитель отправился в монастырь, а потом вскоре и в предлежавший ему путь. 1846 года 18 сентября посетил Оптин монастырь и скит Курский архиепископ Илиодор, проездом из Курска в С.-Петербург. Был встречен о. игуменом Моисеем со всеми братиями монастырскими и скитскими во святых воротах и сопровождаем во Введенский собор, в котором, помолившись Господу, беседовал к братии о иноческих подвигах, с отеческим наставлением к душевному назиданию братии. Был и в скитской церкви; и со всеми обращался весьма благосклонно. А в следующий день, в пять часов утра, высокий гость отправился из Оптиной в дальнейший путь, оставив всему оптинскому братству архипастырское благословение; и благодарил о. игумена и скитоначальника о. Макария за усердный прием его. 17 сентября 1851 года скончался Калужский епископ Николай (Соколов). На погребение его приехал из Тулы епископ Димитрий (впоследствии Одесский архиепископ). По этому случаю были в Калуге и Оптинский настоятель о. игумен Моисей со старцем Макарием. Погребение совершено епископом Димитрием 21 сентября, после чего владыка сей изволил посетить Оптину Пустынь. Но подробности этого посещения неизвестны. В скитской летописи помечено еще под 31 августа 1852 года следующее: «В воскресенье преосвященный Дамаскин (бывший Тульский) слушал в скиту раннюю обедню; после чего пил у батюшки о. Макария чай; на поздней был в монастыре. Обедал у о. игумена; а около 4-х часов пополудни отбыл обратно. О нашей обители между прочим отозвался так: «Если кто желает витать между небом и землей, тот должен жить в Оптиной». |
| 1 Григорий, архим. Сказание о житии оптинского старца Амвросия. М., 1893, с. 16. 2 Достопамятные сказания о подвижничестве отцов. М., 1845, с. 8. 3 Св. Василий Великий. Творения, в русск. пер. М., 1858, ч. 5, с. 157—158. 4 Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. М., 1869, Слово XXVI. 5 Оптина пустынь расположена в трёх километрах от древнего города Козельска, на правом берегу р. Жиздры. По преданию, обитель была основана покаявшимся разбойником Оптою в начале XV в. Существует и другое мнение, что это был первоначально общий монастырь, в котором жили монашествующие — старцы и старицы. Это мнение подтверждается древними синодиками пустыни, в которых записаны имена схимонахов и схимонахинь. Русское слово «опт» выражает общее количество чего-либо. Отсюда «Оптин монастырь» — в смысле общий монастырь. Достоверные сведения об Оптиной пустыни появляются в XVI в. В XVIII в. обитель пришла в запустение. Только в конце того же столетия усилиями Московского митрополита Платона Оптина пустынь возрождается и в XIX в. приобретает известность и славу благодаря подвизавшимся в ней в это время великим старцам: Льву, Макарию, Амвросию и другим. 6 Четвериков С., прот. Описание жизни блаженной памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. Изд. Козельской Оптиной пустыни. 1912, с. 59. 7 Александр был шестым ребенком в семье. 8 Жизнеописания отечественных подвижников благочестия XVIII и XIX веков. М., 1909, с. 442. 9 Четвериков С., прот. Цит. соч., с. 25. 10 Там же, с. 26. 11 Поселянин Е. Праведник нашего времени оптинский старец Амвросий. СПб., 1907, с. 10. 12 Четвериков С., прот. Цит. соч., с. 29. 13 Там же. 14 Жизнеописания отечественных подвижников... с. 148. 15 Четвериков С., прот. Цит. соч., с. 32. 16 Поселянин Е. Цит. соч., с. 13. 17 Там же, с. 18. 18 Четвериков С., прот. Цит. соч., с. 32. 19 Жизнеописание оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. (Далее: Жизнеописание...) М., 1900, ч. 1, с. 23. 20 Жизнеописание..., с. 25. 21 Жизнеописание..., с. 27. 22 Четвериков С., прот. Цит. соч., с. 89. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава XV. Старчество и аскетизм XVIII–XIX вв. И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 6. Оптина пустынь и ее старцы В духовно-религиозной жизни России XIX столетия совершенно особое место занимает Оптина пустынь. Сама пустынь и скит, в котором подвизались оптинские старцы, со временем прославились на всю страну. Здесь сложилась та оптинская школа, которая почти целое столетие (1828–1922) оказывала могучее воздействие на духовную жизнь России. В первую очередь следует упомянуть старцев Леонида (1828–1841), Макария (1841–1860), Амвросия (1860–1891), Иосифа (1892–1911), Варсонофия († 1913), Нектария († 1928) и Анатолия († 1922). Пустынь жила по строгому общежительному уставу: и настоятель, и монахи ничего не имели в личной собственности, все вместе с настоятелем вкушали пищу в трапезной, даже такую мелочь, как чай или сахар, монахи получали от пустыни, не говоря уже об одежде и обуви. Лишь для старцев в скиту пища готовилась отдельно и приносилась им в келью. У каждого инока была своя келья; послушники и монахи, число которых в начале XIX в. составляло около 300, получали