| Преподобный Антоний (1795–1865) Преподобный Антоний был младшим братом игумена Оптиной пустыни преподобного Моисея. С юных лет, подобно братьям, стремился к монашеству. При нашествии французов в 1812 году оказался в Москве и жестоко пострадал от них – еле спасся. После многих мытарств присоединился к преподобному Моисею, жившему пустынником в Рославльских лесах. Здесь он навык истинному подвижничеству, смирению, послушанию. Потом вместе с братом он собственными руками выстроил скит в Оптиной пустыни. Начальником скита он стал в тридцатилетнем возрасте, после назначения его брата игуменом. В Оптиной пустыни в скитском братстве не было такого смиренного послушника, каким был молодой скитоначальник Антоний, который ни малейшего распоряжения не делал без благословения своего брата преподобного Моисея. Скитская братия состояла главным образом из почтенных старцев, и какой кротостью и каким тактом надо было обладать молодому начальнику, чтобы не иметь ни с кем недоразумений. Ввиду малочисленности братства, сам начальник исполнял многие братские послушания. Часто доводилось ему оставаться без келейника, который исполнял обязанности то повара, то садовника, то хлебопека. Однако ни преподобный Антоний, ни преподобный Моисей не брали на себя прямой обязанности душепопечения лиц монастырской братии. Но будучи сами духоносными старцами, они понимали значение старчества и предоставили тем великим старцам, которых они привлекли в Оптинский скит, самое широкое поле деятельности. Таким образом, насаждение в Оптиной пустыни старчества было всецело делом этих двух братьев. И не только насаждение, но и процветание. Вот как о ските писал один паломник: «Величественный порядок и отражение какой-то неземной красоты во всей скитской обители часто привлекали детское мое сердце к духовному наслаждению, о котором вспоминаю и теперь с благоговением и считаю это время лучшим временем моей жизни. Простота и смирение в братиях, везде строгий порядок и чистота, изобилие самых разнообразных цветов и благоухание их, и вообще какое-то чувство присутствия благодати, невольно заставляло забывать все, что вне обители этой. |
| Библиография Авель, иеромонах. Общежительная Саровская пустынь и достопамятные иноки, в ней подвизавшиеся. М., 1853; 4-е изд. 1884. Амвросий (Гренков) , иеросхимонах. Собрание писем к монашествующим. Сергиев Посад, 1908–1909. 2 т.; также см. «Душеполезное чтение» 1892–1893. (Есть также современные репринтные издания.) Антоний (Путилов), игумен. Письма к разным лицам. М., 1869. Арсений (Жадановский) , епископ. Воспоминания. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 1995. Белгородский старец схиархимандрит Григорий (Давыдов). Сост. священник Сергий Клюйко. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1997. Белгородский старец архимандрит Серафим (Тяпочкин). Сост. иеродиакон Софроний (Макрицкий). Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1999. Большаков С. Н. На высотах духа. М.: 1993. Боровскова-Майкова. Нил Сорский и Паисий Величковский . Сборник в честь С. Ф. Платонова. СПб., 1911. Буланов И. Старец Гефсиманского скита иеросхимонах отец Варнава. Строитель Выкшинского Иверского женского монастыря. СПб., 1906. Валаамский монастырь и его подвижники. 3-е изд. СПб., 1903. Варсонофий Оптинский , преподобный. Духовное наследие. СвятоТроицкая Сергиева лавра, 1998. Герасим (Добросердов) , архимандрит. Краткий очерк жизни настоятеля Введенской Оптиной пустыни, о. архимандрита Моисея . СПб., 1865. Григорий, архимандрит. Первоначальник и основатель Белобережской пустыни схимонах Симон/«Душеполезное чтение». 1896. 6. Григорий (Борисоглебский) , архимандрит. Сказание о жизни оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1893. Добронравов В. Иеромонах Клеопа, строитель Введенской пустыни. Владимир, 1908. Жизнеописание игумена Филарета, настоятеля Глинской Богородицкой общежительной пустыни. СПб., 1856. Жизнеописание настоятеля Козельской Введенской Оптиной пустыни архимандрита Моисея . М., 1882. Жизнеописание настоятеля Малоярославского Николаевского монастыря, игумена Антония. М., 1870. Жизнеописание старца Оптиной пустыни, иеросхимонаха Илариона. Калуга, 1897. Житие старца Серафима Саровской обители, иеромонаха, пустынножителя и затворника. 2-е изд. СПб., 1863, 1884; 4-е изд. Муром, 1893. (Есть также современные репринтные издания.) |
