| Обобщенные митрополитом Макарием данные источников воссоздают не только картину развития событий, но и то, каково было отношение к унии и православию в разных слоях украинско-белорусского общества. С одной стороны, несмотря на неприятие унии, заключенной в 1596 г., среди православного духовенства и мирян было много сторонников примирения. Отсюда повторявшиеся одна за другой вплоть до восстания под руководством Хмельницкого попытки найти компромиссную формулу «новой унии», причем к пересмотру условий унии стремились и сами униаты. Другая, противоположная, тенденция состояла в нарастании взаимного непонимания, отторжения и вражды между униатами и православными. Особенно показательна в этом плане позиция запорожского казачества, непримиримость которого к унии отчетливо показана автором. Но, несмотря на ожесточенную борьбу и сопротивление, уния смогла пустить достаточно глубокие корни в украинско-белорусском обществе уже в 1-й половине XVII в. Высокопреосвященный историк объяснял это прежде всего постоянной и энергичной поддержкой, которую оказывала унии королевская власть. Несмотря на ограниченность доступных материалов, митрополиту Макарию удалось также показать, сколь большую роль в спасении унии от краха и укреплении ее позиций сыграла римская политика. Вместе с тем ученый сумел заметить наличие острых противоречий между польским католическим духовенством и униатами, что заставляло усомниться в более привычном тезисе о якобы безусловной поддержке, польской иерархией унии. Таким образом, в исследовании митрополита Макария была показана, с одной стороны, ожесточенность и глубина порожденных унией конфессиональных конфликтов; с другой стороны, невозможность свести наблюдаемые явления к упрощенной формуле борьбы православия с традиционной католической экспансией. Большое место в труде митрополита Макария отведено и внутренней жизни православной Церкви, развитие которой, впрочем, невозможно оторвать от хода борьбы унии и православия. Автором было показано, что обострение конфессиональной борьбы на украинско-белорусских землях сопровождалось переменами во внутреннем состоянии православной Церкви и подъемом православного самосознания: активизировалась проповедническая и полемическая деятельность, призванная мобилизовать общество на защиту православных традиций. Впервые высокопреосвященным историком была дана обстоятельная характеристика деятельности и взглядов отдельных иерархов православной Церкви —митрополитов Иова Борецкого, Исаии Копинского, Петра Могилы, епископов Гедеона Балабана, Мелетия Смотрицкого и других защитников веры — Афанасия Филипповича, Стефана Зизания, Ивана Вишенского, князя Константина Острожского, Леонтия Карповича, Лаврентия Древинского. |
| Эта работа стала настольной книгой русских педагогов более чем на целое столетие. Издание “Номоканона” Захария Копыстенского, “Грамматики” Мелетия Смотрицкого и ряда других книг, как, например, “Книга о вере” и “Кирилова книга”, показывало, что московские реформаторы не боялись пользоваться работами православных богословов из Белой и Малой Руси-Украины. Они даже не отвергли произведений таких писателей, как Мелетий Смотрицкий, который незадолго до издания его книги в Москве перешел в католичество и боролся против православия в русских областях Польши. Правда, и “Номоканон” и “Грамматика” подверглись в Москве некоторой переработке, но ввиду разницы, создавшейся к этому времени в восточнорусском, московском, и западнорусском, белорусском и украинском, литературных языках и в церковных обрядах, такая переработка была совершенно неизбежной. Издание школьных пособий отразилось на росте грамотности и начального образования в Московской Руси, которая, по сохранившимся по тому времени данным, получила значительно большее распространение, чем это думают. По интересным подсчетам Соболевского, во второй половике XVII века белое духовенство было уже поголовно грамотно, хотя за столетие до этого Стоглавый собор еще сетовал на наличие малограмотных и неграмотных священников и дьяконов. Среди монашества число грамотных было ниже, но тоже достигало 75 процентов; близка к ним была грамотность и дворян, колебавшаяся от 65 до 78 процентов на сто душ мужского пола. Среди купечества, наоборот, грамотность была выше и колебалась от 75 до 96 процентов. Среди посадских число грамотных на сто человек мужчин было от 16 до 43, а среди крестьян колебалась около 15 Новые подсчеты С.