послушания от настоятеля или келаря. Богослужебный устав соблюдался с особой строгостью: в надлежащей последовательности совершались все предусмотренные Типиконом богослужения, и братия обязана была на них присутствовать; внутренний дух пустыни был настолько единым, он так глубоко проникал в сознание и души насельников, что настоятелю или старцам не было надобности к чему-либо принуждать иноков или делать им выговоры. Этот дух воздействовал на богомольцев и посетителей обители, которые, пребывая в монастыре, тоже регулярно приходили к богослужениям. Такой строй внутренней жизни монастыря сложился лишь в XIX в., хотя Оптина основана была еще в древности. Протоиерей Сергий Четвериков, который внутренне был тесно связан с Оптиной, да и внешне, своей аскетической наружностью, походил на старца, неоднократно бывал в обители и, опираясь на свои собственные наблюдения и впечатления, написал прекрасную книгу об Оптиной пустыни . |
| VIII. Чем ныне владеет монастырь Содержание, как и в древнейшие времена, Оптина Пустынь имеет, преимущественно, от мирского подаяния 45 . Кроме сего, она пользуется следующими владениями: 1) Земли Земли под монастырем и, окружающими его лугами, огородами, озерами, дорогами и лесом, значится, по генеральному межеванию и проектированному плану, 107 десятин – 1564 кв. сажени. При этом, заметим, что вся эта земля находится в одном округе с монастырем, кроме нескольких десятин сенокоса, под городом Козельском. По недостатку, при Оптиной Пустыни, земли, о. архимандрит Моисей начал хлопотать о наделении оной обители еще в 1833 году. Но, когда воспоследовало, в 1836 году, июня в 4 день, Высочайшее повеление о наделении иноческих обителей из казенных дач такими участками земли, которые могли бы удобно служить к устройству земледельческого хозяйства, (примерно, от 100 до 150 и более десятин), везде, где местные обстоятельства это дозволить могут, и, чтобы, нужный на построение хозяйственных заведений, лес, по мере возможности и удобства, также был отпускаем из ближайших казенных дач; то, с одной стороны имея в виду сие Высочайшее повеление, с другой – видя крайнюю нужду, для поддержки существования вверенной ему обители, в участке земли, с целью заведения на оной земледельческого хозяйства и в лесной даче, о. Моисей неоднократно входил с донесением о сем в Калужскую духовную консисторию. Так, в 1837 году он писал: «денежного оклада из казны Пустынь сия никакого не получает. Имеется же при оной во владении красного лесу примерно до 80 десятин, и луговой земли, за исключением неудобной и находящейся под строением, реками и дорогами, до 50 десятин. Три небольшие мукомольные мельницы и рыбная ловля в пруде; а способной для хлебопашества земли и хозяйственного на оной заведения нисколько не имеется. Хотя же и состоит, как значится выше, лесу до 80 десятин; но, так как сначала генерального межевания, в течение 60-ти лет, при нужнейших случаях, из того было употребляемо на разные строевые монастырские потребности, то и осталось красного соснового лесу весьма не многое количество дерев, который служит, более, для прикрытия и приличного украшения Пустыни. А ныне, сберегая остаток оного, даже и в нужных потребностях заимствуется монастырь покупкой строевого лесу и дров в сторонних лесах, что можно видеть из отчетов, ежегодно представляемых в Калужскую духовную консисторию». |
| Огромное влияние на жизнь и творчество Н. В. Гоголя оказало посещение Оптиной пустыни и знакомство со старцем Макарием. И в самой обители высоко оценивали то духовное влияние, которое оказал преподобный старец на творчество писателя. Преподобный Иосиф в статье «Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, К. Н. Леонтьев пред старцами Оптиной Пустыни», опубликованной в 1898 году в журнале «Душеполезное чтение», писал, что старец Макарий «обладал высокою духовною мудростию и мог, при помощи благодати Божией, благотворно повлиять на образ мыслей Н. В. Гоголя в смысле утверждения и просвещения его ума и сердца истинами православной веры Христовой» (1) . Старец Варсонофий описывал те обстоятельства, при которых Н. В. Гоголь узнал об обители и о старце Макарии. Поездка в Оптину пустынь была для Гоголя поистине промыслительной. Мы позволим себе привести обширный отрывок из рассказа старца Варсонофия своим духовным чадам, ибо в нем видно, как в самой обители оценивали посещение писателя. Гоголя «называли помешанным… За что? За тот духовный перелом, который в нем произошел и после которого Гоголь твердо пошел по пути богослужения. Как же это случилось? В душе Гоголя, насколько мы можем судить по сохранившимся письмам, а еще больше по рассказам о нем, всегда жила неудовлетворенность жизнью, ему хотелось лучшей жизни, а найти ее он не мог. “Бедному сыну пустыни снился сон”, — так начинается одна из его статей. Был в Москве один дом, где собирался весь цвет, все сливки, так сказать, общества того времени, но не аристократического общества, а интеллигенции. Это был дом Погодина. Речи там велись чаще всего на тему о богоугождении. В те времена интересы интеллигентного общества были несколько иные, чем теперь. Безбожников почти не было, были сомневающиеся, и много говорили о Боге и Царстве Небесном. Случалось и Гоголю быть у Погодина. Со свойственной ему экзальтацией Гоголь много говорил о своих исканиях, о том, что жить так, как он живет, невозможно, а как надо жить, он не знает. — Читайте Евангелие. |
