| О жизни Кавасилы после 1353 года до нас дошли лишь некоторые отрывочные свидетельства. В 1354 году он произносит панегирик при вступлении на императорский престол Матфея Кантакузина, сына императора Иоанна VI. В 1363 году он прибыл в Фессалоники на похороны своего дяди Нила, а позже и отца. Свидетельством того, что Кавасила жил еще в первой половине 90-х годов, являются поддающиеся точной датировке письма, направленные ему Мануилом II Палеологом, Димитрием Кидонисом и Иосифом Вриеннием. Вероятной датой кончины Кавасилы является 1397 (1398) год. Прославление Николая Кавасилы в лике святых произошло в июне 1983 года. Наследие, оставленное Николаем Кавасилой, достаточно велико. Количество его богословских трудов превышает полтора десятка, а всего насчитывают 35 подлинных сохранившихся произведений. Пять наиболее известных и значимых сочинений, по мнению греческого богослова П. Нелласа, составляют трилогию. Они же и самые пространные из созданных Кавасилой: «О жизни во Христе», «Толкование Божественной литургии» и три Богородичные гомилии. Однако, по справедливому замечанию историка Церкви И.И. Соколова, «слава Николая Кавасилы как богослова-мистика покоится главным образом на его сочинении " О жизни во Христе " ». В семи главах («словах») этого выдающегося произведения Кавасила подвергает подробному рассмотрению основы христианской духовной жизни, предлагает глубокое исследование ее природы. Духовная жизнь, по Кавасиле, — это действительно наша жизнь во Христе, то есть самая земная жизнь Христа, жизнь Его «духовной которая является жизнью Всесвятого Духа и проявляется как любовь. Только такая жизнь и является подлинной, существует же и подается она единственно во Христе, в теле Христовом, в Церкви, «проявляется, простирается и действует посредством определенных таинственных последований, которые в своей сущности являются глубочайшим союзом: «браком» Бога с творением, неслитным, но полным и всеобщим «смешением» создания с Создателем». Общение человека со Христом, с Ним, является, следовательно, для Николая Кавасилы сущностью духовной жизни, что он и определяет тремя словами заглавия своего произведения: «Жизнь во Христе». |
| Когда в 904 году Андроник Дука затеял провальную попытку захватить императорский трон, после чего бежал в халифат, Лев высказал патриарху свои подозрения о его возможном соучастии в заговоре Дуки. Трудно сказать, насколько сам император принимал эту версию всерьез: никаких репрессивных мер в отношении святителя Николая за этим не последовало, но с тех пор патриарх обнаруживал большую деликатность по отношению к поселившейся во дворце Зое и нередко вступал с ней в беседу. И когда она родила мальчика, Константина Порфирогенета, Николай Мистик согласился совершить над ним таинство Крещения с подобающей императорскому сыну торжественностью, но при условии, что после этого Зоя будет удалена из дворца. Лев Мудрый принял это условие, но уже через три дня после крещения сына возвратил Зою во дворец, и хуже того, вскорости некий придворный священник по имени Фома без благословения патриарха совершил венчание императора Льва с Зоей. Святитель Николай изверг Фому из сана. В праздник Рождества Христова патриарх Николай запретил императору войти внутрь храма и причаститься Тела и Крови Спасителя В праздник Рождества Христова патриарх Николай, предварительно обсудив сложившуюся ситуацию с митрополитами и опираясь на их соборную поддержку, закрепленную клятвой, запретил императору войти внутрь храма и в алтарь Святой Софии и там причаститься Тела и Крови Спасителя, угрожая в случае его неповиновения покинуть храм вместе со всем духовенством. Император подчинился запрещению первосвятителя. В праздник Богоявления 907 года святитель Николай снова не позволил Льву причаститься Тела и Крови Спасителя. Император подчинился патриарху, но после этого инцидента терпение его истощилось. 