К.Богоявленского показывают, что среди низших классов населения в 1670— 1680-х годах грамотность была даже несколько выше и достигала 23—52 процента на сто душ мужского взрослого населения в зависимости от областей и социальных Большие тиражи изданий — так, например, за вторую половину XVII века было издано более 300 000 экземпляров букварей и 150 000 Учительных Псалтырей и Часословов — и дешевизна книг — буквари продавались по одной копейке за книгу, — несомненно, способствовали распространению грамоты. С каким интересом население относилось к книге и учению, видно уже из того, что нередко многотысячные тиражи распродавались в несколько Эта работа Печатного двора, особенно развившаяся во время господства там сторонников движения “церковного возрождения”, лучше всего характеризует их взгляды на просвещение и образование. Конечно, эта работа была еще скромна по своему уровню и масштабам и давала помощь людям лишь на уровне первоначального образования при богослужении, но она все же поднимала подготовку духовенства, облегчала его просветительную работу и помогала внедрению в мысль и совесть народа истин православия. К тому же она была первой попыткой массового, общедоступного распространения грамотности и |
| Почаевская Лавра на старой открытке Но вскоре последовали бедствия. В 1607 году на обитель напали татары и, ограбив, убили одного из иноков. В 1620 году внук Анны Гойской, протестант Андрей Фирлей, задумал прогнать иноков с Почаевской горы, для чего отобрал у них земельные угодья и, ворвавшись со слугами в монастырь, унес чудотворную икону. После этого дом Фирлея постигли бедствия и болезни, не прекращавшиеся до тех пор, пока икона не была возвращена в монастырь. Чудотворная икона Почаевской Богородицы Эти события побудили преподобного Иова к немалым суетным трудам. В течение нескольких лет он был принужден ездить по судам и конторам, пока, наконец, тяжба с Фирлеем не решилась в пользу монастыря. В результате огромных усилий удалось вырыть на Почаевской горе колодец и тем самым дать обители воду (соседние источники были отобраны Фирлеем). Особенно важной для укрепления Православия на Волыни стала книгоиздательская и литературная деятельность святого. В начале XVII века в этом крае осталась всего одна славянская типография – Почаевская. Ее-то и использовал преподобный в целях борьбы с иноверием. Здесь печатались книги обличительного и догматического характера, православные молитвы, послания, особо важные в условиях католической экспансии в Западной Руси. Долгие годы (до 1932-го!) в Почаевском монастыре хранился труд самого преподобного «Книга блаженного Иова Почаевского, властною рукою его писанная», содержащая до 80-ти бесед, поучений, проповедей, а также выписки из святоотеческих, аскетических и полемических сочинений (издана в 1884 году в Киеве на русском языке под названием «Пчела Почаевская»). Главной для святого старца была борьба с католиками и протестантскими сектантами. Преподобный присутствовал на Киевском Соборе 1628 года, состоявшемся в связи с возвращением в Православие отпавшего в унию архиепископа Мелетия Смотрицкого. Именно преподобный Иов писал соборное определение, свидетельствующее о верности восточному Православию. Вместе с видимыми трудами проходила и незримая молитвенная жизнь святого. Одиночество, столь им искомое, преподобный Иов находил в дикой пещере на горе Почаевской. Эта пещерка была весьма узкой и крохотной, в ней им было пролито немало сердечных слез «о мире, во зле лежащем», как выразился преподобный Досифей в житии святого. |
