| ЖИЗНЬ, ДЕЯНИЯ И ПОДВИГИ СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО И ИСПОВЕДНИКА МИХАИЛА, ПРЕСВИТЕРА И СИНКЕЛЛА ГРАДА ИЕРУСАЛИМА ЖИЗНЬ И ДЕЯНИЯ СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО НИКОЛАЯ Житие и деяния Человека Божия Алексия ЛЕГЕНДЫ О ЧУДОТВОРНЫХ ИКОНАХ ЖИТИЕ МАРИИ АНТИОХИЙСКОЙ ПРОДОЛЖАТЕЛЬ МОСХА КРАТКОЕ ЖИТИЕ ЕВФРОСИНА-ПОВАРА ЧУДЕСА СВЯТОГО ГЕОРГИЯ Мученичество святого Евстафия и кровных его МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТОЙ ЕВГЕНИИ ОТ ПЕРЕВОДЧИКА “Жития византийских святых” принадлежат к памятникам мирового значения. Распространившись по всему восточному и западному христианскому миру, они обогатили литературы-преемницы и оказали влияние на ход их развития. Особенно велика была роль византийских житий в славянских странах, в частности в Древней Руси и в России нового времени: их прилежно переводили русские агиографы и использовали в своем творчестве многие русские писатели. Помимо культурно-исторической роли житийных текстов, в наше смутное время оживает и приобретает великую ценность их первоначальное назначение — давать образцы жизненного поведения и высоких духовных чувств. Предпочтение при отборе текстов оказывалось памятникам народного стиля, где абстрактной дидактики меньше, сюжеты занимательнее и отсутствует слишком, на сегодняшний вкус, громкая риторика. Подчас нельзя было предложить переводы примечательных и даже первостепенных образцов этого стиля из-за слишком большого объема текстов (Жития Антония Великого, например, принадлежащего перу Афанасия Александрийского, или Жития Андрея Юродивого), отсутствия публикаций (старшая версия жития Василия Нового) или их недоступности. Несмотря на неизбежную субъективность антологической компоновки, мы надеемся, что у читателя все же составится представление о византийской агиографии, не искажающее ее подлинного облика. Работу над “Житиями византийских святых” неизменно сопровождали поддержка и интерес моего покойного друга А. Н. Егунова, замечательного филолога и переводчика, о котором я вспоминаю с чувством глубокого почтения, благодарности и любви. Я рада, что и в этой книге, литературную редакцию которой он должен был осуществить, я еще успела воспользоваться советами А Н. Егунова — его рукой отредактированы Раскаяние Пелагии, Житие Симеона Столпника и 22, 34 и 70 “Лавсаика” Палладия. В беседах с А Н. Егуновым для меня также определилось решение многих трудностей, неизбежно возникающих у переводчика текстов, не имеющих традиции литературной передачи на русский язык. |
| Император, как высшая церковная власть, сообщали силу и крепость синодальным решениям 842 . Напротив, за патриархами не признавалось права издавать распоряжения, противоречащие императорским законам, ибо, как говорилось, императорские конституции не заключают в себе ничего противного религии и богопочтению, и не только разные пункты церковной дисциплины, но и важнейшие догматы веры были установлены на соборах с согласия императоров 843 . Важнейшие синодальные решения, получившие императорское утверждение, заносились даже в юридические сборники под именем новелл 844 . Подобно тому как, в период вселенских соборов, отдельные авторитетные представители духовной иерархии писали канонические статьи в виде ответов на вопросы, или в виде посланий, адресованных частным лицам, или таковым же официальным представителям духовной иерархии, так и после разделения церквей было в обычае составление подобных же статей. Сами по себе, эти статьи не имели обязательной силы, или если имели, то лишь в применении к тому конкретному случаю, по поводу которого явился данный канонический ответ. Однако в той мере, насколько таковыми ответами разрешались неясные и сомнительные вопросы практики вообще, им придавалось практическое значение, вследствие чего составители канонических сборников помещали