1 февраля, в день памяти святого мученика Трифона, он устроил прием во дворце, на который были приглашены патриарх и находившиеся в столице митрополиты. Лев снова просил признать его брак с Зоей законным, но и на сей раз патриархом ему в этом было отказано, а митрополиты высказали ему свою поддержку. После этого инцидента по подсказке паракимомена Самоны святителю Николаю было предъявлено обвинение в государственной измене – в том, что в свое время он был вовлечен в заговор Льва Дуки, и, как пишет Продолжатель Феофана, «прямо с пира посадили его в Вуколеоне на малое суденышко и переправили в Иерию, откуда он с трудом добрался до Галакрии, ибо было там тогда много снега» . Так он был сослан в основанный им на азиатском берегу Босфора Галакринский монастырь. Вскоре за тем в эту обитель прибыл его ненавистник Самона и принудил патриарха подписать акт об отречении от патриаршего престола. |
| Ответные письма халифа не сохранились, но все же можно предположить, что предложения дружбы со стороны святителя Николая были приняты им благосклонно, так как дальнейшие переговоры от лица империи предпринимал все так же святитель, хотя он уже и не был регентом. Это следует и из благополучных результатов первого и второго послания. Все послания написаны в весьма вежливой и благожелательной форме. Для подтверждения и объяснения своей позиции святитель Николай использует ссылки на Коран. При этом он пишет честно и прямо. То, что заслуживает порицания, он порицает. Он не стесняется резких слов в адрес Дамиана, отступника от Православия. Сравнивая отношение к пленным у византийцев и арабов, святитель пишет о том, что ромеи с самого начала царствования постановили заботиться о пленных как о подопечных, поэтому пленные мусульмане по уровню жизни ни в чем не отличаются от проживающих в халифате свободных мусульман, кроме разлуки с родными, тогда как находящиеся в плену у арабов христиане, как это известно всем, проводят жизнь в таких жутких условиях, что смерть для них желаннее пребывания в мусульманском плену. Также святитель ненавязчиво, но ясно свидетельствует халифу о христианской вере, утверждая, что Христос есть Бог и что в последний день Он «воздаст каждому по делам его» (Мф. 16: 27). Святитель Николай пишет, что молится за халифа и желает ему спасения, а в другом письме желает «здоровья и сохранения от всяких житейских превратностей и несчастий, которые обыкновенно встречаются в сей непостоянной жизни». Святитель не замыкается на разрешении конкретных вопросов, послуживших причинами к переписке, но посредством советов по политическому управлению, он стремится привить основы христианского мировоззрения молодому сарацинскому правителю. Это касается принципа увещевать провинившихся прежде, чем их карать, это касается и осознания ответственности правителя не только перед современниками и потомками, но и перед почившими предками, это касается и утверждения справедливости и человеколюбия как основы идеального правления, и, в особенности, это касается мысли, что за совершенные беззакония Господь посылает наказания провинившимся уже в этой жизни (жуткая смерть Дамиана, гибель арабского флота). При этом святитель тщательно избегает менторского тона, оговариваясь, что советует то или иное «как один знающий другому знающему, и в порядке общей беседы». |
| [Сетования по поводу злого демона, посеявшего разногласия между болгарами и ромеями, оправдание вторжений на болгарскую территорию желанием защитится и ответить на вторжения на территорию Диррахия и Фессалоники]. (Шестаков С. П. Очерки по истории Херсонеса в VI–X веках по P. Хр. II Памятники христианского Херсонеса. – M., 1908. – Вып. 3. – С. 58–59). 1158 Издание с переводом на английский язык см.: Nicholas I, Patriarch of Constantinople: Letters/Greek Text and English Translation by R.J.H Jenkins, L.G. Westerink. – Washington, D.C., 1973 – P. 52–69, 9; p.314–315, 68; p.388–391, 106; p.553–555, 569. Всего известно 163 письма Николая к разным лицам. 1159 Причислен Церковью к лику святых (память 16 мая) ( Николай Мистик //Христианство. – М., 1995. – Т. 2. – С. 209). Библиографию см.: Любарский Я. Н. Замечания о Николае Мистике в связи с изданием его сочинений//ВВ. – 1986. – Т. 47; Kazdan А. Nicholas I Mystikos//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1466–1467; Николай Мистик. Письма//Бибиков М. В. Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси. – М., 2004. – С. 394–396. 1160 Подр. см.: Ангелов Д. Методы византийской дипломатии в отношении с Болгарией по данным писем константинопольского патриарха Николая Мистика //Вопросы истории славян. – Воронеж, 1963. – Вып. 1. – С. 60–68; Златарски В. Н. История за българската държава през средните векове. – София, 1971. – Т. 1. – Ч. 2. – С. 822–830; Божилов И. Цар Симеон Велики (893–927). Златният век на середновековна България. – София, 1983. 1161 Nicolai Constantinopolitani patriarchae epistolae//PG. – 1863. – T.lll. – Epist. 9, col. 72 D; Nicholas I... – P. 58–63, (to auto, то есть Symeon archonti Boulgarias). Перевод прилагаемых ниже отрывков, взятых из середины письма, приведен по изданию С. П. Шестакова и сверен с греческим текстом и его английским переводом Р. Дженкинса и Л. Вестеринка, выполненном в Вашингтонском центре византийских исследований в 1973 г. 1162 Фракия и Македония (главный город – Адрианополь) были крупнейшими и наиболее значительными из «западных» (европейских) военно-административных областей Империи, непосредственно граничившими с болгарскими землями (о времени создания этих фем см.: Ostrogorsky G. Geschichte des Byzantinischen Staates. – München, 1975. – S. 162–163). |
| Став предстоятелем, Е. смог привлечь на свою сторону тех, кто ранее поддерживали бывш. патриарха, в т. ч. влиятельного Арефу , архиеп. Кесарии Каппадокийской; проводя политику примирения, Е. настоял на прощении Никиты Давида Пафлагона , обвиненного в составлении памфлетов на императора и патриарха. Е. короновал Константина VII как соправителя Льва VI, обеспечив тем самым преемственность династии (9 июня 911, см.: Grierson Ph., Jenkins R. J. H. The Date of Constantine VII " s Coronation//Byz. 1962. T. 32. P. 131-138). Однако при этом патриарх категорически отказался удовлетворить просьбы о церковном признании Зои Карвонопсины в качестве законной императрицы, а также о прощении пресв. Фомы, изверженного им из сана за совершение бракосочетания Льва VI и Зои. Сразу после кончины Льва VI (11 мая 912) его брат и преемник имп. Александр организовал низложение Е. и вернул на Патриарший престол ссыльного Николая Мистика. Вскоре на Соборе в Магнавре Е. подвергся осуждению за беззаконное занятие кафедры, был избит и выслан в Агафов мон-рь. Архиереи, рукоположенные Е. и сослужившие с ним, были преданы церковному осуждению и изгнанию. Однако авторитет Е. оставался столь велик, что имп. Александр перед смертью (6 июня 913) включил его наряду с патриархом Николаем в состав опекунского совета при малолетнем Константине VII. Это назначение осталось формальностью, т. к. во главе совета встал Николай Мистик; в нач. 914 г. он был отстранен от гос. дел вдовствующей имп. Зоей. После того как Е. решительно отверг ее предложение вернуться на Патриарший престол, патриарх Николай посетил его в Агафовом мон-ре, где между бывшими соперниками состоялось полное примирение. Через 2 года Е. скончался, пробыв 75 лет в иноческом чине. Перед кончиной он распорядился объединить Агафов мон-рь с Псамафийским и завещал похоронить себя в часовне Иоанна Предтечи Псамафийского мон-ря, рядом с мощами исп. Петра, еп. Гордоринии Фригийской. Приверженцы Е. и Николая образовали 2 враждебные партии - евфимитов и николаитов; церковный мир был восстановлен в 920 г. на т. н. Соборе единения, подготовленном стараниями имп. Романа I Лакапина |