| Псалтырь и богослужебные тексты Ломоносов знал наизусть Ломоносов в Москве. Художник: А.И. Васильев – Как Ломоносов учился читать и писать? У кого, по каким книгам, были ли среди них книги церковные? – В Московскую Славяно-Греко-Латинскую академию Ломоносов приходит 19-летним юношей и садится за одну парту с 9-ти и 10-летними детьми. Однако не потому, что был еще круглым невеждой, а потому что не знал латыни, на которой в академии велось преподавание. Освоив латынь, он быстрее обычного прошел следующие классы и вскоре оказался среди сверстников. Дело в том, что к моменту прихода в Москву Ломоносов уже был человеком достаточно образованным по меркам того времени и той местности, откуда был родом. Он изучил подаренные ему односельчанином «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, «Арифметику» Магницкого, «Псалтирь рифмотворную» Симеона Полоцкого, много раз ходил с отцом в море и знал навигацию беломорских рыбаков, а кроме того, был приобщен к церковной книжности. С детства пел на клиросе, был лучшим чтецом в храме. Односельчане потом вспоминали, что он «охоч был» читать в церкви псалмы, каноны и жития святых. Имея же «природную глубокую память», после службы пересказывал все «сидящим в трапезе старичкам обстоятельно». Сам Ломоносов, уже будучи академиком, не без гордости указывал на свое «от молодых лет обращение в церковных обрядах и служебных книгах». В этом, в частности, он видел свое преимущество перед коллегами по Академии наук, занимавшимися русской историей (немцами по происхождению). Псалтирь и многие другие богослужебные тексты Ломоносов смолоду знал наизусть, это можно видеть по его стихам, где есть множество цитат и парафраз, да и по прозаическим сочинениям. Как ученый-филолог, в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» он уже намеренно их пропагандировал и «дружелюбно» советовал, чтоб «с прилежанием читали все церковные книги». В юности он их, кстати, не только читал, но и переписывал. Ломоносов на родине. О.А. Кочаров – Зачем? 19-летнего Ломоносова можно было назвать сложившимся церковным книжником |
| Церковнослав. язык в Б. ш. изучали по букварям Ивана Фёдорова (Острог, 1574) и Лаврентия Зизания (Наука ку читаню и разуменю писма славенскаго. Вильно, 1596). Первая грамматика церковнослав. языка вышла в Вильно в 1586 г., наиболее полной и известной была «Грамматики славенские правилное синтагма» Мелетия (Смотрицкого) (Евье, 1619; М., 1648; М., 1721). «Грамматика, албо Сложение письмени, хотящим ся учити славеньского языка малолетним отрочатом» (Вильно, 1621), написанная Мелетием (Смотрицким) на основе более раннего сочинения, представляет собой азбуку с элементами грамматики, она легла в основу азбуки В. Ф. Бурцова (М., 1634). Первым церковнославяно-рус. словарем стал «Лексис» Лаврентия Зизания (Вильно, 1596). Наиболее полным словарем (ок. 4 тыс. слов) был «Лексикон славяно-росский» Памвы Берынды (К., 1627). Греч. язык в Б. ш. преподавался по греко-слав. грамматике «Адельфотис. Грамматика доброглаголиваго еллинославенскаго языка» (Львов, 1591), составленной Арсением Элассонским на основе зап. и визант. грамматик, и по греч. грамматикам Кленарда ( Clenardus (Clenart, Kleinarts, Clenardo) N. Instutiones absolutissimae in graecam linguam. Vilnae, 1600, и др. изд.). Латынь учили по грамматикам Корнелия Валерия ( Valerius Cornelius. Grammaticarum institutionun libri 4. Antverpiae, 1565), М. Альвареса ( Alvarez M. De institutione grammatica libri 3. Vilnae, 1592, и др. изд.), Элия Доната (1-я ч.: Ars, sive editio prima de Litteris sillabisque, pedibus et tonis (Donatus major); 2-я ч.: Editio secunda de Octo partibus orationis (Donatus minor),- 1-е изд.: Краков, 1503), а также по пособию по лат. фразеологии Альда Мануция ( Manuzio A. Phrases linguae Latinae. 1579 [Facs. Repr.].