| Оптинские старцы Начало Оптиной пустыни. Монастырь и скит Расцвет русского старчества начинается приблизительно в последней трети XVIII столетия, достигает своего апогея в девятнадцатом и без перерыва продолжается вплоть до революции 1917 года. Таким образом, эта духовная традиция возникает в России одновременно с обновлением монастырской жизни, когда благодаря архимандриту Паисию Величковскому возрождается подлинное общежительное монашество в монастырях Молдавии, откуда ученики старца рассеиваются по просторам его родины, в частности — в губерниях Калужской, Курской и Орловской. Традиция эта заканчивается или, скажем, становится для взоров внешних незаметной, когда в революционную эпоху общежительное монашество в России исчезает. В течение этих ста пятидесяти лет на просторах русской земли в монастырях и скитах было множество старцев, но существовала только одна Оптина, место избранное, где особая харизма старчества стала местной традицией, своего рода благодатной школой, воспитавшей четыре поколения старцев, к которым из всех уголков Российской империи стекались целые толпы. Монастырь Оптина пустынь был расположен в Калужской губернии, в двух верстах от Козельска, на правом берегу глубокой и рыбной реки Жиздры, окаймляющей опушки непроходимых лесов. Паром, управляемый монахами, доставлял паломников в монастырь. Оптинские настоятели, желая сохранить естественную, природную границу, отделявшую их монастырь от жизни мира сего, никогда не хотели строить мост. Само происхождение Оптиной остается неизвестным. Тем не менее можно предполагать, что этот монастырь существовал уже в середине XVI века. Во время «просвещенного» царствования Екатерины П, в эпоху великого опустошения русских монастырей, в Оптиной было всего лишь три монаха. К концу XVIII века митрополит Московский Платон, бывший проездом в Оптиной и пораженный красотой местности, принял надлежащие меры для восстановления общежительной жизни в этом маленьком лесном монастыре. Но славная великая эпоха Оптиной началась лишь тридцать лет спустя, после 1821 года, когда митрополит Филарет Киевский, бывший в то время епископом Калужским, создал вблизи монастыря маленький скит, посвященный св. |
| Поэтесса Надежда Александровна Павлович (1895–1980) оказалась в Оптиной в 1921 году. Здесь впервые видит она преподобного Нектария. В течение трех дней пытается поговорить с ним, но старец отказывается принять молодую женщину, представительницу столичной литературной богемы. Потрясенная, она уезжает в Петроград, но мысль о старце («я видела настоящего святого»), о единственно возможном для нее пути исцеления не покидает ее. Через полгода она вновь возвращается в монастырь. С этого дня жизнь ее навсегда соединяется с Оптиной. По благословению преподобного Нектария она остается жить в Оптиной, становится сотрудницей первого Оптинского краеведческого музея, которым заведовала его основательница Лидия Васильевна Защук (впоследствии она приняла схиму с именем Августы и была расстреляна вместе с оптинским архимандритом Исаакием в 1937 году в Туле). Два года прожила Надежда Александровна в Оптиной в послушании у старца. Но музею и самому монастырю уже грозила беда. Сбывалось предсказание отца Нектария о том, что «скоро монастыри закроют и ходить в монашеском по улицам будет нельзя». В Вербное воскресенье 1923 года Оптина пустынь была закрыта. Тяжелобольного старца Нектария сперва положили под арестом в больницу, а затем в Великий Четверг отвезли в тюремную больницу в Козельске, большинство духовных отцов и монашеской братии также были арестованы. Выдав в ЧК батюшку Нектария за своего дедушку, Надежда Александровна добивается замены расстрела (отца Нектария обвинили в контрреволюции) поселением. Она увозит батюшку в село Холмищи (65 км от Козельска), навещает его там, привозит продукты, теплые вещи. Перед кончиной в 1928 году батюшка Нектарий благословил свою духовную дочь Надежду Павлович помнить Оптину, всегда заботиться о ней и делать все возможное для ее сохранения. Она и выполняла завещанное как могла в те страшные для Православия годы: в конце 20-х перевезла и таким образом сохранила для нас ценнейший архив и библиотеку Оптиной пустыни, сдав все материалы в Государственную библиотеку им. В. И. Ленина в Москве. Работая в Красном Кресте, помогала родственникам и друзьям передавать вести и посылки заключенным (среди которых много было и Оптинцев); совершила духовный подвиг, навестив находящегося в заключении отца Сергия (Мечева). Ее стараниями в 1974 году Оптина пустынь получила статус памятника культуры и была поставлена на государственную охрану. |