| 1. История и авторство канона В нынешней Постной Триоди в качестве автора канона «На плач Богородицы» указан Симеон Логофет , под которым обычно понимают прп. Симеона Метафраста . Та же информация приводится и в Православной Энциклопедии, где также говорится о существовании ещё одного подобного канона, принадлежащего Симеону Логофету 4 . В актовой речи Н.Д. Успенского «Святой Роман Сладкопевец и его кондаки», прочитанной в Ленинградской духовной академии в 1966 году и впоследствии опубликованной в Журнале Московской Патриархии 5 , автор утверждал, что прп. Симеон переложил в канон кондак прп. Романа Сладкопевца на ту же тему: «В X веке Метафраст переложил поэму святого Романа «Мария у Креста» 6 в форму канона, который и теперь читают в Великую пятницу на повечерии и который известен как канон «Плач Богородицы»» 7 . Однако, при внимательном изучении оказывается, что оба этих утверждения нуждаются в исправлении. В греческой традиции каноны «На плач Богородицы» назывались θρνος τς Θεοτκου, и упоминаются впервые, кажется, в Евергетидском типиконе начала XII века 8 . В этом типиконе канон 6-го гласа с подобным заглавием положен для исполнения на повечерии в Вел. Пятницу, ирмос 1-й песни: Κματι θαλσσης «Волною морскою...» 9 . Содержащийся в нынешней Постной Триоди канон повечерия Великой Субботы (его начальный ирмос: «Яко по суху» ς ν περ) в греческом оригинале был опубликован ещё в XIX веке кардиналом Питрой на основе единственной рукописи XIV века из Парижской Национальной библиотеки 10 . Автором текста в рукописи назван отнюдь не Симеон Логофет , а патриарх константинопольский Николай 11 . О том, что автора канона звали именем Николай, бесспорно свидетельствует его подпись, содержащаяся в тексте произведения. Из четырёх тропарей каждой песни канона первые 3 тропаря по первым буквам вместе составляют сквозной алфавитный акростих, а начальные буквы четвёртых тропарей, т. н. богородичных, складываются в имя автора: ΝΙΚΟΛΑΟΥ. Трудно с уверенностью сказать, кем из четырёх патриархов Константинополя, носивших имя Николай и правивших в период с начала X по середину XII века, был автор канона, как и то, был ли он вообще патриархом. Во всяком случае, зарубежный исследователь L. G. Westerink вторично издал этот текст (по той же рукописи) в собрании сочинений св. патриарха константинопольского Николая Мистика († 925), правда как произведение небесспорного авторства 12 . |
| В качестве примера можно вспомнить, как после возвращения в X веке Антиохии в состав Византийской империи в течение нескольких лет практически все местное арабо-мусульманское население добровольно перешло в Православие, включая представителей арабской знати. 184 Совершенно иного рода историю приводит Ибн Адари: «В 325 году (19 ноября 936–7 ноября 937 года) назначил Абул-Касим-ибн-Убейд-Аллах-аш-Шии начальником в Сицилию Халид-ибн-Исхака; и этот делал там то, чего не делал ни один из мусульман ни до него, ни после: он губил их (жителей Сицилии) убийством и голодом, так что они бежали в страну греков, и очень многие из них приняли христианство. И оставался он в Сицилии четыре года». 185 Стоит вспомнить, что с конца VIII века в Константинополе действовала мечеть, в которой, как явствует из писем святого патриарха Николая Мистика , пленные арабы даже в самые победоносные для империи дни могли молиться без какого бы то ни было принуждения их к принятию христианства. 186 Помимо пленных арабов, по свидетельству ат-Табари, уже в конце IX века на территории Византии проживало немало свободных подданных императора, исповедовавших ислам. То есть прибывавшие в империю арабы не подвергались насильственной христианизации; тем не менее, как свидетельствуют источники, в большинстве своем они все же принимали христианство. В рассматриваемый период процесс перехода арабов в христианство становится столь заметным, что находит отражение в складывающейся в то же время повести о народном герое Дигенисе Акрите, отец которого – принявший христианство эмир. Обратившиеся из ислама арабы подчас начинают играть значительную роль при дворе императоров. Один из них, например, предотвратил дворцовый переворот, раскрыв заговор против Романа II. Вместе с тем привлекает внимание тот факт, что ни в одном из этих примеров не известно не только имени миссионера или проповедника, результатом деятельности которого явился тот или иной случай обращения, но и не упоминается вообще ни о каких целенаправленных действиях подобного рода со стороны Греческой Церкви. Напрашивается мысль о том, что в целом процесс перехода из ислама в христианство в IX-X веках, затронувший в рамках упомянутого периода, по приблизительным подсчетам, до 100 тысяч человек, происходил не за счет миссионерских усилий Церкви Византии, а за счет, с одной стороны, культурного и политического превосходства и военных успехов греков, а с другой стороны – благодаря промыслительному действию единого милостивого Бога, ищущего спасения для каждого грешника, каждого заблудшего. Святые Православной церкви, обратившиеся из ислама |