- Menston: Scolar Pr., 1970 или idem. Orthographiae ratio. Venetiis: Aldus, 1561). Мелетий (Смотрицкий). «Грамматики славенския правилное синтагма». Евье, 1619 (РГБ). Титульный лист Мелетий (Смотрицкий). «Грамматики славенския правилное синтагма». Евье, 1619 (РГБ). Титульный лист Богословие преподавалось по катехизисам. Первый правосл. катехизис был издан Стефаном Зизанием в 1595 г. (не сохр.). «Катехизис, албо Вызнане веры святое соборное апостольское въсходное Церкви» (Вильно, 1600) являлся извлечением из обширного курса догматики, читавшегося в виленской школе. Использовались также «Катехизис» Лаврентия Зизания (К., 1627), сочинения правосл. полемистов, в первую очередь Захарии (Копыстенского) . Диалектика сначала преподавалась по соч. Иоанна Дамаскина, затем и по лат. пособиям. Риторика и гомилетика первоначально изучались по лат. и польск. руководствам, в 1659 г. впервые была издана «Наука, албо Способ, зложения казаний» Иоанникия (Галятовского) (впосл. неоднократно переиздавалась). Пению учили по Ирмологиям, до XVIII в. существовавшим в рукописном виде. Пособием по пиитике в какой-то мере выступало «Перло многоценное» Кирилла (Транквиллиона-Ставровецкого) (Чернигов, 1646). |
| Виленское братство имело членов и приверженцев во всех частях Литвы. В братской типографии были напечатаны: Часослов (Евье, 1612), Анфологион (Евье, 1613), Молитвы повседневные (Евье, 1615), Евангелие учительное (Евье, 1616), Молитвенник (Вильно, 1617), Служебник (Вильно, 1617), Требник (Вильно, 1618), Требник со статьями для иноков (Вильно, 1618), Букварь славянский (Евье, 1618), «Грамматика словенская» Мелетия (Смотрицкого) (Евье, 1619), «Вертоград душевный...» Фикария Святогорца (Вильно, 1620). Осенью 1615 г. Л. подготовил к печати свои проповеди на Преображение Господне и на Успение Пресв. Богородицы. Под рук. Л. в 1613-1617 гг. возвели каменное здание для братской школы, уч-ще было реформировано и стало 5-классным. В 1620 г. Речь Посполиту посетил Иерусалимский патриарх Феофан IV , к-рый должен был рукоположить для правосл. Церкви епископов. Л. не смог поехать в Киев, поскольку был, по выражению Мелетия (Смотрицкого), «надломлен во всех телесных силах». 24 сент. преподобный скончался. Л. был погребен в Свято-Духовской ц. 2 нояб. 1620 г. (через 6 недель после кончины). Отпевание совершил Полоцкий архиеп. Мелетий (Смотрицкий), вернувшийся из Киева после епископской хиротонии и ставший настоятелем Виленского монастыря. На погребении архиеп. Мелетий произнес проповедь, вскоре опубликованную. Архиерей отметил нетление честных останков Л. О нетленности мощей преподобного говорится в «Мнемозине славы, дел и трудов преосвященнаго в Бозе отца Петра Могилы» (К., 1633). После постройки в Свято-Духовом монастыре в 1634 г. каменного храма останки Л. были перенесены туда. Современники высоко оценивали заслуги Л. По словам Мелетия (Смотрицкого), он «церковь Виленскую, охладевшую в благочестии, сотворил благодатию Христовой способной на прежнюю, привычную для благочестивых христиан плодовитость, соделал урожайной и многоплодной… возродив в ней святые обычаи первозажженной Церкви... Падшую из-за проклятого отступления святыню Церкви нашей Русской счастливо вознести сподобился». В соч. |
| В связи с кончиной И. Сильвестр (Косов) говорил о том, что И. защищал права православных на сеймах, в трибунале и перед монархом. В письме митр. Иова (Борецкого) к И. от 12 янв. 1625 г. сообщается, что митрополит на встрече с ехавшими на сейм запорожскими послами рекомендовал им сноситься с представителями Виленского братства. Митрополит также предлагал И. ходатайствовать на сейме о прекращении преследования православных и о признании правосл. иерархии польск. властями. Не позднее 1628 г. И. стал «наместником и ректором» виленского Свято-Духова монастыря. К этому времени относится совершенный И. постриг в монашество прмч. Афанасия Брестского, о чем последний упоминает в «Диариуше». Из Вильно прмч. Афанасий был послан в Оршу, затем вместе с иером. Иларионом (Денисовичем) в Полесье для основания Купятицкого в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы монастыря в с. Купятичи (совр. Пинский р-н Брестской обл., Белоруссия), после чего вернулся в Вильно. 14 июня 1628 г. И. был вызван в суд в связи со строительством в Свято-Духовом мон-ре каменной церкви, что стало нарушением запрета на строительство православными каменных храмов. Инициатором судебного процесса выступил католич. Виленский еп. Евстафий Волович. 14-16 авг. того же года И. присутствовал на Киевском Соборе, осудившем соч. Полоцкого архиеп. Мелетия (Смотрицкого) «Apologia peregrinatiey do kraiów wschodnych» (Апология путешествия на Восток). При публичном осуждении сочинения И. читал и бросал на пол страницы. Это привело к конфликту между И. и Мелетием, к-рый называл И. «своим наместником». 