| Содержание Начало Оптиной пустыни. Монастырь и скит Расцвет русского старчества начинается приблизительно в последней трети XVIII столетия, достигает своего апогея в девятнадцатом и без перерыва продолжается вплоть до революции 1917 года. Таким образом, эта духовная традиция возникает в России одновременно с обновлением монастырской жизни, когда благодаря архимандриту Паисию Величковскому возрождается подлинное общежительное монашество в монастырях Молдавии, откуда ученики старца рассеиваются по просторам его родины, в частности — в губерниях Калужской, Курской и Орловской. Традиция эта заканчивается или, скажем, становится для взоров внешних незаметной, когда в революционную эпоху общежительное монашество в России исчезает. В течение этих ста пятидесяти лет на просторах русской земли в монастырях и скитах было множество старцев, но существовала только одна Оптина, место избранное, где особая харизма старчества стала местной традицией, своего рода благодатной школой, воспитавшей четыре поколения старцев, к которым из всех уголков Российской империи стекались целые толпы. Монастырь Оптина пустынь был расположен в Калужской губернии, в двух верстах от Козельска, на правом берегу глубокой и рыбной реки Жиздры, окаймляющей опушки непроходимых лесов. Паром, управляемый монахами, доставлял паломников в монастырь. Оптинские настоятели, желая сохранить естественную, природную границу, отделявшую их монастырь от жизни мира сего, никогда не хотели строить мост. Само происхождение Оптиной остается неизвестным. Тем не менее можно предполагать, что этот монастырь существовал уже в середине XVI века. Во время «просвещенного» царствования Екатерины П, в эпоху великого опустошения русских монастырей, в Оптиной было всего лишь три монаха. К концу XVIII века митрополит Московский Платон, бывший проездом в Оптиной и пораженный красотой местности, принял надлежащие меры для восстановления общежительной жизни в этом маленьком лесном монастыре. Но славная великая эпоха Оптиной началась лишь тридцать лет спустя, после 1821 года, когда митрополит Филарет Киевский, бывший в то время епископом Калужским, создал вблизи монастыря маленький скит, посвященный св. |
| XI. Замечательные мужи, жившие в Оптиной Пустыни От трехвекового периода, протекшего со времени основания Оптиной Пустыни, до ее возрождения, в начале текущего столетия, до нас не дошло никаких материалов для настоящей главы. Имена почивших о Господе братий сей обители остались лишь на листах древних ее синодиков, для всякого поминовения в роды родов, и, без сомнения, из числа их многие вписаны и в ту великую книгу жизни, которая некогда будет читана вслух неба и земли. Из полувекового же периода обители, протекшего от возрождения ее и до наших времен заимствуем, для помещения здесь, жизнеописания некоторых иноков, подвизавшихся в сей обители, а также и приснопамятных мужей, избравших Оптину Пустынь местом молитвенного успокоения после своей притружденной жизни 52 . 1. Архимандрит Мелхиседек Замечательный старец этот пребывал на покое в сей обители 17 лет и скончался на 80 году от рождения, в 1841 году апреля 15 дня. Начально поступил он в Николаевский Песношский монастырь в 1782 году, где и пострижен в монашество 1786 года славным архимандритом Новгородского Тихвинского монастыря Игнатием. В том же году посвящен во иеродиакона и иеромонаха, а в 1788 году переведен в Тихвин монастырь, где был ризничим. В 1791 году взят в ту же должность в Александро-Невскую лавру. Находясь здесь, между прочим, в 1794 и 1795 годах, он имел поручение переделать на ризницу придворный гардероб покойной Императрицы Елисаветы Петровны, для отсылки в, обращенные из унии, церкви четырех епархий. 1795 года произведен игуменом в Николаевский Моденский монастырь и оставлен наместником лавры. Впоследствии, в сане архимандрита, был настоятелем трех знаменитых монастырей: Ставропигиального Ростовского Яковлевского, потом Спасского Арзамасского и, наконец, Суздальского Спасо-Евфимиевского. В последнем, за отличное прохождение своей должности и благоразумное содержание арестантов в годину искушения для России (в 1812 и 1813 годах) Высочайше награжден орденом Св. Анны 2-й степени. Отказавшись, за немощью, от настоятельской должности, о. Мелхиседек в разное время проживал на покое во многих монастырях, но с 1824 года и по день кончины в 1841 году, имел постоянное жительство в Оптиной обители. |