| В качестве примера можно вспомнить, как после возвращения в Х веке Антиохии в состав Византийской империи в течение нескольких лет практически все местное арабо-мусульманское население добровольно перешло в Православие, включая представителей арабской знати 4 . Совершенно иного рода историю приводит Ибн Адари: “В 325 году (19 ноября 936 — 7 ноября 937 г.) назначил Абу-д-Касим-ибн-Убейд-Аллах-аш-Ши’и начальником в Сицилию Халид-ибн-Исхака; и этот делал там то, чего не делал ни один из мусульман ни до него, ни после: он губил их (жителей Сицилии) убийством и голодом, так что они бежали в страну греков, и очень многие из них приняли христианство. И оставался он в Сицилии четыре года”. Стоит вспомнить, что начиная с конца VIII века в Константинополе действовала мечеть, в которой, как явствует из писем святого патриарха Николая Мистика, пленные арабы даже в самые победоносные для Империи дни могли молиться без какого-либо принуждения их к принятию христианства 5 . Помимо пленных арабов, по свидетельству ат-Табари, уже в конце IX âека на территории Византии проживало немало свободных подданных императора, исповедовавших ислам. То есть прибывавшие в империю арабы не подвергались насильственной христианизации; тем не менее, как свидетельствуют источники, в большинстве они все же принимали христианство. В рассматриваемый период процесс перехода арабов в христианство становится столь заметным, что находит отражение в складывающейся в то же время повести о народном герое Дигенисе Акрите, отец которого — принявший христианство эмир. Обратившиеся из ислама арабы подчас начинают играть значительную роль при дворе императоров. Один из них, например, предотвратил дворцовый переворот, раскрыв заговор против Романа II. Вместе с тем привлекает внимание тот факт, что ни в одном из этих примеров не известно не только имени миссионера или проповедника, результатом деятельности которого явился тот или иной случай обращения, но и не упоминается вообще ни о каких целенаправленных действиях подобного рода со стороны греческой Церкви. Напрашивается мысль, что в целом процесс перехода из ислама в христианство в IX–X веках, затронувший в рамках упомянутого периода по приблизительным подсчетам до 100 тысяч человек, происходил не за счет миссионерских усилий Церкви Византии, а за счет, с одной стороны, культурного и политического превосходства и военных успехов греков, а с другой стороны, благодаря промыслительному действию единого милостивого Бога, ищущего спасения для каждого грешника, каждого заблудшего. |
| В нояб. 1944 г. Ученый совет Московского архитектурного ин-та присудил З. степень кандидата архитектуры за дис. «Даниэле Барбаро и его комментарий к Витрувию»; в янв. 1946 г. З. защитил докт. дис. «Архитектурная теория Л.-Б. Альберти» (опубл. полностью в 2001). С 1945 г. и до конца жизни З. работал в Ин-те истории естествознания (ИИЕ АН СССР, в 1953 реорганизован в Ин-т истории естествознания и техники, ИИЕТ). Научные интересы З. сосредоточивались в основном на истории физико-математической мысли античности, средневековья, эпохи Возрождения, XVI-XVII вв. В 40-х гг. с работой в ИИЕ он совмещал работу в Ин-те истории и теории архитектуры, где написал труд, посвященный архитектуре Византии и зап. средневековья, а также преподавал в Академии архитектуры и Московском архитектурном ин-те. Его перу принадлежат получившие европ. признание труды по истории философии и науки: «Леонардо да Винчи: 1452-1519» (1961, пер. на англ. и