ответы в этих сборниках, чем в свою очередь условливалось дальнейшее и более широкое распространение канонических ответов и рассуждений. Канонические ответы были написаны: Дмитрием синкеллом, митрополитом кизическим, хартофилаксами Петром, Никитой и Никифором, Илиею митрополитом критским, архиепископами фессалоникскими Василием и Никитой, Иоанном епископом китрским, Феодором Вальсамоном, патриархом антиохийским, Дмитрием Хоматином, архиепископом болгарским. Рассуждения (μελται) и памятные записки (πομνματα) по разным церковным вопросам составлены большей частью теми же, сейчас названными, лицами, которым принадлежат и канонические ответы, в особенности Вальсамоном, отчасти некоторыми другими авторами, как Михаил Хумн, Иоанн Зонара, и даже светскими лицами, как Евстафий, патриций римский, записка которого о браке двух двоюродных братьев с двумя двоюродными сестрами нашла себе место в ряду канонических статей, заносившихся в церковные сборники. |
| Источником о жизни Е. Т. является и Житие прп. Михаила Синкелла (BHG, N 1296), в к-ром рассказывается об участии Е. Т. наряду с прп. Иоанникием в выборе нового патриарха К-польского в 843 г. (The Life of Michael the Synkellos. 1991. P. 102). Житие Святой происходил из дер. Вициниана (Вициана) близ г. Тарс (М. Азия) в феме Оптиматы, его родителями были благочестивые люди, Георгий и Мегефо. Когда Е. Т. исполнилось 20 лет, он узнал, что 2 его дяди со стороны матери подвизались на Вифинском Олимпе, а один из них, Григорий, стал настоятелем Агаврского мон-ря. Покинув родительский дом, Е. Т. отправился на Вифинский Олимп и после долгих уговоров сумел убедить Григория в искренности своего желания стать монахом. Приняв постриг, Е. Т. вел аскетическую жизнь. Точное время прихода Е. Т. в Агаврский мон-рь неизвестно, однако он упоминается в числе монахов при описании 1-го визита в мон-рь прп. Иоанникия (794 - по версии Петра Монаха, 797 - по версии Саввы; хронологические таблицы, составленные на основании 2 Житий прп. Иоанникия, см. в кн.: Mango. 1984. P. 395-398). Спустя 13 лет (807 или 810 соответственно) Иоанникий снова пришел в Агаврский мон-рь. Е. Т. принимал участие в постройке уединенной келлии в окрестностях мон-ря, о к-рой просил Иоанникий. Именно в это время прп. Иоанникий, предвидя дальнейшую судьбу Е. Т., приблизил его к себе (Vita S. Ioannicii, auctore Petro Monacho. 11-12). Вскоре Е. Т. стал единственным посредником между прп. Иоанникием и окружающим миром и получил дар толковать предсказания преподобного. Так, в 811 г. он привел к Иоанникию родственников имп. Никифора I, отправившегося на войну с болгарами, и разъяснил им пророчество о его гибели. Спустя нек-рое время Е. Т. был послан по некоему поручению в К-поль, там к нему обратились родственники нового имп. Ставракия, желая узнать у прп. Иоанникия о длительности правления Ставракия (Ibid. 14-15). Согласно Житию Е. Т., после возобновления иконоборческой политики при имп. Льве V (815) все правосл. монахи были вынуждены покинуть обители и скрываться в горах и в иных труднодоступных местах; покинул мон-рь и Е. Т. Он присоединился к прп. Иоанникию, стал свидетелем множества его чудес и жил с ним в пещере до Торжества Православия в 843 г. Е. Т. вернулся в Агаврский мон-рь и собрал вокруг себя разобщившуюся за время иконоборчества братию (Vita Eustratii. 10-12). |