| «Драгоценнейший памятник пастырской деятельности» Рождественские послания преподобного Амвросия Оптинского Варвара Каширина Преподобный Амвросий Оптинский Многочисленные паломники стремились в Оптину пустынь за духовным советом и утешением, а покидая обитель, неизменно испытывали потребность получить старческое благословение на свои дела. Не имея возможности лично поговорить со старцами, многие обращались к ним письменно. Особенно много писем отправляли из Оптиной накануне двух христианских праздников – Рождества и Пасхи. По традиции, в Оптиной Пустыни заранее готовились к этим праздникам. Многие паломники хотели приехать в обитель, чтобы разделить торжественную радость с любимыми старцами, однако для большинства это путешествие было невозможно. Тогда почта приносила духовным чадам из разных уголков России небольшие конверты из Оптиной Пустыни с праздничными посланиями. Традиция подобных посланий зародилась при старце Амвросии. Поступив в скит Оптиной пустыни, будущий старец был келейником и письмоводителем у преподобного старца Макария. Принимая участие в духовной переписке, он, еще будучи послушником, понял, насколько важным является дело духовного руководства. Вовремя поданный в письме совет для многих разрешал тяжелые недоумения, устраивал людские судьбы. Письмоводительство было духовной школой, которая подготавливала для будущего старческого служения. Кроме отца Амвросия, письмоводителями у старца Макария были иеромонах Гавриил (Спасский), в будущем устроитель Белокопытовской женской общины; иноки Иоанн (Половцев), впоследствии архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий; Лев (Кавелин), впоследствии наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Леонид, известный церковный историк, археолог, писатель; Павел (Покровский), впоследствии иеромонах Платон, принимавшие активное участие в книгоиздательской деятельности монастыря. О значении письмоводительства для духовного возрастания и опытности преподобного Амвросия было написано в первом его жизнеописании, составленном архимандритом Григорием (Борисоглебским): «Отец Макарий в течение своего старческого служения писал необыкновенно много писем. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Был ли погром в Оптиной пустыни? О писателе Сергее Нилусе и клевете на священномученика Серафима (Чичагова) 16.08.2021 2788 Время на чтение 15 минут На сайте «Благодатный огонь» опубликовали статью писателя Александра Стрижева « О чем могут поведать архивы. По следам статьи «Чего не изрекал преподобный Серафим Саровский» ». Статья хорошая, и с основными выводами я согласен. Но, к сожалению, там есть и большая ложка дегтя. А. Стрижев написал там, в числе прочего: «...преосвященный Серафим (Чичагов) и никогда не смирял своего крутого нрава. Пример тому – его расправа с великим Оптинским старцем Варсонофием, угрозы разогнать прославленный монастырь. Также подвергся изгнанию из Оптиной Пустыни и выдающийся церковный писатель Сергей Александрович Нилус. Ныне оба они, митрополит Серафим и старец Варсонофий, причислены к лику святых, и святость их несомненна. Но исторические факты не забыты, они нам достались не для смущения, а для назидания». Всегда неприятно читать какие-то неприятные факты, касающиеся святых. Хотя понимаю, что святость вовсе не означает абсолютную безгрешность. Но тут я решил покопаться в интернете и почитать то, что как-то проливает факт на сие сообщение. Сопоставив то, что я прочитал, я пришел к совершенно иным выводам. Так вот, не было никакой расправы св. Серафима (Чичагова) с преп. Варсонофием Оптинским. А «выдающийся церковный писатель» Нилус был изгнан из Оптиной совершенно справедливо. Но сначала процитирую, так сказать, сторону обвинения. Иеродиакон Платон (Рожков) в своей работе «Преподобный Варсонофий и Оптинская смута», опираясь на работу Концевича И.М. «Оптина Пустынь и ее время», излагает следующее: «Концевич пишет: Он [епископ Серафим] прибыл в Оптину под первое января 1911 года и после всенощного бдения выступил для произнесения проповеди. Он начал с того, что монахи бывают послушными и непослушными. Все ожидали, что речь коснется удаленных за бунтарство монахов, их своеволия и непокорности. Но каково было общее изумление, когда он начал громить и поносить отцов настоятеля и скитоначальника, двух старцев, склонивших перед ним свои убеленные головы и поддерживающих его под руки. " Какой ты старец? " , – крикнул епископ на отца Варсонофия. Смиренный игумен ответил кротко: " Я не самовольно старчествую, Владыко, меня Синод назначил " . Народ, свидетель этого, покидал собор возмущенный и взволнованный». |