болг. языки), «Аристотель: Человек, наука, судьба наследия» (1963), «Развитие атомистических представлений до нач. XIX в.» (1965). З. перевел на рус. язык и прокомментировал трактаты парижских номиналистов XIV в. (Николая Орема, Жана Буридана, Томаса Брадвардина), соч. Данте Алигьери «Монархия», «Метафизические начала естествознания» И. Канта. З. исследовал труды классических авторов в эстетическом, научном и техническом планах, сочетая биографическое изложение с историческим анализом концепции. По возможности он стремился проследить историю развития идей в широком диапазоне - от античных произведений до сочинений на древнерус. языке, уделял большое внимание изучению особенностей научной терминологии. Ряд работ З. посвящен истории русской книжности: изучению слав. перевода «Источника знания» Иоанна Дамаскина, рус. переводам и переработке сочинений Аристотеля в XVII в., истории влияния идей испанского мистика XIII в. Реймонда Лулли в России, древнерусским философским трактатам XV в., произведениям М. В. Ломоносова, рус. литераторов XIX в. (Д. В. Веневитинова, Н. М. Языкова, Л. Н. Толстого). |
| В Оксфорде иеромонах Василий продолжил свои исследования, публикуя статьи в британских, французских, немецких, итальянских или греческих научных журналах, участвуя в международных конгрессах по патрологии, византинистике и догматическому богословию 10 . Важнейшим творением во время его пребывания в Великобритании стало критическое издание писаний преподобного Симеона Нового Богослова , византийского мистика XI века. Эта работа, на которую у него ушло несколько лет, была издана в 1963–65 гг. в знаменитом патристическом собрании «SourcesChretiennes» 11 . Блестяще увенчать ее ему удалось уже в 1980 г. изданием биографии преп. Симеона 12 . Возведенный в сан архимандрита в 1957 г., владыка Василий был вскоре призван Церковью к епископскому служению. По избрании его епископом Волоколамским 26 мая 1958 г., он посвящается в Лондоне 14 июня 1959 г. и назначается викарием патриаршего экзарха Западной Европы (с местопребыванием в Париже) 13 . В своей речи на интронизации, новопоставленный епископ произнес: «Я счастлив принадлежать к Русской Православной Церкви, Московской Патриархии, Церкви исповедников веры Христовой, высоко держащей яркий светоч Святого Православия. […] Верю, что наше пребывание в Западной Европе не есть нечто случайное, но определено Промыслом Божиим, и что на всех нас возложена задача свидетельствовать пред народами Запада об истине православной веры, распространять ее в инославной среде, содействовать созданию и укреплению Западного Православия с конечной целью воссоединения всего христианского мира во Едину, Святую, Кафолическую и Апостольскую Церковь » 14 . Отныне его постоянной заботой станет свидетельство о Вселенском Православии и русской культуре. Епископу Василию, однако, не пришлось надолго задержаться в Париже. В 1960 он был назначен на место скончавшегося 15 бельгийского епархиального архиерея – митрополита Александра (Немоловского) 16 . По своем назначении в Брюссель 31 мая 1960 г. 17 , владыка Василий прибыл в бельгийскую столицу 12 июля того же года. Немного спустя, он совершает поездку в Россию, где 21 июля 1960 г. его возводят в сан архиепископа 18 . Епархия Московского Патриархата в Бельгии произошла от старейшего в стране православного храма святителя Николая Чудотворца, основанного в Брюсселе в 1862 г. 19 После прибытия в Бельгию первого православного епископа в 1929 г., храм получил статус «кафедрального собора», а Брюссель стал «кафедральным» городом православного архиерея 20 . Бельгийское государство утвердило сложившееся положение: королевский указ 1937 г. признал за епархией статус «общественно-полезного учреждения», а за ее главой титул «русского православного архиепископа Брюссельского и Бельгийского» 21 . С назначением владыки Василия в Брюссель, бельгийская православная епископская кафедра приобрела значительный вес. Действительно, как писал «Вестник русского западноевропейского патриаршего экзархата»: |
|
|