9 авг. 1629 г. в луцкие гродские книги была внесена жалоба И. на Мелетия (Смотрицкого), к-рый не вернул Виленскому братству взятые у него церковные книги и утварь. В кон. 20-х гг. XVII в. И. вместе с др. представителями Виленского братства был вовлечен в переговоры о созыве примирительного Собора православных и униатов. На сейме 1629 г. И. вместе с правосл. шляхтичами А. Трубецким, Л. Древинским и др. участвовал в подготовке проекта сеймовой конституции о созыве общего Собора и о том, что этому Собору должны предшествовать отдельные Соборы каждой из сторон. Однако в 1629 г. сейм такого решения не принял и о созыве Соборов было объявлено королевским универсалом, в к-ром говорилось, что на Соборах должен обсуждаться вопрос о присоединении православных к католич. Церкви, а решения Соборов должны быть представлены на утверждение не сейму, а королю. На Соборе православных, прошедшем в Киеве в июле 1629 г., большая часть участников выступила против созыва общего Собора. И. и др. представители Виленского братства придерживались иного мнения. В кон. окт. 1629 г. представители Виленского братства приехали во Львов, где собралось в ожидании общего Собора униат. духовенство. Однако приезд православных не означал, что члены братства согласны на унию: во время состоявшихся бесед они заявили, что переговоры о соединении должны проходить при обязательном участии К-польского патриарха. |
| В управлении Киево-Печерским мон-рем З. продолжал начинания своего предшественника и духовного отца. Он следил за соблюдением общежительного устава в обители, поддерживал регулярную проповедь. При З. в Киево-Печерском мон-ре была введена цензура проповедей. Дозволялось говорить только тем проповедникам, к-рые «от писаний святых умели поучати», а не от «самомнений и странных учений» (цит. по: Там же. С. 285). З. отстаивал права ставропигиальных монастырей и братств. Зимой 1625/26 г. он приказал всем киевским мон-рям не впускать к себе Полоцкого архиеп. Мелетия (Смотрицкого) , вернувшегося из путешествия на правосл. Восток. З. не хотел, чтобы в Киеве стало известно соборное определение К-польского Патриархата об уничтожении ставропигиального статуса мн. братств и мон-рей Западнорусской митрополии , к-рое привез с собой архиеп. Мелетий. Этот случай стал началом конфликта Мелетия (Смотрицкого) с правосл. Церковью, к-рый вскоре завершился переходом архиерея в унию. 28 июля 1626 г. по поручению З. ставропигиальные права Киево-Печерского мон-ря перед митр. Иовом (Борецким) (к-рый, вероятнее всего, был инициатором получения от К-польского патриарха грамот об уничтожении ставропигий) отстаивал киево-печерский мон. Варлаам (Дизковский). Митрополит признал подчиненность Киево-Печерского мон-ря патриарху. З. был похоронен в Киево-Печерском мон-ре. Благодаря его деятельности, ставшей продолжением трудов Елисея (Плетенецкого), Киево-Печерский мон-рь и правосл. Киев вновь стали важнейшими центрами церковной и культурной жизни Юго-Зап. Руси. Сочинения Наиболее значительным произведением З. является обширный трактат «Палинодия, или Книга обороны кафолической святой апостолской Всходней Церкви», написанный как ответ на соч. униата Л. Кревзы «Obrona iednoci cerkiewney» («Оборона церковного единства», или «Оборона унии») (Вильно, 1617). Работа над «Палинодией» была начата, вероятно, сразу после выхода в свет сочинения Кревзы, был написан 1-й вариант текста, предположительно сохранившийся в т. н. краткой редакции в неполном списке В. Ланского 1635 г. (см.: Петров Н. И. Новооткрытый список «Палинодии» Захария (Копыстенского)//ТКДА. 1884. 6. С. 244-257). После восстановления Иерусалимским патриархом Феофаном IV в 1620 г. западнорусской православной иерархии (не признанной польск. правительством) З., по-видимому, принялся за новый вариант «Палинодии», над к-рым работал до 1623 г. |