| Комиссия, сформированная им 4 июня 814 г., должна была найти в дворцовой б-ке святоотеческие свидетельства против почитания икон. И. Г. наряду с единственным иконоборцем-архиереем еп. Антонием Силлейским стал одним из 2 ведущих членов комиссии. Патриарх Никифор пытался отлучить И. Г. от Церкви, но принесенное тем своевременное покаяние не дало святителю такой возможности (Ibid.). Однако на Соборе в храме Св. Софии 24 дек. 814 г. И. Г. был анафематствован как сообщник еп. Антония Силлейского. За деятельное участие в иконоборческом Соборе весной 815 г. император поставил И. Г. игуменом в мон-рь святых Сергия и Вакха в К-поле (что не обязательно подразумевало рукоположение во пресвитера, как свидетельствует сохранившаяся печать с надписью: «Иоанна монаха, игумена св. Сергия и синкелла» - Oikonomides. 1986. N 47). Попытка Льва V добиться поставления И. Г. в патриархи в 815 г. не увенчалась успехом из-за противодействия придворных, к-рые заявили, что И. Г. слишком молод и недостаточно известен. При имп. Феофиле И. Г. уже в 829 г. стал синкеллом патриарха Антония I Кассиматы , а после его смерти - патриархом. Он несомненно имел интеллектуальное влияние на имп. Феофила, но сообщения источников о том, что И. Г. был его наставником в детстве, вероятно, недостоверны, учитывая слишком небольшую разницу в их возрасте. И. Г. принимал активное участие в преследованиях иконопочитателей, в частности святых Иоанна Психаита, Макария Пелекитского, Никиты Мидикийского, братьев Феофана и Феодора Начертанных. Догматические диспуты с И. Г.- один из общих сюжетов житий исповедников эпохи иконоборчества. Являются ли эти тексты описанием действительных событий или используется общий лит. мотив, установить невозможно. Вероятно, именно из-за радикальной иконоборческой позиции И. Г. не стал патриархом после смерти патриарха Феодота I в 821 г., т. к. имп. Михаил II хотел прийти к компромиссу в церковных делах. Как раз между 821 и 826 гг. издатель датирует 3 письма прп. Феодора Студита И. Г. ( Theodori Studitae Epistulae. |
| Л. принадлежат работы о творчестве Мануила Фила (Византийский поэт Мануил Фил: К истории Болгарии в XIII-XIV вв. СПб., 1891) и митр. Кизического Кирилла (Константина Стильба) (О византийском гуманисте Константине Стильви (XII в.) и о его сочинениях//Визант. обозр. 1917. Т. 3. С. 57-88). Наибольший интерес у Л. среди греч. памятников вызывали агиографические сочинения, прежде всего посвященные святым иконоборческой эпохи. Л. много лет занимался агиографическим досье прав. Евдокима , опубликовал редакцию его Жития Симеона Метафраста (BHG, N 607; Житие св. Евдокима Праведного. СПб., 1893. (ПДП; 96)), а затем похвальное слово Евдокиму поздневизантийского ученого Константина Акрополита (BHG, N 606; Житие св. Евдокима//ИРАИК. 1908. Т. 13. С. 152-252). Также Л. издал Житие свт. Модеста , архиеп. Иерусалимского (BHG, N 1299; Подвиги св. Модеста, архиеп. Иерусалимского. СПб., 1892. (ПДП; 91)), изучал Житие прп. Кирилла Филеота (BHG, N 468). Главный научный труд Л. посвящен греч. агиографическим памятникам VIII-IX вв., он был впервые опубликован в качестве цикла журнальных статей (Византийские Жития святых VIII-IX в.//ВВ. 1910. Т. 17. С. 1-224; 1911. Т. 18. С. 1-147; 1912. Т. 19. С. 1-151), а затем вышел отдельным изданием (Греческие жития святых VIII и IX вв.: Опыт науч. классификации памятников агиографии с обзором их с точки зрения исторической и историко-литературной. СПб., 1914) и был представлен в качестве диссертации в Юрьевском (ныне Тартуский) ун-те. Наблюдения, сделанные Л. во время работы с текстами Житий патриарха К-польского свт. Антония II Кавлея, прмч. Андрея Критского, прп. Антония Нового, прп. Афанасии Эгинской, прп. Власия Аморийского, мч. Дамасского Илии, прп. Евстратия Тарсийского, прп. Евфимия Нового Фессалоникийского, 42 Аморийских мучеников, прп. Германа - основателя мон-ря Косиница ( Икосифинисса ), прп. Григория Декаполита, прп. Иоанникия Великого, прп. Льва, еп. Катанского, прп. Макария Пелекитского, преподобноисп. Михаила Синкелла, преподобноисп. Никиты Мидикийского, мч. Стефана Нового, прп. Феодора Студита и мц. Феодосии К-польской, сохраняют значение и для совр. науки. Л. изучал этнографию и историю Тобольской губ. и с. Самарова. |