| Историческое описание скита во имя Св. Иоанна Предтечи Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной Пустыни Источник Основание Скита Даст ти Господь по сердцу твоему. и весь советь твой исполнит ( Пс. 19, 5 ). Начало благочестивому пустынножительству, на месте, занимаемом ныне Скитом Оптиной пустыни, положил схимонах Иоанникий, смиренный и подвижный старец, живший в начале XIX столетия. Возлюбя совершенное безмолвие, он, с благословения настоятеля, поселился в глубине монастырского леса, на малой пасеке, с двумя монахами Мисаилом и Феофаном. Там, в уединенной келье, благочестивый отшельник, скрывая себя от людей, подвизался подвигом добрым, угождая Богу постом, молитвою и слезами. Но, как тщательно ни бегал старец мирской молвы и славы человеческой, деятельная жизнь его, по воле Божией, не была тайною для окрестных жителей: граждане Козельска знали смиренного старца, и славили за него Господа Бога, Которого он прославлял своею жизнию. По единогласному свидетельству мирян, знавших Схимонаха Иоанникия, и иноков обители, Старец сей был украшен всеми монашескими добродетелями: его кротость, смирение, братолюбие и безпрекословное послушание настоятелю были образцом спасительной жизни для братства Оптиной пустыни; он тем более достоин ея памяти, что подвизался в эпоху возрождения и обновления сей обители, когда бывает так необходим пример для новоначальных иноков и прибывающих на искус трудников. Богоугодная жизнь Старца увенчалась и блаженною кончиною: мирно преставился он в небесный покой в 1815 году Апреля 30 дня, и погребен в северной колоннаде соборного храма, (ныне место это вошло внутрь придела Преподобного Пафнутия). На плите, покрывающей его могилу, вырезана следующая надпись: «На сем месте, под сею чугунною доскою, погребено тело схимонаха Иоанникия. А оной родом Калужской Епархии Жиздринскаго уезда, из пономарей, который, по своему доброму желанию, определен указом в сию Оптину пустыню, в число братства 1802 года сентября 19 дня; пострижен в монашество 1802 года в апреле месяце: и находился в жизни своей целомудренно, в не малых монастырских трудах и послушаниях не леностно: также и церковной всей службы никогда не оставлял; и вхождение имел в церковь , с великим успехом, Божию службу продолжал слушанием, ревностно и кротко, и во всем поведении крайне был тих и незлобив, и притом имел не малую и нелицемерную любовь ко всем, настоятелю и братии, – и в таковой добродетельной жизни, во всем по долгу христианскому и схимонашескаго сана, с принадлежащим духовным исправлением, блаженно и скончался 1815 года апреля 30 дня, в пяток, по полудни, в исходе 4 часа; а погребено тело его мая 2 числа в воскресный (недельный) день. Аминь. |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 18. Великий князь Константин Константинович Романов в Оптиной пустыни Архимандрит Исаакий 7 мая 1887 года получил письмо из Петербурга. Писал генерал от артиллерии Павел Егорович Кеппен, управляющий двором Великой княгини Александры Иосифовны Романовой, матери Великого князя Константина Константиновича, известного поэта, военного и государственного деятеля, человека глубоко православного. Он решил посетить Оптину пустынь и побеседовать со старцем Амвросием. Это было первое посещение Оптиной представителем царской семьи (Константин Константинович был внуком Императора Николая I и племянником Императора Александра II). «Глубокочтимый отец, честнейший архимандрит Исаакий! – значилось в письме. – Имею честь предуведомить Ваше Высокопреподобие, что в пятницу, 8 числа, государь Великий князь Константин Константинович, если Господь благословит благополучный путь, изволит прибыть к вам в Святую обитель до воскресенья утра и предполагает прибыть на лошадях со станции Чернь, а возвратиться через Калугу. Влекомый в обитель чувствами душевной потребности, государь Великий князь желал бы совершить это посещение скромно и сколько возможно избежать обычных встреч и приемов» 320 . Вот и Константин Константинович, Великий князь и русский поэт-лирик, и просто человек, имевший очень значительные внутренние проблемы, постоянно боровшие его, собрался наконец, как и многие русские люди, поехать к старцу Амвросию. Грешный, как и все люди, Константин Константинович приобрел монашескую привычку следить за своими помыслами, за действиями «потаенного сердца человека», сокрушаться о своем духовном несовершенстве, считать себя недостойным всех тех благ и талантов, которые дал ему Господь. Он не ел хлеба даром, трудясь на разных поприщах к пользе России, занимая несколько высоких постов, и во всех случаях не формально. Окончательное решение ехать в Оптину Великий князь принял после прочтения книги Константина Леонтьева «Отец Климент Зедергольм , иеромонах Оптиной пустыни», вышедшей вторым изданием в Москве в 1882 году. Леонтьев в своей книге живо и с теплым чувством описал Оптину и скит, много и умно рассказал о монашестве, и особенно о старчестве – что это за явление в духовной жизни. |
|
|