| По словам одного из биографов Смотрицкого, Дерманский монастырь привлекал Мелетия тем, что при частых вынужденных скитаниях «освобождал писателя от тяготившей его жизни “на чужих хлебах”». В 1628 г. Смотрицкий открыто признал себя униатом; в 1633 г. он почил в Дерманской обители, где и погребен. В кон. 1-й пол. XVII в. в монастыре был составлен «Помянник», где против имени «споведника» (духовника) иеромонаха Авраамия отмечено: «Се аз приидох слепым до Дерманя, и прозрех у Святой Пречистой образу року 1636 июня 1-го» (фраза указывает на автора и время, не ранее которого появился «Помянник»). Последняя запись с датой, сделанная в «Помяннике» рукой о. Авраамия, относится к 1644 г. (в 1663 г. другим почерком внесена еще одна запись). В книге упомянут «Василий К(онстантин) К(онстантинович), К(нязь) Остроз(кий), который церковь и звонницу муровал, и сам на закладке был, и всего монастыря Дерманского фундатор. Преставился року от сотворения мира 6961, от Рождества Христова 1608». Однако названный год «от сотворения» соответствует не 1608-му от Р.Х. (когда действительно почил Василий-Константин), а 1453 – эпохе Василия Федоровича Острожского по прозвищу Красный (прадеда Василия-Константина): вероятно, в годы написания «Помянника» существовало предание об основании обители В.Ф. Острожским, и о. Авраамий смешал 2-х князей в одном лице. Невзирая на поступок Смотрицкого, уния, по мнению историков, утвердилась в обители позже – при настоятеле Ианнуарии Огурцевиче (1712-1729), который в 1720 г. принял участие в униатском соборе в Замостье. В 1766 г. в монастыре временно содержался под стражей игумен Мелхиседек Значко-Яворский – настоятель Матронинской обители на Черкащине, арестованный за активную деятельность в защиту православных (в том же году о. Мелхиседеку помогли бежать из Дермани в другую часть Украины, находившуюся под протекторатом России). В кон. XVIII в. Дермань вошла в состав Российской империи, в 1822 г. монастырь был возвращен православным. С 1833 г. при нем действовали 2 духовных училища: уездное и приходское (в 1854 г. |
| Еще не будучи поставлен в сан архимандрита, П. участвовал в контактах с архиеп. Мелетием (Смотрицким) , и тот уверял своих униат. корреспондентов, что П.- сторонник сближения с католич. Церковью. В сент. 1627 г. в Киеве на собрании с участием П. архиеп. Мелетию было поручено подготовить сочинение о различиях между православным и католическим вероучениями. В февр. 1628 г. П. посетил Мелетия в Дерманском мон-ре (см. ст. Святой Троицы женский монастырь в с. Дермань). Весной 1628 г. в Городке на Волыни с участием П., митр. Иова (Борецкого) и епископов рассматривался мемориал Мелетия (Смотрицкого) и, по словам последнего, был ими одобрен. В дальнейшем, однако, когда Мелетий направил П. и митр. Иову свое соч. «Apologia peregrinatiey do kraiów wschodnych» (Апология путешествия на Восток), они уклонились от одобрения текста, обещав прислать замечания. Мелетий издал текст, не дожидаясь их замечаний. На Соборе в Киеве 13 авг. 1628 г. «Apologia...» была торжественно осуждена, П. не только не выступил в защиту автора, но и публично осудил его взгляды. Вопрос о соединении Церквей стал снова обсуждаться в 1629 г., когда на сейме была достигнута договоренность о созыве 28 окт. 1629 г. во Львове общего Собора православных и униатов, которому предшествовали бы Соборы православных в Киеве и униатов во Владимире-Волынском. Предложения были одобрены королем, назначившим для проведения предварительных Соборов день св. апостолов Петра и Павла. В планах соединения Церквей важная роль отводилась П. Весной 1629 г. униат. митр. Иосиф Вельямин Рутский писал папскому нунцию, что для объединенных Церквей можно было бы создать особый патриархат во главе с П. Собор в Киеве был созван, но предложение об объединительном Соборе натолкнулось на сопротивление части духовенства, правосл. шляхты и особенно резкое - казачества. И Иов (Борецкий), и П. вынуждены были отказаться от первоначальных планов. Королевский посол на правосл. Соборе А. Г. Кисель из бесед с митр. Иовом и П. сделал заключение, что они были готовы на уступки по нек-рым догматическим вопросам (они говорили, что не осуждают служение на опресноках), но, признавая теоретически старейшинство папы, не желали подчиниться его власти. |
|
|