| Место перевода Ефремовской (Древнеславянской) редакции, представленного только списками восточнославянского происхождения, вызывает споры. Павлов высказывал предположение о переводе этой редакции на Руси в XI в. при вел. кн. Киевском Ярославе (Георгии) Владимировиче Мудром . В новейшее время эту т. зр. поддерживал и развивал Л. В. Милов. В. Ягич отметил отсутствие единства в языке перевода. А. И. Соболевский считал, что перевод был сделан в Вост. Болгарии в X в. Щапов опроверг построения В. Н. Златарского и Троицкого о сознательном редактировании греч. протографа в IX в. для присылки в Болгарию. К Ефремовскому списку восходят списки К. к. восточнослав. происхождения: Рогожский 3-й четв. XV в. (РГБ. Рогож. 268), Плигинский кон. XV в. (РНБ. F.II. 250), Соловецкий кон. XV в. (РНБ. Солов. 1056/1165) и Троицкий кон. XV - нач. XVI в. (РГБ. Троиц. 207). Константинеску относит к этой редакции и отрывок из сборника среднеболг. извода сер. XIV (?) в. (б-ка мон-ря Драгомирна (Румыния), 1893, 1885), однако применительно к нему вопрос нуждается в дополнительном изучении. Имеется также Уваровский список 1-й пол. XIII в. (ГИМ. Увар. 124-F), представляющий собой сокращенный Ефремовский. Недавно обнаружен древнейший отрывок (2 л.) К. к. этой редакции (Львов. НБ им. В. Стефаника НАН Украины. РКФ 20; кон. XI или рубеж XI и XII вв.), независимый от Ефремовского ( Уханова. 2007). В отличие от Ефремовского и Уваровского списков, последние листы к-рых утрачены и текст к-рых обрывается на последних главах Собрания в 93 титула, в др. списках имеются дополнительные статьи: «Великого книжника Антиохийского о календах, нонех и идах», «Образ правые веры» Михаила Синкелла, «Афанасия Александрийского к Антиоху», выписки из «Прохирона» и «Эклоги» , относящиеся к браку и поставлению епископов, трактат о К-польском престоле с «проримской схолией». В Соловецком списке имеется также блок статей рус. происхождения, начинающийся правилами митр. Иоанна II , и др. статьи, общие с Новгородско-Синодальным списком и списками Мясниковской редакции. Щапов в соответствии с болг. теорией происхождения памятника датировал его 10-ми гг. X в. К Болгарии Х в. относит перевод и Максимович, составивший словарь памятника ( Максимович. 2006). Исследование А. А. Пичхадзе позволяет говорить о наличии как преславской лексики, так и русизмов, что характерно для памятников, переведенных на Руси ( Пичхадзе. 2011). |
| Мученики были приведены на берег Евфрата и обезглавлены при большом стечении мусульман и христиан. Первым был умерщвлен патрикий Константин Вавуцик, родственник императора, занимавший самый высокий пост среди военачальников. Останки казненных бросили в реку, причем труп отступника сразу же утонул, а тела остальных, чудесным образом воссоединившись с головами, поплыли по течению и остановились в некоем затоне напротив одного мон-ря. Его игумен в течение 3 дней видел свет над этим местом, он и обнаружил мощи, к-рые были извлечены и положены в гробницы. Кроме патрикия Константина и спафария Каллиста известны имена следующих А. м.: нотарий Константин, Феофил, Васой, особо отличившийся в прениях с мусульманами, и протоспафарий евнух Феодор по прозванию Кратер (Сильный), оставивший службу священник. Когда халиф попытался сыграть на этом обстоятельстве, Феодор дал ему такую отповедь, что тот в ярости приказал жестоко избить Феодора и вырвать волосы. В XI-X вв. было создано неск. житий А. м. Древнейшими являются жития, написанные в сер. IX в. Еводием (BHG, N 1214) и Михаилом Синкеллом († ок. 845) (BHG, N 1213). Известны также житие, приписываемое Софронию Кипрскому (в ряде списков Софронию, архиеп. Иерусалимскому) (BHG, N 1209, 1210), житие в составе Императорского Минология (BHG, N 1211) и анонимное житие (BHG, N 1212). О мученической кончине А. м. повествуют визант. хроники Продолжателя Феофана, Продолжателя Георгия Монаха (Амартола) и др. Память А. м. указывается в Типиконе Великой ц . X в. на последнем (4-м