| архим. Агапит Глава V. Взаимные отношения старца о. Леонида и о. Макария О. Макарий из Площанской пустыни в Оптинский скит прибыл 5 февраля 1834 года, начальником коего в то время был иеромонах Антоний (Путилов), родной брат настоятеля Оптиной Пустыни строителя (впоследствии архимандрита) Моисея. О. Макарию теперь было уже 45 лет от роду. Выше мы видели, что еще с 1826 года на него возложена была орловским епархиальным начальством должность духовника Севского женского монастыря; и потому многие уже давно имели его своим наставником и пользовались его духовными советами. А он, смиряясь и вменяя себя ни во что, бегал славы человеческой, ища как особой чести и отличия быть «при ногу» другого старца, а улучив желаемое, явил в себе черты истинного послушания. С самого прибытия в скит о. Макарий жил здесь весьма скромно, ничем не отличаясь от прочих братий: ходил вместе с ними к старцу Леониду на вечерние правила, довольствовался общею братскою трапезою и обычною для всех пустынников одеждою. Сначала он помогал старцу лишь в его обширной переписке с лицами, просившими у него духовных советов и назидания; но с течением времени деятельность его стала более и более расширяться. В 1836 году по воле калужского епархиального начальства, вследствие запутанных обстоятельств 18 , старец о. Леонид переведен был из скита в монастырь. С великою скорбию и слезами проводила его скитская братия, как единодушная семья, у которой отнимали родного отца. Неизвестно только, как взглянул на это обстоятельство о. Макарий. Может быть, он этим менее других был опечален; так как во всех обстоятельствах, и своих, и чужих, он давно уже привык видеть волю Божию и беспрекословно повиноваться пекущемуся о всех нас Промыслу Всевышнего. При том же скит от монастыря находится не в дальнем расстоянии – всего с четверть версты; а потому о. Макарий мог видеться со старцем Леонидом во всякое время. В том же 1836 году в октябре месяце о. Макарий указом Св. Синода определен был братским духовником в Оптиной Пустыни. |
| Глава 1. Детство и ранняя молодость (1782–1811 гг.) В г. Молог, Ярославской губернии, на городском кладбище, близ алтаря церкви во имя Всех Святых стоит скромный, осененный крестом, мраморный памятник, на котором с одной стороны такая надпись: «Под сим камнем погребено тело Московского купца Ивана Григорьевича Путилова. Жития его было 57 лет; скончался 1809 года, января 26-го дня», а с другой стороны начертаны имена лиц, воздвигнувших этот памятник: «Путилова дети: Моисей, Игумен Оптиной Пустыни, Исаия, Игумен Саровской Пустыни, Антоний, Игумен Малоярославецкого Николаевского Монастыря». Прочтешь эту надпись и невольно остановишься на ней мыслью. Какое редкое, замечательное семейство! Три сына, каждый в ранней молодости оставил мир, для того чтобы служить Богу, и жизнью строго-подвижническою приготовить себя к вечности. Все трое неуклонно прошли этим путем; все трое преуспели в добродетелях на столько, что каждый из них, в свою очередь, за благочестивую жизнь был избран в наставники и руководители других многих, и, пася овец Христовых, после долголетней, плодотворной деятельности, святою кончиною запечатлел святую жизнь свою. Память каждого из этих трех братьев как память праведного – с похвалами ( Притч.10:7 ). Много ли ныне таких семейств? Отец этих трех Игуменов, Иван Григорьевич Путилов, был родом из граждан г. Серпухова. Оставшись после своего отца десяти лет от роду, он детство свое и молодость провел в большой бедности, пропитывая своими трудами и себя и бывших на его попечении: мать вдову, сестру и младшего брата. Сперва работал он на полотняной фабрике, а потом перешел на службу по питейным сборам, при которых и служил в разных местах и в разных должностях до самой своей кончины. Он был православный христианин, в истинном смысле этого слова: строго соблюдал все правила и постановления Церкви Христовой, усердно посещал храм Божий, любил читать Св. Писание и другие духовные книги, и проводил жизнь благочестивую в страхе Божием. При том Иван Григорьевич был человек умный, в обхождении со всеми почтительный и приветливый, умел со всеми приятно, и, кстати говорить, и всеми был любим, и уважаем. |
|
|