или 5-м) месте после памятей др. святых, празднуемых в этот день ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 53; Mateos J. Typicon. T. 1. P. 244). Для редакций Студийского Устава - Студийско-Алексиевского Типикона 1034 г. (ГИМ. Син. 330) и Евергетидского Типикона 1-й пол. XII в. память А. м. является главным праздником. По Студийско-Алексиевскому Типикону А. м. усваивается определение «новые мученики», по Евергетидскому в этот день на службе полагалось чтение жития А. м., принадлежащее Еводию ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 424). Память А. м. как основной праздник внесена в Иерусалимский Типикон (Sinait. gr. 1096, XII в.- Дмитриевский. Т. 3. Ч. 2. С. 41) и в совр. церковный календарь. Память А. м. зафиксирована в Минологии Василия II (PG. 117. Col. 341-342), Императорском Минологии ( Laty š ev. Menol. T. 1. P. 190-197), Стишных синаксарях Христофора Митилинского XI в. ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 427) и Феодора Продрома , нач. XII в. ( Teodoro Prodromo. Calendario. P. 116). |
| Особое внимание М. уделял повышению уровня духовного образования, притом что закон, принятый в 1863 г., оставил семинарии под контролем Мин-ва просвещения. На основе рус. изданий он составлял учебники, напр. «Церковное богословие» (Црквено бorocлobuje или Цpkbehocлobuje. Београд, 1860), и рецензировал переводы на серб. язык рус. учебников - «Герменевтика» ( Саваитов П. И. Херменевтика. Београд, 1864), т. к. ранее преподаватели семинарий читали курсы по своим записям. Молодых людей М. направлял на обучение в Россию, ежегодно как минимум четверо юношей по его рекомендации начинали учебу в рус. духовных школах. Также он ходатайствовал о предоставлении мест серб. студентам в рус. светских вузах, а с 70-х гг. XIX в. направлял на обучение и серб. девочек, напр., в училище для южнослав. девочек при Московском во имя преподобного Алексия, человека Божия,женском монастыре , с надеждой на то, что после возвращения на родину они станут учительницами в местных школах. М. мечтал об освобождении балканских славян от османского ига и поддерживал внешнеполитическую программу Сербии, сформулированную в 1844 г. и предполагавшую, что княжество Сербия (с 1882 Королевство Сербия) возглавит борьбу против Османской империи с целью создания впосл. единого гос-ва, в состав к-рого также войдут Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, земли Далмации и Хорватии. Для подготовки духовенства для этих земель (прежде всего Боснии и Герцеговины, Косово и Метохии, а также Болгарии) по его инициативе в 1873 г. в Белградской семинарии открылось иностранное отд-ние, в первый же учебный год оно насчитывало 61 ученика. Он оказывал финансовую и иную помощь семинарии в Призрене (Косово и Метохия), открытой в 1871 г. Благодаря его поддержке в 1886 г. открылась семинария в Баня-Луке (Босния и Герцеговина). М. пытался убедить К-польскую Патриархию в необходимости рукополагать сербов во епископов епархий бывш. Печской Патриархии , расположенных в Ст. Сербии, где проживали как сторонники К-польской Патриархии, так и Болгарского Экзархата. В освобожденные от османской власти области он посылал синкеллов, напр., в 1876 г. во Вране направил архим. Фирмилиана (Дражича) с целью изучить ситуацию, поддержать местное священство, передать в храмы облачения, церковные и светские книги. Впосл. он добился назначения на Рашско-Призренскую и Скендерийскую (1896) и на Скопскую (1897) митрополии митрополитов-сербов - Дионисия (Петровича) и Фирмилиана (Дражича). |
| Патриарх Фотий и митрополит Леон действуют также в житии св. Леонтия Ростовского в редакции конца XIV в. 481 Следующее упоминание о патриархе Фотии и митрополите Леоне как современниках Владимира содержится в непосредственном источнике Общерусского митрополичьего свода начала XV в. – Первой подборке Новгородской Карамзинской летописи, завершенной в 1411 г. Из митрополичьего свода (Софийская 1 летопись, см.: Гл. 1. I) 482 это сообщение вошло во все русское летописание последующего времени. Создатель Первой подборки проявил большой интерес к истории Русской церкви: в статье 6395 (887) г. вместе с перечнями князей он поместил список митрополий «Констянтинополского (sic!) патриарха» и «архиепископов под Констянтинуполь». Очень важно, что переводчик не употребил традиционное русское «Царьградъ», следовательно, перевод делался в митрополичьей канцелярии специально для летописи. В списке митрополий на своем месте между Помпиуполем и Аланией стоит «Росия». Обратившись к документам Константинопольской патриархии, неизвестный русский историк пошел по тому же пути, что и современные исследователи. Однако выявить, при каком патриархе была учреждена Русская митрополия, ему не удалось. В перечне митрополитов, помещенном перед основным текстом Новгородской 1 летописи младшего извода (далее: Н1 мл.) по Комиссионному списку, названы и Леон, и Михаил. Перечень из статьи 6496 (988) г. основного текста, написанный при создании Новгородского свода 1167 г., 483 составлен по «Повести временных лет». Он начинается с Феопемпта, первого митрополита, упомянутого в тексте под 1039 г. В нем отсутствует не только Иоанн I, известный только по памятникам Борисо-Глебского цикла, но и Ефрем (после 1054 – около 1065). Последний упомянут под 1055 г. в самой Н1 мл. в связи с его судом над Новгородским епископом Лукой Жидятой. Имена митрополитов Михаила и Леона, скорее всего – ученая фикция XII–XIII вв. 484 В летописный рассказ о крещении Владимира была включена в качестве наставления в вере переработка Символа веры Михаила Синкелла (760–846). |
| Первоначально «Книга Юбилеев» была известна западным ученым по отрывкам, приводившимся в сочинениях св. Епифания и св. Иеронима. После того как римско-католическая церковь признала ее апокрифом, всякие упоминания о ней на Западе прекращаются. Но в греческой церкви время от времени указания на нее появлялись. Так, отрывки из «Книги Юбилеев» встречаются в хронографиях византийских историков Георгия Синкеллы (VIII в.) и Георгия Кедрина (XI в.). Ссылается на нее и византийский писатель XII века Михаил Глика. «Книга Юбилеев» упоминается также в Анналах Иоанна Зонары (XII в.). В дальнейшем свидетельства о книге исчезают, пока в 40-х годах XIX в. миссионером доктором Крапфом не был обнаружен полный список текста на эфиопском языке. Следует отметить, что первоначальным языком апокрифа, вероятнее всего, был еврейский. Эфиопский же текст, обнаруженный Крапфом, являлся переводом с греческого. Что касается времени создания «Книги Юбилеев», этот вопрос пока остается открытым. Вероятно, она была написана до Рождества Христова, так как воззрения автора книги еще очень далеки от талмудических. Кроме того, день в книге еще состоит из четырех часов, тогда как во времена Иисуса Христа сутки делились на двенадцать часов. Заимствования же из «Книги Еноха», а также то, что там нет и намека на разрушение иерусалимского Храма, уничтоженного римлянами в 70 году, позволяют датировать «Книгу Юбилеев» периодом между 160 годом до P.X. и 70 годом по P.X. В целом большинство исследователей относят время написания текста к эпохе Маккавеев (II в. до P.X.) – времени относительной независимости евреев. Иудеи широко использовали «Книгу Юбилеев», заимствуя из нее некоторые сказания, которые нашли впоследствии отражение в талмудических писаниях. В христианской литературе первые следы использования этого апокрифа обнаруживаются в «Книге двенадцати патриархов», где счет времени ведется также по седминам и юбилеям и приводятся целые выражения, заимствованные из «Книги Юбилеев». Правда, ряд ученых предполагает, что у обеих этих книг был некогда общий источник, не сохранившийся до наших дней. |
|
|
